Треснутое зеркало

      В этом мире есть два правила.       — Дамы, господа, мимо подходящие люди!       Какие-то расы превосходят других, от чего и получают больше всего, и какие-то расы ниже превосходящих, от чего и занимают свою нишу.       — У нас только сегодня и только сейчас появились новинки! Только у нас вы сможете лицезреть и купить этот живой товар, столь редкий и такой приятный для приобретения в вашу коллекцию! Или для ваших собственных прихотей, хехе, если вы понимаете, о чём я говорю~       Но, к сожалению, есть ещё и третье правило, негласное, но общепринятое...       — А именно ошибочные плоды, ошибки природы, не столь грешны их предвестники, столь грешны они сами от того, что лишь существуют на этом чудном свете Архея!       Есть те, кто ниже низших.       — Гибриды разных рас перед вашими глазами! Гнолы и дворфы! Совы и вороны! На любой вкус и цвет! Даже редкие люди и эльфы есть!       И один из "тех" — я.       Мимо проходящие богачи, которым некуда было потратить из скуки монеты, останавливались и с интересом рассматривали клетки позади, но после этот интерес превращался в отвращение, презрение и усмешку.       — И вправду, каковы уроды!       А на себя в зеркало не хотите взглянуть?       — Ох, а это что за скрещивание?!       Перед вами будто не такие же создания со своим сознанием и разумом, а какие-то животные, как собаки...       — Гнол и гоблин?! Фу, даже противно смотреть! По отдельности и так ужасны, а тут ещё этакое чудище!       И это говорит чистокровный дворф? Смешно.       Меня дёрнули за цепь вверх, от чего ремешок на моей шее чуть затянулся, немного сдавливая. Я закусил губу.       — Чего такой поникший? — приторно-невинно, будто не пытаясь скрыть истинного себя, спрашивает он, обхватывая мой подбородок и поднимая мою голову.       Свинья...       — Я же вижу, тебе нравится тут сидеть и сиять почти в том, в чём тебя мать родила, — ухмыляется он, сверля меня своими разрушительно-алыми глазами, пока я ничего, кроме как пялиться в землю, не могу.       Но мысленно я уже стискиваю зубы, особенно когда он произносит "мать". Мразота...       — Просто сиди и показывай своё миленькое личико, как ты умеешь, а не свою кислую рожу, — шипит он мне на ухо и, отстранившись от него, мажет по моим губам своими.       Отвратительно... Остановись, меня сейчас вывернет...       — Работай хорошенько, и, может быть, получишь даже "награду" за хорошее поведение, — усмехнувшись, он резко опустил мою голову вниз, обращаясь вновь к покупателям.       У меня плывёт в глазах, я не то что землю и камни на ней различить не могу, но и колени свои от ладоней на них тоже... Я чуть приподнимаю на смотрящих голову, но всё ещё смотрю вниз в знак покорности, как и подобает рабу, и пытаюсь выдавить из себя самую искреннюю улыбку, что только могу, и, конечно, она у меня кривит.       Кто-то просит показать им экземпляры, и мне приказывают встать и провезти гостей. Я раскрываю ширму и пропускаю всех вперёд. Последний нагло меня толкает, и я падаю, больновато ударившись о клетку. Те, что вошли и увидели такую шалость, в голос засмеялись. Я же под общий смех встал и прошёл вперёд.       Кто кого разобрал, а хозяин, противно смеясь, подбрасывал в воздухе, чуть ли не жонглируя, мешочки с золотыми монетами.       — У вас остались ещё полукровки эльфа и человека?       — Да, конечно, мой личный раб вас сейчас проводит! — улыбаясь, эта свинья подтолкнула меня рукой, также не забыв оставить шлепок на ягодице. Я, не обращая на этого внимания, как и всегда с ещё давних пор, подошёл к ширме.       Отворив её, я пропустил гостя вперёд.       — Благодарствую, — тихо, но отчётливо произнёс он, проходя.       "Благодарствую"...       Я отвёл его к клеткам с полуэльфами-полулюдьми.       — Прафиель, родом из Гохледола... Этому двадцать один год... Тот из Эшхолда... Она хороша в готовке, а он...       Я краем глаза взглянул на него. Мужчина в чёрной мантии, на голове капюшон, а на лице маска. Отвёл взгляд обратно.       На миг у меня закружилась голова, поэтому после шага я на секунду остановился, рукой оперевшись о решётку одной клетки. Сглотнул и выдохнул, на мгновение прикрыв глаза, чтоб мысленно привести себя в чувства.       — А ты у нас... — неожиданный шёпот около уха, который меня заставил дрогнуть, а после до него дотронулись.       — А... — мои уши дёрнулись, краснея, а пальцы непроизвольно сжали решётку.       Убери от меня свои руки...       — Ох, извиняюсь, — он быстро отдёрнул руку, после чего я расслабленно выдохнул, — я просто хотел до конца убедиться.       Я продолжал смотреть в пол, прерывисто дыша.       Ненавижу, когда к моим ушам притрагиваются эти твари... Не понимают, на сколько они влияют на моё состояние... Ненавижу, поганцы, как же я вас ненавижу...       — Ты тоже полуэльф-получеловек, разве что ушки почти не имеют острого конца, лишь лёгкий намёк в районе хряща.       Я дождался, когда он полностью договорит, и после, сглатывая, выдохнул.       — П-пройдёмте дальше... — мой голос невольно задрожал, его руки фантомными касаниями всё ещё ощущались на мне.       — Нет, я уже выбрал. Пойдём к твоему хозяину.       Я оттолкнулся в силу своих возможностей от клетки, и мы зашагали.       — Ох, вы уже сделали выбор? — мужчина улыбнулся, вставая с места.       — Я возьму всех гибридов эльфа и человека.       — Оу? — удивлённо произнёс работорговец, но оно быстро сменилось ухмылкой. — Конечно-конечно, Лололошка сейчас всех...       — Его, — я ощутил на своём предплечье ладонь, что крепко сжало его, притягивая к боку тёплого тела, — тоже.       ...       Что?       — Что? — пока я ошеломлёнными и от этого же широко раскрытыми глазами пялился в пол, торговец был не менее меня ошеломлён. Но, судя по голосу, после он нахмурился. — Он не для продажи.       — Заплачу за него столько же, сколько в сумме стоят остальные. В два раза больше. Да хоть в три. Но я его обязан забрать, — ладонь на предплечье сжалась, притягивая плотнее, иногда поглаживая вверх-вниз в знак успокоения, явно пропитанный фальшью. Я смог уловить нотки травяных отваров от этого покупателя. Он странно успокаивал, но я мысленно помотал головой.       Естественно, его слова произвели ажиотаж не только у меня, но и у жадного до золота мужика, и следующее, что я помню, так это то, что мы едем в повозках. Я и около пятнадцати таких же полукровок эльфов и людей вокруг.       Уже в здании всех их забрали ухоженные и наряженные слуги, а меня оставил напротив себя таинственный и щедрый покупатель. Я продолжал смотреть в пол, пока он сверлил меня взглядом. Стояла оглушающая тишина.       Перестань пялиться...       — Лололошка, не так ли? — я кивнул, и со стороны незнакомого, но видимо, нового моего хозяина послышалось шуршание. — Подними голову, не стесняйся.                    На секунду поколебавшись, я поднял голову. Золотистые локоны, ниспадающие на плечи, чёлка на лоб, лёгкая улыбка на устах, полуприкрытые тёмно-зелёные глаза... И заострённые уши. Эльф.       — Я Эграссель, но зови меня просто — Эграсса.       — ...Хорошо, господин Эграсса, — я встал на колени, положив ладони на них, и склонил голову.       — Ох, ну что ж ты... — в его голосе слышалась неловкость. — Вставай-вставай, нет нужды... И не склоняй голову, это смущает, всегда смотри в глаза.       Я поджал губы, моё тело оцепенело. Я не мог пошевелить конечностями... Хоть и пытался.       А...       — Эй, Лололошка, всё в порядке? — обеспокоенно спросил он меня. Ещё и ком в горле... — Давай, я тебе помогу.       Он схватил меня за подмышки и поднял с такой лёгкостью, будто я кукла какая-то тряпичная, а не почти двухметровый гибрид, да ещё и фраза: "Как пёрышко..." — слетела с его уст, заставив меня внутренне съёжиться.       И после я оказался на его коленях. Одна его рука расположилась на моих плечах, вторая на моём колене, он смотрел на меня каким-то странно-задумчивым взглядом, да ещё эта нежная улыбка... Озноб по коже пробежался аж.       — Тебя надо откормить позже, а то у тебя и вправду кожа да кости. Аж выпирают... — он оглядел моё туловище, особенно косясь на рёбра.       Я вновь напрягся. Я слышал на одном из подпольных рынков, что некоторые покупают рабов для того, чтобы...       Он собирается меня сначала откормить, а потом съесть?!       — Не знаю, о чём ты там подумал, но это явно нечто нехорошее, поэтому прекрати, — он, хихикая, щёлкнул меня по лбу и заправил прядь волос за ухо. Я недоумённо моргнул. — К слову, — задумчиво произнёс господин Эграсса, глядя мне в глаза, — тебя и вправду до этого не продавали никому? Ты всё это время был только у того толстосума? — я, недолго думая, кивнул. — Ох, и что же ты там, интересно, выполнял за поручения...       Я, к сожалению, не понял в тот момент риторического вопроса и принял это за чистую монету, поэтому... Нет, я даже не рассказал.       Я потянулся к нему и, обхватив его шею и прикрыв глаза, прижался к его губам. Под ошеломлённый взгляд Эграсселя я стянул с него плащ и принялся за рубашку, но он схватил меня за кисти рук, отстраняя меня от себя. Я снова застыл.       — Можно было и словами... — его лицо отчётливо покраснело, и он прокашлялся в кулак, отводя взгляд. Но после мельком взглянул на меня... Точнее на мою шею и плечи. — Хотя, судя по пятнам на твоей шее, даже спрашивать не стоило, и так было понятно... — румянец перешёл и на его щёки, а глаза затуманились, поэтому он опустил взгляд в пол. — Принесите мазь...       И почти тут же кто-то из его слуг подал бутылёк, и хозяин передал его мне.       — Я не буду тебя касаться, вряд ли ты будешь прям сильно доволен. Намажься сам, мало ли.       Я пару секунд всматривался в лицо Эграссы и опустил взгляд, аккуратно откупорил и выдавил субстанцию на пальцы, начав растирать по засосам.       Он прослеживал за моими движениями взглядом, каждый раз провожая мою руку им.       — Не переживай, — вдруг заговорил он, еще раз заправив мне волосы, — я не буду с тобой ничего вот, ну... Такого делать. Я не буду причинять тебе боль, делать что-то против твоей воли. Я буду тебя лелеять. Проси что-то, и я сделаю.       Он лишь кончиками пальцев приподнимает мой подбородок. Он так мягко улыбался, так смотрел на меня своими изумрудными глазами, так прищуривался... Уже к моим щекам прилип жар, разливаясь и к ушам. Я сглотнул под его взглядом и касанием...       Треск.