Розовая пора моей школьной жизни

«Существование предшествует сущности.»

«Ад — это другие люди.»

Жан-Поль Сартр

ВСТУПЛЕНИЕ                     Я, Аянокоджи, часто погружаюсь в размышления о природе существования, и, как экзистенциалист, меня особенно интересует концепция ада. Что такое ад? Это не просто место, где страдают грешники, как это описывают в религиозных текстах. Это состояние, в котором человек оказывается, когда его жизнь лишена смысла и цели.              В нашем мире ад может проявляться в различных формах. Это может быть внутренний конфликт, когда мы не можем найти свое место в жизни, или постоянное ощущение одиночества, даже когда вокруг нас множество людей. Ад — это не только физическое страдание, но и мучительное состояние души, когда ты понимаешь, что твои действия не имеют значения, а твои мечты остаются неосуществленными.              Я наблюдаю за окружающими и вижу, как многие из них стремятся избежать этого состояния. Они ищут утешение в материальных вещах, в отношениях, в одобрении других. Но, как мне кажется, это лишь временные отвлечения. Истинный ад — это нечто более глубокое, это осознание своей безысходности и беспомощности.              В экзистенциализме я нахожу утешение в мысли о том, что мы сами создаем смысл своей жизни. Мы можем выбрать, как реагировать на страдания и трудности, и это осознание дает мне силу. Я не могу изменить обстоятельства, но могу изменить свое восприятие. В этом заключается моя философия: ад — это не конечная точка, а состояние, которое мы можем преодолеть, если найдем в себе силы и мотивацию.              Таким образом, ад — это не место, а состояние ума. И, возможно, именно в этом заключается наша истинная свобода: в способности выбирать, как воспринимать мир и себя в нем.                            Я продолжаю размышлять о том, как часто люди живут в плену своих страхов и сомнений, не осознавая, что именно они создают собственный ад. Мы сами запираем себя в клетке из предрассудков, ожиданий и социальных норм, позволяя этим ограничениям определять, кто мы есть. Мы боимся сделать шаг за пределы привычного, боимся потерять то, что уже имеем, даже если это приносит нам страдание.              Когда я смотрю на окружающих, я вижу, как они стремятся к одобрению, как будто это единственный способ подтвердить свою ценность. Но истинная ценность не зависит от мнения других. Она приходит изнутри, из нашего понимания самих себя и нашего места в мире. Мы должны научиться принимать свои недостатки и неудачи, ведь именно они формируют нас как личностей.              Я также размышляю о том, как важно осознанно подходить к своему существованию. Экзистенциализм учит нас, что жизнь не имеет предопределенного смысла, и это может быть пугающим. Но в этом же кроется и свобода — свобода создавать свой собственный смысл. Каждый из нас может стать автором своей жизни, и в этом процессе мы можем найти истинное счастье.              Я задаю себе вопрос: как можно помочь другим осознать эту свободу? Как можно вдохновить их на то, чтобы они перестали бояться ада, который они сами себе создают? Возможно, это начинается с простого разговора, с деликатного предложения взглянуть на мир под другим углом. Я верю, что даже небольшие изменения в восприятии могут привести к значительным переменам в жизни.              В конце концов, ад — это не только страдание, но и возможность. Возможность увидеть, что жизнь — это не только череда испытаний, но и шанс на рост, на самопознание. Каждый раз, когда мы сталкиваемся с трудностями, у нас есть возможность выбрать: оставаться в плену страха или использовать этот опыт как трамплин для личного развития.              Таким образом, я продолжаю свои размышления, понимая, что ад может быть и тем, что мы преодолеваем, и тем, что нас формирует. И в этом процессе мы можем найти не только смысл, но и истинную свободу.               В своих размышлениях о природе ада и экзистенциализма я прихожу к пониманию, что каждый из нас сталкивается с собственными внутренними демонами. Эти демоны могут принимать разные формы: страхи, сомнения, сожаления. Они могут завладеть нашим сознанием, заставляя нас чувствовать себя запертыми в бесконечном цикле страдания. Но именно в этом противоречии кроется возможность для трансформации.              Я осознаю, что, принимая свои страхи и неудачи, мы можем начать процесс исцеления. Признание того, что ад существует не только вне нас, но и внутри, дает нам ключ к освобождению. Мы можем начать задавать себе важные вопросы: «Что я на самом деле хочу?» и «Каковы мои истинные ценности?» Ответы на эти вопросы могут стать путеводной звездой, указывающей путь к более осмысленной жизни.              Важно помнить, что каждый момент, даже самый трудный, может стать уроком. Каждый шаг, который мы делаем, даже если он ведет нас через тьму, приближает нас к свету. Мы учимся не только на своих успехах, но и на ошибках, и именно это делает нас сильнее. В конце концов, ад — это не финальная остановка, а часть пути, который мы проходим.              Таким образом, я прихожу к выводу, что, несмотря на все испытания и страдания, мы обладаем силой изменить свою судьбу. Мы можем выбрать, как реагировать на вызовы, как воспринимать мир и себя в нем. И в этом выборе заключается наша истинная свобода.              Мы можем превратить ад в возможность для роста, найти в себе мужество и решимость двигаться вперед. Каждый из нас имеет потенциал стать архитектором своей жизни, создавая смысл и ценность в каждом дне. В этом процессе, возможно, мы найдем не только себя, но и свое место в мире, где ад становится не препятствием, а ступенью к более глубокому пониманию жизни и своего существования.              И в этом осознании, в этом принятии, я нахожу надежду. Надежду на то, что даже в самые темные времена мы можем выбрать свет.              ЧАСТЬ 1                     Я сидел в своей комнате, уставившись в потолок, и позволял мыслям свободно блуждать. Тишина вокруг меня была почти осязаемой, и в ней я находил успокоение. Система образования школы Кодо Икусей всегда была для меня загадкой. С одной стороны, она обещала невероятные возможности для развития, с другой — скрывала множество тёмных уголков и секретов. Я размышлял о том, как эта школа формирует нас, как она заставляет нас сталкиваться с самими собой на грани возможностей и пределов.              Каждый день здесь был наполнен испытаниями, которые проверяли не только наши интеллектуальные способности, но и силу духа. Я чувствовал, как эта система, словно сложная игра, манипулирует нами, заставляя искать выход из лабиринта, который она сама же и создала. Но что, если я смогу использовать её правила в своих интересах? Мысли о том, как обойти систему, заполнили мой разум.              Погружённый в размышления, я вдруг ощутил легкий голод. Внутри меня возникла идея — мне нужно что-то освежающее, что-то, что поможет мне сосредоточиться на моих мыслях и планах. Я встал и направился к кухне, решив, что небольшая пауза не повредит.              Открыв холодильник, я задумался, что же мне хочется. Свежевыжатый сок? Газировка? Или, может быть, просто вода? Я любил простые вещи, но иногда капля сладости могла добавить ярких красок в серые будни. Я выбрал холодный лимонад — он всегда бодрил и придавал сил.              Сквозь шум холодильника я слышал, как за окном проносились звуки жизни: смех, шаги, разговоры. Это напоминало мне, что я не одинок в своих размышлениях. Каждый из нас, находясь в этой системе, борется с собственными демонами и стремится к чему-то большему. Я налил себе стакан лимонада и вернулся в свою комнату, наслаждаясь каждым глотком.              Сидя за столом, я продолжал обдумывать, как мне использовать свои наблюдения о системе в свою пользу. Эта школа давала мне не только знания, но и возможность понять, как манипулировать людьми, как использовать их слабости. Я чувствовал, что нахожусь на пороге чего-то великого, и это придавало мне сил.              С каждым глотком лимонада я чувствовал, как свежесть проникает в моё тело, как будто она очищает мой разум от лишних мыслей. Я снова сосредоточился на своих планах, на том, как превратить эту загадочную систему в свою игру. В конце концов, я был Аянокоджи — хладнокровный стратег, мастер анализа. И в этом мире, полном неопределенности, я знал, что смогу найти свой путь.              Прошло несколько часов, и вечер окутал мир вокруг меня темнотой. Я сидел в своей комнате, погружённый в размышления о системе Кодо Икусей и о том, как использовать её правила в своих интересах. Время пролетело незаметно, и когда я снова взглянул на часы, осознал, что холодильник пуст. Газировка, которую я так любил, исчезла, и это стало для меня небольшим разочарованием.              Я поднялся с места, потянувшись и ощущая, как напряжение уходит из моих мышц. Вечер был тёмным и тихим, и в голове у меня снова возникла мысль о том, что мне нужно что-то освежающее. Я решил, что не стоит медлить — пора спуститься на первый этаж общежития, где стоял автомат с напитками.              Открыв дверь, я шагнул в коридор. Тишина была почти осязаемой, и только звуки моих шагов нарушали её. Я спускался по лестнице, чувствуя, как волнение нарастает с каждым шагом. В этот момент я не просто собирался выпить что-то освежающее; я искал возможность отвлечься от своих мыслей, хотя бы на короткое время.              Когда я вышел на улицу, свежий воздух обнял меня, и я почувствовал, как напряжение начинает утихать. Уличные фонари мягко освещали тротуар, создавая уютную атмосферу. Я направился к автомату, стоящему в конце двора, и с каждым шагом думал о том, что именно я куплю. Лимонад? Возможно, холодный чай? Или что-то более экзотическое?              Подойдя к автомату, я остановился и внимательно изучил ассортимент. Разноцветные баночки и бутылки отражали свет, и я почувствовал, как внутри меня нарастает лёгкое волнение. Это было не просто решение о том, что выпить; это было маленькое приключение, которое позволяло мне отвлечься от размышлений о системе и её хитросплетениях.              Я выбрал бутылку с холодным чаем — простое, но освежающее решение. Опустив телефон и приложив его к терминалу автомата, я дождался, пока он выдаст мой напиток. Как только я взял бутылку в руки, я почувствовал, как холод пробирается через пластик, и это было приятно. Я открыл крышку и сделал первый глоток, наслаждаясь сладковатым вкусом, который мгновенно освежил меня.              Стоя на улице, я смотрел на звёзды, которые начали появляться на ночном небе. В этот момент я понимал, что даже в тёмные времена, когда всё кажется запутанным, есть простые радости, которые могут вернуть нас к реальности. Я был готов вернуться в свою комнату, но теперь с ясной головой и новыми мыслями о том, как продолжить свою игру в этой сложной системе.               Я допил свой напиток и выбросил пустую бутылку в мусорку, собираясь вернуться в свою комнату. Вдруг я услышал какие-то звуки и шорохи из-за угла. Инстинктивно я подошел ближе и заглянул в темный переулок. Там стояли двое. Один из них была Хорикита, а лицо второго оставалось в тени, не позволяя мне его разглядеть.              Я прислушался к их разговору. Хорикита обсуждала что-то с парнем, и, похоже, между ними возникли разногласия. Я никогда не видел её такой уязвимой, с опущенным взглядом, словно она теряла уверенность в себе. Этот незнакомец говорил ей покинуть школу, утверждая, что она не справится с испытаниями, которые подготовила для неё система.              Я почувствовал, как внутри меня закипает любопытство. Почему он так настойчиво уговаривает её? Что заставляет его думать, что она не сможет выдержать? Я решил остаться в тени и внимательно наблюдать, надеясь уловить больше деталей из их разговора.                     Я остался в тени, прислушиваясь к их разговору, пытаясь уловить каждое слово.              — Ты должна уйти, — настойчиво говорил незнакомец, его голос звучал низко и серьезно. — Эта школа не для тебя. Ты не сможешь справиться с испытаниями, которые она приготовила.              — Почему ты так думаешь? — ответила Хорикита, её голос дрожал, но в нём слышалась решимость. — Я не собираюсь просто так сдаваться. Я готова сражаться.              — Сражаться? — он усмехнулся, и в его тоне слышалась ирония. — Ты не понимаешь, что на кону? Здесь не просто оценки и конкуренция. Это игра на выживание. Ты не можешь позволить себе быть слабой, Сузунэ.              Он обращается к Хориките по имени? И она ему это позволяет даже. Возможно, они близки или что-то в этом роде. Но не думаю, что Сузунэ начнёт с кем-нибудь встречаться и заводить романтические отношения.              Хорикита и романтика две несвязанные между собой вещи. Даже отрицательные друг для друга.              — Я не слабая! — воскликнула она, и в её голосе звучали эмоции. — Я просто… я просто хочу сделать всё правильно. Я не могу просто сбежать, когда всё становится трудно.              — Правильно? — он произнес это слово с презрением. — Ты думаешь, что можешь изменить эту систему? Она поглотит тебя, если ты не будешь осторожна. Ты не сможешь справиться с тем, что тебя ждет.              — Я знаю, что рискованно, — призналась Хорикита, опустив взгляд. — Но если я уйду сейчас, то не смогу никогда узнать, на что способна. Я должна попробовать.              — И что, если ты потерпишь неудачу? — его голос стал мягче, но всё ещё настойчивым. — Ты не только потеряешь себя, но и подвергнешь опасности тех, кто рядом с тобой. Ты не можешь игнорировать последствия.              — Я не могу просто сидеть и ждать, пока кто-то другой решит за меня, — произнесла она, поднимая взгляд. — Я должна сделать свой выбор, даже если он будет трудным.              Я наблюдал за их диалогом, понимая, что между ними разгорается настоящая борьба. Хорикита была полна решимости, но в её голосе звучало и сомнение. Этот парень, хоть и был в тени, явно знал, о чем говорил. Я чувствовал, что их разговор может оказать влияние на то, как будут развиваться события в нашей школе.                            Я всё еще стоял за углом, прячась в тени темного переулка. Разговор, который разворачивался передо мной, заставлял сердце биться быстрее. Этот неизвестный юноша, с его самоуверенным тоном, продолжал настаивать, что Хорикита должна покинуть эту школу, чтобы не позорить её.              — Но ведь я поступила, чтобы доказать тебе, брат! — её голос звучал с такой решимостью, что я не мог не почувствовать её внутреннюю борьбу.              Брат? Мои мысли запутались. Я недоумевал, как это возможно. Она всегда говорила о своём брате, но что-то в этом разговоре не складывалось.              — Глупая младшая сестрёнка, — произнес парень, и в этот момент свет фонаря упал на его лицо. Я замер. Президент студенческого совета?!              Мои мысли закружились. Он был не просто юношей, который пытается контролировать её жизнь — он был одним из самых влиятельных людей в школе. Я знал, что его слова могут иметь последствия.              Я не мог оставаться в стороне. Если он собирался использовать своё влияние, чтобы заставить Хорикиту уйти, я не мог позволить этому произойти. Я сделал шаг вперёд, и тень от меня соскользнула по стене, когда я вышел из укрытия.              — Хорикита, — произнес я, стараясь сохранить спокойствие в голосе, хотя внутри меня бушевали эмоции. — Ты не одна.              Все взгляды обратились ко мне. Хорикита удивлённо посмотрела на меня, а президент студенческого совета нахмурился, готовясь к противостоянию. Это была игра, и я собирался вступить в неё. Я знал, что если не вмешаюсь сейчас, последствия могут быть катастрофическими.              — Ты не имеешь права решать за неё, — сказал я, глядя прямо в глаза президенту. — Она сама выбрала этот путь, и никто не может его за неё закрыть.              В воздухе повисло напряжение. Я чувствовал, как всё вокруг замирает, и понимал, что это только начало.              — Вот значит как, — произнес Хорикита-семпай, его голос звучал с ноткой презрения. Он отвлёкся от Хорикиты и направился ко мне, его шаги были уверенными и размеренными. Я наблюдал за ним, ощущая, как напряжение нарастает в воздухе.              Он подошёл ближе, поправляя свои очки, и положил руку мне на плечо. Это было жестом, который должен был продемонстрировать его власть, но я не собирался показывать свои эмоции.              — Ты, похоже, не понимаешь, с кем имеешь дело, — произнёс он холодно, его глаза сверкают, как лезвие ножа.              Я оставался спокойным и хладнокровным. В таких ситуациях я всегда сохранял ясность ума. Внутри меня всё было организовано, как хорошо отлаженный механизм. Я знал, что не могу позволить ему запугать меня.              — Я понимаю, что ты президент, — ответил я, глядя ему в глаза. — Но это не даёт тебе права решать за других. Хорикита сама вправе принимать решения о своей жизни.              Он усмехнулся, будто моя уверенность его развлекала.              — Ты слишком самонадеян, — произнёс он, отводя руку от моего плеча. — Эта школа не прощает слабости. Если ты не знаешь, как здесь выживать, то лучше держись подальше от тех, кто может оказаться в опасности.              Я почувствовал, как Хорикита смотрит на меня, её глаза полны надежды и решимости. Я не мог позволить ей усомниться в своих силах, особенно сейчас, когда она готова бороться за своё место.              — Я не собираюсь отступать, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. — Хорикита имеет право на свои выборы, и я буду рядом, чтобы поддержать её, независимо от того, что ты думаешь.              Хорикита-семпай нахмурился, и я заметил, как его уверенность немного поколебалась. Он не ожидал, что кто-то сможет так открыто бросить ему вызов.              — Ты ещё пожалеешь о своих словах, — произнёс он, его голос стал холодным, как лёд. — Но, возможно, я дам тебе шанс. Если ты сможешь защитить её, то это будет твоей победой.              Я знал, что это не просто угроза — это была игра с высокими ставками. Но я не собирался отступать. Я уже сделал свой выбор.              Вдруг Хорикита Манабу, президент студенческого совета, внезапно сжал руку в кулак и атаковал меня. Я едва успел среагировать, уклонившись в сторону. Его удар пролетел мимо, и в ту же секунду я развернулся, парируя следующую его атаку с разворота ногой.              Он не собирался останавливаться. Хорикита-семпай попытался схватить меня, чтобы провести борьбу и взять на болевой. Я понял, что это его сильная сторона, но я был готов.              Я парировал его захват, увернувшись в сторону и отцепив его руку, словно это была просто детская игра.              На его лице отразилось легкое удивление, когда он отступил на пару шагов назад, осознавая, что я не тот, кого можно легко сломить. В этот момент я почувствовал, как напряжение между нами нарастает, как натянутая струна.              — Не ожидал, что ты так хорошо умеешь уклоняться, — произнёс он, восстанавливая равновесие и придавая своему взгляду холодное выражение.              Он снова атаковал, но в этот раз я был готов. Я ощущал, как адреналин бурлит в венах, и каждое движение было четким и целенаправленным. Я знал, что это не просто борьба — это был бой за право Хорикиты остаться здесь, за её выбор и за её будущее.              С каждым обменом ударами я понимал, что этот конфликт не только физический, но и идеологический. Я сражался не только за себя, но и за неё, и это придавало мне сил. Хорикита-семпай мог быть сильным противником, но я не собирался сдаваться.               Я не собирался атаковать в ответ. Вместо этого я сосредоточился на парировании его ударов и уклонении от атак. Хорикита Манабу был сильным противником, и его агрессивный стиль боя не оставлял мне много времени на размышления. Я чувствовал, как его удары становятся всё быстрее и точнее, но я оставался хладнокровным, как никогда.              Когда он снова попытался схватить меня, я ловко уклонился, чувствуя, как его рука пролетает мимо. Я не хотел переходить в наступление. Моя цель была ясна: защитить Хорикиту и показать, что я не собираюсь сдаваться. Каждый его удар я парировал, используя его силу против него самого, и это заставляло его немного нервничать.              — Ты не так прост, как я думал, — произнёс он, отступая на пару шагов, и в его голосе послышалась нотка удивления.              Я не отвечал, просто продолжал наблюдать за его движениями, готовый к следующему шагу. Я знал, что он пытается найти слабое место, но я не собирался давать ему эту возможность. Каждый раз, когда он пытался атаковать, я оставался на шаг впереди, уклоняясь от его ударов и парируя их.              Это была не просто физическая борьба; это была игра разума. Я знал, что если я смогу заставить его потратить свою энергию, то смогу выиграть это сражение, не нанося ни одного удара. Хорикита-семпай, возможно, был сильным противником, но я был готов к любым его уловкам.                      Хорикита-семпай отступил, поправляя галстук и очки, его взгляд стал более заинтересованным. Я заметил, как он изучает меня, словно пытаясь понять, кто я на самом деле.              — Умело двигаешься, Аянокоджи, — произнёс он, его голос стал менее агрессивным. — Занимаешься чем-то?              — Пианино и каллиграфия, — ответил я, стараясь сохранить спокойствие. Я знал, что это не тот ответ, который он ожидал.              — Как забавно. А ведь точно, я вспомнил, — сказал он, и в его глазах мелькнуло воспоминание.              Он начал рассказывать об интересном ученике, который набрал на вступительных экзаменах ровно пятьдесят баллов. Я почувствовал, как его тон стал более уважительным.              — Этот ученик также получил такие же баллы на недавних тестах. По всем предметам, — продолжал он, и я понял, что он говорит обо мне.              Я не мог не удивиться, как быстро он переключился с конфликта на обсуждение моих успехов. Это было странно, но, возможно, именно это и было его способом признать, что я не просто соперник, а достойный противник.              — Да, я слышал о тебе, — сказал он, наклоняясь немного ближе. — Ты действительно умеешь удивлять. И также ведь ты действительно наверняка понимаешь, что в этой школе не всё зависит от оценок.              Я кивнул, понимая, что он пытается донести до меня важность не только академических успехов, но и социальных взаимодействий.              — Я это понимаю, — ответил я, не отводя взгляда. — Но я также верю, что каждый имеет право на свои выборы и возможность проявить себя.              Хорикита-семпай снова усмехнулся, и в его глазах появилась искра уважения.              — Возможно, ты не так уж и плох, Аянокоджи. Но будь осторожен. В этой игре есть свои правила, и не все готовы их соблюдать.              Я знал, что его предупреждение было искренним, но я не собирался менять свои принципы. Я пришёл сюда не только учиться, но и защищать тех, кто мне дорог. И, похоже, это только начало.               Хорикита-семпай посмотрел на меня с новым интересом, и его выражение лица изменилось. Он явно начал осознавать, что я не просто обычный ученик.              — Ты действительно занизил свои результаты, — произнёс он, его голос стал более серьёзным. — Пятьдесят баллов — ровно половина от ста. Это сделано специально? Не хочешь выделяться из толпы?              Я не ответил, но внутренне понимал, что он прав. Я всегда предпочитал оставаться на заднем плане, избегая ненужного внимания. В этой школе, где каждое действие может обернуться против тебя, это было разумным подходом.              Хорикита-семпай, казалось, был доволен своим открытием. Он повернулся к младшей сестре, Хориките-сан, и произнёс с лёгкой усмешкой:              — У тебя, оказывается, интересный одноклассник нарисовался, Сузунэ. Я рад, что вы наладили контакт.              Хорикита-сан посмотрела на него, а затем на меня, её глаза сверкали от любопытства и гордости. Я чувствовал, как её поддержка придаёт мне сил.              — Да, он действительно необычный, — ответила она, её голос звучал уверенно. — Я верю, что он сможет справиться с любыми трудностями.              Хорикита-семпай кивнул, и в его взгляде я заметил нечто большее, чем просто признание. Это было уважение, которое он не часто проявлял к другим.              — Хорошо, — произнёс он, — тогда я не буду мешать вам. Но помните, в этой школе не всё так просто, как кажется.              Я понимал, что его слова были предупреждением, и это только подчеркивало, насколько важным было то, что я делал. Я пришёл сюда не просто учиться. И теперь, когда Хорикита-семпай признал меня, я знал, что это только начало.              Хорикита-семпай, поправив очки и внимательно изучая меня, произнёс:              — Я должен признать, что удивлён твоей реакцией, Аянокоджи. Она просто ненормальна. Ты так легко уклонился от моего быстрого и неожиданного удара. И твои навыки в боевых искусствах… ты умело парировал все мои атаки.              Я попытался оправдаться, чувствуя, как краснею под его пристальным взглядом.              — Я обычный, — сказал я, стараясь звучать скромно. — Это просто везение. Я не выделяюсь ничем особенным.              Но Хорикита-семпай лишь усмехнулся, и в его глазах читалось понимание.              — Ты действительно думаешь, что я не вижу, что стоит за твоими словами? — произнёс он, его тон стал более серьёзным. — Ты не просто обычный ученик. Твои навыки и рефлексы говорят о том, что за твоей скромностью скрывается нечто большее.              Я почувствовал, как его слова проникают в самую суть. Он не просто догадывался о моих способностях — он видел их. Это было одновременно приятно и пугающе. Я всегда старался оставаться в тени, но теперь, когда он раскрыл мой секрет, мне предстояло подумать о том, как это может повлиять на моё положение в школе.              — Я не хочу выделяться, — сказал я, стараясь сохранить спокойствие. — Я просто хочу учиться и защищать тех, кто мне дорог.              Хорикита-семпай кивнул, и его выражение лица стало более задумчивым.              — Возможно, это и есть твоя сила, — произнёс он. — Но помни, в этой школе слабости не прощаются. Если ты собираешься оставаться в тени, будь готов к тому, что рано или поздно кто-то захочет вывести тебя на свет.              Я понимал, что его слова были предупреждением. Теперь мне нужно было быть осторожнее, чем когда-либо. Я не мог позволить себе расслабиться. В этой игре, где ставки были высоки, я должен был быть готов ко всему.               Я стоял перед Хорикита-семпаем, осознавая, что его слова были не просто предупреждением, а вызовом. Я знал, что в этой школе каждый шаг может обернуться против тебя, и если я собирался оставаться в тени, мне нужно было быть особенно осторожным.              — Я понимаю, — сказал я, стараясь говорить уверенно. — Я не собираюсь подводить Хорикиту-сан и тех, кто на меня полагается. Но я предпочитаю действовать незаметно.              Хорикита-семпай наклонил голову, как будто размышляя над моими словами.              — Твоя скромность может быть твоим щитом, но помни, что она также может стать твоей слабостью, — произнёс он, его голос стал более мягким, но в нём всё ещё звучала угроза. — Если ты не будешь готов к борьбе, кто-то другой займёт твоё место.              Я кивнул, осознавая, что он прав. В этой школе не было места для слабаков, и я не мог позволить себе расслабляться.              — Я буду готов, — сказал я, решительно. — Я знаю, что мне нужно делать.              Хорикита-семпай, казалось, был удовлетворён моим ответом. Он снова поправил свои очки и, с лёгкой улыбкой, обратился к Хориките-сан.              — Ну что ж, я рад, что у вас с Аянокоджи завязался контакт. Это может быть полезно для обоих.              Хорикита-сан взглянула на меня с одобрением, и я почувствовал, как её поддержка придаёт мне сил.              — Спасибо, — произнесла она. — Я верю, что мы сможем помочь друг другу. И я докажу тебе, что я способна на многое, брат.              Я не мог не заметить, как она поддерживает меня. Это давало мне надежду, что, несмотря на все трудности, мы сможем справиться с тем, что нас ждёт.              — И помните, — добавил Хорикита-семпай, — в этой школе дружба может стать как вашим самым сильным союзником, так и самым опасным врагом. Будьте осторожны, и не забывайте, что ваши действия имеют последствия.              Я кивнул, понимая, что его слова были ещё одним напоминанием о том, насколько хрупкими могут быть отношения в этом месте. Мы должны были быть внимательными, чтобы не потерять то, что у нас есть.              С этими мыслями я посмотрел на Хорикиту-сан и Хорикиту-семпая, осознавая, что это только начало нашего пути. Мы должны были быть готовы к любым испытаниям, которые ждут нас впереди.               В конце нашего разговора Хорикита-семпай, казалось, принял решение. Он посмотрел на нас обоих — на Хорикиту-сан и меня — с лёгким выражением удовлетворения на лице.              — Ну что ж, я оставляю вас наедине. У вас есть важные дела, а мне нужно заняться своими. — Он поправил галстук и, сделав шаг назад, добавил: — Помните, что в этой школе каждый шаг имеет значение. Будьте осторожны и не забывайте о своих целях.              С этими словами он развернулся и направился к выходу из переулка. Я наблюдал, как он уходит, осознавая, что его уход оставляет за собой не только физическое пространство, но и определённое напряжение, которое теперь должно было быть преобразовано в действие.              Хорикита-сан посмотрела на меня, и в её глазах я увидел смесь решимости и волнения.              — Мы справимся, — произнесла она, словно подбадривая меня. — Я верю в нас.              Я кивнул, понимая, что, несмотря на все трудности, мы не одни. У нас есть друг друга, и это придаёт мне уверенности. Мы должны быть готовы к любым испытаниям, которые ждут нас впереди.              С этими мыслями я направился следом за Хорикитой-сан, готовясь к новому дню, полному вызовов и возможностей. Это был лишь первый шаг в нашем пути, и я знал, что впереди нас ждёт много интересного.              Хорикита присела на лавку, и я, не раздумывая, пошёл к автомату с напитками. Я выбрал бутылку с водой и вернулся к ней, протянув её. Она благодарно кивнула и открыла крышку, сделав глоток.              — Знаешь, — начала она, — я всё ещё не могу поверить, что ты так легко справился с моим старшим братом. Он очень способный. Мой брат обладает третьим даном по каратэ и вторым по дзюдо. И все же несмотря на это ты и слабых мест не показал. Чем ты на самом деле занимаешься или занимался до поступления в эту школу?              Я немного задумался, прежде чем ответить.              — Пианино и чайные церемонии, — сказал я, стараясь говорить спокойно.              Хорикита подняла бровь, явно заинтересованная.              — А разве раньше ты не говорил о каллиграфии?              Я кивнул, понимая, что она помнит каждую деталь.              — Да, это тоже. Просто я увлекаюсь многими вещами, — ответил я, стараясь смягчить свои слова.              Она смотрела на меня с лёгким недоверием, как будто пыталась разгадать загадку, скрывающуюся за моими словами.              — Ты действительно многогранный человек, — заметила она. — Но, честно говоря, это вызывает подозрения. Ты явно очень способный и выдающийся.              Я отмахнулся от её слов, чувствуя, как меня охватывает лёгкое смущение.              — Да нет, просто везение, — произнёс я, стараясь избегать внимания. — Я не такой уж особенный. Просто стараюсь развиваться в разных направлениях.              Хорикита не отводила от меня взгляда, и я чувствовал, как её проницательный взгляд проникает в самую суть.              — Но всё же, — продолжала она, — не каждый может так легко уклоняться от ударов или так уверенно вести разговор с президентом студенческого совета.              Я вздохнул, понимая, что мои попытки скрыть свои способности не увенчались успехом.              — Возможно, это просто удача, — сказал я, стараясь сохранить лёгкость в голосе. — Или, может быть, я просто умею находить общий язык с людьми.              Хорикита покачала головой, и я заметил, что её интерес только возрастает.              — Ты не обманываешь меня, Аянокоджи. Я чувствую, что за твоей скромностью скрывается что-то большее.              Я понимал, что в конечном итоге мне придётся раскрыть свои карты, но пока что я предпочитал оставаться в тени. Хорикита, похоже, была готова разгадывать мои загадки, и это придавало мне уверенности. Но в то же время я знал, что в этой игре есть свои правила, и мне нужно быть осторожным.              Хорикита, продолжая изучать меня своим проницательным взглядом, вдруг сделала ещё одно замечание.              — Знаешь, Аянокоджи, — произнесла она, — меня также удивляет то, что ты никогда не проявляешь эмоций. Ни радости, ни страха, ни волнения. Даже во время сражения с моим братом, ты оставался совершенно спокойным.              Я почувствовал, как её слова проникают в самую суть. Она пыталась понять, что же скрывается за моей маской невозмутимости.              — Что же ты на самом деле пережил? — спросила она, и в её голосе звучала искренность.              Я замер на мгновение, осознавая, что отвечать на этот вопрос было бы рискованно. Я не хотел, чтобы кто-то заглянул за пределы того, что я готов был показать.              — Да ничего особенного, — отмахнулся я, стараясь говорить непринужденно. — Я просто привык контролировать свои эмоции. Это помогает сосредоточиться на важном.              Хорикита, похоже, не была удовлетворена моим ответом. Она продолжала смотреть на меня, как будто искала уязвимое место.              — Но это не нормально, — произнесла она. — Люди испытывают эмоции, это естественно. Почему ты пытаешься всё скрыть?              Я знал, что мои оправдания звучат неубедительно, но не мог позволить себе раскрыть свои настоящие чувства.              — Возможно, я просто не люблю показывать свои эмоции. Это не значит, что я их не испытываю, — сказал я, стараясь сохранить спокойствие. — Я просто предпочитаю оставаться наедине со своими мыслями.              Хорикита продолжала изучать меня, и я чувствовал, что она не собирается сдаваться.              — Ты не можешь просто игнорировать свои чувства, Аянокоджи. Это может привести к проблемам, — произнесла она, её голос стал более настойчивым.              Я кивнул, но понимал, что не могу позволить себе открыться. В этой школе, где каждый шаг может обернуться против тебя, я должен был быть осторожным. И хотя Хорикита пыталась помочь, я не был готов поделиться своими переживаниями.              Я продолжал смотреть на Хорикиту, ощущая, как её проницательный взгляд проникает в самую суть. Она искренне пыталась понять меня, и я чувствовал, что её забота исходит от чистого сердца. Но в то же время я знал, что открываться не было для меня безопасно.              — Я просто предпочитаю оставаться в тени, — повторил я, стараясь сделать свой голос более уверенным. — Это помогает мне сосредоточиться на своих целях.              Хорикита вздохнула, но в её глазах всё ещё читалось беспокойство.              — Я понимаю, что ты хочешь защитить себя, Аянокоджи, — произнесла она. — Но иногда важно доверять другим. Не бойся показать свои истинные чувства.              Я кивнул, осознавая, что её слова содержат в себе мудрость. Но в этой школе, где каждый шаг мог привести к непредсказуемым последствиям, мне было трудно доверять даже тем, кто искренне заботился.              — Возможно, когда-нибудь я смогу это сделать, — сказал я, стараясь донести до неё, что не отвергаю её помощь. — Но сейчас я просто не готов.              Хорикита-сан посмотрела на меня с пониманием, и я почувствовал, как между нами возникло нечто большее, чем просто дружба. Это было доверие, которое, возможно, со временем станет основой для чего-то более глубокого.              В этот момент я понял, что, несмотря на все трудности, которые нас ждут в этой школе, у меня есть поддержка. Хорикита-сан была рядом, и это придавало мне уверенности.              Собравшись с мыслями, я встал с лавки, готовясь к новым вызовам.              — Давай двигаться дальше, — произнес я. — У нас есть много дел, и я не собираюсь останавливаться.              Она кивнула и вместе мы отправились в общежитие, готовясь к предстоящим школьным дням, готовые к любым трудностям, собираясь оказывать взаимную поддержку, если понадобится.              ЧАСТЬ 2                     Я стоял у стола, наблюдая, как Хорикита-сан удобно устроилась в моем кресле. Она всегда выглядела так, будто знает, чего хочет, и сегодня не было исключением. Я налил ей чашку чая, стараясь не выдать своего интереса к тому, что она собирается сказать.              — Аянокоджи-кун, — начала она, скрестив руки на груди, — нам нужно поговорить о нашем классе. Я думаю, что пришло время исключить ненужных учеников.              Я поднял бровь, чувствуя, как напряжение в воздухе нарастает. Хорикита-сан всегда была стратегом, и ее слова звучали как вызов. Я уселся напротив, сконцентрировавшись на ее лице, чтобы уловить каждую эмоцию.              — Ты имеешь в виду тех, кто не проявляет себя? — спросил я, отхлебнув свой чай, чтобы скрыть улыбку. — Или тех, кто просто мешает?              Она наклонилась вперед, ее глаза загорелись решимостью.               — Оба варианта. Мы не можем позволить себе слабости. Если мы хотим добиться успеха, нам нужно оставить только самых сильных.              Я задумался. Хорикита-сан была права в том, что слабые звенья могли тянуть за собой весь класс, но я не мог не ощущать, что за подобным подходом скрывается еще и холодная расчетливость.              — И что ты предлагаешь? — спросил я, поднимая взгляд. — Исключить их всех сразу?              — Нет, — она покачала головой, — нужно действовать осторожно. Выявить тех, кто действительно не справляется, и дать им шанс. Но если они не смогут изменить ситуацию, придется принять жесткие меры.              Я кивнул, понимая, что это будет не просто. Каждый ученик — это не только цифры в отчете, это человеческие судьбы. Но в этом мире, где выживают только сильнейшие, кто я, чтобы вмешиваться?              — Ты знаешь, что это может вызвать недовольство в классе, — сказал я, стараясь оценить все возможные последствия.              — Я готова взять на себя этот риск, — уверенно ответила она. — У нас нет времени на жалость.              Я посмотрел на нее и в этот момент понял, что Хорикита-сан действительно готова идти до конца ради достижения целей. Это было одновременно впечатляюще и пугающе.              — Хорошо, — произнес я, ставя чашку на стол. — Давай обсудим, как мы будем действовать.              С каждым словом я чувствовал, как напряжение в комнате нарастает, и понимал, что наше сотрудничество может привести к чему-то большему, чем просто обсуждение исключений. Впереди нас ждали серьезные испытания, и я был готов к ним.              Я откинулся на спинку стула, стараясь обдумать ситуацию. Хорикита-сан была полна решимости, но я знал, что в нашем классе есть ученики, которые все еще могли бы стать полезными, если им дать шанс.              — Хорикита-сан, — начал я, выбирая слова с осторожностью, — ты ведь понимаешь, что речь идет о Трио идиотов: Судо, Ике и Ямаучи. Они не идеальны, но у них есть потенциал.              Она фыркнула, явно недовольная.               — Потенциал? Они даже не собираются учиться! На следующем письменном тесте они могут легко не набрать проходной балл и быть исключены. Зачем нам тратить на них время?              — Подумай, — продолжал я, стараясь привлечь ее внимание. — Если мы просто исключим их, это может вызвать недовольство среди остальных. К тому же, возможно, если мы поможем им подготовиться, они смогут изменить свое отношение.              Хорикита-сан скрестила руки на груди, и я заметил, как ее выражение лица стало более задумчивым. Она явно колебалась, и это было моим шансом.              — Судо, Ике и Ямаучи могут не показывать выдающихся результатов, но у них есть свои сильные стороны. Судо, например, неплох в физическом плане, а Ямаучи может быть неожиданно креативным, когда дело касается нестандартных задач. Если мы сможем направить их энергию в нужное русло, это может помочь всему классу.              — Аянокоджи-кун, — произнесла она, все еще сомневаясь, — ты действительно веришь, что они могут измениться?              — Я верю, что каждый имеет право на второй шанс, — ответил я, стараясь говорить уверенно. — Если мы просто откажемся от них, мы потеряем возможность научить их чему-то важному. И кто знает, может быть, они удивят нас на тестах.              Хорикита-сан задумалась, и я заметил, как ее выражение постепенно меняется. Я знал, что она не из тех, кто легко сдается, и это было именно то, что мне нужно было использовать.              — Хорошо, — наконец произнесла она, — я готова попробовать. Но если они не изменятся, ты возьмешь на себя ответственность за последствия.              — Договорились, — сказал я, ощущая, что напряжение в воздухе немного ослабло. — Я помогу тебе организовать занятия, и мы сделаем все возможное, чтобы они подготовились.              В этот момент я понял, что это не просто о Трио идиотов. Это было о том, чтобы создать в классе атмосферу поддержки и возможности для роста. И, возможно, именно это сделает нас сильнее в будущем.               Я заметил, как Хорикита-сан колебалась, все еще не веря, что стоит тратить время на таких, как Судо, Ике и Ямаучи. Я понимал ее сомнения, но знал, что нужно подвести ее к нужному выводу.              — Хорикита-сан, — сказал я, — ты должна понимать, что классные баллы, которые у нас есть, не обязательно равны нулю. На самом деле, мы можем накапливать отрицательные баллы, о которых они даже не догадываются.              Она приподняла бровь, явно заинтересовавшись.              — Как это возможно?              — Если мы исключим учеников, как бы они ни были бездарны, это может привести к накоплению отрицательных баллов, — объяснил я, стараясь говорить спокойно. — И, возможно, в конечном итоге это отразится на всем классе.              Хорикита-сан задумалась, и я заметил, как ее выражение лица меняется. Она явно была удивлена таким иррациональным подходом, но в то же время это заставило ее взглянуть на ситуацию с другой стороны.              — Ты действительно так думаешь? — спросила она, искренне заинтересованная. — Это довольно интересная точка зрения, Аянокоджи-кун.              Я не стал углубляться в детали, зная, что это может вызвать ненужные вопросы.               — Просто размышления, — ответил я скромно. — Я не утверждаю, что это единственный способ взглянуть на вещи.              — Нет, — она покачала головой, — ты опять скромничаешь. Я знаю, что ты обладаешь выдающимися способностями.              Я просто молчал, не желая подчеркивать свои навыки. Сложно было объяснить, что иногда я просто наблюдаю за ситуацией и пытаюсь понять, как лучше всего действовать.              — Если мы сможем помочь этим ученикам, возможно, они станут сильнее и смогут внести свой вклад в класс, — продолжал я. — Это может быть полезно не только для них, но и для нас всех.              Хорикита-сан еще раз задумалась, и я почувствовал, что мои слова начали находить отклик в ее сознании. Я знал, что она не из тех, кто легко сдается, и это было именно то, что мне нужно было использовать, чтобы убедить ее в необходимости помощи Трио идиотов.               Я заметил, как Хорикита-сан продолжает колебаться, и в ее глазах читалось недовольство. Она явно не могла смириться с тем, что я так упорно скрываю свои способности.              — Аянокоджи-кун, — произнесла она, сжав губы, — почему ты продолжаешь защищать свою личность? Ты же не раз показывал, на что способен. Я помню тот инцидент с моим братом, когда ты справился с ним, несмотря на его третий дан по каратэ и второй по дзюдо. Это было впечатляюще.              Я просто молчал, не желая углубляться в детали. Она продолжала:              — И на вступительных и промежуточных экзаменах ты получил ровно средний балл по всем предметам. Это слишком странная случайность, Аянокоджи-кун. Ты явно занижаешь свои результаты. Почему?              Я почувствовал, как напряжение в комнате нарастает. Хорикита-сан была права в своих наблюдениях, но я не мог позволить себе открыться.              — Я просто не хочу выделяться, — произнес я наконец, стараясь звучать спокойно. — В этом классе важно, чтобы каждый чувствовал себя равным. Если я покажу свои истинные способности, это может вызвать ненужное недовольство и зависть.              Она покачала головой, явно недовольная.              — Но это не нормально, Аянокоджи-кун. Ты обладаешь выдающимися способностями, и скрывать их — это не только неправильно, но и глупо. Мы можем использовать твою силу, чтобы помочь классу.              Я почувствовал, как меня колотит от внутреннего конфликта. С одной стороны, я понимал, что Хорикита-сан хочет, чтобы я раскрыл свой потенциал для блага класса, но с другой стороны, я знал, что открытость может привести к непредсказуемым последствиям.              — Я просто предпочитаю оставаться в тени, — сказал я, стараясь звучать уверенно. — Это позволяет мне лучше анализировать ситуацию и принимать более взвешенные решения.              Хорикита-сан прищурилась, и я увидел, как она начинает понимать, что за моими словами скрывается нечто большее. Она, очевидно, ценит мои аналитические способности и внимание к деталям, но не могла смириться с тем, что я не использую их в полной мере.              — Ты знаешь, что твое иррациональное мышление и пронзительная внимательность могут быть настоящим активом для класса, — произнесла она, слегка раздраженно. — Если ты продолжишь скрываться, мы все потеряем.              Я задумался над ее словами. Возможно, она была права. Но в этом мире, где каждый шаг мог стать решающим, открытость могла обернуться против меня.              — Хорошо, — наконец сказал я, — я подумаю над тем, что ты сказала. Но я не обещаю, что сразу изменю свое отношение.              Хорикита-сан кивнула, и я заметил, что в ее глазах появилась решимость. Возможно, это был первый шаг к тому, чтобы она поняла, что я не просто безразличный наблюдатель, а человек, готовый действовать, когда это действительно необходимо.               Хорикита-сан продолжала изучать меня своим проницательным взглядом, и я чувствовал, как ее недовольство перерастает в нечто большее. Она явно не могла смириться с моей безэмоциональностью, которая, как ей казалось, была слишком явной.              — Аянокоджи-кун, — произнесла она, стиснув зубы, — ты никогда не проявляешь эмоции. Это не просто контроль над собой. Это выглядит так, будто ты вообще не чувствуешь ничего.              Я молчал, не желая отвечать. Она продолжала:              — Я не верю, что это просто способ справляться с эмоциями. Это слишком… безэмоционально. Ты не пережил что-то тяжелое в прошлом?              Я почувствовал, как внутри меня нарастает напряжение. Хорикита-сан была слишком близка к истине, и я не хотел углубляться в детали своей жизни.              — Это не так, — сказал я, стараясь звучать уверенно. — Я просто предпочитаю не показывать свои чувства. Это помогает мне лучше анализировать ситуации и принимать решения.              Она прищурилась, и я увидел, как ее подозрения усиливаются. — Ты не можешь просто игнорировать свои чувства, Аянокоджи-кун. Это может быть опасно.              Я не хотел обсуждать свое прошлое, и это желание скрыть его только усиливало ее подозрения.              — Я просто не вижу в этом смысла, — произнес я, стараясь отвести разговор в другую сторону. — Эмоции могут отвлекать от важного.              — Но это не нормально, — настаивала она. — Ты не можешь жить без эмоций. Это может привести к тому, что ты потеряешь связь с собой и окружающими.              Я не знал, что ответить. Хорикита-сан была права в том, что эмоции важны, но я не мог позволить себе быть уязвимым. Я знал, что моя безэмоциональность — это защитный механизм, и открываться кому-то было бы слишком рискованно.              — Я просто такой, какой есть, — произнес я, стараясь звучать спокойно. — Не стоит углубляться в это.              Хорикита-сан посмотрела на меня с недоверием. Я понимал, что моя уклончивость только подогревает ее подозрения, но я не мог позволить себе открыться.              — Хорошо, — наконец сказала она, — но помни, что если тебе когда-нибудь понадобится помощь, я здесь. Я не собираюсь оставлять тебя в одиночестве, даже если ты этого не хочешь.              Я кивнул, осознавая, что ее слова были искренними. Но в глубине души я знал, что открыться было бы слишком опасно. И пока я оставался в тени, я мог контролировать ситуацию, не позволяя своим эмоциям взять верх.                     Я сидел за столом, потягивая горячий чай, когда Хорикита-сан вдруг спросила меня о будущем. Этот вопрос немного выбил меня из колеи. Я не ожидал, что она станет столь настойчиво интересоваться моими планами. Обычно я предпочитал оставаться в тени, избегая обсуждений, которые могли бы заставить меня открыться.              — Ты всегда так себя ведёшь, Аянокоджи-кун. Почему ты не можешь просто сказать, что у тебя на уме? — её голос звучал с легким раздражением.              Я задумался, пытаясь подобрать слова.              — Я просто не вижу смысла в планировании, — ответил я, стараясь сделать свой тон максимально безразличным. — Будущее всегда неопределенно.              Хорикита-сан нахмурилась, и я заметил, как её глаза сверкнули от недовольства.              — Это не ответ. Каждый из нас должен хотя бы немного думать о том, что будет дальше. Ты не можешь просто плыть по течению.              Я потянулся к чашке с чаем, не зная, как реагировать. Она была права в том, что планирование важно, но я не хотел вдаваться в подробности.              — Возможно, — произнес я, стараясь сохранить спокойствие. — Но иногда плыть по течению полезнее, чем пытаться контролировать всё вокруг.              Она вздохнула, и я понял, что её это не удовлетворяет.              — Ладно, допустим, ты прав. Но что насчёт твоих целей? У тебя же есть хотя бы какие-то желания?              Я снова замялся, не зная, что сказать. Открыться Хорикита-сан было не так просто, как казалось.              — Может быть, — наконец произнес я. — Но они не так важны, как ты думаешь.              Хорикита-сан наклонилась ближе, её голос стал мягче.              — Но они важны для тебя. Неужели ты не хочешь делиться ими?              Я почувствовал, как охватывает лёгкая неловкость. В её глазах было что-то, что заставляло меня задуматься.              — Хорошо, — сказал я, наконец. — Я подумаю над этим.              Хорикита-сан улыбнулась, и в её глазах заблестели искорки надежды.              — Это уже что-то. Я верю, что ты сможешь найти свои цели. И, возможно, ты даже поделишься ими со мной.              Я кивнул в ответ, не зная, что сказать дальше. Эта беседа могла изменить что-то в наших отношениях, но я пока не понимал, насколько глубоко это может зайти.              Я чувствовал, как напряжение между нами постепенно уходит. Хорикита-сан, казалось, была довольна, что я хоть немного открылся. Но в то же время я понимал, что не могу позволить себе слишком сильно сближаться. Я всегда держал дистанцию, и это было частью моего плана.              — Знаешь, — сказала она, потянувшись к своей чашке, — иногда важно не только иметь цели, но и делиться ими с теми, кто тебе близок. Это помогает не потеряться в своих мыслях.              Я кивнул, но внутри меня всё ещё витали сомнения. Я не знал, насколько близким я мог позволить себе быть.              — Я постараюсь, — произнес я, стараясь звучать искренне. — Возможно, это действительно поможет.              Хорикита-сан улыбнулась, и в её глазах зажглись искорки надежды.              — Я верю в тебя, Аянокоджи-кун. И если тебе когда-нибудь понадобится поддержка, знай, что я рядом.              В этот момент я почувствовал, что между нами возникла новая связь. Возможно, это было то, что мне не хватало. Но я всё ещё был насторожен. Открыться полностью было рискованно.              — Спасибо, Хорикита-сан, — сказал я, стараясь скрыть свои внутренние переживания. — Я ценю твою поддержку.              Мы продолжали пить чай в тишине, и я размышлял о том, как иногда важно позволять другим людям видеть себя настоящим. Может быть, в будущем я смогу поделиться с ней своими настоящими целями и мечтами. Но пока я был доволен тем, что хотя бы немного открылся.              Когда мы закончили и поднялись с места, я почувствовал, что что-то изменилось. Я не знал, куда приведёт меня этот путь, но, возможно, он будет не таким страшным, как я думал.              С каждым шагом я всё больше осознавал, что, несмотря на свою привычку оставаться в тени, иногда стоит позволить другим быть частью твоей жизни. И, возможно, именно это было началом чего-то нового.              ЧАСТЬ 3               Я сидел за своей партой, как обычно наблюдая за тем, как ученики собираются в группы, обсуждая последние сплетни и предстоящие экзамены. Вокруг царила привычная суета, но для меня это всё было лишь фоном. Я не улыбался, не проявлял эмоций — просто смотрел. В этом было что-то успокаивающее.              — Эй, Аянокоджи-кун, ты что, опять в своих мыслях? — раздался голос Хорикиты-сан, и я повернулся к ней. Она, как всегда, была полна энергии, её глаза искрились любопытством.              — Я просто наблюдаю, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал нейтрально. Внутри меня шевелились мысли, но я не собирался делиться ими.              — Наблюдаешь? За чем? — её настойчивость была почти раздражающей. Я знал, что она не оставит меня в покое, пока не получит ответ.              — За тем, как люди взаимодействуют друг с другом, — сказал я, подбирая слова. — Это интересно с точки зрения психологии.              Хорикита-сан прищурилась, и я заметил, как её любопытство перешло в недоумение.              — Ты всегда так холоден, Аянокоджи-кун. Почему тебе не интересно просто быть частью этого?              Я не ответил. Её вопрос был понятен, но я не собирался объяснять свою философию. Мне не нужно было быть частью этого хаоса. Я был сторонним наблюдателем, и в этом была моя сила.              Хорикита-сан, напротив, смотрела на меня с интересом.              — Ты всегда так загадочен, Аянокоджи-кун. Что ты на самом деле задумал?              Я просто пожал плечами. На самом деле, у меня были свои планы. Я знал, что соревнование — это возможность не только проверить свои способности, но и понять, как работают другие. Это был шанс увидеть, кто на самом деле стоит за масками, которые они носят.              — Не переживай, — сказал я, наконец. — Я не собираюсь оставаться в стороне.              Хорикита-сан кивнула, но я заметил, как её любопытство только возросло. Я не собирался раскрывать свои карты. В этом мире, полном манипуляций и скрытых намерений, важно оставаться непредсказуемым.                            Когда я покинул двор, за спиной слышались голоса, полные ожидания и волнения. Я же просто шёл вперёд, оставляя за собой лишь тени. В этом мире, где эмоции были оружием, я предпочитал быть тем, кто остаётся в тени, наблюдая и анализируя. Это была моя игра, и я собирался выиграть.              ЧАСТЬ 4                      Я стоял в тесном переулке между общежитиями, где солнечный свет едва пробивался сквозь высокие стены. В воздухе витал запах свежей краски, и в тишине слышался лишь шёпот ветра. Я не улыбался и не проявлял эмоций — это было не в моём стиле.              — Аянокоджи, — произнёс Широ, мой давний знакомый из детства. Его голос звучал уверенно, но в его глазах сквозила некая тревога. — Мы должны обсудить предстоящую борьбу классов. Это не просто соревнование.              Я кивнул, давая понять, что слушаю. Широ всегда отличался своей преданностью и амбициями, но сейчас его настороженность была заметна.              — Ты знаешь, что в этом году правила изменились. Каждый класс должен показать свою силу, иначе нас ждёт наказание, — продолжал он, глядя на меня с ожиданием.              — Я в курсе, — ответил я, стараясь сохранить нейтральный тон. — Но что именно ты хочешь от меня?              Широ вздохнул, как будто собирался раскрыть тайну.              — Ты всегда был лучшим стратегом. Я знаю, что ты можешь помочь нам. У тебя есть свои методы, и они работают.              Я не спешил с ответом. Широ всегда был полон энтузиазма, но его доверие ко мне иногда становилось обременительным. Я знал, что в этой системе, как и в жизни, многие играют свои роли, и я не собирался быть пешкой.              — Ты не понимаешь, что в этой игре нет места для слабых, — сказал я, смотря ему в глаза. — Каждый класс будет бороться за выживание, и я не собираюсь рисковать ради других.              Широ нахмурился, его лицо искажалось от недовольства.              — Ты не можешь просто оставить нас! Ты знаешь, что у нас нет шансов без твоей помощи!              Я продолжал смотреть на него, не проявляя никаких эмоций. Его беспокойство было понятным, но я не собирался вмешиваться без необходимости.              — Подожди, — сказал я, наконец. — Ты говоришь, что у вас нет шансов, но разве ты не считаешь, что ты не слабее меня? Мы оба прошли через одинаковые испытания в этой школе.              Широ замер, и его глаза расширились от осознания.              — Да, — произнёс он, — я не слабее. Мы оба научились многому, и я не собираюсь сдаваться. Но ты же знаешь, что иногда нужно больше, чем просто упорство.              Я задумался над его словами. Действительно, мы оба были закалены в одинаковых условиях, и в этом была своя сила.              — Хорошо, — сказал я, наконец. — Я помогу, но только на своих условиях. Я не буду рисковать ради того, чтобы спасти класс. Если я увижу, что ваши действия не имеют смысла, я отступлю.              Широ кивнул, и в его глазах засветилась надежда.              — Спасибо, Аянокоджи! Я знал, что могу на тебя рассчитывать!              Но вдруг его лицо изменилось, и он рассмеялся.              — Ладно, ладно, шутка! Я не собираюсь просить тебя о помощи. Это была просто сценка, чтобы проверить твою реакцию.              Я смотрел на него, не проявляя эмоций, но внутри меня всё же проскользнула мысль: «Он действительно мастер манипуляций».              — Ты знал, что я это пойму, — сказал я, не меняя интонации. — Ты не собираешься вмешиваться в эту игру, так же как и я.              Широ, всё ещё смеясь, кивнул.              — Верно. Я предпочитаю оставаться в тени. В конце концов, мы оба знаем, что в этой школе нужно быть осторожными.              Я не мог не оценить его подход. В этом мире, полном манипуляций и скрытых намерений, оставаться незамеченным — это тоже искусство.              — В таком случае, — произнёс я, — давай просто наблюдать за тем, как разворачиваются события.              Широ улыбнулся, и на мгновение в его глазах блеснула искорка понимания.              — Согласен. И, возможно, в нужный момент мы сможем использовать свои способности, не привлекая лишнего внимания.              Мы оба знали, что в этой игре нужно быть осторожными, и оставаться в тени — это не просто стратегия, а необходимость. Я развернулся, собираясь уйти, но вдруг остановился. — Широ, — сказал я, — если тебе когда-нибудь понадобится поддержка, просто дай знать. Я не против помочь, но только тогда, когда это будет действительно нужно. Он кивнул, и я почувствовал, что между нами возникло новое понимание. Мы оба были игроками в этой сложной игре, и, возможно, в будущем наши пути пересекутся снова. Я покинул переулок, оставляя за собой лишь тени, готовый наблюдать за тем, что произойдёт дальше.               Я вышел из переулка и направился к главному входу общежития, размышляя о недавнем разговоре с Широ. Его умение играть в эту сложную игру было поразительным. Он всегда знал, как заставить людей реагировать, как манипулировать ситуацией в свою пользу. Я не мог не признать, что его подход к жизни был весьма эффективным.              Но в то же время я знал, насколько он талантлив и способен. Широ не был просто одним из учеников в этом классе. Он был игроком, который мог соперничать с любым из нас. Никто из нашей группы — ни Хорикита, ни Хирата, ни Судо, ни даже Кушида — не мог сравниться с ним.              Эта мысль проскользнула в моём сознании, и я позволил себе на мгновение задуматься о своей самоуверенности. Возможно, это звучало слишком самонадеянно, но факты были на моей стороне. Я знал, что Широ способен на гораздо большее, чем многие из его одноклассников, и это знание наполняло меня уважением к нему.              Я продолжал идти, избегая взгляда на прохожих. В этом мире, полном манипуляций и скрытых намерений, важно оставаться незамеченным. Я не хотел привлекать к себе внимание, но мысли о Широ не покидали меня. Он был не просто другом из детства, а настоящим соперником, который мог стать как союзником, так и противником в этой игре.              В школе Кодо Икусей каждый шаг имел значение, и я знал, что не могу позволить себе расслабиться. Широ, как и я, предпочитал оставаться в тени, но в определённый момент наши пути могли пересечься, и тогда мне нужно будет быть готовым.              Я остановился на мгновение, прислонившись к стене. Внутри меня снова возникло чувство, что я должен быть на шаг впереди. В этом мире, где эмоции могли стать оружием, я оставался холодным и расчётливым. Я не позволю никому, даже Широ, затмить свои собственные цели.              Собираясь с мыслями, я продолжил путь к классу, уверенный в том, что смогу справиться с любыми вызовами, которые мне подбросит эта школа. Широ был силой, с которой нужно считаться, но я знал, что сам тоже обладаю потенциалом, который ещё предстоит раскрыть.              В конце концов, это была игра, и я собирался выиграть, даже если это означало, что мне придётся действовать в тени, как и всегда.              Я продолжал свой путь к классу, обдумывая все аспекты предстоящей борьбы классов. В этом мире, где каждый шаг мог стать решающим, важно было не только оставаться в тени, но и уметь использовать свои сильные стороны. Я знал, что Широ — это не просто друг из детства, а серьёзный соперник, способный на многое.              Но в то же время я понимал, что и сам не уступаю ему. У меня были свои стратегии, свои методы анализа, которые позволяли мне оставаться на шаг впереди. Я не собирался останавливаться на достигнутом. Эта школа, полная интриг и манипуляций, была идеальной ареной для тех, кто мог мыслить стратегически.              Когда я вошёл в класс, взгляды одноклассников встретили меня с интересом. Я не проявлял эмоций, но внутри ощущал, как растёт напряжение. Каждый из них был сосредоточен на своих целях и амбициях. Хорикита, Хирата, Судо и Кушида — каждый из них имел свои сильные стороны, но я знал, что никто из них не сравнится с Широ, и даже с самим собой.              Я занял своё место и начал планировать. Важно было не только наблюдать, но и действовать. Я понимал, что скоро начнётся настоящая борьба, и в ней не будет места для слабости. Я должен был быть готов к любым поворотам событий.              В этот момент в классе раздался звонок, и учитель вошёл, привлекая внимание всех. Я взглянул на него, но мысли о предстоящем соревновании продолжали кружить в голове. Внутри меня росло ощущение, что это — лишь начало чего-то большего.              Я знал, что столкнусь с вызовами, которые проверят меня на прочность. Но я был готов. Я не собирался позволять никому затмить свои цели. В этом мире, полном манипуляций, я оставался холодным и расчётливым, готовым к любым испытаниям.              Когда урок начался, я вновь сосредоточился на учителе, но мысли о Широ и предстоящей борьбе продолжали оставаться в моём сознании. Это была игра, и я собирался выиграть, даже если это означало, что мне придётся действовать в тени.              В конце концов, я знал, что в этой игре важна не только сила, но и умение анализировать, предугадывать ходы противника и оставаться на шаг впереди. Я был готов к любым испытаниям, которые ждут меня впереди. Эта школа была не просто местом учёбы; это была арена, где я собирался показать, на что способен. И я не собирался останавливаться.