leon s. kennedy x reader masterlist

Сейчас ты в комнате для совещаний, борешься за собственную жизнь. Несколько раз ты чуть не падала лицом в собственный блокнот. Тепло и приглушенный свет никак не помогают делу, как и выпитый ранее кофе. Начальник решил, что сейчас самое время утомить всех до полусмерти. Как будто ему не хватает того, что все и так постоянно рискуют собственными жизнями. Причитает что-то про массовые нарушения мер обеспечения секретности операций. Бла, бла, бла. Смерть из-за PowerPoint-презентации – самое то после всего, с чем ты уже успела столкнуться. — Тяжёлая ночка? — раздаётся голос справа от тебя. Твой спаситель. Ты смотришь на Леона таким испуганным взглядом, будто тебя застали за чем-то непристойным. В ответ он улыбается, по-мальчишески и по-доброму. Рассматривает тебя так, словно ты сказала что-то забавное или словно хочет съесть тебя. Как бы там ни было, тебе нравится его внимание. Разве с вниманием от напарника может быть иначе? Лицо начинает покалывать теплом. Но ты прячешь своё смущение за слабой улыбкой и тычешь локтем ему в ребро. — Тебе ли не знать, — подкалываешь ты в ответ как можно незаметнее для начальника. Улыбка Леона становится шире. Он издаёт низкий и язвительный смешок, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. Даёт тебе хорошенько полюбоваться выступающими венами и мышцами, которые выглядывают из-под рукавов его рубашки. Он ловит тебя на том, что ты разглядываешь его боковым зрением. Исходящее от него самодовольство буквально осязаемо. Никто не замечает того, как он мажет своей ногой по твоей под столом. Как подаётся вперёд, чтобы коснуться твоего бедра, и как твоя кожа покрывается мурашками. Ты начинаешь возиться с потрепанными уголками собственного блокнота, скрывая за его страницами свою глупую улыбку. В голову тут же бьют воспоминания о прошлой ночи: прерывистое дыхание, пот, жар и собственный язык, на котором перекатывается его имя. Тело гудит и приходится крепко свести бёдра, чтобы отогнать прилившую между ними волну удовольствия. Он прищуривается и подмигивает, вновь вслушиваясь в пустую болтовню вашего начальника; улыбку Леона обрамляют морщинки в уголках губ. Действительно, тяжёлая ночка.

___________

— Поужинаем? — непринужденно предлагает Леон, пока ты сидишь в синем свечении своего монитора. Ощущается как утверждение, а не предложение. Он словно знает, что ты никогда ему не откажешь, поэтому с настойчивым хлопком закрывает твой ноутбук. Ты непринужденно откидываешься на спинку стула. Скрещиваешь руки с довольным (читай: раздражённым) видом и пристально смотришь на него. — Только поужинаем? Снова эта ухмылка. С ямочками на щеках и морщинками в уголках глаз. Он облокачивается на твой дубовый стол. Низко смеётся, окутанный неземным сиянием льющегося в окно закатного солнца. Порой ты всё же та ещё штучка. — Не могу ничего обещать, — признаёт он, пожав плечами. Излучает сексуальность без малейших усилий. Ты молчишь. Держишь его в напряжении, хотя оба уже знаете ответ. Не значит, что ты не станешь мучить его перспективой возможного отказа. Мельком отведя взгляд вниз, ты откашливаешься. Изображаешь равнодушие, поправляя рукава и штаны. — К тебе или ко мне? Как будто ты вообще можешь ему отказать.

_____________

К тебе. Всегда к тебе, но ты не жалуешься. Ты живёшь на менее шумной стороне города, скрытой от какофонии столицы и чертовски любопытных коллег. К тому же убранство у тебя уютное. Оно оформлено в естественных тонах, украшено подсветкой и тут и там виднеются растения (больше бывает только в теплицах). Леону это по душе. Такой дом отвлекает его от мрачности вашей работы. От идущей по пятам смерти, гнили и разложения. Поэтому ты ничего здесь не меняешь. Это его кусочек рая. Ты его кусочек рая. К слову об этом… — Ну хватит! — пищишь и хихикаешь ты, держа в одной руке лопаточку, а другой – мягкую прядь светлых волос. В кухне цвета сепии раздаются звуки вашего веселья. Из колонки плавно звучит джаз. Смех Леона распаляет твою кожу. Руки тепло и по-домашнему обнимают за талию. Губы осыпают твоё плечо поцелуями, а волосы щекочут шею. — Не могу. Да и на шею тебе попал соус. Нужно было, — поцелуй, — вытереть его, —засос. — Чушь собачья. — М-м-м-м, честно, — тянет Леон так, что у тебя подкашиваются ноги и ты чувствуешь, как из-за его голоса к низу живота начинает приливать. Он продолжает жутко отвлекать тебя поцелуями в шею, пока его руки движутся вниз. Они подхватывают кружевной подол твоего платья, а пальцы плавно скользят между ног и так крепко сжимают пышные бёдра, что плоть выглядывает из-за зазоров между ними. — Леон. Ты издаёшь что-то вроде смешка и довольного стона одновременно. Нетерпеливо закидываешь руку ему на шею и бездумно трёшься об него. Закрываешь глаза, откидываешь голову на его плечо. Улыбнувшись, выдыхаешь: — Я так запарилась над этим блюдом. Если не дашь мне его закончить, я надеру тебе зад. На него это не действует. Совсем. Никогда. И он зловеще хмыкает. Отпускает твои бёдра и поднимается выше, пока его костяшки не упираются в твои трусики. Ты подрагиваешь. Почти посылаешь ужин к чёрту. — Я думал, в меню была ты. Ты усмехаешься, хватаясь за край стойки, чтобы удержаться на ногах, и толкаясь назад. Леон отшатывается – весь такой с расширенными зрачками и порозовевшими щеками. Смотрит на тебя как щеночек, которого оттолкнули. Ты чуть не сдаёшься под гнётом его подрагивающей губы. — Позже, — обещаешь ты. Леон обожает сладкое. А ты никогда не отказываешь ему в десерте.

_____________

Слияние звуков. Твой высокий и звонкий голос. Голос Леона, низкий и хриплый. Общий смех и вздохи удовольствия сплетаются воедино в спальне, пока на фоне играет музыка. Он получил желаемое. Окутанный мягким лунным свечением, усадил тебя к себе на колени в твоей же кровати как послушную девочку. Припал губами к твоей шее и жадно водил по твоему телу руками. Платье сбилось у тебя в бёдрах. Бретельки свисают с плеч. Ты закрыла глаза и закинула голову назад. Только он может так доводить тебя до исступления. Кто бы мог подумать, что твой милый, шутливый Леон настоящий секс-символ? Он берёт тебя за талию, заставляя тереться об него. Прижимает тебя вплотную. От его штанов исходит тепло. Он кажется таким приятным и большим, что ты готова кончить от одного только ощущения. От близости. От опасной хрипотцы в его голосе, когда он нашептывает тебе на ухо каждую непристойную мысль. Вот так, молодец. Уже мокрая, а я даже не снял с тебя трусы. Негодница. Ты, наверное, и так кончишь, мне даже не придётся входить. Ты бы полностью отдалась ему (его ладоням, массирующим твою грудь, и мозолистым пальцам, задевающим соски), если бы не вибрирующие звуки, доносящиеся с прикроватной тумбочки. Снова. — Вот же блин, — вздыхаешь ты, пытаясь отдышаться. — К чёрту, — шепчет Леон, проводя языком вверх по твоему горлу. В его голосе слышится отчаяние. Собственничество. Желание. — К чёрту этот телефон. Я хочу тебя. Ты мне нужна. Сложно возразить, когда он так на тебя смотрит: прикрыв глаза и опустив ресницы. Он опьянен тобой. Умоляет тебя. Склоняет голову, чтобы обхватить губами твой затвердевший сосок – и тебя будто бьёт молнией. — Бля! В ответ он стонет тебе в грудь, подхватывая темп твоих бёдер. Ты крепко хватаешься за него, зарыв пальцы в его волосы, и приоткрываешь рот. На собственных губах блестит его слюна; влажная и взбухшая киска упирается в шов на его штанах. Настойчивый гул телефона пробирается в голову, как бы ты ни старалась игнорировать его. — Чёрт, Леон, я должна… мне нужно ответить, — вздыхаешь ты, потянувшись к тумбочке. Звонящему неведомо понятие покоя. Леон не отстраняется. Всё ещё припав к твоей груди, водит языком по соску, смотрит на тебя глазами, полными вожделения, и стонет так, будто вкуснее тебя ничего не пробовал. Ты прикусываешь губу, чтобы сдержать стон. В трубке звучит знакомый голос. — Привет! — пронзительно и подозрительно оживлённо восклицает твоя коллега, несмотря на поздний час. Шерил из отдела кадров. Кто бы мог подумать. Веди себя спокойно. Даже если это значительно осложняется тем, что объект твоего вожделения трахает тебя через одежду. — Привет. Что стряслось? — Слушай, мне кажется, я оставила свою сумочку у тебя в машине. Ты бледнеешь. Вы вместе поехали на обед. Конечно она оставила её у тебя. — Уверена? — Ага. По-моему, в ней мой пропуск. Без него я не смогу пройти на работу утром. Ты же знаешь как я задолбала всех тем, что постоянно теряю его. В груди нарастает стон. Тебе сложно совладать с собой. Ты бьёшь себя по лбу ладонью, браня какую бы то ни было неземную силу, решившую так благословить и наказать тебя сегодня. — Мне нужно проверить машину, — сдаёшься ты. Леон недовольно стонет. Смотрит на тебя неумолимым взглядом, отстраняясь от твоей груди с влажным «чмок». Ты судорожно вырываешься из его рук. Хихикаешь и спотыкаешься, пока слезаешь с кровати, и Леон тянется подхватить тебя. Ты с лёгкостью уворачиваешься и на цыпочках выходишь из спальни. Утешительно улыбаешься ему, пересекая порог комнаты, молчаливо обещая продолжить начатое как только разрешится вопрос с сумкой. Поторопись, расстроенно шепчет он. Протягивает руки в твою сторону и сжимает ладони; из-за его хмурого вида ты готова снова забраться на него. Но ты ведь добрая самаритянка. Время от времени. И если ты не выручишь Шерил, тебя замучает совесть. Поправив одежду, ты бесшумно выскальзываешь из дома и направляешься к гаражу. Садишься на водительское сидение, захлопнув за собой дверь. Тут же натыкаешься на её сумочку на пассажирском. Броского розового цвета — сложно такую не заметить. Роешься в ней, аккуратно перебирая содержимое. Вскоре находишь её пропуск и переворачиваешь холодный пластик, чтобы проверить. — Он здесь. С другого конца провода доносится облегченный вздох. — Я верну его тебе у главного входа завтра утром. — Спасибо, моя хорошая! Ты моя спасительница! На лице появляется улыбка. Ты прячешь её, уткнувшись в собственное плечо. Позитив Шерил заразителен. Приятная отдушина в гнетущей рутине твоей профессии. — Да-да. До завтра. — До завтра! Когда она кладёт трубку, ты закидываешь её сумочку в бардачок. Для надёжности размещаешь её между магазинами для пистолетов и своим жетоном. Смотришь на собственный телефон. Жмуришься из-за яркости экрана – без пятнадцати полночь. Сука. Очередная поздняя ночь. Когда ты мельком смотришь на обои телефона, губ касается слабая улыбка. Конечно же там Леон. С заезженным, но очаровательным собачьим фильтром на лице, с мешками под глазами, непривычно счастливый. Пора возвращаться к нему. Он там в твоей постели совсем один, ещё и со стояком. Ты дёргаешь скрипучую ручку на двери машины, и в мыслях только Леон, Леон, Леон. Но внезапно глаза застилает взрыв красок. Желтый и оранжевый переливаются в красный. Все мысли прерывает оглушительный звук. Кожу обжигает боль. А затем… Что ж, а затем — пустота.