Чертёж

      Заун — место не для каждого, но для каждого из Зауна место найдется всегда. Так нашёл и Виктор. Судьба отнеслась к нему не благосклонно, как и ко многим другим, ведь как ещё объяснить его рождение в нижнем городе? Загрязненный воздух искалечил тело и оставил свой след на всю жизнь, тем самым значительно её сократив. Хромая нога с искривлением, больные лёгкие и слабый иммунитет. По-хорошему ему бы и вовсе не покидать стены родного дома, но так уж получилось, что детский ум по природе своей любопытен. А Виктор у нас "везунчик", его лишили ещё и базового наслаждения фактически каждого ребёнка – активность и игры на улице – так что пришлось находить отдушину в заумных книжках в стеллажах собственного дома. Разум, запертый в ограниченном теле, желал узнать как можно больше и, возможно, когда-нибудь перенаправить свои знания на благо людям. К примеру, таким как он, кому даже спуск по лестнице доставляет не мало трудностей.       Чем неблагополучнее район, тем более безжалостны были дети. А ровесники Виктора так и вовсе отличились особой жестокостью. Ему ли не знать, что такое одиночество, ведь кому захочется играть с калекой, которому банально за корабликом в мелкой речке не угнаться? И, конечно, куда же без драк. Правда, дракой это было тяжело назвать. Больше походило на избиение. Ведь это такое удовольствие — спускать свой пар на том, кто не может дать сдачи.       Но как бы несправедливы казались местные порядки, назвать здешних совсем уж плохими язык не поворачивался. Заун — место отбросов, и единственная причина, по которой они по-прежнему живы и способны хоть как-то противостоять нападкам миротворцев — это лояльность. То самое, что вырабатывается где-то на подсознательном уровне и остаётся высеченным в мозгу до конца жизни. Вот так и Виктор. Как бы жесток ни был этот мир, он научился одному из самых главных правил: у заунцев есть только они сами. Никогда Пилтовер не встанет на их сторону. Никогда им не видать их милости.       Приближаясь к своим 25 годам, Виктор успел обзавестись собственной мастерской, расположенной в небольшом ангаре и лабораторией, что находилась этажом ниже, а так же привнести немалый вклад в жизнь нижнеградцев. Десятки транспортировочных механизмов, очищающие воздух вентиляции, промышленные, водяные фильтры и сотни других изобретений, послуживших на благо местным. Противогазы, механические крюки, система безопасности и никогда оружие. То, на что Виктор поставил табу ещё в самом начале карьеры. Он никогда не мастерил ничего, что могло бы навредить людям.       Виктор не был тем, кто любил светиться. Делать это в Зауне вообще было не лучшей идеей. Главным страхом по сей день оставалось попасться химбаронам. Слишком уж ему была дорога эта жалкая жизнь. Именно поэтому Виктор тщательно следил за тем, чтобы имя его знали только доверенные люди. Десятки руководителей фабрик и заводов обращались к нему на регулярной основе и при необходимости давали его контакт другим — тем, кому можно верить.       Такими доверенными лицами очевидно были и Силко с Вандером – всеми известные покровители Зауна. С обоими ему доводилось сотрудничать, и всё благодаря своему нейтралитету, соблюдение которого на тот момент было главной необходимостью.

***

      Лавка Бензо была одним из излюбленных мест Виктора. Ему нравилась тамошняя экзотика. Детали, которые добывал юный сорванец, порой попадались на вес золота и, как оказалось, не он один был такого мнения. Потому что как иначе объяснить, что некто из самого Пилтовера решил спуститься вниз специально ради уникальных запчастей?       — Что выходцу из верхнего города могло понадобиться в Зауне? Неужто им своих шестерёнок не хватает? — Виктор рефлекторно съязвил, расслышав новость. С Пилтовером тут у всех были свои счёты. Последний раз, когда миротворцы заходили (а если точнее, грубо вламывались) в его мастерскую, несколько из наработок разлетелись на части. Наверное, не сложно догадаться, какого было калеке собирать с десяток винтиков и гаек по полу.       — Таких специфичных запросов я давно не видал. Даже какие-то чертежи притащил, видимо, надеясь, что сможем подобрать.       — И как?       — Как-как, — заворчал паренёк, выходя из дверного проёма с коробкой безделушек, как всегда собранных на какой-нибудь помойке, — что-то да откопали, — кряхтел мальчик, размещая ящик у небольшого столика. — Хотя мне всё равно удалось стрясти с него двойную цену! Как два пальца об асфальт, — без малейшего намёка на совесть бахвалился юный торгаш. Бензо точно гордился своим маленьким подчинённым. Экко был уж очень талантлив, а в сочетании с его хитростью, смесь выходила многообещающей.       — Но наброски выглядели действительно внушительными,— вкинул хозяин лавки. — Что-то подобное я разве что у тебя видел, хотя твои как минимум разобрать можно, а его, пф, — и это не могло не привлечь внимание.       — Ученик академии?       — Вроде да, — Виктора пробрал легкий смешок. Ну, раз сам ученик хвалёной академии вынужден спускаться в Заун ради деталей, значит, и работа ведётся не самая легальная. — Что такое? Заинтересовался? — усмехнулся Бензо, уперевшись локтём в прилавок.       — Возможно, самую малость, — пожал плечами Виктор, разглядывая запчасти на полках.       — Так и скажи, что да, — разоблаченный мужчина растянулся в усмешке. Ну да, и что с того? Конечно же, ему будет интересно сравнить, насколько же различается уровень Пилтовера и Зауна. Достойна ли академия своей славы?       — Сдаюсь. Да, заинтересовался. Доволен? — Бензо был слишком располагающим на приятные беседы. — И раз ты говоришь, что никогда ничего подобного ранее не видел, можно предположить, что наработки этого пилтошки могут оказаться крайне полезными, — Виктор задумчиво потёр подбородок, — ну или как минимум интересными. Кто знает, вдруг он нашёл нечто, способное свершить прорыв в технологиях? — в несерьёзной, даже немного шуточной манере произнёс он, пожимая плечами. Но Бензо не обманешь. Интерес в его голосе не скрыла даже наигранная усмешка. — К тому же, информация всегда ценилась особенно высоко.       И именно эти слова выделил для себя Экко, занимающийся сортировкой деталей неподалёку. Он только недавно вернулся после слежки за пилтошкой, а ближе к вечеру мальчик уже даст наводку Вай с командой, отдельно выделив чертежи. Да, не блестят, в запчасти не уйдут и металл не сплавить, но раз сам Виктор, хороший знакомый Бензо, заявил об их ценности, то приобрести парочку каракуль не будет лишним. Вдруг сам Виктор заинтересуется и захочет совершить выкуп?

***

      Взрыв в чужой мастерской быстро получил огласку. В газете засветилось лицо, не в самом лучшем качестве, но силуэт вполне узнаваем. Некий Джейс Талис, чья нелегальная деятельность вызвала столь большой резонанс, что для репортёров было кощунством не оповестить об этом весь Пилтовер. А Виктор у нас так-то любитель почитать, что там на верхнем уровне происходит. Жаль, на этой неделе ничего, кроме слухов о вандальных детишках до него так и не дошло, потому что из-за последних событий он не мог даже покинуть мастерскую. Миротворцы в наглую расхаживали по улицам, врываясь в помещения ещё наглее, чем когда-либо прежде. Благо лаборатория этажом ниже была не просто заперта за тяжелой дверью, но и мастерски скрыта за небольшой, совсем непримечательной шторкой. Видимо, на этой неделе суждено ему остаться без свежих новостей.

***

      Совсем скоро разнеслась ещё одна новость: Вандер мёртв. Человек, чей бар Виктор любил изредка посещать, покинул их, а что стало с его детьми, так и вовсе покрылось завесой тайн. Нет, его это не интересовало, но кто только был не в курсе о четырёх оборванцах, которых Вандер взял под крыло?       Теперь вся власть, скрытая и не скрытая, перетекла к последнему из покровителей — Силко. И если раньше Виктор, как мог, придерживался нейтралитета, то сейчас он всерьёз рассматривал вариант полного сотрудничества с ним. Силко уже давно заявил о своей готовности спонсировать его работы, и всё, что требовалось от Виктора - простое согласие. Такие связи на дороге не валяются.

***

      Какое же было удивление встретить ту самую синеволосую девочку вновь, но уже рядом со старым товарищем почившего Вандера.       Виктора пригласили на одну из фабрик, управляемую подчинённым Силко. Предприятие занималось изготовлением инструментов. Вполне безобидно, по сравнению с базами по добыче мерцания. Вот туда Виктор не желал и ногой ступать, хотя даже то место не обошлось без его вклада.       Девочка пряталась за стройной фигурой, исподлобья смотря на учёного. За её спиной висел небольшой рюкзак, в котором подозрительно звенели гайки, а в руках был зажат потрёпанный заяц.       "Что ж. Дела этой семьи не моя забота." Так он подумал, прежде чем Силко вновь не возобновил небольшой экскурс по фабрике, ознакамливая с деталями дальнейшего задания для новых чертежей. Виктор всё подбирал удобную паузу для одного вопроса.       — Предложение о сотрудничестве ещё в силе? — долго ответа ждать не пришлось. Силко ответил положительно. Он понимал, что устранение Вандера играло в решении Виктора не последнюю роль, но отказываться от объективно полезного звена было глупо.       — Считай, ты уже нанят. А с документами разберёмся позже.       Левый глаз, изуродованный шрамом, выглядел жутко и привлекал внимание, но у Виктора это никогда не вызывало отвращения или страха. Скорее всего, потому, что его собственное тело являлось не самым здоровым экземпляром. К тому же, никогда этот чёрный глаз не выражал и малейшего презрения к нему. Только уважение и понимание. Это с Вандером у них было общее. Они умели видеть ценность людей, поэтому нахождение тихой девочки поблизости наводило на мысль, что и она вполне могла быть не обделена талантом. Чем она там занималась? Вандер что-то упоминал про бомбочки. Или ему всё-таки показалось? Потому что звучало это сомнительно.       Размышления были прерваны резким звоном металла о металл и запахом какой-то пиротехники. Головы резко обернулись на шум. Девчушка уже давно убежала от них и забралась на балконные настилы, а, судя по растерянному лицу, огромное пятно розовой краски и блёсток на полу было её работой.       — Джинкс! — совсем не злой, но строгий голос разнёсся по помещению, — я говорил тебе не приносить свои бомбочки на производство!       — Прости! — девочка виновато поёжилась.       — Бомбочка… с краской? — немного ошеломлённо произнёс Виктор, подойдя ближе к яркой луже.       — Пятая за неделю, — тяжело вздохнул Силко. — Опасно, но кто я такой, чтобы запрещать ребёнку заниматься его главной отдушиной? — безразлично помотал головой мужчина. Ну конечно, не ему же это пятно потом драить.       Снисходительность Силко даже немного умиляла, забирая у него то амплуа жестокого химбарона, к которому все привыкли.       Из кончика трости показалась небольшая клешня и подцепила один из обломков гранаты. Конструкция была на удивление… кропотлива. Да, хаотична, грубовата, но неплохо продумана.       — Сколько ей лет?       — 11. Ребёнок она трудный, но крайне изобретательный.       — Я вижу.       Было приятно наткнуться на ещё один юный и одарённый ум в этом поганом месте.       Разглядев в чужих глазах интерес, Силко воспользовался моментом, чтобы предложить:       — Таланта не занимать, энергии непочатый край, только вот направить это всё некому, — Виктор мгновенно расслышал скрытый намёк в словах. И теперь, пользуясь своим положением и их пока что лишь устным договором, Силко вежливо приказал, — покажи ей свою мастерскую.       — Простите?       — Пускай посмотрит, как ты работаешь.       — Я… не особо лажу с детьми. И работать привык один, — Виктор стал растерянно оправдываться, стараясь как можно мягче донести своё мнение относительно идеи, потому что одна только мысль, что девочка с разрушительными наклонностями окажется в стенах его ангара, где каждый квадратный метр стоил ему туеву кучу денег и ещё больше времени, ужасала. Но как бы громко не рыдала душа за свою бедную обитель, настойчивый взгляд чётко дал понять, что выбор отсутствует. Лучше ему по-хорошему просто согласиться. Как ни как, на кону, возможно, ценнейшая связь которую он когда-либо имел. — Хорошо. В наблюдении ведь нет ничего плохого.       Он обязательно будет проверять её на наличие оружия при каждой встрече. “Пятая за неделю” боже... Хотелось потереть переносицу, но не здесь. Ещё успеет.       Пробегающий мимо синий затылок на уровне пупка внезапно споткнулся, почти влетая в собственную блестящую лужу. Благо, Виктор быстро среагировал и схватил ворот ребёнка всё тем же крючком на конце трости (поистине удобная вещь), и тут же одёрнул её назад, возвращая на ноги.       Только что он заработал дополнительные очки репутации в глазах Силко. Возможно, Джинкс станет его золотым билетом к финансированию и безопасности.

***

      После исключения из рядов учёных академии и изъятия разработок внутри образовалась, по ощущениям, невосполнимая пустота. Мечта, цель и дело, которому он поставил всю свою жизнь — всё это покинуло его за один только день. По началу гнева было немерено. Хотелось найти виновников, хоть и малолетних, и всех сослать в "тихий омут", но поняв, насколько это дело гиблое (миротворцы и так этим заняты), всё, что ему оставалось — это продолжать жить. А если точнее --существовать, потому что отныне в этом мире не было ничего, что могло бы вдохнуть в него желание вновь ждать следующего дня. Стоя у края разрушенной стены, смотря вниз, мысли омрачились с каждой минутой. На столе уже стояла готовая записка с браслетом, оставалось только сделать шаг. Один шаг. Один.       Размышления затянулись. Слишком затянулись. Настолько, что тело успело промерзнуть. Не хотелось ничего, но обрывать из-за этого жизнь? Глупость какая. Не ради этого его когда-то спас маг. Тем более от одной только мысли, какого будет его матери, становилось тошно. Он ведь не такой. Он должен быть сильным. Но не сейчас. И не сегодня. И уж точно не здесь. Злоба на Пилтовер, на пугливый совет, на Хеймердингера, громче всего слагавшего об опасности магии, разъедала пламенем изнутри, сжигая остатки эмоций. Хотелось уйти. Отстраниться от всего. Хотя бы на время стереть панораму Пилтовера с глаз. Потому что сейчас это место не приносило ничего, кроме разочарования.       Нда. Кто бы мог подумать, что его так сильно пошатнет эта ситуация. Вот так и посвящай свою жизнь мечте.       Решение сбежать в Заун было одним из первых. Сразу после позорного прыжка с крыши. Из всего в сумку было погружено немного одежды, термос, зубная щётка, ещё что-то по мелочи, фотка с мамой и... и это в целом всё. Прощай, поганый город лицемеров и трусов.       Конечно же, Джейс попрощался с матерью. Лично. Иначе нельзя было. И он в сотый раз поблагодарил богов за эту прекрасную женщину, потому что осуждать его она не стала. Хотя попытки убедить остаться были, но не долго. Она знала своего сына. Если в голову что и взбредёт, этот баран попрёт до победного.       Из-за усиленной охраны моста между городами пришлось пролезать иными путями. Не самыми чистыми и приятными, но рабочими. Сквозь сырые трубы и гнилые отходы, от которых он почти словил удушение, наконец, удалось добраться до около обитаемых улиц. Спускаться в самый низ он не торопился, хотя место, где по итогу оказался, и без того не шибко внушало доверие. Что ж, он сам выбрал этот путь.       С самого начала Джейс осознавал всю отчаянность данного решения, но, может, это всё-таки к лучшему?       Загрязненный воздух бил по лёгким, но тяга к самоуничтожению была вполне ожидаемым последствием. Как ни как, это всяко лучше, чем размазаться по асфальту с переломом конечностей.       Шатание по трущобам не обещало ничего интересного вплоть до момента, пока взгляд не привлёк шуршащий листик возле груды мусора и коробок.       Нет…       Широкими шагами он мгновенно добрался до бумажки.       Быть не может…       Это был чертёж. Его чертёж. Он узнал его с первой секунды, а подпись в углу листа чуть ли не кричала о принадлежности. Грязный, рваный, противно влажный, от чего хрупкий, но почти целый. Да, без хекс-кристаллов от бумаги было не больше пользы, чем от туалетной. Да, это даже не одна сотая из всех его записей, но это уже что-то. Что-то его и только его. Жалкий клочок его мечты. И, возможно, ему повезёт найти ещё что-то на этих мрачных улицах.