Ведьмак: Буря Осколков

Осилиас аэп Дэвар улыбнулся. — Представители школы Грифона умели применять телекинез, молнии и немного магии холода. Такое трудно представить, верно? Совсем не то, что «обычные» знаки! Это свидетельствует, что постоянное использование колдовства понемногу напитывает тело, позволяя ему приспособиться и привыкнуть. Освоить магическое ремесло. Кто знает, может, если бы ведьмаки столь часто не погибали в боях против чудовищ, то за сотни лет жизни смогли бы стать неплохими волшебниками? Или хотя бы посредственными? — Боевыми волшебниками, — хмыкнул я, на что эльф рассмеялся. Я же с трудом сдерживал победную улыбку, маскируя её неэлегантными шутками. Почему? Очевидно! Я — Исток! Человек, владеющий карманным измерением к бесконечно огромному потоку сил, который не могу даже оценить. Я чувствую его! Ощущаю, что ковыряю кусочки, обходя некие незримые ограничения при помощи своих деревянных поделок. И даже так, едва-едва, но начинаю им управлять. Пусть через костыли. Плевать. Но управляю! Следовательно, чем больше и чаще я буду применять свои способности, тем больше моё тело напитается магической силой. Аха-ха-ха! Значит… значит… в перспективе… через десять, двадцать, сто лет… Я смогу коснуться магии? Стать волшебником?! Где бы теперь взять столько времени… Времени… Забавно. Властелин времени плачется, что у него нет времени. Ха-а… добуду. Найду. Раскрою все грани своего таланта. А там… ещё поглядим, смогу ли я обрести магические силы. Я, сука, стану величайшим чародеем этого сраного мира! Стоп, но ведь на меня не действует двимерит! Не действует, да. Это факт. Но чем тогда назвать мои силы, как не магией? Не физикой же! Хм… верно. Видимо, двимерит имеет какие-то ограничения и попросту не блокирует всю магию. Или блокирует выборочно. Или… хер его знает. В общем, это не должно меня смущать. А если всё-таки помешает, то всегда можно вернуться к старому плану: стать повелителем мира и заставить армию учёных чародеев придумывать способ, как мне стать волшебником. Тоже неплохо. Поболтав с Осилиасом ещё некоторое время, любезно с ним раскланялся и был таков. Пусть теперь эльф считает, что я один из той группы сумасшедших, которые стремятся получить доступ к недосягаемым для них возможностям. Пусть. Это понятное желание. Простое. И ничуть не похожее на странный интерес к пророчеству Итлины, Истокам и перемещениям во времени.

***

— Смотри, — скалящийся мужчина с куцей козьей бородкой хлопнул по плечу второго, стоящего ко мне спиной. Но тот не повернулся. — Эй! — уже громче обратился он, вызвав, наконец, нужную реакцию. На меня уставилось пять человек. Второй, кого звал «козлобородый», очевидно, был лидером — уже в возрасте, борода с сединой, длинные волосы уложены в неаккуратную косу. Морщинистое лицо постоянно скалилось, демонстрируя выбитые в драке зубы. Ещё один, стоящий рядом, был совсем молодым — не старше двадцати, а скорее куда младше. Его светлое лицо пока ещё не несло отпечатка беспробудного пьянства или развлечений с фисштехом. Мой взгляд прошёл дальше. Туда, за спины этой троицы, где ещё двое только-только обернулись, отрываясь от своего развлечения — издевательств и планомерного избиения мужчины, который изо всех сил защищал свою женщину. Оттёртые в дальний переулок, они оказались в ловушке. Четвёртый новиградский «гопник» казался высоким и крепким. Алкоголь как будто не иссушил его, а лишь добавил мышц и силы. Наверное, свою роль сыграла физическая работа, что нагружала, но не вызывала чрезмерного истощения. Последний из пятёрки был плохо побритым детиной, чья покрытая пятнами рубаха несла следы застарелой блевотины. Коротко посмотрев на землю, заметил перевёрнутый котелок и остатки растоптанной еды: картоха, какая-то крупа, капуста… Без мяса. Ну, оно и ожидаемо, однако рыбы-то наловить могли! В любом случае, похоже, я ошибся. Парочку бедолаг не оттащили в переулок, а тут и обнаружили. Но выглядели те почему-то вполне прилично! Мужчина, хоть и прикрывал разбитое лицо, носил добротную одежду, а его волосы (пусть и с залысинами) и борода, казалось, были в обществе цирюльника всего несколько дней назад. Женщина имела свежий и здоровый вид, обладала чуть смуглой кожей, миловидным личиком и внушительной грудью. Более того, чисто внешне я бы оценил её не меньше чем на семь, а то и восемь из десяти. Может, они случайно здесь оказались? Неважно. Я уже впрягся в это дело. — У тебя какие-то проблемы, хлыщ? — сплюнув сквозь щель в зубах, спросил парень, широко расправив плечи. Драный плащ за спиной немного испортил впечатление, но я всё равно признал, что с такого ракурса он казался внушительнее. Словно павлин, распустивший хвост. С ухмылкой я вытащил из-за пояса арбалет, но прежде чем хоть кто-то из уличной шпаны сдал назад, аккуратно положил его и болты на землю, возле стены старого, но высокого кирпичного дома — чтобы не сломать в ожидаемой потасовке. — Вам пиздец, ублюдки, — переплёл я пальцы, а потом потянулся, смачно ими хрустнув. Самый здоровый из них, чьи глаза в момент появления арбалета испуганно расширились, уже успокоился, а от моего заявления и вовсе не сдержал смех. К нему тут же присоединились остальные. Громкий презрительный хохот огласил переулок. — Ты — против всех нас? — хлопая других по плечам и спинам, попытался выйти вперёд небритый облёванный тип, но перед ним встал козлобородый. — Парни, парни, дайте я, — с радостным огнём в глазах заявил он, а потом направился ко мне. Остальные, впрочем, отставали от него всего на шаг. Я улыбнулся. Проверка моих сил. О да. Хорошая будет тренировка. Болезненная. Но я хочу этого! Так что тоже пошёл на сближение. Пружинистый шаг, готовность в любой миг использовать всё, что подвернётся под руку. Фух… интересно, справлюсь ли я с одной попытки или понадобится две? А сколько до идеала?.. Первый размен ударами с куцебородым оказался не в мою пользу. Когда до столкновения оставалось не больше трёх шагов, он неожиданно ускорился и резко выбросил правую руку вперёд, попав мне в левую скулу. Лицо обожгло, тело дёрнулось назад, я едва устоял на ногах, но вовремя опёрся о кирпичную стену, сморщившись, будто проглотил лимон. Боже, больно! — Так ему! — рассмеялся небритый, пока козлобородый повернулся к своим, восторженно подняв руки, будто готовился получить приз. Отвернулся он, правда, лишь на миг, после чего снова уставился на меня. Приблизившись повторно, урод был куда более расслаблен и ехиден. Поверил в себя. Ха, ну, тут тебе не повезло. Сосредоточившись, я встряхнулся, а потом умелым, много раз тренируемым движением отбил удар правой руки куцебородого и смачно врезал ему прямо в нос. К сожалению, подскочивший ближе детина зарядил мне в живот — я успел лишь напрячь мышцы пресса, чтобы не согнуться прямо тут же, начав выблёвывать завтрак. Пресс спас, сдержав удар, но пока я отвлёкся на него, мерзкий сучий сын с козьей бородкой снова зарядил мне по лицу, порвав губу. Дёрнув головой, я заметил, как в воздухе, словно в замедленной съёмке (адреналин!) стояли капли крови. Покачнувшись, я оказался жертвой второго (хорошо ещё, что остальные трое пока лишь с ухмылками наблюдали за процессом), толкнувшего меня в сторону кирпичной стены с такой силой, что я смачно ударился о неё лбом, разразившись бранью. Всё, Амброз, сосредоточься, а то провалишься в «вязкое время», не вырубив даже парочку уродов. Слишком жалкий результат! Мысленно улыбнувшись, я ощутил, что готов к реваншу. Тем временем детина, переглянувшись с куцебородым, рассмеялся синхронно с ним, а потом оба рванули вперёд, занося кулаки. Поднырнув под высокого, я пригнулся и на бегу протаранил козлобородого, опрокинув его на железные ограждения, обозначающие дверь старого и, судя по виду, давно заколоченного чёрного хода. Противник, которого я удерживал, попытался ударить меня, но я успел дёрнуть шеей, отчего кулак прошёл по касательной. Сам же зарядил придурку коленом по подбородку, заставив его щёлкнуть челюстями, выбив пару кривых зубов. Выпрямившись плавным, но быстрым движением, случайно (даже для себя) сбил прицел детине, оставшемуся сзади. Его удар, целивший мне в затылок, прилетел в хребет — прямо по косточке! Громко зашипев, я схватился за место попадания левой ладонью, одновременно заметив, как ублюдок бешено трясёт рукой. Похоже, его кулаку пришлось даже больнее, чем моему хребту! Я тут же воспользовался тем, что он отвлёкся, ударив уже вытянутой левой рукой — локтем — его прямо в нос. Тут уже зашевелилась ранее ухмылявшаяся троица, направившись помочь дружкам. Благо, переулок был узким, а потому они выстроились вереницей. Первым оказался мускулистый крепыш. Он подхватил с земли палку, но не успел сделать замах, ведь я перехватил его руку на лету, тут же перенаправив себе за спину, отчего палка мощно впечаталась в многострадальную морду детины. Удивлённый крепыш, не ожидавший, что я сумею так ловко его обыграть, получил пинок в живот, отлетев в сторону, как мячик для пинг-понга. Фух, благодарю мироздание, что переулок действительно узкий! Больше чем парой против меня одновременно выйти, наверное, не смогут — тупо не поместятся. Даже двое уже толкались локтями. Ха-а… ну, собственно, будь оно по-другому, я бы не рискнул ввязываться в эту драку на кулаках. Я ведь не сраный ведьмак, а самый обычный человек! А обычный человек, как бы силён ни был, ограничен своей мышечной массой, вбитыми приёмами и тактикой. Как говорится, выше головы не прыгнуть. И один против толпы ты всегда будешь в минусе, если, конечно, не являешься героем боевиков. Помню, ещё в прошлом мире, в школе, в моём классе учился парень, ходивший на каратэ. Все его уважали и боялись, ведь он был крутым! Но потом он встретил троицу гопников, которые не знали, что он ходит на каратэ, поэтому спокойно его избили, забрав мелочь из карманов и оплевав вдобавок. Наверное, и телефон бы отжали, но в моём детстве мобильников ещё не было. Мысли в голове промелькнули за секунду, не позволяя мне выбиться из куража схватки. Сразу за крепышом стоял седой мужик, который уже не скалился, а гневно рычал. Моментально оценив его стойку, я понял, что этот хер не новичок в кулачных драках, а значит, если завязну с ним, то мне в спину ударят все остальные. Речь шла о мгновениях! Я ускорился и тупо протаранил его, как козьебородого ранее, вбив спиной в старые крепления под навес, которого давно здесь не было, но, очевидно, когда-то имелся. Мужик вскрикнул. У него в спине что-то хрустнуло. Не глядя назад (в такие моменты даже подобная малость — секунда — может быть непозволительна), основываясь лишь на звуках, я резко ударил ногой себе за спину — словно лошадь лягнула. Нога попала в цель, опрокинув куцебородого. Я попал ему в бедро — жаль, не по яйцам! — отчего мужик осел, где стоял, тонко повизгивая. Я тут же переключился обратно на седого, прописав ему хороший удар со всего замаха: левой-правой, левой-правой! Оставшиеся зубы сукиного сына захрустели под ударами, бодро посыпавшись по округе. Заметив движение теней, в последнюю секунду я увернулся от ножа, который выхватил молодой. Лезвие прошло по касательной, зацепив бок. Кажется, от этого растерялся сам парень, потому что пропустил мой совершенно обычный, без всяких финтов удар в морду — ещё и с левой! Парочка бедолаг, ради которых и затеялось спасение, с широко открытыми глазами смотрели на происходящее. Женщина прикрыла рот ладонью, крепко сжимая второй рукой плечо своего спутника. Тот молча следил, не поднимаясь с колен, но всё ещё продолжая прикрывать её своим телом. Что же, хотя бы за это его можно уважать. Иной давно попытался бы сбежать, спасая свою жизнь и «откупаясь» чужой. Крепыш, тоже выхвативший нож, сблизился со мной и попытался ударить им меня с размаху — плохой удар. Непрофессиональный. Сразу видно — дилетант. Ножевой бой не должен использовать в основе своей «длинные удары» на излёте, тут надо идеально держать дистанцию чуть выше средней и пытаться поражать не голову или шею, а руки, которыми будет защищаться цель. Я легко увернулся, а потом отступил к заколоченному чёрному ходу, возле которого находились перила. Следующий удар крепыша (такой же «длинный») попал прямо по этим самым перилам, после чего я резко ударил по его руке, попросту ломая её. Вой вознёсся до небес. Рано радовался! Отвлёкшись, я пропустил удар по лицу от снова очухавшегося козлобородого. Сукин сын попал по губам, а они и без того уже были разбиты! Ощутив зашатавшийся зуб, я отшатнулся назад, изобразив, что меня повело. Обрадовавшийся мужик рванул следом, желая «добить» и даже не думая об обороне, так что я легко парировал неуклюжую, излишне поспешную атаку и со всей дури прописал ему в глаз, отчего тот аж перекувыркнулся. В этот раз я не позволил себе отвлечься, контролируя обстановку. Ну ещё дыхалка играла свою роль — я ощущал себя загнанной лошадью. Кровь и пот стекали с лица в равной пропорции. Благодаря наблюдению, своевременно заметил седого, что повторил мой трюк, налетев на меня тараном. Благо, я знал, как реагировать на такие уловки, так что успел перехватить его за шею, зажав её у себя под мышкой. Вот только седой успел оттолкнуть меня до места, где как раз поднялся детина. Я чудом успел отклониться от его удара, а потом единственной свободной рукой (вторая удерживала седого) вцепился в волосы детины (инерция собственного удара повела его вперёд), подтянул ближе, врезал коленом в грудь и тоже обхватил за шею, изогнув свою спину для увеличения силы сжатия. Оба мужика у меня в руках мгновенно захрипели. Да! Я умею причинять боль! А в следующую секунду я словил пинок от чёртова козлобородого, который зарядил мне по многострадальному животу с такой силой, что я опрокинулся на землю, освободив от своей хватки обоих противников. На миг схватка зависла. Я с трудом, удерживаясь за кирпичную стенку, принял сидячее положение, ощущая себя отвратительно избитым. Мои оппоненты, постанывая, тоже приходили в себя. Детина, с выражением лица, будто вот-вот разрыдается, смотрел на кровь в своей ладони, а потом касался лба, где было заметно глубокое рассечение. Козлобородый всё пытался встать на подрагивающие ноги, которые отказывались его держать (он упал после того, как пнул меня). Молодой стоял на четвереньках, пытаясь отдышаться. Крепыш баюкал сломанную руку. Седой оплёвывался кровью. Парочка «спасённых», по-прежнему не меняя выражение лица и позы, стояли поодаль. С ухмылкой глядя на всех них, я снял с себя широкий кожаный пояс (штаны держатся крепко, упасть не должны), намотав его на правый кулак, словно нечто среднее между боксёрским бинтом и кастетом. За мной следил проплевавшийся седой. На его лице отражалось выражение недоверчивого страха. Он будто не мог поверить, что кто-то будет столь безумен, что в одиночку нападёт на группу, а потом, в момент затишья, решит продолжить. Заметив лежащий рядом нож, потерянный кем-то из противников, я ещё шире растянул губы и подхватил его левой рукой. Седой, скорчив рожу, бросился на меня, не желая давать ещё больше времени на подготовку. Он успел перехватить мою руку с ножом в считаных сантиметрах от своего брюха. Обе его ладони крепко сжимали моё запястье. Мужик рычал, скаля зубы. Правой я упёрся в его плечо, а потом поменял хват на ноже, перенаправив его с живота седого на его левую руку. Удар поясом-кастетом по предплечью седого сбил его захват, отчего остриё вонзилось в кожу старого ублюдка, пробивая ладонь насквозь. Седой заорал, но почти сразу оборвал вопль, ведь мой импровизированный кастет обрушился ему в челюсть, выбивая изо рта жёлто-красное крошево. И ещё раз. И ещё. И ещё! Подбежавший однорукий крепыш получил пинок по колену и нож в бедро. К сожалению, он застрял у него в кости, так что я снова оказался лишь со своими кулаками. Налетевший детина впечатал меня в стену рядом с дверью чёрного хода, но я своевременно перекатился, умудрившись пропустить следующий удар мимо себя, успев напоследок прописать ему локтем по уху. Тот осел, но удержался, обхватив руками дверь, которая в ответ натужно заскрипела. Не пожелав отступать, левой рукой я схватил детину за волосы и с размаху вмазал его лицо в дверь, потом прописал с правой, снова ударил лицом в дверь… Позади меня схватили за рубашку чьи-то сильные пальцы, оторвав от детины. Напоследок я успел пнуть его, отчего приобрёл инерцию и спиной толкнул напавшего, опрокинув на землю. Тут же подскочив, я вновь прыгнул на детину, который успел шагнуть в сторону, так что я, сам того не желая, протаранил дверь. Замóк и доски не выдержали, и она распахнулась внутрь, гулко ударившись ручкой о кирпичную стену. Я закатился в здание, оказавшись в каком-то тёмном подвальном помещении. Поднялась пыль, и сверху посыпался мелкий мусор. Мои оппоненты снаружи, потеряв меня из виду, вяло задвигались, пытаясь оценить собственные травмы. Я чётко услышал голос седого, который ныл про выбитые зубы. Крепыш всё рыдал по поводу руки (теперь к ней прибавилась нога и нож в ней). Молодой пытался вправить самому себе нос. Козлобородый просто постанывал, даже не пытаясь подняться с земли. Детина хрипел, будто у него были сломаны рёбра. Хотя, может, и сломаны. Приложил я его ой как хорошо. Впрочем, сам ощущал себя не лучше. Болело решительно всё. Но это был не конец. О нет. Я ещё не закончил. Однако бой нужно будет переиграть. Херня, а не драка… Слишком уж сильно меня избили. Ха-а… зато как тренировка — выше всяких похвал. Нет, серьёзно, такие моменты позволяют спуститься на землю, осознав, что я ни хрена не ведьмак и не повелитель мира. Просто человек. Человек… На выдохе я поднялся на четвереньки, заметив, что оставил немного крови на грязном полу. Руки подрагивали, но критичных травм в себе я не ощущал. Ножевых, кроме несерьёзных царапин, не было. Сломанных костей вроде как тоже. Значит, точно продолжаем. Поднявшись, я сплюнул, пошевелил языком шатающийся зуб, отреагировавший острой болью, хрустнул шеей, натянул на лицо злобную ухмылку и направился на второй раунд.