Связь

      Меня словно холодной водой окатили. Со двора я ушла гораздо позже Даши, может быть через час. Ковыляла до дома я дольше обычного. Ничего не хотелось. Сил не осталось ни на что. Из меня словно выжали все соки. Лишь пылающее алым лицо, от пронзившего меня стыда, напоминало о том, что я не просто ходячий зомбарь, а вполне живой человек.       Апатичное состояние Дарьи передалось и мне. Теперь, зная о том, что с ней произошло, я просто не могла найти в себе сил жить как раньше. За какое-то видео на телефоне, я буквально пожелала смерти самому дорогому человеку своей бывшей подруги. Такое поведение непозволительно. Это аморально и бесчеловечно. В обычной жизни, как только я понимаю, что хоть немного расстроила или обидела человека, у меня уже день портится, а от столь тяготящей ошибки мне хочется лишь запереться дома и больше не показываться никому на глаза.       Что я и сделала. Налила себе чай, укуталась в плед и молча залипала в стену, прокручивая эту ситуацию из раза в раз, будто бы это могло хоть как-то помочь. В конечном итоге, так и не тронутый напиток остыл и мне пришлось его вылить. Терпеть не могу холодный чай.       В этот вечер я не делала ничего. Легла спать пораньше, но еще часа три безвольным клубком лежала на белой простыни, не в силах сомкнуть глаз. Сегодня Цукаса молчал. Я знала, что он рядом, чувствовала его присутствие где-то в сердце, но уже много часов подряд не слышала его голоса. Ни ехидных замечаний, ни едких комментариев — ровным счетом ничего. Затих и не подавал ни звука.       В последнее время мне не снилось снов. Раньше я могла похвастаться цветастыми картинками, сплетающихся в упомрачительный сюжет каждую ночь, но сейчас я либо попадала к Цукасе, либо не видела ничего. В последнее время второй сценарий случался все реже и реже. Я полагала, что и сегодняшний день не станет исключением.       И не ошиблась. Все те же светлые стены, тот же потолок с красной ковровой дорожкой, тот же клетчатый пол и бесконечные лестницы, ведущие "вникуда". Увидев меня, Цукаса резко повернулся и с улыбкой до ушей побежал в мою сторону. Словно ничего не произошло.       Я почувствовала, как по моему телу растекается гнев. Словно предчувствуя взрыв, парень резко затормозил в метре от меня, а его невинно-счастливый взгляд сменился задумчивым выражением.       — Как ты мог? — брови свелись вместе, поджатые губы подрагивали, а взгляд, наверняка, передавал жуткую обиду и разочарование, граничащее с гневом. — Почему из всех фраз ты сказал именно эту? — я не понимала. Ярость, негодование, вина и гнетущее сожаление, по ощущениям, весившее тонну, никогда не находили выхода. Но сейчас, когда ситуация произошла не только из-за меня, когда я неделями мариновалась в собственных унижениях, я почувствовала настолько сильное желание обвинить другого человека, что просто не могла сопротивляться. Для меня это было слишком тяжело.       — О какой фразе идет речь? — кажется, тот искренне не понимал, что происходит. Во взгляде Цукасы читалось непонимание и доля скепсиса. Вот только, почему-то я не верила этому невинному выражению. Какое-то глубинное внутреннее чувство, не позволяло мне поверить ему. Понимание, что он лжет. Непонятно откуда взявшееся, оно разъедало мозг. Может оттого, что я была слишком расстроена и зла и просто не хотела принимать мнение, хоть немного отличающееся от моего собственного?       — Ты прекрасно знаешь о чем я говорю, — излишне едко прошипела я. — Зачем ты довел ее до такого состояния? Зачем упомянул о шрамах? Это хуже плевка в лицо!       — Я исполнил твое желание, разве нет? — голос Цукасы был спокоен, однако чего было нельзя сказать о нем самом. Парень угрожающе навис надо мной, несмотря на свой низкий рост, а любопытство на его лице приобрело оттенок жестокости. — Просто признай, что ты хотела именно этого.       — Не хотела! Я не думала, что все так обернется! Да, я была зла, но я не хотела всерьез ей навредить! — я схватилась за голову, не зная, куда деть руки. Паника, окутавшая меня, с каждой секундой становилась все сильнее. Цукаса настойчиво схватил меня за руки. Он злился. Я видела это по потемневшему взгляду, чувствовала буквально кожей.       — Ты просто хочешь скинуть всю ответственность за свои действия на меня, верно? — его губы расплылись в широкой улыбке, но взгляд не предвещал ничего хорошего. В любой другой момент я бы испуганно отшарахнулась и принесла свои извинения. Он реагирует очень странно. На первый взгляд кажется излишне сосредоточенным и спокойным, но даже воздух вокруг него становится другим. Это действительно пугает.       Но сейчас мне было плевать на свои неуверенности и страхи.       — Я не просила тебя об этом!       — Тогда, о чем ты меня просила? — он пытливо взглянул мне в глаза, нависая над моим лицом, отчего мне стало дурно. — Ну давай, скажи это.       — Я... Хотела, чтобы это прекратилось, — злость поутихла, отдавая место очередному стыду. Цукаса перевел на меня насмешливый взгляд. Парень потянул меня за собой в одну из комнат, и я не в силах была противостоять. Но как только дверь открылась, в глаза ударила чернота, а посреди нее две до боли знакомые фигуры. Цукаса, а напротив него я.       — Я помогу тебе, — говорил он, в точности, как в тот раз, — Только пожелай, и я сделаю так, что ты победишь в этом споре.       Я почувствовала, как настоящий парень встал сзади и положил голову мне на плечо. Я замерла почти не дыша и наблюдая за происходящим со стороны. То, какой я потерянной, злой и отчаявшейся выглядела в тот момент, заставляло меня почувствовать ком в горле. Не отрываясь от зрелища, Цукаса обвил мою талию руками, но головы с плеча не убрал.       — Разве не это я тебе обещал? — шепнул тот на ухо самодовольным голосом, — Помнишь свой ответ? — в его голосе вновь слышалась насмешка. А я помнила.       Мы уже пропустили часть разговора, где он уговаривал меня довериться ему, но в конечном счете... Мне пришлось услышать этот ответ, вылетевший из собственного рта.       — Я хочу, — еле слышно прошептала я тогда. Меня затрясло. В этот момент я почувствовала себя настолько мерзкой, настолько отвратительной, что не могла выдавить из себя ни звука. Да что я вообще за человек такой? Почему...       Я почувствовала нежное прикосновение ледяных пальцев к моей руке. Инстинктивно, я попыталась одернуть руку, но парень мне не позволил.       — Как планируешь извиняться? — елейным голоском поинтересовался тот, поглаживая тыльную сторону ладони. — Я исполнил твое желание. Ты хотела выйти из ситуации победителем, хотела перекрыть свой позор, отомстить за все те унижения, что она тебе причинила. Накопительный эффект, а потом бум! Твои эмоции были столь сильны, что я не мог их игнорировать... — тон голоса снизился до шепота. — Знаешь, я ведь тоже чувствовал их.       По коже нестройным рядом пробежались мурашки.       — Что значит, тоже чувствовал?       — То и значит. С тех пор, как я здесь появился, я начал ощущать твои эмоции, а после того случая, для меня они стали прозрачнее стекла. А стекло легко трескается, — меня бросило в холод, словно все мое тело разом превратилось в ледышку.       — Это угроза? — настороженно спросила я, слыша, как подрагивает собственный голос. В глубине души я ожидала, что случится нечто подобное. Что даже внутри собственного разума не отыщу того покоя. Что Цукаса — это мутный тип, которому нельзя было доверять.       — Что ты, вовсе нет. Всего лишь предупреждение, — самодовольно улыбался тот, показательно приблизившись к самому уху, но его дыхания я уловить не смогла. — Пора бы уже признаться, что ты не святоша, Геля-чан. Ты так хочешь быть хорошей в глазах других, что начинаешь прятаться за их спинами. Если так и дальше пойдет, то ты так и останешься никем. Скажи, чего ты желаешь?       Гнев снова покинул его, но в любую секунду мог вернуться. Общение с Цукасой стало походить на сидение в обнимку с пороховой бочкой. Никогда не знаешь, взлетит на воздух сейчас или чуть позже.       — Я... Мне ничего от тебя не надо, — сильные руки дискомфортно сдавили талию, но я не отступилась. — Я ничего не хочу. Просто уйди и не трогай меня, — я не знала, куда себя деть. Нежные объятия стали клеткой, а приятный голос — ядом, который заставлял чувствовать себя просто ужасно.       Тот досадливо цыкнул, отчего я вздрогнула, готовясь к новой порции острых как иголки слов. Но Цукаса оказался терпеливее, чем я ожидала со своими нервами, походящими на оголенные провода. Он отпустил меня и даже отстранился. Парень демонстративно захлопнул дверь комнаты, перед которой мы стояли и теперь находился прямо напротив меня.       — Снова все сама, так ведь проще, правда, Геля-чан? — он широко улыбался. Я не могла отвести глаз от этой жуткой улыбки. — Понимание, что за очередной провал отчитываться не перед кем не надо, так сильно тебе нравится?       Я молча отвела взгляд. Мне было нечего сказать. Бежать некуда, от него не скрыться. Догонит и еще рассердится. Уж лучше сейчас перетерпеть, а потом...       — У тебя нет выбора, Геля-чан, — в его янтарных с примесью копоти глазах промелькнул безумный блеск. — Либо мы осуществляем твои желания, какими бы они не были, либо я начну воплощать свои. И уж тогда никто не останется в стороне. Я ни перед чем не остановлюсь, если в этом возникнет необходимость, — обнадежил тот, с ожиданием глядя в мои глаза.       Он точно знал, какой ответ хочет получить. И пока я его не озвучу, Цукаса так просто не отстанет. Но я не могла. О каких желаниях вообще идет речь, когда я ощущаю себя виноватой перед всем миром? Когда мне приходится тащить огромный груз на сердце и понимать, что подобная вольность стала причиной всего происходящего кошмара?       — Я... — но отвечать было нужно. — Я хочу, чтобы ты больше не лез в мою жизнь, — я попыталась сымитировать твердость в голосе, хотя понимала, что получалось скверно. — Ты приносишь мне беды, я не хо...       Во взгляде Цукасы промелькнуло нечто зловещее. Что-то, что я никогда до этого не видела. Стало настолько жутко, что первой моей мыслью стало забиться как можно дальше в угол и больше никогда не видеть его. Он подпрыгнул, настолько быстро, как будто переместился в воздухе. У меня складывалось ощущение, что сейчас парень меня приложит головой об пол. Но когда я в страхе замерла перед ним, успев лишь накрыть голову руками, Цукаса внезапно передумал. Он похлопал меня по макушке и вновь стал выглядеть расслабленным.       Боже мой, с кем я только связалась? Права была мать, когда говорила, что с плохой компанией. Я готова с ней хоть тридцать раз согласиться, особенно, если мне это поможет больше не испытывать этот ужас.       — Ну-ну, не стоит меня расстраивать. Я понимаю, что к девочкам нужно относиться снисходительнее, но мое терпение не бесконечное, — пожурил он, словно разговаривал с маленьким ребенком. Ласково так, будто не пытался меня пришибить пару мгновений назад. — Назови мне свое самое сокровенное желание.       — Я... Я не знаю... — я пыталась понять, чего же мне действительно хочется, предугадать, какой ответ он ждет. Если ошибусь — меня убьют. Эта мысль набатом звучала у меня в голове, настолько громко, что заглушала гул мыслей.       Внезапно, Цукаса подхватил меня под руки. Я не успела ничего сообразить, как тот успел сесть скрестив ноги, а сверху положить мою голову, перебирая в руках мои никогда не отличавшиеся своей длиной волосы.       — И все же, как же с вами сложно, — посетовал он, возведя усталые глаза к потолку. Так беззлобно, что мои опасения показались мне преувеличением. — Желания уходят глубоко в наши страхи. Так, например, человек желает стать богатым, чтобы никогда не познать бедности, в которой был сам или видел у других. Твой самый главный страх и станет ответом на вопрос, — терпеливо пояснил тот. От приятных прикосновений все лишние мысли вылетели из головы, а наставнический тон помог сконцентрироваться на ситуации.       Чего я больше всего боюсь? На этот вопрос гораздо легче ответить. Я боюсь быть отвергнутой. Брошенной и никому не нужной, всеми порицаемой. Сейчас в реальности воплощается мой самый главный страх, где я совершила столь чудовищную ошибку, что складывается ощущение, будто рушится мир. Даже у моих родителей появились странные претензии ко мне. Я не знаю, что мне делать. Я очень сильно боюсь.       Я хочу...       По моим щекам побежали слезы.       — Я хочу, чтобы меня любили, — тихо произнесла я, морщась от того, насколько жалкой я себе кажусь в этот момент. Я знала, что я этого хочу, но не думала, что все настолько плохо. Я считала, что это всего лишь маленькая "хотелка", без которой можно и обойтись. Она была для меня чем-то вроде назойливой мухи, что жужжала под ухом всякий раз, стоило мне замечтаться слишком сильно. — Чтобы меня точно не бросили. Быть уверенной, что меня никогда не оставят, даже если все будет плохо. Чтобы меня поняли и приняли...       Что-то противоположное оставленности и брошенности. Если не это, то я уже не знаю что. Цукаса прекратил теребить в руках мои волосы, отчего я тоже невольно замерла.       — И твое желание будет исполнено, — парень ободряюще улыбнулся, прежде чем легонько чмокнул в лоб. — Вот видишь, не так это и сложно, — он взлохматил мою непышную шевелюру и я...       Проснулась. Вот только, далеко не в кровати.