Демон моего сердца

      Маркус взял с прикроватной тумбочки кувшин и, приподняв над ним руку, создал внутри лёд, а затем вторым заклятьем растопил его, превращая в холодную воду. Вода была хорошей, чистой. Она успокаивала воспалённый разум даже сейчас. Он посмотрел на Эшрана и улыбнулся, наблюдая, как тот ворочается, раскинувшись поверх одеяла, словно сонная морская звезда.       — Как часто ты спишь? — тихо спросил маг, наливая немного чистой воды в бокал, где недавно было вино. Теперь, когда алкоголь почти выветрился, ему ужасно хотелось пить. — Или лучше спросить: ты вообще спишь?       Веки Эшрана были опущены, он скользнул по ним пальцами и уронив руки на подушки отозвался:       — Иногда.       Подумал и добавил:       — Очевидно, иногда я сплю. Просто… немного.       — Хм… — произнёс Маркус, снова усаживаясь поближе к нему. Он невольно подумал о том, что доставку из Ганд-Ахара надо бы поторопить, даже эта новая кровать была маловата для них вдвоём. И кресло. Ему определённо требовалось кресло, чтобы можно было сидеть, когда Эшран лежит. И может быть, обеденный стол, потому что они стали слишком часто брать в спальню еду. — Тебе снятся кошмары? — спросил он, не решаясь уточнить.       — Иногда, — отозвался Эшран равнодушно. — Но чаще я просто беспокоюсь, что не проснусь достаточно рано.       Маркус усмехнулся и поднёс к губам свой освежающий напиток.       — Великий полководец Эшран Доримус, кумир всех солдат Стального Братства беспокоится о том, что проспит?       — Я волнуюсь, — отозвался Эшран медленно и спокойно, — что если я буду спать, просто спать, и не думать о том, что мне нужно вставать, то буду чувствовать себя слишком хорошо и не захочу просыпаться. Когда я был моложе я любил спать. Жить на ферме тогда означало вставать до рассвета, но я никогда не мог проснуться настолько рано. Говорят, солдаты обретают способность измерять время своими телами, но я могу точно сказать, что ко мне это не относится.       Маркус рассеяно погладил Эшрана по ноге.       — Ты пытаешься доказать мне, что ты ни разу не жаворонок? Потому что если это так, то у нас обнаружилось ещё кое-что общее.       Эшран ухмыльнулся, не открывая глаз.       — Я знаю, что ты вообще ни разу не жаворонок.       — Хорошо, — сказал Маркус и откопал хрустящую булочку в корзине, всё ещё стоявшей на кровати. Пока он делал это, обнаружил там гроздь своего любимого тёмного винограда, который не так уж легко было достать в этой северной глуши весной. — Но если ты останешься до утра, я могу помочь тебе проснуться.       — Это мило, — Эшран приоткрыл один глаз и стал наблюдать, как Маркус, отложив булочку, по одной отправляет в рот ягодки винограда. Потом открыл второй глаз и посмотрел вниз, на то место, где Маркус гладил его колено. Кончики длинных пальцев едва касались ткани его брюк. — Но я не особенно доверяю твоей способности просыпаться до того, как солнце встанет в зенит.       Маркус ахнул.       — Ты ранил меня, Эшран! Разумеется, я предлагал нечто более правдоподобное. Он отложил виноград и двумя руками принялся замысловатую вязь заклятья. Это был сложный приём, на совершенствование этого искуства уходили годы, и Маркус гордился тем, что сумел им овладеть.       Эшран сел. Глаза его заинтересовано следили за происходящим.       — Что это? — наконец спросил он.       — Это песочные часы, как ты можешь догадаться, — отозвался Маркус притворно насмешливо.       Его творение мерцало фиолетовым. Конструкция на вид казалась стеклянной, хоть Эшран и понимал, что это невозможно, и часы полностью сотканы из магии. В верхней чаше пересыпались крупинки светящихся сиреневых кристалов, тонкой струйкой светлячков они стекали вниз. Маркус убрал руки, и часы остались парить над кроватью сами по себе.       — Когда последнее зёрнышко упадёт, они сольются воедино и ярким светом дадут нам знать, что время вышло. Так мы проснёмся.       Эшран на мгновение выпал из своей очаровательной задумчивости, чтобы не отрывая взгляда от часов, спросить:       — Мы?       — Да, — откликнулся Маркус, старательно изображая, что увлечённо копается в корзине с едой. — Ты можешь остаться здесь и песочные часы разбудят нас в любой час, который ты посчитаешь нужным.       Эшран шумно вздохнул и, покосившись на Маркуса, произнёс:       — Это непохоже на сохранение дистанции.       — Что ты имеешь в виду?       — Я имею в виду, что… — Эшран жестом обвёл силуэт песочных часов, паривших в воздухе. — Делать такие чудесные вещи для меня… это не совсем укладывается в границы, о которых мы сегодня говорили.       Маленькая вредная часть Маркуса хотела сказать, что он делает это из чистого эгоизма — потому что ему хотелось хоть раз проснуться в объятьях Эшрана, а не в пустой кровати. И что то, что Маркус готов был приложить немного магии, чтобы Эшран при этом не проспал, вовсе не было чем-то особенным, это было обыкновенным человеческим желанием помочь.       Но Маркус решил, что для разнообразия ему стоит помолчать.       — Давай просто попробуем, — только и сказал он.       — Как это работает? — спросил тем временем Эшран, всё ещё продолжая разглядывать волшебные часы.       — Легко, — Маркус тоже повернулся и посмотрел на своё творение. — Зёрна полностью состоят из магической энергии. Когда они все вместе, они светятся сильнее всего, но сейчас они уже разделены, поэтому стали немного тускней. Когда они снова окажутся вместе — вуаля!       Эшран положил руку на бедро Маркуса, но взгляда от часов так и не оторвал.       — Нет, — тихо сказал он. — Как работает твоя магия?       Маркус усмехнулся, слегка озадаченный.       — Что ты имеешь в виду? Ты прогуливал уроки, когда вам рассказывали о магии в вашем лагере для Стражей?       — Как… это ощущается? — продолжил Эшран, не поддаваясь на провокацию. — Когда ты создаёшь что-то настолько прекрасное?       Эшран опустил ноги с кровати, чтобы обойти её и рассмотреть часы со всех сторон. Маркус уже отправил их в полёт, и теперь они висели над конторкой. Командор коснулся их кончиком пальца, легко и осторожно, как будто опасался, что они могут рассыпаться под его рукой.       Маркус молча наблюдал за ним.       — Потребовать много времени, чтобы научиться, — сказал он и смущённо прокашлялся. Он любил свою магию и восхищался ей. Но сейчас, глядя на Эшрана, невольно подумал, что восхищается её всё же меньше, чем командор. — Но это… — продолжил он сделав маленький глоточек воды и шумно вздохнув. — Это ощущается также, как выглядит.       Эшран взглянул на него, и в этом взгляде было что-то новое, что-то незнакомое. Что-то большее, чем восхищение и восторг.       — Невероятно, — тихо сказал он.       И Маркус не выдержал. Скромность явно потеряла смысл.       — Да. Именно так.       — Это похоже на тебя, — добавил Эшран. — Это и есть ты, да? Ваша магия — это и есть вы. Ваша сущность, ваш дух. Нас этому никогда не учили.       — Я думаю, мало кто на севере задумывается об этом, — откликнулся Маркус, не в силах заставить себя отвести взгляд от лица Эшрана, исполненного абсолютно детского удивления. — Ведь тогда было бы труднее ненавидеть всех нас, так? Лучше думать о нас как о простых проводниках для демонов, рвущихся из Запределья, не более того.       — Магия исходит из Запределья, — сказал Эшран, кончиком пальца скользя по округлой чаше часов. Маркус постарался не дрожать, он почти ощущал это прикосновение, как будто Эшран касался его собственной кожи.       — Это её источник, да. Хранилище, откуда можно почерпнуть силу. Но моя магия только моя, она всегда во мне. Она поддерживает меня, когда я злюсь, она стремится защитить меня, когда я в опасности. Опа поступает из океана за пределами нашего мира, но очистившись и превратившись в нечто иное становится мной.       Эшран всё ещё выглядел немного зачаровано, когда произнёс:       — Я мог бы в неё влюбиться.       Маркус фыркнул и сдавлено рассмеялся в свой бокал с водой. Эшран тут же вскинулся и застонал, лицо его исказила досада, когда он понял, что сказал.       — Извини! — выдавил он. — Извини, извини!       — Всё в порядке, — отозвался Маркус, всё ещё вздрагивая и пытаясь подавить подступавшие к горлу смешинки. — Не волнуйся так.       — Брр! Ничего не в порядке! — Эшран твёрдо посмотрел на него. — Никакой влюблённости. Ну она, просто… просто чудесная.       — Ммм…       — Нет, на самом деле, — повторил Эшран, оставляя в покое песочные часы и возвращаясь к Маркусу. Он опустился на колени перед сидевшим на кровати магом и продолжил: — Я не имел в виду того, что сказал. Твоя магия прекрасна, не более того.       Маркус закатил глаза.       — Моя магия чертовски потрясающа! — возразил он. — И мы оба это знаем!       — Это впечатляет, — признался Эшран и свёл брови к переносице. — Но…       — Тебе она нравится как другу?       — Я постараюсь не быть таким… назойливым.       Маркус протянул руку и прошёлся пальцами по маленьким кудряшкам на голове Эшрана. А потом испустил счастливый вздох, несмотря на эту полную неспособность обеих сторон даже отдалённо придерживаться договорённости, установленной менее двадцати минут назад.       — Я верю, что ты попробуешь.       Лицо Эшрана выглядело невозможно жалобно, в то время как его руки мерно и ласково двигались по бёдрам Маркуса вверх и вниз, а сам он всё ещё стоял перед магом на коленях.       — У меня точно получится.       — Конечно, — легко согласился маг. — Мне нравятся твои волосы, особенно теперь, когда они стали немного длиннее. Исключительно как другу.       Нежный румянец озарил щёки Эшрана.       — Я знаю, что ты просто издеваешься.       Настроение менялось, и Маркус снова погружался в невесомость. Он чувствовал густой, любимый запах Эшрана совсем рядом с собой.       — Я уверен, что мы собирались спать, — сказал он, когда Эшран подался навстречу его рукам и чуть прикрыл глаза.       — Мы не будем играть в шахматы? — разочаровано поинтересовался командор.       — Ты не хочешь играть в шахматы.       — Я хочу поцеловать тебя, — признался Эшран и когда его веки чуть приподнялись, глаза внимательно и жадно посмотрели на губы мага. — Но сон — это то чем мы должны заняться.       — Тогда давай будем сильными.       Они быстро разделись — не помогая друг другу — и Маркус внезапно почувствовал себя невероятно смущённым. Он не помнил, когда в последний раз просто спал с мужчиной. Не помнил, случалось ли такое с ним вообще когда-нибудь. «Нет», — понял он. — «Кроме Эшрана — никогда и ни с кем».       — Можем ли мы… — Эшран замер и с надеждой посмотрел на закрытое окно.       — Конечно, — легко откликнулся Маркус и послав магический импульс, распахнул створки. Холодный воздух хлынул внутрь, и кожа Маркуса мгновенно покрылась мурашками, но он он тут же создал несколько магических шаров, исходящих теплом, и разместил их по углам кровати. Песочные часы мерцали мягким сиреневым светом, песчинки с тихим шелестом скользили в нижнюю чашу, создавая ощущение уюта и спокойствия.       Маркус первым забрался в постель и замер, придерживая одеяло на вытянутой вверх руке, приглашая Эшрана присоединиться. Абсолютно обнажённый, мужчина скользнул к нему, а Маркус накинул на них обоих тяжёлое, тёплое одеяло из гусиного пуха. А потом коротким жестом потушил оставшиеся свечи.       Они лежали лицом друг к другу, не соприкасаясь ни кусочком кожи, в замкнутом пространстве одеяла,       — Мы как будто прячемся, — шёпотом сказал Эшран. — Как будто кто-то может нас поймать.       — Ты такой милый.       — Маркус!       — О, точно. Ты ужасно, ужасно скучный, и я ненавижу тебя. Как я мог забыть?       Эшран улыбнулся, бесхитростно и искренне, в наступившем полумраке его глаза отражали сиреневый свет магических шаров.       — Так намного лучше, — подтвердил он.       Маркус перевернулся на другой бок и через плечо потянул на себя руку Эшрана, заставляя укрыть себя ей как одеялом, и Эшран последовал его зову, другой рукой обнимая его с другой стороны, заставляя уложить голову себе на плечо. Маркус чувствовал себя идеально в его руках. Сердце Эшрана мягко стучало возле его спины, напротив его собственного сердца. Усталость навалила быстро и внезапно.       — Только не надо храпеть, — пробормотал маг, постепенно погружаясь в сон.       — Я подумаю, — отозвался Эшран тоже на грани сна. — Нужно вставать в три часа.       Маркус шумно вздохнул.       — Отвратительно, — признался он. Но поднял руку и отрегулировал песочные часы, так чтобы они подали сигнал в нужный момент. — Готово. А теперь просто спи. Эшран коснулся лёгким поцелуем его волос.       — Приятных снов.       Маркус подался назад, прижимаясь к нему плотней, наслаждаясь этой близостью и теплом, окружившим его со всех сторон.       — Приятных снов, Эш, — отозвался он.