Call of Duty: Black Ops: Cold War

Убежище Антона «Кирпича» Волкова, где-то в Восточном Берлине, Германская Демократическая Республика Капитан Томас «Белл» Реддл Секретная разведывательная служба МИД Великобритании (МИ-6) 24 февраля 1981 года, 19:59       Что ж, ситуация сложилась двоякая: с одной стороны, за мной и Гретой следит Леонид «Бутон», его босс «Кирпич» только что помчался принимать бой против Расса, сержант-майора Вудса и, как я понял, капитана Мэйсона. С другой, за нами скоро придут. Надо только немного подождать. Фрау Келлер сверлит «Бутона» убийственным — как ей самой кажется — взглядом.       — Паршиво, наверное, работать на петуха, — подколол я «Бутона». Однако тот промолчал, хоть и заиграл желваками. Сдерживается мужичок, ясное дело. Грета тоже предпочла ничего не говорить. Не злить «Бутона», а то мне хватило одной лишь фразы — или слова «петух» — чтоб взбесить подручного «Кирпича».       Так мы и просидели, поиграли в молчанку, пока в импровизированную допросную, прострелив дверь и, тем самым, убив «Бутона» выстрелом в затылок, не ворвался капитан Мэйсон. Он отпихнул тело ничего не успевшего понять бандита и снял наручники сначала с меня, а потом с Греты.       — Спасибо, капитан Мэйсон, — выдохнул я, сердечно благодаря ЦРУшника. Тот протянул нам с Гретой две польских ППшки PM-63 RAK с парочкой магазинов к каждому. Он перезарядил АК и распорядился:       — Фрау Келлер, нам не помешает лишний ствол. А ты, Реддл, бегом за «Кирпичом».       — Не раньше, чем узнаю, что эти ублюдки сделали с Хелен, — парировал я, выставляя ладонь. Мэйсон, что удивительно, не стал отстаивать позицию, вышел из комнаты и помчался куда-то. Только после этого мы с Гретой вышли и разошлись: она побежала вправо, за Мэйсоном, ну а я — влево.       По пути к соседней комнате я наткнулся на бандита, тоже вооружённого PM-63 RAK, и изрешетил его во время перезарядки им оружия. Как-никак, воспользовался моментом, опередил человека «Кирпича». А затем, стоило мне подойти к двери, ведущей в очередную импровизированную допросную, как она распахнулась. Я успел выставить вперёд ППшку, прежде чем упасть спиной на пол.       — Том! — ахнула Хелен, увидев меня, распластавшегося на полу. Вскочив на ноги, я обнял Хелен и, расцеловав лицо, спросил:       — Вас с Елеазаром пытали?       — А как ты думаешь? — фыркнула Парк, показывая средним пальцем на синяк под левым глазом. — Ладно хоть не изнасиловали. «Кирпич» почему-то запретил.       — Это всё равно не спасёт «Кирпича», — непререкаемым тоном произнёс я, давая ей понять, что «Кирпич» — покойник. — И не надо возражать или говорить о вопросах к нему от нашего ведомства, он или его дружки-петушки пытали тебя. А могли убить.       — Но не убили же, — парировала Хелен. Я отмахнулся:       — «Кирпичу» всё равно пизда, — и, не слушая дальнейшие возражения Хелен, доносившиеся вслед, стал догонять Мэйсона и Грету. Не хватало ещё, чтоб они, Вудс или Расс кокнули «Кирпича» раньше моего!       Преодолев коридор, я, наконец, вышел в основное помещение склада. Местами валялись трупы. В основном, бандитов «Кирпича». Почти у всех — польские ПП, а не «Калаши». Встречались ещё и компактные «Скорпионы». Вроде бы того же калибра, что и PM-63, 9 на 18.       — Белл? — изумился капитан Мэйсон, вышедший из-за стеллажа с мешками и коробками. Оглядываясь, янки подошёл ко мне и тихо так спросил: — Как там Парк?       — Синяк под глазом, больше ничего, — махнул я рукой и задал встречный вопрос: — Куда съебался Волков?       — Я его ранил в ногу, вон следы, — янки указал стволом трофейного «Калаша» на прерывистую дорожку из запёкшихся капель крови. — Иди по этой дорожке, и найдёшь «Кирпича». А я пока помогу Рассу, Грете и Фрэнки. Они добивают оставшихся петухов «Кирпича».       — Удачи, — хлопнув капитана Мэйсона по плечу, я вскинул ППшку и потопал за Волковым. Ориентиром для меня служили те самые пятна крови, что оставлял раненый бандит. Конечно, попадались некоторые бандиты, умудрившиеся не попасться ни Рассу, ни Грете, ни Вудсу, ни Мэйсону, но их участь была незавидна: смерть от переизбытка свинца в организме. Несмотря на редкие стычки, я старался внимательно смотреть под ноги, дабы не упустить из виду следы крови «Кирпича».       Дорожка из следов вывела меня на зимнюю улицу. Подняв голову, я увидел, наконец, «Кирпича», державшегося за раненое левое плечо. Он медленно ковылял через ограждённую забором территорию к стоящей вдалеке машине ярко-синего цвета. Как мне только что подсказало второе «Я», пускай и не словами, но образами, эта машина — «Москвич». Москвич-2140.       — СТОЯТЬ, СУЧАРА!!! — рявкнул я во весь голос и для запугивания бандита пальнул разок в воздух. «Кирпич» мигом развернулся, увидел меня, невероятно злого, и ускорил шаг. Я в этот миг удивился: вместо того, чтобы со всех ног бежать от меня, Антон Волков просто ускорил шаг! Или Волков — действительно дурак, или напротив, гений, притупляющий мою бдительность и ждущий момента ударить в ответ.       Но «Кирпич» снова удивил: вместо того, чтобы сопротивляться, он встал передо мной лицом и получил ствольной коробкой по лицу. Не сопротивлялся он и когда я, отбросив ПП, принялся молотить ему лицо кулаками, раз за разом обрушивая удары на харю. Временами мне казалось, что на ней проступала улыбка. Словно «Кирпич» тащился от избиения.       — Ёбанный мазохист… — прохрипел я, нанося последний удар. Волкову было похеру, он лежал на земле, дышал, лыбясь во все оставшиеся зубы, что я не выбил. Выдохнув, я слез с «Кирпича», встал и пнул в бок. Бандит сдавленно простонал. Затем я схватил его за волосы, силой посадил на землю и скрестил руки на груди. Что характерно, Волков не сопротивлялся! Даже когда я активно разукрашивал его морду лица синяками и ломал нос!       — Фто ф… — пробурчал «Кирпич», вытирая кровь с губ и вокруг них и выкашливая пару зубов. — Офталифь только мы ф тобой, Томми-ган.       Бандит, раненый пулей и избитый мной, выглядел настолько жалко, что вызывал сочувствие. Но потом, перед глазами предстала Хелен с синяком и вспомнилась фраза «Ладно хоть не изнасиловали». Сочувствие мигом улетучилось, уступив место гневу и презрению. «Кирпич», хоть и был нужен МИ-6, но оставался бандитом. Петухом, чья единственная участь — пуля в затылок.       — Хорошо, что ты не жалеешь «Кирпича», — похвалил меня голос второго «Я». — Таких уёбков, как он, могила исправит.       Спорить с голосом я не стал, всё равно мы с ним были солидарны касательно Волкова. Тем более, второе «Я» стало внушать мне целый шквал воспоминаний, в которых я — или не я? — разговаривал с «Кирпичом», как со старым другом! А за глаза материл его, на чём свет стоит.       — Дурья твоя бафка, Томми-ган… — прокряхтел «Кирпич», силясь встать. Но упор на раненую руку сделал своё дело: Волков вновь распластался на асфальте. — А ведь тебя ифют.       — Персей ищет, — закончил я за бандита, да вот только тот в ответ заржал, как ненормальный. Я приподнял бровь: — Что? Ты ж сам вякнул, что…       — Я не про Перфея, кретин! — выпалил «Кирпич» и попытался встать, но я врезал ему кулаком по харе. После удара бандит улыбнулся: — Не только Перфей тебя ифет…       — А кто тогда? — озадачился я, садясь перед ним на корточки. — Скажешь, и тебя подлатают. А я попрошу особо не пытать тебя.       «Кирпич» опять заржал. М-да, не сработала моя попытка разговорить его. Это подтвердилось, когда он сквозь смех повторил последние слова:       — Не пытать меня… Ты фам-то верифь в фвои флова?.. — мужчина покачал головой, после чего сплюнул и, наконец, ответил, кто там меня ищет: — Я про Портновых.       Поначалу эта фамилия мне ни о чём не говорила, но второе «Я» вмешалось:       — Ты знаешь их, Томми-ган. По крайней мере, ты думаешь, что не знаешь. Я тебе с радостью помогу.       — Не лезь, — мысленно шикнул я, а сам осведомился у «Кирпича»: — Что ещё за Портновы?       — Ира и Геша, сестра и братец, — назвал Волков их имена. Как будто эти «Ира и Геша, сестра и братец» мне о чём-то говорят! Тогда я надавил на бандита:       — Зачем они меня ищут? И откуда они знают про меня?       — Тебя хотят вернуть в стройные ряды, Томми-ган… — пояснил мне «Кирпич». Затем я услышал звук отлетающей предохранительной скобы. Блять, «Кирпич» собрался погибнуть и меня за собой прихватить? Нет уж, петушок, не получится!       Выпучив глаза и подхватив PM-63 RAK за цевьё, я мигом подскочил и побежал как сумасшедший, устремился прочь от «Кирпича». Почему-то он не схватил меня за ногу, когда я побежал. Оно, может, и к лучшему. В общем, мне навстречу бежали все из «Кампуса», кроме Ларри: Расс, Елеазар, Хелен, Мэйсон, Вудс… ещё и Грета. Я, махая руками, прогорланил во всё горло:       — СЪЁБЫВАЕМ, ЩАС «КИРПИЧ» ВЗОРВЁТСЯ!!!       Второй раз драть горло не требовалось. Ребята немедля развернулись и помчались подальше от бандита. Как раз в тот момент, когда они разворачивались, и раздалась серия взрывов. Похоже, «Кирпич» не одну гранату прихватил, а целую гирлянду. Подготовился дедок, ничего лишнего не скажешь…       На наше счастье, осколки не долетели ни до кого из нас. Чего не скажешь о взрывной волне, от которой мы попадали на землю. Пустяк, конечно, но погибшего петуха не вернуть. Второе «Я», ставлю свой передний зуб, радуется его смерти, как ребёнок конфетке.       — Какая утрата… — буркнул я, из-за чего ребята уставились на меня, словно я ляпнул какую-то глупость. Я заметил это и спешно добавил: — Гранат.       — Вот сукин сын! — воскликнула Хелен, смотря вдаль, на останки «Кирпича». От него осталось… да почти ничего. Изрешечённые осколками куски мяса. В общем, зрелище нелицеприятное. Даже опытные оперативники блевали бы. Парк сымитировала плевок: — МИ-6 могла бы допросить его.       — Хнык-хнык. Кому теперь не похуй, а? — встрял сержант-майор Вудс. — Одним, как говорит Эл, петухом меньше. Да и Персею теперь сложнее придётся с активностью в криминальном мире.       Я не спрашивал Вудса, откуда Мэйсон знает о значении слова «Петух». Об этой парочке я и не знал много, но предполагал, что Мэйсон мог подслушать это слово или в тюремной среде, или подслушивая разговоры бывших заключённых, чей словарный запас пропитан тюремным жаргоном.       — Может, у «Кирпича» была письменная или документальная информация? — задал я скорее риторический вопрос, адресованный невесть кому. — Давайте обыщем его кабинет, — народ снова уставился на меня. Но на этот раз, без косых взглядов. — Я что-то не то ляпнул?       — То, то, — обнадёжил меня Расс, хлопая по правому плечу. — Обыщешь кабинет. Помощника дать?       — Не, я справлюсь, — отмахнулся я. Причём, в этот момент за меня говорило второе «Я». Но отступать было поздно. Сказал, что справлюсь — значит, справлюсь. Может быть.       — Грета тебя проводит, — распорядился Расс и проверил на всякий случай трофейный АК. Кажись, один из двух «Калашей», что мы с ним украли у погранцов. — Остальные — обыскиваем склад. Вдруг ещё кто-то из ребят «Кирпича» уцелел?.. Рабочий кабинет Антона «Кирпича» Волкова Тот же день, менее двадцати минут спустя       — Спасибо, фрау Келлер, — поблагодарил я проводившую меня Грету и, попрощавшись, зашёл в заветное помещение, оставшееся без своего хозяина. Сама рыжуля вышла из кабинета, оставляя меня одного с документацией «Кирпича».       Первым, на что я обратил внимание при беглом осмотре кабинета, был тот самый дипломат из фотолаборатории Франца «Топора», только закрытый. Слава Богам, без кодового замка. А я это только сейчас заметил. Затем я стал копаться в ящичках рабочего стола «Кирпича». Отчёты, доклады, формуляры… в основном, связанные с ввозом и вывозом свиного корма.       — Макулатура какая-то… — буркнул я, закрывая предпоследний ящичек. А вот в последнем, верхнем, я обнаружил блокнот в мягком переплёте. На обложке ничего не написано. Я открыл блокнот на произвольной странице. Оказалось, что на ней дата, имя клиента и место встречи. Я пролистал почти весь блокнот, пока не остановился на странице с именем Франца Крауса:       «26.02.1981.       Франц «Топор» Краус; Пётр Андреевич Абрасимов.       Посольство Советского Союза в ГДР».       Выходит, через два дня «Топор» и некто Абрасимов должны были встретиться с «Кирпичом»… Про второго было известно то, что он — чрезвычайный и полномочный посол СССР в Восточной Германии. Надо же, посол как-то связан с Персеем. Но как? Просто помогает ему по мере возможностей? Или ещё как-то?..       — Пётр Андреич всего-навсего симпатизирует Персею. Ничто не мешает ему оказывать хотя бы моральную поддержку, — вкрадчивым тоном объяснил мне голос второй личности. Я цокнул и мысленно пробурчал:       — Весело с тобой проходят приключения.       — Рад, что тебе нравится, — с радостью в голосе прозвучало второе «Я». Впрочем, я осадил его:       — А это был сарказм.       После моей фразы второе «Я» умолкло, не мешая разбирать документы «Кирпича». Стопки бумаг на столе не представляли интереса. Тоже связаны с оборотом свиного корма. И в шкафчиках ничего интересного не нашлось. Ладно, возьму блокнот и дипломат с собой, всё равно они покойникам больше не нужны.       На выходе я, положив блокнот «Кирпича» в дипломат, чуть не столкнулся с запыхавшимся Вудсом. Я спросил у него:       — Что случилось?       — Пойдём, Томми-ган, — поторопил меня бородач. Мы оба ускоренным шагом направились куда-то вглубь склада. — Расс говорит, что мы вляпались в серьёзный пиздец.       — Что за пиздец? Полный?       — Полный, — повторил мистер Вудс. Спустя пару минут мы дошли до КПП, возле которого столпились Грета, Елеазар, Мэйсон и Расс. Последний вешал на спину Елеазару ранцевую радиостанцию. Странно, куда подевалась Хелен? Увидев нас с Вудсом, блондин, наконец, озвучил «полный пиздец», не давая мне спросить о мисс Парк:       — Хадсон сообщил нам, что сюда едут полицейские, их привлекло бесплатное звуковое шоу со световыми эффектами.       — Сколько у нас времени? — осведомился я у Расса.       — Полчаса, не больше. Кроме того, как сказала фрау Келлер, у нас ещё одна проблема, — мы, включая Мэйсона, заметно насторожились. — Мы пересчитали трупы.       — Вы что, блять, ещё и штатских завалили?! — сокрушенно спросил я ребят, ожидая о самом наихудшем. Но Грета закатила глаза и осадила меня:       — Да не было на складе «Кирпича» штатских, успокойся. Просто среди убитых нет Лукаса «Пули-в-зубах», — она в сердцах пнула ни в чём не повинную горку снега. Ну а я не расстроился, а напротив, обрадовался, хоть и не показал виду. Значит, не всё у парня потеряно, с ним всё в порядке.       — Уходим, — скомандовал Расс, как ни в чём не бывало. — Некогда искать Рихтера. Кстати, Белл, — обратился он уже ко мне, — ты нашёл, что искал?       — Конечно, — самодовольно заявил я ему, направив глаза к дипломату в правой руке. — Уже в нашей берлоге и выясним, нечего тут лясы точить.       — Поддерживаю, — буркнул Вудс, проверяя АК на предмет… неизвестно чего. — Давайте уже свалим отсюда нахуй. Кстати говоря, а где Парк?       — Попался! — радостно воскликнула Хелен, бежавшая к нам со стороны парадных ворот склада. В руках у неё был тот самый чёрный котяра со шлейкой на теле. Сейчас он не орал и не брыкался. Наверное, из-за холодной погоды. Понимает, значит, что лучше не спрыгивать с тёплого человечка.       — Это что? — первым подал голос Расс, смотря на кота. Парк, состроив высокомерное выражение морды лица, сказала ему:       — Это котик, капитан Адлер.       — Оставь кота здесь, — распорядился янки, явно недовольным своеобразным пополнением в группе «Кампус». — Он будет обузой.       — В чём проблема-то? — возмутилась Хелен. — Это ж просто котяра, хоть и малость боевой.       — Где ты его взя… — Расса перебил закативший глаза Мэйсон, который встрял в разговор:       — Ребят, потом узнаем, где и как Парк взяла котика. Съёбываем уже, — закончив, он первым пошёл за ворота. Ну а мы проследовали за ним. Конспиративная квартира «Die Landebahn» группы «Кампус», Западный Берлин 25 февраля 1981 года, 08:29       После насыщенной «развлекательной» программы, в ходе которой мы заполучили дипломат Франца «Топора» и блокнот «Кирпича», требовался отдых. Это понимал даже ворчун Хадсон, внешность которого полностью соответствовала как фотографии, так и описанию от Расса. Как и Адлер, мистер Хадсон не носил солнечные очки ночью. Одет он был как хорошо обеспеченный гражданин восточноевропейской страны: тёмно-коричневое пальто, под ним — костюм того же цвета, далее шли сапоги и, наконец, чёрная шапка. Норковая, вроде бы. В общем, мистер Хадсон одет был с иголочки.       — Когда-то ты видел это же одеяние на другом человеке, но не воочию, а на экране телевизора, — «вовремя» вмешался тогда голос второго «Я», отчего я поморщился и выдохнул носом. Это не осталось незамеченным ребятами, поэтому я спешно придумал отговорку: дескать, до сих пор злюсь на себя из-за того, что не спас «Кирпича» от гирлянды гранат. Вроде бы поверили, раз во время перехода по тайному лазу под стеной не поднимали больше эту тему.       Мистер Хадсон покинул нас, как только мы оказались примерно за два-три квартала от нашей конспиративки. БНДшники забрали фрау Келлер, ну а оставшиеся из «Кампуса» — а это я, Хелен, Елеазар, Расс, Мэйсон и Вудс, приехали домой. На этот раз, транспортом был серо-синий универсал Dacia 1300. Если память не изменила мне со склерозом, это была румынская версия Renault 12. Елеазар, севший сзади вместе с Мэйсоном, Вудсом и Парк, гладившей чёрного котика из магазина электроники, которого, видимо, привезли на тот склад петухи «Кирпича», подтвердил мою вслух озвученную догадку. Как он сказал, «Французский символ румынского автопрома».       Ну а утром все вели себя как обычно: кто-то мылся, кто-то уже бодрствовал, кто-то ещё кушал. Я же только сейчас проснулся, когда Хелен гонялась за котиком и кричала вслед:       — Ну-ка стоять! Стоять, я сказала! Ещё никто не уходил от меня!       Только я, усевшийся на кровати, протёр глаза, как Хелен распахнула дверь в спальню, и котофей буквально влетел сюда и запрыгнул ко мне, прячась за спиной.       — Идите-ка сюда, молодой человек… — процедила Хелен, хватая кота. Тот стал орать так, словно его кастрируют без наркоза. Вопль котика окончательно разбудил меня, и я, не здороваясь с девушкой, спросил её:       — Хелен, а ты чё бежала за ним?       — Подстричь ему коготочки хочу, — поясняла Хелен, пытаясь перевернуть котика пузиком кверху. Пушистик дрался и шипел, пока уже я не зашипел на него. Кот, мягко говоря, охренел, о чём говорили его глазищи с широченными зрачками. Теперь он просто рычал. Я держал его за задние лапки, пока Хелен, спешно поблагодарившая меня за успокоение кота, стригла когти на передних лапах.       — Я так понимаю, он тебя расцарапал, и ты мстишь? — спросил я у девушки, улыбаясь. Та агакнула и продолжила стричь. Держал я задние лапки кота и во время стрижки когтей на них. Только после того, как я отпустил задние лапки, пушистик сбежал от нас.       — Всё равно догоню… — снова процедила Хелен, помчавшаяся за ним. Закатив глаза и цокнув, я стал одеваться. Первым делом, нашёл свои шмотки среди разбросанных по всей спальне. И только потом надел сначала носки, и далее по очереди: брюки, серая футболка и чёрный свитер без рисунков и узоров. Подойдя к зеркалу, я расчесался как следует.       Хм… как раз в этот момент я вспомнил, как на меня пялился капитан Мэйсон, особенно когда захуярил «Бутона» и освободил нас. Мне очень не понравился его взгляд, как бы изучавший меня. Такое ощущение, что он меня где-то видел, хотя я о нём почти ничего не слышал ни до формирования «Кампуса», ни после. Расспросить самого Мэйсона? Не вариант, уйдёт в отказ. Расса тоже нагружать проблемами своими не хочу.       Ладно, не буду мучить «Кампус» подозрениями. Не их это дело. Тем более, у нас и так полно работы. Особенно вокруг дипломата Франца «Топора», который я положил… хер знает где, поскольку я в тот момент вообще ни о чём не думал, кроме крепкого сна, а посему попросту забыл, куда клал трофей со склада.       — Доброе утро, страна! — поприветствовал меня Ларри, как только я вышел из коридора. Он стоял перед доской и развешивал какие-то улики. Вудс и Мэйсон сидели на ещё одном столе, рядом с расселовским, и играли в карты. Сам Расс что-то писал. Хелен, поймавшая котика, несла его, как ребёночка: пузиком кверху. Услышав шаги и ворчание кота, Адлер положил ручку, развернулся на кресле и спросил девушку:       — А теперь, Парк, хочу узнать одно: где вы с Беллом взяли кота?       — Да возле магазина электроники нашла, — махнула Хелен рукой и поставила пушистика на ноги. Она придерживала его за поводок шлейки. — Мог ведь замёрзнуть насмерть.       — Лучше бы ему не гадить, где попало. И не нападать на нас почём зря, — проворчал Расс, возвращаясь к своей писанине. — Как назовёте хоть?       — Баалом, — без запинки ответила девушка, видимо, давно решившая дать ему кличку. — А что? Вполне себе контрастное имя. Имя демона, а его обладатель — милый пушистик.       — Тогда вы с Томми-ганом отвечаете за Баала, — непререкаемым тоном отозвался Расс. Мы с Хелен синхронно пожали плечами, мол, ладно, не очень-то и хотелось взваливать заботы о коте на других. — Дипломат вон там, я сказал Вудсу и Мэйсону не трогать его, — блондин указал на него, стоящего ручкой кверху у стола с Мэйсоном и Вудсом. Я подошёл к столу и, поздоровавшись с картёжниками, забрал дипломат.       Я сел напротив Расса, положил дипломат себе на колени и открыл его. Не считая блокнота ныне покойного «Кирпича», содержимое осталось тем же, что и в фотолаборатории и кабинете Волкова. Первым делом я достал блокнот и положил его на стол. Далее настала очередь двух фотографий с атомными бомбами. Увидев их в моей левой руке, Адлер уточнил:       — Это про них говорила Парк?       — Если ты про фотографии с атомными бомбами, то да, — кивнул я, кладя находку ему под нос. — Не знаю, откуда эти снимки получил Франц «Топор», но, наверное, он должен был передать их «Кирпичу».       — Уже не передаст, — мрачно усмехнулся Расс, и только сейчас взял оба снимка. Всмотревшись в них, мужчина чуть не выронил ручку. — Персей или получил атомную бомбу, или скоро получит.       — Адлер, — встряла Парк, положившая перед ним бриллиант, — вот это выблевал наш Баал. Эт было до убийства «Топора» Томом.       — Я не ювелир, — развёл руками Расс. — А что вы оба хотите с ним сделать?       — Не знаю, — честно призналась Хелен, держащая котика на руках. Сейчас Баал лишь тихо поскуливал. — Или продать, или пропить, или разбить, или вышвырнуть на дно Балтийского моря.       — Так, отставить «продать», «пропить», «разбить» и «вышвырнуть на дно Балтийского моря», — хлопнул Расс ладонями по столу. — Где конкретно кот проглотил бриллиант?       — Да хрен его знает, — пожала Парк плечами. — Когда я поймала Баала, бриллиант уже был у него в желудке.       — Ладно, пока оставим бриллиант. Продавать даже не вздумайте. Даже ты, Том, — янки указал пальцем уже на меня. Хелен же пошла с котиком куда-то вглубь нашей берлоги, почёсывая ему ногтями то голову, то подбородок. Заметив, что я на чём-то сосредоточен, он задал ещё вопрос: — Что-то ещё?       — Да завтра «Кирпич» должен был встретиться с Францем «Топором» и Петром Абрасимовым в советском посольстве в Восточном Берлине, — вспомнил я о последней пометке Волкова в его блокноте. Я подумал немного: а что, если эта троица должна была что-то найти в посольстве?       — А зачем им, на твой взгляд, встречаться? — озадачился Адлер, скрещивая руки на груди и откидываясь на спинку стула. Я замялся и, почесав затылок, озвучил парочку догадок:       — Что-то забрать оттуда, наверное. Или просто обсудить планы Персея.       — Выходит, советский посол в Восточной Германии тоже или входит в список людей Персея, или просто сочувствует ему… — пробормотал Рассел, проводя рукой по своей шевелюре. И вдруг его осенило: — О! Том, помнишь, ты как-то упомянул о Вадиме Руднике? — после моего кивка он продолжил: — А что, если «Кирпич», «Топор» и Абрасимов должны были сообщить «Муравью» или лично Персею о новых агентах или об успехах всей сети «Муравья»?       — И полный список имён агентов Рудника в правительствах стран Западной и Восточной Европы может храниться в посольстве, — закончил я за янки. Мы щёлкнули пальцами и синхронно сделали друг другу комплимент:       — Ты гений!       — Точно, — усмехнулся Расс, и на его шрамистом лице проступила улыбка. Впрочем, она тут же испарилась, так как факта существования списка мало. Надо же ещё найти его! Адлер начал бормотать себе под нос: — Осталось только раздобыть план посольства, найти нужный компьютер и получить заветный список. Скопируем его, передадим всем спецслужбам НАТО, и королева останется без своих трутней.       — Так… — бормотнул я, кладя дипломат на стол Расса. — Кто-то должен позвонить Хадсону и передать ему фотографии бомб. И это буду…       — Ларри, — закончил за меня Адлер. Я приподнял бровь. — А вот перед тобой, Томми-ган, ставится простая и одновременно практически невыполнимая задача: отдыхать. И не забывай следить за Баалом.       — Как скажешь, — пожал я плечами и забрал дипломат. На вопрос Расса «Куда понёс?» я ответил: — Изучу содержимое внимательнее. Может, найду чего.       — Ищи, ищи, — кивнул янки и, взяв фотографии с атомными бомбами, принялся внимательно так их осматривать. — Но только как отдохнёшь, понятно?       — Хорошо, — отмахнулся я, понёс дипломат к столу Хелен и положил его рядом. А чтоб никто не трогал, я нашёл листочек и, взяв левой кистью ручку, написал:       «Дипломат не трогать. Я сам потом его изучу.

Томми-ган, он же Томас Реддл, он же «Белл». P.S.: Нужны фотографии с атомными бомбами? Обращайтесь к Рассу».

      Положив листочек на дипломат, я услышал мяуканье из фотолаборатории и немедля направился туда. К счастью, Хелен не забыла включить там свет. Как оказалось, она снимала с Баала шлейку. Я прищурил глаза и спросил девушку:       — Слушай, что ты делаешь?       — Баалу нужно привыкнуть к нашей берлоге. Как-никак, он здесь навсегдаааа! — зло хихикнув, Хелен потискала головку кота, и тот снова замяукал. Даааа, глядя на Баала и Хелен, я успокаивался. Но должный настрой на работу придавала фраза «Пора за работу». Радовало то, что Расс дал отмашку на отдых. По своей инициативе.       — Ну как тебе фотолаборатория? — сменил я тему разговора. Не болтать же с Хелен о котике. Девушка осмотрела её и пожала плечами:       — Милое место. Как раз для сам-знаешь-каких утех.       Я ехидно так улыбнулся и кивнул ей. Мы оба знали, как можно развлечься в фотолаборатории, но сейчас настроения тупо не было, плюс, мы не хотим привлекать лишнее внимание стонами, криками и иными характерными звуками.       — Жаль, конечно, что «Кирпич» сдох, — буркнула Хелен. Это неудивительно: она сама говорила Рассу, что наше ведомство несколько лет разрабатывало этого петуха. У него было очень много вопросов к Волкову. А я не только радовался смерти «Кирпича», пускай и мысленно, не выдавая себя никоим образом, но и радовался за должников Антона Волкова. Теперь долги не висят над ними дамокловым мечом.       — Туда этому петуху и дорога, — с ухмылкой возразил я, поглаживая Баала. Хелен недовольно цокнула:       — И ты туда же… Останься «Кирпич» в живых, мы бы…       — Мы бы что? — оборвал я её. В этот самый момент во мне начала клокотать ненависть. Я никогда не понимал, не понимаю и не пойму тех, кто защищает людей вроде «Кирпича». Самого факта участия в преступной деятельности и, в частности, биографии Волкова было достаточно, чтоб не лить крокодильи слёзы по этому петуху. Было ещё что-то, что заставляло ненавидеть «Кирпича». Но что именно, я не знал. А пока, я продолжал сыпать вопросами: — Что бы мы ему сделали? Посадили бы лет эдак на пять-десять в тюрьму? А потом бы он с чистой душой, после отсидки, продолжил бы заниматься тем же, чем и раньше? Или наша дражайшая Елизавета Вторая помиловала бы его?       — Такова наша работа, Томас, — раздражённо процедила Парк. — И я к ней привыкла.       — Херня, — парировал я, хоть и без особой злобы. — Ты просто такая же, как мы, вот и всё. Если «Кирпич» — бандит и убивает людей, неважно, как, то он заслуживает пулю в затылок, а не простую отсидку в тюрьме.       — Ради получения нужной информации, — Парк скрестила руки на груди, — можно договориться и с бывшим нацистом. Особенно высокопоставленным. Неважно, раскаивается он или нет, но он полезен нам. Пример Вернера фон Брауна тебе ни о чём не говорит?       — Говорит, — кивнул я, вспоминая, как герр Браун помогал американцам в развитии ракетостроения. — Только сотрудничество и договоры с бывшими нацистами не вымарают службу ебанутому обладателю пидорских усиков, думавшему, что так называемые «неарийцы» — существа второго сорта. Скажи об этом, например, Елеазару. Он с радостью, — слово «радостью» я сказал с нескрываемым сарказмом, — тебя поддержит. Ведь так?       — Это дру… — начала было возражать Хелен, однако я опередил её:       — Нет, Парк. Это то же самое. Таких, как «Кирпич», Вернер фон Браун, Гитлер, Леопольд Второй, стоит как минимум шпынять. А как максимум — ёбнуть, и пусть весь мир подождёт.       — Кого там надо ёбнуть, и пусть весь мир подождёт? — как «вовремя» же вмешался лыбящийся от уха до уха Елеазар… Тут ещё и второе «Я» похвалило меня:       — Вот это мой мальчик! Как говорил один человек, «Вор должен сидеть в тюрьме». Так и с «Кирпичом». Только бандит, будь он тыщу раз другом «Персея», должен лежать в земле, кормить собою червей.       Комплимент, произнесённый в моей голове, малость воодушевил меня, но я внешне сохранил спокойствие, махнув рукой:       — Никого, Лазарь. А ты, собственно, что-то хотел?       — Да Рассел просил передать, что Лукаса Рихтера только что видели в аэропорту Берлина.       — Ииииии?.. — протянул я, одновременно чувствуя, как учащённо забилось сердце. Я беспокоился за «Пулю-в-зубах», что было отнюдь не свойственно настоящему мне, во плоти. Так что же с ним случилось? Он улетел? Его перехватили, и сейчас допрашивают?       — А он улетел, — протараторил еврей, и у меня камень с души свалился. Лукас жив, и это главное. И БНД с ЦРУ не сцапали паренька. Будет о чём поболтать с ним.       В реальность меня вернул окрик Хелен «А ну вернись! СТОЙ!!!». Она оттолкнула Елеазара и, как я понял по отсутствию Баала, помчалась за ним. Мы с Азулаем рассмеялись. М-да, чую, наша группа не соскучится с котиком.       Увы, как бы нас ни развлекал котик, даже он не в силах избавить меня от раздумий на тему Портновых. Ирина и Геннадий… Я, убрав улыбку со своей морды лица, закрыл глаза и нахмурил лоб, думая, что этим двоим от меня надо. Перед глазами всплывали двое в повседневной форме советских вооружённых сил: рыжеволосая девушка, примерно, моя ровесница, она лучилась радостью и счастьем. Каштановолосый парень с трёхдневной щетиной был чуть хмурее, но всё равно улыбался. И от этих улыбок мне стало грустно как-то. И даже стыдно.       — Том? — забеспокоившийся Елеазар пощёлкал передо мной пальцами. Я тряхнул головой, прогоняя образы, как я понял, Портновых. — Томми, ты чего?       — Да так, думаю, как бы я мог спасти «Кирпича», — нагло соврал я еврею. Нечего ему знать слишком много, иначе плохо будет спать. — Что ж, будем довольствоваться дипломатом.       — Лучше отдыхай, пока есть возможность, — осадил меня Елеазар и указал ладонью на круги под глазами, которые я видел ещё когда надевал шмотки. — Вижу же, что сон тебе не слишком помог.       — Ты прав, — согласился я, выходя с евреем из фотолаборатории. — И вправду стоит отдохнуть, выполнить, так сказать, задание Расса.       Вот и поговорили. Елеазар пошёл к Мэйсону и Вудсу. Первый в сердцах бросил карты на стол, положил руки на лоб и что-то пробурчал. А на лице второго появилась улыбка. Похоже, сержант-майор победил друга в карты. А что я? Я направился обратно в нашу с Хелен спальню.       Уже внутри, когда я лёг на кровать, раскинув руки в стороны, как распятый Иисус, я вспомнил, что не спросил Елеазара о том, куда полетел Лукас «Пуля-в-зубах». Ну да ладно, всё равно сейчас меня это колыхать не должно. Делу время — потехе час. Хотя бы вздремну.