Связь

      — Я хочу знать все, — произнесла я, глядя прямо в глаза призраку. — О метаморфозе, о твоем "друге", о том, почему ты вообще остался в этом мире.       — Пожалуй, мне придется все рассказать, — он на несколько мгновений замолчал, глядя на меня слегка задумчиво. — Я не люблю говорить о прошлом, но сейчас, Геля-чан, я хочу тебе верить.       Я мягко улыбнулась. Голова все еще болела и отказывалась толком работать, так что я не смогла выдавить из себя слов. Мне нужно было приложить титанические усилия, чтобы настроиться на серьезный разговор. Если так подумать, Юги никогда о своем прошлом не рассказывал.       А я и не спрашивала.       — Наверное, маленький я тебе рассказал, но больше всего на свете я любил Аманэ. Все его любили. И я думал, что ко мне отношение такое же. Но это оказалось не так. Как только он заболел, родители стали уделять время только ему, друзья перестали выходить со мной гулять, ожидая брата, а сам Аманэ потихоньку начал отдаляться, пока не сказал, что ненавидит меня. Тогда у меня появился друг, который выполнял все мои желания. Все мои желания посвящались счастью Аманэ. В конце концов мой друг поселился у меня в душе, а я решил навсегда остаться в своем доме, пожертвовав собой ради здоровья брата.       Он пересказал то, что я уже знала.       — А потом пришла я и вытащила тебя из этого дома, — дополнила я, на что Цукаса согласно кивнул.       — Шли годы, но мой друг навсегда остался со мной. У него нет имени, когда-то его называли божеством — ками, но ему это имя не нравится. Тогда он сказал выбрать из тех, что есть, но я предпочел называть его просто другом. Какая разница, какое имя, если суть это не изменит, — хмыкнул парень, разведя руками. — Друг всегда помогал мне. Когда я был жив, мне пришлось пройти через метаморфозу. Чтобы дух ужился в моем теле и не захватил его, ему требовалась энергия. Другие призраки. Мне приходилось его подпитывать, пока я не стал наполовину нечистью. Как ты сейчас. Это сложно объяснить, потому что я сам не совсем понимаю, как это работает, — он посмотрел наверх, приложив палец к губе.       — И как долго тебе приходилось есть призраков?       — Периодически, — уклончиво ответил Цукаса. — Из-за того, что я изменился, меня совсем перестали принимать дома. Я не мог предать друга, а он был слишком своеобразен и никто не хотел меня понимать. Меня водили в храмы, но никто не нашел друга. Мама говорила, что я не ее сын. А брат старался как можно меньше проводить времени со мной. Меня все считали странным, — несмотря на по-прежнему веселый тон, сам дух чувствовался мне печальным. Слова ему явно даются тяжело, но он действительно решился высказаться.        Только сейчас до меня дошло, что я уже виделась с его "другом". Шиньен. Это был именно он. Тот, кому Цукаса так признателен, заставляет меня видеть кошмары по ночам, содержание которых настолько ужасает, что на утро я их не помню.       Я хотела сказать ему об этом. Рот уже открылся, но я поспешно его закрыла и отвела взгляд. Какой смысл? Он уже никак не вытурит его из тела. И толку объяснять, что этот призрак мучает меня, уже не будет.       Мне стало дурно.       Перед глазами в этот момент появился одинокий мальчик, у которого не было никого, кроме сущности, желавшей поглотить его душу. Цукаса поверил ему, тому кто насмехается над всем человечеством. И все еще, спустя столько лет, называет своим другом.       "Я люблю человеческие жертвы. Мне нравится вид крови. Я становлюсь сильнее, заставляя других отдавать нечто ценное за то, что на самом деле не имеет никакого значения. Обычно в итоге они находятся в убытке из-за собственной глупости. Но Цукаса-кун оказался наивнее их всех."       Он дал этой сущностью стать частью своей души. В любом случае уже поздно.       — А потом я умер, — он склонил голову и скрыл глаза шляпой. — Несмотря на все, Аманэ любил меня. И пожелал видеть меня в качестве своего ёрисиро. Но много лет я ждал свою судьбу. Долгие годы я хранил образ в своей голове, но как бы не старался, уже через тридцать лет пребывания духом перестал помнить даже черты лица. Темные волосы, глаза и звезда на руке — все, что осталось в моей памяти. Процесс становления нечистью тоже несладок, — он усмехнулся. — Многие мало похожи на то, чем они являлись в последние мгновения жизни. Мышление деформируется, понятия подменяются, вещи, ранее противоположные друг другу, приобретают одинаковое значение.       На несколько секунд Юги замолчал, переведя на меня мрачный взгляд. Он пытался улыбаться и выглядеть несерьезно, как это делал всегда, но в этот раз не мог. Я же резко проснулась. Замерев, я ловила каждое слово, каждое откровение, которые Цукаса решил мне доверить.       — Так заложено природой, что призраки способны лишь на одно глубокое чувство. Что-то, дорогое при жизни, становится центром их мира, и они уже ничего не могут с этим сделать. В них поддерживается жизнь только благодаря воспоминанию: об идее, человеке или предмете. Чувстве, которое становится самим смыслом загробного существования. И для этого суть нечисти изменяется. Чтобы не позволить ему "распыляться" на многие вещи. "Ядро", как ты это называешь, может быть лишь одно. В ином случае оно не будет иметь достаточной силы, чтобы задержать нечисть на Ближнем Берегу.       Его слова были логичны и за подтверждением далеко ходить не приходится. Пожалуй, самый яркий пример — Вторая, Яко, которая никак не может отпустить Мисаки. И не сделает этого.       Единственное, что меня все еще обескураживало, так это то, насколько же сильно я повлияла на прошлое своими действиями буквально какие-то несколько часов назад — я не знаю, сколько времени я проспала точно. Когда я встретилась с маленьким Цукасой, он говорил только о своем брате. Ему он таскал книжки. Ради него пожертвовал своей жизнью. Рядом с ним он остался после смерти. Так причем здесь короткий миг, где я вызволила Юги из того дома? Почему он надеялся на свою судьбу? На самом деле, мне страшно предполагать.       — Как бы мне не хотелось, я давно понял, что моим центром Аманэ стать не смог, — ответил на невысказанный вопрос Цукаса. Впервые я видела его настолько честным и открытым. — Я знаю, что несмотря на отчужденность, он любит меня, как я того и хотел. Знаю, что он не сможет полюбить эту девочку сильнее, чем меня, просто потому, что это заложено в него природой. Ёрисиро не может измениться. Это главное отличие призраков от людей. Призраки постоянны, и ради этого постоянства, им приходится жертвовать всем.       Внезапно Цукаса усмехнулся. Горько и едко, совсем фальшиво.       — Всю свою жизнь, пока был человеком, я знал, что я везде лишний. Я никому не был нужен, даже если меня искали, когда я пропал, а когда умер, меня оплакивали. Никто не хотел меня видеть — это оставалось неизменным. Пока я был жив, мне помогало воспоминание о незнакомке, которая признавалась мне в любви и очень просила дождаться ее. Ей не нравился Аманэ, ей нравился только я. Я видел перед собой картинки, как мы вместе учимся в академии, как мы встречаемся, рисовал ее на память, хотя не умел... И ждал.       Сердце обливалось кровью. Я знала, что он дальше скажет и с ужасом понимала, что с самого первого своего появления в этом мире, умудрилась все испортить.       — Как я уже говорил, я умер. Стал ёрисиро, но не понимал, зачем я вообще здесь. Воспоминания исказились. Я забыл тебя, но почему-то ждал. По привычке. Я уже не верил, что ты когда-нибудь придешь. Думал, что ты меня обманула. Но ты уже стала моим сердцем и я ничего не мог с этим поделать.       Если бы я с ним так и не встретилась, если бы послушала Ханако... Он был бы обречен на вечное одиночество. Если, конечно, мир бы кардинально не изменился из-за того, что я не перенеслась бы в этот дом из грани Шестого. Боюсь представить, что случилось бы с временем и... с ним. И теперь Юги перешел к самой болезненной части своего рассказа.       — В первую нашу встречу я видел, что даже рядом с тобой я не имею права на существование. Сначала ты обрадовалась, настолько явно, что я удивился. Но потом ты испугалась меня. Спрятала звезду, которую я уже и не надеялся увидеть. Я был... так зол. Разочарован, — его затрясло, а пустая улыбка спала с губ. Цукаса тихо шмыгнул носом. — Начиная узнавать тебя, я постоянно думал, что ты совсем не похожа на ту, что я искал. Я помнил тебя сильной. Уверенной в своих чувствах. И не особенно сострадательной к другим. Качества запомнились куда лучше внешности. Я думал, что ты пришла ко мне из более позднего периода, а не когда мы только познакомились в Камомэ, но ты говорила, что мы уже знакомы. Картинка не складывалась. Ты любила и ненавидела меня, спирала все на связь между нами, и я ничего не мог сделать. Мне даже показалось, что ты начала ладить с Аманэ. Все выходило совсем не так, как я себе представлял.       Теперь я поняла, насколько глубока на самом деле была обида Цукасы. Я буквально только что завершила временную петлю его жизни, и теперь узнала, к каким последствиям это привело. Юги дождался меня. Сделал меня центром всей жизни, хотя даже не знал имени и забыл внешность. Помнил лишь какие-то жалкие обрывки. Уцепился за единственного человека, кто клялся, что действительно его любит и ценит. Дети очень тонко чувствуют, когда им врут. В моих словах лжи не было.       И тогда, не зная о моей временной петле, где уже сам Цукаса вмешался в мою жизнь, он совсем растерялся. "Я сейчас" и "я вначале" — совершенно разные люди. Я была очень тревожной, депрессивной и скованной в действиях и желаниях личностью. Я мучила себя сомнениями, заковала себя в рамки и пыталась усидеть на двух стульях так, чтобы и не свихнуться, и не погибнуть, при этом попытавшись защитить то, что мне дорого.       Мой рассудок сильно пострадал за это время.       Сомневаюсь, что если бы сейчас я встретилась с собой из прошлого, мы бы достигли взаимопонимания. Скорее всего разразился бы скандал, где каждый бы придерживался своего мнения. "Это неправильно" — с ее стороны, парировалось бы: "Мне все равно" — с моей. И это не закончилось бы. Я либо сломала бы себя из прошлого, и не стала бы такой, какая я есть сейчас, либо мы разошлись, так и не придя к пониманию.       Я действительно сильно изменилась. И Цукасе пришлось наблюдать все эти изменения во мне, переживать изъедающие его эмоции, пока я не стала хоть немного похожей на ту, кого он помнил и ждал. Именно поэтому он не мог признаться мне в чувствах. Его сгрызали заживо сомнения, боль и раздражение. Представить не могу, какие эмоции призрак прятал за своей улыбкой. Лишь когда я убила Каоши, он смог мне открыться.       — Нам обоим было тяжело. Принятие — штука сложная и неоднозначная. Теперь я именно такая, какой ты меня помнишь со своего четырехлетия, — выдохнула я, завалившись обратно на кровать. Дух навис сверху, чем меня слегка удивил. Я залилась краской.       — Моя Геля-чан, — улыбнулся он, накрутив прядь моих волос на палец. — Я рад, что мы встретились.       — Спасибо, что дождался меня, — я притянула его ближе, надавив на затылок, и поцеловала, на что он мгновенно ответил, прижимая меня к постели. В этот момент в дверь постучались.       — Думаю, на сегодня лучше закончить, — пробормотала я, понимая, что если за дверью кто-то, кто видит призраков, — а это скорее всего так, потому что "незрячих" знакомых, решившихся меня проверить, у меня не найдется — то я попаду в весьма неудобное положение.       — Не хочу. Ты так долго не просыпалась, — он прижался ко мне, положив голову на грудь. — Между прочим, я пришел первый.       — Давай не будем пока наживать неприятностей. Я еще приду, — сказала я, и Цукаса, горестно вздохнув, смирился.       — Я приготовил тебе подарок, Геля-чан. В следующую встречу отдам, — улыбнулся он, после чего исчез. В этот же момент дверь открылась, а в комнату вошла миловидная девушка с темными, отливающими фиолетовым волосами. К слову, место, где я лежала, очень напоминало медпункт Камомэ. Судя по всему, из академии меня никто забирать не решился, оставив прям здесь. Чудно.       — Аканэ-сан? — мои брови от удивление поползли вверх. Не ожидала здесь встретить именно ее. Девушка тихо прошла в медкабинет и села рядом со мной. Я приняла сидячее положение, решив, что лежа разговаривать будет не совсем удобно.       — Привет. Я... Помню, что происходило несколько дней назад, — она остановилась, пытаясь подобрать слова. Мысленно я чертыхнулась, осознав, что спала так долго. — Президент сказал, что своим спасением я обязана тебе. Теперь я в большом долгу перед тобой.       По коже пробежались мурашки. И как много Минамото знает о произошедшем? Ему Цукаса что-то рассказал? Чисто технически, о том, что я сделала, должен знать только Юги.       — Что ты, Аканэ-сан, не стоит, — я замахала руками, неловко улыбнувшись. С тех пор, как я побывала в грани, стало легче имитировать эмоции. — Если честно, я совсем ничего не сделала. Даже стыдно признаваться, но я оказалась бесполезна в этом конфликте. Постоянно всем мешалась, — я отвела взгляд, сделав виноватый вид.       — Но президент...       — Насколько я знаю, его вообще там не было, — произнесла я, с сомнением. Вот уж точно! Не пропустил бы он такое громкое событие! И как сама не догадалась?       На мои слова Аой покачала головой, не согласившись.       — В общем, я желаю тебе скорейшего выздоровления. Пожалуйста, дай знать, если тебе что-то понадобится, я перед тобой в долгу, — она улыбнулась и пошла к двери. — А, и еще. Президент также сказал, что ты должна подойти к нему в кабинет, как только проснешься. Видать, он волнуется, — Аой обернулась, посмотрев на меня нечитаемым взглядом, а потом вышла.       Недолго думая, я встала с кушетки, покачнулась, восстановила равновесие и немного размяла сильно затекшие мышцы от столь долгого лежания. Насколько я знаю, сейчас уже время каникул. Почему же все в академии?       Через какие-то полчаса я уже стояла в кабинете Тэру, заполнявшего какие-то бумаги. Тяжела жизнь президента. Не стоит это звание таких усилий.       Пока я шла, я поняла, что Аой — это далеко не все. Академия пустовала, девушка здесь оставалась, судя по всему, только ради того, чтобы поинтересоваться моим состоянием. Из чувства долга.       — Итак, скольких ты на этот раз убила, чтобы выбраться из грани? — растянул губы в пустой улыбке Минамото, глядя на меня нехорошо блестящими глазами. Что-то мне очень не нравится его тон и выражение лица.       — С чего ты решил, что я на что-то там вообще повлияла? — нахмурилась я. Тэру показательно выпрямился, сложил руки в замок, уперевшись локтями в стол и посмотрел на меня до того пронзительно, что в прошлом я бы уже испугалась.       — Потому что ты не из тех людей, кто ничего не делает, — сказал он, на что я лишь пожала плечами, мол: "все без меня разрулилось, и вообще я не понимаю, о чем ты". На это экзорцист тяжело вздохнул. — Хорошо. Шестой и его ёрисиро в форме призрака — мертвы. Дух Сумирэ развеян, от него ничего не осталось, а от демона я обнаружил лишь изуродованный труп. Удивительно хорошо его получилось убить, с учетом того, что особенно живым он не был. Единственной, кто способен был так развеять дух ёрисиро, была ты. Никто более в грани не владел приказами, не говоря о том, что никто не рискнул бы. Коу — идеалист до мозга костей, и девушку бы и пальцем не тронул. Ясиро от него далеко не ушла. Аой-куна я нашел совершенно в другом месте, миловавшимся со своей возлюбленной, вот и получается, что кандидатов больше нет.       Я смотрела прямо в холодные, чуть насмешливые голубые глаза Минамото, обдумывая ответ. Вот уж действительно, до всего докопался.       — Откуда ты вообще узнал, что Сумирэ была убита? — спросила я, прислонившись спиной к ближайшей стене.       — О, очень просто. Грани без своего хозяина ощущаются совершенно иначе. Не забывай, я тоже экзорцист и имею особенное ощущение мира, — и я была готова с ним не согласиться. По крайней мере, его видение происходящего явно не настолько тонкое, как у меня. Но возражать не стала. Также, мне пришлось согласиться с заявлением, что я убила Сумирэ. Конечно, я могла бы сказать, что то дело случая, я вообще не причем, но мне пришлось бы завраться, а запутаться в своей лжи очень просто. Сама не успею понять, как потеряю доверие экзорциста.       — Грань нужно было разрушить. Сомневаюсь, что Шестой отпустил бы мою одноклассницу и все прошло бы так гладко, если бы мы этого не сделали. А так, в жертву ее принести не успели, хотя, наверняка, были близко, — я старалась говорить по существу. То, что обелит меня, а не покажет в дурном свете. При этом я не врала.       — Очень близко, — кивнул Тэру. — Какие-то пару шагов отделяли ее от Дальнего Берега. Если бы я не поспел вовремя, вряд ли кто-то бы вообще сумел ее вернуть обратно, — продолжил тянуть улыбку президент.       Я продолжила выставлять себя спасительницей.        — Не так давно я застрелила Саругаки, чтобы выбраться из картины Четвертой. Теперь мне пришлось разделаться с призраком. Неужели вы меня осуждаете за это? — я удивленно вскинула брови, показывая степень абсурдности ситуации.       И тут Минамото откинулся на спинку кресла, расслабившись. Значит, проверка пройдена.       — Хорошая работа, — похвалил парень, чем меня весьма удивил. — Полагаю, Шестого убила не ты. Скорее всего тот призрак, которого я видел. Мне даже показалось, что это Седьмая тайна. Но я ошибся. Коу сказал, что это Цукаса Юги, его близнец, крайне опасный тип и первый в списке на изгнание среди школьных духов.       Я слегка напряглась, услышав эти слова. Тэру показался мне поразительно серьезным, хотя, возможно, это моя внутренняя паранойя.       — Вдобавок, он твой парень, — я сглотнула и устало кивнула. Отрицать бессмысленно. Раз так спокойно констатирует, значит уже стопроцентно убежден в своей правоте. — Не волнуйся, пока что изгонять я его не собираюсь. Вообще, легче было бы сразу уничтожить всех призраков в академии, да вот только она слишком уязвимое для нечисти место. Как только я выпущусь, снятые с должностей тайны порядок поддерживать вместо меня не будут. Пожалуй, раньше они были даже полезной нечистью, как бы абсурдно не звучало. Но сейчас, без лишних подозрений разузнать кто из них союзник, а кого нужно убить, я не могу. Я не могу знать, будет ли смысл в изгнании Юги, если за ним стоит кто-то еще и он лишь марионетка. Хотя, если и он марионетка, тогда я не знаю, кто вообще может за всем этим стоять. В любом случае, если слишком рано дернуть за хвост, ящерица может убежать.       Тэру рассуждал здраво, просчитывая все вероятности. Как экзорцист и сказал, вариант полной зачистки призраков в Камомэ не совсем удачен, поэтому он пока не прибегал к этому методу из-за тесной связи между академией и Дальним Берегом. Это лишь на крайний случай. В остальном, он хотел точечно вырезать гниль, да так, чтобы ничего не осталось. И сейчас Минамото ищет источники.       — Вы меня подводите к тому, чтобы я продолжала влипать во всякие переделки и докладывала вам все подробности, — догадалась я, сложив руки на груди. Экзорцист кивнул. — Из новостей на данный момент, могу сказать, что впервые за долгое время объявился Седьмой.       — И что же он делал? — заинтересованно протянул Тэру. Я охотно поделилась с ним своими наблюдениями.       — В грань Шестой тайны мы попали с помощью лифта, способного привести куда угодно. Он хотел заставить Аоя, как представителя Хранителей Часов, загадать у него желание, чтобы тот остался ему должен. Ханако собирает ёрисиро школьных тайн и хочет уничтожить их ради какой-то цели. Он явно заинтересован моей подругой Нэнэ, но если раньше их отношения можно было назвать романтическими, то сейчас они не тянут и на дружеские, — я пожала плечами. Разумеется, я приложила к этому руку и это дало свои плоды, чему я была очень довольна.       — Хмм, — лицо Минамото приобрело задумчивое выражение. — Я слышал, что если уничтожить все ёрисиро школьных тайн, то бог исполнит желание. Это говорили сами призраки, но конкретики никакой я не обнаружил. Ни чье желание исполнит, ни при каких условиях. Если три ёрисиро уничтожит один человек, а остальные — другой, то чье желание будет исполнено? А если уничтожит призрак каким-либо способом? Почему бога никто не видел, но все в него верят? Если бы стоял вопрос религии, я бы еще понял...       — Я не верю в богов, — мрачно произнесла я, после чего покинула его кабинет. Конечно, столь категоричная позиция не имела места быть, когда на существование этой сущности указывают даже записи Минамото. Но знать о моей осведомленности Тэру вовсе не обязательно.       Больше мне, в любом случае, не хотелось находиться рядом с ним. Я поделилась информацией, и даже нигде не соврала, так что считаю свою работу выполненной. Взгляд мой ненадолго опустился на "татуировку" контрактного духа.       Все-таки, задачу шпиона я выполнила. В следующий раз нужно быть более осторожной. Минамото весьма проницателен. Если он поймет, что для меня нет разницы, убить призрака или живого человека, то наверняка станет подозрительней. Ведь то, с каким удовлетворением я убила Сумирэ, подделать нельзя.       Я достала рога, послушно гревшие карман все это время. Красивые, черные. Они не исчезли вместе с Шестым, вероятно, оттого, что он не был призраком, а являлся демоном. Я не знаю, сколько они живут и насколько материальны. Ёримицу писал, что демоненка использовали все кому не лень, а значит его видели. Вполне вероятно, что он мог быть материальным в какой-то степени.       Пока не ушла из академии, я захотела зайти к Цучигомори. Это стало уже своеобразным ритуалом. Только что-то случилось — он узнает об этом из первых же уст. Если бы Пятый был шпионом, он явно был бы самым ценным из всех, кто мог выполнять таковую работу. Слишком уж много доверия вызывает этот призрак. Но у него на доносы табу. Профессиональное. Сам по себе Цучигомори учитель, а значит должен вызывать доверие у школьников — знать достаточно, чтобы вмешаться, но закрывать глаза, когда есть риск усугубить положение. Более того, он призрак, который знает все обо всех. Ему нельзя разглашать будущее и вмешиваться в историю.       Цучигомори буквально то самое существо, которое просто живет и наблюдает со стороны, не имея никакой возможности вмешаться. Он знает все про всех, но ход истории менять не может.       Внезапно мою голову посетили мысли, на которые хотелось бы узнать ответ. Войдя в библиотеку, я вновь привычно поздоровалась. Учитель находился все на том же месте, занимался теми же самыми вещами, что и всегда. Когда я назвала его "Цучигомори-сан", он в очередной раз возмутился. Все настолько предсказуемо, что я почувствовала приятное спокойствие. Но расслабляться было рано.       — Почему вы не можете влиять на этот мир? — спросила я, глядя на тайну после своего рассказа о произошедшем. Сегодня я собиралась его расспросить не о делах насущных и своем положении, а о тайнах в целом.       — Меня сотрут, — развел руками Цучигомори, глядя на меня таким взглядом, мол: "Ты что, с луны свалилась?"       — Кто? — допытывалась я, ничуть не смутившись такой реакции. Иногда Пятый весьма выразителен в своих реакциях, однако он всегда остается серьезным и адекватным, когда дело касается серьезных вещей. И именно это в нем я так ценю. Иногда не хватает трезвого взгляда со стороны.       — Бог, — с задержкой ответил он, переведя на меня подозревающий взгляд.       — Почему вы в этом так уверены? — мужчина тяжело выдохнул, начав готовить трубку. Понял, что сегодняшний разговор явно затянется.       — Потому что мы не всесильны.       — Тогда, как вы объясните Хранителей Часов? Один лишь Аканэ способен останавливать время, насколько мне известно. Остальные двое и того больше, способны менять его, как им заблагорассудится.       — Хранители Часов знают только то, что произошло постфактум. Они способны изменить прошлое — что касается академии; способны остановить настоящее и перемотать время Камомэ в будущее. Но они не способны видеть последствия своих действий. Все последствия, — он выдохнул. — Поэтому большую часть времени они предпочитают не вмешиваться. Есть риск, что Хранители Часов все испортят или ни на что не повлияют. Так что пока они бездействуют, все еще поправимо. И даже если они что-то сделают и время будет переписано, это не такая глобальная проблема.       Атмосфера накалилась.       — Если же вмешаюсь я, то мне достаточно будет нескольких точечных движений, чтобы повергнуть абсолютно все в хаос, — сказал он это настолько пугающе серьезно, что становилось понятно, почему именно Цучигомори стал Пятой тайной. Он самый ответственный, кого я только знаю. Только он способен не использовать свои знания ради собственного блага. — Суть в том, что Хранители Часов, даже переместившись в прошлое, не видят решающих моментов: могут исправить то, что совершенно не влияет, или переделать так, что положение станет ужасным. И только я способен видеть действительные последствия моих действий. Книги — безграничная власть. И если я понимаю будущее в соответствии с моим желанием, то может настать день, когда все здесь умрут.       — Ёримицу писал про бога. Про то, что он способен делать призраков "особенными", отделяя их ядра от души, поместив их в предметы. Судя по всему, академия Камомэ является местом, где Дальний и Ближний Берега слишком тесно связаны, из-за чего ему нужны свои защитники. Есть посты. Есть призраки, сменяющие друг друга. Встает вопрос, как вообще получаются ёрисиро? Вы видели Бога?       — Не видел, — признался Цучигомори. — И тайной стал не по своей воле.       — Я так полагаю, когда-то Божество создало посты, которые должны выполнять свои функции, а призраки меняются в зависимости от необходимости. Первая тайна — Хранители Часов. "Настоящее" постоянно сменяется, ведь на эту должность привлекают учеников, — припомнила я красочный рассказ Аканэ о его прошлом. — Вторая тайна "Лестница Мисаки", не особо понятно, какую функцию она выполняет. Третья тайна...       — Зеркальный ад, — договорил за меня учитель, видя, что я сомневаюсь в подборе слов. — Недавно тайной стал Мицуба Соске. Зеркала отражают потаенные страхи и желания.       — Очень полезно, — покивала я, продолжая свою мысль. — Четвертая тайна "Идеальная картина", я про нее мало что знаю, но она позволяет окунуться в сказку. Пятая тайна "Полуночные стеллажи". Знание прошлого, настоящего и будущего. Шестая тайна — демон. Жертвоприношения каннаги. Седьмая тайна "Туалетная Ханако" — исполнение заветных желаний. Тем самым у нас получается весьма занятный механизм.       — Что ты хочешь этим сказать?       Я ненадолго задумалась, оформляя все свои размышления в один вывод.       — Если не смотреть на запреты, то духи способны делать все на территории, которую им выделили. Возможно, гораздо раньше, чем здесь появилось учебное заведение. Есть ответственные перед лицом Бога, и именно они заправляют своими "владениями".       Я поспешила пояснить:       — Третья и Четвертая тайны направлены на изучение людей — их страхов, слабостей, желаний, глубинных мотивов. На то, о чем не пишут в книге, на то, чего еще не случилось и возможно не случится. Любая тайна способна убрать неугодных, но особенно легко это сделать Второй. Также, ей удобно следить за слухами и ситуацией в целом. Лестница находится в коридоре, а в коридоре происходят все самые важные и неважные разговоры. Начальный этап, прежде чем начать глубокий анализ, нужно присмотреться и выделить "подозреваемых". Первая и Пятая тайны способны управлять временем ровно так, как им вздумается, каверкать его, исходя из собственных возможностей, данных, предоставленных прошлыми тайнами. А Седьмая кооперирует их действия, заставляет работать сообща. Более того, на данный момент исполняет желания живых, то есть прокладывает взаимодействие с теми, с кем еще можно все решить словами или с теми, кого надо подкупить. Он выполняет дипломатическую функцию. Если говорить коротко и по существу, то тайны — это буквально система для управления людьми. Здесь не справится ни экзорцист, ни любой другой специалист. Идеально разработанная стратегия, которая работает в любой спорной ситуации, наточенная точно на управление сознанием абсолютно всех, кто находится на подвластной им территории.       — И что ты хочешь этим сказать?       — Лишь то, что это вполне удобно, если все идет во благо. Бога давно никто не видел. Вероятно, в местах, где Дальний и Ближний Берега связаны слишком тесно, есть подобные системы, которые слегка изменяются, подстать времени, слухам, и новостям. Но суть остается той же. Управление. Подчинение. Регуляция. Проблема лишь в том, что за сменой постов никто не следит, а власть искушает, — я прищурилась. Мысли утекли в куда более пессимистичное русло, чем было изначально. — Одни тайны могли бесчинствовать. Совершить идеальное преступление с такими возможностями очень просто. Другие же, решат полностью подчинить людей своей политике. Нынешнее поколение тайн решило поддерживать порядок в академии. Но если голова сошла с ума, остальное тело функционировать не будет.       — Ты подозреваешь Благородного Седьмого, — констатировал Цучигомори, пронзительно глядя на меня. Я не дрогнула. Знала, что он не поддерживает насильственные методы. — Считаешь, что он разрушит порядок и сменит пацифизм на кровопролитие.       — Всю эту систему нужно держать в ежовых рукавицах. Вместе она способна функционировать, какие бы цели не преследовала, но вас выносят поодиночке, — фыркнула я. Все казалось таким очевидным. — Вторую, главного начального информатора, свели с ума сразу же. Именно она следит за основным потоком информации. Вторым на очереди стали вы, Пятая тайна, что знает все обо всех. Лишь когда устранили самых опасных, перешли к более "точечным" тайнам — Третьей и Четвертой. Они обе функционируют, но на первую должность посадили мальчишку без мозгов, который, как мне кажется, вряд ли сможет исполнять свои обязанности, а на второй сидит та, кто не будет влиять без приказа свыше. Когда произошло что-то серьезное, выкурили Шестую. Последний рубеж.       — Исходя из твоих слов, можно предположить, что Хранителей Часов уничтожили бы одними из первых.       На это я улыбнулась.       — Не притворяйтесь глупцом. Они большую часть времени бездействуют. Сами сказали — они могут все испортить или вмешаться безрезультатно. Благодаря тому, что убрали Вторую — вовремя затрубить опасность не удалось. А из-за того, что вам отрезали доступ к библиотеке, Хранителям Часов связали руки. Думаю, вы сами не можете влиять на историю, но они, по вашим сводкам, могут. Таким образом вы не выбиваетесь из системы, являясь лишь шестеренкой рабочего механизма.       — Ты сама содействуешь разрушению так называемой "системы", хотя критикуешь это так рьяно.       — Да. Потому что мне это выгодно. Я пока не знаю, как отношусь к тому, что это все сводят на "нет". Знаю лишь то, что контролировать проход между Дальним и Ближним берегом может быть также выгодно, как занять центры международных торговых путей. Меня волнует больше другое... Как я уже говорила, посты должны быть сменными, они такими задуманы изначально. Именно поэтому ёрисиро есть у тайн даже без вмешательства бога. Правда, про это мне совсем неизвестно. Могу предположить лишь то, что "уничтожить" ёрисиро, означает вернуть его обратно в "тело" призрака, и потерять контроль над гранью, на которое оно имеет непосредственное влияние. Все нынешние тайны появились совсем недавно, чуть больше полвека назад, максимум, век. И то, уже сменяются на новое поколение, что мы видим с Третьей. Остается лишь понять, сколько лет Хранители Часов не меняли свой пост?       — Шестая тайна занимала свое положение столетиями, — не согласился со мной Цучигомори. — Стоит ли не брать его в расчет только потому, что его более не существует?       — У него особое положение. Грань демона слишком близка к Дальнему берегу, он способен влиять лишь в исключительно важных случаях. Так сказать, последний защитный механизм. И именно он должен работать идеально вне зависимости от обстоятельств. Если же он будет постоянно меняться, то это в свое время может принести огромные последствия. Теперь Хранители Часов голы. Шестой не поможет. Вы не расскажете о будущем. Вторая пропадает непонятно где большую часть времени. Четвертая способна на что-то, только когда у нее есть приказ от Седьмого, а Седьмой придерживается своих собственных целей, не особенно желая направлять систему к какой-то общей идее. Третий новичок. Опять же, я не особо с ним знакома, но Мицуба явно не сможет ничего противопоставить давлению в случае чего. Он и на самодеятельность неспособен. Вы можете только смотреть. Их никто не прикроет. Способные сильно поменять ход событий, они сейчас уязвимы.       — Так значит, Первую тайну не трогали, потому что хотели прижать к стенке? Но почему тогда им следует измениться? Хранители Часов должны знать историю, а для этого должны существовать долго. Если они будут постоянно меняться, то наделают множество ошибок, — привел в аргумент он.       — Хранители Часов влияют, — уперто заявила я, давящим тоном. — Шестой не был заинтересован. Думаю, пост крутился именно вокруг него. Демон. Он безэмоционален. Ничего не хотел. Ничего не чувствовал к людям. Веками он исполнял их указания. Что мешало ему идеально выполнять указания Бога? Да ничего. Именно поэтому на него так тяжело влиять. Именно поэтому его невозможно достать. Из всех тайн он меньше всего подвержен влиянию Ближнего берега. Из всех тайн он один реально способен выполнять свою роль безукоризненно.       Я на несколько секунд сделала паузу, обдумывая дальнейшие слова.       — В Хранителях я начала сомневаться. Они ошибаются. Когда-то давно они надавили на Аканэ и сказали ему запугать меня так, чтобы я сдала Цукасу, но давление не сработало и я психанула, сделав с точностью наоборот, восприняв их, как угрозу. Все развалилось, и теперь я здесь, а они непонятно где. Они не понимают, как думают люди. Они отошли слишком далеко от них. Вы сами говорили, живые и мертвые думают совершенно по-разному. Шестой работает в большей степени с Дальним берегом. Первая тайна очень тесно связана с Ближним. На это же указывает Аканэ, что сам по себе является человеком. И Пятая тайна, вы, тоже имеете физическую оболочку. Возможно, как раз для связи с Ближним берегом. Проблема в том, что Хранители Часов забыли, как думают люди. И они не хотят заниматься своей работой. Все делает Аканэ. Мальчик на побегушках. Но когда дело касается реально серьезных вещей, он только и может, что слушаться приказов и молчать тех, кто совершенно не врубается в происходящее, но думает, что все знает, ведь настолько древний, что знает все. К связующему звену между призраками и людьми Хранители не прислушиваются. Аканэ не имеет реального места среди них, являясь лишь фикцией, необходимой формальностью.       И если так подумать, то вывод напрашивается сам собой:       — Возможно, все это действительно стоит разобрать по кусочкам и собрать заново.