Демон моего сердца

      Ночью Эшран не пришёл. Маркус понимал, что дело не в каких-то разногласиях между ними, что командор скорее всего уснул за письменным столом, который ему установили прямо на улице или на какой-то башне, с которой пытался осматривать окрестности. Днём Эшран вырвал время для разговора в ущерб обязанностям, которые нельзя было откладывать, и глупо было обвинять его в том, что он не нашёл времени провести с Маркусом несколько часов, но от этого магу не становилось менее одиноко в своей пустой спальне, которая, несмотря на простор и хорошее расположение, первым делом ознаменовала его жизнь кошмарами.       Ему снова снился сон, то ли продолжение, толи другая версия того сна, который он видел днём.       Снова кругом были стены и маги в закрытых бесформенных одеяниях, и ночь казалась бесконечной, день тянулся за днём у него во сне, и каждый день он видел одно и то же лицо.       Маркус проснулся едва забрезжил рассвет, разбитый и усталый. Он потёр глаза и попытался собрать мысли в кучку.       Сразу по приходе в замок Рамар обещал сделать заявление относительно всего случившегося, но накануне так и не позвал никого к себе. По опыту Маркус знал, что это, скорее всего, означает, что предводитель заперся и пытается осмыслить случившееся. Можно было попробовать нарушить его уединение и попытаться что-то подсказать, но на самом деле у Маркуса не было никаких особых мыслей о том, что произошло.       Эшран, очевидно, тоже так и не появился. Маркус отложил на полочку, что нужно будет отнести ему обед и проверить, не впадает ли командор в маниакально-депрессивное состояние, к которому становился склонен, если надолго оставить его одного. Последняя мысль заставила Маркуса поёжиться. Подумав об этом, он снова вспомнил о письме и о последних словах Рамара накануне тотального коллапса: «Это была предсмертная записка». Он твёрдо решил, что должен обсудить это с Эшраном, чтобы ни произошло. Но, очевидно, прямо сейчас командор был слишком занят, занимаясь расселением солдат и составлением новых карт, чтобы приходить к нему с подобными вопросами. Надо было полагать, что и утренние тренировки пока предстоит отложить, потому что солдатам хватало проблем помимо этого.       Что, впрочем, не означало, что у магов есть повод откладывать собственные занятия. И Маркус решил, что наконец выходит в конструктивную колею.       Он встал, умылся, пригладил волосы, мысленно пообещав себе сегодня же решить вопрос с туалетными принадлежностями, и стал спускаться на общий этаж. Никто из учеников уже не спал. Рэй и ещё один страж, стоявшие на посту на их этаже, вежливо склонили головы при его появлении. Маркус заглянул в спальню и попросил всех собраться на этаже с так называемой библиотекой через пятнадцать минут.       Он не знал, чему собирается учить их без книг, в конце концов, никто из его подопечных уже не был новичком, но ему определённо нужно было увидеть их всех вместе и убедиться, что все живы. Пока спускался в общие помещения, Маркус немного уложил в голове собственные планы и пришёл к выводу, что это хороший случай разобрать с учениками ошибки, которые каждый допускал в бою.       В итоге занятие прошло одновременно мирно и содержательно, никто, даже Райм, не пытался с ним спорить, хотя последний и выглядел немного мрачнее обычного.       Маркус решил, что стоит обратить на это внимание — но пообещал себе сделать это чуть позже, потому что прямо сейчас его больше всего волновала собственная проблема и для её разрешения ему нужен был кто-то из учеников. Кто-то, кто не стал бы создавать проблемы сам.       Поначалу он думал использовать для этой цели Райма или Ская, просто потому что они были мальчиками, и Маркусу интуитивно казалось, что их наблюдения должны быть более схожи с его собственными. Теперь он решил, что заводить этот разговор с Раймом чревато слишком большим напряжением нервной системы и остановился на Скае. Завершая урок, он предложил каждому ученику составить список известных ему заклятий. Маркус надеялся, что если они не получат книги, можно будет предложить им обменяться опытом и обучить чему-то друг друга. А кроме того, так он планировал выявить пробелы в их знаниях. Дождавшись, пока они начнут вставать и расходиться, Маркус окликнул Ская и попросил задержаться.       — Уделишь мне пару минут? — спросил Маркус, вставая с места и предлагая эльфу выйти вместе с ним на лестничную площадку.       Скай выглядел несколько напряженным, а то и взволнованным. До сих пор они ни разу не оставались наедине, у них не было таких проникновенных личных разговоров как с Раймом или Сэн. И Маркусу было немного стыдно, что он нашёл время на подобный разговор только когда это понадобилось ему самому.       — Что-то не так, наставник? — слегка запинаясь, произнёс Скай, когда они вышли на крепостную стену, ведущую от башни Маркуса к башне Эшрана.       Маркус остановился у одного из зубцов и, прикрыв глаза, подставил лицо прохладному весеннему ветерку.       — Нет, что может быть не так? — он слегка улыбнулся и посмотрел на ученика. — Просто хотел кое-что у тебя спросить.       Маркус покусал губу.       — Ты ведь рос в круге, так?       — С десяти лет, — насторожённо отозвался Скай.       Маркус приподнял бровь.       — А до этого?       — Эльфийский район Дариама, — отрывисто пояснил Скай.       Маркус кивнул. Теперь он просто стоял и разглядывал лицо эльфа, пытаясь найти в тонких чертах следы уличной жизни. Эльфийские районы в крупных городах были может и не самыми злачными местами, но определённо входили в тройку самых опасных. Городским эльфам никогда не хватало запала отстаивать свои права. Те из них, кто был на это способен, уходили в леса к своим диким сородичам. В городах оставались те, кто готов был поступиться свободой и уважением к себе ради возможности пользоваться хоть какими-то благами цивилизации. И дети, которых с самого детства учили молчать и терпеть любые притеснения со стороны людей.       — Там было хуже, чем в башне? — тихо спросил Маркус, хотя на самом деле это не имело никакого отношения к теме затеянного им разговора.       Скай нервно повёл плечом.       — Хуже, — коротко признался он. — В башне всегда было тепло и всех сгоняли на обед.       Маркус кивнул. Он не мог сдержать грусти, когда смотрел на этого мальчика. В доме Маркуса были служанки эльфийки. В конце концов в богатых домах это вообще был самый распространённый вид прислуги. Эльфы быстро обучались, от природы обладали тонким вкусом и были достаточно изящны, чтобы украшать интерьер. Если где-то вместо эльфов в качестве прислуги использовали людей, то только потому, что эльфы были слишком дороги — их покупали ещё и для лабораторий.       Но хотя Эридан Эларн был человеком властным и не терпел неповиновения, а может быть, именно поэтому, среди прислуги в его доме всегда царил сравнительный порядок, рабы были ухожены и не позволяли себе лишнего не только в отношении господ, но и в отношении друг друга.       После ухода из Эстера одним из немногих эльфов, с кем много и часто общался Маркус, оставался Сайлар, но Сайлар плохо подходил под стереотипы любой разновидности эльфов, которую Маркус знал. Он определённо отличался от городских и домашних эльфов, которые повсеместно прислуживали людям, и хотя своей заносчивостью походил на диких, в остальном имел с ними мало общего. Познания Сайлара во всех областях магии и истории были великолепны, они ни шли ни в какое сравнение с теми обрывками преданий, которые с высокомерной гордостью пытались сохранить лесные эльфы, называвшие себя наследниками погибшего Нариана. По некотором размышлении Маркус мог бы сказать, что если из них всех кто-то и похож на самом деле на наследника Нариана, то именно Сайлар — несмотря на весь его тусклый вид и странные манеры.       Подспудно Маркус привык представлять эльфов-магов такими, но Скай мало походил на Сайлара.       У него были средней длины рыжие волосы, собранные на затылке ленточкой так, чтобы не слишком лезли в глаза, аккуратное молодое лицо, абсолютно человеческие глаза. И какая-то насторожённость в зрачках, как у уличной собаки, которая в любую секунду ожидает, что её пнут.       Маркус понятия не имел, как сказать, что он не собирается никого пинать.       Человеческое, обыденное, странно сочеталось в нём с иноковатой, чуть ломкой красотой, так же как светившийся в глазах ум с этой насторожённой затравленностью.       — В каком кругу ты рос? — продолжил Маркус, старательно изображая лёгкость в голосе.       Скай на мгновение прикусил губу.       — Когда меня нашли, то должны были отправить на Санкрист, — сказал он. — Это был ближайший к нам круг. Но меня даже не успели доставить на место, как начался бунт. Всех магов из Дариама тогда переправляли в ближайшие союзные круги. Мне повезло, что я не попал и в Гавань. У нас был довольно тихий круг, в Оске, но в прошлом году мятежники пришли нас «освободить». С тех пор все, кого Стражи не убили, считаются отступниками.       Маркус глубоко вздохнул, заставляя себя игнорировать абсурд происходящего.       — Если бы они не пришли, ты бы остался в Кругу? — тем не менее спросил он.       Скай неловко пожал плечами и отвёл взгляд.       — Мне больше некуда было идти, — отозвался он. — Когда эльф, тем более эльф-маг, приходит в любой город, на него смотрят как на преступника, даже если он ничего ещё не совершил. Пока я был в круге, я, по крайней мере, не был преступником.       — Понятно… — тихо отозвался Маркус. Помолчал немного и продолжил: — Ты можешь мне немного рассказать, как там было?       Скай непонимающе смотрел на него.       — Это не имеет отношения к тебе, — пояснил Маркус. — И это не какая-то проверка. Я просто… столкнулся с некоторой информацией, хочу понять, правильно ли я её понял.       Скай помолчал какое-то время, потом начал говорить.       Он не рассказывал о Стражах, которые издевались бы над ним, хотя пару раз намёки на нечто подобное и мелькали в его словах. Он больше говорил о том, как они занимались в большой библиотеке по утрам. Как старший чародей собирал их раз в неделю у себя просто чтобы расспросить, как у них дела. О том, что в башне было тепло и все вещи можно было не воровать, а просто пойти на склад и получить.       Маркус слушал, не обращая внимания на то, как течёт время. Какие-то вещи он запоминал, понимая, что не додумался до них сам. Другие заставляли его напряжённо поджимать губы, потому что то, что Скаю казалось совершенно нормальным, его самого в годы обучения быстро заставило бы взбунтоваться. В основном Скай говорил об Оске, но среди магов было мало развлечений кроме сплетен, и он кое-что знал о том, как жили и в других кругах — в особенности много обсуждали тогда Санкрист, с которого всё началось.       Когда рассказ подошёл к концу, солнце уже стояло в зените и у обоих урчало в животе. Именно этот звук заставил Ская прервать свой рассказ и смутиться.       — Идём, — опомнился Маркус. — Посмотрим, кормят ли чем-то приличным в новой таверне.       Он не хотел прерывать ученика, потому что видел, что Скай хочет продолжить. Но на самом деле главное Маркус уже понял: то, что снилось ему по ночам, действительно было северным Кругом. Хотя Скай рассказывал ему о другом круге, многие детали, которые видел Маркус во сне, эстерец никогда раньше не знал и не мог придумать. Но они с точностью соответствовали тому, что рассказывал Скай.       Маркус больше не сомневался. По ночам он видел разрушенный Санкристский Круг.