[CherShen la femme], или Систематические подставы для самого несчастного пользователя в мире!!1

      В день, когда пора было отправляться и Мин Фань сообщил учителю, что лошади готовы, — Юань запоздало вспомнил, что не умеет ездить верхом. Пускай даже скакун, достойный горного лорда, глядел снисходительно на человечка, понимающе, пускай он бы не сбросил неопытного ездока (может быть, может быть) — но Юань бы предпочел коня из алюминия. С шинами, рулём и велосипедными звоночком.       Увы, но он уже подписался на эту миссию, и уговорить Систему путешествовать на мечах не удалось. Не на пикник собираетесь! Придётся уважить заказчика, ничего не поделаешь! Раз взялся — соответствуй высоким стандартам Цанцюн. И Шэнь Цинцю очень солидно приосанился, очень солидно оглядел собравшихся учеников в форме для верховой езды, величественно оправил свои богатые одежды — длинные, окрашенные градиентом, да с узорами, да с полупрозрачной верхней мантией цвета зимнего бамбука — и со значением произнес:       — У этого учителя нет желания полдня трястись в седле и портить костюм. Было бы нелишним подать карету.       Конь, назначенный для горного лорда, фыркнул, как будто предвидел такой итог. Юань, прищурившись, покосился на животное, и пока Мин Фань спешно оформлял учителю повозку (заранее подготовленную на всякий случай), эти двое играли в гляделки. За это время утренняя роса на траве полностью высохла.       — Учитель, всё готово к отправлению, — робко напомнил главный ученик, вырвав Юаня из дремотного оцепенения. Гордый владыка Цинцзина едва подавил зевок — так его разморило на солнышке.       — Поехали, — велел Шэнь Цинцю, но только он забрался внутрь кареты, похожей на полноценный небольшой дом на колесах, только устроился с удобством на обшитой тканью лавочке у окошка — как раздался недовольный ропот нескольких голосов и в стенку постучали с сердитой настойчивостью.       — Кто там? — Юань равнодушно приподнял шторку тыльной стороной ладони.       Под окном угрюмым цыплёнком стояла Нин Инъин, задирая подбородок. Она даже едва заметно привстала на носочки, чтобы казаться значительнее.       — Учитель, не всем ученикам досталась лошадь, — заявила девочка и выразительно повернула голову в сторону Ло Бинхэ. Тот мялся ни жив ни мертв, проклиная свою «удачу» за то, что вновь обратил на себя всеобщее внимание.       Мин Фань, ответственный за организацию экспедиции, пробормотал неловкие извинения:       — Как же это я так просчитался?..       «Ты просчитался, когда решил досаждать главному герою в мою смену», — хмуро подумал Юань, совсем не удивляясь; разумеется, кто же ещё, кроме несостоявшегося злодейского прихвостня, мог творить такие жалкие пакости! Извини, парень, но твоя карьера подошла к концу вместе с жизнью твоего начальника…       Юань глухо кашлянул, прогоняя неуместные шутки. И когда он стал таким грубым? Это тело на него дурно влияет… Ему ещё школьников к порядку призывать: в их стане закипали нешуточные страсти.       — А-Ло, мы можем потесниться на одной лошади, — щедро предложила Нин Инъин. Все возмутились: не положено! Стыдно юноше с девушкой сидеть так близко друг к другу!       — Ученик может составить компанию этому мастеру, — небрежно и устало бросил Шэнь Цинцю. — Считай, что это твой счастливый билет.       Все снова возмутились, хотя и намного более робко: чтобы младший ученик ехал один на один в одной повозке с учителем? Как же так?.. не положено ведь… невежливо…       Бинхэ особенно был не рад такому приглашению — страшно! Он и так каждый день остаётся с учителем наедине, но на то время тот хотя бы сытый и довольный — а тут запросто разозлится от неровной дороги. И не сбежишь из повозки! Это счастливый билет в пыточную!       — Учитель, я сейчас же распоряжусь, чтобы привели ещё одну лошадь, — уверил Мин Фань с жаром.       Цинцю взглянул на него, раздумывая.       — Нет, мы уже и так порядком задержались, — покачал он головой чуть погодя. — К тому же будет грубо вновь тревожить собратьев с Куанчанга. Пристройте коня Нин Инъин позади повозки и едемте уже. А вы двое — внутрь. Будете делать при мне домашнее задание, бездельники.       Все повиновались. А лошади — кто фыркнул, кто мотнул хвостом, кто лениво топнул копытом несколько раз — сошлись в едином снисходительном настроении.       Шэнь Юань не знал, что путешествовать в старинной карете будет настолько комфортно: качка почти не чувствуется, ехать удобно и эстетически приятно. Окна по краям были резные, стены — украшены небольшими картинками; здесь даже оказалась тумбочка, в которую любопытный попаданец сразу же залез, и с удовольствием обнаружил в ящичках сухие лакомства — вроде печёных сахарных улиток, завёрнутых в листья яблоневого тростника, и твёрдых, похожих на цветную гальку, конфеток. Роскошная карета. Юань в очередной порадовался, что оказался в теле такого уважаемого, статного персонажа; с другой стороны, можно было вообще обойтись без этого перемещения…       Пока непобедимый протагонист напряженно сжимал кулаки на коленях, разглядывая пол (тот пружинил из-за нескольких слоёв циновок), девочка сбоку цепко осматривала обстановку и вообще нахально пялилась, как Шэнь Цинцю деловито обшаривает тумбочку в форме восьмиугольника.       — Учитель, а вы часто разъезжаете в таких богатых повозках? — звонко спросила девочка. — Вам идёт.       — Неправильная тема для беседы.       Нин Инъин моргнула, на мгновение нахмурилась и вновь заговорила:       — Учитель, а почему вы теперь завязываете волосы в хвост?       Шэнь Цинцю с царственной вялостью облокотился одной рукой о выступающий бортик, идущий вдоль стен. Сам Юань сидел не на полу, а на скамеечке с жесткими валиками; не было бы здесь лишних глаз, он бы вальяжно закинул ногу на ногу или вовсе развалился, как султан — но перед детьми позволил себе лишь эту вольность.       — Снова промах. Ещё желающие?       Нин Инъин ткнула мальчика в бок. Тот встрепенулся потревоженной птицей, осторожно спросил:       — Какой именно урок хочет проверить учитель?       Шэнь Цинцю удовлетворенно кивнул.       — Правильный вопрос. Держи конфетку, — он протянул опешившему мальчику награду. — Однако формулировка вопроса вызывает во мне опасения, что вы обленились — раз уж вам нечего продемонстрировать своему бедному мастеру!       — Всё не так! — заметались подростки. — Мы лишь не хотим наскучить учителю своими скромными достижениями!       — Это уж мне решать. Ваше дело — предложить, — и Шэнь Цинцю сделал приглашающий жест.       После короткого метущегося молчания Нин Инъин звонко воскликнула:       — Эта вчера изобразила в туши облака среди гор — пятая попытка, наконец удалось схватить их движение!.. но я не взяла с собой картину, — стыдливо стихла она. — Да и музыку тоже не показать…       Девочка уныло замолчала.       Ло Бинхэ тоже помялся немного.       — На прошлой неделе этот ученик выучил движение Взмах Крыла Цапли. Там… вот так, и… потом так… — выдал он наудачу в попытке проиллюстрировать своё скудное словесное описание движениями, но сделать это сидя на коленях было проблематично. Выполнив несколько смазанных взмахов руками, мальчик тоже скомканно затих.       Шэнь Цинцю и сам молчал, прикрыв глаза. Он казался расстроенным ученикам самым разочарованным человеком в мире. Вдруг он продекламировал:       — Стучат колеса,       Вгоняя в сон, —       Долгая дорога.       После этого он разомкнул веки и уставился на детей. Те молча уставились в ответ, не понимая, какая нужна реакция.       Юань устало покрутил кистью.       — Это экспромт, — пояснил он. — Импульсивное деяние. Творение в моменте, без долгих размышлений и работы над ошибками. Полезная иногда практика, между прочим.       Заклинатель убрал локоть с бортика и откинулся назад, спрятав ладони в рукавах. Будто он тут не при чём, поделился интересной информацией — вот и всё. Дальше крутитесь, как вам угодно. Ученики удивленно моргнули и так же синхронно нахмурились, демонстрируя активную мыслительную деятельность. Слаженность их действий заметно повеселила Юаня.       Немного погодя Нин Инъин прочитала полувопросительно:       — Штора колышется,       Карета движется.       Мирно.       И уставилась на учителя с плохо скрываемым испугом и жаждой во взгляде, будто не она только что выдала этот шедевр.       Шэнь Цинцю неспешно кивнул.       — Неплохо для первой попытки. Держи конфетку за смелость.       Девочка, получив поощрение, важно приосанилась, расправила плечи; она сверкнула глазками туда-сюда и с решительностью снова заговорила:       — Едем втроём.       Едим и… поём.       Весело ехать в город!       Шэнь Цинцю нахмурился и требовательно протянул ладонь.       — Верни конфету. Это урок вам, что частая практика — хорошо, но бездумно жертвовать качеством ради количества — это непростительная ошибка, — продолжал Юань, жестоко отправляя конфискованное угощение в рот. — Вот вам наглядный пример: существует герой, вокруг которого вращается мир, который весь из себя такой идеальный и может совершить что угодно одним мановением пальца. Девушки очарованы им с первого взгляда, а мужчины завидуют и не могут стать лучше, что бы ни делали. Ни в чём его не обойти! Он все таланты и достоинства забрал себе! Разве такого мэрисьюшного героя должен создать честный писатель?       Разгоряченный Юань почти не грациозно вскинул кулак к потолку.       Подростки обменялись озадаченными взглядами.       — Писатель? — робко спросил Ло Бинхэ. — То есть, летописец? Простите, учитель, но разве герои из легенд не должны быть именно такими, как вы описали?       — Так тебе же сказали, что он… «мэрисушный», — тихонько подсказала Нин Инъин, — значит, это другое. [А вы хорошо умеете заговаривать людям зубы], — раздался голос Системы. Хвалит! — [Вы искусно балансируете на грани всех возможных подозрений. Пользователь открывает новое достижение: «Болтливый ниндзя»! Повышен навык жонглирования словами.]       Юань хмыкнул: «Наконец-то оценили бесполезные таланты».       — Возвращаясь к разговору, кхм… — пробормотал Шэнь Цинцю. — Так вот. До чего же этот ученик глуп и неопытен в некоторых вопросах! — Ло Бинхэ понурил голову. — Если я опишу в прозаической форме любопытное событие — да хоть нашу с вами поездку — и добавлю кое-какие вымышленные подробности, это сделает меня не летописцем, а уважаемым автором. И любому автору никак не обойтись без любимого героя.       — А кто у нас герой? — тут же чирикнула Нин Инъин; она и забыла уже свой позорный промах… почти.       Шэнь Цинцю чуть опешил.       — Герой? Конечно же, ученик Ло, — нервно улыбнулся он. [Повышен навык беспалевности и красноречия.]       — А почему не вы? — допытывалась девочка.       — О, у меня другая роль… Этот мастер будет выступать в образе мудрого наставника, конечно же, — глубокомысленно изрёк Шэнь Цинцю, и глазом не моргнув. Только веко слегка дёрнулось. — А ученица Нин выступает в образе девы в беде… или просто хорошей добропорядочной девушки, честной и милой. Хорошая роль, между прочим.       Девочка удивлённо выпучила глаза.       — Мне что, теперь надо быть очарованной А-Ло с первого взгляда?!       — Учитель, вы станете мне завидовать? — не меньше удивился протагонист. [Повышен навык ловкости ниндзя! Как вы эффектно балансируете на грани!] — всё ехидничала Система.       Юань медленно выдохнул.       — Тихо, — он вскинул ладонь, и ученики вмиг замолчали. — С чего вы взяли, что речь была о вас? Речь шла о литературных типажах, разумеется, к вам они не имеют никакого отношения… Этот мастер завел с вами разговор вообще не об этом, — заклинатель нервно потёр пальцами лоб. — Итак, вы получили представление об авторе и его произведении. Внимание, вопрос: в чём была главная ошибка писателя, убившая потенциал его истории?       Ученики сосредоточенно насупились.       — Скромность повествования?       — Точнее.       — Недостаточное количество слов.       Юань чуть не расхохотался.       — Беда была точно не в этом, — сдержанно ответил он сквозь зубы.       — Может, наоборот, история оказалась слишком длинной?       Цинцю качнул рукой.       — Хорошее предположение. Однако вы слишком узко мыслите. С таким подходом вам никогда не овладеть искусством письма, необходимо смотреть в корень проблемы. Ничего, я вам сейчас объясню, — пообещал Юань, снова входя в раж. — Этот мастер считает: недопустимо, чтобы весь мир вращался вокруг одного-единственного человека. Это ж убийственно! Хочешь, чтобы мир жил и развивался, — удели внимание и второстепенным героям; а помимо них есть еще и быт, и культурная жизнь, и тема товарищества, и география, и вообще…       Когда процессия несколько часов спустя бодро въехала во двор господина То Ляна, ученики вышли из повозки переполненные сведениями до отказа, но парадоксальным образом опустошённые. Шэнь Цинцю выбрался после них.       То Лян радушно приветствовал уважаемых гостей, любезно посетивших его скромную резиденцию, и рассыпáлся в комплиментах.       — Такие юные заклинатели, а уже имеют столь одухотворённый вид, — заметил купец, взглянув на младших учеников. — Ваши таланты воспитания, господин, могли бы блистать сквозь самый густой туман!       — Стараемся, — небрежно ответствовал тот.       Они неспешно пошли к дому. Купец слегка похрамывал, должно быть, протез оказался коротковат; Шэнь Цинцю рядом с ним казался парусником, скользящим по льду.       — Признаться, мы и не думали, что вы окажете милость и осчастливите нас своим визитом, — болтал То Лян. — И тем более, что приедет сам второй лорд великой секты! У вас, наверное, и без меня много работы.       Шэнь Цинцю великодушно покачал головой.       — Не стоит.       — Благодарю, благодарю. А вы, надо сказать, вовремя заглянули! И отдохнуть успеете, и на похоронах попировать — ну, и поработать немножко, хе-хе. Но не беспокойтесь, раз уж вы в моём доме — я никого недовольным не оставлю. Таковы здешние правила!       Господин То Лян оказался весёлый дядька в самом расцвете сил. Он постоянно улыбался и шумел, но располагающе, и выглядел он весьма беззаботно — мог себе это позволить. То Лян был бывший купец, он осел в городе Не совершенно случайно, заработал состояние на продаже щебня, остепенился — и вообще стал уважаемым человеком. Потом он передал бизнес своему сыну, а сам отошёл от торговых дел и принял по просьбе трудящихся пост градоначальника. Потому жил он богато, в центральном районе, и держал множество слуг.       Всё это То Лян поведал, пока они с заклинателем шли до приёмного кабинета, и ещё немного, пока распивали по чарке вина за знакомство. Градоначальник хотел ещё подлить в пиалу гостя, но тут Цинцю остановил его вежливым жестом.       — Нам бы сперва ознакомиться с предстоящей работой. К тому же, мне бы не хотелось надолго оставлять учеников без чётких инструкций.       — Конечно, конечно, — засуетился То Лян. — Пойдёмте, посмотрите, всё ли в порядке.       Они чисто для галочки осмотрели место, где на следующий день должна была состояться церемония. Шэнь Цинцю лично всё проверил, но Юань больше надеялся на подготовленность его учеников и подсказки Системы. Всё, кажется, было в порядке, никаких проблем они не обнаружили.       На самом деле, присутствие заклинателей и не меняло ничего, ведь купец заказал для проведения похорон ответственного городского колдуна. Единственное, что получал заказчик от их визита, — репутацию хозяина, принимавшего в гостях бессмертных господ из великой секты. Судя по масляной улыбке То Ляна, он был весьма этим доволен; наверняка он на такой расклад и рассчитывал, приглашая заклинателей.       Церемония назначена на завтра, а сейчас занимался ранний вечер; солнце, ещё согревающее окрестности, уже лениво готовилось отойти от дел.       Градоначальник намеревался последовать его примеру, когда из дома вышел слуга и передал с поклоном:       — Хозяин, время готовиться ко сну.       — Верно, сейчас прибуду, — кивнул слуге То Лян, после чего виновато повернулся к горному лорду. — Извините, господин заклинатель, но этому старику по нездоровью придётся покинуть ваше приятное общество.       — Не беспокойтесь. Однако вы не похожи на немощного человека, которому нужно так рано ложиться спать. Прошу простить за прямоту.       То Лян рассмеялся и размашисто хлопнул себя по бедру тыльной стороной ладони.       — Увы, приставная нога ещё не прижилась, капризничает. Приходится перед сном долго заниматься кое-какими банными процедурами. Всё это очень утомляет. А вы, господин заклинатель, можете располагаться в моём доме свободно. Я велю, чтобы вам не давали скучать.       — Мне бы хотелось осмотреть ваш славный город, пока мы здесь. Молодым головам полезно проветриваться, — сказал Шэнь Цинцю, лениво качнув подбородком в сторону учеников.       То Лян с готовностью кивнул.       — Я выделю вам провожатого, если вас устроит компания скромного слуги. — И после милостивого согласия горного лорда, градоначальник добавил: — Безмерно рад встрече с вами, господин бессмертный. Вы намного более приятный человек, чем о вас говорят! Правильно меня учили: никогда не верить глупым слухам.       Цинцю оставил в поместье пару учеников постарше — мониторить обстановку, — а сам с выводком подростков и с чистой совестью отправился на экскурсию. То Лян выделил им провожатого, молодого человека по имени Ча Сы, охарактеризовав его как «надежного парня». Пока что Ча Сы действительно показал себя исполнительным и вежливым, он очень старался провести дорогого гостя по самым интересным местам и старательно отвечал на вопросы Цинцю. Общий зачёт: располагающий и приятный молодой человек.       Юаню даже хватило ума сменить свою роскошную мантию на что-то менее броское; он чинно прогуливался с Ча Сы под рукой и учениками в отдалении, спрятав за спиной ладони в широких и тусклых рукавах; но даже так — люди провожали «молодого господина» любопытствующими взглядами. В конце концов он притомился упиваться славой, и «туристы» осели на втором этаже симпатичной чайной. Шэнь Цинцю отпил из своей крупной пиалы горячий и нежирный, но тягучий бульон, и согласен был раствориться в довольстве прямо тут, на лавочке. Пусть от интересной прогулки заклинатели не устают, но никто не помешает ему чувствовать приятную истому.       — Как ты можешь оставлять меня в такое время? — преодолев монотонный гул, донеслось со столика неподалеку. Молодая девушка сердилась на своего спутника. — Наша семья уже получила свадебные подарки, а ты так легкомысленно оттягиваешь день свадьбы.       Цинцю краем глаза покосился в сторону разговора, перекатывая во рту послевкусие своего глотка.       Спутник девушки со вздохом — видимо, обсуждали они это не впервые — сказал устало:       — Лили, я ведь говорил уже, как важно наладить отношения с торговым домом Чи Тай. Нашей семье очень нужен договор с ними; я же не знал, что они согласятся на встречу именно в этот день.       — Я это всё понимаю. Мне неясно, почему именно мой жених должен заниматься этим делом, — сморщилась девица. — Как будто в вашей семье больше нет никого.       — Дорогая моя, Чи Тай — важные партнеры. Кого ты думаешь отправить к ним для переговоров?! Не смеши меня, любой из младших братцев слишком глуп ещё для таких сделок, а отцу не хватит терпения. Подожди немного, и ты сама выиграешь — твой жених станет много богаче прежнего!       Девушка фыркнула.       — Жених, может, и станет богаче. Да только невеста может не дожить до свадьбы. Не того ли ты добиваешься?..       — Да как ты смеешь!..       — Уважаемые, разрешите поинтересоваться, что вы так ярко обсуждаете? — обернулся к ним Шэнь Цинцю. Он спрятал ладони в рукава, сложив их спереди, и старался держать образ скучающего, вежливо-отстранённого и мудрого мастера. Такой неожиданно возникнет на вашем жизненном пути и даст совет, которого не ждали, но в котором, как окажется, вы очень нуждались.       Молодые люди, вздрогнув, взглянули на величественного незнакомца и пристыженно склонились.       — Господин, не серчайте, что мы прервали вашу трапезу, — пробормотал парень. На них уже оборачивались некоторые посетители, но не стали задерживать праздные взгляды; лишь слух слегка навострили. — Просим прощения, что девичьи глупости нарушили ваш заслуженный отдых.       Спутница его согласно опустила голову.       — И всё же мне бы хотелось послушать, отчего юная дева опасается погибнуть до свадьбы, — деликатно-настойчиво возразил заклинатель, заставив юношу неловко заёрзать.       — Что же, раз господин настаивает… — он помялся. — Однако я уверяю вас, это совсем не интересная история. Я Ва Лю, из торгового дома Не Ва, вы могли слышать о нас… впрочем, это не так важно; эта дева — моя невеста. Мы собирались через три дня вступить в брак, однако наш деловой партнёр… возможный партнёр… торговый дом Чи Тай назначил на послезавтра обсуждение сотрудничества. Вы, может, не знаете, господин — судя по всему, вы не местный, — юноша скользнул взглядом по заклинателю, — да и наши рыночные дела далеки от того, чтобы взволновать ваше сердце; но знайте лишь то, что мы давно желаем заключить соглашение с Чи Тай. Это крупный партнёр, и ехать совсем недолго, зато выгода станет великой! Тем не менее, Лили, — он указал рукой на свою невесту, — опасается стать жертвой негодяя, который с недавнего времени наводит смуту на окрестности… Предсвадебные переживания, только и всего!       Шэнь Цинцю едва заметно нахмурился.       — Что это за негодяй такой, как вы его обозначили?       — Убивец, господин, — сказал мужчина с соседнего стола и качнул в воздухе пиалой: такая судьба, мол. — Всех девок запугал.       Раздалось негромкое недовольное бурчание с нескольких мест: «Нашли, какую тему за едой обсуждать». Юань был с ними согласен.       — Разве у господина Ва Лю есть иной выбор, кроме как остаться со своей невестой и обеспечить ей безопасность? — прищурившись, сурово спросил он юношу, и тот задрожал под грозовым взглядом, как сухой лист.       — Помилуйте, господин, — пролепетал он, — ведь нет никакой опасности, если оставаться дома или держаться людных мест.       — Ты точно хочешь избавиться от меня! — запричитала девушка. — Либо сгубить руками Мясника, либо запереть в доме! Мне и погулять нельзя, только бояться смерти, пока ты разъезжаешь по миру!       — Да что это за невеста, которая будет шляться в безлюдные часы по пустынным местам?!       Шэнь Цинцю потянули за рукав. Пришлось повернуться на скамеечке.       — Юноша, вы похлядите, што нынче творится: девки запуханы, а виновника усё никак не помают, — пожаловалась какая-то бабка, дожёвывая, как ни в чём не бывало, нити лапши, — за что тут же была одёрнута женщиной с волевым лицом.       — Мама, не мешайте господину, прошу вас! — прошипела она, извинительно кивнув заклинателю.       — Вы знайте, юноша, ведь при дыдущем князе таковó безобразия не быват, — беспечно продолжала старуха. — Нынча-та на улицу носа не кажешь, не опасаясь, кабы его не оттяпали.       — Да кто на вас позарится, мама!       Шэнь Юань отвлёкся только, чтобы сполоснуть чаем неприятно зудящее горло и покоситься на учеников: те прислушивались, но продолжали кротко и послушно хлебать свой ужин.       — Скажите, любезные, о каком Мяснике вы говорите? Демон ли? человек? — учтиво попросил Цинцю волевую женщину с матерью, но ответили ему другие голоса. В их небольшом разговоре принимало участие уже так много собеседников.       — Если бы Мясник был демоном, уважаемый господин, его было бы проще обнаружить. Демоны яркий след оставляют.       — Точно! Болезненный, зато видно издалека. А эту тварь никак не могут выудить. Чисто работает, паразит!       — Нам бы без таких работников неплохо жилось!       — Раньше-то как было спокойно, а сейчас я не могу без тревоги оставить надолго свою молодую жену.       — А у меня дочь!       — А у меня две!       Какой-то парень картинно отбросил рукой свободную прядь волос.       — Кто-то лишь за дочерей да жён своих беспокоится, а кому-то надо бояться ещё и за свою жизнь!       Несколько человек рассмеялись.       — Ну и дурак ты! Мясник хоть и падок на красоту, но режет только женщин.       — Так вы говорите, ваш серийный маньяк не нападет на мужчин? — уточнил Шэнь Цинцю; вновь оживилась старуха:       — Уж не знать мне, хто такой сильный мертвяк, о котором вы помянули, юноша, а враки это, што он мущин не режет.       Кто-то фыркнул сквозь бороду.       — Тебе-то откуда знать, бабка?       — Сама видела! То ж зеленщицы брат, известный ткач.       — Права бабка, был в убитых мужчина — хоть и один. Да и тот урод.       — Да нет, совсем он был не уродлив. Пятно большое было на лице и глаз ленивый, а в остальном — совсем ничего.       — А я слышала, было трое мужчин убитых, и все красавцы…       — Да кто там разберёт, хорош он или нет, когда всё раскурочено.       Юань почувствовал дурноту и налил себе ещё чаю, заставил смочить себе горло.       — Если же в городе Не такое бедствие, почему вы не позовёте заклинателей разобраться?              Вместо ответа снаружи раздались крики: испуганные, возбуждённые, но так или иначе волнение перекинулось и на посетителей чайной. Несколько человек подскочили к узкой террасе (не балкон даже, так, пройтись под карнизом) и, нависая на резные перила, крикнули вниз:       — Что там? Что случилось?       — Снова Мясник поработал, — донёсся смазанный ответ. — У Второго моста!       Шэнь Цинцю вскочил, поколебался немного, но всё же велел вскинувшимся в напряжении ученикам:       — Не отставать от меня.       И сказал бледному Ча Сы указывать дорогу.       Они присоединились к толпе, идя торопливо, но не беспорядочно. Юань половиной внимания отслеживал, чтобы контур ци его группы оставался неизменным; не хватало ещё потерять кого-нибудь в незнакомом городе с маньяком. Хорошо хоть, что кроме них заклинателей поблизости не было — выделить своих учеников в толпе культиваторов Юань бы не смог. Не с его грубыми навыками браться за такую тонкую операцию.       Второй мост показался Цинцю слишком крутым для того жалкого ручья, над которым он возвышался. Должно быть, иссохла река; узкую полосу вялого течения охватывали с обеих сторон заболоченные берега, с пузырящимся илом и загнивающими кувшинками. Сделаешь шаг — и резко провалишься ногой глубже ожидаемого.       Но это всё не испугало зевак, не помешало им обступить участок у края моста. Шэнь Юань собрался уже продираться с боем через толпу (уж это опытного жителя мегаполиса не пугало) — но вовремя вспомнил о преимуществах статуса бессмертного. Вернее сказать, о тех преимуществах, которые касались одного конкретного заклинателя.       Шэнь Цинцю замедлил шаг и остановился у задних рядов галдящей толпы; за два выдоха выпустил из себя остатки бездумной суетливости; лёгким движением руки он вынул из внутренних складок веер (той рукой, на которой не было фенечки), изящно раскрыл экран с изображением неистового ветра и сказал царственно:       — Пропустите, будьте любезны.       Усилив голос каплей ци, разумеется.       Когда старик Пи Пяо на фестивале мигрирующих лососей бросился ему в ноги, а толпа зашепталась испуганно, это удивило Юаня; однако теперь он был подготовленный.       Но он совсем не ожидал такого кинематографического эффекта от своих действий: люди одновременно повернулись к нему, одновременно изобразили на лице высшую степень изумления, и синхронно кинулись оземь с возгласами: «Господин Шэнь! Это же господин Шэнь Цинцю!.. Тот самый Шэнь Цинцю!.. не гневайтесь, господин, проходите, господин!..» И на его глазах толпа раскололась, люди вскочили (не все) и слаженно разошлись по сторонам, очищая заклинателям путь.       Шэнь Юань сморгнул это странное ощущение всевластия и популярности с ресниц и двинулся вперёд по проходу; ученики пошли следом за ним. Только выданного слугу пришлось подтолкнуть, тронув за локоть; Ча Сы хоть и не бухнулся на колени, но склонился в таком глубоком поклоне и был так бел, что мог и в обморок грохнуться.       Юань, наверное, и сам бы впал в беспамятство от такого приёма, если бы прежде Система не повысила ему уровень выдержки, силы духа, и что там ещё у неё было. Он даже не испытывал наслаждения, нежась в лучах славы, будто кинозвезда: Юаню казалось, что с таким настроением эти люди могут напасть на него. Схлопнется толпа вокруг него — и всё. Не то, чтобы они представляли заклинателю угрозу, но всё равно неприятно.       Три стражника, должно быть, выступающих здесь в роли копов, приветствовали его хмуро и напряжённо, с почтением — но не подобострастно. Спасибо, что тоже не пали на колени. С выдержкой попались. Один из стражей, постарше и в наболее дурацкой шапочке, всё равно нервно опустил руку поближе к тонкой дубинке, прикрепленной возле меча. Для успокоения.       — До Жидай приветствует бессмертного заклинателя, — просипел он, выжидательно посматривая снизу вверх на лицо, частично скрытое за веером. Потом прокашлялся и заговорил уже увереннее. — Мы и не предполагали, что когда-нибудь наши жизненные пути пересекутся со знаменитым лордом Цанцюн. Что привело вас сюда? Ведь не праздный интерес?       — Хотя этого мастера пригласили для иной цели, — Шэнь Цинцю грациозно обмахнулся веером, — мне волей случая стало известно, что в городе Не зверствует так называемый Мясник. Разве не его очередная жертва привела сюда и господ офицеров?       — Вам многое известно. Однако в этом деле нет ничего выдающегося, достойного внимания такого именитого заклинателя. Заурядный случай.       Шэнь Цинцю покосился на Ча Сы, и тот согласно закивал, слишком уж старательно.       — Это так, лорд Шэнь, никто бы и не посмел тратить ваше время на такое приземлённое дело.       — Времени у меня предостаточно, — Шэнь Цинцю хмуро махнул веером. — Было бы позором для бессмертного заклинателя не найти минуты, чтобы разобраться со злодеянием.       — Дело ваше, — местный «полицейский» развёл руками, и они с товарищами посторонились, давая Шэнь Цинцю подойти к мосту. Юань изящно ступил на плоский камень, последний перед полосой тины и грязи.       Ох, мало ему Система прокачала выдержку и хладнокровие… сейчас бы каждый балл был не лишним.       «Мясник», пожалуй, было не совсем подходящее прозвище для убийцы. Мясник работает грубо и размашисто, быстро, у него нет времени для эффектных движений. А эта жертва, бедная девушка, определённо была умерщвлена так, чтобы создать Впечатление. Она была уложена в лодчонку с низкими бортами, как будто Мясник не хотел намочить тело. Но всё равно на дне лодки бултыхалась вонючая чёрная лужа, ряска осела на коже; лицо, вздутое и покрытое синюшными пятнами, застыло в гримасе ужаса. Руки сложены у основания шеи. Остальное было трудно определить, как человеческое тело: убийца резанул его вдоль, вспорол, будто чучело, и вынул всё наполнение, не прерывая соединений. Не была бы лодка такой узкой, он бы, наверное, тщательно разложил органы, как в чудовищном анатомическом атласе; но не имея этой возможности, удовлетворился тем, что устроил часть на скамье, а часть — на рёбрах, будто на полке. Из нутра распоротого тела тоже несло гнилой водой.       Шэнь Юань быстрее обычного задвигал веером, чтобы отогнать вонь, как никогда благодарный своему аксессуару. Представлять подобные сцены будучи читателем было противно, примерно с тем же отвращением, какое вызывает гнездо с личинками насекомых. Выслушивать рассказы горожан в таверне — скорее неприятно, но Юань чувствовал азарт перед… сюжетной движухой. Видеть обезображенное тело своими глазами было невыносимо.       Шэнь Цинцю вскинул руку, предупреждая учеников не приближаться. Хотя те выглядели получше своего наставника: он хоть и стоял на твердом камне, а не чувствовал под ногами опоры. Подростки-заклинатели казались просто напряжённее обычного.       В толпе только охали и перешёптывались — осторожно, ещё не решаясь тревожить заклинателя.       — Что это? — выдавил из себя Юань самый глупый вопрос, который можно было задать; безжизненно — как он посчитал.       Исполнители правосудия переглянулись, поблескивая в глазах уважением перед хладнокровием заклинателя.       — Мясник, господин. Неуловимый, как змей, чёрт бы его побрал, — мечник сплюнул со злобой. — Главное ведь, следов не оставляет. Умерщвляет людей в пустынных местах, прячет свои преступления. Эту девушку тоже случайно нашли, обычно по Второму мосту не ходят; а лодка ещё и в тени была. Повезло, что старик заплутал после попойки и рядом прошёл, верно я говорю? — обратился он к человеку, который был слишком пьян, чтобы вместе с остальными трепетать перед заклинателем. Тот торжественно кивнул и забубнил что-то бессвязно…       — Сколько? — перебил Шэнь Цинцю.       — Что?       — Скольких убил Мясник?       — Человек семь наберётся, — прикинул страж под согласные кивки окружающих. — Может, больше. Между некоторыми случаями по году разницы было…       Юань вскипел, порывисто отвернулся от тела несчастной и накинулся на горожан.       — Так какого демона вы не отправите просьбу заклинателям?! — зашипел, сложил веер, полоснул им по воздуху. — У вас орудует серийный маньяк, а вы!..       Люди с ужасом попятились.       — Чернильный моряк? — Местный коп почесал в затылке. — Извините, господин, не понимаю…       — Почему вы до сих пор не обратились за помощью к заклинателям? — мрачно повторил Цинцю.       — Да разве ж это достойная вас работа? Ничего ж демонического тут нет, ни следа тёмной энергии; совершенно человеческое деяние. Вам, господа бессмертные, и не нужно марать о такое свои белые руки, мы уж сами как-нибудь справимся.       Все согласно закивали, и Ча Сы залепетал около Шэнь Цинцю поспешные подтверждения; даже ученики, поганцы, поддержали общественное мнение, что это не заклинательская задача!       Юань выслушал это в тяжелом молчании, потом стремительно развернулся.       — Возвращаемся, — бросил он ученикам и двинулся обратным путём.       По дороге к резиденции главы города его одолевали мрачные думы. «Вот, значит, как? Вот так вы со мной поступаете? У вас тут убийства длятся долгие годы, десяток жертв, изуродованных каким-то психом, — а вы просите заклинателей проверить, хорошо ли проходят похороны ноги! — Юань кипел от злости на дурную ситуацию, оставаясь внешне невозмутимым, непробиваемым. Как осиное гнездо. — Ну, ничего, уважаемый То Лян, будет у нас с вами разговор по душам…»       Он твёрдо вознамерился с учительской заботой вбить в голову этому человеку каплю ума, чтобы хоть увидеть, как нелепо он смотрится со стороны. Но к То Ляну гостя не пустили слуги: хозяин уже почивает, вот ранним утром — милости просим.       Шэнь Цинцю, взвинченный, велел разместить всех учеников вместе с ним в одной комнате. Никто не посмел перечить: заклинатель был здесь на правах дорогого гостя. Ученики не стали искушать судьбу, заговаривая с учителем.       Их расположили в общем зале для праздничных приёмов. Здесь было просторно, без обилия мебели, достаточно расстелить несколько одеял — и готова постель. Шэнь Цинцю приказал им лежать и спать (или хотя бы старательно делать вид), а сам присел у завешенного окна, предаваясь чуткой медитации. Но та не шла. Юань тщетно пытался унять круговорот раздумий.       Может, и правда забить на это дело? Пускай люди сами разбираются. В конце концов, Юань заклинатель, а не детектив или полицейский, ему незачем навязывать свои услуги какому-то мелкому городу, где он оказался единственный раз за жизнь! Пускай специалисты занимаются своей работой. Вот он — займётся своей, как его и просили. Кто он такой? Всего-то скромный учёный и знаток демонов.       Но… Юань волей случая оказался больше, чем простым человеком, у него теперь была сила, и он хотел использовать её для чего-то более полезного, чем подогрев ванны. Ему хотелось быть полезным, разве он в этом виноват?       Через тонкую бумагу и резьбу рам мирно струился лунный свет.       А едва занялись предрассветные сумерки, дом разбудили крики, и всё заметалось в панике. Слуги, которые пришли будить своего господина, нашли градоначальника убитым Мясником. На этот раз — убитым со следами демонической энергии.       «До чего же удачно заклинатели оказались поблизости», — мрачно хмыкнул Юань.