Панацея

      Лололошка так и не лег спать после произошедшего ночью. Не смог. Чувствовал себя дурно, но все-таки набрался сил, чтобы поехать на работу и на собрание. Почему он не останется дома? Был легкий страх из-за реакции Харриса на это: тот ясно дал понять, что опаздывать не стоит на мероприятие со спонсорами, особенно когда приглашение было лично от Джона. Ло постарается выдержать пару часов собрания, а потом он отпросится домой в убыток себе. Есть надежда, что Харрис отпустит. Ну или Райя, если у нее будет на это власть. Потому что самочувствие правда было не очень, симптомы лишь слегка приглушались выпитыми от них таблетками.       Лололошка на работу приехал к десяти, на собрание, так как получил на почту план рабочего дня, в котором первый час был «окном». Так даже лучше, ведь Ло смог неспешно собраться и подготовить себя ментально к мероприятию. На собрание парень приехал вовремя, его поймала Райя в коридоре первого этажа, как только Лололошка прибыл в центр.       — Ло! — Абер подошла к медбрату и широко улыбнулась. — Через десять минут начало, пойдем?       — Да, конечно, — парень сразу направился следом за главным врачом по лестнице.       — Я не буду спрашивать, зачем ты там нужен Джону, так как ни ты, ни он мне ничего не расскажите, — она с улыбкой вздохнула. — Однако скажу другое. Ты будешь сидеть не за столом с нами, а отдельно, чтобы не привлечь внимания. Спонсоры у нас специфичные, им может не понравиться твое присутствие. Сиди тихо, слушай и бери на заметку, если что-то станет интересно. Обычно на таких собраниях нет ничего особенного, обсуждаем бюджет и его распределение.       — Мне тоже интересно, зачем я нужен там Харрису, — Ло вздохнул. — Но ладно, я понял. Буду сидеть тихо и незаметно.       Райя довольно кивнула и потрепала Лололошку по голове в знак поддержки и дружелюбия. Поднявшись на седьмой этаж, они заняли помещение, которое находилось довольно близко к кабинету директора. Пока что там были только знакомые парню главы отделений, Джона и незнакомцев там пока не было. Абер устроила медбрата в кресло за своей спиной и заняла место во главе стола. До начала пять минут. И в течение этих пяти минут людей стало больше: пришел немного опоздавший (по мнению Калеба) Саймон Солус и трое незнакомых мужчин в костюмах.       — Он перестанет опаздывать? — послышался раздраженный шепот Блэка.       — Он еще не опаздывает, две минуты до начала, — шепнул в ответ Солус. — Расслабьтесь, придет. Все равно не он ведет собрание, а Абер.       — И это странно, — фыркнул Блэк. — В ее обязанности это не входит.       Саймон на это пожал плечами, и повисла тишина. Через минуту ее нарушили открывшаяся дверь и громкий голос Джона Дейви Харриса:       — Всем утра! Надеюсь, вы готовы пересчитывать деньги, — он посмеялся и сел на стул слева от Райи. — Начинайте, — Джон обвел взглядом присутствующих, остановившись на пару секунд на Лололошке, и уткнулся в принесенные с собой документы.       Началось собрание. На Ло никто не реагировал, полностью погрузившись в обсуждения: звучали темы теракта, спонсирования деятельности больницы и оплаты чьих-либо тяжелых операций. Для Лололошки все звучало с позиции «показать себя лучше, чем другие». Один из спонсоров расспрашивал, будет ли публиковаться информация, если он пожертвует деньги на спасение тяжелой пациентки в нейрохирургии. Узнав, что нет, он отказался выделять деньги на операцию и последующую реабилитацию, вернувшись к теме терроризма. И Ло услышал имя этого человека. Его звали Эбардо. Мужчина показался Лололошке неприятным и ненадежным. Еще были Дилан, который показался Ло слишком молодым и молчаливым, и Кавински, которому, кажется, было не особо интересно здесь и неудобно в тесном костюме. Этих двоих Лололошка не смог как-то точно охарактеризовать: если Эбардо сразу показался неприятным, то другие спонсоры пока оставались загадкой.       Самочувствие ухудшилось, когда прошло полчаса, а собрание, кажется, еще на стадии экспозиции. Обсуждение было бодрым, на Ло никто даже не поглядывал, поэтому парень позволил себе ослабить позу и придержать голову рукой, заодно коснуться щек для проверки температуры. И зачем он здесь? К нему даже косвенно не обращались, а темы были совершенно не интересны медбрату. По-крайней мере в таком плохом состоянии. Подождав еще пятнадцать минут, Ло не выдержал, хотя очень старался не подвести. Тошнота и поведение сердца были почти невыносимыми.       «Райя, я плохо себя чувствую. Я могу выйти? Желательно еще и покинуть мероприятие, кажется, я не смогу отсидеть, даже если очень постараюсь» — Лололошка, 10:51.       Отправив сообщение, парень поднял глаза на худую спину сидящей впереди Абер. Но она даже не проверила телефон, который не издал ни звука. Логично. На собрании стоит выключать телефон, чтобы не отвлекаться. Ло еще пару минут подождал. Он бы, конечно, мог просто встать и выйти, но это было бы грубо. Поэтому пришлось писать кому-нибудь другому.       Лололошка обвел взглядом всех в помещении. Каждый был полностью охвачен обсуждением. Все, кроме Джона Дейви Харриса, который сидел в телефоне, одновременно что-то писал в документах и автоматически отвечал на все вопросы. Он был очень занят, отвлекать было почти страшно, но это был единственный шанс Ло не опозориться в глазах таких важных людей. Парень даже не ощущал острой паники или тревоги, потому что самочувствие было хуже этого.       «Я себя плохо чувствую, могу ли я уйти?» — Лололошка, 10:58.       Ло, отправив сообщение, поднял взгляд на Харриса. Тот сначала продолжал заниматься тем, чем занимался, но вскоре отвлекся на появившееся уведомление. Джон быстро прочитал, нахмурился и повернул голову в сторону сидящего Лололошки, оглядел его внимательным взглядом и неожиданно для остальных встал со своего места. В помещении сразу воцарилась тишина.       — Что-то не так? — спросила Райя, но ее вопрос проигнорировали.       — Разберись, — сказал Харрис, выходя из-за стола, и пихнул к Абер документы, с которыми до этого разбирался сам.       На лице главного врача отразилась сложная эмоция. Джон же даже не посмотрел на нее, спешно подошел к Лололошке, взял его за локоть, поднял с кресла и повел прочь из помещения. Все молчали. Даже Райя, до этого хотевшая возмутиться, проглотила слова. Увидела она состояние Ло или просто не решилась — непонятно, однако та быстро вернула внимание всех за столом к проблемам, которые обсуждались ранее. Все попытки спросить о случившемся пресекались взглядом Абер.       Тем временем Харрис вывел бледного Лололошку в коридор, они прошли пару метров и оказались в кабинете директора. Дверь вскоре оказалась заперта, как только они зашли, а Джон развернулся к медбрату с хмурым лицом. Парень напротив смотрел в пол и выглядел плохо: бледность, усталость и тремор рук были самыми очевидными симптомами. Харрису не потребовалось много времени, чтобы понять, в чем причина.       — Я промыл желудок и съел таблетки от тошноты, но мне будто стало хуже, — пробубнил Лололошка, будучи уверенным, что Джон все понял.       Но Харрис молчал дольше, чем следовало бы. До тех пор, пока Ло не поднял на него вопросительный взгляд. Джон сразу раздраженно вздохнул и дал Лололошке щелбан.       — Балда, — сдержавшись от ругательства, громко сказал директор. — После передозировки антидепрессантами нельзя принимать любые другие таблетки без назначения врача, даже если ты сам имеешь медицинское образование. Судя по всему, у тебя степень интоксикации средняя или даже выше! — Харрис закатил глаза и достал из ящика в столе фонендоскоп с ручным тонометром. — Туда, — он указал на диван.       Лололошка не стал ничего говорить, молча кивнул и сел на предложенное место. Джон встал перед ним и взглядом потребовал снять верхнюю одежду, чтобы было удобнее слушать и измерять показатели. Ло, поборов легкое смущение, снял верх и обнял себя за плечи.       — Может ты не будешь закрывать мне рабочее поле? — с явным недовольством спросил Джон. — А еще встань, так будет удобнее обоим.       Лололошка встал, опустил руки вдоль туловища и закрыл глаза, так как видеть Харриса так близко к собственному лицу казалось выше всех имеющихся сейчас сил. Почти сразу кожи коснулся холодный металл: сначала на груди, а потом на спине. Потом померили давление, где Ло уже смог заставить себя открыть глаза. Тогда он увидел хмурое лицо Джона, что говорило о чем-то нехорошем.       — У тебя низкое давление, быстрое и хаотичное сердцебиение, — Харрис не стал вдаваться в подробности. — Какие еще симптомы тебя беспокоят?       — Ну… Дыхания будто не хватает, голова немного кружится, сильная усталость, слабость, — Лололошка испугался того, что что-то происходит, но он не до конца понимал, что именно, ведь все было похоже на простое ухудшение его обычного состояния. — Но я чувствую себя не так и ужасно… Думаю, к концу дня пройдет.       — Балда, — Джон хотел дать еще один щелбан, но сдержался. — Мы с тобой прямо сейчас идем делать ЭКГ, потому что мне не нравится то, что с тобой происходит.       — Это обязательно? — спросил Ло с надеждой, но получил на это лишь злой взгляд.       Ничего больше не сказав, Лололошка пошел с директором центра на пару этажей ниже, в отделение кардиологии. Там ему без очереди сделали ЭКГ и провели дополнительный осмотр. Ни Харрис, ни другой врач-кардиолог ему ничего не сказали. Джон с обеспокоенным лицом просмотрел электрокардиограмму и бросил медсестре, чтобы та подготовила палату и капельницу с чем-то, о чем Ло понятия не имел. Все происходящее вызывало панику и жуткий страх.       — Что со мной произошло? — сердце билось о грудную клетку неприятно, заставляя Лололошку хмуриться. — Вы мне скажете?       Он и Джон только зашли в предложенную одиночную палату, парню ранее поставили капельницу и усадили на кровать две медсестры. Харрис, судя по всему, уже собирался уходить, но был остановлен внезапными вопросами.       — Мерцательная аритмия, — скрестив руки на груди, Джон подошел к сидящему на кровати медбрату. — Наелся ты этих таблеток сполна и чуть не умер, показатели были достаточно страшными для этого. Именно поэтому я снимаю тебя с назначенного лечения. И, вообще, желательно больше не притрагиваться к подобным лекарствам. Сейчас ты отсидишь с этой капельницей, потом тебе принесут дополнительные лекарства для снятия симптомов и улучшения показателей. Будешь лежать здесь минимум сутки. Пропущенные рабочие дни будут оплачены.       Ло глупо кивал на все слова Джона, страх в груди только рос, а в перемешку с ощутимой деятельностью сердца состояние немного ухудшилось. Но это было похоже на внутреннюю паническую атаку, так что Лололошка проглотил это, невольно вспоминая сегодняшнюю ночь. За проведением нескольких часов в обнимку с унитазом он даже не заметил, как отреагировало на интоксикацию его сердце. В такси он на это тоже не реагировал, ссылаясь на тошноту и тревожность, потому что привык так делать. Стало стыдно.       — Простите, я вечером перепутал обезболивающее и те лекарства. Съел две таблетки и лег спать, а ночью проснулся от того, что мне было плохо, — Лололошка закрыл пол-лица одной рукой и отвел взгляд в сторону.       — Почему ты не вызвал скорую помощь? — Харрис смягчил голос и подошел. — Вдруг это бы не закончилось хорошо? Ты мог потерять сознание, пока тебя тошнило, — он присел рядом.       — Я хотел поехать на собрание, чтобы не подвести вас, — честно признался Ло и вновь получил щелбан.       — Сколько можно говорить? Я не такой страшный, как все думают и говорят. Если бы ты пропустил по такой причине, я бы понял, — Джон ощутил, как загорелись его уши, и подумал, что смущение совсем ни к месту. — Тем более, твое присутствие там было только по моей инициативе, ты там даже с натяжкой не вписываешься.       — Я правда нужен был вам там просто так? — тихо спросил Ло и убрал руку от своего лица.       — Хочешь правду? — хмыкнул Джон и мельком глянул в чужие глаза. — Я хотел, чтобы ты был в поле моего зрения. Собрание со спонсорами обычно длится от четырех часов, а выходить строго запрещено, только если в отведенное на это время. Это было спонтанное желание. Видеть рядом. Не воспринимай слишком близко.       Лололошка смутился сильнее, чем когда-либо раньше. На его памяти. Харрис, сам того не осознавая, а может и осознавая, косвенно признался в симпатии. И как это не воспринимать близко? Ведь иначе его действия не объяснить. Райя звала на собрание ради погружения в работу центра, а Джон — только ради того, чтобы не упускать из вида.       — Знаешь, я вроде понял, почему ты так понравился Райе, — Харрис встал и отошел к двери. — Ты действительно обладаешь чем-то магически притягательным. И этого я никогда ни в ком не замечал. И это интересно, любопытно и ново для меня, — он не смотрел на сидящего, вдруг тихо усмехнувшись. — Хотя я изначально был настроен враждебно и подозрительно.       — Вы…? — вдруг набрался смелости Ло, но его перебили.       — Не думай, что я в самом деле такой хороший. Это только… эм. Это только для тебя. Для остальных я ближе к «нейтральному», а с какой стороны ближе, хорошей или плохой, не думай, — Джон открыл дверь и шагнул из палаты. — Отдыхай. Вечером зайду, — и ушел, не дав сказать и слова.       Лололошка остался один. Ну, если не считать возвышающуюся над ним капельницу. Смущение полностью поглотило его, оставив лишь какие-то сменяющие друг друга мысли в голове и хаотично бьющееся сердце. И казалось, будто сердце так билось не из-за интоксикации антидепрессантами, а из-за произошедшего сейчас разговора. Что делать? Что думать? Как понимать? Харрис для Ло — бесконечная загадка, которую было бы интересно разгадать. У Лололошки никогда не было таких желаний: он был дружелюбным и открытым парнем, который не лез людям под кожу и не стремился узнать про них даже то, что было чересчур интересно, ведь всегда боялся сделать что-то не так. А сейчас эти тормоза почему-то начали отказывать.