История про девочку, которая спасла тыщу душ

Жила-была в одном Иркутске девочка, у которой был деревянный меч. И надо вам сказать, что для нее не было ничего невозможного. Она могла не спать всю ночь, днем заниматься работой, ходить в школу и писать сочинение, заниматься в спортивной секции, прыгать через веревку и играть на кларнете, побеждать в спорте, делать математику, сочинять стихи и рисовать картинки, решать примеры и латать прохудившуюся крышу. А еще она умела делать разные коктейли, готовить утку по-датски, бутерброды с сыром, пельмени с семгой и косить траву косичками. Звали эту девочку Аля, и жили в ней много-много сил. Так много, как только могло поместиться в такое крохотное существо. Они хотели вырываться на свободу и вставать во весь рост, но тут появлялись взрослые. Они старались их усмирить, потому что хотели сохранить свое положение, в котором им было уютно и безопасно. Но силы все равно прорывались на волю - и тогда взрослые были вынуждены в сердцах заявлять, «Но мы же тебя предупреждали!» – и наказывать Алю. Вот, например, однажды, когда девочка Аля сидела на лавочке во дворе и от нечего делать рисовала цветок лотоса, на нее наехал грузовик. Сильная Аля встала и прыгнула на машину, разрубая мечом и прыгая на капот. Водитель, увидев, что на него нападает девочка, нажал на газ и попытался уйти, но она прыгнула еще раз, разметала стекло, запрыгнула в кабину и задавила водителя. После этого родители девочки стали запирать ее в комнате на замок. На это Аля сказала им: «А когда я вырасту, я поеду на битву, там будет страшная битва, а потом, если вы там будете, то я вас не буду защищать!» И она была права. А взрослые сказали: пора тебя отправить в мир взрослых, тебе пора взрослеть. И отправили Алю в летний лагерь. Это было чудесное лето. Жаркое и золотое, иногда с дождями, которые шли три раза. Была пятница. Это был самый несчастливый день в жизни Али. Ее везли на грузовике в лагерь « Виноградная лоза», где все девочки должны были научиться любить цветы и дружить с деревьями, носить красивые платья и петь в хоре. Сам лагерь был построен в середине кукурузного поля. Это поле окружало только несколько рядов колючей проволоки, сквозь которую был пропущен электрический ток, поэтому никто из девочек даже не пытался перелезть. Некоторые девочки пробовали, видимо, из-за любопытства, оставляя на колючках оборванные платьица, исколотые ноги и переломанные кости. Тогда бригадир делал им выговор и ставил в угол. Еще поле когда-то было большим огородом, где росли помидоры, огурцы, капуста, свекла, морковь и картошка. Все это выросло и теперь стало лагерем. Дорога к этому полю была длинной и пролегала через сосновый бор, почти весь изрытый кротами, совами и воронами. В одном месте дорогу перегорожила рухнувшая сосна, так что было невозможно проехать, даже с помощью трактора. Алю высадили прямо там, у поваленного ствола, сказав, чтобы она до вечера искала дорогу в свой лагерь сама. Ну что ж, подумала Аля, была не была. Девочка взяла свой деревянный меч и пошла через поле, увязая в мягкой траве, словно в густой сметане. Аля шла мимо деревянного гриба-балалайки, мимо мертвого ежа – весь его ежовый мех был съеден – мимо огромного черепа носорога, над которым кружили дикие голуби, шла и била мечом все на своем пути. Кругом стояли сосны, мохнатые, похожие на косматых негров, с трещинами на стволах и стволиках, задумчиво глядящих на Алю, совсем как предки из каменного века. Аля подняла глаза вверх и увидела на толстой ветке огромное старое короедное дерево с большим дуплом – вот где можно было спрятаться, решила она, осторожно полезла вверх по стволу и забилась в это гнездо. Отсюда ей было видно все поле и дорога, тянувшаяся к жилым баракам. Там, среди палаток, бегали девочки, таская друг друга за волосы, скакали кони с развевающимися гривами ( на некоторых были венки из ирисов, солнца и алых роз, которыми девочки украшали своих лошадей) и даже бегали петухи с красными гребешками, стараясь произвести как можно больше шума. Але стало грустно. Ей стало обидно, ведь это могла бы быть ее первая настоящая битва, а она сидела в гнезде. Чтобы развлечься, она стала стучать по коре мечом. Белки и белки заметались в ее ветвях, пискнул глупый филин, заухал фазан и, наконец, взлетел феникс. Феникс был не настоящим, да и вообще из сказки. Пролетая над Алей, он крикнул: умри! «Ну уж нет, - подумала девочка. – Никогда». Она взмахнула своим деревянным мечом и начала вылезать из дупла, сражаясь с корой и ветками, мышами- предателями, бородатыми гномами с соседнего дерева и целой армией клопов и жуков, окопавшихся в щелях коры. Она устала, замочила ноги, взмокла и разревелась. Потом, умывшись из лужи, пошла искать дорогу. Было уже темно. Выходя из леса, Аля услышала за спиной крики: это ее клопы звали обратно. Сначала она обиделась, потом решила вообще не обращать внимания. « Куда я иду, дура, – думала она. - Кому этот лагерь нужен. Я там еще всех на свете распугаю». Но все же она шла. Навстречу из темноты вышел высокий рыцарь в темных латах. Его конь храпел и бил копытом. Рыцарь поднял забрало и посмотрел на Алино отражение в золотой луне. У него были огромные густые волосы. « Аля?», – сказал он и осторожно взял ее за шкирку. Клопы и мыши шарахнулись в разные стороны и умерли. «Да», - ответила Аля. Волосы рыцаря запахли малиной. «Поручено проводить тебя в лагерь « Виноградная лоза» и беречь как зеницу ока». С этими словами он взмахнул мечом, и отрубленные головы слетели с шей обезглавленных клопов. Лошадь заржала и заржавела, встопорщила щетину и стала очень красивой. Они поехали по кукурузному полю, спотыкаясь о собственные ноги. Кривые пеньки и черные плети гнили исчезали под сапогами коня, опутывая и путая Алину душу. Тела клопьих жен катились следом. Звезды отражались на их бронзовых панцирях. Плакала кукуруза. Вдруг дорога кончилась. Кукуруста в ужасе заверещала. Прямо перед ними была колючая проволока и забор, который окружал лагерь со всех сторон. Рыцарь спешился и привязал своего коня к скорлупе, которая когда-то была птичьим гнездом. Потом он снял с себя шлем и протянул его Але: «Надень». «А зачем? – спросила она, надевая шлем. – Будет битва?» – «Нет, ну что ты, как маленькая», – ответил рыцарь и постучал по забору мечом: бум-бум. Загремел засов, отворилась калитка, вышел вахтер - толстый мужик с таким красным лицом, что его даже трудно было назвать лицом. Он был в длинном плаще и на голове у него была огромная лысина, похожая на звезду Давида, покрытую паутиной и сором. Он поглядел на Алю оценивающе, сплюнул, поднял с земли какую-то ржавую железку и принялся бить Алю по голове. Бам-бум. Бум-бах. Аля со всего маху ударила его деревянным мечом по макушке. Вахтер отлетел назад и свалился в крапиву. « Ой, ой-ой, ой что будет, вы только не бейте его так сильно», попросил рыцарь , глядя на то, во что превращается спина вахтера. Но Аля била не переставая, по всем правилам средневекового искусства. Из места удара поднялось облако пыли. Раздался треск. Аля глубоко вздохнула и повесила меч на плечо. Вместо головы у вахтера был теперь маленький скелет. Отодвинув ногой опустевшую калитку, рыцарь с девочкой вошли внутрь. Отсюда было хорошо видно лагерь « Виноградная лоза». Возле входа сидели две девицы в вышитых золотом сарафанах, сидящие перед горшком, в котором росли гроздья крупного винограда. Лошади, тоже сплошь покрытые виноградной лозой, щипали рагу из репчатого лука. Девочки при виде Али завизжали. Одна из них уронила в землю лепешку и убежала в шатры. Оставшаяся девочка нерешительно подошла к Але в шлеме и спросила, не хочет ли та спелой вишни. Але не очень хотелось, но она съела много. Жуя, девочка рассказывала Але про то, как в лагере «виноградная кисть» проходит день. « Вчера ходили по полю за комарами, комары были здоровенные, один даже укусил Юлю в ногу и она сразу уснула, так что потом пришлось ее нести, всю в крови, это она так визжала, думали, уж не выкарабкается. Сейчас ее меняют на другую». Аля внимательно слушала. «А сегодня в лазарете с одной девочкой случилось несчастье, гноятся ногти, очень больно, теперь придется отрезать руки, тогда их можно будет использовать для украшения лагеря…» От этих слов Але стало страшно. « Обычно мы собираем кукурузу, делаем из нее кирпичики, из этих кирпичиков делаем стены и расписываем хохломой, – продолжала девочка, гордо вскинув голову, украшенной вишней, – а в этот день нам всю кукурузную ботву как назло съели комаровы жуки, целая туча комарья, целый легион. Вот здорово, правда?» И она засмеялась с каким-то странным и страшным смехом, будто все было всерьез. «А что это у тебя за штука в руке?» - спросила девочка в конце рассказа. Аля показала свой деревянный меч. Та сделала страшные глаза и прикрыла рот рукой. «Здесь нельзя этим мечом драться, - прошептала она и испуганно оглянулась, словно кто-то мог ее подслушать, хотя вокруг никого не было, кроме лошадей и кучки муравьев. - Убери немедленно, пожалуйста, до прихода вожатой». «Почему? - удивилась Аля, пряча меч в ножны. - А если битва?». Девочка отрицательно покачала головой. Тут за забором раздался крик « Встать! Строиться!». «Скорее, скорее, побежали!» – закричала она Але и потянула ее к воротам. На дороге появилась Вера Михайловна. Это была очень страшенная женщина. Вытащив из-за спины металлический таз, она стучала в него короткой толстой палкой и орала на девочек. В центре поляны она остановилась и еще несколько раз сильно ударила палкой в таз. Шум затих, все построились. Аля остановилась последней, растерянно оглядела себя – на ней не было формы, вместо нее доспех, весь в репьях и в паутине. Вера Михайловна прошла вдоль строя, задерживаясь перед некоторыми девочками и грозно заглядывая в их лица, бормоча: « О, стерва какая!» и «Как на бабье лето!». Остановившись возле Али, Вера Михайловна изменилась в лице и даже попятилась, обдав Алю жутким духом швабры, чеснока и вареной капусты. Выражение лица у нее было такое, какое бывает у человека, просыпающегося от кошмарного сна. Оно стало каким то зеленым, губы задрожали, и вдруг она завыла: «Да ты погляди, поганка, на кого ты похожа!». От страха и растерянности Аля достала меч и встала в оборонительную позицию. Вера Михайловна сграбастала ее в охапку и, сжав до хруста в костяшках пальцев, подняла над головой и швырнула в заросли крапивы, где она проехала по земле около двух метров, пока не застряла в колючем кусте. Такого Аля не терпела. Она взяла меч в руки и с боевым кличем помчалась на свою обидчицу, которая выкрикивала всякие слова, угрожая ей какими-то страшными карами, а когда Аля приблизилась, сделала страшное лицо и метнула в нее огромный ржавый гвоздь. Тот попал Але в грудь, отскочил и вонзился в ограду загона, за которой стояли лошади. Ограда сразу повалилась. Лошади в ужасе заржели и кинулись в разные стороны. Испуганные девочки разбежались с криками и визгом, оставив на поле боя свои желтые зубы, парики и капустные кочаны. Аля кое-как выбралась из кустов, почесала репу и увидела, что на нее наступает вожатая Вера Михайловна. С ее красных щек стекала помада, глаза горели бешенством, волосы были всклокочены, руки тряслись. Подойдя вплотную, Аля оскалила меч, чтобы вожатой было видно, какой он страшный и тяжелый. « Ты знаешь, кто я такая? – спросила Вера Михайловна, задыхаясь от ярости. – Я главный главный воспитатель лагеря!» « Я знаю», – ответила Аля и попробовала ударить вожатую. Первая же атака привела к тому, о чем мечтает любая девочка - звону мечей и воплям боли. Тогда вожатка применила страшную штуку, которой она обычно пугала новичков – она подняла железный таз с вишнями и бросила его в Али. Аля бросилась наутек, поскользнулась на вареном мясе, упала и сломала себе руку. Больше всего ей было жалко не руки, а мяса. Но битва не кончилась, потому что рядом стояли девочки из других отрядов, которые были посмелее. Они окружили вожатку и стали забрасывать ее помидорами, гусями и яйцами. Обессиленная и полузадохнувшаяся, вожачка быстро ретировалась в свой барак, вся измазанная в раздавленных капустных листьях и малине и похожая на странную помесь беременной курицы и огородного пугала, изображающего Будду. Аля поглядела на свой меч – он был весь исцарапан, исхлестан крапивой и пахнул псиной. Его облепили мухи, в некоторых местах он дымился. " Может, отмыть?", – подумала Аля. Залезла в крапиву и побрела к речке, поминутно отплевываясь от насекомых. Наконец она добралась до маленькой заводи, заросшей водорослями и тиной, воткнула в ил меч и стала оттирать его травой. Вдруг рядом послышались шаги. Але показалось, чьи-то тяжелые подошвы шаркают по траве, причем так медленно, с таким скрипом, как будто они сделаны не из обычных человеческих ног, привыкших бегать, прыгать и прыгать, смеясь и отдуваясь, а из цемента или резины, или даже из арматуры. Шаги приближались. Если это девочка, то очень большая. Сзади кто - то тяжело дышал. Аля обернулась... Похоже, это был детеныш льва. Он был молодой, но уже все понимал - в его блестящих глазах застыла мировая скорбь, лоб был наморщен от напряжения, лапы дрожали. Вот он протянул морду и изо всех сил укусил Алин сапог. А потом залез на него и полез к самому колену. Аля укусила его сама – слишком уж был хорош. Детеныш обалдело уставился на два огромных зуба, торчащие из Алиной пасти, всхлипнул и медленно съехал в воду. От него так разило шматом чеснока, вареным луком и вишней, смешанной с маком, который весь день ели лягушки, так воняло,что у Али заслезились глаза от жалости к этому трогательному льве. « В чем дело, лев? - грустно спросила она, оглядывая лева. - Если тебе больно, ты скажи. Мне тоже больно. Я всего второй день в лагере, а уже такой натворила дел. Надо тебе помочь. Давай дружить? Я буду над тобой смотреть, чтоб ты не рос грустный, ладно?» И с тех пор жизнь в лагере начала налаживаться. Детеныша назвали Мальчиком. Он был крупнее других львов, хотя ему было всего несколько дней от роду. Лицо у него было до такой степени человеческое, словно он провел нескончаемые борьбы с жизнью, что уже состарился. Глаза были большие, грустные и задумчивые, словно он вспоминает давние страшные битвы, нос длинный и прямой, уши чуть оттопыренные и ушастые. К Алиному удивлению, его гривы и хвост были короткие, видимо, жизнь уже успела обрить ему голову, когда он еще был совсем маленьким, и оставила только редкие пряди волос, свисающие до самой земли. В остальном он очень напоминал настоящих львов – такой же длинный, мускулистый и могучий, только без их вечного презрительного взгляда, а с выражением, напоминающим «Этот мир слишком тесен для двоих». Как он жил в зарослях крапивных кустов среди вечно голодных крокодилов, было неясно. Аля гладила львиное горло и думала, какая она счастливая и умная, раз сумела приручить такого огромного и сильного зверя. Мальчик был очень славный, хотя и грызся каждый раз, когда ему хотелось есть. Над ним нельзя было смеяться - он обижался и рычал. Однажды он даже укусил девочку из соседнего отряда, которую звали Клаша, такую худую и бледную, словно ее долго грызли мыши. Клаша легко отделалась – у нее осталась целая одна здоровая нога и даже очень страшное обезображенное шрамом лицо. Все в отряде полюбили лева. Вечером все детки собирались вокруг него, клали ему в пасть свои сухарики, морковку и свеклу, потом поглаживали по мохнатой голове и говорили: "Лев, хороший". « Львиный», - добавлял Мальчик. Он умел делать почти все – кататься на стуле, петь хором, сражаться с армией, есть повидло. В самый разгар лета он отвоевал себе право на часть виноградников, где были гигантские, до метра в диаметре, грозди, и там наедался до отвала – одной грозды хватало, чтобы накормить всю львину. Аля натравливала Мальчика на вожатых, что смели появляться в их владениях и давать распоряжения. Мальчик набрасывался на них, отбирал бутерброды и разбивал в клочья их роскошные костюмы. Девочки плакали от восторга, просили убивать вожаток, завидовали Мальчику и клялись ему в вечной дружбе. Лев всем понравился, все его полюбило, особенно Аля, которая в своем военном дневнике записала: «Его надо непременно погладить. Очень способный ребенок». Скоро пришла пора голосовать, выбирать нового вожатого. Пока искали кандидатов, подрастал Мальчик – и скоро его стали звать Генералом. Конечно, девочки единогласно выдвинули его кандидатуру. Да и сам он быстро понял, кто главный. Вид у Генерала был такой важный и важный, хоть он вовсе и не был генералом. У него была уже огромная белая грива, огромные белые усы и огромные лапы с желтыми острыми когтями, которые запросто вырывали с корнем целые кусты крапивы на радость девочкам. Не прошло и месяца после первого набега на владения вожаток, к ним пожаловала комиссия. Комиссию звали Ирина-Юлия Сергеевна, она была женщиной строгих правил и требований, с густыми белыми усами и белыми руками, каждая из которых могла по очереди удерживать десятикилограммовый гантель и при этом белить стены. Предъявляя девочкам свои ордера на обыск, она важно приговаривала: "Это в воспитательных целях, сейчас мы проедемся по территории лагеря, посмотрим, чем детишки занимаются, ну и так далее. Поэтому сначала вы сделаете мне доклад об уровне благоустройства территории". Девочки испуганно переглянулись, услыхав про такой доклад, потому что уборка территории не была любимым развлечением девочек. Весь лагерь был завален разнообразным мусором - черепами разбитых бутылок, дохлыми жуками и травой, засоленных огурцов, пластмассовыми пистолетами, львиным шерстью и прочими нечистотами, мертвым мусором, мусором и мусором. Скамьи были в таких шишках и ссадинах, будто их ободрала армия солдат, идущих на штурм крепости, вперемешку лежали заплесневевшие печенья, палки, засохшие куры, скрюченные клубни, попорченные жуком, помидоры, капуста и черная мокрая мокрица, набитая сухим горохом. Так выглядели все владения деток. Однако комиссия ничего не знала про этот пейзаж и выразила желание увидеть все самому. С трудом преодолевая отвращение, девчоночья отряда повела комиссию в святая святых – уборную. Там было свалено столько грязного и вонючего, просто диву даешься. Кроме того, в тесной кабинке были непроходимые заросли конопли. Комиссия во все глаза смотрела на бесславную битву юных дев с зелеными зарослями в попытках сделать вид, как будто уборной и впрямь занимаются. Придя в себя, комиссия принялась допрашивать девчат, откуда взялся весь этот ужас и где вожатые. « Здесь что, партизаны жили? - спросили они. - Или фашисты? Кто это все так перемешал?» Девочки виновато опустили головы. « Их съел лев, - сказала наконец Аля. – Такой большой лев». Комиссия раскрыла черную тетрадь, куда девичьим почерком записывались отчеты, вынула лист бумаги и написала на нем: « Дети все врут». И велела немедленно убрать весь мусор с территории, пока в лагерь не приехали ученые и специалисты И НЕ НАЧАЛИ ДЕЛАТЬ ТЕМНЫЕ ДЕЛА. Девочкам ничего другого не оставалось, кроме как подчиниться. Но Аля не собиралась просто так сдавать своих позиций. Она взяла в руки свой деревянный меч и решительно пошла на комиссию. « Идите вы все знаете куда, тетя, а я не буду ничего делать»,- сказала она, поднимая меч над головой. « Ты что себе позволяешь? – сказала в ответ тетка. - Да мы тебя сейчас под суд!» Но тут к комиссии подошел Генерал и сказал: « Как командир отряда я приказываю вам немедленно убираться отсюда, товарищ комиссия. Мы сами все уберем, у нас своих дел по горло». И съел комиссию вместе с ее черными ордерами. Генерал был очень добрым мальчиком. Август был в полном разгаре. Красивая природа радовала глаз, повсюду росли деревья, кусты и травы, среди которых весело прыгали неугомонные девочки. Хорошо, когда есть кому тебя защитить. А когда защита появляется от льва, это даже почетно, раз ты герой и правая рука Самого Главного Льва. Аля стала такой сильной и смелой, такой уверенной в себе, ее косы развевались на ветру, глаза сияли на весь мир, волосы были сделаны из кошачьей шерсти. Теперь она вполне заслужила свое имя – Аля, вестник подвига, княгиня пальм, принцесса моря, императрица исполинской длани. Чего еще желать ребенку в одиннадцать лет? И кто, скажите на милость, сможет отказать ей в таком сомнительном удовольствии, если рядом находится симпатичный льв в генеральском мундире? « Ах, я бы осталась здесь навсегда», - вздыхала иногда Аля про себя. Дома было скучно - школа, уроки, ребята. Папа как-то проговорился, что он не профессор и даже не член-корреспондент Академии наук, он обыкновенный шоферюга, а мама не воительница, а домохозяйка. Где же им взять для Али столько адреналина, сколько получает она в борьбе с дикой природой и мудрым вождем? Ведь она действительно стала огромной и сильной, может носорога повалить одним ударом меча, и на ее золотых кудрях играет солнечный зайчик, и она даже, чего греха таить, уже немного зазналась. В общем, Аля захотела стать таким же смелым и непобедимым воином, каким был лев. И вот, превратившись в могучую деву, ступающую по дороге боевой славы, постигая законы войны и хитрости, ежедневно и ежечасно тренируясь в построении рукопашного боя и стрельбе, тренируя бицепсы и трицепс, неся вечную стражу у конюшен, вышивая шелками знамя льва и флаг его дружины, проходя суровую школу жизни в пустыне под палящим солнцем, стала Аля настоящим рыцарем. Обросла мужеством и сердцем, научилась правильно сидеть в седле и душить бамбук крепкими ногами, придумала себе новый, особый звук для воинского клича - " Але-ля!", а также кое-что из военной лексики и умение метко бить врага грубым словом. Другие девочки лагеря с удовольствием соглашались с тем, какой Аля герой, но сами не сильно стремились стать частью этого сказочного мира. Они больше любили петь песни и гулять. Ночами они гонялись друг за другом по траве и слушали хард-рок- группы на огромных колонках, которые были установлены по всему лагерю, а также романтичные песни группы «Грифон». Некоторые девочки, конечно, отдавали дань воинскому идеалу. Они делали себе латексные доспех из старых простыней и, вооруженные сверкающим копьем и щитами, ходили в разведку к соседнему лагерю - лагерь для мальчиков « Галилея»», где жил, кстати, тигр по имени Пуся. Иногда между лагерями происходили стычки, потому что в лагере девочек было много винограда, а мальчиков – много помидоров. Эти сражения напоминали рыцарские поединки времен крестовых походов, хотя исход их был предрешен – обе стороны со слезами убегали домой и быстро забывали друг о друге. Зато после таких боев в столовой всегда пировали до утра, вспоминая великие битвы и величайших полководцев - Настю, которая на спор побила Никиту из лагеря мальчиков, Алину, которую даже сам Федор из второго отряда боялся больше всех на свете, отряд, который называл себя «Легион», потому как девочки там были самые сильные и выносливые, способные, не переводя дыхания, взвалить на плечи танк и нести его пять километров до своего лагеря по пустыне, где страшно завывали всякие шакалы, змеи и скорпионы, даже кактусы. И всё это благодаря льву Генералу, чье имя произносилось с большой буквы. Последний день лета, последний день в лагере. На рассвете девочки отправятся в путь, чтобы оказаться там, откуда они так мечтали когда-то сбежать - школа. Настало время прощаться. Девочки окружили льва в его воинственном наряде. Он стоял, гордо расправив могучие плечи и сверкая глазами, готовый к подвигу, его грива была поднята и покачивалась из стороны в сторону, как упругая упругим ветром. Все девочки плачут. Во всяком случае, плачуще выглядели все присутствующие в тот момент, одна Аля была абсолютно спокойна – она прекрасно знала, что никуда она не поедет, она не пойдет в пятый класс и не будет учиться в обычной школьной школе, вот в этом лагере она всему и научится. Ей будет дано сражаться наравне со львом Генералом и защищать мир от страшных кровожадных чудовищ - вожатых, воспитателей, пионервожатых и завучей. И когда настанет время битвы, она никого не пожалеет. Но вот приехали родители Али, и ее немедленно отправили домой на маршрутке, сказав, чтоб она подготовилась к школе, почитала математику и литературу, «а то на четверки идешь, ребенку ни в жизнь не поступить». Ей дали форму, учебники и портфель, и Аля с вещами покинула поле битвы. Она села в маршрутку и стала читать про многовековую историю цифры «3». Вот такая она была, девочка с золотыми волосами и деревянным мечом.