Демон моего сердца

— Я никогда не думал, — медленно произнёс Эшран, так тихо, что Маркусу пришлось напрячься, чтобы расслышать его. — Что ты можешь пасть ещё ниже, чем в день моего отъезда. Я надеялся, как наивный, глупый человек, которым видимо всегда буду, что если мы снова заговорим об этом, это будет что-то вроде извинения. — Эшран… — Но тебе такое даже в голову не пришло, не так ли? — Эшран, мне жаль! Мне… мне так жаль, я не могу найти слов чтобы попросить у тебя прощения! — И за что ты просишь прощения? — За… за то, что я сделал с тобой, за ложь, за то, что действовал за твоей спиной с письмом! — Нет! — рявкнул Эшран. — Нет! Если ты собираешься извиняться передо мной, извиняйся за то, что важно. Извинись за то, что позволил мне поверить, что ты когда-либо чувствовал то же, что и я. Маркус издал сдавленный звук и придвинулся ближе. — Пожалуйста, не говори так. — Это то, за что ты должен извиниться, если хочешь знать, а затем позволить мне жить дальше. Дай мне хотя бы это. — Я люблю тебя, — выдавил Маркус, пытаясь взять Эшрана за руку, но тот тут же вырвал её, и когда Эшран посмотрел на него с этим опасным блеском в глазах, Маркус прерывисто всхлипнул. — Я знаю, что причинил тебе боль, но это реально, всё это реально! Эшран не позволил бы ему снова взять себя за руку, но Маркус не мог сдержаться. Он был в бешенстве, движимый отчаянием. Он схватил Эшрана за лицо и полностью ожидал, что Эшран ударит его, даже надеялся на это. Если бы он мог просто разозлить Эшрана, вытолкнуть из него всю эту ярость и прочистить ему мозги, возможно, он смог бы убедить его, что говорит правду. Но Эшран внезапно замер и остался так неподвижен в его руках. Маркус задыхался, сжимая лицо Эшрана достаточно сильно, чтобы оставить синяки, но он… он должен был заставить Эшрана увидеть это. — Я люблю тебя, — яростно повторил он. — Я люблю тебя, грёбанный идиот, как ты можешь в этом сомневаться? Эшран был так близок, но всё же недосягаем, когда сказал: — Тогда почему ты всё ещё жив? — Я… Я не… — Ты солгал о проклятии? Ты придумал его, чтобы держать меня на расстоянии? — Что?! — Оправдание для того, чтобы не лгать о своих чувствах ко мне вслух? Это было бы удобно, не так ли? Держать меня на расстоянии вытянутой руки, — Эшран усмехнулся холоднее, чем всё что мог предложить Белый Хлад. — Тебе не нужно было беспокоиться. Если бы только ты был достаточно храбр, чтобы быть честным. Я бы уважал это, честность. Даже если бы это причинило боль, даже если бы разорвало меня, я бы на самом деле уважал это с твоей стороны. Ты не любишь меня. Ты не чувствуешь того же. Тебе нужно было всего лишь относиться ко мне с элементарной порядочностью, с человеческой порядочностью, но тогда чего я на самом деле ожидал от «мага»? Маркус опустил руки и отступил назад. — Я не лгал о проклятии. Усмешка Эшрана стала жёстче. — Значит, ты так хочешь, чтобы я поверил в твою любовь? Ты позоришь себя, приходя сюда, чтобы предложить утешение и жалость! — Я бы никогда этого не сделал! — Нет предела тому, что можешь сделать! Ты маг, маг крови, на случай, если ты забыл! Ты лжец и ты… — Эшран замолчал, сдерживая слова, прежде чем они могли вырваться наружу. От отвёл взгляд в сторону, грудь вздымалась, нос сморщился. — Я — что? — спросил Маркус тихим, поразительно ровным голосом. — Ну же, не сдерживайся. Я — что? Вызываю у тебя отвращение? Подвёл тебя? Ты не говоришь ничего такого, чего бы мне раньше не говорили, так что дай мне это услышать. Эшран закрыл глаза и покачал головой. — Ты разбил мне сердце. В наступившей после этого бездне молчания Маркус отчаянно пытался придумать, что делать. Его буквально разрывало пополам, когда он слышал, как Эшран говорит такие вещи, и знал, что он действительно так думает. Вся его холодность и ярость проистекали из этого, из этого единственного предложения, четырёх слов, которые лежали в основе всего плохого и разбитого между ними. — Я не знаю, почему проклятие НЕ ДЕЙСТВУЕТ, — сказал Маркус через некоторое время. — Я этого не понимаю, но проклятие реально, и мои чувства к тебе настоящие. Я никогда никого не любил так, как я люблю тебя. Эшран горько рассмеялся, единственный вдох вырвался из его ранее заполненных водой лёгких, за спасение которых так боролся Маркус. — Просто остановись. Ты не делаешь ситуацию лучше ни для меня, ни для себя. Я не собираюсь умирать из-за того, что ты меня облапошил, Маркус. Я переживал и похуже тебя. Маркус сглотнул. — Я знаю… Знаю, что переживал. Я говорю это не из жалости, ты знаешь, что я бы ничего подобного не сделал. — Жалость хуже ненависти, - кивнув, сказал Эшран, и устремил взгляд в другой конец комнаты. — Я помню. Помню всё, что ты когда-либо говорил мне. Я просто не могу больше слушать. Пожалуйста… Пожалуйста, оставь меня сейчас в покое. Я не буду останавливать тебя, я могу только просить. Пожалуйста, оставь меня в покое. Это был конец. Неудача Маркуса нашла идеальное воплощение. Он был честен, и это ничего не дало. Он говорил свою правду и это не принесло абсолютно никакого толка. Ущерб был уже нанесён, он походил на шрам и был таким же глубоким. Всё, что он мог сделать теперь, было слишком мало и слишком поздно. — Я уйду, — согласился Маркус онемевшими губами, слепо отводя взгляд. Он не чувствовал своего тела, не мог ничего осознать, кроме звона в ушах и ощущения, что вот-вот рухнет замертво. — Подожди, — сказал Эшран. Маркус остановился, не смея надеяться. — Нам всё ещё нужно работать вместе, — сказал ему Эшран напряжённым и пустым голосом. — Жизни людей зависят от нашей способности это делать. Я бы не хотел, чтобы Братство пострадало из-за того, что мы… из-за этого всего. — Как это понимать? — Я предлагаю остаться друзьями, чтобы мы смогли всё же пройти через эту войну и спасти как можно больше людей. Здесь и так достаточно проблем, — Маркус услышал, как Эшран вздохнул. — Я буду тебе другом, если ты позволишь. Дружба. Это было больше, чем Маркус имел право просить, и всё же это слово вызывало у него отвращение. Он подумал о прошлом, намного раньше, когда Эшран смотрел на него с едва сдерживаемым отвращением и ненавистью, когда он скорее врезался бы в него, чем отступил в сторону перед магом. Дружба была ниже этого, это было пустое место, отсутствие всего, что они когда-то разделяли. Крайняя форма смерти. — Я ценю это, — услышал Маркус собственные слова, выходя и останавливаясь по другую сторону двери. — И мне очень жаль, просто не по тем причинам, о которых ты думаешь. Эшран оказался на ногах быстрее, чем ожидал Маркус. Быстрее, чем следовало для того, кто чуть не умер. Маркус не спрятался, не заперся в своей комнате, как он сделал бы несколько месяцев назад. Он чувствовал себя опустошённым, но он функционировал. По правде говоря, у него это неплохо получалось. Когда пришёл входящий вызов по кристаллу — и оказалось, что вызывает Валенсия, а не Рамар — всех их пригласили в ставку командования для общего разговора. И Маркус пришёл. Он перемолвился с Коралл и Динарой парой слов перед дверьми комнаты, где почти не бывал в последние месяцы, хотя раньше она казалась ему почти родной. Внутри уже ожидали Финраэль и Эшран. Обычно мрачный эльф улыбнулся и дружелюбно подмигнул Маркусу, но Эшран… Эшран смотрел прямо на Маркуса и равнодушно и вежливо кивнул. Они подождали, пока появятся Киран и Сайлар, и эльф активирует кристалл. Затем в воздухе возле стола появилось изображение Валенсии. — Нам нужно многое обсудить, — сказала Валенсия и первым делом посмотрела на Эшрана, глаза её светились теплом, и она выглядела так, как будто бы будь она здесь материально — заключила бы его в объятья. — Как ты себя чувствуешь? — Прекрасно, — отозвался тот, нежно улыбнувшись ей в ответ, прежде чем снова перевести взгляд на эстерского мага. — Я так понимаю, что должен поблагодарить за это Маркуса и его учеников. Губы Маркуса приоткрылись, когда Эшран оглядел его, как доброго незнакомца. — Я очень благодарен, — сказал он тем тоном, который Маркус слышал от него, когда Эшран обращался к высокопоставленным людям. Его вежливый голос был чётким и чуть более патетичным, чем если бы он говорил с друзьями. — Когда-нибудь я навещу ваших магов, если вы не против, и поблагодарю их лично. Я в неоплатном долгу перед всеми вами. — Нет… Ты… — начал было говорить Маркус, но затем остановил себя. — Это всё Нави. В первую очередь нужно благодарить её. — Действительно, хотя она не рисковала своей жизнью в снегу, чтобы привести нас с Динарой сюда. Как я уже сказал, я вам благодарен. — Мне помог… мой друг, — попытался пояснить Маркус и тут же решил, что это слишком широкий круг, чтобы говорить о подобных вещах. Но Эшран должен был понять. И Маркус был просто не в силах вынести веса этой официально благодарности, и этого голоса, который предназначался, чтобы держать людей на расстоянии. Однако Эшран, казалось, довольно резко потерял интерес и сразу же отвёл взгляд. Маркус не мог не восхититься щитами, которые этот человек воздвиг за короткое время с того утра. Казалось, что они были едва знакомы. — Я уверен, у вас обоих много новостей, — он посмотрел сначала на Валенсию, потом на Коралл и снова на Валенсию. — Кто хочет начать? Коралл быстро ввела его в курс дела. Время от времени Эшран задавал вопросы, уточнял подробности, прежде чем позволит ей продолжить. Маркус заметил, что Эшран не надел свой плащ, и в это мгновение почувствовал себя очень глупо, потому что очевидно на нём его не было, так как он потерял его. Наверное, оставил там, где Ястреб пытал его и насильно кормил эликсирами. Пройдя первый круг расспросов, Эшран снова обратил взгляд к Валенсии. — Вам я тоже очень благодарен за поиски, — сказал он. Валенсия быстро кивнула. — Не буду врать что жалею, что они не увенчались успехом. Я рада, что Динаре удалось закончить дело за нас. — Мне сказали, вы долгое время не выходили на связь. Валенсия кивнула ещё раз. — Какое-то время кристалл был разряжен. Однако за это время мы наткнулись на некоторые вещи, которые не позволяют нам пока вернуться назад. Мы обнаружили довольно много интересного и кое-что, возможно, помогло бы нам понять суть той силы, которой мы противостоим.