Шифр Генри

Алекса нервно стучала ногой по полу и, поставив локти на колени, держалась за голову. Успокаивающий травяной сбор, целая чашка которого была выпита за пару глотков, почти не помогал. Все молчали, боялись неосторожной догадкой задеть Алексу; она и так была на взводе. – Скажите уже что-нибудь, – попросила Алекса и выпрямилась, устало откидываясь на спинку дивана. – Что-нибудь? – хмыкнула Ру. – Это пиздец. Итан признал правоту сестры, но не решился соглашаться с ней вслух. Этим вечером парень наконец узнал причину смерти миссис Флеминг. Чувствовал он себя так, будто нагло влез во что-то личное, хотя произошло это не по его вине. Итан прекрасно понимал: если бы Алекса хотела, она бы рассказала обо всём гораздо позже и не в такой обстановке. – Генри непредсказуем. Если он начал свой путь убийцы ещё шестнадцать лет назад, кто нам гарантирует то, что он не сможет убить Вильяма в любую минуту? – голос Алексы дрожал. – Ладно Вильяма, но нас! Почему бы ему не приняться за нас?! Она всплеснула руками, а затем робко произнесла: – В частности... за меня. – Не придумывай, – процедила Ру. – Ру, я не придумываю! – вскрикнула Алекса и вскочила со своего места. – Всё указывает именно на это! Он убил мою маму, сейчас угрожает моему начальнику. Что, если в этом есть какая-то связь? Я помогаю одному из его врагов! – Мы тоже этим занимаемся, – парировал Итан. – Среди вас троих я к Вильяму ближе всего! – выпалила Алекса. – Ру его ненавидит, Рене была полезна ему всего один раз в прошлом, ты вообще никак с ним не связан. Версия звучала вполне обоснованно, и все это понимали. Хотелось ли это признавать? Разумеется, нет. – Ещё и кофейня эта, – буркнула Алекса. – Кто сказал, что это не какая-то ловушка? – Ты не пойдёшь туда одна, – строго сказал Итан. Ру и Рене уверенно кивнули в ответ. – Это понятно, – голос девушки немного смягчился и через секунду вновь приобрёл грубые нотки: – Но это ведь довольно удобно: собрать всех в одном месте, чтобы... – Алекса, – гневно процедила Ру, – я понимаю, что тебе очень страшно... – Нам всем страшно, – осторожно вклинилась Рене. – Естественно, – устало произнесла Ру, – но давай смотреть правде в глаза: такая кофейня действительно существует, туда каждый день приходит много людей. Думаешь, нас прямо там и начнут пытать? Если вдруг скажут спуститься в подвал, тогда я ещё поверю в существование угрозы. Эти слова заставили Алексу наконец остановиться и прислушаться к собственному телу. Она редко чувствовала себя настолько скованной. Каждая мышца была напряжена, дыхание прерывалось, в животе неприятно крутило и жгло. «Это меня тот ужин до такого довёл или я сама себя накрутила?» – подумала девушка и обессиленно плюхнулась на диван. Она схватила пустую чашку с заваркой на дне и, протягивая её вперёд, прошептала: – Заварите ещё, пожалуйста. Итан отправился на кухню и через минуту вернулся со свежим травяным отваром. Алекса медленно кивнула в знак благодарности. – Что мы имеем? – уже более спокойно протянула она. – Генри убил мою маму, а теперь охотится на Вильяма. Есть ли между его жертвами какая-то связь? Ру встрепенулась; догадка, внезапно пришедшая ей на ум, не понравилась девушке и вызывала лишь рой тревожных мыслей. Встретившись с обеспокоенным взглядом подруги, она уточнила: – Человек, виновный в смерти твоего отца, уже сидит, так ведь? – Да. – А что, если это не он виноват? – удивительно смело предположила Ру. Алекса неодобрительно сощурилась. Ей не хотелось бесконечно ходить вокруг темы родителей, но девушка понимала: в данной ситуации без этого никак. – Какая есть общая переменная, когда мы говорим о твоих маме и папе? – продолжила Ру. – Транспорт. У мамы – машина, у папы – грузовик. Оба были далеко от дома. – Хочешь сказать, что... – Всё указывает именно на это, – на выдохе протянула Ру, ощущая, как сжимается сердце. Бирюзовые глаза будто стали стеклянными. Чувство безысходности зажало Алексу в тиски, и она смогла лишь тихо вымолвить: – Ты права. Гнев сменился тоской и печалью. Её мама – женщина, которая развивала бизнес ради финансового благополучия семьи, – и папа – мужчина, в одиночку воспитывавший двух дочерей, – могли погибнуть от руки одного и того же человека. Нет, не человека! Чудовища, монстра, мстительной, безрассудной твари! Вероятность такого исхода была довольно высокой: Генри как будто имел особый почерк в плане убийств. А если потом Генри всё-таки примется не за Вильяма, а за Алексу? Или, что ещё хуже, за её близких, чтобы наблюдать за её страданиями? Девушка высказала эту версию вслух. Её голос был тихим, безжизненным, дрожащие холодные пальцы медленно массировали виски. – А вам ведь и так несладко, – заключила она. – Это из-за меня... Надо было брать с собой случайных попутчиков. Наверное, только в этот момент она поняла, как сильно не хотела участия близких людей во всём этом. Её сердце радовалось каждой минуте, проведённой с ними, но при новой опасности, которой они подвергались, обливалось кровью так, будто Алекса лично была причастна к этому. Итан покачал головой, глядя на неё; сердце едва ощутимо заныло. Короткие тёмные волосы почти полностью закрывали бегающие от тревоги глаза и покрасневшие щёки. Захотелось обнять её и покачать, как маленького ребёнка, но он не решался даже взять её за руку. Как отреагирует? Нужна ли ей помощь вообще? Может, стоит просто дать ей время? – Тебе нужно выплеснуть эмоции, – заботливо и вместе с тем жутко обеспокоенно произнесла Рене. – А нам нужно выкинуть эту дурь из твоей головы, – серьёзно заключила Ру. – Какие ещё беды на тебя повесим? Великую депрессию в США тоже ты организовала? Обычно подобные фразы от подруги заставляли Алексу хотя бы чуть-чуть улыбнуться. Она умела разрядить обстановку, хотя многим со стороны казалось, что девушка просто кидалась обвинениями и делала только хуже. В этот раз шутка показалась Алексе неудачной, и она живо принялась отстаивать свою точку зрения: – Нет, Ру, ты не понимаешь... – Нет, это ты не понимаешь, мисс «Я самая пиздатая и должна контролировать всё»! – гневно выпалила та. Удивительно, но это помогло Алексе сбавить обороты. – Это ведь Вильям начал. Говори, что хочешь, но я всё равно считаю его уёбком, который непонятно зачем втянул в это всё именно тебя. – Его тоже можно понять, – Итан качнул головой. – Он возложил это на сотрудницу, которой уже доверяет. – Я не хочу его понимать, – с саркастичной улыбкой ответила Ру. – Ты ведь знаешь. Рене встала со своего места, обошла диван и обняла Алексу со спины. Та почти не пошевелилась, лишь устало откинулась на спинку. – Ты не виновата в том, что мистер Брок доверился именно тебе, – мягким полушёпотом сказала Рене. – И в том, что ты попросила нас помочь, твоей вины тоже нет. Ру в мгновение ока оказалась напротив Алексы, взяла её лицо в свои руки так, чтобы подруга не видела никого, кроме неё. – Мы ведь помогаем тебе, Алекса, – уже не так строго и воинственно сказала она. – Не какому-то там Вильяму, а тебе! Я бы не смогла остаться в стороне, если бы тебе было плохо. Никак. – И я бы не смогла, – подключилась Рене. – Как вообще можно быть равнодушной, когда твоя близкая подруга сталкивается с абсолютно непредсказуемыми обстоятельствами? Итан замялся. «Всё, что я сейчас скажу, может совершенно не иметь для неё веса, мы знаем друг друга совсем недолго», – подумал парень и сжал губы. Да он ведь согласился в этом участвовать из-за интереса к делу, а не к Алексе! И как после этого возможно нормально поддержать её? Парень подсел ближе. Его плечо прижалось к её. Алекса тяжело вздохнула и несмело повернула голову в его сторону. – У меня, конечно, изначально была совершенно другая мотивация, ты знаешь, – робко начал Итан, жалея о том, что вообще решил что-то сказать. – Но... Я не брошу тебя. Не после всего, что мы пережили. Не прощу себе. Последнюю фразу он произнёс совсем тихо. – Даже думать забудь о том, чтобы винить себя в чём-то, – попросил её Итан и переплёл их пальцы. Алекса вцепилась в его руку. – Тебе и так плохо, а ты ещё больше себя топишь. Разве так можно? – Нельзя, но тревога за вас сильнее, – призналась Алекса и опустила голову. – Сердце болит, когда думаю о том, что вы тоже можете быть в огромной заднице. Если волнение за жёнушек было обоснованным, ведь они провели вместе шесть долгих лет, то тревога за Итана была чем-то необычным для девушки. Она мельком взглянула на него и с тоской подумала: «Я уже успела к тебе привязаться. С тобой и работать, и просто болтать хорошо... Жаль только, что мы сблизились в таких обстоятельствах». – Зато не по отдельности, – заметила Рене и усмехнулась. – Вчетвером гораздо проще. Да, переживаешь, стараешься всех поддержать, но... Как будто это дерьмо сближает, и вместе в нём уже невозможно утонуть. Негативные мысли ушли, ведь Алекса понимала, что подруга была абсолютно права. Как бы сильно она ни старалась заботиться обо всех, кроме себя, как бы ни считала беспокойство о самой себе эгоизмом, её всегда радовало то, что она не была одна. С ней всегда были люди, которые были готовы подставить плечо и поддержать в любой момент. – Мы рядом, Лекса, – с нежной улыбкой проговорила Рене, словно читала добрую сказку на ночь. – И несмотря на то, что нам бывает плохо, мы всегда готовы подставить плечо. – В моменты, когда тебе плохо, думай о нас. Мы о тебе подумаем, – присоединилась Ру. Её голос на контрасте с голосом жены звучал довольно серьёзно. – А ещё лучше – приходи излить душу. Это звучало слишком приятно, чтобы быть правдой. В груди у Алексы теснилось что-то тёплое. Похожие эмоции она испытывала только находясь с Мартой. Это ощущение кого-то родного рядом, того, что ты можешь кому-то довериться и не бояться быть собой, слишком сильно напоминало дом. В ту же секунду горло предательски сдавило. Она имела полное право расплакаться прямо при друзьях, но почему-то не хотела этого делать. – И чем я вас заслужила? – прошептала она, стараясь как можно крепче прижать к себе каждого. – Каждому по способности, знаешь ли, – хмыкнул Итан. – Это ещё раз доказывает то, что ты прекрасный человек. – Правда? – Алекса встрепенулась и бросила на парня удивлённый взгляд. Тот кивнул и мягко улыбнулся. По обе стороны от Алексы сидели Адамсы и держали её за руки, сзади над ней нависала Рене, согревая объятиями. В этот момент она позволила себе побыть не гиперответственной мисс Флеминг, а совершенно обычной девушкой, которой тоже иногда требуется утешение. Близкие как будто создавали для неё барьер, защищающий от всех угроз и тревог. Алекса зажмурилась в попытке спрятать слёзы. Они посидели так ещё немного. Каждый молчал и наслаждался моментом, когда вся четвёрка была вместе в душевной обстановке. Алекса, тепло поблагодарив каждого, отправилась к себе. Переступив порог комнаты, девушка почувствовала, как что-то внутри дало трещину. Солёные капли градом лились по её щекам, и она никак не могла их остановить. Мягкая подушка заглушала и без того тихие всхлипы. Правда о маме, воспоминания о родителях, нежеланные откровения, тревога за друзей и за себя – всё это будто сбило Алексу с ног. Осознание того, что в стрессовой ситуации она снова забыла обо всём, что когда-то говорил ей психолог, давило на неё ещё больше и заставляло чувствовать себя... никчёмной. После походов к специалисту она поняла, что много чего может сама и должна ценить себя гораздо больше, чем делала это раньше. «Я – моя самая главная поддержка, я люблю себя, я со всем справлюсь» – слова, которые бесконечно повторялись в голове в кризисные моменты, действовали как мантра или медитация. Бесполезными их нельзя было назвать. Вот только когда ей становилось совсем плохо и хотелось обычного человеческого тепла, она лишь громче повторяла эти слова. «Я сильная, я смелая, я умница» постепенно превращалось в «Я должна всё вывозить сама, иначе стану зависимой от людской поддержки». Не позволяя себе слабости, Алекса прекрасно относилась к слабости других. Однажды Рене внезапно пришла к ней с ночёвкой, потому что ей было неуютно ночевать без Ру, которая в это время была в небольшой командировке. Алекса отреагировала совершенно спокойно: окружила подругу заботой и теплом, смотрела с ней глупый сериал до позднего вечера и обнимала во сне. – Я, наверное, похожа на ребёнка... – Тише. Ты просто боролась со своим состоянием и потерпела поражение. Это нормально. Не всегда нам суждено выходить из этой битвы победителями. Этот диалог вовремя вспомнился ей. «Всё так легко... Почему я не могу следовать собственным советам?» – думала девушка. Помощь её душевным терзаниям всегда была рядом, но она как будто бы намеренно избегала её. Избегала, чтобы... Что? Доказать самой себе, что она всё может? Или доказать это кому-то другому? Вскоре переживания чуть-чуть ослабили хватку, убрали когтистые лапы с её груди и горла и дали ей сделать свободный вдох. Часть тревог растворилась в воздухе, прямо как это делал дым сигарет, которые она курила в студенческие годы, чтобы справиться с беспокойством. Оказалось, всё то время она игнорировала самый простой способ борьбы с волнениями; что самое главное, он был бесплатным, в отличие от сигарет, что на первом курсе съедали добротную часть её стипендии. В столь тяжёлый момент захотелось вернуться к старой привычке.

***

Итан лёг на кровать, блаженно раскидывая руки, и закрыл глаза; веки казались каменными. Небольшая передышка должна была помочь, но она лишь усугубила ситуацию. Воспоминания въедались в мозг, отчаянно грызли его, будто черви, набросившиеся на сладкое яблоко. Если бы он сейчас был в отношениях, как бы пришлось рассказывать партнёру о пережитом? Это был бы ещё один повод для тревоги. А если бы они с Адамом всё ещё встречались? Чувствительное сердце парня не выдержало бы таких новостей. Перед глазами мелькали картинки из прошлого, несколько лет за несколько секунд. Адам, расставание, магистратура... Учёба, дипломы Лилии, её звание докторки наук... Интересно, начался ли приём документов в аспирантуру? Итан резко распахнул глаза, вскочил с кровати и принялся ходить по комнате. «Какая нахер аспирантура? С ума сошёл что ли?» – тут же подумал он. Опыт с магистратурой научил его многому; как минимум теперь парень профессионально умел извиняться. Всё давным давно было проработано, ошибки были учтены, отношения – налажены. Тогда почему от воспоминаний до сих пор так больно? Его терзала не столько эта ситуация, сколько появившийся из-за неё страх. Установка «Ты снова уйдёшь с головой учёбу и забьёшь на всех» преследовала парня уже три года, не давала исполнить довольно серьёзную мечту. Никакие курсы повышения квалификации не приносили Итану столько морального удовлетворения, сколько могло бы принести продолжение образования; он был в этом уверен. «Я бы смог углубиться в медицину или вообще пойти преподавать... Нет, я не сошёл с ума», – уже более расслабленно решил он и снова уселся на кровать. «А как я Ру и Рене об этом скажу? Наверняка это будет напряжно. Оно мне надо? Нам всем это надо?». Не хотелось напоминать самым близким людям о том, что когда-то их сильно ранило. Вслед за этой мыслью пришла другая: Алекса до сих пор не знала об этом периоде его жизни. Обычно Итан производил довольно хорошее впечатление: образованный, мудрый, заботливый, тактичный молодой человек. «Что она думает обо мне? И что будет думать, если узнает о другой моей стороне?» – он занервничал, представляя возможную реакцию Алексы. Она осудит? Не захочет больше контактировать? Испугается? – Да почему она вообще так волнует меня?! – раздосадованно выпалил Итан. Он снова лёг на спину, чувствуя, как хрустели кости, устало провёл руками по лицу. Парень упустил момент, когда мнение Алексы стало настолько важным для него. Каждое слово рядом с ней теперь подбиралось с особой тщательностью, а все действия были идеально вымерены. Когда эта девушка появлялась в поле его зрения, в животе что-то приятно трепетало. Любая мысль о ней вызывала улыбку. Даже сейчас Итан вспоминал душевные разговоры с ней и не прекращал улыбаться. «Она доверила мне своё прошлое и не постеснялась попросить помощи в настоящем. Мы даже... Чёрт, да я обнимал её во сне на этой кровати!» – думал он, ощущая приятное жжение на щеках. Он что-то чувствовал. Это что-то посещало его сердце настолько давно, что он и забыл, каково это. Оно было лёгким, ненавязчивым, окрыляло его и заставляло вновь почувствовать вкус жизни. Влюблённостью это пока было сложно назвать, но отрицать симпатию, пусть и слабую, парень не намеревался: попросту не имел привычки игнорировать собственные чувства. Он вышел на кухню, желая выпить чашечку чая, и встретился там с Алексой. Она, ссутулившись, сидела на стуле. Её задумчивый взгляд еле-еле оторвался от окна. – Как ты? – спросил Итан, как только девушка обратила на него внимание. – Сносно, – чуть поколебавшись, ответила она. – Завтра будет видно. Он неуверенно кивнул. Голос Алексы был хриплым, и из-за этого парень на секунду подумал, что она плакала. К счастью, он не стал зажигать свет; так бы увидел ещё и покрасневшие глаза, а это выдало бы её с потрохами. Девушка прокашлялась и шмыгнула носом. Говорить было неловко, но она вдруг затараторила: – Слушай, насчёт моей мамы... Ты не должен был узнать это так. Итан поставил чайник на плиту, но не зажёг её и вместо этого сел напротив Алексы. – Я понимаю, – полушёпотом произнёс он. – Мне жаль, что тебе пришлось так разоткровенничаться против своей воли. – Я надеялась когда-нибудь поделиться этим, – Алекса качнула головой. Пересохшие губы вытянулись в тонкую линию. – Но не в таких условиях и как будто бы... не сейчас. – Я всё равно очень сочувствую тебе, – совершенно искренне протянул Итан и окинул её взглядом, полным печали. – Мне жаль, что ты пережила такое. И что некоторые... личности вскрывают твои старые раны. – Спасибо, – совсем тихо ответила девушка. Разговор не клеился, хотя Итан, по мнению Алексы, подобрал абсолютно правильные слова. Она тяжело вздохнула и, лениво прикрыв глаза, положила голову на собственную руку. На душе было пусто. – Ты всё-таки не хочешь меняться комнатами? – вдруг выпалил Итан. Внезапная смена темы как будто заставила Алексу проснуться. Она в замешательстве сдвинула брови. – Почему ты спрашиваешь? – Хочу, чтобы ты сегодня выспалась, – обеспокоенно пояснил парень и затараторил: – Понимаешь, твой мозг уже ассоциирует это место с чем-то небезопасным, особенно после прошедшей ночи, и тебе будет гораздо труднее... – Итан, – она робко прервала его, – я знаю. Её лицо теперь озаряла тёплая улыбка. Итан удивлённо сверлил девушку взглядом, не зная, стоит ли продолжать убеждать её, а она дотянулась до его ладони и успокаивающе огладила её. – Может, мне будет спокойнее у тебя, – с толикой сомнения ответила Алекса. – Не знаю. Попробовать стоит. Девушка понимала: было бы ещё лучше, если бы он снова обнял её, прижал к себе, как маленького котёнка. Утром эта мысль вызывала лишь стыд, а к вечеру приобрела какой-то странно приятный оттенок. Разумеется, она не стала бы напрашиваться к нему в постель, но воспоминания о прошедшей ночи всё ещё грели душу. Неожиданная жажда именно его прикосновений заставляла сейчас не убирать руку с широкой ладони. – Хорошо, – Итан оживился. – И ещё попробуй дышать глубже. И не думать о том, что не сможешь уснуть. И... – Может, обнимешь меня? – вдруг попросила Алекса. – Ч-ч-что? Девушка по-доброму рассмеялась, когда заметила искренний шок в его глазах. – Это очень помогло мне ночью, – пояснила она. – Подумала, что и сейчас... – К-конечно, – Итан энергично закивал. Он вскочил со своего места так, что случайно ударился ногой об острый край стола, но не подал виду и лишь незаметно закусил губу от боли. Алекса нашла его волнение довольно милым. Она осторожно встала, медленно подошла к парню и первая обняла его. Теперь он дрожал не от страха за неё, а от... смущения? «Его объятия исцеляют», – только и успела подумать Алекса. Она полностью расслабилась и почувствовала, будто сердце собралось по кусочкам в единое целое. Уже второй раз за вечер. Её щека потёрлась о его плечо; кожа Итана покрылась мурашками, он сильнее прижал к себе девушку, как бы стараясь оградить от всего внешнего мира. Алекса решила нарушить тишину и сказала: – Хочу, чтобы ты когда-нибудь тоже открылся мне. – Я как раз думал об этом сегодня. Засомневался, нуждаешься ли ты в этом, – замялся парень. На самом деле было бы правильнее сказать, что он боялся, но эту мысль пришлось отогнать. Алекса придвинулась к его уху и заговорила полушёпотом, будто раскрывала страшную тайну: – Я с удовольствием выслушаю тебя. Мне приятно твоё доверие. Длинные пальцы касались рельефных мышц на спине, скрытых под тонкой футболкой. Внезапный прилив нежности от Алексы почему-то вызывал слишком много вопросов. «Сначала она говорит о том, что выстраивает довольно жёсткие личные границы с друзьями мужского пола, а потом вот так ластится ко мне. Стоит ли беспокоиться?» – озадаченно подумал Итан и, немного отстранившись, спросил: – Откуда такое желание? Алекса встрепенулась. «Я знаю, что ли?» – чуть не выпалила она. Девушка довольно редко кому-то открывалась, и, встретившись с немного неожиданной реакцией, почувствовала, что от парня будто повеяло холодом. Она ослабила хватку. – Я делилась с тобой многим. Ты сам говорил, что будешь рад меня выслушать. Почему я не могу хотеть того же в ответ? Алекса убрала руки и отвела глаза, боясь столкнуться с его взглядом. – Ты интересен мне как личность, – она заговорила совсем тихо. – И я... – Алекса, – Итан судорожно сжал её запястье, – я не отталкиваю тебя. Прости, если заставил подумать иначе. Девушка подняла голову. Итан не делал ничего, лишь смотрел на неё с тревогой и жалостью. «Такому закрытому человеку, как она, эти слова, наверное, дались с большим трудом, а я тут ещё со своими сомнениями... Неужели не рад вниманию с её стороны?» – думал он. – Я понимаю, от меня подобное необычно слышать, – хмыкнула Алекса. – Именно, – уверенно кивнул Итан. – Но мне приятно, что ты решила пойти на сближение. Доверившись собственным эмоциям, Алекса снова прижалась к нему, обнимая одной рукой. Итан тепло улыбнулся, а затем заговорил совершенно серьёзно: – Есть в моей жизни очень важная вещь, о которой ты пока не знаешь. Я готов этим поделиться. Алекса оживилась, выпустила его из своих объятий и затараторила: – Можешь хоть сейчас. Не думаю, что я легко усну сегодня.

***

– Что ж... Предыстория связана с моей учёбой в магистратуре, – сказал парень, делая глоток обжигающе горячего чая. Алекса присела на его кровать, отставляя свою кружку с чаем на тумбочку. – Я люблю свою работу, – начал он. – Всегда искренне любил. И учиться тоже очень любил, поэтому примерно на четвёртом курсе понял, что хочу пойти дальше. Возможно, даже преподавать в будущем. Я так этим загорелся, что забыл обо всём. Алекса ничего не говорила, продолжала смотреть на Итана и пыталась понять, что он чувствует. Она не могла представить, как сейчас его сердце обливалось кровью от связи прошлого с настоящим. – У меня всегда была возможность работать из дома, ведь начальнику в принципе было всё равно, – затараторил Итан. Голос его был удивительно ровным и спокойным. – Я не пользовался этой опцией даже тогда, когда был в отношениях и у меня был смысл задерживаться дома. Об этом знал мой бывший, и это, конечно, ранило его. Я и так посвящал ему очень мало времени, ибо совмещал работу с учёбой в магистратуре. Итан опустил голову и отвернулся. – Наука буквально одурманила меня. Возлюбленный, семья, друзья – это всё в какой-то момент стало для меня таким не важным, что я... Не заметил, как почти остался один. Он тяжело вздохнул и потёр переносицу пальцами. – Наговорил кучу всякой херни сестре, Рене, остальным близким на тот момент друзьям. С родителями почти перестал общаться. Осознанность вернулась ко мне, когда меня бросил парень. Я просто сидел и понимал, что... это всё. Ещё немного – и у меня никого не останется. Он давно отпустил эту ситуацию и проработал всё, что ему было необходимо; можно сказать, вернулся к изначальной версии себя: к доброму, мягкому, чуткому человеку, который ставит на первое место семью и друзей, а не работу. Вспоминать себя в годы обучения в магистратуре было невыносимо больно. – Я столько боли причинил людям, – еле слышно прошептал он. – Извинился потом, конечно, но... мне противно думать о том, что я такое допустил. Забить хер на лучшую подругу, сестру, любимого... Ради чего? Парень наконец-то посмотрел в её сторону. В глазах Алексы читалось беспокойство, смешанное с шоком. Ей было жаль, что он испытывает такие эмоции, а он себя не жалел. – Ни любимая работа, ни желание взбираться вверх по карьерной лестнице не могли заполнить мою душевную пустоту, – медленно продолжил Итан и уверенно заключил: – А вот Ру и Рене смогли. И, конечно, супервизия, которая позже переросла в обычные походы к психологу. Он выдохнул и тряхнул головой. На душе стало легче. Груз недосказанности наконец оставил парня, и он понял, что теперь может перестать скрывать важную часть своей жизни. Ему вдруг стало неловко, когда он заметил, что Алекса смотрела куда-то вниз и нервно перебирала пальцами края пижамы. – Я это знала, – тихо проговорила она. – Ру рассказывала тебе? Не «жёнушки», не «Ру или Рене», а только сестра. Итан понимал, что она была способна сдерживаться до какого-то определённого момента, а потом бы просто взорвалась и излила бы душу Алексе. – Да, – призналась она и виновато поджала губы. – Но это было единожды. Девушка шумно выдохнула. – Прости. – За что ты извиняешься? – мягко спросил парень. – Это вполне ожидаемо, тут нет твоей вины. И Ру не виновата. Алекса больше не чувствовала горечь, но ничего не ответила и в целом не высказывалась по поводу этой истории. Итан немного занервничал. – Я боюсь, что ты поменяешь отношение ко мне в худшую сторону, – тихо признался он. Алекса смело покачала головой. – Я только что стала относиться к тебе лучше. Ты не постеснялся рассказать о собственных ошибках, не соврал... Это ведь замечательно. Итан, до конца не веря в её слова, криво улыбнулся. – Да и вообще... Не важно, кем ты был, главное – то, кем ты стал. – А ещё важнее то, кем я стану, – парень кусал губы, пытаясь справиться с внезапно накатившим волнением. – Я не думаю, что ты вернёшься к этому образу, – уверенно произнесла Алекса. И после этой фразы он почувствовал, что что-то внутри него надломилось. Захотелось по-настоящему излить девушке душу, рассказать о своих текущих переживаниях, поэтому он резко, боясь передумать, выпалил: – Я хочу пойти в аспирантуру, но боюсь, что эта херня повторится. – Так вот, в чём дело, – понимающе прошептала она. Теперь Алекса смотрела на него с ещё бо́льшим сочувствием. Его глаза, устремлённые в окно, руки, неловко царапающие щёку, пробуждали в девушке лишь желание утешить его. Она села ближе и накрыла его руку своей; парень нервно вздрогнул и случайно отбросил её. – Чёрт, прости, – засуетился он и судорожно переплёл их пальцы. Алекса покачала головой и призналась: – Я хочу тебя поддержать, но не знаю, как лучше. – Мне сейчас поможет всё, что угодно, – шепнул Итан. – Я чувствую себя очень уязвимым. Внезапные откровения от друга дали понять, что он действительно отчаялся. Алекса успокаивающе провела большим пальцем по его руке. «Дипломированный психолог, уверенный в себе человек, а ищет утешение во мне», – задумалась она. Его честные признания делали этот разговор каким-то интимным. – Ты эмпат. Ты не можешь ранить людей намеренно. Тогда тебя ослепила твоя страсть. Это нормально, да? Психологи же так говорят? – Да. – Во-о-от... Тем более, сколько тебе лет тогда было? Двадцать... Один? – Двадцать один, – подтвердил он. – Совсем зелёный был ведь. Мне не кажется, что ты можешь снова забить болт на вот эту ситуацию и поступить подобным образом ещё раз. Если и забьёшь, то окажешься конченым. Итан рассмеялся. Алекса почувствовала, что он перестал так сильно сжимать её руку, поэтому ещё больше расслабилась и продолжила: – Наверное, тебе психолог говорил это, но я тоже хочу сказать: если ты реально всё осознал, ты не встанешь на одни и те же грабли. А я уверена, что ты всё осознал. – Так и есть, – робко проговорил Итан, – но... – Да не могу я поверить в то, что такой прекрасный человек способен кому-то причинить боль! – буркнула девушка. – Прекрасный? – полушёпотом переспросил он. Алекса уверенно кивнула. Итану вдруг стало спокойнее. Он так боялся её реакции, а в итоге получил не только принятие, но и огромную дозу поддержки. Что могло быть лучше? Вместе с Алексой он выяснил, что приём документов в аспирантуру заканчивался десятого июля. После этого они решили обсудить образование и карьеру, а затем перешли и к другим темам, чтобы наконец отвлечься от проблем. Так Итан узнал о том, что Алекса обожает цитрусовые и имбирь, но не может употреблять в пищу ничего из этого из-за гастрита. О чае они, увлечённые беседой, благополучно забыли. Итан решил рассказать подробнее о своей любви к астрономии, а затем подвёл Алексу к окну, желая понаблюдать за звёздами. – Ты что-нибудь знаешь о звёздах? – поинтересовался парень, переводя задумчивый взгляд с безоблачного неба на свою собеседницу. Алекса, поразмыслив всего секунду, дала неуверенный ответ: – Ну... Я знаю, что Девы душнилы. Достаточно? Итан прикрыл глаза и устало улыбнулся; эта улыбка будто стоила ему миллиона нервных клеток. – Я, кстати, Дева, – совершенно беззлобно произнёс он. Алекса удивлённо прикрыла рот рукой. Парень рассмеялся. – Да ладно! – выпалила она с искренним удивлением, и обнаружила, что сама уже еле сдерживала смех. – Извини! Итан махнул рукой. – Ты в это веришь? – спросил он с надеждой на отрицательный ответ. – Да нет, всерьёз не воспринимаю, – Алекса пожала плечами. – Но, надо признать, ты похож на Деву. – Я душнила? – широкая саркастичная улыбка обнажила его зубы. – Что? Нет! – с шутливой обидой вскрикнула девушка, понимая, что Итан её подначивает. – Хорошо, тогда... Что во мне от них есть? Он придвинулся к ней ближе – так близко, будто в следующую секунду собирался игриво поцеловать её, а затем сбежать. Фраза закончилась соблазнительным шёпотом, и это заставило Алексу затаить дыхание. Итан неотрывно смотрел на неё, пытался прочесть что-то в бегающих бирюзовых глазах. «Ждёт, что я начну его хвалить?» – тут же сообразила она, но ответила не робостью, а неожиданной решительностью: играть по его правилам девушка не собиралась. Хватило с него на сегодня приятных слов. – Всё оправдываешь логикой, – начала она, с каждым словом сокращая и без того небольшое расстояние между ними, – педантичный, скрупулёзный, много болтаешь и вечно нарываешься на комплименты. Итан не собирался сдавать позиции, а потому с лукавой ухмылкой парировал: – Конечно, я знаю, что я хорош. – Вы, Адамсы, все одинаковые, – хмыкнула Алекса. – Твоя сестра сказала бы точно так же. Он в своей голове отметил, что его подруга абсолютно права: Ру бы тоже не стала скрывать собственных достоинств. Эта черта была одной из многих их схожестей. Веснушчатый нос Итана почти соприкоснулся со вздёрнутым носом Алексы. Парень едва заметно вздрогнул, чувствуя, как в области сердца становится теплее. – И много людей уже на это велись и начинали тебя нахваливать? – Алекса игриво провела пальцем по его плечу. – Если я отвечу утвердительно, ты поверишь? – Итан попытался скрыть лёгкую нервозность за сарказмом. – Не знаю, не знаю, – протянула девушка, а затем неосторожно добавила: – Но на тебя очень легко повестись. «Что я только что сказала?» – только и успела подумать Алекса, когда встретилась со взглядом Итана. Его бровь непонимающе и удивлённо выгнулась, а щёки слегка порозовели. В следующую секунду на лице растянулась самодовольная улыбка. – Во-о-от оно как, – промурлыкал Итан. – На себе проверила? Алекса не заметила, как растерянность охватила её с головы до пят. Сердце забилось чаще, ладони вспотели, девушка нервно сжала собственную ляжку. Подыграть ему и сказать правду или стоять на своём, но солгать? Кажется, она потратила так много времени на размышления об этом, что её спутник уже успел додумать ответ за неё. – Можешь не говорить, – бросил он, отодвигаясь от девушки. – Понимаю, многие от меня дар речи теряют... – Я сейчас открою окно и сброшу тебя отсюда, – процедила Алекса и спрятала румянец за короткими волосами. Итан расслабленно рассмеялся. Наверное, сегодня он победил, ведь Алекса по всей видимости сдалась. Вот только почему руки легонько подрагивали от осознания того, что они... флиртовали друг с другом? Он вообще не привык с кем-то заигрывать, выбирал более нежные и осторожные ухаживания. Это Алекса должна была чувствовать себя в своей тарелке и колкими фразами заставить Итана сгорать от смущения. Почему тогда она сама старалась не попадаться ему на глаза, чтобы он не видел её пунцовых щёк? С другой стороны, хотелось обвести взглядом аккуратные черты лица, россыпь веснушек, задержать взгляд на его губах... «Да что за бред?! Паникую как школьница на первом свидании», – с укором подумала девушка и тряхнула головой. Итан сменил тему, за что Алекса была безмерно благодарна. Парень показывал ей все созвездия, которые мог увидеть. Это было так интересно, что Алекса забыла о собственном страхе высоты и даже не думала смотреть вниз. Её внимание захватило огромное множество звёзд на чистом небе. Она заворожённо наблюдала за пальцами Итана, которые соединяли мерцающие точки в рисунки, и перебирала кулон, подаренный им. Теперь, кажется, звёзды имели особенный смысл для них двоих.