Тихое признание

      Проснувшись на рассвете, Скарамуча некоторое время сидел на краю своей постели, вглядываясь в тусклый свет, пробивающийся через ставни. Он не нуждался во сне, но позволял себе несколько часов отдыха, чтобы провести время вдали от всех. Это была одна из немногих вещей, которые он мог контролировать.       Скинув с плеч тонкое одеяло, он поднялся и лениво потянулся, чувствуя привычную лёгкость в движениях. Скарамуча неспешно надел привычную одежду, тщательно поправил шляпу, убедившись, что она сидит ровно. Её нелепый вид давно перестал его смущать, ведь шляпа была как будто частью его сущности.       Он вышел из своей комнаты в Сурастане, ступая по прохладным плитам пустого коридора. Утро здесь всегда было тихим, с едва слышным шелестом листвы за окном. Тишина позволяла на мгновение представить, что он один, без всех этих раздражающих людей вокруг.       Как только он пересёк порог главного выхода, привычный голос нарушил его утренний покой:       — Доброе утро.       Сетос. Стоял у колонны, как всегда, с непринуждённой улыбкой, будто так и не научился быть серьёзным. Его тон был мягким, без насмешки, но всё равно почему-то раздражал.       — Ты опять тут, — коротко бросил Скарамуча, надеясь, что парень поймёт намёк и отстанет.       — Конечно, — ответил Сетос, будто это было само собой разумеющимся.       Скарамуча продолжил идти, не оборачиваясь. Однако он всё равно слышал шаги за спиной. Пустынный парень шёл так легко, что казалось, будто он не ощущает веса собственного тела.       — Ты всегда такой шумный по утрам? — спросил он, не сдержав язвительного тона.       — А ты всегда такой хмурый? — Сетос снова улыбнулся, догнав его и идущий теперь рядом.       Скарамуча закатил глаза, но промолчал. Он был уверен, что не выдержит ещё одного дня с этим навязчивым человеком. И всё же его тихое «доброе утро» почему-то осталось в голове, звуча глухим эхом, когда он уже шёл дальше по улице, чувствуя на себе внимательный взгляд Сетоса.       Скарамуча и Сетос подошли к ларьку с фруктами, где за прилавком стояла женщина средних лет. Она сразу заметила их, и на её лице расплылась тёплая улыбка.       — Ох, это вы двое! Как поживаете? — приветствовала она их с искренним интересом.       Сетос, как всегда, ослепительно улыбнулся в ответ.       — Доброе утро, тётушка. Всё отлично! А как у вас идут дела? — его голос был дружелюбным и лёгким, в отличие от обычной сдержанности.       — Прекрасно-прекрасно! Что вам дать на сей раз? — женщина взглянула на них с готовностью.       Скарамуча стоял рядом, молча осматривая прилавок. В какой-то момент он указал на ярко-красные фрукты.       — Вон тот красный фрукт. Наполните один пакет, — сказал он, не смотря на женщину и, как обычно, не тратя времени на лишние разговоры.       Женщина не удивилась, похоже, она привыкла к его манере быстро заказывать то, что ему нужно. Она наполнила пакет фруктами, и Скарамуча протянул деньги, быстро расплатившись.       Не сказав больше ни слова, он развернулся и пошёл прочь, как всегда, спокойно и решительно. Сетос остался, чтобы поблагодарить продавщицу за покупки.       — Благодарю, тётушка, — сказал он с улыбкой, а затем поспешил догнать Скарамучью, который уже был на полпути к следующей улице.       Продавщица махнула ему рукой.       — Всегда радостно вас видеть! — крикнула она вдогонку.       Сетос догнал Скарамуччу, его шаги зазвучали чуть громче, пока он поравнивался с бывшим Фатуем. С пустынным парнем всегда было так: он легко сокращал дистанцию, физическую или эмоциональную, не стесняясь при этом проявлять своё любопытство.       — Поделишься? — спросил он, кивая на пакет, который Скарамуча держал в руке.       Тот даже не обернулся. Его лицо оставалось таким же отстранённым и спокойным, как всегда. Казалось, слова Сетоса просто пролетели мимо.       — Понял, молчание — знак согласия, — заключил Сетос с лёгкой усмешкой, не теряя хорошего настроения.       Ответа он так и не получил, но знал, что ближе к концу дня, когда солнце будет уже склоняться к горизонту, а ему придётся возвращаться в Храм Молчания, он обнаружит в кармане своего одеяния небольшой свёрток. Внутри будут лежать те самые ярко-красные фрукты, которые Скарамуча купил утром.       Сетос никогда не заговаривал об этом. Просто каждый раз, находя такой подарок, он улыбался — широко, как будто знал секрет, о котором сам даритель предпочитал молчать.

…

      Скарамуча оставил пакет с фруктами у себя в комнате, не обратив на него больше внимания. Сняв шляпу, он провёл рукой по её широким полям, слегка выравнивая края, а затем снова надел. Не теряя ни секунды, он вышел из комнаты и направился к Академии.       Сетос, словно поджидавший этого момента, появился откуда-то сбоку, как обычно.       — Ты вообще спишь? — бросил Скарамуча, не замедляя шаг.       — Иногда, — небрежно ответил Сетос, идя рядом.       Академия встретила их привычной тишиной. Сводчатые коридоры, освещённые мягким светом ламп, казались бесконечными. Шаги эхом отдавались по мраморным плитам. Скарамуча шёл быстро и целеустремлённо, уверенно сверяя маршрут в голове, а Сетос, казалось, просто наслаждался атмосферой, его взгляд то и дело задерживался на стенах, арках и проходящих мимо учениках.       — Ты снова собрался весь день меня преследовать? — спросил Скарамуча, скользнув взглядом на спутника.       — Всего лишь сопровождать — улыбнулся Сетос, беззаботно сложив руки за головой.       —… Не разговаривай со мной в библиотеке.       — Кто сказал, что я собираюсь говорить? — Сетос усмехнулся, но его глаза выдали явное намерение продолжить беседу, как только представится возможность.       Скарамуча скривился, но промолчал. Огромные двери библиотеки уже маячили впереди.       Огромные двери библиотеки открылись с лёгким скрипом, пропуская их внутрь. Пространство было почти пустым: лишь несколько студентов сидели за дальними столами, уткнувшись в книги и свитки. Высокие стеллажи возвышались, словно стены лабиринта, заполненные книгами и манускриптами.       Скарамуча уверенно направился к одному из столов в углу, на котором уже лежал несколько разложенных книг. Судя по всему, это была его привычная рабочая зона.       Сетос, не торопясь, следовал за ним, оглядываясь вокруг.       — Каждый раз удивляюсь устройству библиотеки Академии, — произнёс он, склонив голову набок. — Храм Молчания, конечно, больше и величественнее, но здесь есть своя уникальная атмосфера. Хотелось бы однажды изучить это место как следует, — протянул он, бросая взгляд на Скарамуччу.       — Так иди и изучай, — буркнул Скарамуча, садясь за стол и лениво раскрывая одну из книг. — Это тебе не экскурсия.       Сетос усмехнулся, но вместо того, чтобы уйти, сел напротив, положив подбородок на сложенные руки.       — Чем ты занимаешься на этот раз? — спросил Сетос, склоняя голову чуть вбок, словно это могло помочь разглядеть записи на страницах.       Скарамуча, не поднимая глаз, отрезал:       — Не твоё дело.       — Разве не интересно разделить свои мысли с кем-то? — не унимался Сетос, усмехнувшись.       — Разделить мысли? — Скарамуча приподнял голову, посмотрев на него, как на глупца. — Ты слишком самонадеян, если думаешь, что я стану делиться чем-то с тобой.       Сетос пожал плечами, не чувствуя себя задетым.       — Самонадеян, так самонадеян, — весело отозвался он. — Но ведь ты даже не объяснил, почему сидишь в этой библиотеке каждый день. Неужели тебе совсем не хочется немного… просветить своего собеседника?       — Моего собеседника здесь нет, — холодно бросил Скарамуча, снова уткнувшись в книгу.       Тишина повисла ненадолго. Сетос не выглядел обиженным. Наоборот, казалось, его больше забавляло это упорное желание Скарамуччи держать его на расстоянии.       — Ладно, ладно, — вздохнул он с наигранным разочарованием. — Но если ты вдруг решишь, что тебе нужен кто-то, кто оценит твою гениальность, знай: я здесь.       Скарамуча ответил лишь недовольным взглядом, который говорил всё. Сетос, усмехнувшись, просто остался сидеть напротив, позволяя тишине библиотеки заполнить пространство между ними. Он не спешил отводить взгляд, хотя прекрасно знал, что Скарамучча это заметит, если решит посмотреть на него. Но в такие моменты, как этот, когда Странник был полностью погружён в свои мысли и записи, его лицо теряло привычную холодность. Сетос не мог не любоваться этой переменой.       Скарамучча был поглощён чем-то своим, как всегда, оставляя всё, что было вокруг, вне своего внимания. Его иссиня-чёрные волосы рассыпались по плечам, слегка прикрывая его лицо. Шляпа, которая обычно сидела на его голове, теперь была отложена рядом, на столе. Он не стремился её вернуть, даже несмотря на то, что она всегда оставалась неотъемлемой частью его образа.       Чёткий изгиб тонких бровей, чуть нахмуренных в сосредоточенности. Ровная линия губ, которые при редких разговорах умудрялись быть одновременно колкими и мягкими. А глаза — глубокие, словно отражение ночного неба, хранящие в себе что-то большее, чем слова могли выразить.       Он отметил, как уверенно и грациозно двигались его руки, когда Скарамуча перелистывал страницы или делал пометки. Казалось, в каждом жесте была скрытая сила, которая не нуждалась в показной демонстрации.       Сетос невольно улыбнулся. Он не знал, почему его так завораживала эта фигура перед ним — столь противоречивая, столь далёкая и в то же время манящая. Быть может, это была простая человеческая слабость — желание быть ближе к тому, кто упорно держит тебя на расстоянии. Или что-то большее, о чём даже себе он не решался говорить.       Скарамучча, почувствовав пристальный взгляд, медленно поднял глаза. Его лицо было привычно непроницаемым, но в глубине взгляда вспыхнуло лёгкое недоумение.       — Ты что-то хотел? — его голос прозвучал ровно, но с характерной для него колкой ноткой.       Сетос тут же отвёл глаза, но уголки его губ дрогнули в слабой улыбке.       — Ничего, — он немного помедлил, прежде чем добавить. — Просто… ты выглядишь слишком серьёзным.       На мгновение повисла тишина, затем Скарамучча едва заметно приподнял бровь.       — Возможно, это потому, что я привык работать, а не тратить время на пустые разговоры, — он вернулся к своим записям, будто разговора не было.       Сетос, несмотря на холодность слов, не мог скрыть своей улыбки. Он наклонился чуть ближе, будто намеренно испытывая терпение собеседника.       — Зато это делает тебя ещё более интересным, — сказал он, не пытаясь скрыть искренности в голосе.       Скарамучча не ответил. Только перелистнул страницу с таким видом, словно даже не услышал его. Но Сетос знал: каждое слово осталось где-то в глубине этой загадочной души.       Скарамучча перелистнул страницу с видимым спокойствием, но внутри что-то едва заметно дрогнуло. Этот пустынный парень всегда находил способ пробиться через стены, которые он годами возводил вокруг себя.       Он мельком взглянул на Сетоса. Тот выглядел как всегда: расслабленный, но с какой-то невыразимой энергией в каждом движении, в каждом взгляде. Улыбка, которую он так часто носил, казалась слишком искренней, слишком… настоящей.       «Интересный?» — мысленно повторил он слово, которое только что услышал. Оно вызвало у него смешанное чувство раздражения и удивления. Люди всегда находили его интересным по каким-то своим, совершенно нелепым причинам. Но в голосе Сетоса не было подчинения или лести, только чистое восхищение, от которого хотелось, то ли отмахнуться, то ли замереть.       — Если тебе нечем заняться, — холодно бросил он, не отрываясь от книги, — лучше найди место, где ты будешь менее раздражающе улыбаться.       Он услышал тихий смешок, едва сдержанный. Сетос, как всегда, проигнорировал его холод.       — А если я скажу, что это занятие и есть — сидеть здесь и смотреть, как ты злишься из-за мелочей?       Скарамучча медленно закрыл книгу. Не от раздражения, а потому что понимал: читать дальше всё равно будет бесполезно.       — Ты действительно так глуп или просто любишь разыгрывать спектакли? — его голос звучал спокойно, но взгляд был пронизывающим, острым, словно кинжал.       Сетос, казалось, даже этого не заметил.       — Никаких спектаклей, — он подался чуть вперёд, его улыбка стала мягче, почти дружелюбной. — Ты сказал, что привык работать. А я привык… отвлекать.       Скарамучча хотел было сказать что-то в ответ, но вместо этого лишь коротко вздохнул. Эта игра давно перестала его забавлять, но почему-то он всё ещё позволял Сетосу оставаться рядом.       Скарамучча захлопнул книгу, выдохнув через зубы:       — Что-то есть захотелось.       Он тут же осознал, что сказал это вслух, и нахмурился, недоумевая. Как кукла, он не нуждался в еде, так почему вдруг это чувство возникло? Он попытался вспомнить, что могло спровоцировать такую реакцию, но его размышления оборвал голос Сетоса:       — Хочешь есть? — удивлённо переспросил он, чуть наклоняя голову. — Тогда пошли поедим. Кажется, ты в любом случае больше не можешь читать. — Его губы изогнулись в хитроватой улыбке.       Скарамучча метнул в него раздражённый взгляд, будто пытаясь выяснить, шутит тот или говорит серьёзно.       — Чьим усилием? — бросил он, поднимаясь со стула и отложив книгу в сторону.       Сетос легко поднялся следом, не теряя весёлого выражения лица.       — Зато ты наконец решил оторваться от книги. Пойдём, я знаю одно место. Место для истинных гурманов, — он с энтузиазмом махнул рукой, указывая на выход.       Скарамучча молча взглянул на него, явно не разделяя такого оптимизма. Но, видимо, желание разобраться в странном ощущении или просто нежелание продолжать этот разговор в библиотеке взяли верх. Он кивнул, но всё же добавил:       — Только если ты не начнёшь болтать ещё больше.       — Не обещаю, — рассмеялся Сетос, увязываясь за ним. — Но обещаю, что это будет стоить твоего терпения!       Они вышли из библиотеки и направились по узким коридорам Академии. Сетос шагал впереди, уверенно ведя их к своему «отличному месту», а Скарамучча шёл следом, вновь погружённый в свои мысли.

…

      Скарамучча проснулся ранним утром, как обычно. Тусклый свет солнца пробивался сквозь жалюзи, освещая его комнату мягкими бликами. Он оделся в привычном порядке: аккуратные движения, ни одного лишнего жеста. Всё происходило ровно так же, как и вчера.       Он привычно открыл дверь, ожидая услышать за ней знакомое, пусть и слегка раздражающее «Доброе утро» от Сетоса. Но вместо этого его встретила тишина.       Скарамучча остановился на пороге, мельком глянув на коридор, словно ожидая, что вот сейчас парень выскочит из-за угла, словно зазевавшийся ребёнок. Но никто не появился.       — Хм, — фыркнул он себе под нос и продолжил путь, чуть ускорив шаг.       Он знал, что отсутствие Сетоса должно было радовать — наконец-то никаких бесконечных вопросов, назойливых комментариев или громких шуток, которые всегда сбивали его с толку. Но почему-то это не приносило ни облегчения, ни удовлетворения.       Проходя мимо главного зала храма Сурастаны, он невольно замедлил шаг.       «Странно, — мелькнула мысль. — Обычно этот болтливый парень уже давно на ногах, готов совать свой нос куда ни попадя. Куда он подевался?»       Его взгляд задержался на ступенях, ведущих наружу. Он покачал головой, отгоняя нелепые мысли.       — Какое мне вообще дело?       Скарамучча вышел в утренний сад. Свежий воздух и ароматы цветов должны были отвлечь его от назойливых мыслей. Он направился в сторону Академии. Привычный маршрут, привычный ритм шагов — но в этот раз что-то было иначе.       Тишина, что обычно казалась ему естественной и даже желанной, теперь почему-то раздражала.       Когда он вошёл в Академию, её оживлённые коридоры немного разрядили напряжение. Всё было на своих местах: студенты, учёные, книги, бесконечные разговоры. Но где-то в глубине его сознания мелькала мысль: «Он всегда был здесь».       Остановившись на мгновение у двери библиотеки, Скарамучча ненадолго задумался, стоит ли сегодня вообще пытаться читать. Но привычка взяла верх. Он вошёл внутрь, сел за стол и раскрыл книгу.       Однако мысли снова начали блуждать. Строки текста ускользали, не оставляя следов в сознании.       «Где же он пропадает?» — мелькнуло в голове, прежде чем он успел осознать, о ком думает.       Скарамучча раздражённо захлопнул книгу и откинулся на спинку стула. «Это просто привычка», — сказал он себе. «Ничего больше».

…

      День прошёл в той же рутине, что и всегда. Скарамучча продолжал читать, заниматься исследованиями, но всё это казалось пустым. Коридоры Академии были так же оживлены, как и всегда, но в них чего-то не хватало. Или кого-то.       Сначала он отмахивался от этой мысли. Всё-таки отсутствие Сетоса должно было приносить покой, не так ли? Никто не подскакивал к нему с дурацкими вопросами, не говорил «доброе утро» с той жизнерадостностью, которая всегда выводила его из себя.       Но дни тянулись один за другим, а Сетос так и не появлялся. Неделя, другая. Пустота в коридорах Академии больше не ощущалась спокойной. Она казалась слишком… ощутимой.       Странник продолжал делать вид, что всё в порядке. Он работал над своими задачами, иногда даже усмехался про себя, убеждая себя в том, что молчание — это то, чего он хотел. Но иногда, возвращаясь вечером в свою комнату, он ловил себя на том, что ждет какого-то звука, какого-то знака.       На третьей неделе терпение лопнуло.       Он проснулся, как всегда, в ранние часы. Одевшись, Скарамучча долго стоял у двери, прежде чем наконец решился. Если кто-то мог знать, где пропадает Сетос, это была малая Властительница Кусанали.       Скарамучча вошёл в её обитель с таким выражением лица, будто не был в этом уверен.       — Доброе утро, — Кусанали приветствовала его мягким голосом. Она сидела за своим столом, окружённая свитками и книгами, но отложила всё, заметив его. — Что-то случилось?       Скарамучча остановился в нескольких шагах, не зная, как начать разговор.       — Я… — он замолчал, нахмурившись, но затем всё же продолжил. — Где Сетос?       Кусанали слегка приподняла бровь.       — Интересно. А разве его отсутствие тебя волнует?       — Конечно, нет, — буркнул он, скрестив руки на груди. — Просто странно, что его нигде нет. Этот парень обычно везде путается под ногами.       Она улыбнулась, её глаза блеснули с легкой хитринкой.       — Сетос уехал. Его вызвали обратно в Храм Молчания.       — Почему так резко? — голос слегка дрогнул, выдавая удивление.       — А ты не знаешь? Последний месяц он пренебрегал своими обязанностями, — Кусанали взглянула прямо. — Он занимался ими только с заката до глубокой ночи. Утром приезжал к тебе, весь день проводил рядом. Разумеется, с таким подходом у него накопилось слишком много дел.       Эти слова прозвучали, как холодный душ. Скарамучча нахмурился, отвернувшись.       — Почему он даже ничего не сказал?       Кусанали наблюдала за ним внимательно, словно изучая его реакцию.       — Возможно, он думал, что ты всё равно не заметишь его отсутствия, — мягко произнесла она. — Или, может быть, ему не хотелось мешать твоему привычному ритму.       Странник молчал. В голове крутились сотни мыслей, но ни одна из них не складывалась в ясный ответ. Вместо этого он резко развернулся и направился к выходу.       — Знаешь, — окликнула его Кусанали, когда он уже собирался уйти.       — Что?       — Иногда мы начинаем замечать ценность чего-то или кого-то только тогда, когда это исчезает, — сказала она, и в её голосе слышалась лёгкая печаль.       Скарамучча ничего не ответил. Он просто ушёл, но её слова эхом отдавались в его сознании, пока он шёл обратно в Академию.

…

      Прошла ещё неделя, и это уже был месяц без него. Скарамучча даже уже почти привык к вновь окутавшей тишине. Все, что он привык воспринимать как часть своего окружения, стало таким далеким. Сетос был в какой-то степени связующим звеном, нарушителем тишины, который беззастенчиво занимал своё место, будь то появление с утренним приветствием или краткими замечаниями. Но теперь его отсутствия оказалось достаточно, чтобы обострить пустоту вокруг.       Странник лениво потягивает конечности. Сегодня он чувствует невероятную усталость, будто весь мир за неделю не стал легче, а наоборот, скопил в себе ещё больше тяжести. Сегодня больше обычного не хочется никуда идти. Только закутаться в одеяло, закрыться от всего и ещё немного зажмурив глаза, ждать.       — Чего?.. — задумался он, прерывая собственные мысли. Ждать чего? А может, и кого…       Он заставляет себя встать с кровати, умыть лицо и, наконец, одевшись, выходит из комнаты.       Голос, который он давно не слышал, словно пробивает тишину.       — Доброе утро!       Голос был громче, чем Скарамучча помнил. Он повернулся и увидел его.       Сетос стоял перед ним, его глубокие зелёные глаза сверкали как драгоценные камни на фоне яркой пустынной жары. Тёмные, слегка вьющиеся волосы, с лёгкими светлыми прядями в челке и пушистым хвостом на затылке, казались ещё более живыми на фоне его загорелой кожи, которая, как сама пустыня, несла в себе следы жарких ветров и палящего солнца.       Когда их взгляды встретились, Сетос улыбнулся ещё шире, а его глаза прищурились, создавая то странное, манящее чувство близости. Его лицо, которое всегда было столь уверенным и целеустремлённым, теперь казалось мягче, как будто в его улыбке прятался ответ на вопрос, который Скарамучча не решался задать.       Скарамучча молчал, но постепенно, словно осознавая что-то важное, он произнёс:       — Ах, кажется…       В этот момент лёгкий ветер обвил его фигуру, шляпа сорвалась с головы и полетела в сторону. А он оказался рядом с Сетосом. Всё вокруг вдруг замедлилось, и, прежде чем он успел что-либо понять, их губы встретились. Это было неожиданно и в то же время как-то неизбежно, как продолжение чего-то давно забытого, но давно уже знакомого.       Ветер стих, оставив только их дыхание и тишину, которая казалась окончательной и полной.       Скарамучча слегка приподнялся на носочки, его холодные ладони аккуратно коснулись горячих щёк Сетоса, и это мгновенное прикосновение пробежало по телу Сетоса, словно маленькая молния. Он чувствовал, как его сердце бьется быстрее, а тело немного напряглось от удивления. Странник тянулся к нему, притягивая к себе с удивительной настойчивостью. Губы Скарамуччи, почти ледяные на ощупь, соприкоснулись с горячими губами Сетоса, и тот почувствовал, как всё внутри него мгновенно согрелось. Губы, казавшиеся холодными и недоступными, стали источником необъяснимого тепла, и его сердце на мгновение замирало.       Сетос растерянно застывал, не зная, что делать с руками. Но эти холодные ладони, что окутали его шею, притягивали его всё ближе к Скарамуччи, и он, как бы по инстинкту, положил свои руки на талию Странника. Его щеки пылали, и он ощущал, как дыхание становилось всё более неровным и горячим.       Странник немного приоткрыл рот, проводя кончиком языка по нижней губе Сетоса, и тот почувствовал, как его разум, казавшийся прежде таким чётким, начинает расплываться. Волна жара захлестнула его, и он инстинктивно переместил одну руку с талии на затылок Скарамуччи, притягивая его к себе, в ответ толкая язык Страннику в рот. Это оказалось неожиданным, и Странник слегка удивился, чувствуя, как его ладони сжимаются вокруг светлых, почти солнечных одежд Сетоса. В этот момент он осознал, что слишком поспешил, и, чмокнув приоткрытые губы Скарамуччи, немного отстранился, чтобы встретиться с его взглядом. В глазах Сетоса отражались чудеса ночного моря — глубокие, но странно тёплые.       — Могу ли я считать это признанием в любви? — хитро улыбнулся Сетос, пытаясь скрыть своё бешено стучащееся сердце и сбившееся дыхание, но Странник чувствовал это. Вместо того, чтобы ответить саркастично, Скарамучча, почти нежно, прошептал:       — … Я скучал.       Тишина, которая накрыла их обоих, была глухой. Пока Сетос пребывал в шоке, Скарамучча оттолкнул его, развернулся и, подняв свою шляпу, надел её, уходя вперёд.       Сетос долго не мог поверить, что произошло, но, быстро опомнившись, через минуту нагнал Странника, хихикая.       — Ха-ха, не думал я, что ты будешь скучать настолько, что кинешься целоваться. А где ты, кстати, научился? Мне казалось, это тебя не интересует.       Странник слегка покачал головой, пытаясь отбросить мысли, которые вернулись к нему так неожиданно. Он вспомнил тот дурацкий роман, который он нашёл в библиотеке Академии — о героине, которая после долгой разлуки бросается в объятия своего любимого и целует его, заявляя, как она скучала.       — … Читал всякого, — тихо ответил Странник, пытаясь не думать о том, как эта сцена из книги теперь отголоском отзывалась в его сердце.              Он снова посмотрел на Сетоса, который шёл рядом, и вдруг почувствовал, как удивительно комфортно. Всё вокруг снова было знакомо, привычно. Сетос выглядел довольным, а его губы немного припухли от поцелуя. Этот момент, какой бы странный он ни был, стал для Странника чем-то важным.       — А… губы жжёт немного, кстати… — неожиданно выпалил Странник, слегка отворачиваясь, пытаясь скрыть свою неловкость.