У меня есть лекарство/ I Have Medicine

На поле боя столкнулись двадцатитрехлетний мастер боевых искусств из младшей ветви клана Сима и двадцатишестилетний мастер боевых искусств из семьи Лю, вспомогательного подразделения клана Хелиан. Ци и кровь этих двух людей полны энергией. Борьба была напряженной: они как глубокий пруд, но их движения были молниеносными. Удары были оглушительными. Их фигуры мелькали, и казалось, что воздух взрывается, когда они бросались друг на друга. Один из бойцов агрессивно двинулся вперед, и каждый удар демонстрировал его силу и уровень стратегии. Другой мастер боевых искусств постоянно отступал и был оттеснен к краю поля боя. Если бы так продолжалось, ему пришлось бы покинуть поле боя. Похоже, оставалось только признать поражение. Когда на лице первого мастера появилось выражение самодовольства, подавленный мастер вдруг изогнулся, и всё его тело стало похоже на злобную змею. С невероятной гибкостью он двигался горизонтально, как длинный хлыст! В одно мгновение его руки стали подобны ветру и обрушились на бока противника. Шквал ударов отбросил его назад более чем на три метра! Мастер боевых искусств не остановился. Его ноги оттолкнулись от пола и разогнались. Затем он ударил ладонями слева и справа, и голова его противника разлетелась на куски от силы удара! За долю секунды лицо Гу Цзо стало смертельно бледным. Убит, убит. Он убил его! Хотя он был далеко, он почувствовал запах крови. Возникло чувство тошноты, а из глубины сердца поднялся сильный страх. Как…как он дошел до того, что убил его?! Как он мог?! Неужели нельзя было просто сдаться?! Гу Цзо слегка задрожал. Из воспоминаний Ци Тянью он знал, что в этом мире доминировали боевые искусства, и человеческая жизнь мало что стоит. Но когда он увидел, как у него на глазах живого человека забивают до смерти, он понял, что одних знаний недостаточно. Охваченный ужасом, Гу Цзо отвернулся. Он больше не хотел на это смотреть. Его пульс зашкаливал, что быстро привело его в панику. Как раз в это время две руки легонько обхватили его лицо. Несмотря на его сопротивление, эти руки повернули его голову лицом вперед. Голос Гуньи Тяньхэна раздался рядом с его ухом: –А-Цзо, смотри внимательно. Хотя его тон был мягким, а слова не изменились, Гу Цзо не мог сдержать дрожь. Он обернулся и посмотрел на своего покровителя. Он улыбался, но его лицо выражало и другое чувство, которое невозможно было скрыть. –«Это и есть скромный, доброжелательный дворянин? Мой покровитель слишком пугающий!» Сначала он считал своего покровителя жестоким и восхищался им, но теперь не понимал, почему его чувства сменились на уважение. Он просто чувствовал, что если не подчинится, то вряд ли добьется успеха... Бороться было бесполезно. Тяньхэн заставлял Гу Цзо наблюдать за соревнованиями и трагедиями. На поле боя каждый мог погибнуть в любой момент. Иногда мастера боевых искусств не хотели останавливаться, иногда намеренно наносили смертельный удар. Некоторые признавали поражение, но не успевали или сдавались слишком поздно. И их забивали до смерти. Пронзенные сердца, выпотрошенные внутренности, размозженные, как арбузы, головы. Поток мастеров боевых искусств со сломанными руками и конечностями не прекращался. Плоть и кровь разлетались в разные стороны! Гу Цзо наблюдал, как с поля битвы уносили труп, окрасивший землю в красный цвет. Мастера боевых искусств сражались на этом кровавом поле, принося ещё больше трупов. Имя каждого человека быстро достигало ушей, а через мгновение исчезала его жизнь… Это было слишком жестоко. Социальный порядок этого места был очевиден: лишение человеческих жизней было жестоким делом, но большинство было привыкло к этому. В соревновании по боевым искусствам не было человека, который бы отступил, будь то уже закончивший или ожидающий своей очереди. Чем дольше Гу Цзо наблюдал, тем бледнее становилось его лицо. Он пробормотал: –Молодой господин Тяньхэн, почему?... Разве все эти мастера боевых искусств не совершенствовали свои навыки благодаря силе клана? Почему убийство здесь ничем не отличается от того, что кто-то случайно раздавил фрукт? Хотя были люди, которые об этом жалели, но никто не возмущался. Почему они так легко убивают друг друга?... И зачем его покровитель заставляет его на это смотреть… После получения воспоминаний Ци Тянью он не знал, откуда взялась обида, но это заставило его подумать, что, если у него будет возможность, он должен отомстить за этого святого. Однако сегодня он понял, что все еще слишком высокого мнения о себе. Как он мог себе представить, что убить человека, отнять жизнь – это так просто? Послышался неторопливый голос Тяньхэна: – А-Цзо знает, сколько людей в моем клане Гуньи? Не считая людей с другими фамилиями, только дети, у кого фамилия Гуньи. Можешь угадать? Гу Цзо не понял, что имел в виду Тяньхэн, но, тем не менее, сказал: – Может быть, несколько десятков... На семейном собрании было много людей, но больше половины должны были носить другие фамилии. Гуньи Тяньхэн тихо сказал: – Больше десяти тысяч. Глаза Гу Цзо расширились. –Как?... Тяньхэн сказал: – Клан Гуньи – главная семья в столице империи с прямой родословной. В нем сто девяносто восемь прямых потомков и пятьдесят две младшие ветви, расположенные во многих городах и уездах. В небольших ветвях от ста до нескольких сотен человек. Гу Цзо быстро подсчитал и был в шоке. Число действительно превысило десять тысяч. Этот клан и правда был огромен! Гуньи Тяньхэн увидел его шок и слегка улыбнулся. –Людей с фамилией «Гуньи» очень много: кадетские подразделения, вспомогательные семьи, мастера боевых искусств, вступающие в клан, частные отряды и не только. А-Цзо, можешь представить, сколько ресурсов было потрачено? Гу Цзо затаил дыхание. –Очень…очень много… Цифры, несомненно, были астрономическими. И если бы источника средств не хватало, то каждая минута отнимала бы силы у клана и вела бы его к нищете! Выражение лица Гуньи Тяньхэна было безразличным. – Клан вряд ли оставит своего соплеменника, но продолжительность жизни мастера боевых искусств составляет не менее ста пятидесяти лет. После трех жен и четырех наложниц в семье будет рождаться все больше и больше людей. Если кто-то хочет обеспечить их, ему не хватит ресурсов. Даже если у них много членов клана с низкими способностями на политических и экономических постах, то содержание оставшихся мастеров боевых искусств с высокими способностями будет стоить дорого. И чтобы клан устоял, никто не может отказаться от самосовершенствования. Клану нужны сильнейшие мастера боевых искусств, которые будут поддерживать его стабильность. Более того, нужно привлекать мастеров боевых искусств из-за пределов клана и из частных отрядов. Он сделал паузу. –Поэтому… нам приходится избавляться от лишних ртов. Он сказал все очень четко. Гу Цзо внезапно осознал. Тяньхэн продолжил: – С давних пор пять кланов договорились использовать войну между собой для воспитания молодого поколения. Количество победителей определяло распределение благ. В то же время это соревнование по боевым искусствам устраняло тех, кто, несмотря на способности, был невезучим или плохо разбирался в боевом искусстве. Если человек приносит честь клану, его семья получает финансовую поддержку, чтобы жить спокойно. Гу Цзо медленно перевел дыхание. Он понял, что имел в виду его покровитель… Неудивительно, что эти мастера боевых искусств, казалось, так привыкли к этому. Тяньхэн заметил, что он слушает, и уголок его рта приподнялся: – Что касается того, почему я заставил А-Цзо внимательно наблюдать, неужели А-Цзо до сих пор не понял? Гу Цзо покачал головой, затем снова кивнул. Тихим голосом он сказал: – Я не мастер боевых искусств. Он был фармацевтом, не более того. Ему не нужно было убивать людей собственными руками… Гуньи Тяньхэн невольно рассмеялся. – Ты точно не собираешься драться, а вот наблюдать придётся. Иначе в случае внезапной атаки не успеешь среагировать. Гу Цзо все понял. Сначала адаптируйся, чтобы в критический момент не чувствовать слабости в коленях и не колебаться. ...Стиль тренировок его покровителя был просто невероятным – он чуть не описался от этого! Гу Цзо, несмотря на бледность, почувствовал облегчение. Он понял...что привыкает к этому, так как другого выбора не было. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– Соревнования по боевым искусствам продвигались очень быстро. Группа «Тридцать лет и младше: Царство очищения крови» подходила к концу. Гу Цзо подумал о том, что Бай Вэньцзюнь предал Ци Тянью. В его семье все были талантливыми, и они считали, что он достиг третьей стадии очищения крови в двадцать два года. В этой группе самые старшие были старше его всего на пару лет, а самому младшему было всего двенадцать или тринадцать. Разве этого Бай Вэньцзюня не следовало выбросить на обочину жизни? Люди из семей Ци и Бай действительно были ограниченные! Посмеявшись над ними про себя, Гу Цзо почувствовал себя немного лучше. После того, как группа закончила соревноваться, он последовал за своим телохранителем и вернулся на их место, чтобы успокоиться. Первый день соревнований закончился. Наконец Гу Цзо на террасе «Тяньхэна» готовил для своего покровителя лекарственные блюда. В тот день в суете он смог подавить разочарование, которое постепенно рассеялось. После двух печей очистки его душевное состояние уже полностью восстановилось. Гу Цзо знал, что его впечатление о своем покровителе уже изменилось. Не сказать, что его покровитель был плохим, скорее… Да, очень страшным. К концу второго дня группа «Пятьдесят лет и младше: Царство ковки костей» начала соревнование. Гу Цзо неожиданно обнаружил, что младший брат его покровителя, Гуньи Тяньян, был частью этой группы. Неужели его собирались так жестоко устранить? Гу Цзо был немного обеспокоен и хотел спросить своего покровителя. Но прежде чем он успел спросить, он услышал голос Гуньи Минся, сидевшей рядом с ним: – Второй брат не может пройти третью стадию ковки кости. Надеюсь, на этот раз все будет хорошо...