Похоть на двоих

      Скарамучча, вопреки возможным предположениям, только толкает Аякса в грудь и вынуждает вытянуть ноги, забираясь на него сверху.       — Думаю, я отдавлю свои руки, если так и останусь, ха-ха, — мужчина ёрзает, стараясь принять позу поудобнее, но с наручниками за спиной это получается плохо. Как ни вертись — все неудобно, — Да ты садист.       — Ну-ну, не торопись с выводами, я пока еще думаю.       Скарамучча действительно делает все слишком медленно. Подобравшись повыше, он буквально навис почти над лицом Аякса своими бедрами, ощупывая кровать. Видимо отыскав что хотел, он ухмыляется и смотрит сверху вниз на старшего.       — Если нас и в этот раз застанет твоя мама, то больше секс можешь не предлагать.       Слова проносятся мимо ушей, ведь вид брюнета над собой с такого ракурса кажется слишком развратным. И Аяксу нравится. Наверное, с этим парнем он начинает чувствовать себя подростком в пубертате — иначе назвать его тягу к сексу уже не получается. В почти тридцать лет люди наоборот остепеняются обычно…       — Да нет, сегодня с отцом познакомишься.       Едва начавший попытку расстегнуть наручники Скар на мгновение зависает. Но все равно через долю секунды продолжает с легкой ухмылкой. Он находит небольшую защелку на наручниках и освобождает руки Аякса, правда ненадолго.       — Чудно, надеюсь ему понравится наше времяпрепровождение, — довольно грубо схватив мужчину за запястье, он цепляет руку Тартальи к кровати, но вторая остается свободной.       — Ого, да ты изменился с последнего визита мамы, — он подтягивает тело повыше, но замирает, когда его больно кусают за шею и спускаются ниже, вынуждая шипеть от непривычки. Обычно это он мог вести себя подобным образом, но не с ним.       — Ага, власть получил.       Скарамучча постепенно спускается все ниже, параллельно расправляясь и с одеждой преподавателя. Вынув ремень, он обматывает его несколько раз вокруг второго запястья и закрепляет, следом также цепляя к кровати. Но еще несколько секунд он медлит, подозрительно пристально смотря на ноги старшего. Брюнет снимает с него всю одежду кроме рубашки и встает с кровати.       — Как-то ты плохо управляешься с этой властью, — Аякс показательно строит страдальческое лицо, но почти сразу он вытягивается в удивлении. Скарамучча поставил свой телефон на тумбочку у стены, включив камеру, — Фото и отсюда сделать можно ведь.       — О-о-о, мне уже нравится как дрогнул твой голос. С чего ты взял, что мне нужно фото? — с широкой ухмылкой Скар переводит съемку с фото на видео, — Ты главное расслабься, а то вдруг больно будет.       Скар включил запись и повернулся лицом к мужчине, наслаждаясь его выражением лица. Сдержать улыбку не получилось.       — Такого я на своей практике еще не помню, — дергано улыбается Аякс и подтягивает тело повыше. Так как Скар решил снять на телефон, то оставалось надеяться на плохое качество, потому что неожиданно его это сильно смутило.       — Ну, должен же я у тебя хоть где-то первым быть, хах.       Скарамучча не сильно торопится, когда снимает одежду, но все равно словно даже не собирается подходить к Аяксу. И мужчина напрягается, когда Скар лезет в тот самый ящик в тумбочке с весьма интересным содержанием. Наверное, испробовать на себе все прелести игрушек Тарталья пока не был готов. Но брюнет достает как раз ту коробку.       — Итак, — злорадно растянув слово, Скарамучча упирается коленом в кровать и, бросив коробку рядом, хватает Аякса за ногу, оттягивая обратно от спинки кровати, — Прислушаюсь к твоему совету и воспользуюсь властью, которую ты благородно мне предоставил.       — Ну, я же без опыта, надеюсь, ты будешь нежен со мной, правда? — склонив голову, Аякс постарался улыбнуться как можно соблазнительнее, но дернувшийся уголок рта выдавал переживание.       — Все зависит только от твоего поведения. Хотя… — разводя чужие колени, Скар деловито устраивается меж них с важным лицом, — Помнится, в мой первый раз ты… не был очень нежным… Какая жалость.       — У меня не было неопытных партнеров, я не привык так, — Аякс крайне внимательно следит за каждым движением рук брюнета, стараясь придумать оправдание, но вышло даже честно. Руки Скарамуша проходятся по коленям и медленно ведут вверх по внутренней стороне бедра, слегка царапая кожу ноготками. Для преподавателя, который боится щекотки, это было легкой, но явно не самой сладкой пыткой.       Скарамучча подается вперед и искоса смотрит в сторону. Явно не получится сказать точно, но в видео они должны попадать оба и полностью. Это его радовало.       — Что, уже передумал? — Скарамучча ненадолго прерывается и находит рядом смазку, показательно выливает на пальцы побольше и вновь наклоняется, оглаживая подушечками пальцев явно напряженное местечко. Он знал, что отступать не в характере Аякса.       — Ну что ты, я полностью тебе доверяю…       Хмыкнув, Скарамучча постепенно увеличивает давление, пока один палец не входит внутрь. Он сразу чувствует, как Аякс напрягся еще сильнее, прикрыв глаза. Не сильно торопясь, брюнет старается войти глубже.       — Я не чувствую, чтобы ты мне доверял, — насмехается Скар, пока настойчиво давит вторым пальцем, — Может заплачешь для полноты картины?       Подтянувшись выше, Скарамучча обхватывает губами сосок, играясь языком с твердой горошиной. Какие бы речи он не говорил сейчас Тарталье, сам он переживал.       — Обязательно, — огрызается старший.       Откинув голову назад, мужчина тяжело выдыхает и раздвигает колени, расслабляя тело. Поболтать это здорово, но получить удовольствие он явно так не сможет. Хотя он только сейчас начал сомневаться в своем решении. Он слышал притворство в голове брюнета, но его слова все равно заставляли напрячься, а от шеи до самого копчика то и дело бегали мурашки.       — Хей? Я с кем говорю?       Тарталья открывает глаза и, что иронично в таком положении, все равно смотрит сверху вниз. Однако, в этот раз его удивление превышает все границы. В свободной руке Скарамучча вертел небольшое металлическое изделие с синим кристалликом на другом, плоском, конце.       — Ты же у нас на опыте, для такой игрушки двух пальцев хватит? — Скар внезапно толкает оба пальца в расслабленную дырочку, натягивая кожу. Он прокручивает пальцы внутри, сгибает их, давит на стенки, испачканные смазкой, раздвигает, и Аякс резко выгибается в спине, — Что у нас тут еще было?       Положив пробку рядом, он копается в коробке, пока не достает что-то звенящее. Будто детская побрякушка гремела, но в нынешних реалиях детским тут и не пахло. Не успев посмотреть на вещь, Тарталья уже чувствует сильный хват на сосках, невольно мычит жалостливым голосом и прячет лицо в изгибе локтя.       — Да ладно, что я вижу? Аякс, мне нравится. Тебе не стоит в будущем давать мне такие разрешения, иначе я начну экспериментировать, — восторженно говорит брюнет и тянет цепочку между зажимов для сосков, едва не срывая металл с кожи. Тарталья выгибается навстречу лишь бы не чувствовать боли. Его дыхание становится хриплым и будто уставшим, хотя еще ничего не было толком.       — Б-будь… Будь нежнее… пожалуйста… — шепчет куда-то в руку мужчина и сжимается, когда понимает, что его лицо начало алеть от собственного голоса.       — Ты пробуждаешь во мне нездоровый интерес, но мне определенно это нравится.       Брюнет добавляет смазки, выливая почти все из тюбика на пальцы, и снова толкает их внутрь уже достаточно разработанной дырки, двигая слишком быстро. Комната сразу заполняется хлюпаньем и громкими стонами Аякса, но они не звучат так, будто ему больно. Что ж, возможно Скарамучча неплохо справился с растяжкой.       — Надеюсь, ты понима… мммх, по-нимаешь… ха… Что потом на мне не будет наручников…       Тарталья постарался звучать угрожающе, но в его положении это вышло весьма сомнительно, особенно когда второй рукой Скар обхватил твердый член, сжимая пальцы у его основания. Заглянув в потемневшие лиловые глаза, Аякс не увидел в них даже намека на волнение. Наоборот, Скар с неким любопытством, будто впервые, вскрыл упаковку защиты и раскатал латекс по члену Аякса.       — Конечно, ты будешь полностью свободен. Только вот… Что бы ты ни сделал, я уже пробовал с тобой разное, а вот ты у нас сама невинность, если речь идет о позиции снизу.       Внезапно Аякс ощутил от студента словно хищную ауру. Он уже не казался таким нежным, от него веяло настоящей угрозой, даже улыбка отнюдь не была невинной.       — Мне кажется, что мы скоро познакомимся с тобой заново, — глаз Аякса дернулся.       Прикрыв глаза, Скарамучча мило улыбается, но у Аякса от этого бегут мурашки по всему телу. «Интересно, будь возможность отмотать время назад, я бы решился ждать его в таком виде и с таким предложением? Хотя, зная себя, конечно, решился бы… Блять».       Скар налегает на тело преподавателя и прижимается губами к его губам, позволяя себе целоваться жадно и развязно, словно это их последний поцелуй. Аякс приглушенно стонет, но отвечает. Тихий писк вырывается в губы брюнета, когда он убирает пальцы, однако на их место быстро возвращается холодный предмет. Металл ощущается остро и заставляет напрячься.       Вспомнив все их игры, Тарталья решает, что легче будет довериться и расслабиться. Скарамучча ведь тогда полностью вверил ему свое тело не колеблясь. Но почему-то взгляд брюнета сегодня не давал спокойствия.       Скарамуш аккуратно давит игрушкой, которую смазал остатками лубриканта с пальцев, на отверстие, постепенно погружает пробку внутрь, но на самой широкой ее части задерживается. Аякс более чем ярко ощущает, как брюнет играется, слегка двигая предметом то внутрь, то наружу. Он жмурится и стонет в поцелуй, но все равно ловит себя на мысли, что не чувствует боли.       — Я начинаю задумываться о том, что мы поменяемся ролями.       — Черта с два, разбежался…       Расслабив руку, Скарамучча отстранился, с нескрываемым интересом наблюдая, как игрушка сама выскользнула. Хотелось передразнить, но он, пожалуй, знал меру, поэтому смолчал. Заглянув в глубокие синие глаза Аякса, он медленно вставил пробку до конца и легонько чмокнул того в губы.       — Как много времени мы потратили на это, мне стоило поторопиться.       Скарамучча вздыхает и копается в коробке в поисках второго тюбика смазки. Предыдущая уже подсохла на пальцах и вызывала дискомфорт. Обтерев пальцы влажной салфеткой, он использовал новый лубрикант и, на удивление Тартальи, он начал подготавливать уже себя.       — Скар, не поделишься, откуда в тебе столько похоти? А с в иду такой милый и прилежный, — мирясь с дискомфортом, Аякс приподнял бедра, но это оказалось не лучшей идеей.       — Думаю, слышать от тебя такой вопрос довольно странно. И ладно я, может пубертат в жопе разыгрался. А вот ты-то уже взрослый мальчик, остепениться должен бы, м?       На себя Скарамучча не тратит много времени, он вполне себе привык. Так что довольно быстро он оказывается над преподавателем, упираясь руками в его грудь. Было забавно видеть Аякса вот таким — несколько растерянным, связанными, так еще и под властью младшего. И это определенно нравилось брюнету.       — Мне уже сложно представить, что в твоей голове, котик.       — А зачем тебе это? Вдруг я вообще в голове людей убиваю и наслаждаюсь этим? — бросает он первое, что приходит в голову, и направляет в себя возбужденную плоть, опускаясь довольно мягко.       Скарамучча удовлетворенно улыбается, насаживаясь до конца, и слегка отводит корпус назад, пристраиваясь удобнее. Он перемещает руки с груди на колени старшего и плавно раскачивается, наслаждаясь выражением лица Аякса, в котором смешалось знакомое наслаждение от их близости и при этом боль. Наверняка из-за дискомфорта от игрушки.       Положив одну руку на свою шею, Скар медленно ведет ею до низу живота, слегка надавливая, от чего Аякс протяжно стонет.       — Помнится, ты говорил, что тебе больно, если так делать? — Тарталья приподнимает тело, чтобы самому двигаться, но лишь откровенно стонет, — Хах, бля… Никогда бы не подумал, что мне будет в какой-то степени больно, когда я трахаю кого-то.       — Ну, я достаточно знаю свое тело, чтобы не сделать себе больно, — брюнета вполне веселит эта ситуация и он постепенно начинает двигаться быстрее. Его скачки далеко не равномерны, что сбивает мужчину с толку и не даёт полностью ощутить весь букет эмоций. Скарамучча наклоняется вперёд, замирая, и облизывает грудь рядом с зажимами, начинает играться с сосками. Аякс сдерживается, но атмосфера, созданная брюнетом, и его действия давят. Воздух накаляется, а по коже то и дело бегают мурашки.       — Ну же, не сдерживай голос. Я хочу слышать его в полной мере, — и Аякс словно выходит из привычного образа преподавателя, его глаза закатываются вверх, рот приоткрыт и он несдержанно стонет, смущаясь своего же голоса.       Синие глаза слезятся, Аякс смаргивает, стараясь избавиться от влаги. Он всегда открыт в постели, но именно сегодня хочется зажаться и уткнуться лицом в подушку, отдаваясь в руки Скарамуччи, который продолжал двигаться.       — Н-гах, — Скар обхватывает свой член, ускоряясь. Колени устали, хочется сменить позу, но еще перед началом он сам себе пообещал, что выдержит до конца. К тому же, от каждого его движения по спине бежали мурашки, а живот скручивало от удовольствия, — Как же чертовски заводит держать контроль над тобой, стоило попробовать раньше.       Тарталья ничего не отвечает. Он лишь смотрит на брюнета, что всеми силами старается доставить удовольствие обоим, и у него, черт возьми, получается. Вид развратного, скачущего и роняющего редкие слезы студента однозначно стоит дорогого. «Я бы заплатил любую цену, чтобы запечатлеть этот момент на картине» — проносится весьма интересная мысль в его голове, от которой Аякс впервые за вечер искренне ухмыляется, но лицо его все равно искажено недовольной гримасой от пробки в заднице. Когда-нибудь такая картина обязательно будет украшать его спальню, но желательно убрать один аксессуар с него.       За своими мыслями и наблюдениями Аякс первый доходит до пика, когда твердая игрушка постоянно давит на то самое местечко внутри. Он закрывает глаза, стонет и кончает в презерватив одновременно со Скарамуччей, который доводит себя до оргазма рукой. Он все еще сидит на преподавателе, пытаясь отдышаться. Аякс же только сейчас и то отдаленно начинает ощущать, что ремень, как и наручники, сильно растерли его запястья, которые начинают гореть. Вместе с тем разгоряченное тело наконец чувствует прохладу помещения. По потной спине бегут неприятные мурашки.       Скарамучча приподнимается и падает рядом, вытирая мокрые щеки и глаза. Голос его хриплый, дыхание сбито и на выдохе все еще слышны полустоны.       — Однозначно повторим, когда будет время… — студент пытается подняться, но тело слабое, получается не сразу. Он расстегивает ремень и вновь принимает сидячее положение. Тарталья сглатывает и потирает красные запястья. Болят. Он садится, но сразу падает обратно, и чувствует, как неприятно отлипает от спины простынь.       — Не мог бы ты… — отцепив зажимы от сосков, Аякс стонет от удовольствия. Удивительно, но грудь горела, — Убрать кое-что?       — Оу, точно. Как я мог забыть, — смеется брюнет и лениво сползает по кровати вниз, устраиваясь между ног старшего с таким видом, будто они еще не закончили на сегодня. Он подцепляет пальцами пробку и тянет на себя, но недостаточно сильно, чтобы вытащить полностью.       Кажется, за вечер ему слишком понравилось играть со старшим, так что он наоборот вгоняет игрушку поглубже и повторяет это несколько раз, в конечном итоге вынимая ее едва ли не рывком. Аякс дергано приподнимается, закрывая рот рукой от громкого стона, в котором отражался скорее дискомфорт нежели удовольствие.       — Я же запомню это…

***

      Сгорбившись над ноутбуком, Скарамучча твердо решил, что минимум два часа перед сном он обязан посвятить диплому. Все-таки писать его как-то надо. Да и после небольших развлечений беседовать с Аяксом было стыдно. В моменте брюнет может и был раскрепощен, но вот сейчас не особо. Даже не нашлось желания пересмотреть все видео, которое, оказывается, вышло почти на сорок минут. Стоит ли пошутить над мужчиной, что он заработает на таком контенте?       Хотя, учитывая недавние проблемы с фотографиями, шутка будет весьма и весьма плоской.       — Ну как успехи у нашего развратника? — довольно резко слышен голос старшего.       — Блять, напугал.       Аякс кладет тяжелые ладони на плечи брюнета, сжимая напряженные мышцы. Он слегка разминает их, выглядывая из-за макушки Скара экран ноутбука. На страницах документа уже появилась одна диаграмма и добавилось текста. Изначально он думал предложить купить диплом — чтобы кто-то просто написал его. Но в итоге передумал.       — Ищу материал и переписываю, чтобы содержание прошло проверку на плагиат… Что-то они жестко стали проверять там… Даже нейронку почти нельзя использовать.       — Научить, как правильно пользоваться нейронкой для дипломов?       Перегибаясь через спинку дивана, Тарталья выбирает наугад подраздел в дипломе студента и ищет сайт со знакомой нейросетью. Задав запрос, он копирует результат и пару раз переводит его на разные языки, а после возвращает на родной.       — Главное сильно не злоупотреблять этим и все равно перечитывать текст, а то иногда переводчик шалит. Но все равно быстрее получается, чем полностью писать текст самому.       — Надеюсь, в универе нам посвятят лекцию такому написанию работ, — закатывает глаза Скарамучча, но все равно благодарно улыбается.       — Кофе будешь?       Получив в ответ только кивок, Аякс удаляется на кухню. Напевая кукую-то мелодию из головы, он вспоминает про Панталоне. Через три дня снова придется заехать к нему, чтобы забрать новые документы Люмин и распрощаться уже с историей про фотографии, но напрягало другое. Панталоне выглядел чрезмерно дружелюбным. Стоит ли записывать его в друзья или лучше держать на расстоянии?       — Даже в зале уже слышен чайник, — Скарамучча резко кладет руки на ребра Аякса, совсем не рассчитывая напугать его, но именно это и происходит. Мужчина почти роняет банку с кофе, а чайник автоматически выключается, — Напомни в следующий раз правда быть понежнее, а то ты, кажется, совсем выпал.       — Это была разовая акция, но я не рассчитывал, что ты вывернешь все… вот так.       — Ну, может быть в смелых желаниях я бы и хотел трахнуть тебя, но это как-нибудь потом. Пока что мне будет стыдно общаться с тобой, если провернуть все так.       Тарталья почему-то тепло улыбается, разливает кипяток по чашкам и в свою добавляет сахар с молоком, размешивая. Но кофе отходит на второй план, когда он обнимает брюнета и уводит его в сторону стола, приподнимая и усаживая на него.       — В прошлый раз встреча с мамой начиналась также, — смеется брюнет и обнимает мужчину за шею. Аякс не отвечает, только зарывается носом в темных волосах и улыбается, вдыхая приятный аромат. Несмотря на то, что в комнате витал запах кофе, он все равно не перебивал запах шампуня.       — Что ты хочешь, когда закончишь учебу? — шепотом спрашивает Тарталья.       Скарамучча расслабляется и прикрывает глаза. Хороший вопрос, конечно. Он почти не думал над этим. Если вспомнить еще те времена, когда он закончил школу, то все, чего он тогда хотел, — просто уйти. Уйти со школы, уйти из родного дома, уйти от всех знакомых и изменить в своей жизни все. Пожалуй, он смог это сделать… Связи с семьей почти нет, старые знакомые о нем не вспоминают, как и он о них. Про школу и подавно уже забыл. Он просто спокойно учился, заведя парочку новых знакомств, чтобы не быть совсем одиноким. Хэйдзо, например. Классный парень.       Но вот что дальше? У него будет образование, будут открыты дороги в будущее, но он так и не решил, чего бы хотел.       — Скар?       — Я просто задумался над твоим вопросом. Знаешь, наверное, я бы вообще хотел уехать. Не в соседний город, а реально далеко отсюда. Или вообще за границу… Ну это так, самые смелые мечты ха-ха. На самом деле, просто найти работу и каждый день уже будет одинаковым. Но кое-что о своем будущем я бы точно хотел знать точно. Я…       Скарамучча выпутывается из объятий мужчины и отстраняет его от себя, с нежностью заглядывая в глаза. Ему нравится теплота и открытость этих глаз. Нравится чувствовать заботу со стороны этого человека, пусть он и привык уже заботиться о себе сам. Именно Аякс, сам того не замечая, заново научил его уметь надеяться на других.       — Я хочу видеть в своей жизни тебя. Чтобы мы. Оставались вместе и дальше… — внезапно смутившись, Скарамучча опускает взгляд, а потом и вовсе падает лицом на плечо преподавателя. Кажется, он слишком давно не был вот настолько откровенным.       Ответа от Аякса не последовало. Казалось, что он даже не дышит, но Скар чувствовал, как у того увеличилось сердцебиение. Даже слышал его. Но мужчина по-прежнему молчал.       — Что-то я совсем в далекое будущее заглянул, дожить еще до него нужно, — пытается перевести тему Скар, чтобы избавиться от неловкой паузы, и спрыгивает со стола. Но Аякс не дает уйти. Обнимает, прижимает к себе, целует куда-то за ушко, в макушку и куда вообще получается дотянуться.       — Что-то из нас двоих взрослым выглядишь ты. Я не хотел поднимать эту тему просто потому, что боялся услышать, что ты не видишь меня в своем будущем, — наощупь Тарталья находит руку брюнета и сплетает их пальцы. Он нежится сейчас словно маленький ребенок, прижимает к себе Скарамуччу так аккуратно, но при этом требовательно, — Когда выпустишься, я уйду по собственному желанию и мы сможем уехать, как ты и хочешь. Если ты все еще будешь хотеть, чтобы я был рядом, конечно.       — Ого, а как же добиться меня, если я вдруг передумаю, — отшучивается Скар и оба тихо смеются, — А как же твои родители?       — Все вопросы решаемы, когда есть желание их решать. Главное, чтобы было для кого их решать.       Пауза в разговоре уже не выглядит такой неловкой, как была несколько минут назад. Из-за плеча Тарталья Скар высматривает чашки с кофе, от которых уже даже пар почти не идет. Видимо остыли. Но размыкать объятия до жути не хотелось, прикрыв глаза, Скарамучча обнимает мужчину за спину очень крепко.       — Вот как ты это делаешь, скажи мне… — шепчет Скарамучча и Аякс не совсем понимает о чем речь. Но ответа не получает никто, они продолжают стоять на кухне в приглушенном свете подсветки, а за окном уже давно стемнело.       Казалось, что вся суета города и все заботы про диплом и учебу, про недавние проблемы с фотографиями — все это отошло даже не на второй план, а совсем куда-то в далекий ящик. Сейчас существовали лишь они вдвоем и планы на будущее, которые были весьма радушными. Даже на сердце Скарамуччи царило спокойствие. Он верил словам Аякса. И знал, что Аякс верит ему.