Тысячи миров. Троецарствие.

***

      «- Я выпустил твоих демонов! - Демоны не берутся ниоткуда. Если бы я этого не желала, их не выпустил бы никто. Я полюбила тебя и захотела, чтобы ты увидел меня со всеми моими демонами.» Из рассказа «Ветви дуба», фрагмент.       Десятый можно было назвать самым одиноким из всех. Он не вызывал полного доверия даже у союзников, что уж говорить о том, как его видели враги, если вообще видели. Разделение Ангелов войны между их Легионами зависело от навыков, замеченных во время тренировок и посвящения новых кандидатов. Связанно это было не сколько с психическими парадигмами у каждого индивида, сколько с генетической случайностью. Победоносец стремился к тому, чтобы его империя была максимально гибкой и адаптивной машиной, подготовленной к любым угрозам. Для этого требовались не только различные средства познания мира и воздействия на него, но и наличие как широкопрофильного универсализма, так и узко направленной специализации. Это не обошло стороной Ангелов войны, которые ещё задолго до этого считались его лучшим творением.       Даже когда они уже были крайне многофункциональными единицами, Победоносец не думал останавливаться на достигнутом.       Секрет устройства Ангельского генома остается таковым даже для самих Ангелов; они прекрасно владеют возможностями своих тел, сотканных из универсальной плоти, но в виду информационной безопасности, не знают, что из себя представляет то нечто, которое дает им возможность к почти неограниченным трансформациям, и как это в принципе работает на глубинном уровне. Лишь про некоторые детали их природы можно говорить с уверенностью, в том числе и о том, что делает их воистину универсальной армией.       Генетика, несомненно, влияет на поведение и навыки разумного существа. В случае с Ангелами, в их коде, в дополнении к секрету контролируемых метаморфоз, присутствовали генетические установки, которые по сути, представляли собой мини-хранилища с заложенными навыками ведения войны в том или ином виде, или же с дополнительными корректировками в их организмах. По началу, эти био-химические программы не сильно выражены, и развиваются со временем. У Первого Легиона, Вечных воителей, к примеру, все таланты войн, заложенные в их генетический код, развиваются все и равномерно, что делает их легион гибкой и подвижной машиной. В остальных же Легионах, определенные характеристики развиты сильнее прочих. Например Шестой Легион, отличающийся особенной скоростью регенерации тканей и устойчивостью к вирусам и токсинам. Или Второй, который на интуитивном уровне понимает, как лучше всего применять в бою бронетехнику и тяжелое вооружение. И так с остальными.       В случае с Десятым, его особенностью была ложь. Химеры, так они назывались. Их верность Победоносцу неоспорима, однако они отличаются замкнутостью, и стремлению к информационной безопасности, граничащей с паранойей. Прочие армии Викторис не могут точно знать, какие карты Химеры разыграют далее. Это мастера тайных войн, атакующие врага десятком способов с десятка направлений. Никто не знал что делают эти загадочные солдаты в темно-зеленой броне, со знаком в виде головы некого шакала, или иного пса, с неестественными чертами. Но они были способны узнать всё. Их оперативник Блэйд Гююк успешно внедрился на территорию Мал-Гал, не выдавая в своих речах или действиях то, что могло бы послужить катализатором для неудобных вопросов. Открытие секции по боевому искусству, на деле было подготовкой местного населения, что в случае полномасштабной войны, бок о бок с местной армией, выступят в качестве ополчения, мотивированного защищать родную землю, и друзей. Также шло наблюдение, из которых следовало, что в земли Мал-Гал инферналы ещё не успели глубоко проникнуть; в городах не обнаружились какие-то новшества, явно контрастирующие с тем, что существовало до этого. Не было слышно в переговорах о «новых возможностях», или «спасении». Не было внезапной пропажи отдельных личностей. Не было указов от властителей, в которых можно было бы разглядеть выгоду для инферно.       Завербованные наемники из числа грифонов были удобным активом. Не зная о заказчиках, и о том, что из себя представлял враг, они выполняли простую, но необходимую задачу; поиск и обнаружение. Удобство также заключалось в относительной лояльности наемников – их устраивала не малая цена в виде золота и драгоценных камней, в обмен за сравнительно не сложную, пусть и постоянную работу. Добыча сокровищ не была сложным делом, с учетом наличия высококлассных нано-сборщиков и репликаторов материи, а нанимаемое лицо было не только довольно, но и исправно выполняло свою задачу. Обнаруживая цель, по тем или иным знакам или особенностям, которые были перечислены в прилагаемом списке, наемники незамедлительно сообщали о находке заказчику – Химере в облике загадочного Амунорца, который за каждый удачный след давал внушительную горсть золотых, а после передавал в главный штаб, откуда в указанные места уже направлялась полноценная боевая группа Ангелов войны. Вылазки проходили исключительно на закатах, и в ходе внезапных и сокрушительных атак, проводилась зачистка. На руку Химерам играл тот факт, что враг, как правило, пытался обустроить своё логово, тайник, или точку сбора, как можно дальше от городов, деревень, или иных поселений, что многократно понижало шанс столкновения с ненужными свидетелями.       Однако, несмотря на подобные успехи, общая картина всё равно оставалась мало благой для Викторис; пока обнаруживались лишь небольшие очаги, но не было обнаружения значительных сил противника. Были видны лишь многочисленные головы гидры, на место которых приходили новые, и сколько бы Химеры ни уничтожили таких лазеек, это не наносило невосполнимых потерь врагу, лишь замедляя темп.       В дополнении к этому, наиболее тревожными являлись дела в Грифонии. Поход Отмщения. Нужно быть воистину наивным, чтобы не догадаться о причине внезапных нападений диких племен на соседние земли. Судя по спонтанности события, инферналы пришли к ним всем практически в одно время. Обладатели паранормальных сил, выходящих за пределы материальных законов, должны без особых проблем одурачить необразованных дикарей, подчинить, и заставить творить что угодно во имя даров. Причем, судя по разношерстности оскверненных племен, у каждого появился свой «идол». Это лишало их способности объединиться в единую армию, но в общей сложности, это было множество не похожих друг на друга стай, к каждой из которых требуется свой подход.       Победа рыцарских орденов очевидна в данном походе, но это мало что значило по сравнению с реальной целью нападений племен. Инферналы не настолько наивны, чтобы надеяться этим сбродом завоевать большую территорию. Но это был круговорот насилия, в хаосе которого можно было незаметно провернуть что угодно; осквернить или одурманить рыцаря отбившегося от основной группы, обосновать свои силы на территориях что стали отрезаны от цивилизаций в ходе этой миниатюрной войны, наградить дикарей новыми силами, или хотя-бы просто отвлечь лишние глаза от поистине важных событий. Поход Отмщения был одновременно и тем, что нельзя было игнорировать, и тем, на что нельзя было тратить всё внимание.       Достаточно быстро, Химеры и командование экспедиции пришло к выводу, что полноценный мониторинг всех событий в походе, указывающих на действие инферналов, будет невозможен. Потому оставалось лишь наблюдать за всеми участниками, после того как сам поход завершится.       Рыцарские Ордена будут возвращены в столичный город Белогорье, где Инквизитор Алексис Вортиган сможет вести за ними наблюдение, и мобилизовать оперативников под прикрытием. Она уже начала свои тайные игры, предоставляя информацию нужным лицам; лично, через письма или посредников, рыцарям других орденов, знати, или ремесленникам. Инквизитор хорошо знала, как добраться до нужной цели. Дикие племена останутся либо на своих землях, либо уйдут сравнительно недалеко. Это в любом случае будут места в дали от глаз цивилизации, что даст возможность отправить полноценные разведывательные группы, для обнаружения угрозы, и по возможности – её ликвидации.       Если инферналы решат покинуть эти территории сами по себе, не скрываясь среди толп варваров, или под ликом рыцарей, то будут тут де обнаружены малыми разведывательными дронами, замаскированных под местную фауну, типа хищных птиц, или волков.       Космическое пространство также оставалось по факту нейтральной зоной. Ни Викторис, ни Изуверы, не знали о том, какие силы привел оппонент. Обе стороны скрывались друг от друга в поясе астероидов или на спутниках планет, находясь по факту, в состоянии взаимного поражения, не видя друг друга, и не зная ничего друг о друге. Из всех факторов следовало, что экспедиции Алексис Вортиган не удастся отбить инферналов с Амунора, но смогут ослабить влияние, и подготовить ячейки сопротивления. Главное – оставаться не раскрытым, и искать все следы врага без исключения. По сути, противник делает тоже самое. Вопрос превосходства. Превзойти в широте и остроте взгляда. Превзойти в скорости принятия решений. Превзойти в играх слов при контактах с местными аборигенами. Превзойти в отсутствии уязвимых мест. Это сложно, но не невозможно, и десятый Легион уже начал охоту по свежим следам, уже вонзаясь ядовитыми когтями в плоть добычи.

***

      — Ути какой милый. – говорил Жагсар, нагло одной рукой тиская за щеку темного единорога с красным рогом, которого он держал во второй руке. По лицу последнего было видно, насколько жестокую смерть он желает этой антропоморфной псине с пышной черной шевелюрой, и с хорошо различимыми, пышными бедрами, которые было сложно скрыть даже под таким крупным плащом из темно-зеленой ткани.       На капитанских мостиках кораблей Изуверов, обычно, царила мрачная атмосфера, где мало о чём говорилось, кроме как о тактических и стратегических планах, докладах разведки, или о распределении ресурсов. У Жагсара же было хорошее настроение, и повод для того, чтобы разбавить атмосферу.       — Ишь какой грозный. Какая злоба в глазах. – игриво говорил пёс, также держа на руках темного короля, и тиская его.       — Жагсар, оставь аборигена в покое. – прозвучал бесстрастный, полный железа голос Губителя, чей взгляд был устремлен на голографические проекции и мониторы со строками данных. — Мне он нужен в здравом уме.       У Сомбры промелькнула мысль поблагодарить своего пленителя за волю, что положит конец столь унизительной сцене. Но данной мысли было суждено исчезнуть также быстро, как она и появилась, от чего он сказал Жагсару:       — Я не призвал свою темную магию для дробления всех твоих костей в теле лишь потому, что твой хозяин не дал разрешения.       Жагсар слегка наклонил голову в бок, прекратив тискать за щеки пони, но ещё не поставив его на металлический пол.       — Он из послушных? – спросил он у Кроиха.       — Он из дерзких и полезных. – ответил тот, все также не пересекаясь с ними зрительно.       Жагсар фыркнул:       — Наши «любимые», да? – сказал он, после чего поставил Сомбру на пол.       Темный король был достаточно высок, по меркам своего вида, но в пребывании с этими существами, с силами на которые наложили цепи, он чувствовал себя особенно маленьким.       Он раз резко повернул голову к псу, будто намереваясь отбросить его своей гривой.       — Раз уж откровенный цирк окончен, - начал он, переведя взгляд на Губителя. – хотел бы я знать, что нас ждет.       — Война. – просто ответил гигант, облаченный в массивную броню из темной стали. – Она неизбежна. Одним единственным ударом Амунор не падет. У него будет полно своих защитников, и среди наших врагов есть те, за гранью вашего мироздания, кто явно заинтересован в их защите.       Сомбра прошелся взглядом по командной рубке. Кром Кроих, следя за ним краем одного из глаз, незримых за линзами шлема, про себя подметил, что темный король не поражается голографическим проекциям, мониторам, и металлическим стенам, словно дикарь. Была мысль, будто он знал больше других. Если не знал, то догадывался о сути работы этих технологий, которые для местных Аборигенов считались бы чудом, не способным работать без магии.       — Ты надеешься, что я буду помогать вам? – с едким сомнением сказал Сомбра.       — Ты будешь помогать нам. – сказал Губитель, едва сжав пальцы железной длани в кулак, что вызвало у Сомбры ощущение дискомфорта, как если бы нечто его крепко держало, ограничивало в движениях и действиях. – Вопрос в том, что будет дальше. Сотрудничество, лояльность, или предательство.       — О какой лояльности может идти речь? Я едва тебя знаю.       — Именно. – кивнул Кроих, разворачиваясь к узнику. – Потому позволь прояснить некоторые детали. Наши цели с тобой схожи. Ты хочешь покорить мир, как и мы. К тому-же, я слышал, что ты мастер теневых искусств и террора. Мне эти вещи знакомы не понаслышке.       Губитель вытянул руку вперед, и движением пальцев, оканчивающихся блестящими когтями, заставил в тусклом освещении зародиться жидкой тени, из которой струилось нечто похожее на смесь ядовитой желчи и крови, что исторгались тьмой, и почти сразу же ей поглощались. Сомбра был впечатлен, хотя естественно не признался бы в этом. Не признался бы в том, что у Кром Кроиха была не просто огромная магическая сила, но и мастерство владения ей.       — Да и признаюсь, этот мир мне ни к чему.       Сомбра приподнял бровь, а затем спросил.       — Тогда зачем ты хочешь его захватить?       — Потому-что это наша работа. – ответил Губитель, брезгливо махнув рукой. – Одна,, достаточно влиятельная сущность заинтересована Амунорской магией, и за достаточно крупную цену, наняла моё войско для захвата. Далее он уже будет решать, что будет дальше. Но я хорошо знаю эту сущность, и если ты заслужишь моего доверия – я смогу убедить эту сущность оставить Амунор тебе. Оно в первую очередь хочет овладеть секретами магии.       — Я с большой вероятностью просто стану его наместником.       — А кто сказал, что я это так оставлю?       Сомбра прекрасно понимал, чего сейчас хочет добиться Кроих. Он пытается заинтересовать, заработать лояльность. Но темный король прекрасно разбирался в этих махинациях, ибо сам часто использовал в качестве оружия силу слова, произнесенного в нужном контексте и в нужный момент. Сомбре стало интересно, не станет ли Кроих, от своей гордыни, слеп к явному притворству теневого единорога.       — Звучит как неплохой вариант. Но ты же не ожидаешь, что я буду лоялен тебе в будущем, лишь из-за того что у нас с тобой схожие магические силы.       — Повторюсь, мне нет дела до Амунора. Меня интересует лишь то, сколькими дарами заплатит нанявшая нас сущность, и сколько солдат я потеряю в ходе компании. Ты же сильный союзник, могучий чернокнижник. Зачем выбрасывать такое сокровище на обочину истории, если можно объединиться. Сущность получит магию Амунора, я и мои воины получат её дары, а Амунор останется тебе. Весь. Покоренный. Перестроенный по твоему желанию.       Вот тут Сомбра не мог сказать точно, было ли это заявление искренним, или нет. Оставалось только сохранять осторожность.       — И чего ты ждешь от меня, и от той колдуньи Олеандр?       — Возвышения. – сказал Кроих, и в ответ на недоумевающий взгляд продолжил. — Демоны, призраки, иные темные сущности, их даров можно заслужить, если их задобрить, увеселить. В этом суть всех ритуалов. Это касается и той сущности, что наняла нас. Его часто зовут «Шестиглазым тираном», и существуют определенные ритуалы для его милости. Чем грандиознее и сложнее ритуал – тем больше награда. Ты являешься могучим колдуном, но всегда можно стать чем-то высшим. Сущностью совершенно иного плана, существом способным пережить и обрушить настоящий апокалипсис.       Сомбра смотрел всё также без намека на доверие, но выражал выгодный интерес.       — Надеюсь, скакать, петь и бить в бубен не придется.       Губитель усмехнулся:       — Нет, не придется. Я думаю, тебе понравится.       — А что с Олеандр? Она зачем тебе?       — Примерно за тем же, за чем и ты. Она не так сильна, но с ней и легче. В ней горит желание быть кому-то нужной, не быть одной.       — Очень уж жестоко, пользоваться такой слабостью у ребенка. – с ядовитой усмешкой подметил Сомбра.       Кроих снова усмехнулся и продолжил:       — Мы – Изуверы. Жестокость – наше величайшее оружие.

***

      — В королевскую гвардию сопляков не берут. – не громко, но ясно и четко, говорил Стилл Соул. — У тебя лишь один шанс доказать это! – уже громко произнес он, прежде чем тренировочные копья вновь ударились друг о друга.       Под броней из темного металла с серебряной окантовкой был серый земнопони с сиреневой гривой. Его оппонентом же был белый пегас, облаченный в стандартную золотую броню стражника.       Рядовой против капитана. Учебный бой. И происходило это вечером в тренировочном зале, обставленном манекенами, учебным оружием, и прочим инвентарем.       До этого, Стилл Соул уже успел раскидать остальных гвардейцев в бою один на один. Он надеялся, что хотя-бы последний, пегас Скилл Фаст, его чем-то удивит, ибо предшественники, что наблюдали за поединком, были предсказуемы; юношеский задор, торопливость, попытки уследить абсолютно за всем. Против всего можно было найти решение.       Пегас во всю пользовался своими навыками полета, паря на своих крыльях, и пикируя на капитана. Для Стилл Соула эта позиция была по своему легка; враг по большей части мог бить только сверху или сбоку, удары снизу с такого положения будут неудобны для самого атакующего. Соул сравнительно легко парировал его удары, но крылья позволяли оппоненту быстро уходить от контратаки. И сейчас они позволили ему быстро залететь за спину капитана.       Быстро, но не незаметно. Капитан сразу обернулся и блокировал удар. Враг пошел в активное наступление. Соул позволил ему приблизиться практически вплотную, чтобы потом схватить его передними копытами, и согнуть свои задние, лишаясь опоры. Пегас не смог выдержать столь резкого набора веса, и его потянуло вслед за капитаном, который успел перетянуть его под себя, оказавшись таким образом сверху над побежденным.       — Опять торопитесь. Работать над этим надо.       — Так точно, капитан. – кивнул малец.       Они оба сняли свои шлемы, но внезапно, побежденный швырнул свой бронированный головной убор прямо в голову победителя. Капитан был дезориентирован. Этого времени хватило чтобы быстро скинуть его с себя, опрокинуть на пол тренировочной комнаты, и обозначить добивающий удар.       Капитан был удивлен, но растерянное лицо сменилось одобрительной улыбкой.       — А это разве считается? Вы же его повалили. – сразу раздалось из толпы наблюдавших.       — Я сам виноват. – сказал Соул. – Я не обозначил добивающий удар, когда повалил его.       Гвардеец встал с капитана, давая ему встать обратно на ноги, и вернулся в строй.       — Это было неплохо, но не отменяет недостатков. – начал капитан. – Даже то что я не добил. А если враг добьет? И у всех схожие проблемы; один несется сразу напролом, второй пробует сразу всё, третий зависает от собственных мыслей. Выкиньте это из своей головы; враг также видит ваши действия, абсолютно везде вы не успеете, и также не сможете предугадать абсолютно всего. Ваша задача в том, чтобы научиться видеть своего противника, и мгновенно реагировать на его действие. Почему мы по вашему несколько раз учим разные атаки, блоки и контратаки? Чтобы вы по итогу делали все интуитивно правильно, не тратя время на расчеты и выбор действий. Враг наносит удар – моментально блок, контратака, захват, повалить, добить.       — А если враг успеет отойти и затем подхватить?       — Об этом я и говорю. Нет никакой панацеи. Нет универсального приема от всего. Нужно просто следить за врагом, и моментально реагировать на его действия самым эффективным способом. И постоянно оценивать. Отошел – не несись дальше. Поставил блок – готовься у контратаке или атакуй сразу следующим действием. Взял в захват – высвобождайся и вали. Это всё самое базовое. Не относитесь к бою так, что враг обязательно сделает сперва это, потом то-то, а далее такое-то. Всё по разному. Потому не рассчитывайте и не неситесь. Соберитесь, следите, действуйте по ситуации. Всё ясно? Отлично, все свободны.       И все направились в раздевалку, где оставили свое снаряжение, и собрав свои вещи направились по домам.       В каждом крупном городе Эквестрии был свой контингент королевской стражи, во главе которой стоял Амунорец в звании Капитана. Шайнинг Армор был капитаном гвардии в Кристальной Империи, а Стилл Соул был капитаном гвардии в самом Кантерлоте, столице Эквестрии. Темпест Шедоу, будучи Командором, то-бишь главнокомандующим всеми вооруженными силами страны, (технически всеми существующими королевскими стражами), лично назначила его в эту должность. И как всегда, не из-за каких-то личных прихотей, а исключительно из-за навыков, которые он смог продемонстрировать. Командор отметила в нем способность быстро принимать решения, и упорство. Шайнинг Армор, конечно, обладал несколько большим опытом командования и управления, но в силу своего характера предпочитал минимизировать потери, по возможности ограждая своих солдат от смертельной опасности. Стилл Соул же был тем, кто способен идти на риски.       Как говорила сама Темпест Шедоу:       — Если столицу будет охранять Шайнинг Армор – то для захватчиков битва будет более затяжной, чем они могли бы ожидать. Если же столицу будет охранять Стилл Соул – то захватчик наткнется множество заточенных копий, быстро выступающих единым фронтом.       В некотором смысле, в становлении капитаном и членом королевской гвардии в целом, ему помогло направление взгляда; его с давних пор интересовала военная история, и в целом темы связанные с войной, что было очень не типично для миролюбивых пони. Его не считали каким-нибудь милитаристом. Он скорее интересовался войнами с технической точки зрения; условно говоря, как перешли с копья на ружье, с шкур на латы и кольчугу, как образовывали иерархию, цепочки командования, тактики и стратегии, планирование боя, технологии изготовления и производства, методы обучения, и так до бесконечности. Сложно сказать, что появилось раньше, но влечение военной историей, или мечта попасть в гвардию. И что из чего тогда зародилось?       Стилл Соул уходил из зала в хорошем настроении; он допустил ошибку, и юнец ей воспользовался как надо, причем достаточно креативно, не предсказуемо.       — У него большое будущее. – подумал капитан, направляясь на выход из дворца Кантерлота, после того как убрал свою броню на специальный стенд.       Вечер уже близился к ночи, оранжевые оттенки уходили всё дальше за горизонт и сползали со зданий, уступая место небесной черноте, что разбавлялась мелкими источниками света, обращаясь в ночную синеву.       Стилл спокойно шел по знакомым переулкам к себе домой. Его жилище оказалось близко к границе города. Он сам выбрал такое место, ибо хотел быть подальше от центра, где как правило, было полно суеты. То был двухэтажный частный дом. Как и большинство зданий в столице, дом капитана был выполнен преимущественно из белоснежного мрамора, но вместо пурпурной гибкой черепицы, крыша была выполнена из темной древесины, а на входе красовались маленькие тканевые знамена, на которых изображались узоры, сложенные из самых разных фигур.       Стилл Соул не обратил внимание на отсутствие стражи, чей небольшой отряд располагался здесь, в качестве защиты капитана. Его это только радовало, ибо порой его доставали эти вооруженные няньки.       Зайдя внутрь, он не успел более ничего сделать, как в него будто ударила молния. По всему телу пробежала дрожь, мышцы внутри заиграли спазмами, в глазах потемнело, и он провалился в пустоту.       Он не знал сколько прошло времени, но очнулся он на своем диване в гостиной. Естественной реакцией было осмотреться, пробежаться взглядом по пространству.       — Тут определенно проблемы с охраной высших чинов. – язвительно и ядовито произнес голос, звонкий, отдающий эхом, неестественный. – Такие беспомощные.       Стилл Соулу не пришлось долго искать источник голоса – его обладатель сидел на кресле прямо напротив. Густая тень, крупная, с горящими игривыми глазами, в чертах которого можно было рассмотреть нечто волчье, хищное.       Темнота будто убавила в плотности, явив глазам Соула высокого гуманоида, с головой алого шакала. Он был одет в броню, имеющей ребристую структуру, словно настоящие ребра. Траурный черный и царственный пурпур с золотом, и блестящий металл на когтях, каждый из которых был длинной с кухонный нож.       — Кто ты?! – сразу подскочил Стилл, забыв про чувство усталости, и готовый к битве.       — Тот кто хочет с тобой не драться, а поговорить. Если бы я хотел тебя убить – ты бы уже давно валялся бездыханным, запачкав этот диван своей кровью. – ответило ему существо, скребя парой когтей друг о друга. Голос был достаточно нежным, и будто отдающим каким-то звоном.       — Таких как я часто называют инферналами, демонами, темными сущностями, злыми духами, и прочими кличками авторства слабых умов.       — И что тебе нужно?       — Задать один простой вопрос. – оно скрестило пальцы перед собой, и мордой легло на получившийся единый кулак. — Тебе не стыдно?       Капитан не понял вопроса:       — За что?       — За свой народ. — разъединило оно хват, и когти на секунду направились вверх, словно заточенные копья. — Пони. Более бездарных и беззащитных существ надо ещё поискать.       — Я тебе прямо сейчас могу показать «бездарных». – раздраженно сказал Капитан, но тварь перебила его, с каждым словом развевая огонь в сердце.       — Пони не смогли в свое время сокрушить враждебных соседей. Пони не могли ничего поделать с духом хаоса Дискордом, став невольными участниками его цирка. Сияющая и прекрасная принцесса Селестия не смогла разглядеть тьму, которой сама же и позволила разрастись в сердце своей сестры Луны. Столпы Эквестрии допустили измену в своих рядах, по итогу оказавшись заключенными и потерянными на тысячи лет. Четверка Принцесс вместе не справилась с армией Короля Шторма, когда та пришла в Кантерлот. Вся Эквестрия оказалась практически бессильна против Кризалис, Короля Сомбры, Тирека и Кози Глоу, как когда они были по раздельности, так и когда они объединились. Каждый раз вас спасало исключительно чудо, каждый раз когда вы падали в грязь, от неспособности дать отпор. И прямо сейчас, я общаюсь с тобой – с капитаном, к которому был приставлен отряд защитников-гвардейцев, которых я без проблем устранил.       Это волной нахлынуло на Стилл Соула, который уже выглядел растеряно.       — Ч-что вам нужно?       — На эту планету грядет целый легион таких как я. Но почему мы обязаны быть врагами?       — Союз с темными силами? – с сомнением спросил земнопони цвета камня.       — Я знаю как это звучит и воспринимается в вашем менталитете, но пойми, мы не хотим уничтожать вас всех. Мы рады новым соратникам, и обладаем огромными возможностями. — шакал аккуратно почесал боком своего когтя свой подбородок. — Ты можешь задаться вопросом, будет ли так лучше или хуже, у нас, без света принцесс. А ты ответь мне на вопрос, разве эти четверо кобыл лишили вас слабости? Разве стремление к миру и гармонии оградило вас от пренебрежительных и презренных взглядов более сильных соседей? Разве народ пони научился бороться, без слепой удачи и чуда?       Стилл Соул не хотел пускать обман в свое сердце. По крайней мере, то что по началу могло казаться обманом. Он старался в своей голове разбить все эти доводы и заявления в пух и прах, но чем больше он их обдумывал и анализировал – тем больше он понимал.       — Нет! – громко заявил он. – Принцессы нам никак не помогли избавиться от слабостей. Они лишь чудом ставили нас на костыли, и натянули на нас образ просветления через «гармонию». Вступая в гвардию я надеялся подарить своему народу защиту, но он так и останется беззащитным, если не научится защищаться.       — И как показывает практика, принцессы, что правящие ныне, что ушедшие в отставку, мало заботятся об этом факторе. Да и не стоит считать тьму абсолютным злом. Это инструмент, который можно использовать по разному.       Он вытянул руку вперед, сперва сжав пальцы в кулак.       — И каков будет выбор? Продолжать жить в обманной идиллии?       Он раскрыл свою лапу, на внутренней стороне которой засветились золотым руны, значение которых было не понять.       — Или проделать себе тропу побед к истинной силе?       Капитан ещё некоторое время колебался. Сердце бешено колотилось. Чем сильнее он пытался переубедить себя в правильности того, какова сейчас Эквестрия, тем сильнее убеждался в слабости, которая однажды доведет их всех в могилу.       Копыто спокойно легло в когтистой лапе. Когда шакал пожал ему хуфф, Стилл Соул почувствовал одновременно горячее и холодное покалывание там.       — Ай! Что это? – спросил он, отдернув копыто и посмотрев на совершенно здоровый и не измененный хуфф.       — Для закрепления контракта, как печать. – спокойно ответил воитель в броне столь же мрачной, сколь и величественной.       — Времени не много. Готовь своих солдат. Скоро мы дадим тебе знак.       Тьма сново заволокла гостя, и тот окончательно испарился, словно дым из носика чайника. Стилл Соул стоял также на своем диване. Он чувствовал себя так, будто внутри него что-то сломалось. Определенно, это была граница, которую он не решался пересекать ранее. Да, иначе быть не могло. Треснули цепи. Сердце теперь свободно.       Следующий день прошел практически как и предыдущий; отчеты перед выше стоящими, проверка защиты дворца в частности и города в целом, распоряжения по направлению и передислокации воинских частей, и вечерняя тренировка. Стилл Соул не позволил себе излишней гордости, потому и подловить его не удалось в бою.       После тренировки, часть гвардейцев уже сдала броню, собрала вещи и направилась по домам. Среди единиц, которые уже расходились, капитан подметил рыжего минотавра.       — Солид Вей, а ты где проживаешь? – обратился он.       — Улица Гривная, ближе к концу города. – спокойно ответил он, закидывая за спину свою сумку с вещами.       — О, нам по пути будет. – подметил Соул с приветливой улыбкой. — Составишь компанию?       — Да не вопрос. Может за сэндвичами ещё заскочим?       — Извини, в отличии от тебя, я слежу за фигурой. – шутливо ответил капитан.       Вместе они покинули дворец, идя по уже потемневшим улицам, где проходили редкие гражданские, и везде горели фонари.       — Честно, я думал, что вы сегодня закопаете Стилл Фаста. – сказал рогатый.       — За то, что он справедливо воспользовался моей неосторожностью? – усмехнулся земнопони. — Там я сам был дурак, а Фаст хорошо сообразил, и главное выполнил. Сегодня ты тоже хорош был; учишься понемногу собираться, а не просто бросаться во врага, кидая в него всё подряд.       — У меня для этого есть хороший учитель. – ответил Солид.       — Приятно слышать.       Они остановились на перекрестке, давая проехать карете-такси. Едва ли колеса проехали черед переход для пешеходов, Стилл Соул продолжил:       — Слушай, а тебя не настигали мысли о некой… слабости?

***

      Лас Пегас уже погрузился в ночь. Как правило, ночи тут бывали не тише дня, а порой и громче. Громко было и в «Сладости». В комнате для приемки клиентов была громкая какофония. Множество амунорцев; в основном пони, и по мелочи грифоны, и даже парочка киринов и минотавров. Пульсирующая, наслаждающаяся масса. Все они стонали, порой кричали, трогали друг друга, обнимали, прижимали, кусали, испытывали.       И в центре этой снашивающейся пирамиды был один крупный, крепкий, белоснежный с золотой гривой, земнопони, что восседал на всём этом как на троне. Об него ласкались, его трогали. Его мужское достоинство было подстать владельцу; орудие которым пытались завладеть, принять в себя все кто только мог. Он уже сбился со счету, сколько раз его доводили до пика, сколько раз он объемно извергал из себя белое семя; демоническая природа наделяла тело неестественной для простой жизни выносливостью.       Ему было не сложно привязать к себе эти души. Он спокойно излучал свою ауру, незримую, но при этом невероятно сильную. Она частично была и материальной, витая ароматом в воздухе, не имея запаха, влияя на чувства при попадании внутрь. Его аура усиливала чувства окружающих. Для них его шерстка и кожа казались нежнее шелка, мышцы казались крепче стали, фигура привлекательней чем у любой модели. Иными словами, они испытывали наслаждение в несколько раз сильнее обычного, просто от нахождения рядом с ним, не говоря уже о взаимодействии. Он стал для них чем-то вроде наркотика, ибо никто и ничто не дарило столько же радости, не было столь же обонятельным, сильным, красивым.       Приятным дополнением было и то, что аура несколько притупляла их; усиленная стимуляция гормонов и нервов, ответственных за наслаждение, понижала способность к критическому мышлению. Раньше это были просто наивные по природе создания, а теперь вовсе тупенькие. Теперь можно было начать творить чудеса, и ими заманивать в бездну.       В поле зрения «Лай Вайса» попался Свит Лут, директор секс-клуба. Этот полноватый мешок мяса сильнее всех привязался к чудесному жеребцу, а значит, он будет с радостью испивать предлагаемый ему яд, чертовски сладкий.       Крепкие объятия сменились горячим соитием. Директор испытывал счастье от близости с таким гигантом во всех отношениях. Он с радостью принял все то что в него излили. И почувствовал как по бокам будто стало теснее. Посмотрев он заметил, что его круп стал больше. Не чрезмерно, но заметно, тазовая кость будто увеличилась, а мышцы и жир наросли.       — Это… - проронил Лут, не зная что сказать.       — Просто небольшой подарок. – с мягкой улыбкой ответил Лай.       — Но как? Ты же не единорог.       — Легко.       На этом он не остановился. Затем он присоединился к двум другим жеребцам, что взяли его с двух сторон, спереди и сзади. В момент пика, Лай Вайс будто крепко всосал их мясные стволы своим ртом и задним отверстием. Оба пони почуяли что что-то меняется, а когда Лай их отпустил, и они вышли из него – они заметили, как их достоинства увеличились, стали длиннее и толще. Потом он по сношал одну кобылку-пегаску, у которой как и у директора заметно вырос круп, а у другой – вымя. Ещё один земной пони после соития с Лай Вайсом оброс крепкими мышцами.       Все видели как он творил чудо, и с изумлением смотрели, как он всем давал большую красоту.       — Это невероятно. — сказал кто-то. Лий’дирак под ликом Лай Вайса, не обратил внимание на личность произнесшего.       — Но как видите, возможно. – гордо ответил он. — Как я и говорил, я хочу принести всем счастье. И как видите, это осуществимо. Я могу обратить ваши тела в совершенство. Но пока-что всего мало. Нужно привести сюда побольше других. Вы же сможете?       Они все утвердительно закивали, затараторили, завопили, не способные отказать своей любви. А демон же внутренне смеялся, терпеливо ожидая момента, когда можно будет уже не скрывать свой вид, и представляя, что будет делать со всей этой толпой.

***

      Это был обычный день в Белогории. Тележки и повозки с характерным скрипом древесины катались. Когтистые лапы грифонов цокали по земле, уложенной каменными плитами. Небо в этих землях было не столь насыщенно голубым цветом, не столь ярким, но и пасмурным назвать язык не поворачивался.       Дожди тут были явлением более частым, чем в Эквестрии. Это несколько удручало Саунд Скай, ибо для киринов прохладный дождь был опасен; мог довести до болезни и даже смерти, ибо такая прохлада не могла иначе сказываться на столь теплолюбивых существах. Идя с работы домой, она вспоминала, как на днях смотрела на Заразу, что уселась в открытом окне балкона, и расправив крылья, умывалась под дождем. Если Саунд чертовски боялась выходить под дождь даже с зонтом, то сове такой душ был в самый раз. От Нордена она также слышала, что при желании, эти птицы могли так «умываться» и под снегопадом зимой, ибо прекрасно понимали что это тоже вода.       Так она спокойно и шла работы домой, с разными мыслями в голове; о том как ужить друг с другом Нордена и Асити, чтобы они друг друга случайно не перегрызли, какие места в городе ещё посмотреть, что можно купить в будущем для дома, и так далее.       Но внезапно всё оборвалось темнотой и мощным ударом по голове, когда она прошла через очередной проходной двор.       Когда она очнулась, голова гудела достаточно сильно, и казалась неподъемной словно тяжелая гантеля. Она слышала чьи-то разговоры. Открыв глаза, она обнаружила себя лежачей на полу среди всякого хлама, связанной цепями. Посреди комнаты стояла пара грифонов, которые что-то обсуждали между собой, с каким-то непонятным акцентом. Из-за скудного освещения, включавшего в себя свечку, и свет, пробивающийся из щелей единственной видимой двери, мало что можно было различить, кроме силуэтов. Силуэтов этих двух пернатых, стеллажа, ящиков.       Саунд не особо желала вникать в разговор, занимая свою голову мыслями о том, как лучше сбежать. Цепи то она, может и расплавить в состоянии Нирика, но этого вряд-ли хватит. Нужно что-то ещё, желательно потяжелее или увесистее, или просто острое.       Но не успела она определиться, кто выигрывает в выборе между гаечным ключом и отверткой, как снаружи за дверью, раздались громкие возгласы и шорохи.       БАМ! Дверь выбило с петель, и она рухнула на пол, заставив пыль взлететь и создать собой не плотный туман. Грифоны-бандиты только собирались взяться за дубины, как нечто откинуло их к стенам. В этом силуэте отчетливо узнавался зебр-некромант, за которым последовала не менее знакомая фигура крупного бордового грифона. Но если первый шел спокойно и не торопясь, то второй ворвался как выпущенное пушечное ядро, сразу набросившись на первого попавшегося бандита. Следом за ним последовали две другие фигуры грифонов, уже не знакомые для Скай, облаченные в латы городской стражи, в чьих когтистых лапах, под наружным светом, блестели цепи и кандалы.       — Асити! – радостно воскликнула Саунд, и будто боясь, что её не заметят, если она не позовет.       Асити подошел к ней, и легким движением копыта, заставил цепи окислиться, заржаветь, и обратиться в бесцветную труху.       Кириниха сразу бросилась зебру в обнимашки. Прижавшись к нему она чувствовала себя в безопасности, хотя и не могла услышать его сердце, которое более не могло биться.       Но затем она испытала тревогу, увидев как жестоко Норден избивает одного из бандитов, в то время как стражники занимались другими; коих оказалось тут больше двух.       — Норден, прошу. – дрожаще проронила Саунд. Не было необходимости обозначать конкретную цель, по интонации всё было ясно.       Норден прекратил избиение, отбросив тяжело дышащего фрика, на котором не осталось и живого места, а одежда в серых тонах бфла разорвана. Грифон подошел к киринихе, и укрыл своими крыльями, словно двумя гигантскими красными щитами закрывая от всего черного и злого.       — Сколько меня не было? – спросила она.       — Сейчас утро. – спокойно ответил Асити. — Вечером тебя не было, обратились в городскую стражу. Нашли тебя тут. Я убедительно попросил позволить нам также прийти.       — Надеюсь, без насилия?       — Нет, просто я умею убеждать.       Саунд посмотрела на Нордна. Тот на удивление выглядел печально и отстраненно.       — Давайте уже пойдем домой. — сказал он бесстрастно. – Тут уже разберутся без нас.       Грифон позволил киринихе залезть ему на спину, как на пушистую кроватку. Зебр шел с боку. Так они уже спокойно, все вместе, через улицы под не ярким солнцем, дошли до дома, не проронив ни слова. Как только они переступили порог – как их встретило угуканье вечно недовольной совы, которая сразу скрылась при виде Асити.       Зебр ушел разбирать что-то на кухне, а Норден ушел в зал. Скай не могла не видеть его убитого состояния. Это казалось для неё странным, ибо всех спасли, кого надо – повязали, вопрос вроде как решили. Но он все равно выглядит так, будто пережил большую потерю.       Норден там улегся на диване, занимая больше его половины, и Саунд Скай подошла к нему.       — Норди, ты чего?       Грифон отвел взгляд, будто чего-то стыдясь.       — Норден?       — Я тебя не заслуживаю. – убито ответил он.       — Не говори так. – резко, пусть и не громко, возразила Саунд.       — Именно Асити смог тебя найти и привести стражу, а я толком не знал что делать. Да и он маг, целый архи-лич. С ним тебе будет лучше.       Саунд подошла и крепко-крепко обняла большого пернатого кота, коим был Норден.       — Я тебя ни в чем не виню. – нежно сказала она, будто боясь словами что-то сломать. – Я тебя люблю.       — А Асити?       — Его я тоже люблю, но я не собираюсь выбирать между вами кого-то одного. Вы оба прекрасны. Ты тоже прекрасный. Ты добрый и заботливый. Асити же просто повезло иметь такой магический потенциал. Но я люблю не за магию, или то что ей можно сделать. Я люблю тех кто любит меня. И я вижу, что меня ты очень любишь. Правда ведь?       Норден сперва не знал что ответить, но после крылом прижал малышку к себе.       — Чистейшая. – сказал он, чувствуя как малышка замурчала у него под боком.       Асити через зеркало в прихожей видел происходящее в зале, и улыбался при виде этой идиллии, испытывая радость за них, в особенности за Саунд Скай.       Однако испытывал он и стыд, и в отличии от стыда Норена, за неспособность его отыскать любимую, стыд, который испытывал Асити, имел вполне обоснованные причины.