Фулл Хаус

Шото крутил в руке рокс с виски, прижимая к зелёному покерному столу две свои полученные карты, рубашкой вверх. Вокруг раздавались, уже привычные, шорох дорогих платьев и костюмов, приглушенные разговоры и ненавязчивый живой джаз, вместе со щелчками, колоритной для казино, рулетки и стуком фишек. Мимо богато одетых господ и леди, проворно, сновали официанты в классических рубашках, чопорно держа одну руку за спиной, предлагая напитки, а дилеры умело раздавали комбинации карт, вежливо улыбаясь, демонстрируя впечатляющие навыки растасовки, совершая искусные движения ловкими пальцами. Место, подобное этому, — шикарное и дорогое, изысканно сияющее золотом и буквально кричащее об элитности заведения, — не было тем, что он обычно мог себе позволить. Слишком много дел, для того чтобы Шото мог просиживать свои удобные дорогие брюки в подобном месте. Хотя, справедливости ради, он сюда не пришёл бы, даже если и имел бы свободное время, что не стеснялся потратить. Азартные игры были не для него. И все же, вот он, здесь, сидит на удобном полу-кресле, потягивая явно дорогой виски под живую музыку, смакуя сладковатое послевкусие груши. Причина тому Таками Кейго, — успешная мега-звезда актёрского промысла и, по совпадению, владелец этого места, — был старым другом семьи Тодороки и именно из-за него Шото справлял свой двадцать шестой день рождения не дома со своим котом и горой документации своей компании, а здесь проводя время за игрой в покер и разглядыванием ловких пальцев дилера, курирующего его стол и отвлекая от партии в Техасский холдем. Справедливости ради, стоит сказать что это были действительно впечатляющие руки. Рельефные, с выраженными венами, аккуратным ухоженным маникюром и изящным запятьем, скрывающимся за накрахмаленной белой тканью рубашки. На одном из пальцев правой руки, в теплом свете изысканных люстр, блестело, — к счастью не обручальное, — серебряное кольцо. Обычная полоска драгоценного металла, без гравировок или камней, но Шото ценил и любил минимализм, так что от этого, стало лишь более приятно смотреть. Хотя эти пальцы отвлекали, боги. Эти ловкие, умелые, недавно сдавшие игрокам стола их карты, крутили одну из красных фишек, завлекая его мысли в места далёкие от комбинаций карт, лежащих на столе, выиграше горы фишек и, гораздо более далекие от невинности, чем могло показаться по его лицу. -Ваша ставка, сэр? — раздался глубокий бархатный голос дилера, отвлекая едва ли не еще больше. Черт, он выбрал действительно хороший стол для игры. Интересно, как бы звучал этот голос с хрипотцой? Шото сглотнул внезапно пересохшим горлом, сжав пальцами толстое стекло. Не важно, проиграет ли он этот раунд или заберет джек-пот, он в любом случае будет считать себя победителем лишь от того, как хорошо он проводил время в своизх мыслях и как шикарно выглядел этот крупье, со светлыми волосами и алыми глазами, облаченный в простой, но удачно подобранный чёрный жилет, облепивший его широкие плечи… — Сэр? -Три фишки, — оторвавшись от фантазий ответил Шото, подталкивая мужчине вышеуказанные красные фишки, делая глоток виски, чтобы прогнать сухость горла. -Ваша ставка принята, — кивнул крупье, принимая ставку и откладывая в общий банк, переходя к другому игроку с тем же вопросом. Шото подавил разочарованный вздох и опустил глаза на комбинацию карт лежающую на столе, решив все же уделить мало мальское внимание игре, а не красивому работнику, что ее вёл. Конечно, его пребывание в этом месте полностью спонсировал Кейго, призывая его играть на любые суммы в качестве подарка, но проигрывать все равно не хотелось. Шото приподнял две свои карты, чтобы оценить шансы. Король и двойка. Не самый удачный расклад, учитывая общие для стола карты. Сейчас у него была комбинация в две пары, что была одной из низших комбинаций. Но если ему повезёт, то последняя общая карта будет двойкой и тогда он соберет фулл-хаус, что повышает шансы на выигрыш втрое. Дилер осмотрел игроков, проверяя на честность игры и потянулся за последней картой кладя её на стол на обозрение всем присутсвующим. Двойка червей. Повезло. -Фулл-Хаус, — произнёс Шото, вскрывая свои карты и, может быть ему померещилось, но крупье улыбнулся ему уголком губ, когда он забирал свой выигрыш. *** -Ну, как поживает мой младший братишка? Веселишься? — весело произнёс Кейго, когда Шото подошёл к вип-зоне, — решив дать своей фантазии утихомириться от грязных вещей, которые он представлял с этим ведиколепным дилером, — все еще со своим виски, который пытался растянуть на целый вечер. Ему не хотелось напиваться, но у этой марки действительно был превосходный вкус и он пьёт не так уж часто, чтобы упустить такую возможность. По обе стороны от актёра устроились красивые девушки в утонченных платьях, держа в наманикюреных пальчиках бокалы с шампанским, ведя мирный разговор между собой и хихикая, совершенно не обеспокоенные тем, что между ними сидел человек. -Я не твой брат, — только и ответил Шото, садясь на диванчик напротив, откидываясь на мягкую спинку. -Ой, Шоу-Шоу, ты ранил меня в самое сердце! Конечно ты мой почетный младший братишка, как ты мог сказать мне такое?! — Таками похлопал ресницами, разыгрывая уязвленную невинность так умело, как мог лишь действительно прекрасный актёр, которым, по признанию очень многих, включая Шото, он и был. — Буквально плюнул мне в душу! -У тебя нет души, Кейго, — невозмутимо парировал Шото, делая глоток виски и ставя рокс на стол, с тихим звоном стекла. — Но чертовски большое эго, которое я с радостью бы ранил. И не зови меня этим еелепым прозвищем. -Ах ты маленький проказник, хорошо, ты победил. Тут я не могу поспорить, — рассмеялся блондин, хитро глядя ястребиным взглядом из-за своего бокала с коктейлем, увенчанного ананасом, двумя яркими трубочками и жёлтым зонтиком. — Но все же, как тебе вечер? Я заметил, ты действительно увлёкся покером сегодня, а? -Что могу сказать: Мне везло. Решил насладиться пока это длится, — повёл плечом Тодороки, поправляя рукава чёрной шелковой рубашки, которую ему подобрал его личный стилист, старый друг из Франции. Аояма был в восторге от того, что его босс соизволил пойти в место, которое не является офисом или квартирой, потому нарядил его так, словно Шото вот вот должен пройти по красной дорожке или оказаться на обложке журнала. Вещи, конечно, были великолепны, очень удобны и не слишком откровенны, но он все еще не чувствовал себя слишком уверенно в подобном наряде, а серебряная цепочка, в качестве аксессуара, казалась непривычной тяжестью на его обычно, свободноей, шее. -То есть, некий блондинистый крупье, за чьим столом ты провел все свое время здесь, тут совсем не при чем? — лукаво спросил Таками, наклоняясь к столу с ухмылкой на лице. — Хочешь сказать что ты был слишком сосредоточен на игре, а не на том чтобы поглазеть на него? -Ты извращенец, Кейго, и видишь того, чего нет, — фыркнул Шото, делая глоток виски, чтобы избежать чужого любопытного взгляда. -Значит ты пя-ялился, — протянул блондин, наклоняя голову словно хищная птица играющая со своей добычей. — Плохой Шоу-Шоу фантазировал о горячем дилере, м? -Прекрати называть меня этим дурацким прозвищем, — вздохнул Тодороки, игнорируя последний вопрос, желая одновременно закатить глаза и отвернуться, но не делая ничего из этого. Он не даст Кейго ещё больше патронов для того чтобы дразнить его. — Он ведь твой сотрудник, разве поощрение подобных вещей не нарушение трудовой этики? -Ой, ты такой скучный, Шото, — надулся Таками, откидываясь назад на диванчике, на секунду отвлекаясь на двух девушек, что любезно предложили обновить их напитки, отправляясь к открытому бару. — Спасибо, девочки, вы чудо! Но не уходите слишком надолго, а то я заскучаю! Девушки захихикали, расцеловывая блондина в обе щеки, оставив того в отпечатках помады, и скрылись в толпе людей, провожаемые взглядом Кейго. -На чем мы остановились? Ах, да. Ты скучный, — щёлкнул пальцами Таками, вставая со своего места, чтобы сесть вплотную к Шото. — Между прочим, я не протестую против того, что ты пялишься на моего работника, потому что я знаю какой ты ханжа, Шо. Если бы ты начал с ним флиртовать, я бы умер от гордости, но ты слишком правильный для этого. -То что я не начинаю флиртовать с каждым красивым лицом которое встречаю, не значит, что я ханжа! — пробормотал Шото, абсолютно точно не дуясь на это заявление. — Просто я уважаю свое и чужое время, чтобы тратить его на пустой флирт. -Как я и сказал, ханжа, — пожал плечами Кейго, игнорируя раздраженные отрицания Тодороки. Он лишь вздохнул и закинул руку на плечо младшему мужчине, наклоняясь. — Слушай, да ладно тебе, Шото. Сегодня ведь твой большой день, повеселись ты немного! Выпей, поиграй еще в несколько игр, найди себе милую девочку, или парня, или обоих, что бы тебя ни привлекало. Отдохни, расслабься. Дай волю себе, маленький чопорный бизнесмен. -Я прекрасно провожу время так, как есть, и мне не нужен секс на одну ночь, чтобы веселиться, — фыркнул Шото, с сожалением допивая виски. -Ой, да ладно тебе, тебе же не обязательно спать с ними. Невинный флирт ещё никому не вредил, — закатил глаза Кейго, отстраняясь от Тодороки и разглядывая его несколько секунд, прежде чем расстегнуть несколько пуговиц его рубашки и взьерошить красно-белые волосы, оставляя их приятно растрепанными. Оглядев свою работу, мужчина удовлетворенно кивнул самому себе и улыбнулся, подталкивая Шото встать. — Давай, позволь себе хотя разок расслабиться в царстве пороков, ещё и за мой счёт. Один вечер тебя не убьёт. Глядишь, ещё найдёшь себе кого. Вперёд, братишка, казино не ждёт! *** Шото последовал совету Кейго ровно на две трети от сказанного. Он сыграл ещё пару партий в блэкджек, а после и в покер, хотя, — к своему большому сожалению, — так и не смог попасть за стол блондинистого дилера с изысканным голосом и отвлекающими руками. Вместо этого он провел время с темноволосым и дружелюбно выглядящим крупье, с веснушками, который умело выстраивал из веера карт невообразимые фигуры и формы. Шото тоже выпил ещё несколько порций виски, хотя остановился после четвёртой, решив притормозить, чтобы иметь возможность помнить этот вечер позже. Именно потому, когда алкоголь смутно начал давать о себе знать лёгким помутнением, Тодороки сбежал на один из пустых балконов, с большим облегчением вдыхая прохладный ночной воздух, слыша приглушенный звук музыки и, смутно заинтересованно, глядя на огни вывесок других заведений, многими этажами внизу. И будь то из-за алкоголя, или общей рассеяности Шото, он понял что на балконе находится не в одиночестве, только когда до его носа донесся запах табака с лёгкими вишневыми нотками и легкий смех коснулся ушей неожиданной музыкой. Тодороки вздрогнул, оборачиваясь, и столкнулся нос к носу с тем самым блондинистым крупье, который занимал его голову весь вечер, с момента его решения сыграть партию в покер. -А я все думал, когда ты заметишь, — хрипло усмехнулся он, делая крупную затяжку, и выдыхая дым в другую сторону, обнажая восхитительную линию челюсти, на которую, — Шото мог признать, — его взгляд упал и остался там, ловя каждый дюйм изгиба. Его рубашка была расстегнута на пару верхних пуговиц, как и собственная рубашка Шото, а галстук бабочка, торчал из кармана темно-серых брюк. — Ты всегда такой отвлеченный, красавчик? -Нет, только когда вижу действительно нечто красивое, — без задней мысли ответил Шото, моргнув и отведя глаза в лёгком смущении, от собственных действий. Ему хотелось ударить себя за подобное, но ещё больше хотелось никогда не отводить взгляд, от завораживающих пальцев, держащих сигарету у ухмыляющихся губ… -Вон оно как, — хмыкнул блондин, приподняв бровь в насмешливом выражении и снова затянулся, не сводя взгляда с Шото, и выдохнул струю сизого дыма ровно с таким же движением что и раньше, делая очень тяжелой возможность сосредоточиться на его словах. — Так значит, ты считаешь меня красивым? — С чего вы это взяли? — сглотнув беспокойство и волнение, собирающееся в горле комом, спросил Шото, прислоняясь к перилам балкона, не позволяя ни единой эмоции проявиться на лице, лишь закусив нижнюю губу, мечась между тем чтобы разглядывать мужчину и отвести взгляд. -О, даже на «Вы»? — крупье слабо рассмеялся, затягиваясь очередной порцией никотина с вишневым оттенком, и делая шаг вперед, ближе к Шото. — В официозе нет нужды, красавчик. И у меня были предположения на этот счет, учитывая что ты всю игру провел пялясь на меня, вместо того чтобы действительно играть. Я удивлён, как ты не потерял все свои фишки. Шото снова сглотнул, ощущая себя пойманным и загнанным в ловушку, но от этого лишь более взволнованным. Мужчина явно не выглядел слишком обеспокоенным или недовольным действиями Шото, что существенно облегчало ситуацию, но также и усложняло её, как бы парадоксально это ни было. В обычное время, прямо сейчас, Шото бы уже обильно извинялся за свое поведение, как бы невозмутимо к этому не относился дилер. Но сейчас было не обычное время, Шото был навеселе, крупье явно не скрывал своего собственного интереса, а в голове настойчиво раздавался нелепый совет Кейго «найти кого-нибудь». Так что Шото ему последовал. -Может быть я просто был сосредоточен на продумывании своих стратегических ходов и это не имело к вам никакого отношения, — ответил Шото, наклонив голову вбок, ставя локти на перила позади себя и откидываясь на руки. Дилер усмехнулся шире, выпуская ещё одну струйку дыма и подходя поближе, становясь прямо напротив. -Значит ты не считаешь меня красивым? — спросил он, стряхивая пепел в стоящую рядом хрустальную пепельницу, делая очередной шаг вперёд. Это привело к действительно захватывающей близости между ними. Они все ещё не были достаточно близко, чтобы соприкоснуться, но и не были слишком далеко, чтобы возможным было это игнорировать. Томящееся ожидание, сладкий привкус неизвестности. Восхитительно. -Я этого не говорил, — выдохнул Шото, крепче сжимая перила пальцами, мечась взглядом между алыми глазами и усмехающимися губами, обхватившими бумажный фильтр. -Хитро, — хмыкнул дилер, делая последнюю затяжку и туша окурок в пепельнице, а после кладя руки на перила по обе стороны от локтей Тодороки, буквально загнав того в ловушку. — Но я бы предпочел настоящий ответ. -Тогда, тебе придётся задать настоящий вопрос, — пожал плечами Шото, слабо ухмыляясь. Его спутник рассмеялся, откинув голову назад, привлекая внимание к восхитительно грешному обнаженному горлу, — что Шото так сильно хотелось укусить, — а после похлопал его по груди, разглядывая рубашку. -Дерзкий. Мне такое нравится, — ответил крупье, качая головой и наклоняясь ближе, все еще держа руку на чёрной шелковой рубашке. — У тебя есть имя, красавчик? -Шото. Тодороки Шото, — выдохнул он тихо, облизывая пересохшие губы, с затаённым восторгом ловя взгляд алых, почти кровавых, глаз, опустившихся, чтобы проследить за этим движением. -Мило, — пробормотал крупье, накручивая серебряную цепочку на шее Шото, себе на пальцы, чтобы дёрнуть того к себе почти вплотную, шепча: — А я Кацуки. Бакуго Кацуки, будем знакомы. После, все слова были забыты и выброшены за неимением надобности, так как целоваться было гораздо более приятно, чем говорить. *** Шото никогда бы не признался, но тот факт что Кейго выделил ему VIP номер на верхнем этаже казино, пусть с подергиванием бровей, намёками в середине разговора и прочими невысказанными вещами, — номер, которым он и не думал, что станет пользоваться в соответствии с теми мыслями, что Кейго вложил в это, — оказался очень удачным необходимым совпадением, хотя бы один раз в жизни. Ведь, пусть целоваться с Кацуки было невообразимо хорошо, делать это в полупубличном месте, было слишком, на вкус Тодороки. К тому же, у него уже болела поясница от того, что его прижали к твердым перилам, как и шея, от того что угол их соприкосновения был немного неудобным, а в номере была кровать, что звучало априори лучше, комфортнее и выгоднее, так что они не стали думать дважды, прежде чем покинуть балкон, когда Шото высказал эту мысль. Путь через шумное казино к лифту, ведущему на самые верхние этажи, зарезервированные для VIP гостей, был тихим и спокойным, несмотря на то, что периодически Шото хотелось просто остановиться у случайного игрового стола, смести прочь все фишки и карты, и продолжить начатое на балконе, гораздо более непристойным образом. Но он не зря был успешным бизнесменом. Шото умел быть терпеливым и играть в долгую, зная, что награда от этого будет только слаще. Хотя до самой комнаты, они, все же, не дотрепели. Едва дверь лифта за ними закрылась, Кацуки буквально набросился, прижимая спину Шото к зеркальной стене, смяв в кулаке воротник шелковой рубашки. -Ты, блять, даже не представляешь как мне хотелось взять тебя прямо там, во время игры, на том дурацком столе, — прошептал ему в губы Бакуго, опустив рубашку, но вместо этого снова тянясь к серебряной цепочке, накручивая её на свой кулак и дергая вперёд, отчего Шото пришлось подавить, и без того задушенный, стон в горле, цепляясь за перекладину на соседней стене. -Ты сидел там, весь такой невозмутимо красивый, потягивал виски и пялился на меня, пока все вокруг буквально сжирали тебя глазами, как кусок изысканного мяса. Весть такой задумчивый и чертовски горячий. -Изысканное мясо? — тихо выдохнул Шото, разрываемый между весельем и возбуждением. — Ты что, каннибал? -Нет, но ты слишком вкусно выглядишь, чтобы я не захотел тебя попробовать, — усмехнулся Кацуки, лизнув широкую полоску кожи на шее Тодороки, слабо царапая её зубами, что вызвало табун мурашек вдоль позвоночника. — И я действительно голоден. -Я… я должен переживать… за свою жизнь? — тяжело выдохнул Шото, кладя ладонь на светлый затылок, зарываясь пальцами в мягкие волосы. -Нет, принцесса, не должен. Я хорошо о тебе позабочусь, — усмехнулся Кацуки, поднимая голову одновременно с тихим звоном лифта, прибывшего на место назначения. И Шото вечно будет отрицать, что его колени ослабели от подобного заявления, сказанного хриплым низким голосом. Дальше, путь от лифта до кровати был размытым пятном, с большим количеством поцелуев, прижиманий друг друга к случайным поверхностям и постепенным уменьшением одежды, оставляемой по всему номеру в хаотичном безумии. Только когда спина Шото ударилась о матрас, а Кацуки, — уже без жилета и растегнутой рубашкой, — навис над ним, в благословенном проблеске ясности сознания, он наконец понял, что именно они делают и что только собираются сделать. -Стой, стой, — отстраняясь от очередного поцелуя, со сбитым дыханием, сумел произнести Тодороки, упираясь руками в плечи Кацуки. — Подожди. -В чем дело? — с таким же неравномерным дыханием, спросил блондин, нависая над другим парнем, на вытянутых руках, слабо обеспокоенный. -Если уж мы собираемся заняться сексом, стоит хотя бы принять душ, — выдохнул Шото, отводя глаза, внезапно почувствовав себя слишком смущенным, прерывая происходящее. — Ну, знаешь, чтобы избежать всяких. казусов… и все такое… -А знаешь… вообще-то, это здравая мысль, — Кацуки моргнул, прежде чем перекатиться с Шото на кровать и сесть, потирая затылок, тоже чувствуя слабое смущение от своей недальновидности. Он слишком увлёкся красивым игроком, выглядящим как влажная мечта любого на этой чёртовой планете, что даже не подумал обо всей логистике происходящего. — Ты прав, душ действительно необходим. -Тогда ты иди первым? — предложил Тодороки, пристав на локте и указав в сторону двери, ведущей в ванную. Бакуго утвердительно кивнул, напоследок украв у него долгий поцелуй, забрав с собой и дыхание Шото, когда скрылся в ванной, оставляя его бескостно лежать на кровати и пытаться наполнить легкие кислородом. Вскоре послышался шум включившегося душа и, чтобы отвлечься от непреднамеренных фантазий, включающих в себя воду, обнаженное тело и большое количество непристойных действий, связанных с его ртом, Тодороки сел на кровати, решив исследовать комнату, которую Кейго, великодушно, ему предоставил. Номер был просторным, с панорамным окном, все еще покрытым тёмными шторами, большой мягкой двуспальной кроватью и телевизором на дальней стене. По обе стороны кровати стояли небольшие тумбы, которые привлекли внимание Шото по одной простой причине: Кейго был засранцем, а значит, он наверняка спрятал что-то сексуального характера, в одной из них. Повинуемый любопытством, Тодороки потянулся к ближайшей из тумбочек и обнаружил её пустой. Но все ещё была вторая, которую он тоже проверил. И, конечно же, там лежала целая упаковка презервативов, небольшой бутылёк смазки и кусок бумаги, с подмигивающим смайликом. «Для тебя, если вдруг перестанешь быть ханжой. Твой старший брат, Кейго.» -Вот ведь мудак, — пробормотал Шото, подавляя невольную улыбку, от знакомого тона общения актёра, и кладя записку обратно в тумбу, но достал все остальное, что ему оставили сверху, не пряча в ящик. Пригодится, в любом случае. -Кто мудак? Неужели речь обо мне? — раздался голос Кацуки позади и Тодороки обернулся, готовы заверить его в обратном, но все что мог сделать, это не дать себе позорно открыть рот, пока пялился. Крупье стоял в проходе, в одном лишь полтенце на бедрах и, черт, он был отлично сложен. Нет, не так. Он был великолепен. Подтянутый, спортивный и, явно сильный, но не перекачанный. Капли воды, которые падали с кончиков его влажных волос, скользили вниз по почти бронзовой коже, вызывая в нем желание подойти и слизнуть их, как соль для текилы, следуя за траекторией движения. И Шото мог видеть черные края татуировки на плечах Кацуки, что веротяно шла по спине, что вовсе замкнуло его мозг, пока блондин просто смеялся, прислоняясь к двери. — Ты снова пялишься, принцесса. Я знаю что я неотразим, но если хочешь продолжить и потрогать, тебе стоит последовать своему же совету и принять душ. Тодороки моргнул, смущённо отводя глаза в сторону и заливаясь румянцем. Он не мог поверить самому себе: совершает такие развратные действия, буквально пялится, так еще и настолько откровенно, что действительно смущает, как мало в нем контроля перед этим мужчиной. Шото встал с кровати, все еще смущенный и не в стостоянии встретить взгляд своего спутника, направляясь в сторону ванной, когда руки легли ему на плечи, перехватывая на полпути и тёплое тело прижалось к его спине, а горячее дыхание опалило ухо. -Ты милый когда краснеешь, — прошептал ему Кацуки, едва касаясь губами мочки, но даже такой слабый контакт словно наэлектризовывал воздух между ними и Шото хотелось качнуться назад, упираясь в широкую устойчивую грудь позади себя, но Бакуго уже отступал назад, ухмыляясь. — Не задерживайся слишком долго, принцесса. Тодороки вошёл в ванную с горящим лицом, сухим горлом и намерением поставить рекорд по принятию душа. *** Выходя из, залитой плотным паром, душевой кабины, после проведенных там, около пятнадцати минут, Шото провел рукой по влажным волосам, останавливаясь у зеркала в лёгкой нерешительности. Стоит ли ему одеться? Или поступить как Кацуки, выйдя в одном лишь полотенце, для удобства? Они ведь все равно разденутся довольно скоро, не имеет смысла наряжаться. А может тогда выйти и без полотенца, раз уж на то пошло…? Шото вздохнул пойманный в ловушку сомнений и наклонился над раковиной чтобы умыться, напоследок, и едва не выпрыгнул из кожи, когда тёплое и очень голое тело прижалось к его спине. Практически сразу он почувствовал несколько поцелуев вдоль позвоночника, лёгких как перышко, призваных успокоить, после выброса адреналина. -Прости, что напугал, — прошептал ему мужчина, обхватив талию Тодороки руками, о которых тот так грезил. Тёплые и сильные руки, нежно сжимающие его бока в удобном объятии. — Хотел проверить, все ли в порядке. -Ну, теперь это точно так, — выдохнул Шото, позволяя себе вольность откинуться назад на обнаженную грудь Кацуки, запрокинув голову тому на плечо. На удивление, было очень комфортно и легко вести себя, с человеком, которого Тодороки знал от силы несколько часов, так открыто, чего с другими людьми, приходилось добиваться месяцами. И, все это, странным образом, вышло за рамки одноразовго секса, хотя между ними еще даже секса не было. -Гладко, принцесса, — усмехнулся Кацуки, переводя их довольно невинное, хотя и интимное положение, в разряд грязного, когда бесстыдно бросился лапать Шото в любых местах, до которых мог дотянуться. Тодороки же, в отместку за то, как всего несколькими движениями его превращали в тающее мороженное, ущипнул Бакуго за ягодицу и, с тихим смехом, вывернулся из его рук, покидая ванную с необычной лёгкостью и игривостью в движениях, обычно ему не присущими. -Давай, у нас есть восхитительная кровать, которой стоит воспользоваться, — слегка улыбнулся Шото и подмигнул, исчезнув в дверях и с удобством устраиваясь на кровати, когда Кацуки тоже вошёл в комнату, выглядя так, словно выиграл в лотерею. Демаю, нет нужды упоминать, что менее чем через пять минут, Тодороки уже чувствовал, как сильно его губы опухли от постоянных поцелуев, прекращающихся только для того чтобы перевести дыхание, распластавшись на удобной мягкой постели с горячим, во всех смыслах, мужчиной поверх себя, удерживающим вес на руках, чтобы не упасть на него. Постепенно, фокус губ Кацуки смещался с лица, на подбородок, затем на челюсть, и в конце концов шею, исследуя бледное горло укусами-поцелуями, тогда как Шото наслаждался тем, что позволял своим руками свободно бродить по телу крупье, которое так отвлекало его на протяжении всего этого времени. Изредка, они позволяли себе тихие обмены репликами, — нечто среднее между флиртом, шутками и грязными разговорчиками, — что вызывало либо нежные улыбки, тихий смех или нетерпеливые стоны, соответственно. Шото было так правильно и легко, комфортно, расслабиться с этим человеком, как будто он знал его долгое время. Он не был уверен говорит ли в нем алкоголь что он выпил, возбужение что он испытывал, или безнадежный романтик, тайно оккупировавший его голову на протяжении жизни, но факт оставался фактом. Это было восхитительные чувство свободы. Как и не менее приятное звучание его собственного имени из уст Кацуки. -Черт возьми, Шото… — простонал Бауго, проталкиваясь внутрь любовника, когда они оба насытились ласками, были готовы и подготовлены для большего, сцепившсь ладонями на белых простынях. — Ты… невероятен… Сам по себе Шото, к тому времени, уже был практически не в состоянии составить связное предложение более чем из двух слов, потерянный в блаженстве, подбадривая Кацуки стонами и смазанными поцелуями, куда придётся. Это не было похоже на бессмысленный трах на ночь из-за милого личика и горячего тела. Простым сексом это тоже не было. Скорее, то самое, пресловутое занятие любовью. Конечно, оба они были далеки от настоящих чувств, учитывая что встретились менее семи часов назад, а знакомы и вовсе меньше трёх, но нечто было между ними. Искра чего-то, что могло бы стать большим устойчивым пламенем если её подпитать. Ощущение знакомства, несмотря на факт обратного. Невыскзанное уважение, пусть они и были из разных слоев трудовой системы. Это был комфорт, при котором смех во время прелюдии вызывает не раздражение или удивление, а лишь нежную улыбку. Это было нечто, чему ещё не было описания, названия и ярлыка. Всё что Шото об этом знал, так это то, что это было взаимно. Потому, когда за окном давным давно была ночь, усталость брала верх над удовлетворенными разнеженными мужчинами, душ был принят во второй раз, а конечности сплелись в клубок под одеялом, рядом с его ухом послышался тихий шепот Кацуки, в Шото не было ни капли удивления. -Знаешь… я тут подумал, — тихо произнёс крупье, тыкаясь носом в затылок Тодороки, и теряя всю свою былую спесь, превращаясь из пантеры, в застенчивого котёнка. — Это, конечно, выходит немного наоборот, но... Шото, ты… ты пойдешь со мной на свидание? И, так как Тодороки уже знал, все что ему следовало знать, он незамедлительно ответил: -Да, дай мне только заглянуть в календарь, чтобы я мог узнать когда у меня будет выходной. Может быть, советы Кейго не такие уж и нелепые, в конце концов.