Демон моего сердца

      Робер рассмеялся.       - В этом-то и вопрос, не так ли? Я не собираюсь таскать их по всему Нижнему и Верхнему городам, это точно. Для этого у нас есть новобранцы. Ты постоишь тут и присмотришь за ними. Я пойду соберу мальчишек, которые доставят их в Круг.       Он торжествующе прошествовал к выходу со склада, ничуть не стесняясь своих опалённых и забрызганных кровью доспехов. Эшран остался совершенно один внутри с кучей мертвецов и двумя магами, лежащими без сознания, и внезапно чувство уверенности и триумфа его покинули. Напрягшись, он снова сосредоточился на магах.       Вероятно, девочка останется без сознания ещё несколько часов, но в зависимости от силы отступника он вполне мог прийти в сознание в любой момент. Единственный верный способ остановить мага – это прервать его связь с Сумраком или просто его убить. Проще всего было сделать это сейчас. При этой мысли Эшран скорчил виноватую гримасу и отбросил её. Время убивать прошло. Теперь ему предстояло иметь дело с бессознательным, но живым магом. Он быстро приступил к тому, чтобы надёжно связать мага для доставки в Круг. Если бы он был в Круге или его просто послал сюда Орден, у него было бы с собой снаряжение, которое можно было бы использовать для предотвращения использования магии, такие как зелье «Магической погибели» или зачарованные кандалы, ошейники… Хотя последнее часто считалось крайней мерой. Отсутствие всего этого привело к тому, что ему пришлось просто оторвать кусок ткани от одежды одного из мертвецов, которую он затем разорвал на полоски и использовал, чтобы сначала заткнуть отступнику рот кляпом, а затем связать ему руки, чтобы не дать творить магию. Это не могло остановить его от использования всех видой заклинаний, но большая часть действительно сложных заклятий требовала использования жестов в сочетании с пением, молитвой или каким-то ещё сематическим компонентом.       Последнее, что он сделал, это собрал набор кандалов, предназначавшихся для рабов, и застегнул их на запястьях отступника, зафиксировав их у него за спиной. Для пущей надёжности он даже привязал к кандалам лодыжки мужчины. Не было похоже, что он собирался отбиваться ногами, но всё же – никакие вероятности не стоило исключать. Одной проблемой стало меньше. Его рука на мгновение легла на рукоять меча, сжала её так, что побелели костяшки пальцев. Затем он сердито отбросил эту мысль. Это было не его дело – вершить казнь.       Он перевёл взгляд на молодую девушку, на вид ей было вряд ли больше тринадцати. Уже достаточно взрослая, чтобы представлять опасность. Хотя и не настолько, чтобы успеть стать отступницей. Слишком юная, чтобы заковывать в цепи, как обычную преступницу. Он совершенно не собирался обращаться с невинной необученной девушкой так же, как с отвратительным ублюдком работорговцем. Эшран тяжело вздохнул, и его губы скривились от отвращения, но после ещё одного мгновения нерешительности он пришёл к выводу, что ошибка в сторону осторожности лучше, чем ошибка по легкомыслию. Он взял последние полоски ткани и намотал их на руки молодой девушки, связав ей пальцы вместе, но оставив большую часть рук свободной. Как будто это просто были бинты на обожжённых руках, а не хрупкий барьер между миром и её горящими ладонями – хотя если быть откровенным, против этого заклинания тряпки были абсолютно бесполезны.       Неподалеку стоял ящик – достаточно близко, чтобы оттуда он мог нанести отступнику Святой Урел, если понадобится. Он взгромоздился на него и приготовился наблюдать и ждать. На самом деле ждать пришлось не так уж долго, но Эшран теперь оказался в тишине наедине со своими мыслями, и они продолжали возвращаться к неприятным моментам. Он продолжал ощущать под собой твёрдые каменные плиты, продолжал слышать слабые звуки, которых здесь вообще не должно было быть. Отголоски неприятных воспоминаний. Он обнаружил что впивается пальцами в перчатках в грубую древесину ящика, чтобы напомнить себе, где он находится, и это ощущение заземлило его достаточно, чтобы немного придти в себя. Почему ему казалось, что он парит в другом месте? Ему не нравилось это ощущение. С запозданием он понял, что это, должно быть, из-за Удара, который он применил ранее. Вероятно, Пыль просочилась в его организм, израсходовав дозу, которую он принял этим утром.       Должно быть, внезапное воздействие на его тело заставило его почувствовать себя немного разболтанным, немного оторванным от реальности. Сумрак наполнил его кровь и кости. Когда он однажды побывает в тебе, от этого уже не избавиться. Никогда. Но использование навыков Стража привело к заметному истощению. Вероятно потому, что он недостаточно принимал эликсиры в последние недели. С тех пор, как выбрался с Санкриста. У него за глазами появилась лёгкая боль, и Эшран отметил, каким настырным стал его внутренний голос. Когда он начинал ощущать недостаток эликсира, это всегда заставляло чувствовать себя нездоровым. С этим ничего нельзя было поделать. Принимал он Пыль или нет, казалось, что теперь ему всегда будет плохо. Что бы он не делал.       В конце концов дверь склада открылась, и на пороге появился отряд Стражей во главе с Робером. Эшран резко очнулся и заморгал, оглядываясь по сторонам. Не то чтобы он отключился или что-то в этом роде, он просто как бы… Погрузился в размышления. Вот и всё. И он всё ещё смотрел на мага, валявшегося без сознания, да. Глаза его были прикованы к нему и он наверняка заметил бы, если бы тот стал приходить в себя. Его нельзя было винить, если он всё это время нервно теребил свой меч. Он быстро встал, когда Робер приблизился к нему, и просто наблюдал, как капрал прошёл мимо, обошёл поверженного мага и остановился. Робер какое-то время оставался неподвижен, затем наклонился и потянул за кандалы, разглядывая импровизированные оковы, которые использовал Эшран. Он проделал то же самое с девушкой, затем присоединился к Эшрану, и они вместе стали наблюдать, как отряд берёт под опеку обоих.       - Что ж, соседушка. Я думаю, что мы сегодня хорошо поработали. Давай-ка вернёмся в казарму.       Следуя примеру Робера, Эшран не задавал вопросов и испытал некоторое облегчение, когда они покинули душное здание и вернулись на сравнительно свежий воздух доков. Обратный путь был гораздо менее извилистым, и через несколько минут они уже снова поднимались по ступеням к массивной крепости Казематов. Эшран остановился на полпути, и ещё через несколько шагов Робер заметил это и повернулся к нему лицом.       - Что случилось?       Неприятное ощущение росло в груди Эшрана на протяжении всего обратного пути, пока, наконец, он не решил, что должен это сказать. Он должен был знать, прав ли он. Он посмотрел на Робера с некоторой долей беспокойства.       - Эта… Сегодняшняя… охота… Это было испытание, не так ли? Ты меня проверял?       Рыцарь-капрал наклонил голову и послал Эшрану кривую усмешку. Он пожал плечами, а затем кивнул.       - Да, ты меня поймал. Я хотел знать, что ты станешь делать.       Брови Эшрана приподнялись, и он перевёл взгляд на площадь внизу.       - Когда ты оставил меня с ними наедине… Ты оставил меня надолго. Я мог бы сделать что угодно.       Он снова почувствовал, как тошнота скручивается глубоко внутри, потому что он не мог сказать, что у него не было… Мыслей. Мыслей, которые были недостойными.       - Да, это верно. Ты мог бы сделать там практически всё, что угодно.       Робер спустился на пару ступеней так чтобы оказаться на том же уровне, что и Эшран, и они стояли так, глядя друг другу в глаза.       - Но ты этого не сделал.       Робер пожал своими бронированными плечами и теперь посмотрел на Эшрана с открытой честностью в глазах. Это было выражение, которое говорило о том, что этот человек не осудил бы его, если бы всё пошло иначе. Если бы он поддался искушению.       - Только это имеет значение. Пошли, - он хлопнул Эшрана по спине со звонким металлическим гулом своей перчатки о его броню, и продолжил подниматься по ступенькам.       Они вместе добрались до Казематов, и Эшран поймал себя на том, что продолжает прокручивать в голове все события этого дня. Он не мог поверить, что не понял сразу, что его проверяют. Теперь это было настолько очевидно. Они вдвоём вошли в кабинет лейтенанта Ходера, и Робер тяжело плюхнулся в кресло перед столом офицера, устроился поудобнее, закинув одну ногу на бедро другой. Само воплощение неряшливого равнодушия. Ходер поднял брови, переводя взгляд с одного на другого.       Эшран поколебался, но затем присел на второй стул – ровно и с достоинством.       - Я слышал, у вас двоих был захватывающий денёк, - сказал Ходер свим мягким отеческим тоном, и его пронзительные голубые глаза внимательно наблюдали за их реакцией.       - Совершенно верно. Две новых потерянных души в усыпальницу для блудных душ! И это его первый день при исполнении. Ничего себе удача, а? Сразил их обоих как настоящий герой.       Робер как будто играл какую-то пьесу, отчитываясь перед их общим командиром. Всё это заставляло Эшрана краснеть и пытаться сохранить серьёзное выражение лица, а так же удержать улыбку, которая норовила выползти на его губы от этой похвалы.       Глаза Ходера заблестели, и он действительно выглядел довольным.       - Я слышал, что вы устроили настоящую бойню. Эстерские работорговцы, да? – Ходер со вздохом покачал головой. – Вы знаете, как я ненавижу отчитываться о подобном капитану полиции. Он не ценит нашей помощи… По совершенно очевидным причинам. Будьте осторожны, ладно? И разборчивы. В прошлый раз этот дерзкий ублюдок вернул мне отчёт с возмущёнными примечаниями по всем полям.       Капрал разразился хохотом, и Ходер тоже расплылся в ухмылке, как будто это была какая-то общая понятная обоим старая шутка.       - Не волнуйтесь, лейтенант. Наш новичок напишет отчёт. Я просто буду в группе поддержки.       Он ухмыльнулся Эшрану, а затем поднялся с места, махнув напарнику, чтобы тот следовал за ним.       Голос офицера донёсся со спины, когда они уже выходили за дверь:       - Если ты продолжишь в том же духе, Доримус, то можешь даже добиться встречи с рыцарем-командором Астартой. Она благосклонно смотрит на Стражей, которые добиваются результатов, и она стремится вознаграждать тех, кто доказывает свою стойкость перед лицом невзгод.       Разница, которую Эшран почувствовал, шагая рядом с Робером в их комнату теперь и сутра, была разительна. Казалось, что его броня ничего не весила. Как будто он просто плыл по воздуху. Он, честно говоря, давно не чувствовал себя так хорошо… Он даже не мог сказать, сколько времени прошло с последнего раза. Затем ему в руки сунули стопку чистых страниц с водяными знаками и фирменным теснением Ордена.       - Что ж, соседушка… Как у тебя с почерком?