Бестиарий

Пару лет назад Майя Шастун вместе с мамой собрали вещи и переехали в маленькую деревеньку под Москвой. Первое время снимали домик у пожилой бабушки, которую к себе в город забрали дети. А совсем недавно смогли выкупить его. Домишко хоть и совсем небольшой, но вмещает в себя три спальные комнаты, гостиную, просторную кухоньку да отдельную прихожую. В доме даже имелся санузел, хоть и совмещенный, а на месте старого уличного туалета, как рассказывала хозяйка, уже много лет растет и радует глаз раскидистая малиновая буддлея. Домик сам по себе старым не выглядит: сайдинг, имитирующий светлое дерево, и темно-коричневая черепица — ремонт делали еще дети прошлой хозяйки, планировали использовать как дачу. Но, как Майе Олеговне по секрету рассказала хозяйка, сыновья разругались из-за наследства и, чтобы прийти к какому-то компромиссу, решили дом сдавать, а после и вовсе продать яблоко раздора. Передом домик смотрит на главную улицу, а слева от него по мощенной кривоватой плиткой тропинке можно попасть на задний двор в садик. В конце двора забор почти полностью обвивает виноградная лоза, а у стены дома расположились три сорта вишни, слева, вдоль ограждения, пара грядок, на которых Майя с мамой второй год высаживают что-то новое, а напротив, рядом с буддлеями, садовые качели с навесом. Остальная же земля устлана газоном. Больше всего новое место жительства радовало маму Майи, та была просто в восторге от личного уголка спокойствия. Да и подруг себе она нашла быстро. А совсем рядом, через пару домов, начинался лес, отчего воздух казался чище. А самое главное, что привлекло женщин — близость к Москве. Антон, сын Майи, как только выдалась возможность, переехал в большой город, а потом учеба, работа, друзья. Одним словом, взрослая жизнь. Или двумя словами. В общем, за четыре с половиной года в родной Воронеж приезжал Шастун от силы три раза, вот Майя Олеговна и решилась сама поселиться поближе к сыну, а заодно и маму с собой забрать. А Антон не то чтобы был неблагодарным ребенком, но часто ездить к родным у него правда не получалось. Сначала студентом дорого было брать билеты, а когда стал подрабатывать, то банально не хватало времени. Теперь стабильно каждые пару недель Антон на несколько дней уезжал в деревню к маме с бабушкой. Сейчас же парень ехал к родственницам не на легке, как привык, в этот раз с собой Антон вез большую походную сумку, вещей в которой хватало минимум на месяц. Когда две недели назад Шастун подписывал заявление на отпуск у директора, он планировал это время провести со своей девушкой, но в силу новых обстоятельств он не видел лучшего выхода, чем отвлечься ото всего в компании любимых женщин. Мама Антош, ты скоро? Бабушка уже наготовила всего. Калитку я открыла. Телефон известил о новом сообщении, когда на автобусе парень уже подъезжал к остановке в поселке. Оттуда только пройти практически к самой кромке леса, и его встретит ставший родным за последние два года домик.

Вы

Минут двадцать, мам. Мы уже подъезжаем.

На остановке его, как и всегда, встречала здешняя собака Маша. Она была не очень большой, с грязной светло-коричневой шерстью и коротким хвостиком, но с такими добрыми глазами, каких порой не бывало у домашних собак. Она радостно заскулила и замотала хвостом, как только увидела парня. — Привет. Привет, моя хорошая. — скинув на лавочку сумку, стал ворковать парень и почесывать счастливую морду. — Скучала без меня? А я тебе вкусняшек привез. Он расстегнул боковой карман поклажи и вынул пару пакетиков собачьего лакомства. Девочка радостно тыкалась мордой куда придется, пока Антон вываливал кусочки корма в соусе позади остановки. Маша повертелась вокруг, выпросила еще немного ласки и только после этого принялась за еду. Шастун еще разок провел рукой по жесткой шерсти и пошел в сторону домов. Все равно скоро Машка сама прибежит к дому мамы с бабушкой и вряд ли далеко уйдет до самого его отъезда. Заборчик перед домом Шастунов был низеньким, но с красивыми витыми узорами. Это уже Антон сделал маме с бабушкой подарок, как только те выкупили дом. За ним был виден небольшой палисадничек: несколько кустов роз разного цвета, аккуратные бледно-розовые астильбы и молодая яблонька, как раз закрывающая собой проход к заднему двору. — Всем привет! — крикнул шатен, как только вошел в дом и закрыл дверь. — Антоша! — первой показалась из своей комнаты бабушка. Парню пришлось наклониться, чтобы женщина могла ухватиться на него и расцеловать щеки. — Ну что ж ты еще больше похудел в этот раз! Ах! — покачала головой старушка и отошла на кухню, пропуская к внуку его мать. — Бабуль. — смущенно возразил парень, но улыбаться не перестал. Он обнял маму и почувствовал, как она немного покачивает его из стороны в сторону, не в силах справиться с чувствами. — Привет, мамуль. — Хорошо доехал? — спросила Майя, наблюдая, как сын снимает обувь. — На улице июль почти, а ты в кроссовках, жарко же. — Мам, нормально. — счастливо улыбнулся Антон, проходя в ванную, чтобы помыть руки. Ему уже четвертый десяток лет, а маминых наставлений иногда так не хватает, будто подростку. — Сумку какую с собой привез. — бабушка уже разливала чай по кружкам, а в центре стола стояла красивая стопка блинчиков и тарелка припудренных пышек. — Надолго к нам? — У меня отпуск, так что быстро вам от меня не отделаться. — посмеялся юноша, садясь за круглый столик рядом с мамой. Бабушка достала две баночки варенья да бочонок меда и села напротив внука. — А что же девочку свою с собой не привез? — удивилась бабушка. — Мам, ну не дави на него. — тихо попросила Майя и погладила парня по плечу, видя, как тот зарделся и нахмурился. — Антошке тридцать три года, а все ни жены, ни деток, ну не дело это. Он мальчик ведь хороший, порядочный, добрый. Машка вон как за ним увивается, а она хороших людей чует — собака ведь. Илья муромец в тридцать три года уже богатырем стал! — заботливо причитала бабушка, отхлебывая из своей кружки. — Ну мам, хватит твоих этих былин. — покачала головой Майя. Женщина только цокнула да надкусила свернутый блинчик с медом. — Да я чего и приехал-то так надолго? — тихо с грустинкой стал рассказывать Антон. — Мы расстались. А в Москве многое напоминает о ней, вот, развеяться хочу, отдохнуть от суеты, работы. — Ба! — прикрыла ладошкой рот бабушка. — Такая же девочка, ты говорил, хорошая была. Что случилось, Антоша? Не поделили чего? А Антоша и рад бы, не подели они чего, тогда хоть понятнее было бы. А так вспоминается унылый день и еще более унылый вечер после. — Привет, я дома. — безэмоционально поздоровался Антон, проходя в свою квартиру и снимая обувь. Навстречу ему вышла девушка, которую он сразу потянулся поцеловать, действуя практически на автомате. Они еще официально не жили вместе, но девушка часто оставалась ночевать у Шастуна. Они встречались около полугода, и последнюю неделю она возвращалась не к себе, а в квартиру Антона. Ключи он ей сам выдал, когда стали учащаться совместные дни и ночи, так что проживание вдвоем было вопросом времени. Однако эйфории никакой от осознания этого не было. Было похоже на сожительство с другом в общежитии, поэтому многие моменты ощущались совершенно обыденными. — Нам надо поговорить, Антон. — сложив руки на груди и облокотившись на дверной косяк, она преградила ему дальнейший путь. — Прямо сейчас? — поджав губы, устало спросил Антон. — Да. Иначе ты снова уйдешь от разговора. — твердо сказала девушка, смотря глаза в глаза. — Хорошо. — сдавшись, вздохнул парень. — Может хоть за чаем? Девушка кивнула и с таким же серьезным лицом направилась на кухню. Две кружки, чайные пакетики, чуть теплая вода из подостывшего чайника, и Антон уже сидит напротив своей девушки, явно чем-то озабоченной. Вряд ли это она из-за носков возле кровати такая хмурая. — Так что произошло? — отхлебнув едва заварившегося чая, спросил Антон. Его даже слегка пугало, насколько безразличной казалась эта ситуация. — Знаешь, почему я все эти дни жила у тебя? — она терпеливо дождалась отрицательного жеста и продолжила. — Я надеялась, что совместное проживание тебя растормошит. Ты охладел, Антон. Хотя нет, не так. Ты так и не зажегся по отношению ко мне с тех пор, как мы стали встречаться. Даже не знаю, зачем ты вообще предложил, а я согласилась. У тебя ведь иногда прямо на лице написано, что тебе это не нужно. — Что? — нахмурился Шастун. Наконец-то в нем начала отзываться складывающаяся ситуация. — Это не так. Я хотел быть с тобой, поэтому и предложил, это правда! — Ты думал, что хотел этого. Тебе нужно разобраться в себе и пересмотреть, возможно, «варианты». — О чем ты говоришь? Она вздохнула, прикрыла глаза на пару секунд, а потом с прежней теплотой посмотрела на своего парня. — Ты мне очень нравишься как человек, Антон. Но ты гоняешься за ложными чувствами, и я не могу позволить себе и дальше путать тебя. — Я не понимаю, что ты хочешь сказать? Можно безо всех этих метафор и прочего? — он неотрывно наблюдал за своей девушкой. Видимо, вот-вот бывшей девушкой, но казалось, будто она говорила не с ним. Или не на том же языке, потому что смысл слов, маячащий где-то на периферии, никак не улавливался шатеном. — Помнишь, на день рождения моей подруги мы ходили в стрипклуб? — кивок. — Ты не смотрел ни на одну танцовщицу. — Потому что мне это не нужно, у меня уже есть ты! — совершенно сбитый с толку, выкрикнул парень. Девушка покачала головой, поднялась и вылила свой чай в раковину. — Бесполезно продолжать этот фарс, так что сейчас я еду домой. — она направилась к прихожей, обулась и подхватила сумочку с телефоном. — Через пару дней заберу вещи. — Ты уверена? — с надеждой спросил Антон, побитой собакой смотря на девушку. — Это твое окончательное решение? — Да. А тебе стоит прекратить цепляться за стереотипы и иллюзию счастья. — она дважды провернула замок и нажала на дверную ручку, но выходить пока не стала, с какой-то жалостью, что ли, смотря на Шастуна. — Я не отказываюсь от своих слов, что ты хороший человек и нравишься мне этим. Не думаю, что у нас получится стать друзьями, но ты всегда можешь позвонить мне или написать. Пока, Антон. А через два дня она забрала свои малочисленные вещи, пока парня не было дома, и завезла ключи ему на работу. — Не сошлись во взглядах. — расплывчато ответил бабушке Антон и слегка улыбнулся, дуя на поверхность горячего чая. Как ни странно, особо негативных эмоций по поводу расставания он не чувствовал, за исключением легкого разочарования. — А что там с былинами? Мама только тяжко вздохнула, зато бабушка прямо вся подобралась, развеселилась и даже ближе придвинулась к столу и наклонилась в сторону внука с каким-то заговорщическим блеском в глазах. Сразу было видно — тема ее волнующая. — Никакие не былины это, не слушай мать. — махнула по-доброму в сторону дочери женщина и эмоционально начала рассказ. — В общем сидели мы зимой как-то с бабушкой Игорька у нее дома. Джабраиловы, помнишь? — Антон кивнул, откусывая от пышки и обсыпаясь пудрой. — Он, кстати тоже приехал недавно. Так вот, сидим мы значит, чаи гоняем да разговор про мужичка с соседней улицы зашел. Он ушел, говорили, на охоту и третий день уже не возвращался. А пошел только с ружьем да сумкой маленькой, вот его дочь тревогу и забила. Полицию звали, они лес проверили, да так его и не нашли. А Игорева бабушка и говорит: «Аука его в глубь леса заманил, а Леший голову заморочил, вот и не возвращается мужик». Я сначала не поняла, какой такой Аука, причем здесь Леший, а она мне книжку вынесла. Бестиарий называется. Ну и рассказала кое-что. — голос бабушки стал еще более интригующим, а сама она огляделась, словно мог кто подслушивать, и тише продолжила. Майя снисходительно покачала головой и с легкой улыбкой встала, чтобы подлить всем чая. — У нас далеко в лес-то ходить нельзя, оказывается, там хтонь правит. — Кто правит? — переспросил Антон, с трудом сглатывая чай, которым запивал большой кусок пышки. — Нечисть лесная всякая. — пояснила женщина и поблагодарила дочь за свежий чай. — Она мне и про Ауку, и про Лешего, про Кикимору, все-все про всех рассказала. Так интересно. — Ну это же страшилки, чтобы в лес не ходили, ба. — Антон состроил такое лицо, будто ребенку простые вещи объяснял. Он, конечно, знал, что бабушка у него легковерная, но не настолько же. — Подожди ты! — махнула рукой. — Я сначала ей тоже не поверила, и она дальше рассказала. Говорит, мужик этот не первый, кто в лесу здешнем теряется. Раньше девки на Ивана Купалу в лес к речке убегали, а вот возвращались не все, пока вглубь леса ходить не запретили. Теперь девчонки далеко по реке не идут. — Это еще кто-то вообще празднует? — удивился парень. — А как же? Праздник-то красивый, веселый. К нам из соседнего поселка ребятки идут даже. Кто-то из Москвы специально едет! — глаза Шастуна увеличились вдое, и он вопросительно посмотрел на мать. Майя только плечами пожала, мол «правда», весело улыбаясь. — Есть, конечно и самые смелые, кто далеко заходит, чтобы голышом искупаться, вот только еле ноги уносят. Говорили, тропинки у них прямо под ногами путались, все дальше от выхода из лесу уносили, и зверь выл страшный. — А мужик тот вернулся? — с интересом уже спросил и отхлебнул чая. — Вернулся! — воскликнула бабушка. — Четыре дня целых по лесу бродил. Его спрашивают — где был, что видел — а он не помнит ничерта. — Так он пьянющий из лесу вышел. — подала голос не впечатленная Майя. — С собутыльниками из соседнего поселка, наверное, эти дни и упивался. И ружье там же оставил. — Ну а мальчик? — недовольно спросила женщина. — Что за мальчик? — тихо подал голос Антон, желая предотвратить перебранку. — Нам хозяйка бывшая рассказывала, что в доме слева от нас лет десять назад семья жила. Вернее, здесь жили мужчина с женщиной, и к ним дочь часто из Красноярска с семьей приезжала. Они в лес то ли по грибы, то ли по ягоды пошли, а мальчик совсем маленький, заигрался, убежал и потерялся. Его так и не нашли, зато стали еще больше небылицами всякими людей пугать. Особенно приезжих. — А игорева бабушка говорит, лес на них прогневался, за то что они урожай в запретной зоне собирали, и в наказание мальчонку забрал. Вот они все вместе, чтобы сильнее хтонь не злить, и уехали отсюда в Красноярск. — со знанием уверенно опровергла бабушка. — Да они от горя себе место не находили, наверное, вот и уехали, чтобы рану больше не бередить. — возразила мягко Майя. — Как знаешь. — ответила наконец бабушка, а потом снова посмотрела на внука. — Но ты в лес дальше таблички не заходи. А лучше вообще не ходи — нечего тебе там делать. — Ну ладно, хватит. — прервала Майя Олеговна. — Антош, расскажи лучше, как дела? Антон улыбнулся. Все это было настолько домашним и уютным. А рассказывать ему было что.