[CherShen la femme], или Систематические подставы для самого несчастного пользователя в мире!!1

      До пика Цюндин они дошли по Радужному мосту; и Шэнь Юань едва не пищал от восторга и страха: а как иначе! он же сейчас будто ступает по цветному стеклу, но гораздо более прочному (по крайней мере, он на это надеялся. Ведь было бы глупо, если бы среднестатистический ученик, неся послание с пика на пик, поскользнулся и рухнул вниз? Предусмотрена же здесь система безопасности из энергетических полей или подобных чудо-технологий?). А взглянув под ноги, он видел пропасть; долины, ущелья и реки, даже мелькающие в зарослях звери — Юань шёл над ними, как бог; иногда прямо под ним проплывали облака.       В эти мгновения попаданец наслаждался тем, что оказался здесь.       Первая вершина хребта была похожа на Цинзин — разве что здесь было просторнее и солиднее, более людно и почти не оказалось уютных и тихих мест, которые Юань уже полюбил. Никаких тебе цветущих рощ и мшистых камней у пруда с кувшинками; лишь деловитые воспитанники Цюндина занимаются важными делами.       «Работяги», — скучно провожал их взглядом Юань.       А ещё отличалась архитектура. Если на вершине искусств постройки имели пасторальное очарование, будто стихийно поставленные, по вдохновению, — то здесь здания выстраивались в чётком ритме и смотрелись более массивно и богато.       «Логично», — решил попаданец, вспомнив, что Цюндин часто служил связующим звеном между школой и остальным миром. Пик посещали как сторонние заклинатели, так и обычные люди, вроде просителей, гостей или родственников учеников, и нужно было разместить их с удобством и впечатлить.       Подобная информация — редкая драгоценность, рассыпанная по главам «ПГБД», словно хрустальная пыль. И Шэнь Юань дорожил тем, что тщательно собирал.       Заклинатели вышли на широкую площадь, посреди которой стояла узкая пагода благородного тёмно-терракотового цвета. Трудно было не заметить её, хотя, как архитектурная единица, она была не очень высокой: всего несколько крыш поднимали свои уголки к небу.       Зал собраний занимал предпоследний этаж.       Стоило Шэнь Юаню попасть внутрь, как в глазах зарябило от вывалившихся разом иконок с именами персонажей; хорошо хоть они не исчезали сразу, было время их прочитать и запомнить.       И да, наконец-то он увидел светлые лица этих достойных людей (хотя из-за обилия баннеров не успел разглядеть на них выражение недовольства).       Местные лорды… внушали. До этого момента Юаню казалось, что его новое тело воплощает силу и мощь как вселенское явление; да он бы без лишних сомнений поместил свои нынешние фотографии в учебник, на страницу со словом «несокрушимость»! или «величие»! Но теперь, в сравнении с другими, он видел, что Шэнь Цинцю сложена скорее стройно, чем атлетически. Как поджарая, гибкая гончая; или сухой тростник. Или высохший?..       А ещё это была действительно высокая женщина. Выше неё Юань нашёл только двоих: Юэ Цинъюаня (как будто могло быть иначе для главы ордена заклинателей и по совместительству героя всех времен и народов) и человека, над которым значилось следующее: [Цай Цинди, лорд пика укрощения зверей Куанчанг.]       О, этот здоровяк и сам казался диким созданием из тьмы леса, вопреки своему имени! Шэнь Юань все силы направил на то, чтобы честно не расхохотаться над этим сочетанием; ему всё-таки хотелось остаться живым и невредимым, пускай в зале собраний Цай Цинди и смотрелся вполне себе мирно.       Остальные же культиваторы были очень заметно или незначительно ниже Цинцю; правда, сводка была неполная, поскольку двое отсутствовали. «Вполне ведь может оказаться, что глава Аньдина на голову выше меня, а барышня И Цинпинь — потомок великанов с амазонками», — праздно прикинул Юань, скользя взглядом по лицам.       Досадно, что малоуважаемый Самолёт брезговал полезными подробностями о людях; если они не были, конечно, напрямую связаны с главным героем. Единственный факт, известный попаданцу о лорде ремесленников, — это то, что И Цинпинь была женщиной, а известен он был лишь потому, что в оригинальной истории заклинательница была кандидаткой на место очередной пассии главного героя. Стоило писаке развить эту сюжетную линию — и Юань знал бы о деве И всё, от цвета волос и охвата талии до длины ногтя на мизинце левой ноги. (К сожалению, только в этих границах. Внутренний мир её замкнулся бы на фазе «жить не могу без протагониста».) Но чего нет — того нет. Прочим лордам не досталось и этой малости.       И ещё с одним заклинателем разница в росте была так незначительна, что можно было сказать: они с Шэнь Цинцю стоят вровень. И честное слово, без системного ярлыка Юань ни в жизнь бы не узнал славного Бога Войны. Вот уж, кто действительно сломал все ожидания!.. Читая «ПГБД», попаданец представлял себе Лю Цингэ как бугая, который играючи, в качестве утренней зарядки может открутить голову взрослому носорогу-питону; ну, или хотя бы как сурового вояку, непременно с шрамом поперёк глаза и массивным раздвоенным подбородком. Не было ни намёка, что вместо этого лорду Байчжаня впору крутиться в рекламе шампуня.       Женского шампуня! Со всеми вытекающими характеристиками!..       Цай Цинди, о котором попаданец до этого момента и духом не слышал, гораздо ближе подходил под образ Бога войны; опять же, не будь системных ярлыков — непременно бы спутал. И получил бы Шэнь Цинцю в глаз за такую оплошность, он проверять совсем не хотел.       Похоже, что всё было готово для шабаша и все дожидались только главу Юэ; Цинцю же прибыл, как досадный балласт. «Каким злым ветром тебя сюда принесло?» — читал Юань на лицах коллег.       Юэ Цинъюань благодушно повёл рукой:       — Садитесь же, — приглашая всех к здоровенному круглому столу в центре зала.       Вдоль стола высились монументальные кресла (вполне верилось, что их бы не сдвинуло и землетрясение), а их длинные прямые спинки украшали рельефные изображения; лорд Цинцзина легко нашёл своё место по высеченному портрету змеи, как-то лихо вьющейся кольцами. И Системе вовсе не обязательно было рисовать в воздухе гигантский указатель!..       — Давайте сразу перейдём к смотру прошений, — сказал Юэ Цинъюань и, взмахнув рукой, выудил из кольца-хранилища пачку бумаг разной степени помятости и размера. — Жители из города Зю жалуются, что новый староста продаёт старые могильные памятники «за ненадобностью». Они просят или вылечить его дурноту, или сместить, пока всё кладбище не выкупила соседняя деревня.       — Мы таким не занимаемся. Это гражданское дело, школы оно никак не касается, — заметил кто-то.       Юэ Цинъюань глянул в бумагу.       — Пишут, что разум градоуправителя мог повредиться от запаха недовольных покойников.       — Я могу этим заняться, — подал голос Лян Цинчу. Ему принадлежал пик гаданий и артефактов. — Отправлю туда младших учеников, они давно не практиковались в общении с простыми людьми. Может, брат Цингао одолжит пару своих воспитанников? Помогут простенькой молитвой на благополучие.       — Пускай, — ответил монах.       Лян Цинчу добродушно протянул ладонь, лист с обращением высвободился из рук Цинъюаня и перенёсся через стол, подхваченный потоком ветра.       Шэнь Юань невольно присвистнул. Круто! Магия буквально у него под носом!.. Но раз уж он играет свою роль — конспирация, все дела, — то вместо свиста издал невнятный сопящий звук. Все покосились в его сторону, но не нашлись, чем ответить. Или не захотели.       Глава Юэ пошуршал бумагой.       — А вот письмо от некоего господина Ю Фу: «Умоляю уважаемых заклинателей спасти мою единственную дочь! Её посчитали прекраснейшей из сверстниц и собираются отправить в качестве дани водной колдунье…» Последующие мольбы и обещания о награде я опущу, с вашего позволения.       — Я всё сделаю, — заявил лорд Байчжаня и требовательно протянул руку; но сидящая рядом с ним женщина фыркнула и отпихнула её.       — Не могу допустить, чтобы мы доверили такую деликатную просьбу богу Войны.       — Что сестрица Цинци имеет в виду? — насупился тот.       Владыка Сяньшу грозно и праведно сверкнула глазами.       — Как будто я не знаю, как ты разберёшься с этой проблемой! В последний раз, когда мы получили просьбу освободить озеро от жадных русалок, ты попросту сбросил в воду всех, кто носил им дань!       — Люди, которые заставляют других отдавать урожай демонам, немногим лучше злых духов.       — И как же ты собирался поступить на этот раз? Снова отправил бы всех в озеро, кроме девицы с отцом?       Лю Цингэ сидел вполоборота к ней, с прямой спиной. Он чуть двинул плечом.       — Если бы это помогло, я так бы и сделал. Это эффективный подход.       Цинци с размаха хлопнула рукой по столу.       — При мне этому не бывать!       И вдруг Шэнь Цинцю тихонько прыснул, представив результаты такого «эффективного подхода». Все мигом замолчали и посмотрели на заклинателя.       — Опять начинается… — тихо вздохнул кто-то.       — Шэнь Цинцю что-то развеселило? — набычился Бог Войны. Он чуть подался вперёд, почти незаметно прищурившись. — Не расскажет ли он о причинах своего хорошего настроения?       «Упс, — подумал Юань. — Не удержался». Лорд Цинцзина оглядел всех по кругу и сказал с невозмутимым видом:       — Разве было оно?       Никто ему не ответил.       — Что? — спросил наконец озадаченный Лю Цингэ.       — Разве было сейчас хорошее настроение? Разве я смеялся? Вам показалось.       Над столом повисло неловкое молчание. Шэнь Цинцю невинно похлопал ресницами.       — Что? — спросил он, попытавшись повторить глупое выражение на лицах остальных.       — Кхм, — раздалось со стороны Ци Цинци. Пока все отвлеклись, она деловито спрятала письмо господина Рыбака в мешочек на поясе. — Так или иначе, братец Лю, но ты в первую очередь культиватор, и только потом воин. Я не позволю нас позорить. Ты для того всю жизнь совершенствовал тело и дух, чтобы полностью об этом забыть? Так-то ты разбираешься с демонами — отвешивая подзатыльники обычным людям?       — Ну-ну, будет вам, — вмешался глава Юэ, доброжелательно улыбнувшись. — Уверен, сестра Цинци справится лучше всех нас. Посмотрите, осталось ещё много не менее важных просьб, — заклинатель наобум вытянул какой-то мятый листок. — Ну, вот! На горе Шаньян у деревенских коз растет сухая и ломкая шерсть, потому что они пьют порченую воду…       Юэ Цинъюань вздохнул глубоко-глубоко в душе.              А вот Шэнь Цинцю заинтересованно наклонился к нему.       — А такое возможно?       — Ты о чём? — встрепенулся Юэ.       — От плохой воды портится шерсть у животных? — Юань задумчиво уткнулся в исписанный корявыми символами листок. Вот это новость, конечно! Съел бы так, по незнанию, шашлычок после тяжёлого дня — и получил бы себе несварение. Вот и питайся здешними пресными овощами до конца своей вечной жизни…       — Вообще-то, здесь вполне естественная связь, — ответил ему Му Цинфан. Лекарь сидел по другую сторону от главы Юэ, и они с Шэнь Цинцю, облокотившись на стол, подались навстречу друг другу, оттеснив Цинъюаня. — Качество питания напрямую влияет и на дух, и на тело. Больная вода могла занести болезнь внутрь. И это касается не только животных.       — Эй, — откликнулся заклинатель сбоку от Шэнь Юаня. — Что за намёки? Конкретно нас это не касается, я всегда очень тщательно слежу, чтó мы едим! За всё существование школы — вспомните хоть одного недовольного.       — Я всего лишь говорю о взаимосвязанности событий.       — Какая глупость, — фыркнул верзила Цай Цинди. — Просто-напросто деревенские не ухаживают за своими козами, как следует. Нормальная скотина от одной несвежей воды мех не теряет; на болоте они, что ли, питаются? Я скажу, какая здесь взаимосвязь: дурные хозяева плохо их кормили, а теперь просят у заклинателей чудо-средство, которое может исправить что угодно. Мне встречались такие, — весомо добавил он.       — И с чего они взяли, что это из-за воды? Горные реки чистые. Вот в долине такое вполне возможно…       — Братья, не много ли внимания этому письму?       — Зачем же они обратились к заклинателям? — бросил Цинцю рассеянно.       — Так ведь я уже сказал, деревенские дураки посчитали нас за богов; за подношение станем им вместо знахаря. Отбейся потом от их слёзных писем.       — Проще было бы обратиться к мелкому клану, а не к сильнейшему ордену. Какое ему дело до захудалой деревни?       Цай Цинди развёл руки в стороны: то ли не нашёл, что ответить, то ли стойко держался прежнего мнения.       — Шэнь-шисюн слишком усложняет… — заклинатель вдруг осёкся и смолк; хмуро покосившись на Цинцю, он сел в прежнее, более закрытое положение.       — Думается мне, что будет не лишним откликнуться на этот зов, — Му Цинфан двумя пальцами аккуратно утянул бумагу к себе.       Гу Цинбэй (он сидел рядом с лордом Цинцзина) расхохотался:       — Брат Цинфан, не думал, что тебя настолько заинтригует проблема с козами!       Лекарь повёл плечами.       — Если вода из горного источника настолько попортилась, что влияет на здоровье животных, это может перекинуться и на людей; а там и распространиться. Мне здесь больные ученики и жители подножья не нужны. К тому же, неплохо будет обновить запасы инорастущих трав, — лекарь покосился на заклинателя с пика зверей; тот молча косился в ответ. — Брат Цай, мои воспитанники ведь не обучены обращению со скотиной; без таких специалистов дорога на Шаньян потеряет в ценности.       Цай Цинди вздохнул, соглашаясь на сотрудничество.       — Братья, вот менее спорное задание: в районе И Чо зверствует степной волк-олень…       — А, это можете отложить, я уже разделался с ним, — откликнулся Лю Цингэ. — Оказался в тех местах на прошлой неделе, ну и подсобил местным заодно, — добавил он, когда несколько человек мимолетно взглянули на него.       — Тогда вот: рыба-медведь мешает паромщикам на Ю-Лингской переправе…       — Мои ученики с этим разобрались.       — Гигантская плотоядная мухоловка?..       — Сделано.       Ещё несколько листов Юэ Цинъюань аккуратно отложил в сторонку. Горные лорды незаинтересованно ожидали завершения, а Юань шепнул себе в рукав: «Какая завидная продуктивность».       — Байчжань, по обыкновению, первым получает самое интересное, — весело заметил Вэй Цинвэй с пика кузнецов. — Брат Лю, ты нас, стариков, вовсе без дела так оставишь — растеряем сноровку!       Тот покачал головой.       — По обыкновению, вы незаслуженно меня нахваливаете. Пока необходимо противостоять злобе и тьме, лишних рук не бывает; пока что в этом больше рутинной работы и мало подвига.       — Брат Цинчу, это прошение для тебя, — сказал глава Юэ, передавая свиток заклинателю с Чжицзи. — Торговцы с подножия хотят большую партию талисманов против злых духов.       Тот с недоумением принял бумагу.       — Почему это оказалось здесь? Заявки всегда поступают через Аньдин… Да, верно, это стандартный заказ, — кивнул Лян Цинчу, бегло глянув в свиток. — Не было нужды отправлять его на собрание лордов.       — Похоже, его пометили, как «обращение повышенной важности». Разве скоро не начинается период миграции сухопутных лососей? Наверняка в этом причина спешки.       — Уже? — удивился заклинатель с пика зверей. — Рановато для миграции.       Лян Цинчу рассеянно убрал свиток в кольцо-хранилище.       — В этом году на пути движения звёзд Летучей рыбы стоит созвездие Морской скалы, поэтому лососи принялись искать гнёзда раньше обычного… Но в прошлый сезон я отдал талисманов с запасом, неужели все уже были использованы? — сказал заклинатель.       Несколько лордов фыркнули.       — Ясное дело, — Вэй Цинвэй озвучил общее мнение, — простые люди никогда не знают меру, а тем более торговцы! Если уж они получили что-то из рук культиваторов, то пустят в ход всё и сразу. Зря брат Лян проявил щедрость; в этот раз ему лучше не совершать эту ошибку.       — А скажите, уважаемые, почему торговцы заказывают талисманы против сухопутных лососей?       Все обернулись к Шэнь Цинцю, неожиданно подавшему голос. Обращать на себя повышенное внимание немного рискованно — но Юань никак не мог сдержать любопытства! В жалком романе Самолёта было упоминание этих демонических рыб, но только в качестве нескольких фраз; и ни слова о миграции, которая, оказывается, проходит практически под носом! Всего-то нужно спустится с горы — для заклинателя это проще, чем моргнуть.       — Тебя всегда мало волновала жизнь школы; но неужели даже такие повседневные события ты выбрасываешь из памяти? — мрачно поинтересовался Лю Цингэ, а через мгновение чуть нахмурился и покосился на Ци Цинци: та наступила ему на ногу под столом.       — Будет тебе, брат Лю, — мягко упрекнул его глава школы. — Шэнь-шиди хранит в разуме множество знаний, ему нет нужды разбираться в наших скромных заботах…       — Ну, уж спрашивать, зачем людям талисманы против демонов, тоже нет необходимости, — бросил Цай Цинди; он сидел глубоко в кресле, подпирая голову рукой.       — О, нет, я не спрашивал, зачем жители подножья просят талисманы. Я спрашивал, зачем они торговцам.       Укротитель зверей замялся.       — Традиция? — предположил он. — Регулярно заказывают, вот конкретно им и поручили этим заниматься.       Гу Цинбэй с другого края стола снова громко расхохотался.       — Ловко тебя подловили! — воскликнул он, шустро барабаня пальцами по столу. — У тебя, брат Цай, ведь одни звери на уме, а обыкновенного рыночного пройдоху ты раскусить не можешь! Ничего, я скажу тебе, как обстоит дело: сухопутные лососи ведь безобидные твари, а всё-таки сбивают с толку; да и неуютно, когда из-под земли рыбина лезет. А торговец возьмет пачку талисманов, отгоняющих демонов, — и лососи огибают его лавку десятой дорогой. А раз место свободно, то и люди сразу тянутся, а торговцу заработок, — он звонко хлопнул ладонями и потёр их друг об друга. — Да, брат Цай, славный ты заклинатель, раз далёк от понимания низких людских стремлений!       — Всякую птицу красит лишь её собственное оперение, — с улыбкой изрёк Лян Цинчу.       А Цай Цинди только пожал плечами.       — Брат Шэнь, ты получил желаемый ответ?       — Только теоретическую его часть, — ответил Юань. Он уже раздумывал, прикусив губу, какой бы сувенирчик ему сохранить с шествия демонических рыб. И даже риск скомпрометировать себя не станет для попаданца помехой! — Возможно, стоит убедиться в сказанном на практике.       — Ты что, пойдешь смотреть на миграцию лососей? — скептически усмехнулся лорд Байчжаня. — Это же развлечение для детей!       «Значит, шиди там самое место», — каждый подумал, что именно так Шэнь Цинцю сейчас ответит, а всё его нелепое поведение вело к этому заявлению; теперь-то всё стало понятно! Многоступенчатая провокация! Давненько их не было. Горные лорды привычно приготовились игнорировать петушиную перепалку двух заклинателей, и сам Лю Цингэ подобрался, будто тигр перед прыжком.       И вот, в набухшем грозой воздухе, Шэнь Цинцю ответил:       — Для детей? Как здорово! Значит, должно быть весело.       Для Юаня это значило то, что он может захватить с собой выводок учеников и без лишних подозрений потусоваться на празднике. А что? Он следит, чтобы детишки не натворили делóв, какие к нему вопросы?       Для остальных заклинателей это значило, что гроза прошла стороной… Ну и зачем?! Они уже натянулись в струну в ожидании молнии; куда теперь девать не нашедшее выход напряжение?!       Для Лю Цингэ это значило, что его обманули.       Где?       Где привычный сценарий?!       Что этот змей с Цинцзина замышляет на этот раз? Зачем он так долго тянет? Раньше всё было просто и понятно: вы живёте честной жизнью, а Цинцю на любой пустяк осыпает вас оскорблениями — и вы и дальше живёте честно и праведно; мерзавец просто физически этого не выносит.       А теперь что? Во время болезни демоны нашептали ему из глубинной тьмы новые способы тянуть из людей нервы? Да уж наверняка, чёрт бы его побрал!       Но поделать никто ничего не мог. Не спрашивать же, в самом деле: «Шисюн, отчего ты не плюёшься ядом? Это сбивает с толку!»       — Мы можем завершить на этом сегодняшнюю встречу, — предложил Юэ Цинъюань, складывая листы и постукивая ими о стол в попытке добиться идеальной ровности.       Заклинатели вздохнули с облегчением.       — Глава Юэ, мы ведь рассмотрели не все прошения.       «Чтоб тебя, Шэнь Цинцю!» — подумали остальные. Они уже настроились уйти отсюда и восстановить внутреннее равновесие на родных вершинах.       — Нет-нет, прочее уже совсем ерунда; ничего срочного. Это может подождать до следующей встречи, — Юэ Цинъюань скомканно завершил собрание.       Попаданцу оставалось только плечами пожать: интересно бы, конечно, ещё понаблюдать за шабашем заклинателей, но не всё же за один раз. Пора и честь знать. Шэнь Цинцю первым поднялся с места и стремительно, но грациозно покинул зал, бросив напоследок какие-то слова прощания.       Юань спустился на площадь по внешним лестницам пагоды и потянулся — больше по привычке, чем от усталости. Он решил пока остаться на Цюндине и осмотреться. Не вытурят же с горы второго по важности горного лорда за простую прогулку! Покрутив головой, Юань выбрал направление, где было меньше построек, и лениво пошёл вперёд.