[CherShen la femme], или Систематические подставы для самого несчастного пользователя в мире!!1

      Они подходили к раскидистому дереву с белыми цветами, которое высилось посреди открытого ровного пространства. В тени его кроны живописно были раскиданы кушетки, занятые сейчас юношами и девушками, в одеждах того же нежного оттенка, что и у Нин Инъин; заклинатель постарше неторопливо вышагивал между ними, что-то читая вслух.       Он смолк на полуслове, когда к поляне приблизился Шэнь Цинцю, и склонился в приветственном поклоне; ученики, обернувшись и увидев гостя, вскочили с мест и повторили жест старшего.       — Мастер Шэнь, мы признательны, что вы посетили наше скромное занятие, — сказал заклинатель и выжидательно покосился глазом. — Приятна ли ваша прогулка?       Наверное, эти любезности несли в себе тайные междустрочные значения. Юань был совершенным профаном в старинном этикете, но решил, что в его положении достаточно вести себя холодно и надменно — и всё сойдёт ему с рук. Он прошествовал по ковру из белых лепестков, кивнув головой.       — Нет нужды отвлекаться от урока. Продолжайте.       Все вновь расселись по кушеткам, даже Нин Инъин, которая в присутствии товарищей по школе мгновенно присмирела. Шэнь Цинцю выбрал себе местечко у самого дерева, чтобы лениво и незаметно опереться о ствол, а заклинатель тем временем кашлянул и продолжил чтение — то был отрывок из «Книги пути и достоинства», больше похожий на личные рассуждения в свободной форме.       Цинцю ловким движением выудил из-за пазухи веер, отчего все вздрогнули, приподняв плечи, и старательно делали вид, что не замечают его присутствия (вот она, репутация злодея!), и, спрятавшись за ним, стал праздно глазеть из-за экрана.       Всё это было только для создания образа, ведь он давно приметил ученика, который волновал его более всех; даже не требовалось указаний Системы, но помпезный ярлык Юань оценил. Пусть главного героя можно позабыть (временно, с кем не бывает), но пропустить его в толпе — это нонсенс. Вот он, Ло Бинхэ собственной персоной, сидит на задворках, на самом краешке кушетки, весь из себя маленький, замученный и несчастный, с лохматой непокорной шевелюрой, с блеском во взоре (который сейчас опущен в колени), и сияет белизной кожи покруче этих цветов…       Впрочем, не такой уж он оказался и замученный, как ожидал Юань. Попаданец уже приготовился удерживать себя от обморока при виде изголодавшего, битого, болезненного ребенка, чудом не сломленного главгадом, но заметно потускневшего, — а вместо этого встретил маленького мальчика, худого — но не то, чтобы слишком; скорее, долговязого. Бьют ли его? По первому взгляду и непонятно. Ни синяков, ни кровоподтеков, и даже платье целое и более-менее чистое. Ло Бинхэ не походил на страдальца, а напоминал потерянного цыпленка, который отошёл слишком далеко от родного курятника и не знает, к кому прибиться.       Честное слово, Юань почувствовал себя обворованным.        [Открыто новое задание: «На злодея надейся, а сам не плошай»], — быстро же она появилась! — [Начните прокачивать главного героя в соответствии со своими требованиями. Награда: ситуационно.]       «Эй! Я же не говорю, что недоволен, раз он не забитый! Так даже лучше, если ему не за что мне мстить, — хотя этот момент еще необходимо уточнить. В вопросах своей сохранности Юань был щепетилен… не считая того единственного раза, когда он скончался, но это частности. — И что это за награда такая?!»       Заклинателю, что читал трактат, было очевидно неуютно от присутствия Шэнь Цинцю, поэтому он вскоре свернул урок, передавая управление в руки старшего мастера. Лорд пика сделал ещё пару взмахов веером — и вдруг резко сложил его со щелчком. Ученики вздрогнули. Наслаждаясь эффектом, Юань поднялся и царственно выплыл из-под дерева; за счёт длинных одеяний, именно так и выглядело. Он приблизился к подросткам, подобно удаву, который наворачивает круги вокруг загипнотизированной жертвы, не оставляя ей место для побега.       Шэнь Цинцю обвёл взглядом собрание.       — Ты, — указал он веером на мальчика, помеченного Системой как «Мин Фань». От неожиданного движения тот едва не лишился всех жизненных красок. — Как продвинулось твое совершенствование за последнюю неделю?       Главный ученик послушно сложил руки и ответил немного растерянно:       — Учитель, за этот срок я, к своему стыду, не продвинулся далеко. Брат Ки Я помог мне отработать Тигриный захват; я закончил пятисотый флористический набросок по вашему указанию, переписал и составил конспект по первой половине «Книги пути и достоинства»; по каллиграфии нет изменений.       — Составишь подобное описание для всех учеников и к вечеру принесёшь мне, — ответил ему Цинцю.       Собственно, Юаня не очень интересовали точечные успехи местной ребятни; к тому же и сравнивать ему было не с чем. Но он рассудил, что с Мин Фанем будет полезнее вести беседу о Ло Бинхэ: в псевдоромане, помнится, они на пару с Цинцю вволю истязали главного героя, значит, и чей-то язык должен развязаться.       «От приспешника злодея должно быть больше сведений, чем от девы в беде», — кивнул сам себе Юань, блуждая взглядом по лицам подростков. Сам по себе он остановился на Ло Бинхэ — вблизи мальчик казался… всё еще в сносном состоянии.       Просто пацан. Конечно, осиянный ореолом будущей славы, этого у него не отнять, — но всё ещё не вызывающий ни трепета, ни сострадания. Он боязливо застыл на месте, не решаясь даже дышать в сторону учителя, но сохраняя на лице почтительное выражение… так тут все были такие. Ну, кроме Нин Инъин. Эта и не собиралась падать в обморок от резкого жеста.       Юань безотчетно положил ладонь на макушку мальчика — то ли похлопать того по голове, то ли проверить, действительно ли его лохмы такие же мягкие, как описывались в паршивой новелле, — рука сама потянулась, необдуманно, машинально, как тянется погладить дружелюбного мохнатого пса… и в тот же миг пришёл в себя, почувствовав, как все ожидают его дальнейших действий. Ло Бинхэ, должно быть, держался прямо только на силе воли. [Предупреждение! Вы рискуете публично нарушить образ персонажа! Выбирайте реакцию осмотрительно!]       «Хочу помощь зала», — нервно подумал Юань, не меняясь в лице.       Канонично было бы сжать волосы мальчика в кулаке и покрыть его ядовитой бранью… но а) попаданец не был готов к такому скотскому поведению; и б) Юань не был уверен, тот ли это канон, который он знал.       По всему выходило, что любое его движение может разрушить образ персонажа… так что Юань решил выбрать что-то… неопределённое. И потому безопасное.       — Ты почему такой низкий? — спросил он, отведя руку в сторону на уровне макушки Бинхэ. — Разве это достойный результат для заклинателя твоего возраста? Сколько там тебе?       И, не давая ответить, велел:       — Займись этим вопросом. Все остальные — продолжайте свои дела по расписанию.       Шэнь Цинцю развернулся диаметрально от Ло Бинхэ и, не теряя осанку, поплыл прочь. Он отошел недалеко от дерева, в гордом одиночестве и торжественной тишине, как вдруг остановился и обернулся.       — Ученице Инъин нужно специальное приглашение?       Девочка, засияв, шустро вспорхнула к Цинцю под бочок и тут же защебетала о том, что она выяснила из трудного чтения (немного), и как продвинулось её совершенствование (недалеко), и что ей все ещё не хватает выносливости, чтобы оттачивать сложные движения, и ещё…       Чутким слухом заклинателя Шэнь Цинцю уловил несколько облегчённых вздохов.

***

      Вечером в дверь бамбуковой хижины робко постучался Мин Фань.       Новоявленный лорд едва воротился с прогулки — осматривал свои владения под жизнерадостные комментарии Нин Инъин или сухие уведомления Системы — и даже поужинать не успел. Только-только устроился за низким столиком, причём сперва схлопотал штраф за то, что сел, скрестив ноги; пришлось принять менее удобную, но зато «приличную», видите ли, позу: на коленях и с прямой спиной. Инъин подала ему чайный поднос и лёгкий ужин, после чего учитель разрешил ей удалиться; а Мин Фаню он велел зачитывать сводки, следуя от старшего к младшему, и делал вид, что ему очень интересно.       Внимание Шэнь Юаня больше занимали не хилые успехи детей (ну чего можно добиться за несколько дней? Курам на смех), а содержимое тарелки, для сохранения тепла спрятанное под крышечкой. Попаданец чётко просил: немного, без излишеств, но чтобы вкусно и питательно. И что ему принесли? Самое пресное рагу в его жизни. Даже в две жизни, если суммировать!       Он, конечно, ценитель тушёных овощей, но когда они без единой приправы — это ведь урожай на ветер!       Не ужин, а сплошное уныние.       Наконец, Мин Фань плавно перешел к Ло Бинхэ — тому, ради чего попаданец и затеял это мероприятие. И как раз вовремя: лорд Цинцзина налил себе чайку, предвкушая.       — Младший брат Ло не преуспел в своём совершенствовании, — кашлянул Мин Фань, шурша листами. — Он одинаково слабо владеет всеми искусствами; физическая культивация дается ему лучше, но он до сих пор способен использовать лишь базовые техники.       Ученик закончил свой доклад и, сложив заметки уголок к уголку, нерешительно взглянул на Шэнь Цинцю. Тот с важностью отпил из чашки.       — Что же мешает ученику Ло продвинуться дальше? — спросил Юань, как бы размышляя вслух. Он поднял взор на мальчика. Тот пялился в ответ. Юань понял, что без его подсказок беседа не пойдет. — Как считает Мин Фань, почему у Ло Бинхэ нет прогресса в культивировании?       — Предполагаю, что брат Ло не может освоить базовые техники из-за природных особенностей духовной энергии. Возможно, индивидуальная работа мастера культивации помогла бы ему повысить свои навыки, — ответил ученик.       — Разве не может быть, что Бинхэ попросту бездельник? — прищурился Шэнь Юань.       Мин Фань переступил с ноги на ногу.       — Если учителя интересует скромное мнение этого… — он дождался утвердительного взмаха ресниц, — …не думаю, что это так. Брат Ло весьма активно берётся за любое занятие, но в этом больше суеты, чем усердия.       — Значит, он жалкая бездарность, — Цинцю махнул рукой и подлил себе чая. — Не понимаю, какая польза от содержания таких учеников.       Он всё пытался спровоцировать Мин Фаня, чтобы тот подхватил пренебрежительный тон учителя и начал бранить главного героя, раскрыв тем самым, какие козни они уже строили против него. Или какие намечались. Но вместо этого ученик только нерешительно мялся и кусал нижнюю губу.       — Учитель много внимания уделил оценке младшего брата Ло. Прошу извинить, я не понимаю ваши замыслы и не могу в полной мере удовлетворить интерес…       Юань едва удержался от вздоха, полного сожаления.       «Умный мальчик этот Мин Фань, но какой же не сообразительный! Разве главгад не выдрессировал его, чтобы тот понимал учителя с полувзгляда?»       — Этому жалкому ученику всё ещё требуются ваши наставления, — смиренно продолжил Мин Фань, склонив голову.       Наконец-то подходящий вопрос!       — Расскажи мне, ученик, — велел попаданец, крепко вцепившись пальцами в чашку, — что ты совершил за то время, пока твоему мастеру нездоровилось?       Мин Фань совсем растерялся.       — Учитель, я уже говорил, что не продвинулся далеко в своем совершенствовании. Успешными могу назвать только…       Цинцю остановил его взмахом руки.       — Меня интересует не это, а твоя работа с другими учениками.       — Теперь понимаю, — поклонился мальчик. Дошло, наконец. — Я следовал назначенному вами расписанию, не нужно беспокоиться. Занятия, чтения и уборка — ничего не выбилось из графика.       Дошло, да не то. Юаня не интересовало, вовремя ли эти детишки ложатся спать, а в порядке ли при этом главный герой!       Попаданец решился на грязный приём:       — Чему этот мастер всегда учил тебя?       — Проявлять инициативу, — мгновенно отчеканил Мин Фань и вдруг заволновался. — Мне стоило самовольно изменить расписание? Извините, я не знал, что это потребуется…       — Зная что-либо, считай, что знаешь; не зная, считай, что не знаешь, — брякнул наобум попаданец, задумавшись о другом.       «Похоже, главгад не хотел сам пачкать руки и побуждал своего прихвостня досаждать главному герою… проявлять инициативу… Что ж, это даёт мне запас безопасности, раз я как будто и не при чём.»       Юань глубоко и с облегчением вздохнул.       — На сегодня достаточно, — сказал он Мин Фаню, — можешь идти.       Мальчик положил свои заметки на стол и взялся убирать поднос. Лорд Цинцзина недолго обдумывал, а затем окликнул ученика напоследок:       — Вот ещё что: прежде, чем захочешь самостоятельно реализовывать какую-либо идею, проконсультируйся со мной.       Вот так. Теперь местные хулиганы не смогут чинить главному герою неудобства.              Оставшись один, Юань поднялся из-за столика и в задумчивости прошёлся по комнате. Каковы итоги этого дня? Его заставляют косить под супер-злодея из супер-тупой истории. То есть, надо скрывать свою истинную милую и человеколюбивую натуру. При этом скрывая, что он женщина; хотя он женщиной не является. Выходит, попаданцу нужно вести себя по-женски, при этом не ведя себя по-женски, чтобы не спалиться, при этом творить бесчинства, чтобы не нарушать образ злодея, но не слишком, ведь жить-то хочется… Есть ли ещё какие-то требования?!       Он безвольным мешком опустился на пол.       — За что мне это? — страдальчески простонал Юань, удобно прижимаясь щекой к циновке. — Ну, вот за что? [Что интересует Пользователя? Система готова ответить на ваши вопросы!]       — Разве я чем-то провинился в прошлой жизни? — продолжал жаловаться Юань. — Я ведь никому не мешал, сидел себе тихо, оплачивал счета; не совершил ни одного преступления! Мне не нужно искупление! Почему честный человек за свой труд должен получать чужую никчёмную жизнь? — Он замолчал ненадолго, посапывая. — Просто скажи, зачем я здесь, Система? [Цель пользователя — изменить дурацкую концовку бездарно слитого произведения.]       — Но я не хочу, — надулся Юань. — Я не бог и не главный герой, чтобы переписывать финал. Вот Ло Бинхэ — главный герой, пусть он этим и занимается. А я просто отойду в сторонку и не буду ему мешать. Тоже ответственное задание, между прочим!       Система пожужжала на фоне, обдумывая — или Шэнь Юаню нравилось так воображать. Тихий такой монотонный гул, как будто диск крутится или вентилятор шумит… [Пользователь не может избежать сюжета, раз он уже является его частью. Сюжет так или иначе привлечет Пользователя к участию в событиях.]       И будто в подтверждение её слов, кто-то позвонил в дверной колокольчик, возвещая о своём визите.       — Кого там принесло? — заворчал Юань, поднимаясь с пола. Ему повезло, что здесь все такие вежливые. Или зашуганные. Есть пара секунд привести себя в человеческий вид.       — Брат Цинцю, позволишь войти?       Лорд Цинцзина без спешки прошёл ко входу в бамбуковую хижину и открыл дверь, звякнув ловцом ветра.       — Разве могу я не впустить главу школы в свой скромный приют?       Они прошли в комнату, которая служила кабинетом и приёмной для гостей. Здесь на узком высоком столике с витыми ножками стоял ажурный короб, от которого мягко и равномерно струился свет; через матовые бумажные стенки можно было разглядеть внутри него подвижные частицы. Юань понятия не имел, что это за чудо-фонарь и как он работает — но это ведь не мешало им воспользоваться.       — Прошу извинить, что не могу принять главу Юэ по всем правилам, — повинился Шэнь Цинцю. Он действовал на опережение.       Но Юэ Цинъюань и не думал указывать ему на непочтительность (и спасибо большое, ведь попаданец крайне слабо представлял себе старинный этикет приёма гостей!). Мужчина добродушно махнул рукой.       — Не стоит, я лишь заглянул проведать, как у тебя дела.       — Благодарю за заботу, я чувствую себя хорошо.       Они помолчали.       — Слышал, ты сегодня выходил на прогулку? — Цинъюань предпринял новую попытку завязать разговор. — Хорош ли Цинцзин, как раньше, или стал ещё лучше прежнего?       — Цинцзин достоин своего названия.       Они снова смолкли.       «Этот тип так себе глава ордена, если не может поддержать лёгкую беседу», — фыркнул про себя Юань, глядя, как тот неловко потирает шею.       — Ты точно хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил заклинатель. — Лихорадка была долгой. Мне будет очень грустно, если её последствия будут мешать А-Цзю…       От такого обращения попаданец напрягся.       Точно, он же совсем забыл, что этот сильнейший-за-последний-миллион-лет-культиватор очень благожелателен к главному злодею. Ведь неспроста. Мало ли, какое там у них совместное прошлое; легко оступиться, выдать себя незнанием — и его одним пальцем размажут по стенке.       Он предпочтёт бегство.       — Я крайне признателен главе Юэ за беспокойство, однако я уже собирался отходить ко сну, чтобы не усугублять последствия болезни, — сказал он со скупым поклоном.       Цинъюань засуетился.       — Конечно, конечно, не смею мешать!       Он уже собрался развернуться к выходу, но, поколебавшись, шагнул вплотную к Цинцю, сложил пальцы в каком-то движении, отчего заклинателей накрыло тонкой завесой, и шепнул:       — Это большое счастье для меня, что с тобой всё хорошо; не представляю, как бы я жил дальше один, сестрица. Береги себя.       И ушёл.       То есть, просто взял и ушёл с этой своей блаженной улыбочкой, как будто он большой молодец и все ему благодарны. Каков нахал!       Юань даже сначала не понял, что произошло.       Потом как понял!.. и приготовился, что его поразит молния, или поглотит земля, или что там ещё ему светит за несохранение интриги. Но время шло (кажется), а ничего с попаданцем не происходило.       «Система, ты ничего не хочешь мне сказать?» — осторожно позвал Юань. [+5 баллов за светскую беседу], — откликнулась та после короткого молчания. Как будто он выклянчил сейчас эти несчастные баллы, ей-богу!       — Ты издеваешься надо мной? [Уточните запрос.]       — Ты точно надо мной издеваешься! — рассердился Юань. Он погрозил кулаком невидимому собеседнику. — Разве главным моим заданием не было держать в секрете то, что Шэнь Цинцю — женщина? А теперь оказывается, что сильнейший заклинатель галактики всё просёк. Да по всем канонам меня должны либо оштрафовать в бесконечный минус, либо забанить! Я, конечно, этого не хочу… но по всем канонам!.. [Главе Цанцюн Юэ Цинъюаню был известен этот факт до перемещения Пользователя. Штраф не предусмотрен.]       Ну… ладно. Пронесло, наверное?       Хотя Юань чувствовал, что его ещё будет потряхивать какое-то время при встречах с Юэ Цинъюанем. С этим типом надо держать ухо востро…       Заклинатель уже был без сил. Он выпутался из своих одеяний, довольно небрежно обращаясь с дорогой тканью и стараясь особенно не касаться своего тела. После этого он забрался в постель, похожую на отдельную комнатку, и мигом уснул.