Петрикор II: Запах земли после дождя.

— Мне снова снился этот сон, Кваху. Пурпурный закат тает таинственными отсветами в развевающихся белесых волосах моего вайхеля, сосредоточенно собирающего золотистые зернышки маиса и сбрасывая их на раскатанную на земле истончившуюся ткань. — Он назвал тебе свое имя? — спрашивает он, не отвлекаясь от занятия. Я взволнованно подхожу к своему покровителю и сажусь рядом на колени, щеки жжет от стыдливого румянца. — Да! — и от переизбытка чувств вырываю из рук Кваху почти пустой початок, от чего он возмущенно выкрикнул «Эй!» и щёлкнул меня по лбу. — Я не знаю что делать! Он зовет меня в свое племя и обещает подарить шубу из шкуры оленя! И охотничьи стрелы! И пояс!!! — Ладно-ладно, женишок! — насмешливо говорит вайхель, в уголках его мудрых глаз собрались морщинки. Кваху всегда менялся передо мной: он мог предстать ребенком, молодым мужчиной, стариком, орлом или чем-то средним между человеком и животным. Иногда он менял возраст на лице в течение разговора, как сейчас. Его лицо исполосовали морщины, глаза стали блеклыми, плечи сгорбились. Это означало, что мой дух-покровитель был в настроении поучить меня уму-разуму. Я внутренне рассмеялся от его любви поважничать, но тем ни менее обратился в слух: ранее мне не приходилось сталкиваться с брачными ухаживаниям от других воплощений племен и был в полной растерянности. — Даря тебе шубу вместе со стрелами, он дает понять, что хочет видеть тебя не только в роли жены, но и мужа, что довольно похвально. — темные сухие руки Кваху перекрещены на груди, Перышко на повязке забавно колышется в такт тёплому июльскому ветру вместе с россыпью его сизых волос — единственная часть его облика, которую он не способен менять по прихоти. Услышав объяснение, я смущаюсь еще сильнее: я уже давно не мальчишка, но и отношения с подобным себе, а тем более с мужчиной я ранее не заводил и понимание, что в такого рода браке придется примерять роль, которую обычно берут на себя женщины, ужасно пугает, но и интригует, признаться честно. — Мне нравится его уважение и желание делить обязанности поровну. Это справедливо. — говорю задумчиво, начав отколупывать зернышки маиса. — И он красивый, ну…для мужчины. В ушах раздается грохот собственного сердца. Ну почему я чувствую себя, как пугливый мальчишка? Мне уже несколько веков! — Ну и чего сомневаешься тогда? Соберём дорожную котомку и отправимся на каное прямиком к твоему ухажёру. Вы уже больше трех месяцев друг другу во снах приходите, пора уже вживую увидеться. Здесь и кроется секрет моего волнения. Неуверенно поднимаю взгляд на Кваху. Солнце стремительно садиться. Скоро совсем исчезнет с горизонта. — Я конечно могу попросить брата приглядеть за племенем и поехать, но дело в том, что Хэния хочет заключить шаманский брак. Брови вайхеля удивленно поползли наверх. — Это очень серьезный шаг. Согласно киваю и кладу последнее зерно на ткань, откидывая початок в небольшую кучку для перегноя. Неподалеку слышу, как поют местные детишки под старую мелодию из тростниковой дудочки. — Он говорит, что это поможет предотвратить между нами вероятность войны и сохранить души от слияния. Отчасти, это романтично: мы сможем слышать мысли друг друга и чувствовать смену настроения. Это сильная духовная связь, но учитывая, что мы не обычные люди… — Эта связь будет навечно. — закончил за меня Кваху, пронзительно смотря прямо в глаза. Тихо вздыхаю. Смеркается. — Думаешь это слишком опрометчиво? Просто он мне сильно нравится, понимаешь? Иногда мне кажется, что мы уже связаны, хотя никогда не виделись. — Не знаю, Васэгижиг. Я приму любое твое решение, но советую не слишком поддаваться пылу влюбленности. Давай для начала познакомимся с ним, присмотрись к нему. Шаманский брак нельзя будет расторгнуть. — Да, ты прав. Найду Макозида и попрошу позаботиться о моих людях, а ночью сообщу о своем визите Хэнию. — поднимаюсь на ноги и стряхиваю со штанин красную пыль. — Если конечно волнение не перебьет мой сон. Мой покровитель снова обернулся в юношу и деловито покивал в ответ, принимаясь за новый початок маиса. — Удачи, женишок.