Пэйринг и персонажи
Метки
Романтика
AU
Hurt/Comfort
Частичный ООС
Повествование от первого лица
Счастливый финал
Отклонения от канона
Развитие отношений
Элементы юмора / Элементы стёба
Элементы драмы
Второстепенные оригинальные персонажи
Упоминания селфхарма
ОЖП
Элементы флаффа
Влюбленность
Элементы психологии
Попаданцы: В чужом теле
Попаданчество
Элементы детектива
Самоопределение / Самопознание
Стихотворные вставки
Доверие
Элементы мистики
Низкое фэнтези
Фурри
Названые сиблинги
Описание
История стара как мир — фанатка попала в мир Соника. Казалось бы, мы такое читали сто раз и прекрасно знаем, как это будет. Но ведь интересно почитать и узнать, что из себя представляет эта новенькая, как и с кем у нее сложатся отношения.
А ещё очень важный момент — как она попала в этот, казалось бы, вымышленный мир? Все ведь знают, что случайности не случайны, а значит её злоключения — промысел неких внешних сил. К тому же, она в этом мире такая не одна.
Хаос бывает разный.(Продолжение 1 ч.)
Примечания
Это вторая часть моего фаника "Путешественница Звёздочка и силы хаоса".
Посвящение
Сотруднику ГАН и всем-всем читателям)
105. Боевые пуговицы
29 января 2025, 10:29
— Кто там? — взволнованно спросила я.
Если Критэр вообще обращает на них внимание, значит, это кто-то действительно сильный.
— Кошмары, — коротко отозвался он.
— Что? — удивилась я, силясь что-то рассмотреть в раскинувшемся перед замком лесу. — Но разве… Они тебе ведь не опасны?
Вроде бы всё выглядело спокойно, хотя рыжая полоса горизонта давала слишком мало света, чтобы что-то толком рассмотреть.
— Пф! — надменно фыркнул демонический ёж. — Я потому и Король Кошмаров, что меня пугается даже сам Страх! — заносился он и, словно сам к себе обращаясь, пробормотал. — Может, потому он меня и ненавидит…
— Как это, Кошмары и не любят Короля Кошмаров? — слегка подтрунивала я, всё ещё пытаясь что-то увидеть.
Может, они сливаются с лесом из-за того, что чёрные.
— Потому что я их не боюсь! — немного раздражённо отозвался Критэр, едва ли повернув ко мне голову, но алый зрачок, метнувшийся в угол чёрного глаза, явно нацелился на меня. — Они терпеть этого не могут.
Чтобы избежать этого неуютного взгляда, я снова попыталась что-нибудь рассмотреть вдалеке.
— Они прячутся в лесу? — спросила я. — Я ничего не вижу.
Критэр раздражённо выдохнул через нос.
— Смотри моими глазами.
Сначала я хотела задать ещё один глупый вопрос, но быстро сообразила — Боглаз! Через его отверстие сперва ничего нового не было видно, но затем камень сработал как бинокль, линия горизонта приблизилась, и стало ясно, что она светится не от закатных лучей.
Широкой линией безмерное стадо чёрных скакунов размеренно приближалось к нам. Они ступали твёрдо и величественно, словно даже это покоряло мир вокруг. А свечение, что я видела невооружённым взглядом от замка, шло от огненных грив и хвостов, они буквально состояли из пламени. У Кошмаров даже в глазах сиял огонь, а тела как будто состояли из угля.
Отведя Боглаз от лица, чтобы немного прийти в себя от такого зрелища, я попыталась положить его в карман плаща, но наткнулась там на очки — те самые, со стёклами, имитирующими пуговицы. Дурачась, чтобы отвлечься от приближающегося полчища монстров и ещё одного, злящегося на меня, рядом, взяла и напялила эти очки. Странно, но видно через них было так, словно они абсолютно прозрачные, хотя, если снять, выглядели тёмно-синими.
Наверно всё дело в том, что это мир снов. В мире Соника наверняка есть законы физики, отличающиеся от тех, что были на моей родине. Но из-за того, что большинство их совпадает, я обычно не замечаю разницы. Но в этом мире… Неизвестно, по каким законам действует Мир Снов. Да и есть ли они вообще? Обычно ведь во снах происходит такое, что иногда и специально не придумаешь, не то что под какие-то законы мироустройства подводится.
— Раз это мой сон… — начала я и, так как Критэр продолжал взирать на просторы вокруг, осмелилась продолжить. — то я могла бы на него влиять?
Помимо того, что это возможность остановить Кошмаров и любых других злодеев, пробравшихся сюда… Это же открывает такие возможности, можно сотворить всё, что только в голову придёт, или создавать целые миры, как в фильме «Начало». Хотя там были и проблемы. Но герои в этом фильме могли засидеться во сне из-за того, что там «идеальный мир», а для меня ведь любой мир идеален, если там есть мои близкие. Так что возможность создавать мир вокруг себя как захочется казалась заманчивой, но вызывала восторга не больше, чем игра в Симс.
— Спасииибо моим силам, она умеет складывать два и два! — источая сарказм, всплеснул руками Король Кошмаров и добавил спокойно, но не без раздражения. — Лучше берись за свою крохотную голову и научись защищаться. Пока я буду разбираться со стадом обнаглевших копытных, возомнивших, что что-то знают о страхе, сиди в замке и приглядывай за мелкотнёй!
Так я тут вроде няньки для Чернушек? Ну, мне даже в радость повозиться с этими забавными крошками, но...
— А почему ты для этого Соника не позвал? — озвучила я пришедший в голову вопрос.
Критэр определённо может и Соника в мой сон перенести, и Чернушек в сон Соника, да и общество синего брата Королю Кошмаров явно больше по душе.
— Заняты они, — без прежнего раздражения ответил Критэр. — В Мире Грёз отдыхают. Лезть туда — только шум поднимать…
Мне понадобилось немного времени чтобы понять, о чём речь, а Король пока раздал Чернушкам приказы, как охранять замок.
Так Соник и, видимо, Тэйлз тоже, а может, и Соня с Маником… и даже Шедоу, видят хорошие сны, и Критэр не стал их выдёргивать ради борьбы с Кошмарами? Это очень мило с его стороны.
— А как этому научиться? Что мне делать, чтобы управлять сном? — зачастила я, видя, что Король уже собирается отправиться в бой.
— Ничего, — резковато отозвался Критэр и махнул самой крупной Чернушке, чтобы подошла. — Темнота, давай, пора выдвигаться, — и снова обратился ко мне. — Ты уже всё можешь. Просто управляй сном, как управляешь мыслями… если они у тебя есть.
— Знаешь что!.. — чуть не разозлилась я на его пренебрежительный тон, но взяла себя в руки и перевела всё в обиду, демонстративно скрещивая руки на груди и отвернув голову. — Уж ты-то должен знать, что мысли у меня есть, ты же наверняка залазил ко мне в голову.
— Пф, — заносчиво хмыкнул демонический ёж. — Ладно уж, не совсем безмозглая. Встречал и потупее.
— И на том спасибо, — приняла я это за извинение и повернулась обратно, чтобы увидеть, что Темнота обернулся в гротескного, но по-своему изящного скакуна с большими перепончатыми крыльями.
И морда его походила, скорее, на клюв, чем на лошадиную. Помнится, похожие существа были в одном из фильмов про Гарри Поттера, там ещё видеть их мог только тот, кто прежде видел смерть.
— Не обольщайся, по сравнению со мной ты всё равно пустоголовая, — самодовольно заявил этот хам, элегантно запрыгнув на спину Темноты, и держался там так, словно всю жизнь был наездником зловещих пегасов.
— Да на твоём фоне кто угодно тупым покажется, — хмыкнув, проворчала я.
— И то верно, — философски согласился Критэр, берясь за откуда-то взявшиеся поводья.
— Береги Темноту, — попросила я ежа и обратилась к самой чернушке. — А ты не лезь вперёд, держись подальше от страшных Кошмаров и слушайся Критера, понял?
Кошмарный пегас кивнул.
— Ой, вы только посмотрите, мамаша для монстров нашлась, — усмехался Король, встряхивая поводьями. — Сопли только не распускай. Всё будет с твоим дитяткой в порядке: в воздухе повисит, пока я разберусь. Пока я буду там, им будет не до него, — зловеще пообещал он, предвкушающе щурясь и скаля зубы в акульей улыбке.
Темнота в это время расправил перепончатые крылья и, вздымая мощные потоки воздуха, взмахнул ими, отрываясь от пола. Они отлетели чуть от балкона, но тут же понеслись обратно, я подумала, на меня. В панике попыталась отступить и, как героиня примитивного фильма ужасов, тут же оступилась и плюхнулась прямо назад. Критэр на своём скакуне в это время уже взмывал резко вверх, зловеще хохоча. Вот гад!
Захотелось даже сложить руку в кулак и погрозить ему вдогонку, но тут я поняла, что руки утопают в чём-то мягком. Это оказались Чернушки — они столпились подо мной, образовав мягкий ковёр. Так вот почему мой хвост не ушибся при падении.
Послышался приближающийся звон и пение множества тоненьких, но вполне приятных голосков. Пение осталось в тронном зале, а звон приблизился, и вот уже Спаут на балконе и опять тычется бубенчиком мне в лицо.
— Фу, Спаут, довольно, — попыталась я его осадить, как порой делала с Матцки. — Сидеть.
Лис послушно плюхнулся на подхвостье, комично вытянув вперёд прямые задние лапы, и уставился на меня как будто с любопытством. Два тканевых хвоста то и дело продвигались по полу, выражая сосредоточенность своего владельца.
— Хороший лис, — похвалила я, погладив его по вытянутой морде, и хвосты замели по полу активней.
В сопровождении Чернушек и милого Спаута я отправилась в тронный зал… который вдруг оказался столовой, проверять, кто это там поёт? А пели… чашки. И блюдца, и молочники, и даже чайник посвистывал им в такт.
— …Вы наш гость, вы наш гость! В нашей очень вкусной рыбе не наткнётесь вы на кость!.. — напевали они и, узнав песенку заколдованной утвари из мультфильма «Красавица и чудовище», я прыснула в кулачок.
Дослушав песенку до конца и донаблюдав, как посуда сама накрывает на стол, я громко им похлопала.
— Вы просто изумительны и как певцы, и как… чайный набор! — входя в образ королевы в замке, начала я с благодарности и восхищения. — Но кто объявил чайный перерыв?
Посуда замерла на несколько секунд, от чего стала походить на самую обычную, только с нарисованными лицами. Затем вперёд вышла самая маленькая чашечка, забавно мельтеша ножками, идущими от самого донышка, и почти не волнуя налитый до середины кофе.
— Мы подумали, ваше величество, что вы захотите отдохнуть и подкрепиться после долгого пути, — со всей важностью, высоким но мелодичным голоском сообщила чашечка кофе.
— Ох, это так заботливо с вашей стороны, — постаралась я изобразить вежливую благодарность и даже сложила ладошки на груди. — Но сейчас у меня есть срочные дела. Наш король рекомендовал мне заняться тренировками в первую очередь, и я не собираюсь пренебрегать его мудростью. — и, заметив, что посуда совсем приуныла, я добавила. — Но, может, после тренировки мне захочется отдохнуть, и тогда, я надеюсь, вы позаботитесь о моём перерыве на чай.
Такая идея немного приободрила посуду, и они быстренько свернули свой банкет. Я наблюдала за ними с вежливой улыбкой и лёгкими муками совести, потому что у меня не было никакого желания возвращаться к застолью когда-либо. Разумеется, не из-за поющей посуды, ведь они, хоть и чудны, но очень милы и довольно музыкальны. Меня отталкивала сама идея застолья во сне. Хотя нет сомнений, что по ощущениям это будет так же, как и наяву, ведь всё остальное ощущается без изменений, но сама идея что-то есть во сне… Это же бессмысленно, ведь мне в желудок всё равно ничего не попадёт.
А может, меня просто отталкивала от подобного старая обида — на всю жизнь запомнились детские сны с целыми вазами и подносами шоколадных конфет и батончиков. Та радость от обладания столь желанными сладостями и горечь с безмерным разочарованием, когда я их ела и не чувствовала приторной сладости, которой так жаждала, запомнились мне на всю жизнь. Что-то подсказывало, что в этот раз можно насладиться любыми яствами и в полной мере ощутить их вкус, но мысль о ложности всего этого никак не оставляла.
Распрощавшись с заботливой посудой, я призадумалась, как же мне воплотить ту самую рекомендацию Короля? Для начала в сопровождении Спаута и Чернушек снова вышла через дверь за гобеленами, надеясь с помощью Боглаза увидеть, как дела у Темноты и Критэра, но вместо балкона оказалась в атриуме внутреннего дворика, обустроенном под тренировочную площадку. В сухую землю были воткнуты соломенные манекены с руками-палками для отработки ударов, а вдали стояли мишени для стрельбы из лука.
— Ух ты! Как удобно, — восхитилась я.
Такое впечатление, что сам замок был живым и подстраивался под мои желания. Или же это мои желания и переделывали его. Такая идея меня подбодрила, ведь то, что уже делается неосознанно, проще начать делать намеренно, чем то, что вообще никогда не делала.
Первым делом я решила научиться хоть как-то защищаться. Критэр что-то говорил о том, что моё оружие — это пуговицы, но пояснений от него получить не удалось. Возможно, это потому, что их и нет — быть может, мне для управления этим миром достаточно только что-то вообразить, и оно воплотится. И чтобы использовать пуговицы как оружие, достаточно просто поверить, что они и есть оружие.
Заглянув под плащ на сетку с пуговицами, я ухватилась за одну из них, красную, и она осталась у меня в руке. Ещё немного поразмышляв, разглядывая её — обычная, круглая, четыре отверстия посередине и утолщение по краю, делающее её похожей на пластиковую тарелку для бросания, — приняла решение начать с чего-то лёгкого и понятного, очевидного. Красная пуговица ассоциируется с огнём, но если она сама превратится в него, то только обожжёт мне руку. Нужно что-то метательное, вроде гранаты…
Граната! Точно!
Не дав себе времени, чтобы начать сомневаться, я метнула пуговицу в соломенный манекен и повелительно воскликнула:
— Взрыв!
Из осторожности я встала слишком далеко и в броске не попала — пуговица шлёпнулась на песочный пол рядом с шестом, на котором был установлен манекен, и проскользила сантиметров десять. Но затем она взорвалась именно так, как мне и представлялось.
От звука хлопка я подпрыгнула на месте, где-то позади зашебуршали Чернушки, но такой быстрый результат обнадёживал и воодушевлял.
Где-то полчаса ушло на разработку примитивных, но зато лёгких в использовании атак:
взрыв — красная пуговица срабатывает как граната;
резак — голубая пуговица запускается как фрисби и рассекает любые предметы;
камень — оранжевая пуговица увеличивается до размера щита и становится неимоверно тяжёлой;
щит — синяя пуговица увеличивается до размера крышки от ведра и прилипает к руке на манер щита, но перед ней образуется синее прозрачное поле, выше моего роста;
лоза — зелёная пуговица выпускает быстро удлиняющиеся лозы, если держать в руках, а если кинуть — мгновенно полностью обращается в лозы и опутывает объект рядом;
свет — белая пуговица, может долго умеренно светиться в руке или резко ослепительно вспыхнуть, если её бросить.
Затем я стала тренировать совмещение разных атак — создавала «лозу» и рубила её «резаком», запустила «резак» как бумеранг и, присев, выставила над собой «щит». Оказалось, «резак» может летать сколько угодно по моему желанию, и его сила так же контролируется мысленно, «щит» мог окутывать моё тело как купол, а если держать «лозу» в руке, то можно мысленно приказать её концу, чтобы за что-то прочно уцепился. Сами же пуговицы снова появлялись на поясной сетке столько сколько нужно.
Уже начала продумывать как использовать мои пуговицы в битве — в смысле, отвлечь противника и сбежать — как очередной взрыв красной пуговки повторился очень отдалённым эхом. Разум хотел списать всё это на странное восприятие внутри сна, но уши упорно стояли торчком. Поэтому второй, более тихий, но такой же близкий взрыв, я уловила.
Мелькнула мысль, что всё дело в устройстве замка, и просто где-то эхом отразились мои собственные взрывы, но когда я обернулась, чтобы спросить, не слышали чего Чернушки, то мои наивные надежды вмиг рассеялись — Спаут, до этого сидевший у входа, как верный пёс в ожидании хозяйки, теперь повернулся к нему носом и встал в стойку пса, взявшего след. Наверное, из-за отсутствия рта плюшевый лис и рычать не мог, но стальное напряжение его тела, вытянувшегося в линию от бубенчика-носа до обоих хвостов, говорило лучше любых звуков.
— Что та…? — нервно начала я, хотя знала, что Спаут не сможет мне ответить.
Но меня прервал новый взрыв, кажется ближе, и за ним последовало шуршание, словно камни сыпались. Звякнул бубенчик, когда Спаут дёрнулся всем телом, показывая готовность кинуться на закрытую дверь, а с той стороны уже приближался топот множества маленьких ножек.