Описание
История о том, как одно доброе дело изменило судьбу целой галактики.
1. Побег
17 января 2025, 01:18
Ночь опустилась на лес, заволакивая деревья густой тьмой. Ветер шевелил верхушки деревьев, но здесь, у земли, царила пугающая тишина. Т'Ран стоял на страже у слабого костра, едва поддерживая пламя. Его тело изнывало от усталости, а каждая мышца казалась натянутой струной, готовой порваться. Он знал, что виной всему — не только долгие переходы и недоедание. Его божество, Волдеморт, требовал слишком многого.
Но разве можно жаловаться? Нет. Т'Ран знал: он служит высшей воле. Даже когда силы покидали его, когда казалось, что ещё немного — и он рухнет, боль и истощение казались ничтожной платой за возможность быть избранным. Его господин обитал в нём, в той самой священной полости, предназначенной для богов.
Внезапно что-то нарушило лесную тишину. Т'Ран насторожился, стиснув древко копья, но шум был почти неуловимым, приглушённым шелестом листвы. Он всматривался в темноту, пока не заметил движение — крупную, массивную фигуру, пробиравшуюся к нему с невероятной грацией. Унас.
Т'Ран шагнул назад, инстинктивно поднимая копьё, но его тело было слишком измождённым. Первое движение чудовища выбило его оружие из рук, следующее — ударило его в грудь, опрокидывая на землю. Он попытался встать, но слабость и боль сковали каждое движение.
Существо замерло в мгновении атаки, его массивная лапа, словно высеченная из грубого камня, застыла в воздухе, так и не нанеся добивающего удара. Густое рычание оборвалось, сменившись тягостной тишиной, в которой только гулко стучало сердце Т'Рана. Он перекатился в сторону, выхватив копьё с земли, но не успел поднять его, как ледяной шипящий голос пронзил его разум: "Не трогай его, он мой". Эти слова, будто яд, сковали его тело. Дыхание сбилось, а копьё в руке задрожало. Т'Ран остался неподвижным, ощущая, как страх и благоговение перед его богом переплетаются, не оставляя места для сомнений.
Т'Ран замер. Его взгляд метнулся вниз, к животу, и он почувствовал, как нечто внутри него пришло в движение. Жгучая боль пронзила тело, когда его божество разорвало броню и вырвалось наружу.
Волдеморт, существо змееобразной формы, блестящее и гладкое, воспарил в воздухе. Лес наполнился неестественным светом, а унас застыл, будто прикованный невидимой силой. Т'Ран смотрел, не в силах отвести взгляд, ощущая благоговение и страх.
Его бог приблизился к унасу, изучая его тело с пугающей медлительностью. Т'Ран знал, что будет дальше — бог оценивает носителя.
Существо содрогнулось, затем, когда Волдеморт исчез в теле, затихло. Лес снова погрузился в тишину, только теперь она была пронизана тяжёлым, давящим ожиданием. Т'Ран, с трудом поднявшийся и рухнувший на колени, молча ждал, когда его бог заговорит.
Т'Ран стоял неподвижно, чувствуя, как по его спине стекает холодный пот, смешиваясь с грязью и кровью. Перед ним возвышалось массивное тело унаса, но это уже не было просто зверем. Существо двигалось с пугающей уверенностью, будто само пространство вокруг него подчинялось новой воле. Волдеморт развернулся, обнажив глаза, пылающие кровавым светом, и прошептал, почти удовлетворённо: — Превосходно.
Эхо этого голоса отразилось в сознании Т'Рана. Он едва удержался от того, чтобы упасть на колени. Казалось, сама реальность дрожала под этим шёпотом, как и он сам. И тут нечто скользнуло в его разум. Это было как прикосновение когтя — осторожное, но непреклонное. Воля Волдеморта, словно змей, проникала в его память, изучая её. Джаффа знал, что нет смысла сопротивляться. Его господин заслуживал абсолютной преданности, и он лишь опустил голову в знак покорности.
— Ты верен... — шипящий голос пробрался прямо в его душу. Волдеморт шагнул ближе, его новое тело двигалось плавно, пугающе, словно тень смерти, ожившая в ночи. Его палец, холодный как ледяная сталь, лег на эмблему на лбу Т'Рана.
Боль вспыхнула, словно жидкий огонь, заливая его лицо. Кожа казалась кипящей, но Т'Ран не издал ни звука. Он чувствовал, как символ прошлого сгорал дотла, как старые клятвы и обязательства растворялись в пламени этой боли. Сердце билось ровно, в унисон с той силой, что охватывала его тело.
Т'Ран стоял, ощущая новую силу, растекающуюся по телу, как горячий мед. Его сердце колотилось, но не от страха, а от странного ощущения обновления, словно сам воздух стал легче. Он смотрел, как его господин — теперь в теле унаса, но всё же несомненно бог — окинул его взглядом, оценивая. Глаза Волдеморта, алые, словно кровь, задержались на повреждённой броне. Тонкий хмык разорвал тишину ночи, и с едва заметным движением пальцев металл заискрился и сросся, восстанавливая целостность. Т'Ран замер, чувствуя, как покорность смешивается с восхищением. Затем одежда и обрывки шкуры на массивном теле унаса потекли, словно дым, складываясь в глубокую чёрную мантию. Это было зрелище, от которого кровь стыла в жилах. Воистину, он бог.
***
Тёмный лес простирался вокруг, тишина разрывалась лишь звуками шагов массивного унаса. Волдеморт, обретший это грубое, но мощное тело, ощущал радость, впервые за долгое время смешанную с облегчением. Теперь он не был заперт в ограничениях молодого гоаулда, чьё неразвитое тело едва выдерживало его разум. Мозг унаса, пусть и примитивный, обладал достаточной мощностью, чтобы дать Волдеморту свободу думать, планировать, чувствовать себя цельным. Он сжал мощную когтистую руку, следя за тем, как суставы послушно сгибаются. Это тело было чуждым, но удобным инструментом. Оно позволило ему почувствовать себя почти восстановленным — ещё не полностью, но на пути к этому. Волдеморт даже усмехнулся, вспомнив, как его старое человеческое тело ломалось под натиском заклятий Дамблдора. Теперь это не повторится. И всё же генетическая память гоаулдов, что теперь бурлила внутри него, напоминала: его новый облик имеет свои опасности. Он знал, как смотрят на унасов другие расы, как на опасных зверей, которыми их считали. Он мог использовать это в своих интересах, но был и обратный риск — его слишком легко было бы вычислить, слишком легко уничтожить, если он не сумеет замести следы. Но мысль о Дамблдоре снова кольнула страхом. Даже в этом теле Волдеморт чувствовал себя уязвимым. Старик знал о магии больше, чем кто-либо. Трансфигурация Дамблдора — это был кошмар, способный превратить его, тёмного лорда, в беспомощную игрушку. Он посмотрел на своего джаффа, шедшего позади с благоговейным молчанием. Тот служил ему верой и правдой, но даже самый преданный слуга был лишь временным подспорьем. Истинную силу он должен обрести сам. Он найдёт способ одолеть судьбу — и тогда никто, даже Дамблдор, не сможет его остановить. Волдеморт шагал вперёд, размеренно и величественно, несмотря на непривычные очертания своего нового тела. Мысли, прежде разбегающиеся в хаотическом калейдоскопе из-за ограничений молодого гоаулда, теперь складывались в ясный, хищный узор. Мозг унаса, мощный и адаптивный, открыл перед ним новую глубину восприятия, позволив отпустить прежние мучения и наслаждаться своей возрождённой силой. Остановившись перед величественными вратами, Волдеморт повернул голову к джаффа. — Мне нужен мир, в котором можно найти корабль, — его голос, шипящий и властный, казалось, пропитал воздух вокруг угрозой. Джаффа, отдав честь, не медлил — его пальцы ловко побежали по символам, вызывая яркий свет активации. Пока он завершал набор, Волдеморт углубился в размышления. Дамблдор... Этот старик не остановится, пока не доберётся до него. И врата, оставленные в целости, станут слишком лёгким мостом для погони. Решение было очевидным: врата и наборное устройство должны быть разделены — уничтожить ни врата ни наборное устройства Волдеморт не рассчитывал. Когда круг символов замкнулся и портал засветился, Волдеморт протянул руку. Воздух вокруг врат зашевелился, искажаясь и уплотняясь. Знания из генетической памяти гоаулдов, дополненные его собственной магией, позволили создать нечто весьма разрушительное. В центре ладони засверкал крошечный шар, чистая деструктивная энергия — грамм антипротонов. — Вперёд, — скомандовал он джаффа, и тот без страха шагнул в портал. Волдеморт же ещё на мгновение задержался, оглядывая своё творение. Шар, дрожа в воздухе, медленно поднялся, затаился на месте. Когда он шагнул через врата, портал закрылся за его спиной, а мир позади взорвался оглушительным грохотом.***
Застава у врат пребывала в тишине. Пятеро джаффа выполняли свои обязанности: проверяли оружие, сканировали окружающую местность, а кто-то просто отдыхал, прислонившись к массивной колонне у врат. Густые облака затянули небо, грозясь пролиться дождём, и единственным звуком оставался тихий, монотонный гул врат. Рак’нон, молодой воин, напряжённо всматривался в пустоту горизонта, надеясь, что смена пройдёт спокойно. И вдруг вратами активировались. Массивное кольцо начало вращаться, высекая символы, и через мгновение из центра вырвался поток энергии, создавая мерцающее поле. Все джаффа немедленно заняли боевые позиции, оружие направилось на врата. Из мерцающего поля шагнули двое. Первым был унас — огромный, мускулистый, с кожей, похожей на выветренный камень. Его глаза, пылающие кроваво-красным светом, заставили Рак’нона поёжиться. Вслед за ним появился человек... или, вернее, джаффа. На его лбу красовалась неизвестная эмблема — череп со змеёй, выползающей из рта. — Назовите себя! — прокричал один из старших воинов, встав в центре. Его голос был твёрд, но Рак’нон уловил нотки сомнения. — Я — Лорд Волдеморт, — произнёс унас низким, шипящим голосом. Он сделал шаг вперёд, оценивающе оглядев собравшихся. — Склонитесь или умрите. Некоторые из джаффа переглянулись, но никто не двинулся. Напряжение росло, словно натянутая тетива лука. Наконец, один из воинов не выдержал. Его посох загудел, выпуская яркий заряд плазмы прямо в грудь унасу. Волдеморт не шелохнулся. Удар пришёлся в цель, его тело слегка откинуло назад, но через мгновение плазма испарилась, оставив только чёрный след на коже. Рана, если она и была, исчезла прямо на глазах. — Глупо, — прошипел Волдеморт, окутываясь клубами чёрного дыма и бросаясь вперёд. Рак’нон почти ничего не успел понять — всё происходило слишком быстро. Казалось, враг был во всех местах одновременно, распадаясь клубами дыма от попаданий и возникая у новой жертвы. Именно жертвой себя чувствовал Рак’нон — каждый удар врага был идеален, каждое движение — смертельно опасно. Один за другим джаффа падали, лишённые возможности сражаться. Не убитые, но искалеченные, обречённые провести остаток жизни в мучениях. Рак’нон, пытаясь укрыться за колонной, почувствовал резкий удар в бок. Боль захлестнула волной, он почувствовал, как броня трещит, разрываемая неестественно острыми когтями. Недолгий полёт. Когда он открыл глаза, Волдеморт уже стоял в центре площадки, его фигура возвышалась над телами поверженных. Не произнося ни слова, Волдеморт поднял руки и, повинуясь его жестам, тела поверженных джаффа поднимались в воздух и медленно перемещались к вратам. — Что... что ты делаешь? — простонал Рак’нон, его голос был едва слышен. Волдеморт лишь хмыкнул, останавливаясь перед вратами. Он повернулся и его глаза сверкнули кровавым светом. — Ты ещё поймёшь.***
Т'Ран стоял неподалёку, молча наблюдая за тем, как его новый господин — Лорд Волдеморт — обыскивал тела пленных. Лёгкий ветер трепал мантию, а вокруг ещё витал запах обугленной плоти и озона, оставшийся после схватки. Волдеморт остановился возле одного из поверженных джаффа, его багровые глаза вспыхнули, как будто в них разгорелся новый огонь. С лёгкостью он вскрыл крепкую броню джаффа, будто это была тонкая ткань, и обнажил живот пленного. Джаффа, находившийся в сознании, заскулил от ужаса, когда Волдеморт грубо проник в полость, где покоился симбиот и, резким движением, вырвал его. Т'Ран ощутил слабый, почти ритуальный ужас, наблюдая за тем, как его господин задумчиво разглядывал молодого гоаулда. Волдеморт что-то прошептал — звук был шипящим, словно змеиным. Джаффа не понимал слов, но они пробирали до мурашек, заставляя кожу покалывать. Затем произошло то, чего Т'Ран никак не ожидал — Волдеморт, держа личинку между длинными пальцами, медленно приблизил её к своему рту и раскрыл пасть, показав острые зубы, после чего впился в мягкое тело симбиота. Т'Ран замер. Глубоко внутри он ощущал смесь шока, отвращения и, странным образом, восхищения. Волдеморт поглощал то, что было жизнью для каждого джаффа, то, без чего они умирали. Пожирал богов. Некоторое время Волдеморт просто стоял неподвижно, словно глубоко задумавшись, а затем он тихо хмыкнул: — Интересно... Затем, словно приняв решение, он подошёл к следующему пленному. Снова расколол броню, снова извлёк симбиота и снова произнёс свои таинственные слова. Т'Ран не смог сдержать вздоха ужаса, когда его господин повторил то же самое, поедая очередного симбиота.***
Волдеморт стоял неподвижно, погружённый в размышления. Его массивное тело унаса, мощное и чуждое, внушало ощущение непоколебимости, но внутри он чувствовал непрерывный поток новых ощущений. Каждый съеденный симбиот добавлял что-то в его сознание — нечто странное, обрывочное, но в то же время удивительно знакомое. Он ожидал лишь приток жизненной силы, укрепление своего нового тела, чтобы продолжать путь. Но вместе с этим пришли воспоминания, фрагменты чужой генетической памяти, принесённые симбиотами. Это не было чем-то принципиально новым. Его собственная генетическая память, сформированная матерью-гоаулдом, была куда более полной и структурированной. Но фрагменты, поглощённые через симбиотов, заполнили пробелы, о которых он даже не подозревал. Образы и знания всплывали из глубин его сознания: отдалённые воспоминания о древних мирах, обычаи гоаулдов, тактические приёмы ведения войн, схемы забытых технологий. Всё это приходило к нему в хаотичном порядке, заставляя осмысленно соединять кусочки мозаики. Иногда эти фрагменты противоречили тому, что он уже знал, давая новый угол зрения на знакомые события. Он провёл когтистой рукой по чёрной мантии, чувствуя пульсирующую энергию в каждой клетке своего нового тела. Эта мысль наполнила его жаждой. Нужно больше. Больше симбиотов, больше генетической памяти, больше силы. Если он сможет собрать достаточно фрагментов, он станет недосягаемым для кого-либо. Но не сейчас — мелькнувшая мысль о Дамблдоре заставила раздражённо выдохнуть. Старик наверняка уже шёл по его следу. Волдеморт знал, что этот противник не остановится, пока не уничтожит его полностью. Трансфигурация, эта древняя и страшная магия, могла превратить его в ничто... И даже хуже чем в ничто — фантазию директора не стоит недооценивать. Он содрогнулся при одном воспоминании о тех возможностях, что были в руках Дамблдора. Сначала надо избавиться от преследования Дамблдора. Запечатать врата на этой планете и улететь прочь — даже Дамблдор не может просто перемещаться между мирами. Этот мир, как Волдеморт уже понял из воспоминаний пленных, был захолустной колонией. Несколько наквадаховых шахт, рабы, гнущие спины под бичом, и убогие деревни, служащие для поддержания жизнедеятельности. Никакой роскоши, никаких великих строений или величия, которым так любят окружать себя гоаулды. Всё здесь кричало о второсортности, о том, что этот мир никогда не был и не станет центром внимания. И это ярко контрастировало с образом гоаулдов, который они стремились создать. Эти так называемые боги, кичащиеся своей властью, на деле были лишь техноварварами, утратившими былое величие. Генетическая память говорила о великих изобретениях и технологических чудесах прошлого, но современные гоаулды лишь пожинали плоды труда своих предков. Они не творили, не создавали, а только разрушали. Жалкие существа. Волдеморт ощутил нахлынувшее презрение — они называют себя богами, но на деле их божественность — лишь фасад. И даже в этом фасаде нет ничего, что не могло бы быть сокрушено магией. Впрочем, что ещё ждать от маглов? Он посмотрел вдаль — где-то там находились корабли, которые он искал. Пусть не хаттак, но этого достаточно. Три алкеша, несколько глайдеров и два телтака. Волдеморт ощутил слабую тень удовлетворения — именно телтак являлся ключом для его плана. Примитивный транспортник, но с гипердвигателем. Он не мог предложить защиты или оружия, но Волдеморту это было не нужно. Всё, что требовалось, — это сбежать как можно дальше от преследования. Но прежде чем уйти, нужно было подготовить этот мир к приходу Дамблдора. Оставить врата в рабочем состоянии — всё равно что пригласить старика преследовать его без промедления. Он вспомнил, как легко тот мог пробиваться сквозь любые препятствия, использовать свою магию, чтобы развернуть любую ситуацию в свою пользу. Врата нужно было не просто запечатать. Их нужно было превратить в ловушку. Взгляд опустился на тела поверженных джаффа. Их жизненные силы ещё тлели, даже в этих изувеченных телах. Они станут топливом. Жертвоприношение для ритуала, который запечатает врата и создаст что-то, что сможет задержать Дамблдора. В его сознании постепенно вырисовывался план. Волдеморт стоял перед вратами, сложив руки за спиной. Багровые глаза сверкнули, когда он вновь мысленно перебрал возможности. Прятать врата или просто наложить поверх них даже сильный барьер? Слишком просто. Слишком предсказуемо. Дамблдор — маг, который всегда найдёт выход из простейших ловушек. Нет, требовалось нечто куда более хитроумное, способное не только задержать старика, но и поставить его в заведомо невыгодное положение. Идея, начавшаяся с неясного озарения, постепенно сложилась в чёткий план. Волдеморт задумал нечто нетривиальное: наложить на врата иллюзию мощного барьера, обмануть чувства, чтобы Дамблдор потратил время, пробиваясь через мнимую защиту. На самом деле врата будут телепортированы глубоко под поверхность планеты, на тысячу километров вниз, в мантию. Даже если Дамблдор найдёт способ их активировать в обход встроенных механизмов безопасности, не позволяющих открыть переход, он окажется в огненных недрах планеты. Даже его это задержит. Когда план был разработан, Волдеморт медленно поднял руку. Взгляд его скользнул по телам поверженных джаффа, чьи души и жизненная сила ещё не покинули тела полностью. Они были идеальными жертвами. Их смерть даст энергию, достаточную для создания столь сложной магии. Он сделал хватательное движение, будто выдирая нечто неосязаемое, и произнес заклинание на языке, который был древним даже тысячелетия назад. Воздух вокруг задрожал, потемнел, а затем будто начал сгущаться. Из тел джаффа начали подниматься едва заметные дымчатые потоки, их крики оглушили ночь. Это были звуки боли, ужаса и безысходности. Их тела содрогались, конвульсивно пытаясь сопротивляться, но с каждым мгновением они становились всё слабее. Жизни гасли одна за другой, их тела истлевали, превращаясь в пепел, который тут же уносил ветер. Когда всё закончилось, перед Волдемортом парили пять тёмно-серых сфер. Они мерцали, будто наполненные звёздным светом, но излучали чувство безмерного ужаса. Это была чистая квинтэссенция — концентрированная суть разумных, чистый потенциал — движущая сила мироздания. Волдеморт довольно усмехнулся и простёр руки, будто дирижёр управляя потоками реализующихся идей. Шары начали исчезать один за другим, словно растворяясь в воздухе. Это было зрелище, на первый взгляд незаметное, но Волдеморт знал: магия вплеталась во врата, создавая смертельно опасную ловушку. Иллюзия барьера возникла окружила врата, которые сразу же исчезли — были перенесены глубоко под землю. Когда всё закончилось, рядом с Волдемортом остался лишь один тёмный шар. Он хмыкнул, поднял взгляд на наборное устройство и махнул рукой. На мантии появился глубокий карман, который он тут же зачаровал на безразмерность и убрал наборное устройство. Оно ещё пригодится.***
Волдеморт появился на площади, буквально выйдя из воздуха. На жарком полуденном солнце казалось, что он проступил из самого жара, из знойного марева. Его слуга возник следом и встал позади. Пятеро джаффа сидели под навесом рядом с телтаком, ведя ленивую беседу. Один из них вытащил из сумки какой-то пресный хлеб, остальные подтрунивали, пересыпая шутки словами на гоаулдском. Никто не ожидал, что обычный день прервётся. Их взгляды резко устремились на незнакомца. Сначала удивление, потом напряжение. Они вскинули оружие. Металлические копья, способные стрелять плазменными сгустками, блеснули на солнце. — Кто ты? — громко окликнул один из джаффа, шагнув вперёд. — Назови себя! Но Волдеморт не ответил. Он неспеша шёл вперёд, совершенно не желая разговаривать с жалкими маглами. Неспешные, размеренные шаги и гнетущая тишина только добавляли джаффа беспокойства, которое с наслаждением обонял Волдеморт. Напряжение в воздухе росло и вскоре случилось ожидаемое — один из джаффа, не выдержав неумолимого приближения Волдеморта, скомандовал открыть огонь. Первый плазменный заряд с треском прорезал воздух. Он ударил Волдеморта в плечо, оставив глубокий ожог. Второй заряд попал в бедро, третий — в грудь. Раны начали кровоточить, но Волдеморт продолжал идти, как ни в чём не бывало. Ожоги, раны, кровь — всё это было бессмысленным. Волдеморт сдерживал регенерацию, желая зародить семена надежды в сердцах врагов, которые продолжали стрелять, будто старались убедить себя, что смогут остановить его. Несмотря на показную медлительность, Волдеморт быстро сблизился с джаффа. Его первая цель стояла чуть в стороне, крепче всех сжимая своё копьё. Первым ударом Волдеморт смял оружие, словно тонкую жестянку, и отбросил в сторону. Джаффа отшатнулся, но Волдеморт сразу же шагнул следом. Второй удар разорвал броню и когти вошли в живот, вырывая симбиота. Личинка гоаулда затрепетала в последний раз и отправилась в пасть. В глазах джаффа застыло ужасающее осознание. Остальные ринулись в бой. Двое джаффа решили атаковать его в ближнем бою, стараясь координировать удары, подставить под огонь собратьев, которые стояли позади, стреляя из копий и пытаясь попасть в уязвимые точки. Волдеморт оскалился — жалкие букашки всё ещё надеются на победу. Но для него это лишь игра — уклонялся от атак с точностью до миллиметра, подставляя джаффа под удары и выстрелы. Один из них резко метнулся влево, пытаясь зайти за спину, но Волдеморт изящным движением отвёл его удар и подставил под очередной выстрел. Заряд ударил джаффа в бок, а мгновением позже Волдеморт извлёк его симбиота и показательно закинул в пасть. Это стало последней каплей — надежда на победу рухнула, сменившись отчаянием. Волдеморт решил заканчивать веселиться и резко ускорился. Его движения стали ещё точнее, ещё смертоноснее. Очередной джаффа был повержен выверенным ударом в грудь. Раздался треск костей, а броня разошлась, впиваясь в плоть. Волдеморт поглотил очередного симбиота, отбрасывая ещё живой труп в сторону. Оставшиеся на мгновение замерли и, бросив оружие, побежали. В одно мгновение он исчез и появился перед бегущими. Два выверенных удара разорвали броню, и симбиоты были вырваны с той же беспощадной точностью. Тела джаффа рухнули на землю, распространяя вокруг тишину. Волдеморт медленно отряхнул руки и облизал пальцы. Его взгляд скользнул к телтаку. Неспешным шагом он направился к кораблю наслаждаясь криками агонии умирающих в пыли джаффа.