Демон моего сердца

      Эта идея пришла в голову Маркусу довольно внезапно, хотя он и обдумывал нечто подобное почти три дня — все три чёртовых дня, пока они под руководством Рамара месили сапогами болотную трясину.       Маркус терпеть не мог подобные путешествия. Городские интриги, расследования в борделях, распутывание результатов безответственных магических экспериментов — что-нибудь из этого он перенёс бы стоически и даже с некоторое долей удовольствия. Но если работа требовала погружения ног в жижу больше чем до пряжки его лакированного сапога, то он со всей ответственностью мог порекомендовать взять с собой Сайлара вместо него.       — У тебя какие-то проблемы со свежим воздухом? — поинтересовался шагавший немного в стороне эльф, как будто мог читать его мысли.       Сайлар одевался настолько уныло и бесцветно, что даже заляпанные грязью, его одежды выглядели совсем как обычно. Когда из трясины выпрыгивал очередной зомбарь, его бледно зелёная магия почти полностью сливалась с клочьями окружавшего путников бурого тумана.       — Если этот воздух — свежий, то я и правда предпочёл бы подышать зловонием квартала удовольствий или даже более банальным перегаром.       Маркус, не прерывая тирады, резко развернулся и пустил в туман очередь из трёх фиолетовых снарядов. В сумерках кто-то растеряно взвизгнул, и массивная туша с плеском осела в воду.       Камил и Рамар переглянулись.       — Твоя очередь копаться в дерьме, — заявил бард, ничуть не стесняясь подавляющей ауры командира и на всякий случай напомнил: — Я считал.       — Ты более внимателен, — возразил Рамар, — если письмо зашито ему под одежду, я никогда этого не определю — в отличие от тебя.       — Агрх! — издала Тамрана многозначительный звук, коротко и красочно описывающий отвагу окружавших её мужчин. Слегка подтолкнула загородивших ей дорогу магов в разные стороны и, высоко поднимая заляпанные грязью латные сапоги, зашлёпала в бурую хмарь.       Несколько минут ничего не было видно, только слабо плескалась вода. А потом из полумрака показалась вытянутая вверх рука, и Тамрана радостно возвестила: — Нашла!       Письмо потерявшегося в болотах гонца было единственной причиной, за которой они притащились сюда. Рамар не хотел доверять содержание донесения чужакам. И хотя болота так и соблазняли всех участников экспедиции множеством неразгаданных тайн и букетами чудесных, ни на что непохожих ароматов, мнение о находке было единогласно.       Отважная воительница озвучила его за всех:       — Рамар, скажи, что мы сегодня будем спать на сухой земле! — потребовала она.       — Когда просит дама… я просто не могу устоять, — малодушно согласился Рамар. — Чтобы пообщаться с болотными племенами вернёмся как-нибудь потом. Стратегия предполагает умение правильно выбирать место и время.       «Стратегия!» — сияя от восхищения собственной гениальностью, Маркус негромко напевал про себя и обходил крепость, которая носила громкое название «Сияющего пика».       Пиков кругом, действительно, было много. Но ничего особо не сияло, потому что даже самые целые камни основательно покрылись мхом и плющом.       Насколько он понимал, это место некогда принадлежало одному из давно забытых капитулов, помогавших церкви поддерживать порядок. Таких орденов за всё время существования Алкарона возникало и разрушалось множество, но именно этот привлёк внимание Тамраны, как подозревал Маркус, тем, что был забыт воистину основательно. Настолько, что никто уже не сумел бы оспорить право Рамара называться его наследником, и никто не обвинил бы его в деяниях предшественников. Ну, к тому же, у этого капитула всё-таки была крепость, в которой можно было обосноваться на первое время, в надежде либо отстроить со временем эту, либо подыскать какую-нибудь более солидную.       Внешние стены были пробиты во многих местах и, хотя проломы в основном удалось заложить брёвнами, смотрелась эта картина весьма уныло. Донжоном служил собор, в котором находились также ставка командования и комнаты некоторых членов нового Братства. Другие, как Сайлар, предпочитали спать в наскоро сколоченных хижинах во внутреннем дворе. Там, где должен был бы быть сад, его не было хотя бы потому, что кругом лежал снег, и прямо сейчас сажать что-либо было бесполезно. Всё же в этой крепости можно было отыскать некоторые места и вещи, которые удивляли своей полезностью — так Маркусу удалось обнаружить под завалами в боковом крыле собора лабораторию и полупустую библиотеку, а сейчас он уже второй день обходил окрестности в надежде найти у кого-нибудь шахматы.       «Стратегия…» — задумчиво повторял он, опрашивая единственного торговца, который застрял здесь не столько потому, что надеялся на какую-либо прибыль, сколько потому, что перевал, ведущий в Каледос, завалило снегом, а обратную дорогу в Алкарон перекрыли разбойники.       Вообще-то, Маркус предпочитал более азартные игры. Особенно, если в них можно было играть на раздевание. Но отец его был всё же достаточно упорен, чтобы вбить в сына не только грамоту, но и некоторые представления о других благородных искусствах.       Шахматный набор нашёлся на самом дне телеги. Он был немного поцарапан и сильно уступал тем точёным фигуркам из слоновой кости, которые остались у Маркуса дома в Эстере, но вполне подходил для его нынешних целей.       «И к тому же, по сравнению с тем, что творится на этих проклятых болотах, у нас на Сияющем Пике очень даже спокойно», — мысленно закончил он.       — Шахматы? — поинтересовался Маркус, приваливаясь плечом к дверному косяку. Поза была отработана до миллиметра годами тренировок, чтобы одновременно привлекать внимание и лёгкой небрежностью выводить из себя. Правая рука его по обыкновению поигрывала магическим орбом, который Маркус привёз из Эстера и повсюду таскал с собой. Магию можно было творить и без концентраторов, а здесь, в глубоком тылу, она вообще вряд ли могла ему понадобиться, но орб Маркусу нравился. Это был своего рода… аксессуар. Маг любил перекатывать его в ладонях и даже перебрасывать из одной в другую, наслаждаясь тем, как приятно зеркалит внутренняя сущность артефакта от его собственной магической ауры.       Эшран завис над крепким дубовым столом. Одной рукой опираясь на столешницу, другой он что-то упрямо царапал пером. Дело происходило в одной из крепостных башен — той, которую командор облюбовал для себя, и в которой спал. Кабинет, где, как правило, можно было застать его днём, находился этажом ниже, и Маркус раньше никогда тут не бывал. Теперь он с любопытством осматривал аскетичное убранство, состоявшее из единственного дубового стола, очень грубого на вид комода в углу и, кажется, полки с книгами — последний предмет Маркуса мгновенно заинтриговал. Во-первых, он знал, что по книгам можно многое сказать о том, кому они принадлежат. Но, во-вторых, до этого момента он вообще сомневался, что Эшран умеет читать. «Ну да, он же подписывает приказы», — напомнил он себе. «Значит, и буквы должен знать».       Открытие всё равно было удивительное, так что Маркус растерялся ненадолго и пропустил момент, когда Эшран устал его игнорировать и поднял взгляд от своих бумаг.       — Прощу прощения… что?       — Шахматы, — терпеливо повторил Маркус. — Это такая стратегическая игра. Ты должен знать, мне кажется, об их существовании знает даже Алкарон.       Маркус основательно лукавил. Прежде чем притащиться сюда, он собрал достаточно информации, чтобы точно знать — Эшран не просто знает о существовании шахмат, он ещё и очень уважает эту игру, и, к тому же, играет в неё сам.       — Прошу прощения, сэр Эларн, — мрачно, но очень вежливо произнёс командор и снова опустил глаза в свои бумаги. — У меня скопилось слишком много повседневных дел, чтобы играть.       Маркус нахмурился. Он терпеть не мог, когда к нему обращались по фамилии, данной отцом. По фамилии, которую отец у него отобрал. А этот абсолютно спокойный тон втройне выводил его из себя. Маркус прекрасно видел, какая ненависть скрывается за фасадом этого красивого, неестественно равнодушного лица. В то короткое мгновение, когда Эшран поднял на него взгляд, магу показалось, что он даже увидел нечто подобное снисхождению в его глазах.       — Вы можете обращаться ко мне «Маркус», — любезно предложил он, цепляя на лицо очень обаятельную и немного даже угрожающую улыбку. — И я думаю, вам не помешает отдохнуть.       Окно башни было распахнуто настежь, в помещении стоял невыносимый холод. Маркус с трудом заставлял себя не ёжиться, хотя он только что вошёл с улицы и был облачён в мягкий шерстяной плащ, подбитый мехом чернобурой лисы.       Эшран уже был здесь, но он не снимал плаща — массивная рыжая шкура, должно быть некогда принадлежавшая по меньшей мере льву, лежала у него на плечах, но рукава были закатаны почти до локтя, как всегда.       И поскольку в следующее мгновение Эшран так и не поднял головы от записей — он, очевидно, почему-то решил, что на этом разговор может быть окончен — лёгкий порыв ветра, повинуясь скрещенным пальцам Маркуса, влетел в комнату, срывая со столешницы бумаги.       По всей логике Маркуса, Эшран должен был чертыхнуться. Как вариант — воззриться в ярости на названного гостя. Может быть, даже оскорбить.       Эшран молча шагнул в сторону, не произнеся ни единого звука положил бумаги обратно и прижал их тяжёлой статуэткой раньше, чем Маркус успел ещё что-нибудь наколдовать. Потом всё же бросил на гостя рассеянный взгляд.       — Сэр Эларн, я бы советовал и вам найти более полезное занятие.       Сэр Эларн яростно прицокнул языком. Он определённо ничего не собирался искать.       — Я понимаю, — сказал он, чуть разворачиваясь и скрещивая руки на груди. — Вам было бы неудобно проиграть мне.       Сильная крупная рука замерла на спине керамического льва.       — Простите, с моей стороны было невежливо подобное предлагать, — покаянно продолжил Маркус. Краем глаза он видел, как белеют костяшки пальцев командора. — Сэр Эларн…       Вместо того, чтобы продолжить, Эшран уставился куда-то в открытый проход и надолго замолк. Маркус даже выглянул на мгновение в коридор, проверяя, не появился ли там кто-нибудь.       — Конечно, будет очень неловко, если по крепости полетят слухи, что командор нашего войска проиграл в стратегическом сражении ни к чему не годному юнцу из Эстера.       Маркус с любопытством наблюдал, как сменяют друг друга разные эмоции на лице командора.       — Разумеется, я никогда бы вас не опозорил, — продолжил маг и отвернулся, демонстративно приготовившись выйти.       — После обеда, — внезапно и резко произнёс командор. — Во внутреннем саду.       — Хорошо, — не оборачиваясь, чтобы Эшран не заметил его улыбки, легко отозвался маг.