Покажи мне звезды

      Рейнхард резко подрывается с места и молча, с напряженным лицом, покидает гостиную, даже не взглянув на Эрена. В полумраке кухни царит тишина, лишь слабый свет от уличного фонаря пробивается сквозь окно, создавая причудливые тени. Она медленно подходит к окну и, не раздумывая, настежь открывает его. Холодный воздух мгновенно наполняет помещение, обвивая ее как ледяное дыхание. Слегка дрожащей рукой Эстер тянется к пачке сигарет, которая лежит на столешнице. Она кажется ей тяжёлой и знакомой, как старый друг, который всегда был рядом в трудные времена. Девушка достаёт одну сигарету и, не дождавшись момента, когда её рука успокоится, быстро подносит ее к губам.       Еле слышный щелчок зажигалки раздается в тишине кухни, и пламя вспыхивает на мгновение, освещая ее лицо. Рейнхард делает долгую затяжку, чувствуя, как никотин проникает в легкие, принося с собой кратковременное облегчение. Она ближе подходит к открытому окну и хмуро смотрит на улицу.       Взгляд Эстер скользит по темным силуэтам деревьев и пустой улице, а в голове всё еще продолжают без остановки крутиться слова Антареса. Они звучат как эхо, резонируя с ее внутренними страхами и сомнениями.       — Эстер… — тихие шаги парня заставляют ее переместить свой фокус внимания. Она бросает опустошенный взгляд в его сторону на пару секунд, а затем выдыхает дым прямо в окно. Эрен подходит ближе и останавливается в шаге от нее, облокотившись поясницей о столешницу.       — Ты знал все с самого начала… — тихо произносит Эстер, не смотря на него. — Был в курсе, кто я такая и что, черт возьми, происходит… Постоянно делал намеки на это. Первое время я думала, что это лишь совпадение, а потом убедилась, что ты точно о чем-то догадываешься. Было достаточно многих провокационных вопросов и странных фразочек в мою сторону. А потом еще тот разговор на вечеринке, когда ты предложил мне помощь… Признаться, что после этого я даже смирилась и мне было уже плевать на то, что ты все понял, но… У меня даже мысли не было в голове, что ты, Эрен, во всей этой истории повязан и сам, — усмехается она. — Кто бы мог подумать, что ты знаком с Антаресом, так еще и приглядывал все это время за мной по его указке?..       — Ты имеешь полное право злиться на меня. Только вот, Эстер, смею тебе напомнить, что Антарес запретил мне что-либо рассказывать. Ты и сама слышала это из его уст… — говорит спокойно Йегер. — Будь моя воля, я бы все рассказал сразу и не стал бы разыгрывать весь этот спектакль.       Между ними на несколько секунд виснет тишина.       — Я не злюсь, правда... Просто тяжело принять все это. И, признаться, я даже рада в каком-то смысле, что все так сложилось. Рада, что ты оказался тем, кому я не зря доверилась. В тот момент, когда Ригель сказал, что ты его ищейка, я готова была сорваться и прикончить тебя на месте. Я была настолько зла на тебя и подавлена, что мне хотелось выть от боли, — искренне произносит девушка. — Не знаю, смогла бы я потом кому-то довериться, если бы слова Ригеля оказались правдой, — Эстер грустно усмехается, смотря в пол.       — Ригель… — Эрен произносит имя Коннелли-младшего с хрипотцой в голосе, а затем делает небольшую паузу, будто не зная, как подобрать слова. — Ты его любила? — тихо спрашивает парень, смотря на блондинку.       На губах Рейнхард появляется еле заметная горькая усмешка, она облокачивается ладонями о столешницу и тяжело вздыхает. “Я его любила, да…” — дрожащим голосом отвечает Эстер.       В горле появляется неприятный ком, мешающий дальше говорить. Блондинка собирается с мыслями, поворачивает голову к Йегеру и через силу продолжает.       — Мы встречались два года, — почти шепотом произносит она. — Со временем Ригель начал показывать себя настоящего. А за последние полгода, что мы с ним жили, я его возненавидела… Но, к сожалению, долго не могла уйти, потому что успела привязаться к нему. Знаешь, у нас с ним была больная любовь. Созависимость, если можно так сказать. Коннелли раз за разом просил у меня прощения после вспышек агрессии и я прощала. До последнего надеялась, что все станет по-другому. Поэтому не уходила. Да и к тому же, страх ослушаться его и сделать тем самым еще хуже себе останавливал. Ригель искусно умеет манипулировать людьми и запугивать их. Я стала отличной мишенью… Он знал все мои уязвимые места и пользовался этим. Долгие месяца я подвергалась психологическому насилию, а затем дело дошло и до физического, — в словах Эстер слышится нескрываемая ненависть.       — Привязанность, — хмыкает Эрен с раздражением. Он окидывает Рейнхард пристальным взглядом с ног до головы, скрещивает руки на груди и отворачивает голову. — Нездоровые отношения в его духе, да, — уже спокойно произносит парень. — Но раз Антарес знал, что его братец чертов псих, почему он допустил ваши отношения? Ведь эти вспышки агрессии начались у Ригеля не вчера, они довольно давно.       — Коннелли мне как-то намекнул, что Ригель не лучшая партия для меня и мне стоит хорошенько подумать. Тогда я не поняла, что он имеет в виду и не восприняла его слова всерьез… Да и Антарес больше ничего подобного потом мне не говорил. Может, в конечном счете, понадеялся, что меня это не коснется, — она пожимает плечами.       Йегер хмурится и ничего не отвечает на ее слова. В воздухе снова виснет тишина. Эстер переминается с ноги на ногу, выкидывает бычок в пепельницу и закрывает окно на кухне.       — Тебе нужно сменить бинты, — парень подходит почти вплотную к Эстер и аккуратно берет ее ладонь. На некогда белоснежной полоске ткани уже давно появился кровавый след. — Твоя рана еще до конца не затянулась и кровоточит. Так нельзя.       — Лучше за себя переживай. Весь в крови стоишь, — отмечает Рейнхард, разглядывая его лицо, на коже котором уже давно успела засохнуть кровь.       — До этого ты говорила, что даже рада, что Ригель меня так разукрасил, — шутит парень.       — Ты невыносим, — говорит хмуро Эстер, качая головой.       — Забуду о твоих словах, если ты сейчас дашь мне обработать рану, — хмыкает он. Рейнхард смиренно вздыхает и кивает на его слова.       Времени на ее перевязку уходит немного. Эрен справляется за считанные минуты. Вскоре на кухне слышится тихое: “Вот и все”.       — Спасибо. А теперь будь добр сесть, чтобы я наконец-то занялась тобой. Невозможно на тебя смотреть, — серьезно выдает она, меняясь с парнем местами.       — Я настолько плохо выгляжу? — усмехается Йегер.       — Просто… Сейчас это странно прозвучит, но… — она вздыхает, не зная как подобрать слова. — Зная, что эта кровь дело рук Ригеля, меня если честно, начинает подташнивать, — выкладывая на стол из аптечки все, что нужно, сообщает девушка.       — Надеюсь, ты не станешь сейчас отмывать с меня эти кровавые следы так же, как ты делала это себе, — говорит Эрен, намекая ей о вчерашней выходке. — Тогда ты растерла себе кожу до сильных покрасней и все твои ссадины стали еще больше кровоточить, — с ноткой осуждения произносит он.       — Мне было противно после его прикосновений. Хотелось содрать себе кожу, чтобы не ощущать их, — выдает тихо Эстер, смачивая ватку жидкостью.       Рейнхард садится напротив Эрена и принимается сначала обрабатывать рану на его руке от лезвия ножа, схожую с той, что есть и у нее. Девушка сосредоточенно выполняет свою работу до конца в полной тишине, а затем переходит к лицу парня.       — Приложи к носу, кровь еще до конца не остановилась, — говорит Эстер, отдавая салфетку в руки парня.       — Знаешь, твоя пощечина была намного приятнее, чем удары Ригеля, — шутит Эрен.       — Извини за это, — сжимая губы, тихо произносит девушка.       — Не извиняйся. Все в порядке, — спокойно говорит он.       Девушка аккуратно касается лица Эрена, вытирая с его кожи кровь. Ее движения мягкие и осторожные. Она старается быть максимально деликатной, дотрагиваясь почти невесомо к ссадинам, чтобы не вызвать неприятных ощущений.       В какой-то момент, когда она дотрагивается до его скулы, ее пальцы легонько вздрагивают от прикосновения к его горячей коже. Эстер ощущает, как жар исходит от него, словно он горит изнутри. Это тепло вызывает у нее странное волнение, и она на мгновение теряет нить своих мыслей.       На секунду она останавливается, затаив дыхание. В этот миг ее внимание переключается с кровавых полос на глаза парня. Она встречается с его пристальным взглядом и замирает. Время словно останавливается. Неловкость охватывает Эстер, и она чувствует, как сердце бьется быстрее. Внутри нее поднимается волна смущения, и она сразу же опускает глаза, стараясь скрыть свои чувства. Начинает ерзать на стуле, чувствуя себя неуютно под его вниманием.       — Что-то не так? — наблюдая за ее реакцией, спрашивает Эрен.       — Нет, — она качает головой, продолжая свое дело. Ее тело напрягается, а движения становятся неуверенными. Йегер молча хмыкает и продолжает смирно ждать, когда девушка закончит.

***

      Следующим утром Эстер по просьбе Антареса возвращается домой, чтобы собрать все нужные вещи. Ванессу, к своему счастью, она нигде не застает и позже сообщает ей одним коротким сообщением, что уезжает вместе с одногруппницей до конца каникул в соседний город.       И вот теперь, спустя почти неделю после последней встречи с Коннелли-младшим, Эстер сидит ночью на кухне и прокручивает у себя в голове телефонный разговор с Ригелем, который состоялся три дня назад.       — И каков твой ответ? — раздается призрачный голос Коннелли-младшего.       — Я поеду с тобой в Мюнхен, — дрожащим голосом отвечает девушка.       — Вылет через четыре дня. За день пришлю тебе всю информацию. Скоро увидимся. И не смей делать глупостей, дорогуша. Ты ведь знаешь, что я этого не потерплю, — спокойным голосом произносит Ригель.       Рейнхард невольно вздрагивает, вспоминая его слова, после чего подносит к губам сигарету, делая новую затяжку. Их диалог она помнит наизусть, он отпечатался у нее в памяти до каждой мелочи.       — Эстер, ты как? — спрашивает Эрен, глядя на девушку. Он подходит к ней ближе, а затем садится напротив нее за кухонный стол.       — Все нормально. Просто немного волнуюсь из-за завтрашнего… — тихо говорит блондинка, смотря на тлеющую сигарету.       — Тебе нужно поспать. Хоть у тебя рейс только после обеда, все равно нужно отдохнуть, — говорит Йегер.       — Я скоро лягу, — отмахивается она. — Надеюсь, что смогу хотя бы немного поспать. Но зная, что завтра я с ним снова встречусь… — девушка резко замолкает.       — Все будет хорошо. Ты ведь знаешь, что мы с Антаресом будем контролировать тебя во время банкета, — успокаивает Эрен.       — Да, но… Это ведь только во время банкета. Мы прилетим в Мюнхен за день до него. Я не знаю, что от него ожидать. Вдруг Антарес ошибся и он захочет избавиться от меня раньше? — заметно нервничая, выдает Эстер.       — Антарес сказал, что их отец знает, что ты будешь там присутствовать. Значит, до этого времени он не станет тебя трогать, — говорит Йегер.       — Я не знаю, как проведу с ним сутки наедине… Это пытка, — девушка делает последнюю затяжку и тушит сигарету о дно пепельницы.       — Такая же пытка, как и то время, когда мы только познакомились и ты терпеть не могла разговаривать со мной? — отшучивается Эрен, пытаясь перевести тему разговора.       Эстер искренне улыбается, смотря ему прямо в глаза.       — Признаться, меня всегда забавляла твоя реакция на мои фразы, связанные с твоим появлением здесь, в этом городе, — еле заметно улыбается он. — Ты сразу злилась и увиливала от моих вопросов.       — Ты не представляешь, как сильно раздражал меня этим. Иногда мне хотелось придушить тебя на месте, чтобы ты наконец-то закрыл свой рот. Но ко всему прочему ты подливал масла в огонь своей манерой общения. Вечно флиртовал со мной, — высказывается Эстер.       — Знаешь, мне пришлось включить дурачка на время. А потом, когда мы стали ближе с тобой общаться, я снял с себя маску и начал потихоньку подводить тебя к тому, что знаю обо всем.       — У тебя неплохо получалось притворяться дурачком, как ты выразился, — тихо усмехается она. — Особенно в плане подкатов ко мне. Ванесса даже подкалывала меня этим, да и Жана ты раздражал своими выходками. А как-то Мартинес мне напрямую сказала, что у тебя и правда есть ко мне чувства… — последние слова Эстер произносит практически шепотом.       — Думала, что я влюбился? — на губах Эрена появляется грустная улыбка. Парень замолкает после своего вопроса и пристально начинает смотреть в глаза блондинки. — Есть привязанность, Рейнхард, — уверенно констатирует факт Эрен. В его словах звучат нотки досады. — И если честно, я жалею, что допустил это. Какая-то девчонка, находящаяся в бегах из-за одного психа, не выходит у меня из головы и заставляет ко всему прочему еще и волноваться. И я уверен, что когда все это закончится, эта чертова привязанность никуда не исчезнет. Это раздражает.       — Боишься привязанности к людям? — усмехается Эстер.       — В случае с тобой, скорее, не хочу последствий этой привязанности, — хмуро отвечает Эрен. — Твоя закончилась тем, что ты не могла бросить до последнего Ригеля, продолжая мучить себя. А чем закончится моя, я даже знать не хочу.       Девушка молча смотрит на него, ничего не отвечая.       — Знаешь ли, я тоже по горло сыт этим чувством… И в моем случае привязанность тоже ни к чему хорошему в прошлый раз не привела, — добавляет парень, поднося сигарету к губам.       — Как-нибудь расскажешь мне за чашечкой кофе об этой истории, если мы останемся в живых, — шутит Рейнхард, стараясь разбавить этот напряженный разговор.       — Как-нибудь, да… — хмыкает Эрен, смотря пустым взглядом на нее.       Ровно через час, в половине пятого утра, Йегер покидает дом и уезжает в аэропорт. Рейс, назначенный на семь утра, становится единственным выбором, поскольку Антарес заранее просил, чтобы парень прилетел в город за несколько часов до Ригеля и Эстер.       Девушка вплоть до ухода Эрена проводит все время на кухне. Поспать хотя бы час ей не удается. После же того, как она остается совершенно одна, к ее усталости добавляется еще и тревога. Каждый звук кажется ей громким и настораживающим, а тишина вокруг лишь усиливает ее внутреннее напряжение.       Стрелки настенных часов медленно, словно в замедленной съемке, пробегают по циферблату, издавая тихие щелчки, которые в тишине ночи становятся почти зловещими. Эти звуки сливаются с неровным дыханием блондинки, которая, устав от долгого ожидания, пытается сохранить бодрствование. С каждым часом ей становится все труднее оставаться на плаву. К рассвету она уже не может бороться с усталостью и, наконец, засыпает прямо на кухонном столе, положив голову на холодную деревянную поверхность.       Но вскоре её крепкий сон нарушает неприятная мелодия будильника. Звонок раздается в тишине, заставляя Эстер мгновенно проснуться и покинуть свою зону комфорта. Она открывает глаза и чувствует, как холодный воздух проникает в ее легкие, а разум начинает постепенно проясняться. "Остается всего пару часов до нашей встречи", — мелькает у нее в голове, и эта мысль вызывает мелкую дрожь по всему телу. Она не может сдержать трепет ожидания, который охватывает её.       Нехотя поднимаясь с места, Эстер потягивается, чувствуя, как ее мышцы протестуют после долгой неподвижности. Затем она направляется в гостиную, где солнечные лучи пробиваются сквозь занавески и расползаются по полу. В этот момент ее взгляд невольно падает на ручную кладь — небольшую сумку, которую она собрала еще с вечера. Один ее вид заставляет поморщиться. “Если вернусь, то сожгу ее к чертям вместе со всеми вещами, чтобы забыть об этой поездке, как о ночном кошмаре”, — думает Рейнхард.       Из-за стресса, который нарастает с каждой минутой, девушка заканчивает со сборами намного раньше, чем рассчитывала. Оставшееся время она неподвижно сидит на диване, уставившись на пистолет, лежащий на журнальном столике. За пять минут до того, как выйти, Эстер резко подрывается, выкуривает напоследок сигарету и на ватных ногах покидает территорию дома. Оружие она все-таки брать с собой не решается. Будь что будет. Если Коннелли устроит ей досмотр, то ей точно не поздоровится. Надеется на удачу девушка не собирается, к тому же, Антарес лишь предложил ей взять его.       До места встречи, которое предложила сама Рейнхард, она добирается пешком довольно быстро. И ровно в назначенное время останавливается рядом с небольшой локальной кофейней, куда частенько заходила после пар.       Ноги сами подкашиваются от одного вида подъезжающей машины со знакомыми номерами в ее сторону. Конечности рук леденеют, начинают неприятно покалывать и даже, кажется, ослабевают. Эстер сжимает пальцами ручную кладь, чтобы та не рухнула на землю и делает неуверенный шаг вперед, нервно сглатывая.       Дверь автомобиля открывается и девушка сразу же замечает светлую макушку. К ее удивлению, на месте водителя оказывается Лукас. Он кивком указывает ей на салон и дает понять, чтобы Эстер не стояла на месте и садилась. Парень молча открывает ей дверь, пристально смотрит за тем, как Рейнхард усаживается на переднее сиденье, а после кладет ее вещи в багажник.       — Где Ригель? — наконец-таки решает спросить Эстер, смотря на блондина. Дрожь в голосе скрыть не удается.       — Он ждет в аэропорту, — сообщает Лукас, кладя руки на руль. — Попросил тебя забрать.       Блондинка тихо хмыкает. “Что же, у меня есть еще двадцать минут до того, как начнется настоящий ад”, — проскакивает мысль. От нее на губах появляется еле заметная нервная улыбка.       Но Эстер и представить себе не могла, что ее мучения начнутся не с того момента, как она переступит порог аэропорта и сядет в самолет вместе с Ригелем, а чуть позже. К ее удивлению, кроме сильного напряжения и желания побыстрее приземлиться в Мюнхене девушка ничего не испытывала. Страх начал ее окутывать лишь после того, как они покинули зону прилета и сели в машину. Теперь то уж Рейнхард находится не в людном месте и помочь ей некому. На связь с Антаресом и Эреном она сможет выйти только завтра во время банкета, а до него еще целые сутки. Остается полагаться лишь на слова Коннелли-старшего о том, что Ригель не посмеет ее тронуть до следующего вечера.       Лукас плавно сворачивает на малознакомую дорогу, после чего начинает увеличивать скорость. Девушка начинает немного ерзать на заднем сиденье, оглядываясь по сторонам. “Если бы мы ехали домой к Ригелю, был бы совершенно другой маршрут”, — проносится беспокойная мысль в голове.       — Куда мы едем? — все-таки не выдерживает Эстер, чувствуя, как напряжение нарастает с каждой минутой.       — В загородный дом моего отца, — со спокойным выражением лица отвечает ей Ригель, сидящий рядом со своим прихвостнем, который, казалось, был лишь тенью своего хозяина. Угрюмое молчание Лукаса добавляло мрачной атмосфере еще больше тревоги.       Эстер сжимает губы, пытаясь скрыть нарастающий страх. "Надеюсь, меня там не прикончат," — мелькает у нее в голове. Она не может позволить себе паниковать, но мысли о том, что может произойти в этом уединенном месте, не дают ей покоя. Блондинка отворачивается от Ригеля и начинает неотрывно смотреть в окно, стараясь не думать ни о чем плохом.       Поездка кажется бесконечной. Машина мчится по пустым дорогам, и только редкие огоньки от пригородов мелькают вдали. Наконец, спустя около часа, автомобиль останавливается возле коттеджа, на вид ничем не отличающийся от обычных загородных домов. Единственным источником света остаются фары автомобиля, которые гаснут сразу же после того, как Ригель покидает салон, оставляя все вокруг в полной темноте.       Сердце Эстер колотится в груди. Она не может разглядеть ничего вокруг, лишь силуэты деревьев и очертания дома, который кажется мрачным и неприветливым. Ригель делает пару шагов и открывает ей дверь, пристально наблюдая за блондинкой.       — Мы приехали. Пойдем, — в его словах слышится знакомый приказной тон, лицо же не выражает ни единой эмоции. Девушка медленно выходит из машины, а после следует прямо за Ригелем в сторону дома, позади нее, не отставая ни на шаг, идет Лукас. Внутри Эстер начинает бурлить небольшая тревога от неизвестности. Ее волнует, что будет происходить сейчас и что завтра, если это “завтра” все же настанет.       Коннелли заводит ее внутрь коттеджа, останавливается в гостиной и одним кивком головы дает понять Лукасу, что делать дальше. Блондин беспрекословно берет Эстер под руку и направляется вместе с ней в сторону одной из закрытых дверей на первом этаже. Боковым зрением девушка замечает, как Ригель снимает с себя черное пальто, бесцеремонно кидает его на спинку кожаного дивана, а затем усаживается в кресло, закинув ногу на ногу, демонстрируя расслабленность и уверенность. Пронзительный взгляд серых глаз провожает Эстер до самой комнаты, пока та не скрывается за дверью.       — Сиди тихо и не делай глупостей, — произносит Лукас, стоя в проеме двери с уверенным выражением лица. Его голос звучит четко и властно, словно он не оставляет места для обсуждений. — Через час я позову тебя на ужин.       Эстер вздыхает, чувствуя, как внутри нарастает раздражение.       — Я не хочу есть, спасибо, — перебивает она его, мысленно желая, чтобы он поскорее ушел и оставил ее в покое.       Лукас лишь усмехается, его губы изогнуты в легкой насмешке.       — Тебя никто не спрашивал, что ты хочешь, — его голос становится более строгим, когда он наклоняется ближе к её лицу. В его глазах мелькает холодный огонек. — Ригель будет ждать тебя на ужине, и ты там появишься, поняла?       Эстер не может скрыть недовольство на лице, но понимает, что спорить с ним бесполезно.       — И приведи себя в порядок, — добавляет он, словно это всего лишь формальность. — Коннелли передал тебе это. Попросил, чтобы ты переоделась.       Парень протягивает ей два крафтовых белоснежных пакета, и Эстер невольно замечает, что они выглядят довольно элегантно. Лукас, не дождавшись от нее ответа, поворачивается и запирает дверь на ключ с характерным щелчком.       Эстер цокает языком от досады и швыряет пакеты на пол, они приземляются с легким шуршанием. Затем она садится на край кровати, её тело напряжено, а мысли путаются в голове. Закрыв глаза на мгновение, она открывает их и начинает сверлить закрытую дверь тяжелым взглядом, словно пытаясь пробить её своим намерением.       Несколько глубоких вдохов помогают ей собраться с мыслями, но напряжение не уходит. Она вынимает из кармана джинсов телефон и прикусывает нижнюю губу, испытывая прилив отчаяния.       — Нет связи, — тихо шепчет девушка, глядя на экран. Её сердце сжимается от осознания: как бы ей сильно не хотелось или же не понадобилось написать даже маленькое сообщение Эрену или Антаресу, не получится. Экран телефона остается холодным и безжизненным, словно отражая её внутреннее состояние.       Блондинка включает прикроватную лампу, яркий свет резко заполняет комнату, и она быстро осматривает небольшое пространство вокруг себя. Стены обиты серым покрытием, а мебель выглядит простой и функциональной. “Дверь заперта, окон в комнате нет, связи тоже, а в доме двое психов. Просто замечательно,” — заключает она мысленно, нервно усмехаясь.       Спустя двадцать минут Эстер нехотя берет пакеты с пола, которые вручил ей Лукас, после чего вынимает содержимое на постель. В комнате раздается тяжелый вздох, и через несколько секунд слышатся шаги, направляющиеся к настенному зеркалу. Рейнхард, полностью погруженная в свои мысли, начинает стягивать с себя одежду. Она делает это с легкостью, словно каждый жест был заранее отрепетирован. На ее теле остаются лишь легкие тени от прежней одежды, когда она начинает переодеваться в белое платье чуть выше колен.       Шелковая ткань приятно прилегает к телу, скользя по коже и создавая ощущение комфорта. Однако, несмотря на это, девушке кажется, что она ее сковывает, как будто платье стало невидимыми оковами. Ткань, которая должна дарить свободу и легкость, внезапно превращается в нечто угнетающее. Каждое движение в этом платье напоминает ей о том, что она находится под контролем Ригеля. Она чувствует себя уязвимой, словно ткань и вовсе пропитана ядом.       В самом конце девушка застегивает туфли на невысоком каблуке, чувствуя, как каждая пряжка плотно фиксирует ее ногу, после чего встает на ноги. Она собирается сделать шаг к зеркалу, чтобы взглянуть на свое отражение напоследок, но не успевает. В этот самый момент раздается звонкий щелчок и дверь ее комнаты резко открывается. В проеме появляется Лукас, жестом руки давая понять, чтобы она следовала за ним.       Тело Эстер мигом напрягается, и по коже пробегает холодок, словно предчувствие чего-то неизбежного. В полной тишине, нарушаемой лишь постукиванием её каблуков, она шагает рядом с блондином, который, казалось, был полон уверенности и спокойствия. Внезапно он останавливается, поворачивается к ней и, сдержанно самодовольно улыбаясь, открывает дверь, пропуская ее вперед.       Эстер входит в просторное помещение, где за длинным столом из темного дерева царит атмосфера ожидания. Взгляд девушки мгновенно останавливается на Коннелли, сидящем в самом конце стола.       — Присаживайся, — произносит Ригель спокойным тоном, его голос звучит уверенно и властно. Он указывает кивком головы на место с другого конца стола, напротив него. Блондинка, расправив плечи, медленно направляется к указанному месту, стараясь не выдавать своих эмоций.       Лукас встает в нескольких шагах за спиной Коннелли и, не отрываясь, смотрит на девушку, будто бы контролируя одним лишь взглядом каждое её движение.       — Ты, наверное, проголодалась после перелета? — говорит брюнет, складывая руки в замок. Его голос звучит спокойно, но в нем слышится скрытая ирония. Девушка переводит взгляд с парня на тарелку салата, стоящую перед ней, и с недоверием берет вилку в руку. — Можешь есть. Не бойся. Еда не отравлена, — усмехается он, его слова звучат как лёгкое поддразнивание. После этого Коннелли сам приступает к еде, его движения расслабленные и уверенные, что еще больше усиливает напряжение в воздухе.       Рейнхард чуть дрожащей рукой нанизывает листик салата на вилку и нехотя отправляет его в рот. Она медленно поднимает глаза и смотрит на парня. Легкая тошнота от волнения отбивает у неё всё желание есть дальше.       — Знаешь, белый цвет тебе идет. Только вот… Не хватает какого-то акцента, —продолжает Коннелли, разглядывая её платье с явным интересом. Он делает небольшой глоток вина, наслаждаясь вкусом, а затем поворачивает голову к блондину. — Лукас, ты как считаешь? — вместо словесного ответа парень лишь кивает.       Эстер молча сидит, переводя взгляд то на блондина, то на Ригеля. Внезапно её девичьи плечи вздрагивают от громкого шума в обеденном зале — звук напоминает глухой удар о что-то металлическое, резонирующий в пространстве и заставляющий её сердце забиться быстрее. Кареглазая замирает, стараясь прислушаться, но больше не улавливает посторонних звуков в помещении, кроме тихой мелодии на фоне, доносящейся из динамиков.       — Что это было? — интересуется Эстер, глядя на Коннелли с любопытством и легким беспокойством.       — Покажи ей, — произносит Ригель, обращаясь к своему прихвостню с лёгкой усмешкой на губах. Его тонкий намек звучит так, будто он получает удовольствие от её недоумения, словно это не что иное, как игра.       Парень, получивший команду, делает несколько шагов назад от Коннелли и наклоняется, поднимая с пола металлическую клетку. Эстер наблюдает за его движениями с растущим беспокойством. Когда клетка оказывается в его руках, она не может сдержать любопытства и напряжения.       Глаза Эстер округляются от удивления, когда она замечает за тонкими прутьями небольшой рыжий комок шерсти, который беспокойно крутится внутри, пытаясь найти выход. Это существо выглядит испуганным и растерянным, его маленькие глазки полны тревоги.       — Лиса?.. — тихо произносит Рейнхард, смотря на животное.       Лукас ставит клетку прямо на середину обеденного стола и встает по левое плечо от Коннелли.       — Я долго гонялся за ней. В итоге смог изловить. Теперь она у меня здесь, в клетке, — говорит Ригель низким голосом, смотря прямо в глаза девушки.       От его тяжелого взгляда Эстер сжимает чуть сильнее вилку пальцами и нервно сглатывает. Животное в клетке заставляет ее невольно нахмуриться и сжать губы в тонкую линию.       “Зачем тебе это?” — хочет спросить Эстер, но слова застревают в горле.       — Лукас, принеси нашей гостье главное блюдо, — говорит Коннелли, не отводя взгляда от девушки.       Парень послушно выполняет его просьбу и буквально через минуту возвращается с тарелкой в руках. Он ставит её на стол перед Рейнхард и поднимает металлическую полусферу, скрывающую блюдо.       — Что за черт?.. — Эстер ошарашенно смотрит на содержимое и делает глубокий вдох, стараясь подавить тошноту.       На белоснежной тарелке, словно изощренное произведение искусства, точно посередине лежит небольшое окровавленное сердце. Оно выглядит свежим, еще блестит от крови, как будто только что вырвано из живого тела. Яркий красный цвет контрастирует с белизной тарелки, создавая жуткое зрелище, от которого у Эстер перехватывает дыхание. Вокруг сердца, словно рамкой, аккуратно выложены зелёные листья — их насыщенный изумрудный цвет придаёт блюду некую изысканность, но в то же время усиливает ужас от увиденного. Девушка не может оторвать взгляд от этого жуткого зрелища. Ее сердце начинает бешено колотиться в груди, а в голове проносится множество мыслей.       — Это её дружка, — произносит брюнет, кивая в сторону клетки с лисой, которая с тревогой и любопытством наблюдает за происходящим. Его голос звучит спокойно, почти безразлично, но в нём чувствуется легкая насмешка. — Он находился всё время с ней, — добавляет он, скрещивая руки в замок и кладя на них подбородок. Его глаза блестят от интереса, когда он наблюдает за реакцией Эстер.  — И, к сожалению, немного мешал во время её поимки… — продолжает Ригель с ухмылкой, будто наслаждаясь её испугом. Он явно получает удовольствие от того, что его слова вызывают у девушки шок и ужас. Блондинка чувствует, как холодок пробегает по спине.       Коннелли сидит неподвижно, его взгляд устремлён на Эстер, как будто он хочет сказать ей: “Никого не напоминает?”.       — Ты точно псих, — произносит Рейнхард, глядя с презрением на парня.       — Неужели? — хмыкает он.       Ригель резко встает из-за стола, после чего направляется прямиком к девушке, вынимая из кармана пиджака пистолет. Он останавливается у неё за спиной, его присутствие словно сгустившийся воздух, который давит на плечи и заставляет сердце биться быстрее. Наклонившись немного вперед, он почти невесомо прикасается дулом пистолета к ее шее. Холодный металл касается её кожи, вызывая мурашки, и она замирает, словно пойманная в паутину.       Парень, не спеша, проводит дулом по ее коже снизу вверх, как будто исследуя каждую линию шеи, медленно ведя его к виску. Дыхание Рейнхарда сбивается — она ощущает, как напряжение нарастает, а тело каменеет от страха и беспомощности. Ей становится не на шутку страшно. Она не может даже пискнуть, не то чтобы открыть рот и что-то сказать. Горло будто бы кто-то сжимает рукой.       — Но знаешь, она мне тоже начинает мешать… — произносит Коннелли. Его голос звучит низко, с легкой хрипотцой, как будто каждое сказанное слово вырывается с трудом. Он медленно убирает пистолет от Эстер, освобождая ее от угрозы, но оставляя в воздухе напряжение, которое можно резать ножом.       Тыльной стороной свободной руки он аккуратно касается ее щеки. Его прикосновение к девушке на удивление нежное на фоне всей этой жестокости. Коннелли, не отводя взгляда, одним движением хватает Эстер за подбородок так, чтобы она была вынуждена смотреть прямо ему в глаза, а затем притягивает ее лицо ближе к себе. Его серые глаза полны решимости и какой-то мрачной силы, которая заставляет чувствовать девушку уязвимой.       — А от любых проблем я привык избавляться, — произносит парень угрожающе. Он целится в лису, его рука уверена, ничуть не дрожит, а взгляд — холоден. Ригель нажимает на спусковой крючок и громкий выстрел раздается в тишине обеденного зала, как удар грома, пронзая сознание Рейнхард. Блондинка вздрагивает от звука, ее дыхание становится тяжелым и прерывистым. К глазам подступают слёзы, горячие и горькие, готовые вырваться наружу. Она не может сдержать приглушенный стон, который срывается с ее уст — он звучит как скулеж щенка, полный отчаяния и страха.       Коннелли грубо хватает ее за руку, поднимая с места. Его хватка жестока и безжалостна, словно он не видит в ней человека, а лишь объект для своих манипуляций. Он начинает тащить её прочь из обеденного зала. Перед тем как покинуть комнату, Ригель подает Лукасу знак рукой. Тот, словно понимая без слов, быстро хватает клетку с мертвым животным и следует за ними. Меньше чем через минуту парень буквально силой затаскивает Эстер в подвальное помещение.       Брюнет прижимает ее к холодной стене за горло, а затем резко отпускает, уступая место Лукасу. Тот хватает девушку за запястья и силой опускает Рейнхард на колени. Она пытается протестовать, но это бесполезно. За считанные секунды он сковывает одну из ее рук металлическим кольцом наручников, а другое кольцо фиксирует за нижнюю трубу батареи. Звук щелчка наручников раздается в тишине подвального помещения, как приговор.       — От тебя тоже немало проблем, дорогуша, — произносит Ригель, подступая к Эстер вплотную. В его руке покачивается окровавленное бездыханное тельце лисы, и, с ухмылкой на губах, он резко бросает его к коленям девушки. Шерсть касается белоснежной ткани платья, оставляя на ней бордовые пятна, как следы на чистом холсте. Эстер рефлекторно отползает назад, сокращая расстояние с мёртвым животным лишь на несколько сантиметров. Она прижимается спиной к холодной бетонной стене, тяжело дыша, стараясь подавить нарастающую панику.       Ригель присаживается на корточки перед ней, его лицо оказывается на одном уровне с ее глазами. Улыбка на губах становится все более зловещей, а в глазах вспыхивает искорка безумия. Ему забавно наблюдать за ее страхом, за тем, как она пытается укрыться от него.       — Но не волнуйся, я это скоро исправлю, — произносит он с притворной нежностью, его голос звучит как сладкий яд. Ригель нежно касается лица Эстер пальцами, испачканными кровью и специально оставляет на ее коже ярко-красные полосы. Слезы девушки смешиваются с ними, после чего падают на белоснежный шелк, прикрывающий дрожащие ноги, оставляя на нем мрачные пятна.       — Прекрати…— Эстер не узнает свой голос. Он звучит тихо и хрипло, как будто она говорит издалека. Ей даже кажется, что Коннелли её мольбы и вовсе не слышит.       Девушке хочется кричать, дать ему отпор, но она не может. Внутри неё бушует буря эмоций — гнев, страх, отчаяние, но все они сжаты в тисках бессилия. Если Эстер прямо сейчас сделает один неверный шаг, ослушается его, нагрубит или посмеет ударить, то до завтрашнего вечера точно не доживет. Инстинкт самосохранения заставляет Рейнхард терпеть его издевательства, смирно сидеть и не рыпаться.       — Ну-ну, Эстер… — говорит спокойно он. — Не стоит плакать. Я ведь предупреждал тебя, что это только начало, — Ригель аккуратно гладит ее по голове, его пальцы скользят по волосам, оставляя за собой холодный след. Хищная улыбка на его лице словно говорит о том, что он наслаждается ее страхом, а затем он наклоняется и целует Эстер в макушку, как будто это нежный жест, но в его глазах читается лишь безжалостная игра.       Эстер морщится от его прикосновений, ее тело инстинктивно вжимается в стену, словно она пытается слиться с холодным камнем, чтобы стать невидимой. Каждый его жест вызывает у нее отвращение и страх, и она мечтает о том, чтобы оказаться подальше от этого человека. Она чувствует, как сердце колотится в груди, а дыхание становится прерывистым. Ригель наблюдает за ней с удовлетворением, его ухмылка лишь усиливается от реакции девушки.       Наконец, Коннелли встает на ноги, отстраняясь от нее, а после низким спокойным голосом произносит: “Увидимся завтра. Спокойно ночи”. Напоследок он бросает на нее короткий взгляд, полный пренебрежения, после чего носком кожаного ботинка грубо толкает в сторону Эстер тельце лисы. Уходя, он оставляет в помещении только тусклую мигающую лампочку, которая едва освещает мрак вокруг.       Тяжелая железная дверь с грохотом закрывается, отзываясь эхом в пустоте небольшой холодной комнаты. Звуки замка, захлопнувшегося за ней, словно отрезают Эстер от всего мира, оставляя ее в этом безжизненном пространстве. В воздухе витает зловещая тишина, нарушаемая лишь тихим плачем, который постепенно становится всё громче. Сначала это лишь сдержанные всхлипы, но вскоре они перерастают в настоящее рыдание, полное горя и отчаяния.       Эстер, дрожа и задыхаясь от нахлынувших эмоций и слез, аккуратно касается мертвого животного и слегка прижимает его к себе. Сердце сжимается от боли, а вместе с ним и кулаки, но только из-за ненависти к Ригелю.