Гарри Поттер и Правда о Предателе / Harry Potter and the Truth of the Traitor

      Гарри уставился на письмо. Он с большим подозрением отнесся к этому внезапному желанию зарыть топор войны и быть милым, а также к предложению перевести его в Гриффиндор! Такой чертовски самонадеянный, просто предполагающий, что Гарри ненавидит Слизерин и хочет уйти, полагающий, что Гарри нужна помощь в поиске новой метлы, хотя всего неделю назад он помог Слизерину победить Когтевран на одолженной метле, думающий, что Распределяющая шляпа ошиблась, считающий, что он может просто бросить вес своего знаменитого и древнего рода Дамблдору и добиться перевода Гарри из одного дома в другой — Джеймс был ничем не лучше Люциуса Малфоя.       Вообще-то, это было впечатляющее оскорбление. Гарри запомнил его, чтобы применить к Джеймсу в следующий раз, когда тот скажет что-то подобное, что почти наверняка произойдет в Поместье летом. Джеймс просто с ума сойдет от сравнения с Люциусом.       Теперь, когда Гарри задумался об этом... В этом году письма Джеймса были более спокойными. Его отец прилагал усилия, пусть и вялые, но все же усилия, чтобы наладить отношения. С Жюлем все было совсем иначе: он был еще более антагонистичен; возможно, напоминание о предательстве Блэка заставляло его быть более недоверчивым к Гарри — в общем, именно поэтому Джеймс вдруг стал стараться. Он хотел убедиться, что Гарри не предаст их из-за ненависти к брату.       Гарри фыркнул, глядя на пергамент. Он не так уж сильно ненавидел его. Или вообще семью. Он просто считал Жюля высокомерным, ленивым, помешанным на славе хулиганом. Не стоило даже беспокоить Гарри, если только младший не затевал драку.       А вот информация о Блэке была интересной. Гарри задавался вопросом: если Блэк обратился к Темной магии во время войны, но все еще сражался против тех же людей, почему же Джеймс так беспокоился. Как-то нелепо было заботиться о том, какую магию кто-то использовал на войне, если он все равно сражался на одной стороне.       И Гарри съел бы свои носки, если бы оказалось, что Люпин не шпионил "под прикрытием" за стаями оборотней. Гарри помнил, что Волдеморт пытался привлечь на свою сторону оборотней, великанов, дементоров и прочих темных созданий. Люпин, вероятно, был одним из немногих оборотней, сражавшихся на стороне Дамблдора и Поттеров.       Он фыркнул. Вот тебе и "толерантность" Светлых.       Гарри еще раз пролистал письмо, решил, что может воспользоваться тем, что его отец пытается остаться в хороших отношениях со своим Наследником, если это нужно для того, чтобы снова получить доступ к библиотеке Поттеров на лето, и отложил все это в сторону. У него были школьные задания, уроки языка с Тео и Бабблинг, дуэльный клуб, тренировки по квиддичу, самостоятельная подготовка к урокам и чары Патронуса. Сириус Блэк не был его проблемой. Ему не нужно было еще какие-то проблемы.

***

      Малфой, очевидно, был с этим не согласен.       Большую часть января он провел, делая ехидные замечания о болване Хагриде и его ужасных способностях к преподаванию, или о магглах, или о гриффиндорцах, или обо всех них, грубо и явно пытаясь поддеть кого-нибудь из гриффиндорских третьекурсников. Часть Гарри испытывала искушение вмешаться, но, честно говоря, Хагрид был ему не настолько дорог, чтобы встать на его защиту. По словам Блейза и Пэнси, Уход был просто кошмарным, и оскорбления в адрес преподавательских способностей Хагрида на самом деле не были неправдой.       Кроме того, Хагрид поспешил подружиться с Жюлем, Рональдом и Симусом, игнорируя Гарри, предположительно из-за факультета Гарри. Или, возможно, по приказу Дамблдора. Гарри подозревал, что и то, и другое; Хагрид казался достаточно милым, чтобы не обращать внимания на цвет галстука Гарри, но Дамблдору было выгоднее, чтобы его верный последователь был в хороших отношениях с Мальчиком-Который-Выжил. Дамблдор был чрезвычайно умен, но Гарри удивлялся, как никто другой не замечал его манипуляций, если даже стая слизеринцев первокурсников уловила это.       Вероятно, Светлые просто потворствовали ему "во имя высшего блага". Гарри не был в этом уверен.       К несчастью для него, большая часть гриффиндора любила Хагрида, и Малфою было ужасно легко вступать в споры с Жюлем, Рональдом, Симусом и Гермионой, чья яростная ненависть к задирам и гриффиндорская натура не позволяли ей отступать от возможности защитить Хагрида. Это происходило на Зельях, в коридорах, во время еды и в любое другое время, когда они видели друг друга.       — Так больше не может продолжаться, — пробормотал однажды Невилл, в то время как Жюль и Малфой огрызались друг на друга через полметра между своими котлами с зельями.       Гарри бросил раздавленных жуков в свой котел и помешал. Чаще всего на уроках он не пытался погрузиться в транс Окклюменции и по-настоящему погрузиться в медленную, ритуальную магию варки. Он занимался зельями на третьем курсе уже полтора года, и их занятия были почти до ужаса простыми. Единственным развлечением было выслушивать язвительные оскорбления Снейпа, забавляться от ужасных зелий Жюля, Рональда и Симуса, а также следить за Невиллом, хотя последнее было гораздо проще после трех лет совместной работы вне уроков и почти не требовало внимания. Может Невилл никогда не станет мастером зелий, но с котлом он управится примерно на среднем уровне.       — Рональд мне нравится не больше, чем Малфой, — сказал Гарри. — Если они хотят подраться, это не моя проблема.       — Они втягивают в это Гермиону.       Гарри поднял голову и увидел, что Невилл был прав. Гермиона действительно смотрела на Малфоя. Она еще не присоединилась к спору, но это был лишь вопрос времени.       — Ладно, — вздохнул Гарри, проверил, что никто не обращает на него внимания, и протянул руку, чтобы вылить двойную порцию яиц докси в котел Малфоя.       Через несколько секунд оловянный котел превратился в осадок, и из него прямо на Малфоя вытек гель, который обладал долей разума. Гарри сморгнул. Он не ожидал такой реакции. Оказалось, что гель зацепился за его магию. Малфой вскрикнул и отпрянул назад. Снейп взмахнул палочкой и растворил осадок.       — Доволен? — спросил он.       Невилл закатил глаза.       — Это не то, что я хотел сказать...       — Он перестанет их беспокоить, — сказал Гарри.       Он сделал мысленную заметку о том, чтобы позже исследовать и поэкспериментировать с влиянием яиц докси на Бодроперцовое зелье. Умение воссоздать процесс производства разумной, возможно, зловредной студенистой жидкости, запертой на своего создателя, из готовящегося зелья — хороший навык.       Гарри допил зелье, не обращая внимания на легкий хаос, возникший в передней части комнаты. Концентрация Невилла ослабла, но он все равно добился сносного результата. Гарри сдал зелье и решил, что Жюль и Рональд выглядят слишком самодовольными. Он бесцеремонно сбил со стола их склянки с зельями, и они разбились вдребезги.       Невилл уставился на него.       — Упс, — выпалил Гарри и, выйдя за дверь, пропал вместе с друзьями, слыша приглушенные, гневные протесты Жюль и Рональда.       — Ты невозможен, — проворчал Невилл.       Блейз и Тео лишь рассмеялись.

***

      — Как же мне надоел весь этот снег, — жаловалась Лаванда Браун. — Все время так холодно...       Гарри не обратил внимания на непрекращающееся нытьё гриффиндорки и сосредоточился на последнем идиотизме Дамблдора — уроке на свежем воздухе для всех третьекурсников о "школьной гордости", "доброте" и "заботе о том, чтобы ни один ученик не остался без внимания". Гарри наложил мощное заклинание "Не-замечай-меня" и сумел избежать мерцающих глаз старика, стоявшего за круглым, грузным, агрессивно улыбающимся мужчиной, который увлечённо рассказывал о "Семи шагах разрешения конфликтов" Смитерса.       Благодаря беспалочковым согревающим чарам, любезно предоставленным Гарри, ему и его друзьям было тепло в их мантиях, в то время как их сверстники дрожали. Группа, уделившая достаточно внимания драме, чтобы никто их не ругал, провела остаток времени, споря, затаив дыхание, о своем эссе о редких и необнаруживаемых ядах, которое должно быть сдано в понедельник. А также о том, есть ли у Снейпа больше двух одинаковых мантий, которые он просто переработал.       Они все еще препирались, когда выходили со двора после бесполезного и, откровенно говоря, довольно скучного разговора. Гарри уже в третий раз объяснял стабилизирующие свойства рога молотого бикорна, когда его прервал Джастин, пробормотавший: "Мерлин, только заговоришь о летучей мыши из подземелья, а она уже тут как тут!"       Гарри поднял голову. Профессор Снейп ждал у лестницы, ведущей в подземелья, и, как обычно, хмурился. Гарри уже хорошо знал его выражения и интерпретировал это как "смутно раздражен тем, что трачу свое время на это поручение, но не особенно зол или склонен к убийству", и это было хорошо, потому что он, похоже, искал Гарри.       — Сэр, — почтительно произнес Гарри, когда Снейп остановился перед ними.       — Поттер, — Снейп окинул их группу презрительным взглядом.       — Пойдемте со мной.       — Да, сэр.       Гарри щелкнул пальцами, прощаясь с друзьями, и пошел вслед за Снейпом, пока декан факультета вел его вниз, в подземелья.       Снейп не проронил ни слова, пока они не дошли до его кабинета. Гарри стоял со свободно расставленными руками — не стоило демонстрировать ничего, кроме почтительной, но расслабленной позы, а Снейп пересел на другую сторону стола и что-то нащупал под ним.       Глаза Гарри расширились, когда Снейп положил "Молнию" на стол. Его пальцы дернулись, желая схватиться за неё, но он сдержался.       — Все в порядке, сэр?       — Все в порядке, — повторил за ним Снейп.       — Я не имею ни малейшего представления, кто мог прислать вам это, но, похоже, они не питают к вам никакой недоброй воли. Мы с Филиусом потратили немало времени, чтобы убедиться, что летать безопасно, — Он окинул Гарри злобным взглядом.       — Я признаю, что обстоятельства, приведшие к нашей потере, были не в вашей власти. Теперь вы обладатель лучшей гоночной метлы в мире. Исправьте невезение, постигшее вас.       — Да, сэр, — ответил Гарри, не в силах сдержать широкую ухмылку, когда взял метлу в руки. Она была легкой в его руке, легкой и готовой, практически вибрирующей от потенциала. — Я так и сделаю. Спасибо, сэр.       Снейп лишь кивнул, бесстрастный, как всегда. Гарри даже не стал пытаться разобрать игру мастера зелий.       Молния была невредима, и она полностью принадлежала ему.       Он сверился с картой, побежал обратно в общежитие Слизерина и направился прямо в комнату мальчиков седьмого курса. Маркус Флинт провалил три НЬЮТОНа и провел восьмой год либо в навязчивой учебе, либо в навязчивых тренировках. В результате он был очень напряженным молодым человеком, который почти ни с кем не общался.       Гарри постучал в дверь.       Открыл Симон Фентисс. Увидев Гарри, он скривил губы. Чувство было взаимным. Еще в начале второго курса, до того как Гарри удалось добиться признания со стороны старших учеников, Фентисс сглазил его в коридоре, а Гарри в отместку залез в его вещи. Казалось, Фентисс помнит этот инцидент так же отчетливо, как и Гарри.       Гарри невинно улыбнулся ему.       — Извините за беспокойство - Флинт здесь? — Он прекрасно знал, что Флинт здесь, и если Фентисс попытается солгать...       Он не стал.       — Маркус, — позвал Фентисс через плечо. — Поттер пришел за тобой.       Через несколько секунд появился Флинт с хмурым выражением лица.       — Что, Поттер, я был в середине...       Гарри поднял метлу.       У Флинта и Фентисса отвисли челюсти.       — Мерлиновы яйца, — вздохнул Фентисс. — Это что, Молния?       — Получил её обратно от Снейпа, — ухмыльнулся Гарри. — Никакой вредоносной магии.       — Можно? — благоговейно произнес Флинт, протягивая руки.       Гарри передал ему метлу.       Флинт осмотрел ее, изучая каждый дюйм: от сверкающей золотисто-коричневой ручки до серебряной фурнитуры и подставки для ног (сделанной на заказ; Гарри видел такую бронзу в Косом переулке, так что тот, кто прислал ее, знал, что он в Слизерине) и до идеально гладкого и аэродинамичного хвоста.       — Завтрашняя тренировка будет чертовски великолепной, — сказал Флинт, передавая его обратно с маниакальной ухмылкой.       — Когда разберешься, кто её прислал, дай мне знать, я хочу подарить цветы. Ты ведь возьмешь её сегодня, верно?       — Прямо сейчас, — сказал Гарри. — Я хочу прочувствовать метлу перед тренировкой.       Флинт одобрительно кивнул.       — Возьми друзей - комендантский час из-за Блэка все еще в силе, но если у тебя есть компания, то все будет в порядке.       — Принято к сведению, — сказал Гарри.       Он заскочил в свое общежитие, чтобы забрать Блейза и Тео. Ни один из них не был особым любителем полетов, хотя они наслаждались играми в квиддич со стороны и болели за Слизерин так же яростно, как и все остальные. К тому же это была Молния...       Они были настолько взволнованы, что оба потеряли свое обычное самообладание. Гарри увидел, как Малфой жадно смотрит на метлу, и решил проявить великодушие и пригласить мальчика с собой. Может быть, если у них сложатся лучшие отношения, он сможет использовать другие методы усмирения Малфоя, а не портить его зелья, что уже порядком поднадоело, даже если это срабатывало просто потому, что Малфой знал, что это верный способ Гарри отомстить.       Невилла они забрали из Большого зала, так как время обеда уже подходило к концу. Гарри не собирался произносить здесь слово "Молния", поэтому он просто простоял на улице, пока Невилл не вышел вместе с Гермионой и Джастином.       Все они замерли, увидев Гарри в окружении Тео и Блейза, который явно что-то держал за спиной, а Малфой немного неловко застыл в стороне.       — Гарри, — сказал Невилл, настороженно глядя в сторону Малфоя. — Что-то случилось?       Гарри усмехнулся и сдвинулся с места, показывая метлу с одной стороны. Все трое знали о ней; он написал всем, чтобы они рассказали историю метлы в тот день, когда он ее получил. Их глаза стали такими же огромными, как галлеоны.       — Не может быть, — вздохнул Джастин. — Вот почему Снейп хотел тебя. Все выяснилось?       — Никакой вредоносной магии на ней нет, — сказал Гарри, все еще ухмыляясь.       Гермиона изумленно покачала головой.       — Ты действительно кому-то нравишься.       — Я знаю, — сказал Гарри. — Я собираюсь проверить это, хочешь пойти со мной?       — У меня домашнее задание по маггловедению, — сказала Гермиона. Судя по тому, как она скосила глаза на Малфоя, это была либо ложь, либо натянутая правда, призванная спровоцировать его.       Гарри даже не взглянул на блондина.       — Тогда, удачи, — сказал он. — Во всяком случае, ты увидишь меня на следующем матче.       — Обязательно, — сказала Гермиона. — Невилл?       — Я пойду с Гарри, — сказал Невилл.       Джастин горячо кивнул.       — И я.       Гермиона покачала головой, но при этом улыбалась.       — Вы просто смешны.       Группа начала спускаться к полю.       — Гарри, — пробормотал Невилл, пристроившись рядом с Гарри, — почему Малфой здесь?       — Я чувствую себя милосердным, — сказал Гарри.       Невилл посмотрел на него косо.       — Ты не милосердный.       — Почему нет, Невилл? — драматически спросил Гарри и добавил. — Я обижен.       — Нет, это не так, — сказал Невилл.       Гарри ухмыльнулся.       — Он здесь, потому что, если я не буду с ним враждовать, то смогу немного повлиять на него. Менее неприятными способами, чем саботаж его зелий. Разве ты не ценишь мои усилия? Я думал, ты не одобрил то, что я сделал на последнем уроке зелий...       — Не уверен, что это лучше, — пробормотал Невилл, но, похоже, смирился с этим.       Гарри остановился на краю поля и почти нерешительно протянул метлу вперед.       — Давай, — сказал Тео. — Покажи нам, что из себя представляет эта малышка.       Гарри отпустил метлу.       Метла парила в воздухе на идеальной высоте, чтобы он мог на нее сесть. Гарри перекинул ногу через метлу, и его руки сами собой скользнули в удобный для него захват, слегка изменённый с учётом его невыразительного роста. Метла дрожала от предвкушения — а может, это был Гарри, он не мог сказать.       И он оттолкнулся ногой.       Это было невероятно. Гарри оставил свое самообладание на земле и закричал от радости, взмыв в воздух быстрее, чем когда-либо до этого. Молния реагировала на каждую его мысль, поворачивала буквально на месте, останавливалась так быстро, что у него сводило живот, и разгонялась так быстро, что первые несколько раз он даже дышать не был в силах, пока не привык к этому. Он пронесся по всему полю, словно сам стал Молнией. Адреналин бурлил в его жилах, и он не знал ничего, кроме скорости, свободы, вызова и острых ощущений полёта.       Гарри бросился на метле в пикирование, подтянулся так резко, что пальцы ног задевали траву, поднялся в небо в головокружительно крутом штопоре, пролетел восьмеркой вокруг ворот так близко, что волосы задевали столб, пронесся над головами друзей и Малфоя вверх тормашками и повис только на коленях, вытянув руки к земле.       Пролетев мимо них, Гарри снова ухватился за метлу, повернулся, используя центростремительную силу, чтобы снова закрутиться в вертикальном положении, и снова понесся к ним. Он заскочил на метлу и остановился в полуметре от их лиц. Они смеялись от восторга.       — Мерлин, — сказал Малфой.       — Гарри, можно я попробую? — сказал Невилл.       Гарри спрыгнул и передал метлу.       В итоге все полетали по очереди. Даже Малфой. Блейз, Невилл, Тео и Джастин были относительно осторожны: из-за чувствительности метлы даже Гарри было непросто с ней справиться, а опыта у них было гораздо меньше. Малфой не был таким смелым, как Гарри, но он, конечно, выложился по полной, и к моменту приземления уже забыл о том, что он сноб, наследник чистокровной семьи, и был просто тринадцатилетним мальчиком, который любит квиддич.       Они возвращались в замок восхищённой компанией, не обращая внимания на холод и темноту, переговариваясь друг с другом в своём восторге от этого шедевра квиддича.       Конечно, как только Джастин и Невилл ушли в свои общежития, а Слизеринцы вернулись в подземелья, Малфой становился все более неловким и отчужденным, пока не вернулся к своему обычному насмешливому поведению. Гарри наблюдал за происходящим с легким сожалением. Это был первый настоящий взгляд на то, каким Малфой может быть под всей этой мерзостью и избалованностью. И он обнаружил, что ему очень нравится то, что он увидел.       Но если Малфой не может перестать быть мудаком большую часть времени, это не проблема Гарри.

***

      На следующий день в Гриффиндоре разыгралась драма: Рональд был уверен, что кошка Гермионы съела его крысу.       — Хорошее избавление, — сказал Тео, когда Гермиона сообщила им об этом.       Рыжий громко рассказывал всем, кто слушал его в общей комнате, что Косолапсус - чудовище. Блейз предложил в следующий раз заткнуть ему каким нибудь сглазом рот, но Гермиона лишь мрачно покачала головой.       Гарри не обратил на это внимания. Он позволил себе отвлечься от школьных дел и отправился на поле, как только закончились уроки, пробормотал пароль от раздевалок Слизерина и бросился внутрь. Он надел брюки с мягкими накладками, свитер для квиддича, кожаную сбрую на торс, защиту предплечий, кожаные перчатки без пальцев и очки быстрее, чем когда-либо, и сразу же вышел на поле.       Остальные члены команды еще не прибыли. Гарри знал, что к чувствительности Молнии придется привыкать, и не хотел опозориться на тренировке, разогнавшись быстрее, чем собирался, и врезавшись в стойку ворот. Он запрыгнул на метлу и снова рассмеялся. Все было так же замечательно, как и накануне.       Гарри целый час тренировался в одиночку - он действительно врезался во что-то, хотя это была стена вокруг поля, а не ворота, - и к тому времени, когда появились остальные члены команды, уже почти полностью освоился на метле.       Все остальные, кроме Малфоя и Флинта, были только наслышаны о Молнии. Они все равно собрались вокруг и провели добрых десять минут в раздевалке, обсуждая всевозможные чары, материалы и статистику метлы. Блетчли заметил то же самое, что и Гарри: фурнитура на этой метле была сделана серебряной, а не золотой, как на стандартной, что означало, что тот, кто прислал ему эту метлу, знал, что он Слизерин. К счастью, серебро хорошо сочеталось с золотисто-коричневой ручкой и темно-коричневыми блестящими прутьями хвоста.       Это была одна из лучших практик команды. Гарри и раньше не отставал от Пьюси и Флинта, но теперь он более чем превосходил их в скорости и маневренности. Они лихорадочно работали над тем, как изменить свою игру и время, чтобы учесть и использовать в своих интересах разницу в скорости между метлами Пьюси и Флинта и Гарри. Последний должен был следить за тем, чтобы не обогнать их в совместных играх; в то же время они могли добавлять отдельные финты на поле и у ворот Гарри, которые были возможны только на метле, легко обгоняющей своих соперников. Гарри не был до конца уверен, как он отнесется к роли главного преследователя, которую обычно отводили Пьюси, но он должен был признать, что показать себя перед всей школой на этой метле будет чертовски приятно. Не говоря уже о любимом, младшем брате.       Гарри сделал паузу. Возможно, Жюль еще даже не знает. Если только Невилл не сказал ему... Если нет, решил Гарри, он скажет Невиллу и Гермионе за ужином, чтобы они держали это в тайне до лучшего времени. Точнее, если секрет так и останется секретом, он будет хранить его до следующего матча Слизерина.

***

      Однако следующим матчем был матч Гриффиндора против Когтевран. Гарри вместе со всей школой отправился посмотреть. Невилл, Гермиона, Джастин и Ханна - приятный сюрприз - разыскали Гарри, Тео, Блейза, Дафну и Панси, и все они вместе сгрудились на трибуне. Гермиона и Невилл по умолчанию болели за Гриффиндор. Гарри ухмылялся им, пуская из своей палочки сине-бронзовые искры. Гермиона закатила глаза, а Невиллу после нескольких секунд концентрации удалось выпустить несколько красно-золотых. Джастин рассмеялся и не стал вмешиваться.       Гарри нахмурился и огляделся по сторонам. Это было странно... Малфой исчез. Как, впрочем, не было и Крэбба, Гойла и Булстроуд. Обычно Малфой никогда не пропускал игры в квиддич.       Он выбросил эту мысль из головы, когда объявили составы команд Когтеврана и Гриффиндора и начался матч.       Когтевранский ловец, Чжоу Чанг, неплохо управлялась с метлой — у Жюля же было преимущество на Нимбусе 2000 перед ее Кометой 260, но ей удавалось так близко подпускать его к себе, что их колени постоянно сталкивались, и преимущество как таковое пропадало. Гарри усмехнулся. Это была умная тактика. И ему определенно нравилось наблюдать за растущим разочарованием на лице Жюля.       Внезапно, через несколько секунд после гриффиндорского гола, Жюль и Чанг в одну секунду сделали выпад. На трибунах поднялся ропот восторга. Гарри наклонился вперед, внимательно наблюдая за происходящим.       Но в последнюю секунду загонщик метнул в сторону гриффиндорского ловца бладжер, заставив и его, и Чанг отклониться от курса; снитч был потерян.       — Да! Когтевран! — крикнул Тео. Гарри закричал вместе с ним.       Игра охотников была просто великолепна. Гарри с жадностью наблюдал за ней, откладывая на потом подробности о маневрах Когтеврана и гриффиндорских инстинктах. У каждой команды были свои секретные приемы, свои любимые тактики, маневры, позиции и реакции, и если долго и внимательно наблюдать, то можно было их уловить. Гриффиндорские охотники были весьма хороши. По совершенно предвзятому мнению Гарри, не так хорошо, как состав Слизерина, но все равно впечатляюще.       Когтевран же не так хорошо. Вратарь Гриффиндора был просто благословлен Мерлином на полеты на метле.       К сожалению, Жюль тоже, но Чанг ни с того ни с сего заблокировала его, когда он снова бросился за снитчем. Гарри записал, что позже похвалит ее за хорошие навыки полета на метле.       Гриффиндор снова забил. Гарри все еще болел за Когтевран, но становилось все более очевидно, кто победит в этом матче.       Интерес толпы возрос. Гарри оторвал взгляд от ловкого финта Талона, проведенного двумя охотниками Когтеврана. Жюль снова заметил снитч, Чанг не могла надеяться сравниться с ним...       — О! — выдохнула Чанг, указывая в сторону.       Гарри посмотрел туда, куда она указывала. Три - нет, это были не дементоры, они были приземленные и не того размера, но если не присматриваться...       Жюль выхватил свою палочку. Он был слишком далеко, чтобы Гарри мог расслышать заклинание, но из его палочки в трёх фальшивых дементоров вылетело облако чего-то серебристого. Невнятное и мутное, но оно двигалось.       Десять секунд спустя Жюль поймал снитч, и Гарри имел несчастье наблюдать, как Булстроуд с трудом выбирается из одного из плащей на земле. Два других по-прежнему были запутаны и находились в катастрофическом состоянии.       — О Мерлин, — вздохнул он, потому что у него было сильное ощущение, что Малфой, Крэбб и Гойл находятся под остальными.       МакГонагалл с яростью надвигалась на них. Гриффиндорская команда завалила своего Искателя в центре поля, и все смеялись над участью Малфоя.       — Идиот... — прошипел Блейз. Вокруг них большинство Слизеринцев сердито бормотали. Малфоя не ненавидели, и его имя вызывало у старшекурсников что-то вроде уважения, но это заходило слишком далеко. Слишком грубо. Не говоря уже о том, что его поймали.       Настроение в Слизерине в тот вечер было угрюмым и кипящим от гнева. Малфой, Пиф-паф и Булстроуд сразу же отправились в свои общежития — из-за потерянных очков и общего унижения, полученного в тот день, они знали, что станут мишенями.       Гарри был еще более злым, чем остальные члены его Дома, потому что Жюль, судя по всему, мог наложить Патронус, который перемещался. Неважно, что у него есть инструктор, неважно, что ему не помешает подстава и помощь взрослых — Гарри должен быть лучше.       Он выскользнул из общежития и тренировался до тех пор, пока не перестал колдовать, как ясеневой, так и остролистной палочками.