Демон моего сердца

      Первое, что Эшран смог воспринять хоть сколько-нибудь связно, было то, что ледяные когти, казалось, вышли из его плоти, как будто их там никогда и не было, собрав с собой боль и всепоглощающее отчаянье. Это было облегчением, верно, но ужас и паника всё ещё оставались на нём, как толстое тяжёлое одеяло, в которое он вцепился изо всех сил. Однако, как бы сильно он ни старался, он не мог освободиться. Он был прикован к месту так надёжно, как если бы его сковали цепями.       Следующее, что он осознал, было горячее, тяжёлое, медленное дыхание на затылке, сопровождавшееся грубыми словами, которые он всё ещё не совсем понимал. Это заставило его снова бороться, всё ещё пытаясь вырваться из хватки демона.       - Эй-эй-эй! Я знаю, ты меня слышишь! Если ты ещё раз боднёшь меня головой, я переосмыслю то маленькое обещание насчёт битья по лицу. А теперь успокойся. Ты в безопасности. Здесь нет никого, кроме тебя и меня.       Как только он узнал голос Робера, то наконец смог осознать, где он и что происходит. Эшран заснул, и ему приснился его первый кошмар в Гавани. Он разбудил своего соседа по комнате в разгар припадка и… Он всё ещё тяжело дышал, его глаза обшаривали комнату, пытаясь понять, что на самом деле не так с его телом. Он не мог пошевелиться, и всё, что он мог видеть, была пустая стена перед его лицом. Эшран попытался сглотнуть и захрипел, потому что его адамово яблоко не могло пошевелиться под давлением мощного бицепса. Робер лежал в постели Эшрана, одеяло куда-то исчезло, капрал переплёл их ноги между собой и крепко сцепил, обе руки Эшрана он заломил за спину и зафиксировал неподвижно одной своей рукой, в то время как другая была обёрнута вокруг горла Эшрана в усыпляющем захвате, и в любой момент готова надавить сильнее, если потребуется, чтобы перекрыть приток крови к его мозгу и снова погрузить его в сон. Эшран с некоторым замешательством осознал, что пальцы этой руки рисуют крошечные успокаивающие круги у него на затылке, что совершенно не соответствовало рычащим интонациям другого Стража.       - Ты меня слышишь, да? Давай, скажи что-нибудь, пока не стало неловко. Знаешь, я мог бы заниматься этим весь день, но ты немного не та компания, которую я бы выбрал для такого. Я имею в виду, ты конечно по своему хорошенький… - примирительный тон, на который начал переходить Робер, был уже чересчур для Эшрана, он просто не мог этого вынести. Его щёки вспыхнули от унижения.       - Я проснулся, - прохрипел он сквозь крепкую хватку Робера на своём горле. – Я… Просто… Мне нужна минутка, чтобы… Наверстать упущенное.       Эшран сделал глубокий прерывистый вдох, а затем заставил себя расслабить мышцы и полностью обмякнуть на груди Робера. Полностью сдаться на волю его хватке. Объятья Робера давали ему чувство странной защищённости. Устойчивости. Контроля. Создатель, он хотел бы чувствовать это чаще. Если не брать в голову то, что его сосед по комнате теперь знал, насколько он жалок. «Теперь весь этот лёгкий дух товарищества исчезнет вместе с любым уважением, которое он, возможно, к тебе проявлял». Капрал подержал его ещё несколько секунд, словно проверяя, не набросится ли Эшран на него, затем, с удивительной ловкостью, освободил из хватки и распутал их одним плавным движением, а затем снова пересел на край своей кровати.       Эшран медленно перевернулся и заставил себя сесть. Его одеяло и подушка валялись на полу, а огарок свечи на тумбочке был зажжён, отчего комната казалась похожей на пещеру, где тени упрямо цеплялись за стены. Его лицо покраснело, но, к счастью, свеча горела не достаточно ярко, чтобы это можно было разглядеть.       - Ах… Я… Эм… Не могу сказать, что меня когда-либо брали под контроль так… Хм… Основательно… Раньше…       Он потёр ноющие плечи. Одно было немного растянуто, но, по крайней мере, на нём не осталось ни синяков, ни кровоподтёков.       Робер фыркнул.       - Да неужели? Хотя подожди, не думаю, что кто-то из этих молокососов в казарме слева знает, как это делается. Слишком много брони, это мешает. Как только ты упадёшь на землю во всех этих доспехах, для тебя всё закончится. Я… Вырос в трущобах. Там ты быстро и сильно повергаешь своего противника на землю, а затем следишь за тем, чтобы он остался лежать, иначе тебе не дадут уйти.       Между ними повисла тишина, пламя свечи тускло трепетало в полумраке. Эшран заёрзал и уставился на свои руки, лежащие на коленях, а Робер развалился на кровати, вытянув вдоль неё свои длинные ноги и скрестив их в лодыжках, он казался совершенно расслабленным.       - Итак, теперь я знаю, почему Ходер запихнул тебя сюда ко мне. Я уже начинал подозревать неладное, учитывая, какой ты лапочка – и как тихо я спал все последние ночи. Я думал, что это я должен быть тем, кто хреново спит, но у тебя мешки под глазами размером с тот баул, с которым ты вошёл. Ты не спал всё это время, да?       Эшран печально покачал головой.       - Нет… Я… Кажется, я не спал… Некоторое время…       Он сглотнул, и на этот раз ему удалось это сделать.       - Хорошо. Итак… Давай пройдёмся по пунктам. Ты скажи мне, что можешь. Да? А я помогу, чем смогу. Никаких обязательств. В конце концов, я всего лишь человек, у меня нет никаких кроликов в рукавах, но если я буду знать, чем помочь – я помогу. В конце концов, ты мой рекрут.       Между ними снова повисло молчание. Эшран не желал его заполнять, да и не знал, как его нарушить. Что он должен был сказать? Он рассказал Ходеру всего несколько общих фраз, и лейтенант принял их, не настаивая на большем.       - Давай, приятель. Тебе придётся сказать мне хоть что-то, - Робер посмотрел на него и скорчил гримасу, а затем покачал головой, когда стало ясно, что его новый сосед не собирается ничего говорить. – Ты знаешь, что разговариваешь во сне? Я мог бы сделать из этого кое-какие выводы. И знаешь, всё это звучало так, как будто у тебя была бурная ссора с каким-то отступником или что-то в этом роде.       На этот раз тишина была настолько плотной, что было слышно, как Эшран сглотнул, и он неохотно поднял глаза на своего нового соратника.       - Я разговариваю во сне?       Выражение его лица было настолько испуганным, что губы Робера чуть дрогнули в усмешке.       Неудивительно, что так много людей бросало на него такие взгляды в последнее время… если он разговаривал… если сказал что-то из того, что говорил во сне… Создатель и его Дева… Неудивительно, что никто не хотел иметь с ним дела.       - Так и есть. Ты не знал, да? Наверное, раньше с тобой такого не бывало? Пока тебе не стали сниться настолько дерьмовые сны.       Робер пожал плечами и поискал ополовиненную бутылку возле своей кровати. Эшран тупо наблюдал за ним, пока в голове его вихрями кружились мысли.       - Нет… Я… Я не знал.       Робер заворчал в полумраке своей половины комнаты. Найдя свою бутылку он откупорил её и осушил то, что в ней оставалось. Эшрану внезапно пришло в голову задаться вопросом: как капралу на самом деле удавалось выходить сухим из воды при таком неряшливом отношении к своему спальному месту и этому постоянному алкоголю? Но, да поможет ему Дева, он не собирался поднимать эту тему. Вероятно, никогда.       - Итак, я думаю, что начинаю понимать идею. Что-то случилось в твоей старой Башне. Что-то настолько плохое, что это даже наебнуло кого-то, кто так хорошо владеет Ментальной Крепостью, как ты показал это во время спаррингов.       Робер прищурился на него в темноте.       Капрал знал, что он за Страж, они с лейтенантом Ходером провели его через два дня интенсивных тренировок, просто чтобы проверить, соответствует ли он требованиям к службе здесь, в Гавани. Эшран справился со всеми и доказал, что он также хорошо подготовлен, как лучшие местные Стражи – и точно лучше, чем большинство тех, кто тут служил. Когда он был молодым рекрутом, он был увлечённым и прилежным учеником. Он узнал всё, что мог, от своих учителей, и усердно тренировался всё своё время. Он просил разрешения посещать все курсы, даже факультативы и курсы изучения религии, которые не были обязательными. Эшран Доримус был самым увлечённым, знающим, грамотным и информированным любимчиком учителей, окончившим обучение на Стража за последнее десятилетие, по крайней мере, так заявил офицер, отвечавший за его отряд. Даже когда он отправился на Санкрист, он продолжал учиться самостоятельно, несмотря на отсутствие магического дара. Он всегда радовался, когда ему доставался пост на уроке по теории магии или в библиотеке. Магам нравилось, когда он стоял там, и они часто вовлекали его в свои дискуссии. Оглядываясь назад, Эшран теперь подозревал, что единственная причина, по которой они хотели, чтобы он был рядом, заключалась в том, чтобы действовать как буфер между ними и менее дружелюбными, менее терпимыми Стражами, которых могли поставить на это место.       - Дай угадаю. У тебя прямой приказ ни с кем об этом не говорить, не так ли? Понимающий, измученный взгляд, который Робер бросил в его сторону, на самом деле заставил Эшрана вздрогнуть, как будто в него ткнули твёрдым, заострённым пальцем латной рукавицы.       - Ах… Это… Было неплохим предположением, - наконец согласился он и быстро прерывисто кивнул.       - Ну, тогда ладно. Итак. Что-то происходит, и ты начинаешь разговаривать во сне с каким-то отступником и вопить во всё горло, как будто кто-то сдирает с тебя кожу. И все твои приятели-Стражи начинают вести себя нервно рядом с тобой. Может, парочка из них пробовало успокоить тебя по братски? Да? – Робер выразительно размахивал в воздухе пустой бутылкой, пока говорил. Эшран невольно кивнул, не в силах что-либо поделать с наполнившей грудь обидой. – Может быть, кто-то тебя и ударил, поскольку слова не помогали? Становится теплее?       Эшран ещё раз виновато кивнул, но Робер просто продолжал размышлять вслух.       - Но я уверен, что когда это не сработало, ни у кого из них не осталось никаких идей, и именно поэтому ты так обеспокоен ударами по лицу, да? Потому что это практически всё, что умеет делать большинство Стражей, когда что-то выходит за рамки их понимания. И это не совсем то, в чём ты нуждаешься. Если что-то нельзя уничтожить просто ударив это, они могут только искать офицеров, которые разберутся со всем за них. И вот твой офицер отправляет тебя в Гавань, где ты будишь меня своими криками посреди ночи. Я ничего не упустил?       - Похоже, в основном, так, - голос Эшрана всё ещё звучал немного хрипло из-за жёсткой хватки Робера, побывавшей на его горле. Он беспомощно пожал плечами.       - Значит, ты не можешь спать и не можешь говорить об этом, - Робер издал громкий, лающий недобрый смешок. – Так с кем же это ты разговариваешь во сне? Они не похожи на хороших собеседников. Судя по тому, что я услышал, разговор шёл не слишком приветливо.       Глаза Эшрана, устремлённые на Робера, расширились, а во рту пересохло, потому что он никак не мог ответить на этот вопрос. Вообще никак. Он не мог рассказать всего.       - Давай, Доримус. Здесь нет никого, кроме нас двоих. Клянусь моей двоюродной бабушкой, как её там, и всё такое прочее, бла-бла-бла, я тебя не ударю, не выгоню и никому не расскажу. Так что выкладывай.       Наконец, в комнате на долгое мгновение воцарилась тишина. Эшран сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. И тогда впервые с тех пор, как команда Валенсии ворвалась в Башню и шутя расколола проклятый бордовый магический барьер, Эшран выложил другому человеку всё, или почти всё, что на самом деле произошло с ним в башне Санкриста.