Между зеркалами: отражения тишины и желания

Тьма. Густая, плотная, почти осязаемая. Воздух в помещении пах металлом и чем-то ещё — сладковатым, странно липким запахом, от которого першило в горле. Где-то вдалеке тикали часы, слишком медленно, слишком громко. Он напряг слух — не было ли ещё каких-то звуков? Но вокруг стояла пугающая тишина, нарушаемая лишь его собственным дыханием. Голова кружилась, мышцы казались ватными, а мысли путались, словно их кто-то нарочно спутал в тугой клубок. Он попробовал пошевелиться — запястья затянулись тонкой, но прочной верёвкой, ноги тоже были скованы. Сердце забилось быстрее. Ловушка. Он в ловушке. Вздох. Чужой, тяжёлый, наполненный насмешкой. — Наконец-то проснулся, — голос раздался из тьмы, мягкий, тягучий, как горячий воск. Он вздрогнул, сердце ухнуло вниз. Этот голос… он знал его. Должен был знать. Но сознание отказывалось подсовывать ответ, будто защищая его от чего-то страшного. — Где я?.. — голос его прозвучал хрипло, словно он долго не разговаривал. Горло саднило, язык был сухим, как наждачная бумага. — Там, где тебя никто не найдёт, — ответил голос, и послышались шаги. Тихие, выверенные, неспешные. Будто тот, кто шёл, знал, что спешить некуда. Звук шагов отражался от стен, создавая пугающую акустику. Каменное помещение, холодные стены, возможно, подвал. Или бункер? Он задышал чаще. В груди что-то дрогнуло, сознание наконец прояснилось. Фигурка в тени сделала ещё шаг — и свет, пробившийся из едва заметного люка наверху, осветил его. Он замер. В горле пересохло, пальцы дрожали от напряжения. Глаза расширились, пытаясь уловить хоть какую-то деталь в темноте. И наконец он увидел. Увидел того, кто стоял перед ним. — Ты… — голос сорвался. Тень перед ним была знакомой. Слишком знакомой. — Разочарован? — насмешка, скользкая, как масло. — Или шокирован? Хотя зачем спрашивать — твоё лицо говорит само за себя. Он захлопнул рот, глядя на тень перед собой. Это невозможно. Это просто… невозможно. Ошибка. Сон. Иллюзия. — Почему?.. — голос стал тонким, почти детским, в нём сквозила боль. — Почему ты?.. Зачем?... Фигура в тени молчала секунду. Затем наклонила голову, будто бы в задумчивости. — Знаешь, что меня всегда поражало? — протянул он, склонившись ниже, чтобы их глаза встретились. — Как легко можно спрятать правду, если знаешь, куда её прятать. Он задрожал, но заставил себя не отводить взгляд. Его дыхание участилось, мысли носились хаотично, но в глубине сознания медленно, мучительно рождался страшный, невыносимый вывод. — Ты… ты не мог… — Но я же здесь, не так ли? — насмешка стала острее, почти весёлой. — А значит, ты ошибался. Как и всегда. Он стиснул зубы, борясь с новой волной паники. Ошибался. Значит, всё это время он смотрел в другую сторону. Значит, он, *** кому *** — Кто… кто ты?.. — голос его был слабым, почти умоляющим. Фигура улыбнулась. Не словами — жестом, движением губ. Почти доброжелательно. Глаза её мерцали в полумраке, изучая его, смакуя момент. — Вот это правильный вопрос. Именно этот вопрос раскроет всю суть. Только вот ответ на него не был таким простым.

***

В комнате царила тишина. Напряжённая, густая, как штормовое небо перед бурей. Шэдоу сидел в кресле, скрестив руки на груди, его взгляд неотрывно сверлил Соника, но тот не спешил реагировать. Соник молча огляделся. Просторные стены тёмного оттенка, минималистичный, но явно дорого обставленный интерьер, мягкий свет ламп, отбрасывающий тени, будто нарочно создавая в помещении атмосферу неуютного уюта. Все детали говорили об одном: хозяин дома любил порядок, но не заботился о создании гостеприимной обстановки. Шэдоу всё ещё смотрел. Соник, наконец, позволил себе чуть слышный вздох, нарочито неровный, но с оттенком насмешки. Он встретил этот взгляд с ленивым, едва заметным прищуром, словно намекая: ты можешь меня пилить глазами сколько угодно, но я не сломаюсь первый. Шэдоу не ответил. Только нахмурился, чуть сильнее сжав пальцы на подлокотнике кресла. — Ты хоть помнишь, как оказался здесь? — наконец раздался его голос, холодный, будто он сдерживал нечто большее за этой ледяной оболочкой. Вопрос застал Соника врасплох, но он не показал этого. Только отвёл взгляд в сторону, пробегая глазами по строгим линиям комнаты, пока в голове вспыхивали обрывки воспоминаний. Ресторан. Свет дорогих люстр. Странная тяжесть в груди, когда он увидел это — коммуникатор Майлза в руках Шэдоу. Их разговор, сухой, отрывистый, напряжённый. И потом… Ночной воздух. Машина. А дальше?.. Соник медленно выдохнул. — Ты привёз меня сюда. — Ты был не в состоянии уйти один. Небрежное замечание, но под ним скрывалось что-то ещё. Соник это чувствовал. Как и то, что Шэдоу нервничал. По-своему, конечно: не ёрзал, не раздражался, не пытался вступить в спор. Нет. Он просто смотрел. Пилящим, жёстким взглядом, от которого казалось, что в груди разрастается необъяснимое напряжение. Они оба думали о нём. О Майлзе. Где он сейчас? Жив ли? Кто его похитил? Почему? Соник слышал мысли Шэдоу даже без слов. Тот сжимал челюсти, явно обдумывая что-то тяжёлое. Его это бесило. Бесило, что всё это происходит. Бесило, что он не может ничего сделать. — Как долго ты собираешься так смотреть? — наконец заговорил Соник, уголки его губ чуть дрогнули. — До тех пор, пока ты не скажешь, что скрываешь. Фраза прозвучала, будто удар по напряжённой струне. Соник молчал. Шэдоу тоже. — Меня то зачем подозревать? У меня друг пропал, а ты меня тут подозреваешь. и снова тишина. Но в какой-то момент эта тишина изменилась. Напряжение, которое нависало над ними с момента встречи, внезапно изменило форму. Оно перестало быть только злостью, раздражением, страхом — оно стало чем-то другим. Шэдоу продолжал смотреть. Но теперь — иначе. Он смотрел, как Соник вздрагивает от холода, как непроизвольно проводит языком по сухим губам, как его дыхание становится чуть глубже, будто он осознаёт… Осознаёт, что сейчас что-то произойдёт. Шэдоу склонился чуть ближе. Не вставая, не делая резких движений. Просто медленно, выверено сократив расстояние. Соник поймал его взгляд. Глаза, в которых было слишком много вопросов, слишком много эмоций, слишком много того, о чём они оба предпочитали молчать. Тишина сгустилась. — Ты что, собираешься меня поцеловать? — насмешливо выдохнул Соник, но в голосе проскользнула едва уловимая хрипотца. Шэдоу не ответил. Только пристально посмотрел на его губы. В комнате было темно. Тихо. Только дыхание — их обоих — становилось всё менее ровным. И когда напряжение, скопившееся в воздухе, достигло предела — кто-то из них сломался первым. Тишина не разбилась. Она застряла между ними, натянутая, как струна, которую никто не решался тронуть. Шэдоу не отстранился, но и не приблизился дальше. Он просто смотрел — по-прежнему, выжидающе, будто проверяя что-то. Соник почувствовал, как по спине пробежал холодок. Что он делает? Напряжение тянулось несколько секунд, но именно эти секунды показались слишком длинными. А потом… Шэдоу выдохнул, коротко, раздражённо, и откинулся назад в кресле, словно резко передумал. — Не строй из себя идиота, Соник. Голос холодный, но не отстранённый. В нём было что-то ещё — раздражение? разочарование? Соник моргнул, сбрасывая с себя непонятный груз, который лег на грудь в эти секунды, и выпрямился, фальшиво лениво потянувшись. — Такое чувство, что я тебе мешаю,— он склонил голову набок, улыбаясь тем самым полунасмешливым, полураздражающим взглядом, который умел выставлять как щит. Шэдоу не ответил сразу. Только снова смотрел. Эти взгляды. Они должны были злить, смущать, раздражать, но… они просто были. Странные, цепляющие, не дающие отвлечься. Шэдоу резко встал. — Я пойду сделаю кофе. Соник даже не моргнул, глядя, как тот исчезает в другой комнате. Только когда он остался один, смог позволить себе выдохнуть чуть глубже. Что это только что было? Чувство, будто он стоял на краю чего-то… опасного. Чего-то, во что он мог упасть, если сделает один неправильный шаг. Он медленно огляделся, вновь вглядываясь в детали жилища Шэдоу. Минимализм, дорогие вещи, ничего лишнего. Всё здесь казалось чужим, но в то же время… слишком похожим на своего хозяина. И вдруг среди этой тишины снова всплыло имя, словно холодная игла в мозгу. Майлз. Куда бы он ни посмотрел, что бы ни делал, эта мысль не отпускала. Шэдоу прав. Он что-то скрывал. Соник сжал пальцы в кулак и закрыл глаза, будто это могло заглушить мысли. В этот момент Шэдоу вернулся. В руках у него было две чашки. Он молча поставил одну перед Соником, сел обратно и… снова смотрел. Чёрт. Всё начиналось заново.