Белый Бог

      — Брукс, подойди к Йорику. У него готовы отчёты для кэпа. — кивнул Мик секретарю в сторону морга, расслабленной походкой идя в лифт, — А я в душ, раз на сегодня всё...       Деви посмотрел на Эстеса своими глубокими глазёнышами и улыбнулся:       — А я тогда пошел спать!       — Он, между прочим, ради тебя сбил свой режим сна... — шепнул Брукс парнишке, когда Деви умчался. — Так сильно хотел познакомиться с тобой и посидеть в твоей комнате.       С Деви были проблемы относительно того, что командир не мог подобрать ему человека в напарники.       Во-первых, мальчик был ночным зверьком, а это надо такого человека, чтоб тоже подстраивался под режим.       Во-вторых, Деви очень активный и энергичный, некоторым напарникам тоже проблематично с таким...       Но Валариан считал, что еще не всё потеряно, а малого выпускать на дела начнет только при человеке-напарнике, и никак иначе — за Деви глаз и глаз нужен...

***

      Брукс бодро шёл к Йорику в морг через всё подвальное тёмное помещение. Он тут слишком часто ходил, чтоб бояться жмуров, да и на трупы вполне спокойно смотрел.       — Ба-а... Заблудился.       Нащупывая в кармане телефон, Брукс включил фонарик, освещая темноту:       — Жалко, что я не какая-нибудь сова, которая видит в темноте... Зараза...       Запнувшись обо что-то, фыркнул:       — Надо уборщиц сюда созвать...       Дойдя до дверей морга, секретарь убрал телефон и, щурясь немного на свет после сплошной темноты, зашел внутрь.       — Эти лампы опять перегорели, ну что ты будешь делать...       — Я поменяю, когда закончу полностью. — прокомментировал змей, снимая перчатки, а после и маску с лица, с характерным шлепающим звуком.       — Будь аккуратнее в коридоре, а то врежешься во что-нибудь. — добродушно улыбнулся тот, смывая с разделочного стола кровь при помощи подвижного крана и, вымывая оборудование, кивнул на стол.       — Отчёты там. В общем-то, анализ грибов и полное описание вскрытия. Ничего необычного, хотя... — Йор прошёлся к морозильной камере, задвигая труп шакала вовнутрь, — Помимо капкана и разбитого черепа, в его крови в этот момент не было грибов или яда. Он не был бешеный, а, следственно, его убили прямо умышленно, когда он был в форме зверя.       Закончив, Йор улыбнулся немного:       — Брукс, слушай... Не хочешь кофе попить? Или чай? Не знаю, что ты предпочитаешь...       Кажется, кто-то начал яйца катить, очень даже деликатно и нежно, правильно, без намёков. Хотя, даже если парень ему откажет, Йор будет пробовать ещё раз. Уж больно понравился ему этот говорун с миловидной внешностью и приятным голосом.       — А?..       Секретарь приятно удивился такой инициативе, свободной рукой поправил очки:       — Кофе?.. Нет, я не пью кофе, от него желудок дико болит! Чай тоже не люблю, я фанат какао, самое то! Еще люблю посыпать маршмеллоу, чтоб они там раздувались!       Вот как он это делает? Чем он это делает?       Как он может отвечать на простой вопрос такой простынёй? Нет, у Брукса явно талант...       — Я тут вспомнил историю прикольную!       Еще не рассказал, а уже захохотал, чуть не выронив папки:       — Как раз про этот темный коридор. Работал у нас раньше Джошуа, тоже секретарь, а сейчас перевелся за границу. Так вот, решил он меня повеселить, мол, хмурый я весь день хожу! Он тогда уже был... хм, кажется, на третьем месяце беременности, омега! Так вот, этот затейник прошел в темный угол перехода и спрятался там, нет, ну ты представляешь?! Мало того, он еще и какое-то чёрное тряпьё на себя нацепил, а я как раз иду по этому переходу ночью...       Секретарь захохотал снова, едва собираясь с силами, чтоб рассказать:       — Как же он оттуда выскочил, и прям на меня... Вот вроде он беременный был, а я со страху сам чуть не родил на месте! Ха-ха-ха-ха-ха! Засранец, я был готов его убить за это!       Отдышавшись со смеху, Брукс снова быстро поправил очки и улыбнулся:       — Ох, боже... Я не сильно тебя утомил своей болтовнёй?       — Нет, вообще не утомил. Мне нравится тебя слушать. — змей хитро улыбнулся и, закончив с работой, подхватил ключи:       — Пойдём пить какао, я ещё истории послушаю. — улыбнулся он Бруксу, освещая путь взятым с собой фонариком и двигаясь в кухню, чтобы сделать какао и вместе выпить.

***

      Это была настоящая находка для болтливого Брукса — хоть кто-то, способный слушать его одну историю охуительнее другой.       И он с упоением трепался о том, о сём, под конец, всё же, выдохшись и опустошив... кажется, третью кружку какао подряд.       — Чего я всё о себе и о себе! Я ни разу не спросил про тебя.       Было странно, что такой проныра не заглянул в личное дело нового врача, но, возможно, Брукс просто хотел, чтобы Йор сам ему чего рассказал...       — ...ведь что такое эти сухие бумажки с текстом, когда можно послушать голос!       Да, он точно еще и мысли читать умеет. Всхохотнув, секретарь отклонился на стуле, покачивая ногой на ноге.       Йорик нежно улыбнулся одними губами:       — Да мне и рассказывать нечего. Я детдомовский, так что таких интересных историй из детства или юношества у меня нет. Уж так вышло.       Йор хмыкнул:       — Когда 18 стукнуло, по закону мне выдали маленькую квартирку в каком-то захолустье, этого мне было достаточно. А университетская стипендия покрыла мои расходы на коммуналку, ну и еду раз в три дня. Отучился 8 лет, 4 в интернатуре, и 2 последних года работал в местной поликлинике, теперь сюда перешёл.       И в общем выходит, что этому молодому и красивому 32 года. Хотя, если он змей, а он и есть змей, тут всё на это указывает, начиная от периодически сужающихся в минимум зрачков, холодной кожи и странного образа питания, заканчивая тем, что он шипит на некоторых звуках.       — У меня истории с учебы есть и с работы, но их по пальцам посчитать. Боюсь, расскажу тебе всё сейчас и больше не смогу тебя ничем заинтересовать, чтобы попить с тобой какао и наслаждаться твоим голосом... — уперевшись щекой в ладонь, что локтем стояла на столе, врач чуть улыбнулся, так спокойно и умиротворенно, разглядывая Брукса и, заодно пользуясь моментом, мизинцем поправил свои очки.       — Для своих 32 ты хорошо сохранился!       Брукс смеется, а после замолкает, изумленно подняв брови:       — Наслаждаться моим голосом?.. Мазохист, как сказал бы командир сейчас! Он-то и сам не может слушать мою трескотню дольше, чем минута!       Отставив опять опустевшую кружку, Брукс поднялся:       — Кстати, о боссе... Засиделся я, надо ему бумажки побыстрее всунуть, а то он снова будет ворчать.       Подорвавшись, уж только в пороге остановился, обернувшись через плечо с улыбкой:       — Мой голос кому-то понравился, это ж обалдеть!..       Он подмигнул Йорику и выбежал прочь, прыткий какой.

***

      — Вот, всё на месте.       Секретарь сложил отчеты и с улыбкой поглядел на почти съеденное блюдо с овощами. Валариан спокойно придвинулся к бумагам.       — Эм, босс... Как думаете, мэр поможет в этот раз?       — Не узнаем, пока не побеседуем с ним. Я думаю, нужно нанести визит в ОЗ, но не официально и тайком. Не удивлюсь, что эти внезапные смерти и отравления берут свое продолжение оттуда.       — Там же всё закрыто.       — Так я и не средь бела дня туда пойду.       Брукс вздохнул и присел на стул:       — Босс... У Вас ведь есть напарник. Вы его не оповестите даже? Он за Вас в ответе.       Валариан поднял взгляд холодных серых глаз, и секретарь замолчал.       — Я работаю один, и напарник мне не нужен. Мальчишку приставили ко мне, и в моих силах обеспечить ему относительно безопасную работу без лишних нервов. Поэтому пусть не таскается по заброшкам ночами. И ты ему тоже ничего не говори. Понял?       — Да...

***

      Под ворота подъехал мотоцикл, и Эстес уже неся по коридорам, проскальзывая на ногах и выпрыгивая на улицу довольным, как кот, накидывая какую-то курточку, чтобы закрыть поясницу и живот с руками, с разгона запрыгивает на мужчину, который по комплекции почти что как сам Валариан.       Тот даже шлем снять не успел, только когда мелкий спустился на ноги, снял, оголяя красивое, но суровое лицо.       — Сколько раз я тебе говорил не делать так? — фырчал старший, на что Эстес опустил виновато голову.       — Да ладно, ладно, только не ной. — поерошив того по волосам, мужчина подкурил сигарету, упираясь задницей на мотоцикл. Какой-то он агрессивный сам по себе был.       — У тебя гон близко, что ли? — чуть хмурится Эстес, складывая руки на груди и пепеля взглядом брата, даже ножкой топал.       — Нет ещё...       — Так чего ты такой агрессивный? Таблетки пропустил? Опять начинается приступ? Что?       — Да ничего, Эстес! — повышенный тон заставил альбиноса даже чуть дернуться назад, тут же заставляя брата выдохнуть и поднять руки в сдающемся жесте:       — Прости! Я не хотел... Зачем ты вообще приехал? Просто так? Тогда не надо, езжай домой. — Эргонский чуть махнул рукой и развернулся, чтобы уйти.       — Да блять, Эстес! Случайно получилось. Извини. Ты не обиженка, чтобы так делать сейчас... Не поверю, что тебе нечего сказать.       — О, блять! Серьезно?! Мой напарник пассивно ненавидит людей, а нет, всех своих напарников, потому что они, якобы, его контролируют! А ещё со мной работает отшибленный извращенец и настоящий змей во всех смыслах этого слова. — Эстес поднял руки, начиная жестикулировать, но замер, услышав фразу брата:       — Но ты любишь контролировать сумеречных рядом.       Эстес нахмурился:       — Что? — начинал злиться, очень сильно злиться, что, кажется, готов был брата собственного ударить.       — То. Ты всю жизнь контролируешь меня, хотя младше, чем я. — Эстес поджимает губы, опуская голову, сжимая руки в кулаки, подходит, оставляя звонкую, как гром средь неба пощёчину, что выбила из губ братишки сигарету.       — Эстес! — на территорию ему заходить нельзя, поэтому звал, когда Эргонский уже заходил в само здание, хлопнув дверью и обозначая, что уже не слышит. Тяжко вздохнув, барс надел шлем и смылся на мотоцикле так же, как приехал.