Ведьмак: Буря Осколков

Таким образом я подался в церковь Вечного Огня, стал послушником, а вскоре умудрился получить уникальную возможность обучения в Оксенфуртской Академии. Это прямо отдельная история! Хотя… чудесным образом я оказался в нужное время и нужном месте — неожиданно, правда? А после окончания обучения — магия вне Хогвартса! — поступил в управление Новиградской Секретной Службы, известной массам в качестве инквизиции… Не самый молодой среди их специалистов, но один из самых (не только по моему мнению!) талантливых. И пусть поначалу термин «инквизиция» смущал меня, я очень быстро осознал, что он далёк от привычного мне значения. Меня не готовили к поиску «ереси». Моя задача заключалась в том, чтобы проверять остальных «святых отцов»: искать растраты, нарушения, коррупцию, сговоры и иные вещи, которыми нынешняя церковь Вечного Огня, представляющая собой чудовищно сложный и столь же мощный (как в военном, так и в политическом плане) инструмент, была полна. И, надо сказать, благодаря своим уникальным возможностям Истока, я не знал равных на этом поприще! Ныне я возвращался из Каингорна, королевства Хенгфорсской Лиги, где сравнительно недавно (и десяти лет не прошло), был возведён достаточно дорогостоящий в плане средств храм. Денег в подобное место утекла не одна телега, а отдача шла со скрипом — всё как всегда. И теперь, после всего пережитого, какой-то новиградский стражник говорит мне, что мои проповеди получаются душевными! Ещё бы! Я очень заморочился, чтобы они ОТЛИЧАЛИСЬ, чтобы они привлекали внимание, чтобы они запоминались и люди ПОНИМАЛИ, о чём вообще идёт речь. Это — моё прикрытие, от качества которого иной раз может зависеть жизнь. На руку сыграло, что когда-то давно, ещё в прошлом мире, я смотрел несколько полуфестивальных проповедей чёрных баптистов — или как их там? Не важно кто, главное — как они «зажигали» свой приход. И я использовал эти элементы, включая и приёмы современных ведущих, которые старались быть со своей аудиторией на одной волне. Где шутка, где толика драмы, где совместное обсуждение… Я действовал в схожем ключе, но, что главное, я имел возможность переиграть своё выступление, ежели какие-то его элементы шли не по плану. Ныне я способен весьма быстро и в должной мере «разогреть зал», заставив крестьян задуматься как о чём-то серьёзном, вроде смысла жизни или своей роли в глобальном плане, так и наоборот — расслабиться, отвлечься и перестать напрягать голову. Мог заставить людей понять, для чего им нужна вера. Не просто сказать: «Огонь защищает!» — но и разжевать на понятном для них языке, как всё это происходит. Ох… поначалу было страшно. Полсотни грязных заросших мужиков и пара десятков потрёпанных жизнью баб (по-другому их назвать не получалось), которые набивались в тесный вонючий сарай, по недоразумению названный «Храмом Вечного Огня», где все потели, воняли и дышали смесью перегара, лука и навоза. Ничего, привык. Выступил так, что люди выходили с горящими глазами. А уж как на меня смотрели «отцы-основатели»! Это, кстати, было одной из причин, почему я сумел выбить себе «путёвку» в Оксенфуртскую Академию… Моргнув, я сосредоточился на улыбающемся стражнике. Поток воспоминаний пролетел за толику мгновения, после чего я с зеркальной улыбкой ему кивнул. — Спасибо на добром слове. Я не знаю, как оно получается. Просто выхожу и говорю, что думаю. Наверное, ха-ха, — по-доброму рассмеялся я, — Вечное Пламя само говорит сквозь меня, стараясь согреть и защитить души своей паствы. — Я бы хотел как-нибудь ещё тебя послушать, — мечтательно произнёс он. Конечно. С развлечениями сейчас туго. Можно колотить жену, можно сходить по шлюхам, напиться, поиграть в кости или гвинт (местный аналог карточного покера), обкуриться фисштехом (местная наркота), прогуляться по рынкам, поболтаться с друзьями, порыбачить и… заглянуть в храм! Ага, местные службы представляли собой шоу разной степени убогости, но когда ничего лучше не видишь, то невольно считаешь это отличным проведением досуга. — Если выдастся возможность, я проведу её, — уверенно ответил я. — При удаче — в центральном храме, но, скорее всего, в малом. — Главное, не в трущобах. — И это тоже не могу исключать, — ухмыльнулся я. — Проклятье, — огорчился он. — Не хочу в трущобы. — Ты что, пойдёшь туда?! — удивился его сосед, толкнув мужика локтем. — Послушать охота! — огрызнулся стражник. — Разговорчики! — рявкнул на нас подошедший Захарий. Я демонстративно осенил себя знаком Вечного Огня, немного похожим на обычное крещение из прошлой жизни. — Благослови, жрец, — дёрнулся смутно знакомый мужчина в мою сторону. — Благословение не падает просто так, — притворно нахмурился я. — Это не яблоко, чтобы свалиться с ветки на голову. Лишь ложные пророки или самые неумелые жрецы дают благословение мимоходом. Настоящее искупление случается не так. Приходи ко мне на проповедь, я расскажу, как добиться тепла от Вечного Огня, что горит в душе каждого почитателя его. — Ты знаешь это, парень? — с толикой недоверия влез ещё один стражник, прислушивающийся к нашему разговору. К нему, вообще-то, многие прислушивались, но не лезли, опасаясь познакомиться с дубинкой. Тут не современный толерантный мир, приложить могли легко и делали это весьма часто. А дубинки здесь были тяжёлыми… — Не ради возможности бить ноги по тракту я пошёл в жрецы, — спокойно произнёс я, открыто посмотрев ему в глаза и показывая, что полностью в себе уверен. — В детстве… многое случилось. Была и нужда окунуться в Пламя. Поэтому я знаю. — Разговорчики! Городские улицы мало чем отличались от тех, которые «прилипли» к Новиграду за стенами. Хотя… наверное, всё-таки были побольше (местами) и получше (тоже местами). Путь показался не слишком близким, но чертовски знакомым. В этом городе я прожил почти пять лет. Правда, с перерывами, приезжая после выполнения разных задач. Казематы встретили нас взводом стражи, расставленным вокруг и на внутренних стенах. Суровые мужики смотрели настороженно. У половины имелись арбалеты, у каждого — палаш. Все в однотипных доспехах и открытых шлемах. Никто не спал и не играл. Понятно, что фикция. Имею в виду — снаружи люди изображают свою серьёзность перед остальными, делают видимость. Внутри, как я знал (бывал в городской темнице пару раз, по делу), всё точно так же, как и везде. И пьют, и играют, и получают за это тумаки. Тут надо бы пояснить, что в Новиграде далеко не одна тюрьма. Город слишком большой, дабы ограничиться одной. Здесь имелось целых три «общих» тюрьмы и несколько «особых» — для знати или кого-то важного, к кому нужен персональный подход. Встретили нас, однако, весьма буднично. Захарий коротко поговорил с принимающим тюремщиком, который кивнул, а потом пересчитал нас и сделал пометку в своей огромной книге. Далее он с сомнением покосился на Тревора, но жаба молчала, не показывая признаков разумности. Наконец распределитель кивнул. — Ладно, Захарий, раскидаем их на верхний уровень. Надеюсь, твой купец придёт сегодня? У нас мало мест, так что им придётся потесниться. К тому же долго этих доходяг держать — только жратву переводить! Верхний уровень — это «лайт-версия». Условия для самых мелких правонарушений или обычных подозреваемых. Относительно чисто, стража не бьёт (если сам не спровоцируешь), сносно кормят (для тюрьмы), меняют сено (подстилка, на которой люди спят) и сральное ведро. Вроде бы даже устраивают банные процедуры раз в неделю и следят, чтобы сокамерники не вскрыли тебе глотку во сне. Роскошь, говорю же. — Сегодня-сегодня, — ухмыльнулся сержант, подтянув портки. — Я уже направил к нему Гжегожа, так что Изидор прибудет ещё до заката. Если, конечно, хочет получить своё добро обратно. — Чего там у него украли-то? — распорядитель махнул рукой, и тюремщики открыли дверь в коридор, начав заводить туда нас по одному. Я притворно замешкался, пропуская перед собой остальных. Хотелось послушать. — Придурок он. Нажрался в кабаке, снял пару баб, катал их на своей повозке — да потом бросил её за оградой усадьбы, возле деревни Аррет… «Неподалёку от Новиграда. Буквально полчаса конной езды», — мысленно дополнил я. — …конечно же, в ней тут же пошарились. Купец, продрав глаза и обнаружив свою телегу, осознал пропажу вещичек: запасного комплекта одежды, двух пар сапог и всякого хлама на целый список. Местные сказали, видели парочку залётных. Нашлись и свидетели. Вот он и… Дослушать не удалось. Я и так остался последним. Пришлось вслед за прочими зайти в недра средневекового тюремного комплекса. Вещи у нас не забрали, что меня даже немного удивило. Похоже, стража прекрасно понимала: бежать никто не станет. Это правда. Чревато. А с котомками бродяг возиться никто не хотел. Ну, так даже проще. Я, конечно, и так припрятал бы фигурку-другую у себя под одеждой, в дополнение к своим уже имеющимся — сугубо на всякий случай, но всё равно. Да и сумку было жалко. У меня там не только для Этель дорогой подарок лежит. Интересно, она дождалась меня? Два письма ей отправил за этот год. Ха-ха, словно в армии отслужил! Фишка в том, что письма посылать мог лишь я, а Этель банально не знала, где я находился (всё время в пути или инкогнито), отчего могла лишь принимать информацию, но никак не писать в ответ. А она умела… и читать, и писать. Уникальная деваха! Ха-а… да, я соскучился. Не зря ведь цепочку золотую сменял? Заморочиться пришлось, чтобы её заполучить. Искусная уж больно, плюс камни драгоценные. И теперь рисковать, что ценность вытащат остолопы-стражники, совершенно не хочется! С другой стороны, при нужде я откатился бы в прошлое и припрятал всё что нужно. Можно даже оставить потом сумку, в которой у меня более ничего интересного и нет: пара сменных комплектов одежды, походные сухари и осточертевшая солонина. Ну и фляжка разбавленного вина. Ещё мыльно-рыльные принадлежности. Никаких тайных переписок или вещей, которые могли бы указать на мой реальный статус. С этим было строго, да и я не дурак — выставлять подобное напоказ. Это лишь в кино подобное могло привести к извинениям и падению на колени с мольбой «понять и простить». В реальности, когда обнаруживали шпиона, особенно от кого-то высокопоставленного, такого человека проще было устранить и притвориться, что никогда не видел. Впрочем, откатись я назад, то не стал бы повторять свой опыт — не заморачивался с сумкой, а просто прошёл мимо «Логова Минотавра» и остановился где подальше. И я всё ещё периодически хочу это сделать! Однако останавливает желание дойти до конца, раз уж начал. Не особо разбираясь, всю нашу ватагу закинули в одну не слишком просторную камеру, где уже находилось несколько человек, чьи мутные рожи, не обременённые интеллектом, сразу давали понять, что попали они сюда не случайно — в отличие от нас. Ах да, тот распорядитель упоминал, что мест у них не особо много. Могу поверить. Новиград здесь — пуп мира. Почти тридцать тысяч жителей, не считая гостей города. Каменные дома, мощёные улицы, морской порт, склады, четыре водяные мельницы, бойни, лесопилки, крупное башмачное производство и вдобавок все вообразимые цехи и ремёсла. Монетный двор, восемь банков и девятнадцать ломбардов. Дворец и кордегардия — аж дух захватывает. И развлечения: эшафот, шибеница с опускающейся платформой, тридцать пять трактиров, театр, зверинец, базар и двенадцать борделей. И храмы, не помню уж сколько. Много. Чего уж, даже трёх тюрем, как видно, уже не хватает. Попав в камеру, я, как и остальные новички, оказался под заинтересованными взглядами сидельцев. Интересно, вещи у них тоже не забрали? Тогда велик шанс, что кто-то протащил сюда нож. Нужно будет придержать свой норов, если не хочу получить заточку под рёбра, пока буду спать. Нет, у меня, конечно, тоже найдётся чем удивить подобного доброхота, но поножовщина в тюремной камере — последнее, что мне нужно. Может, пора возвращаться? Я хотел оценить ситуацию «изнутри»? Оценил. Дальше остаётся лишь просиживать штаны да вести интеллектуальные беседы с местным бомондом. Нужно оно мне? Мысленно улыбнувшись, я огляделся, подметив ранее не замеченную фигуру, разместившуюся в тени, возле стены, после чего нашёл себе относительно сухое и чистое место, куда и уселся, разместив рядом сумку. Я подожду.

***

— И всё равно в Редании лучше, чем в какой-нибудь Темерии, — выдал Колек. — Особенно в тюрьме, сука! — ответил его собутыльник Вислав, имя которого я узнал уже тут, будучи за решёткой. Ещё двое человек, сидевшие вместе с ними за одним столом, спали беспробудным сном матёрых алкоголиков, привыкших вырубаться в любых обстоятельствах: в хлеву, на полу таверны или на голой земле. Не удивлюсь, если они регулярно отмечаются и в казематах. — Да я ж, блядь, серьёзно! — возмутился мой старый знакомый. Работа в Новиградском порту — задачка не из лёгких. Особенно простым грузчиком. Особенно в эту эпоху! Это не то же самое, что в современности, тут дело не ограничивается «Газелью» с ящиками… Такие, как Колек, на своём месте работы редко живут долго. Я удивлён, что он продержался этот год, пока я отсутствовал. Надорваться — раз плюнуть. А потом, без денег и возможностей что-то исправить, оставалось лишь влачить жалкое существование, будучи нищим попрошайкой, — до первого «пера» или банды отморозков, решивших повеселиться. — Херню не неси! — рыкнул Вислав. — Мы на дне, дальше падать некуда. В нашем положении нигде не отыскать плюсов. Хоть здесь, хоть в Темерии, Каэдвене или сраном Нильфгаарде. — А это вы, мужики, не правы, — уже в который раз влез местный обитатель, который если и называл своё имя, то я это благополучно упустил. — Если знать, что да как… — Иди на хер, — сплюнул в его сторону Вислав. — Ещё не хватало на Теней Прилива работать. Как тебя, придурка, вообще не перевели на средний уровень? — Потому что только трепать и может, — загоготал другой сиделец. — Нигде он не состоит, никого не представляет. Агитатор шмыгнул носом и замолчал. Очевидно, что снова ненадолго. — В Нильфгаарде, говорят, казнят сразу, — не в тему выдал Колек. — Чего? — не понял его товарищ. — Ты говорил, в нашем положении плюсов нет. Типа, неважно, где мы будем, это всё равно самое дно. И сказал про Нильфгаард. Так вот, там хуже. Нас бы сразу казнили, и всё. Нильфгаард — огромное королевство к югу от нас. Даже скорее «империя». В будущем, по канону, её правитель обрушится на нас, «Северные Королевства», захватывая одно за другим. Война охватит всё, что только сумеет, порождая сотни тысяч жертв. Будут применяться самые масштабные и чудовищные чары, противник направит диверсантов в тыл, навербует множество предателей, поднимет нелюдей… Ох, проблемы-проблемы… И до них осталось, дай бог, лет десять или двадцать. — Кто тебе сказал такую дичь? — в разговор влез ещё один мужчина, которого выгребли из «Логова Минотавра». Его я не знал. В таверне он сидел в одиночестве, где-то в глубине зала. Сейчас, впрочем, тоже не изменял себе. — Все говорят, — отмахнулся Колек. — Брешут. Если бы сразу казнили, кто бы там водку покупал? — Эх, нильфгаардской лимонной бы сейчас! — Да бабу под бок, аха-ха-ха! Моргнув, я внезапно осознал, что уже не один. Рядом мистическим образом появился тот самый силуэт, который я ранее видел подле стены. Он умудрился переместиться столь аккуратно, незаметно и тихо, что я даже не сообразил это. Вплоть до последнего момента.