Гарри Поттер и Правда о Предателе / Harry Potter and the Truth of the Traitor

      Несколько неожиданный результат квиддича привел к странному напряжению в стенах школы. Гарри изо всех сил старался отвлечься от всего этого и сосредоточиться на экзаменах, которые начинались через неделю. Гриффиндор громко заявлял, что Слизерин доминирует в игре охотников только потому, что Гарри - избалованный придурок, у которого есть дорогая метла, а Джулиан наглядно показал, что Гриффиндор превосходит Слизерин в таланте.       Через четыре дня после матча Гарри наконец-то сорвался, на Зельях. Жюль уже десять минут громко заявлял о своем превосходстве в квиддиче, пока они ждали, когда Снейп откроет двери. Малфой становился все более злым, и Гарри хотел прекратить это, пока блондин не вышел из себя и не натворил что-нибудь грубое.       — Не понимаю, почему ты называешь меня избалованным придурком, Джулиан, — сказал Гарри, его холодный тон прорезал монолог брата, как лезвие. — Учитывая, что ты - знаменитый, любимый всеми ребенок, а я - Наследник, которого даже не приглашают домой на каникулы.       Парень попятился от него:       — Ты просто считаешь себя лучше меня.       — Я не уверен, — сказал Гарри, — Ты - Искатель, а я - Охотник. Хотя если сравнить наших охотников с вашими...       — Вы все так хорошо отыграли только потому, что у тебя шикарная метла, — встрял Рон, скрестив руки и подойдя моментом ранее к своему другу.       К вечному шоку Гарри, к нему подошел не Тео или Пэнси, а Малфой.       — О, пожалуйста, — насмешливо сказал блондин, — Ты, похоже, думаешь, что Огневик летает сам по себе. Гарри забил лишь четверть наших голов, Уизли. Слизерин переигрывал вас на каждом шагу.       И сразу после этого он намеренно отвернулся от гриффиндорцев и завел с Дафной удивительно вежливый разговор о каком-то торжественном приеме в поместье Гринграссов в начале июля.       Гарри не сводил глаз с гриффиндорцев и не выпускал из рук палочку, но никто из них не сделал ни шагу. Кроме Невилла, который вышел из-за угла, помедлил, пытаясь уловить явное напряжение, и очень целеустремленно подошел к Гарри.       — Как продвигается твой обзор? — спросил Тео у Невилла.       Гарри пришлось сдержать ухмылку, глядя на лица Рональда, Финнегана и Джулс, когда он позволил втянуть себя в разговор со своими настоящими друзьями.

***

      Когда в следующий понедельник начались экзамены, это было почти что облегчением. Ни у кого больше не было времени беспокоиться о квиддиче. Гарри легко справился с Зельеварением и Рунами, расчитывает на "Выше ожидаемого" по Чарам, "Превосходно" по Арифмантии и Трансфигурации и прилично высокие баллы по Истории Магии, Астрономии и Гербологии. Он не мог дождаться, когда будут СОВ, и он сможет бросить историю и астрономию. Гораздо проще было купить движущуюся модель неба для любых заклинаний или растений, которые зависели от небесных движений, и он ненавидел тратить время на изучение Ульфрика Чудного, Венделина Странного и гоблинских войн семивековой давности, когда мог бы читать и изучать то, что действительно было актуально, например, политику и историю последних двухсот лет, которая все еще затрагивала волшебников.       Экзамен у Люпина был самым странным из всех, которые Гарри когда-либо сдавал. Как обычно, была стандартная письменная часть, и Гарри знал, что справился с ней хорошо, даже если бы существа не были его любимой темой, но практическая часть представляла собой полосу препятствий, устроенной на территории школы.       — Мерлиновы яйца, — сказал Тео.       Дафна бросила на него взгляд.       — За языком следи.       — Я буду говорить "правильно", когда буду общаться с людьми, которые мне не друзья, — надменно сказал Тео.       Пэнси нахмурилась, глядя на полосу препятствий:       — Я не собираюсь испачкать грязью все эти туфли. Я только что их купила.       — Дай-ка я посмотрю, — сказал Гарри.       С сомнением Пэнси приподняла мантию, чтобы показать ему свои туфли. Это были розово-золотые туфли с едва заметным и почти наверняка зачарованным мерцанием. "Достаточно симпатичные", - подумал Гарри. Он дернул своей палочкой, яростно концентрируясь.       — Ты... только что беззвучно наложил Импервиус? — спросил Тео.       — Кажется да, разве нет? — невинно спросил Гарри.       Они смотрели на него несколько секунд. Гарри смотрел в пустоту.       — Иногда я тебя ненавижу, — сказал Блейз.       Гарри был последним из слизеринцев. Он успешно справился с гриндилоу, красношапами и четырьмя хинкипанками в искусственном болоте.       Последняя часть испытания заставила его задуматься.       Люпин приподнял бровь, когда Гарри замешкался возле очень большого сундука, в котором почти наверняка находился боггарт.       — Все в порядке, мистер Поттер?       Гарри посмотрел на человека, которого он стал презирать почти так же сильно, как Джеймса Поттера, с таким безвкусным выражением лица, какое только мог себе позволить. А оно было примерно таким же безвкусным, как у неароматизированного рисового пудинга, потому что он не просто так оказался в Слизерине.       — Да, спасибо, сэр.       Он упрямо забрался в багажник.       Гарри наколдовал немного света в левой руке, оставив палочку свободной, чтобы произнести заклинание изгнания боггарта.       В сундуке было тесно. Перед ним появилось бесформенное облако чёрного дыма. С треском оно превратилось в ту самую фигуру отчаявшегося Гарри зависимого от Дурслей и сжимающего в руках сломанную палочку. Фигура, которая преследовала его сны с тех пор, как он впервые увидел её на Защите прошлой осенью.       Гарри уставился на это существо.       — Риддикулус, — прошипел он и обрушил на него всю свою силу воли. На этот раз он даже не пытался забавляться. Оно должно было превратиться в нечто, не пугающее его, или умереть.       Боггарт раскололся и превратился в Джеймса Поттера, худого, с волосами, жирными, как у Снейпа, сгорбленного, отпрянувшего от палочки Гарри. Трусливый. Всё его высокомерие и бравада исчезли.       На одну ошеломляющую секунду Гарри забыл, что это боггарт, а не правда. Он почувствовал вкус заклинаний на языке, ему захотелось наложить сглаз, проклятие, пока его отец здесь, в его власти...       "Фальшивка", - сказал он себе, натягивая щиты Окклюменции, — "Просто фальш", — и через секунду Гарри вышел из сундука, собранный и победоносный.       Люпин выглядел разочарованным. Он пытался скрыть это, и, возможно, рядом с гриффиндорцами ему бы это удалось. Но он не был достаточно тонок, чтобы одурачить слизеринца.       — Хорошая работа, — сказал он.       — Спасибо, сэр, — вежливо ответил Гарри и, дождавшись, пока тот скроется из виду, уничтожил несколько небольших камней, разбросанных по тропинке, ведущей к замку.       Как и каждый год, Гермиона села за стол, чтобы восстановить все свои экзамены, как только они закончились. Дафна выменяла у нее копии экзаменов и тут же продала их второкурсникам. Джинни, которая с Рождества одевалась не хуже своих сверстников и вела себя гораздо увереннее и спокойнее, купила комплект экзаменационных билетов для себя, подмигнув Гарри. Он ухмыльнулся в ответ. За завтраком перед экзаменами она рассказала ему, что рассказала Нэт и Эвелин о хранилище и собирается пойти с ними за покупками на Косой переулок. Очевидно, ее родители думали, что она идет с Лавгудами. Что, честно говоря, так и было. Она просто... случайно встретила там своих друзей из Слизерина. "Как по-слизерински", — усмехнулся про себя Гарри.       В четверг утром у Гарри был последний экзамен по Защите. После него он с радостью отправился на территорию школы и нашел любимое место своих друзей у озера. Никто из его друзей не сдавал Пророчества - это был последний экзамен для третьего курса.       Джастин нашел их, а затем и Гермиону.       — А где Невилл? — спросил Тео.       Гермиона пожала плечами, склонившись над блокнотом, в котором она по порядку переписывала все вопросы письменного экзамена по Защите. Гарри до сих пор не понимал, как она это делает.       — Он что-то искал в гостиной, — как-то неопределенно ответила она, — Я уверена... он... придет...       Они оставили ее и улеглись, лениво обсуждая экзамены и планы на лето. Невилл пришел через тридцать минут и сказал, что кто-то спрятал его обувь в общей комнате.       — Я почти уверен, что это были Симус и Рон, — сказал он, — Они злятся, потому что я хорошо справился с зельеварением, а они, скорее всего, провалились, их зелья запутанности были совершенно не того цвета и консистенции...       — Не позволяй им обойти тебя, Невилл, — сказал Блейз.       Невилл усмехнулся:       — А я и не позволяю. Я запер все их сундуки. Гарри, та книга о чарах, которую ты мне одолжил, очень полезна. Им понадобится не меньше часа, чтобы сломать чары, они довольно необычные. Одни из первых в книге, однако.       Последнее предложение Гарри воспринял как то, что Невилл использовал относительно безопасные и все еще законные заклинания из первой главы или двух, что обнадеживало.       Тео поднял ленивый взгляд и посмотрел на Гарри.       — Рад это слышать, — сказал Гарри. Он кивнул, как только Невилл отвернулся. Брови Тео слегка приподнялись. Вероятно, он был удивлен тем, что Гарри одолжил Невиллу книгу, содержание которой на три четверти состояло из запрещенных заклинаний. Гарри проверял Невилла так же, как Тео проверял Гарри на первом курсе.       И Невилл отреагировал не так, как следовало ожидать от гриффиндорца.

***

      Гарри, Тео и Блейз выходили из Большого зала после ужина, сытые и довольные, когда к ним подошел Невилл с очень обеспокоенным видом.       — Это Гермиона, — сказал он.       Слизеринцы мгновенно отбросили сонливость. Гермиона была их другом. Одним из их друзей.       — Что случилось? — спросил Гарри.       — Рональд, — сказал Невилл. Гарри никогда не видел его таким сердитым.       — Рональд - вот кто в беде. Он все еще в ярости из-за того, что Косолапус якобы съел его крысу. Он накричал на нее, Жюль присоединился, а потом и Симус — она убежала в слезах, я думаю, к Хагриду. Ты пойдешь с нами?       — Конечно, — сказал Гарри, — А Хагрид не будет против, если мы пойдем?       —Я буду рядом, — сказал Невилл, — Если ему не нравится цвет твоего галстука, пусть сам с этим разбирается.       Тео наклонил голову:       — Гриффиндор и впрямь отрастил тебе хребет, Нев.       Невилл толчком открыл боковую дверь и вышел на территорию.       — Это удивило и мою бабушку, — сказал он через плечо, — Я думаю, это не столько Гриффиндор, сколько Жюль, Рон и Симус. И вы все помогли.       — Мы польщены, — хмыкнул Блейз.       Гарри хмыкнул в ответ, но холодная ярость леденила кончики его пальцев. Ему приходилось бороться, чтобы сдерживать ее. Гермионе нужна была эмоциональная поддержка, которую он не мог оказать, но Блейз неплохо справлялся с такими вещами, а Гарри просто был рядом и мог помочь ей. Во всяком случае, он надеялся на это. Да и без этого, ему придется повременить с яростью по отношению к Рональду и Джулс.       Невилл повел их через территорию. Их тени вытянулись в свете заходящего солнца. Эрисс соскользнула с плеча Гарри в траву, чтобы поохотиться; она встретит его в замке позже.       Хижина Хагрида стояла недалеко от линии деревьев, из нее вырывались веселые завитки дыма. По одну сторону от нее простирался разросшийся, грязный, но ухоженный сад. Он был небольшим и немного запущенным.       Невилл громко постучал.       Через секунду дверь со скрипом отворилась.       — Невилл! — сказал Хагрид с явным облегчением и подозрительно приостановился, увидев Слизеринцев.       — Добрый вечер, профессор Хагрид, — вежливо ответил Гарри.       По какой-то причине Хагрид вздрогнул.       Гарри слегка нахмурился, потом поймал себя на мысли и снова смягчил черты лица. До этого они с Хагридом почти не разговаривали, его глаза были потушены до обычного, не вызывающего тревоги оттенка зелёного, который соответствовал фотографиям матери - он знал, что весь его внешний вид и походка были ухоженными и собранными. Так чем же он так поразил огромного мужчину, который на таком расстоянии мог раздавить его раньше, чем Гарри успел бы выпустить заклинание?       — Они со мной, — сказал Невилл, скрестив руки.       — Кто... кто там? — Тихий, неуверенный голос Гермионы заставил Тео и Блейза напрячься.       Невилл наклонился к Хагриду.       — Я привел Тео, Блейза и Гарри.       — Хагрид, впусти их, они же друзья, — сказала Гермиона.       Хагрид отошел в сторону, пропуская четверых мальчиков в свою хижину.       Гарри с интересом осмотрелся. Все выглядело точно так же, как он помнил: тесно, захламленно, но явно любимо и обжито. Хижина.       Гермиона сидела за столом Хагрида с опухшими и красными глазами. Перед ней лежала стопка салфеток, кружка чая и нетронутая тарелка с каменным пирогом.       — Спасибо, — сказала она, пытаясь улыбнуться.       — Прходите и с`дитесь, — ворчливо и неразборчиво сказал Хагрид, выдвигая огромный стул и следуя собственному совету.       Гарри, Тео, Блейз и Невилл тоже сели.       — Что они сказали? — Блейз сказал это с большей мягкостью, чем Гарри когда-либо слышал от него.       Тео неловко переместился, когда Гермиона захрипела и вытерла слезы. Он был не лучше Гарри приспособлен к подобным ситуациям. Они оба были с острыми краями, скорее резали, чем лечили. Слава Мерлину, Блейз и Невилл, первый из которых заставил Гермиону говорить, а второй сидел рядом с ней и обнимал её за плечи.       — Они называли меня эгоистичной идиоткой, — сказала Гермиона, — За то, что я не забочусь о крысе Рональда. И они сказали, что я только пытаюсь заставить их чувствовать себя глупо, что я не заслуживаю своих оценок или своей репутации, что я, наверное, списываю, или что меня развратили слизеринцы, или еще что-нибудь глупое, и я просто так устала, и это было слишком...       — Она выбила из них все сопли, прежде чем улететь, — услужливо подсказал Невилл.       Гермиона немного плаксиво улыбнулась при этом воспоминании.       — Наверное, да...       — Хорошая работа, — усмехнулся Тео. С этим он мог справиться, — Какие заклинания?       — Сглаз недержания для Рональда, — сказала Гермиона. — Пара жгучих сглазов и паралич тела для Симуса. Жюль на удивление хороший дуэлянт, он заблокировал несколько моих первых заклинаний, но потом я прибила его жалящим, а добила антеокулатией. Он убежал вместе с Симусом, таща за собой Рона.       — Я уверен, что они не хотели этого, — сказал Хагрид, — Ты же знаешь этих двоих, Миона, они никогда не думают, прежде чем говорить...       — Им следовало бы, — сказал Тео, — Это не оправдание для хулиганов.       Хагрид растерялся:       — Хулиганы? Вам не кажется, что это слишком грубо?       Гарри встретился с его черными как жуки глазами:       — Нет.       И снова это странное выражение на лице Хагрида... Неуверенность - не страх, но только дискомфорт? И неприязнь. Определенно.       Не проблема Гарри. Он был здесь ради Гермионы, а не ради Хагрида.       — Хагрид, может, мы сделаем чай? — сказал Невилл.       — Конечно... вот, давайте я возьму... — Хагрид протянул кувшин с водой, керамическую банку с пакетиками чая и четыре кружки со сколами, которые он передал всем. Блейз наложил на них несколько чистящих чар, пока Хагрид не смотрел, и передал их Тео и Гарри.       Гермиона фыркнула, достала свою палочку и с помощью чар кипения довела воду в кувшине Хагрида до кипения. Блейз поднял керамический чайник с заваркой, снял крышку...       И с воплем уронил его.       Кувшин разбился вдребезги, рассыпав на стол чайные пакетики и тощую, хилую крысу.       — Короста? — удивилась Гермиона.       Невилл сообразил быстрее всех: он вырвался и попытался схватить крысу. Крыса увернулась, но Гарри, опомнившись от неожиданности, успел поймать ее за хвост, прежде чем она исчезла.       — Что ж, — сказал Тео, — Это было неожиданно.       — Часто ли вам вместе с чайными пакетиками попадаются грызуны? — ледяным тоном спросил Блейз у Хагрида.       Гермиона смотрела на крысу с неподдельным шоком:       — Как...       — Неважно как, — сказал Невилл, забирая крысу у Гарри, который с радостью отдал довольно неприятное на вид животное, — Мы отнесем его в замок и заставим Рона извиниться.       — Я хочу на это посмотреть, — сказал Тео.       Гарри ухмыльнулся:       — Я тоже. Пойдемте, он, наверное, все еще в Большом зале и набивает себе рот пирогами...       — Спасибо, Хагрид, — сказала Гермиона, улыбаясь мужчине.       Его лицо смягчилось, и он улыбнулся в ответ, хотя за бородой это было трудно различить.       — Конечно, Гермиона. Всегда пожалуйста.       Гарри вежливо кивнул Хагриду и направился к выходу из дома. Он не хотел там оставаться.       Невилл сунул Коросту в карман.       — Не могу дождаться, когда увижу лицо Рона, — сказал он, ухмыляясь.       Гермиона выпрямилась, пока они шли, и слезы сменились мрачным удовлетворением.       — Я тоже.       И конечно, именно в этот момент из ниоткуда выскочила огромная черная собака и повалила Невилла на землю.       Гермиона вскрикнула. Гарри мгновенно схватился за палочку. Тео и Блейз последовали его примеру. Невилл с воплем упал на землю. Собака бросилась на Тео, оттолкнула к Блейзу и Гарри и спутала их всех в клубок.       Гарри с трудом освободился.       — Фюльма! — крикнул он, и вспышка света озарила пространство.       Собака уже уходила от них, странно знакомая, тащившая Невилла к дереву.       — Вперед! — Тео уже бежал, Гарри, Блейз и Гермиона - прямо за ним.       Дерево задрожало.       — Арресто моментум! — вскрикнула Гермиона, и все трое мальчиков остановились за полсекунды до того, как массивная ветка вонзилась в землю прямо там, где они были бы, если бы продолжали бежать.       Они отпрянули назад, оказавшись вне зоны досягаемости Воющей ивы, которая разворачивалась для новой попытки.       Невилл бился, кричал — он не мог дотянуться до своей палочки, собака крепко вцепилась в него и медленно тащила вниз, в туннель у основания ивы, который Гарри уже видел на карте...       Гарри бросился вперёд, пытаясь пробиться сквозь дерево, но это было невозможно; Но возможно Гарри и удалось бы это сделать с помощью "Молнии", но он сильно сомневался в этом. Ветви были слишком крупными и быстрыми.       — Нам нужна помощь, — сказал Блейз.       — Нет времени, — отрезал Гарри, — Эта тварь сломала Невиллу ногу, она съест его или убьет, прежде чем кто-нибудь доберется сюда.       — Иди ты, — сказал Тео Блейзу. — Найди Снейпа и скажи ему       Блейз колебался всего секунду, потом кивнул и рванул в сторону замка.       — Мы не справимся без помощи! — сказала Гермиона, уворачиваясь от очередной ветки и безрезультатно пытаясь пробраться к стволу.       В этот момент мелькнуло движение.       — Косолапус? — с недоверием сказала Гермиона.       Ее кот легко проскользнул под ветками и прижал лапу к узлу у основания ствола.       Ива замерла.       Гарри не стал удивляться слабости дерева.       — Пойдёмте, — сказал он и помчался вперёд, пока не закончилась временная передышка.       Он первым ворвался в туннель, наложив на себя самую сильную в его способностях защиту — не очень сильную, но лучше, чем ничего, и держа перед собой заклинание щита скользил вниз по земляному склону.       Все закончилось неожиданно, и он едва удержался на ногах, пошатываясь, но щит не дрогнул.       Никаких угроз. Ничто не двигалось.       Гарри вызвал над головой бесплотный шар белого света как раз в тот момент, когда Гермиона, а затем Тео вывалились из прохода. Он отменил действие щита, чтобы тот не отнимал у него много сил, и насторожился, пока они поднимались на ноги.       — Куда он ведет? — спросила Гермиона, нервно оглядываясь по сторонам.       — Я не знаю, — ответил Гарри, продолжая ступать через туннель. К счастью, они могли идти только в одном направлении. Гарри горько пожалел, что с ним нет Эрисс, но он никак не мог найти или связаться со своим фамильяром.       — Я видел его на карте, но он ведет за пределы территории замка, в сторону Хогсмида.       После этого они замолчали, бегая трусцой в неловком полуприседании из-за низкого потолка. Больше говорить было не о чем.       Наконец туннель начал уклоняться вверх, а потом резко оборвался. Косолапуса нигде не было видно, но через небольшое отверстие над их головами пробивался слабый свет.       Гарри и Тео обменялись взглядами, после чего Гарри послал в отверстие шар зачарованного света.       Звука не было.       — Гоменум ревелио, — пробормотал Тео. Он приостановился, ожидая ответного осознания заклинания, — В той комнате никого нет.       — Отлично, — сказал Гарри и двинулся вперед. Он был готов в любой момент наложить щит, или контрсглаз, или проклятие.       Но ничто не двигалось.       В комнате было беспорядочно, хаотично и ужасно пыльно. Окна были заколочены снаружи; старые деревянные планки стали серыми и безжизненными от резкого белого света мага.       — Мне кажется... мне кажется, мы в Визжащей хижине, — прошептала Гермиона.       Взгляд Гарри упал на стул. Две его ножки были оторваны, а на сиденье виднелись выбоины.       Тео сказал то, о чем они все думали.       — Призраки этого не делали.       Разумнее всего было бы отступить. Обратиться за помощью. Они были тремя тринадцатилетними подростками; это был далеко не лучший вариант. Но Блейз пошел за помощью. А там был Невилл. Друг - столь дорогой для Гарри друг.       — Будь готов, — тихо сказал он, — Мы удержим собаку, пока не придет помощь. Нас трое или четверо, если Невилл в сознании, и мы все знаем несколько хороших проклятий.       — Некоторые из них запрещены, — заметил Тео, не обращая внимания на то, что Гермиона слегка поперхнулась от данной информации.       Гарри сжал что есть сил свою челюсть.       — Если нам понадобится использовать запрещенные проклятия, чтобы сохранить себе жизнь, мы это сделаем, а тело сожжем, чтобы не осталось улик.       — Приори инкантатем, - напомнил ему Тео.       — Нам просто нужно будет убедительно травмировать тело, чтобы ни у кого не возникло подозрений и никто не стал бы нас проверять, — сказал Гарри. — Палочка - это твоя собственность. Им нужен ордер, чтобы проверить ее. Разве нет?       — Да, — сказала Гермиона. Немного слабо, но, похоже, она восприняла это непринужденное обсуждение Темных проклятий так хорошо, как и следовало ожидать.       Гарри кивнул.       Он провёл их через маленькую дверь в пыльный коридор.       Над их головами раздался скрип. Гермиона вцепилась в руку Гарри так крепко, что стало больно. Он поднял на нее бровь. Она отпустила руку и прикусила губу, но палочка была наготове.       Они ползли вверх по разваливающейся лестнице. Тео указал на полосу на земле, где не было пыли, словно перетащили что-то большое и тяжелое. Это был Невилл.       На вершине лестницы он погасил фонарь. На полпути по коридору второго этажа одна дверь стояла полуоткрытой. Из неё доносились звуки: громкое урчание, слабый стон.       — Это слишком просто, — прошептал Тео.       Гарри согласился. Все его инстинкты закричали.       — Там Невилл, — сказала Гермиона и помчалась по коридору.       Тео выругался. Они с Гарри побежали за ней - они не могли позволить ей уйти одной.       Она бросилась к порогу.       — Невилл! — воскликнула она.       Гарри и Тео шагнули в дверной проём и увидели, как Гермиона бросилась к лежащему на кровати полубессознательному Невиллу. Они прокрались дальше, повернувшись спиной друг к другу и осматривая комнату: шаг, два, три...       — Ловушка...., — прохрипел Невилл, и Тео закричал „Гоменум ревелио!“, как раз когда Гарри направился к двери.       Но он опоздал. Человек в тени захлопнул её и выстрелил в них мощным Обезоруживающим заклинанием с помощью палочки Невилла. Ясеневая палочка Гарри вылетела из его руки. Мужчина ловко поймал ее, а также палочки Тео и Гермионы и вышел из тени.       — Сириус Блэк, — ошеломленно произнес Тео.       Некоторые пазлы с щелчком сложились в сознании Гарри.       — Анимаги..., — вздохнул Гарри. Блэк не прерывал крестника. — Ты и мой отец... Я подумал, что вы можете быть анимагами... Мерлин! Та собака, которую я видел прошлым летом - неудивительно, что сейчас ты показался мне знакомым...       — Какую собаку? — спросил Тео.       Лицо Блэка искривилось в кривой ухмылке. Он был истощен и грязен. Его нездоровая желтоватая кожа натянулась на кости лица и делала его похожим скорее на свежий оживший труп, чем на настоящего человека; впалые темные глаза, в которых что-то поблескивало, и всклокоченные сальные волосы и рваная мантия не помогали его образу.       — Я вижу, ты унаследовал мозги своей матери, Гарри.       — Я встретил его форму анимага прошлым летом, — сказал Гарри, окидывая взглядом Блэка. — Когда я ушел от Дурслей... Я подумал, что он бродяга. Дал ему немного еды. Он убежал.       — Значит, мы были правы, — сказал Тео, — Вы ведь не пытаетесь убить Гарри?       Блэк подождал несколько секунд, чтобы ответить.       — Не Гарри.       — Тогда вы пытаетесь кого-то убить? — уточнила Гермиона. Она непоколебимо стояла рядом с Невиллом. Гарри не смел отвести взгляд от Блэка - если бы у него был шанс, он бы забрал свою палочку обратно, - но он знал, что если посмотрит на нее, то увидит, как любопытство и преданность борются со страхом.       — Да, — прошипел Блэк, непонимающе глядя на Невилла. — Я ждал своей мести двенадцать лет...       — Невилл Лонгботтом? — сказал Тео.       Хорошо. Пусть говорит. Блэк отвлекся и почти с голодом уставился на Невилла. Гарри начал пятиться к двери.       — Предатель, — с восторгом вздохнул Блэк, — Настоящий предатель... о, как я жаждал этого...       И как раз в тот момент, когда он начал поднимать руку с палочкой Невилла, Гарри пошевелился.       Он был невысок для своего возраста. Он был ниже и худее брата, благодаря недоеданию в детстве. Но квиддич и регулярное питание в Хогвартсе прибавили ему веса, и он несколько подрос - настолько, что, когда он врезался в живот Блэка, удар был достаточно сильным, чтобы свалить ослабевшего каторжника с ног.       Гарри перекатился и вырвал палочки из рук Блэка. Все палочки. Магия была великим уравнителем. И он не собирался предавать свои навыки беспалочковой магии, пока не придется.       Блэк закричал. Он снова попытался схватить Гарри, но Гермиона появилась из ниоткуда и ударила его ногой в лицо. Гарри отпрыгнул назад и, оказавшись вне зоны досягаемости, он отбросил палочки Тео и Гермионы их владельцам, бросил палочку Невилла на покрывало, а свою направил на Блэка, поднимаясь на ноги.       — Ты собираешься убить меня, Гарри? — Блэк потерял ровность дыхания.       — Вряд ли, — ответил Гарри с железной твердостью в голосе, — Я хочу знать правду.       Блэк жестко рассмеялся, будто лаял.       — Правду?       — Да, — Гарри сжал левую руку, — В ту ночь... Жюль победил Волдеморта. Что-то не сходится. Я хочу знать, что произошло, твоими словами. И тогда я решу, хочу ли я тащить тебя наверх и смотреть, как дементоры целуют тебя, или нет.       Блэк надолго замолчал... хотя нет, не замолчал. Все его тело дрожало. Косолапус забрался на его тощую грудь и улегся, громко мурлыча.       Мужчина открыл рот...       — Протего, — крикнула Гермиона, и щитовые чары появились как раз вовремя, чтобы отразить Обезоруживающие чары от Ремуса Люпина.       — Блейз пошел к вам? — вырвалось у Гарри, прежде чем он успел остановить себя.       Люпин уставился на него.       — Мистер Забини? Вряд-ли ко мне.       Судя по всему, они зашли в тупик. На Люпина направили сразу три палочки. Невиллу удалось перевести себя в болезненное сидячее положение, и его палочка была направлена на Блэка, который лежал на полу и был беззащитен.       — Где он, Сириус? — спросил Люпин.       Блэк смотрел на него несколько долгих секунд. Затем он медленно указал на Невилла.       — Но почему он не показывался? — Люпин говорил почти как будто сам с собой. Казалось, он забыл о студентах в комнате. Гарри сузил глаза, деловито собирая кусочки воедино, — Если только... если только он... если только ты не подменил его, не сказав мне?       Очень медленно Блэк кивнул.       Хронология. Никаких записей об аресте. Все сложилось в единое целое за секунду до того, как Тео уловил суть.       — Хранитель Тайны, — осознал Тео. Люпин подскочил и повернулся, чтобы посмотреть на него, словно удивляясь тому, что он все еще здесь. Блэк снова ухмыльнулся своей ужасной извращенной улыбкой. — Тебя поменяли... как приманка?       — Помнится, я слышал, что Петтигрю был не очень-то и волшебником, — сказал Гарри.       Блэк с трудом принял сидячее положение.       — Питер умен. Не самый сильный... но умный. Проворный. Опасен в драке в основном потому, что может перехитрить тебя.       — Почему ты мне не сказал? — хрипло спросил Люпин.       Блэк откинулся назад, упираясь в стену.       — Мы думали, что ты шпион.        — Вот к чему приводит шпионаж за оборотнями, — ехидно сказал Гарри, — Вот тебе и толерантность Света.       Это шокировало их обоих.       — Гарри... — неловко протянул Люпин.       — Мы не дураки, — сказала Гермиона, — Я поняла это, когда Снейп задал эссе...       — И я тоже, — добавил Гарри, — Остальным я рассказал весной. Вы сами говорили, что на войне занимались чем-то, из-за чего не общались с друзьями. Я не сразу догадался, что вы пытаетесь внедриться к оборотням, которые вступили в союз с Волдемортом.       Люпин выглядел изумленным.       — Ты... знал? Все это время?»       — Несколько месяцев, - сказал Тео.       Невилл вздохнул от боли, но сумел сесть.       — Что... вы думали... они расскажут всем... просто чтобы насолить?       — Ну, он весь год был несправедливо предвзят к Слизерину, — холодно сказал Гарри, — Так что я понимаю, почему он беспокоится о какой-то мести.       Люпин нахально нахмурился, порицая его.       — Гарри...       — Я просил не называть меня так, — огрызнулся Гарри. Честно говоря, хватит.       Блэк с трудом поднялся на ноги, опираясь на стену. Косолапус на мгновение обвился вокруг его лодыжек, а затем вернулся к Гермионе, присев у ног своей хозяйки с таким самодовольным выражением лица, какое только можно было ожидать от кошки.       — Значит, если ты анимаг... — медленно произнесла Гермиона, глядя на Блэка с полуужасом и полулюбопытством, — Джеймс Поттер?       Люпин кивнул.       — Если вы не видели Блейза, как вы узнали, что мы здесь? — спросил Гарри.       — Карта, — сказал Люпин, — Она была открыта на моем столе...       — Ты знаешь, как с ней работать? — Честно говоря, Люпин выглядел слишком зажатым, чтобы уговаривать духов нескольких проказников рассказать свои...       — Конечно, знаю, — сказал Люпин, — Я приложил руку к её созданию.       ...секреты.       Гарри моргнул.       — Что?       — Я видел, как вы четверо спустились к хижине Хагрида, — сказал Люпин. — И я видел, с кем вы там встретились. Гермиона, Хагрид… и ещё один человек.       Анимаги. Четверо людей, которые создали карту. Гарри мог догадаться, что Лунатик — это Люпин ибо оборотни, луна — а Бродяга, вероятно, Сириус Блэк — что означало, что Хвост или Сохатый — это его отец и четвёртый мародёр. А Джеймс Поттер был слишком самовлюблён, чтобы взять себе прозвище Хвост, так что это был таинственный четвёртый человек…       — Петтигрю, — сказал Гарри. — Он тоже был вашим другом. Четвёртый автор карты. Мистер Хвост.       Тео напрягся.       — Он тоже анимаг, так?       Гермиона посмотрела на Косолапуса, затем на кровать, где Невилл сидел, прислонившись к изголовью, всё ещё дрожа, но направляя палочку на Блэка и крепко держась за крысу.       И тут в комнату ворвался Северус Снейп и безмолвным заклинанием разоружил всех.       "Замечательно", - вырвалась из Гарри саркастическая мысль.       — Я снова и снова говорил директору, что ты помогаешь своему старому другу, Блэку, проникнуть в замок, Люпин, и вот, наконец, доказательство, — прорычал Снейп.       — Даже я не мог представить, что ты осмелишься использовать это старое место в качестве укрытия...       — Северус... — начал Люпин.       — Ещё двое в Азкабан сегодня ночью, — сказал Снейп, глаза его блестели.       Мысли Гарри кружились. Если Блэк и Люпин говорили правду — всё было бы просто: дать им Веритасерум. Но Гарри не знал, владеют ли они окклюменцией, — что оставалось... можно ли доказать, что крыса — это Петтигрю?       — Профессор Снейп, — сказал Гарри.       Снейп даже не взглянул на него.       — Молчать, Поттер.       — Как вы узнали, как попасть в туннель? — спросил Гарри. — Думаю, Забини сказал вам, куда мы пошли?       — У тебя есть верные друзья, — сказал Снейп. — Мне пришлось пригрозить мистеру Забини оглушающим заклинанием, чтобы он согласился вернуться в спальни... И чтобы ответить на твой вопрос, я знаю об этом туннеле. — Он зло посмотрел на Люпина.       — Хочешь рассказать историю?       Люпин выглядел подавленным.       — Я...       — Нет, давай, продолжай, — сказал Снейп. — Расскажи им, что произошло. Расскажи, как двое студентов задумали убить третьего на территории Хогвартса, и всё это замяли.       Гарри посмотрел на Люпина твёрдым взглядом. Тео, Невилл и Гермиона тоже смотрели на него. Осуждающе.       Люпин сник. Он совсем не выглядел как учитель.       — Мы стали анимагами, чтобы помочь нашему старому другу, — резко сказал Блэк. Снейп, казалось, ненавидел его ещё больше, чем Люпина; чистая злоба в глазах Снейпа, когда он смотрел на Блэка, была самой пугающей частью всей этой сцены.       — Мы выяснили на втором курсе, что он оборотень...       — Они позволили оборотню учиться здесь? — сказал Тео недоверчиво.       — Технически было незаконно пускать укушенного ребёнка в Хогвартс, — тяжело ответил Люпин, — Дамблдор сделал исключение... Я ему обязан своим детством, своим образованием, — Губы Тео скривились. Гарри едва удержался, чтобы не закатить глаза, — Раз в месяц меня тайно вывозили из замка в Визжащую хижину, где я мог спокойно превращаться... Жители деревни думали, что она населена злыми духами, слух, который Дамблдор всячески поддерживал. Я мог придумать только ограниченное количество оправданий, пока мои друзья не догадались. И, к моему шоку, они не отвернулись от меня, узнав правду — напротив.       — Мы начали трансформацию на втором курсе, — хрипло сказал Блэк, — а завершили её на пятом. Мы никогда не регистрировались… так было проще выбираться по ночам полнолуния. Под нашим влиянием зверь Люпина был… спокойнее. Вчетвером мы бродили по территории Хогвартса в эти ночи.       — Но… это было опасно! — сказала Гермиона, — А что, если бы вы кого-нибудь укусили?       — Мысль, которая преследует меня до сих пор, — тяжело ответил Люпин, — Мы были безрассудными, глупыми…       — И хуже, — перебил Снейп, — К делу.       Люпин посмотрел на него с ненавистью.       — Терпелив как всегда, я вижу, Северус… ну что ж.       Он старел прямо на глазах Гарри. Последний старался не получать от этого удовольствия. Ему было любопытно, насколько ужасной была история, если она так подействовала на его предполагаемого крёстного.       — Однажды… на шестом курсе… Сириус подшутил над Северусом так, что это чуть не убило его. Снейп увидел, как я иду через территорию вместе с мадам Помфри… Сириус подумал, что будет, э-э, забавно рассказать Снейпу, как миновать Иву. Джеймс узнал, что сделал Сириус, и тоже пошёл в тоннель, чтобы в последний момент оттащить Снейпа, — но он успел мельком увидеть меня. Дамблдор поклялся заставить его молчать.       Гарри нахмурился. Он не понимал, почему эта история так тяготила Люпина. Проклятие оборотня было ужасным, но это не была вина Люпина. Если уж на то пошло, Люпин должен был быть в ярости на Блэка за то, что тот использовал его таким образом.       — Профессор? — нерешительно сказала Гермиона.       И Люпин, и Снейп посмотрели на неё, а затем снова сердито уставились друг на друга.       —Я такой же профессор, как и ты, Северус, не смотри на меня так, — сказал Люпин.       — Отнюдь, — презрительно протестовал Гарри.       Люпин слегка вздрогнул.       — Что, мисс Грейнджер? — резко спросил Снейп.       — Они… кажется, думают, что Питер Питтигрю… всё ещё жив, — сказала Гермиона, заикаясь. — П-пожалуйста… можно просто посмотреть...       — Они вам наврали, мисс Грейнджер, — прорычал Снейп. — Оборотням нельзя доверять, а Блэк был способен убить уже в шестнадцать, вы действительно собираетесь верить ему? Он вполне обезумел, чтобы убить друга—       — Сэр, если вы просто рассмотрите хронологию... — попробовал на этот раз Гарри.       — ОН ПЫТАЛСЯ УБИТЬ МЕНЯ! — взревел Снейп, переключая свою палочку с Люпина на Блэка. — Я добьюсь справедливости!       — Я БЫЛ ВЫНУЖДЕН! — заорал Блэк в ответ, затем издал стон агонии и согнулся, схватившись за живот. Сухие спазмы сотрясали его худое тело.       Все замерли.       Люпин выглядел абсолютно потрясённым. Снейп застрял где-то между подозрением, недоверием и яростью. Гарри был просто ошеломлён; его друзья, похоже, испытывали то же самое — эта путаница из старой ненависти, новой информации и спрятанных секретов была слишком сложной—       — Объяснись, — прошипел Снейп.       Блэк медленно выпрямился, всё ещё держась за живот, как будто он причинял ему боль.       — Они заставили меня, — хрипло сказал он, — Малсибер. Эйвери. Угрожали… месту Регулуса в Слизерине. Моему младшему брату, — добавил он, обращаясь к ученикам.       — Мы не были… близки… я тогда уже сбежал из дома… но он был семьёй. Они сказали мне… сделать с тобой всё, что смогу, Северус. И поклясться на своей палочке никогда никому об этом не рассказывать. Слава Мерлину, ни один из них не был достаточно силён, чтобы связать Нерушимой клятвой…       Снейп к этому моменту присоединился к Люпину в лагере «потрясённых». Он, казалось, не мог говорить, поэтому Гарри задал очевидный следующий вопрос.       — Зачем им нужно было, чтобы профессор Снейп умер?       — Сомневаюсь, что они хотели его смерти, — сказал Блэк, его рот скривился. — У меня сложилось отчётливое впечатление, что они пытались заставить его так сильно нас ненавидеть, чтобы он окончательно примкнул к Пожирателям Смерти… Малсибер, Эйвери, Розиер — они уже тогда были в деле...       Он усмехнулся.       — Они недооценили, что значит "моё худшее". Если бы Джеймс не вмешался...       — Твоя палочка теперь закончила свою службу, — сказал Снейп, его голос был лишён эмоций.       — Я четыре часа провёл в лавке Олливандера, чтобы получить новую, — хрипло сказал Блэк. — Что-то в диссонансе между мной и моей семьёй, между мной и моей природой… Я не собирался сдаваться, ведь мог больше не найти другую, — Он дёрнул плечами, — Но между этим и Азкабаном я выберу потерять палочку.       — Значит, у тебя всё же есть крупица разума в этой отвратительной голове, — сказал Снейп, но в его голосе было гораздо меньше желчи, чем раньше. Похоже, он был слишком потрясён, чтобы испытывать ненависть.       — Если ты не был Хранителем Тайны, значит… Петтигрю был отвлекающим манёвром, как я понимаю… в таком случае, как он оказался мёртвым? Или считался мёртвым.       — Я пошёл в Годрикову Впадину, — сказал Сириус. — Я нашёл… нашёл Гарри и Жуля в обломках — их шрамы от заклятий всё ещё светились энергией—       — Подождите, — сказал Гарри. — Мой шрам — это тоже шрам от заклятия?       Блэк выглядел удивлённым.       — Думаю, да. Я знаю, как ощущается Тёмная магия — моя семья и всё такое. У тебя он был меньше… заклинание отразилось, Тёмный Лорд погиб, и часть энергии коснулась тебя тоже.       Рука Гарри инстинктивно взлетела ко лбу. Его шрам был меньше, чем у брата — всё это казалось правдоподобным… Он никогда не понимал, откуда у него взялся шрам…       Джеймс говорил, что это из-за обрушившихся обломков, но Гарри это никогда не казалось логичным…       — Что было потом? — спросил Люпин.       Блэк вздохнул.       — Потом… пришёл Хагрид. Я сказал ему, что забираю пацанов к Джеймсу. Хагрид сказал, что у него есть приказы от Дамблдора забрать их самому — что меня не должны подпускать к ним. Я должен был понять тогда…       Понять что? Гарри чувствовал, как в его голове формируется мысль — неприятная, и та, которую он не хотел признавать.       — Но я был в ярости и в трауре — ваша мама была одной из моих лучших друзей, — добавил Блэк, обращаясь к Гарри. — К тому времени так же близка, как Джеймс, а может, даже ближе… Поэтому я пошёл за Питером. Не самое лучшее моё решение, признаю… Я загнал его в угол через два дня. Он закричал на всю улицу, как я убил Лили Поттер, взорвал улицу своей палочкой за спиной, отрезал палец и сбежал в канализацию с другими крысами… когда я очнулся, на месте уже были авроры.       Тео снова вмешался.       — Профессор Снейп, их история кажется логичной. Кто бы ни предал Поттеров, сделал это за несколько дней до их убийства, через несколько недель после применения Заклятия Доверия. Но в книгах по истории говорится, что Блэк был предателем годами. Зачем ему ждать несколько недель, чтобы выдать секрет Тёмному Лорду?       — Из остаточной верности дружбе, если не делу, — сказал Снейп.       Тео не отступал.       — В таком случае, Сыровотка правды.       Снейп посмотрел на Блэка.       — Окклюменция?       — Меня учили с детства, — сдержанно ответил Блэк, — Законы рода.       — Это работает против дементоров, немного, — сказал Гарри, — Именно поэтому ты смог выжить в Азкабане и не… ну, не совсем сойти с ума.       Блэк кашлянул.       — Да. Помогало и то, что я мог менять облик. Мои чувства становились проще в форме собаки. Я мог превращаться, сворачиваться в углу… между этим и моими щитами окклюменции, я сохранил остатки разума… помогало, что воспоминание о предательстве Питера не было счастливым. Дементоры не могли его у меня отнять.       — Почему ты решил сбежать именно сейчас? — спросил Снейп.       — Министр, — сказал Блэк. Он выглядел всё слабее. — Он пришёл… прошлой весной. Рутинная проверка. У него была газета, он дал её мне. И на обложке было фото… Уизли с их семьёй… и на плече младшего сына — Питер. Я бы узнал его где угодно. Я понял… он идеально устроился в Хогвартсе… готовый убить моего крестника и его брата, если только услышит хоть намёк на возвращение Тёмного Лорда.       — Ты больше не крестный Гарри, — сказал Люпин, — Джеймс заменил тебя мной.       — О, — сказал Блэк, — Это многое объясняет. Поставить человека без постоянной работы и с проклятием раз в месяц отвечать за ребёнка — отличный план.       Люпин сделал резкое движение в сторону Блэка. Гарри смотрел с интересом. Трещины в основе этой дружбы. И они уходили глубже этой мелкой перепалки.       — Протоколы судебных процессов, — пробормотал он. — Они ведь не потерялись, правда?       — Протоколы судебных процессов, — гневно повторил Блэк. — У меня не было суда. Джеймс вышел и сказал Визенгамоту, как я опасен, Дамблдор использовал свои связи, и меня бросили прямо в Азкабан.       — Подождите, — сказал Гарри. Он не мог в это поверить. Даже в отношении своего отца....       Он не мог.              Но вот оно.       Тяжелая, отвратительная мысль.       — Если… если Джеймс давал показания… — неуверенно начала Гермиона, — Он… ты был его Хранителем Тайны. Как он мог не знать… что ты их не предал?       — Умная девочка, — сказал Блэк. Его исступленный, обожженный взгляд скользнул к Люпину, который даже отступил на шаг, хотя у Блэка не было палочки, и он едва стоял на ногах. — Он знал. Мой лучший друг, мой брат, он знал, что я невиновен. И все равно помог запереть меня.       В его голосе и на лице зияла пустота, бездонная яма, и Гарри узнал в этом отголосок похожей раны в своей собственной душе. Предательство — того рода, которое нельзя простить, от того, кто никогда не должен был тебя предать.       Джеймс Поттер предал их обоих. Своего друга — нет, брата — и своего сына.       — Нет, — твердо сказал Люпин.       — Да, — презрительно усмехнулся Блэк, — Твой дорогой Дамблдор и твой лучший друг Джеймс решили, что для общего блага лучше убрать меня с дороги. Питер был мертв; какая разница, вспомнят ли его как героя или злодея? Но я..       — Ты был опасен, — сказал Люпин, — Ты вышел из-под контроля. Джеймс сказал мне… сказал, что видел, что ты творишь…       — Он видел, как я сражался с Пожирателями смерти, — сказал Блэк, — Точно так же, как он. Он видел, как я спасал ему жизнь раз за разом. И потому что какие-то из заклинаний, которые я использовал, ему не нравились, он решил, что я схожу с ума, и запер меня.       Гарри почувствовал, что его колени вот-вот подкосятся. Слишком много. Это было слишком много.       — Если мы не можем использовать Веритасерум на нем, есть ли способ вернуть анимага в человеческий облик? — спросил Тео.       Блэк посмотрел на Снэйпа.       — Есть заклинание. Для него оба заклинателя должны знать личность мага и распознавать форму анимага.       — Ты не получишь свою палочку обратно, — сказал Снэйп.       — Сэр, отдайте нам наши, — сказал Гарри, — Если хотите уравнять шансы — мы молоды, но если они попробуют сбежать, мы сможем их задержать для вас.       — И почему я должен доверять вашему слову? — спросил Снэйп.       Гарри сделал лицо холодным.       — Я не позволю предателю моей семьи сбежать, сэр. Кто бы это ни был, он виноват в моем замечательном детстве.       Люпин отвел взгляд. Блэк открыл рот, возможно, чтобы что-то сказать, но Снэйп перебил его.       — Хорошо.       Он разделил палочки и бросил их обратно их владельцам, оставив Люпина и Блэка напоследок. Невилл вытянул свою палочку обратно на Блэка.       — Все равно я бесполезен, — сказал он сквозь стиснутые зубы. Все его тело выглядело, будто оно преодолело боль. Гарри кивнул Невиллу, стараясь выглядеть ободряющим. Гермиона крепко сжимала руку Невилла и направляла палочку на Люпина.       — Невилл, — сказал Люпин. — Крысу, пожалуйста.       Короста начала яростно извиваться и пищать, когда Невилл вытащил её из кармана за хвост. Крыса дергалась с удивительной силой — вырываясь и тянувшись — Люпин крепко схватил ее и держал над полом—       Он и Блэк одновременно направили палочки на крысу. Два вспышки желто-зеленого света коснулись его маленького тела.       И затем оно перестало быть маленьким, а начало расти, крутиться, искажаться неестественно, и Гарри отступил назад, временно забыв следить за Блэком и Люпином—       Все закончилось.       Косолапус злобно зарычал с места у ног Гермионы.       Щуплый, невысокий мужчина с нездоровой кожей, неопрятными волосами и чем-то откровенно крысиным в манере поведения медленно разогнулся из позы эмбриона на полу.