leon s. kennedy x reader masterlist

Как он медленно прижимает тебя к входной двери и как вас вдвоём окутывает безмятежное свечение и тишина, доносящиеся с порога. Шум от соседей нисходит до невнятного гула. В мире полном помех, феромонов и невысказанных нежных чувств остались лишь ты и он. Его руки на твоих бёдрах. Он слегка отстраняется, чтобы осмотреть твои глаза и губы в молчаливой просьбе поцеловать тебя. В его глазах, обрамлённых изогнутыми ресницами, плещется буря эмоций, но самая явная из них – томление. Не задумавшись, ты киваешь, завороженная красотой вечера и безмятежным скольжением его радужек, и обхватываешь его щёки так бережно, словно он хрупкий стеклянный сосуд. А он едва заметно хмурится, прильнув к твоей ладони. Ты его порок. Его ахиллесова пята. Ты даже представить себе не можешь, как он скучал по твоим прикосновениям. Он нависает над тобой, заставляя чувствовать себя невероятно маленькой, но в безопасности, окутанной исходящими от него теплом и силой. И он наклоняется ниже и ниже, пока носы и губы не разделяют сущие миллиметры. Целует твою весёлую, пьяную улыбку. С губ слетает что-то томное и опасливое, сменяясь тихими смешками и влюблёнными вздохами. Вскоре с каждым липким столкновением ваших губ и языков поцелуй перерастает в нечто более ненасытное. Рукой он подхватывает твой подбородок, оттягивая нижнюю губу большим пальцем и заставляя слегка откинуть голову назад, чтобы легче было углубить поцелуй. Свободной рукой он приподнимает твоё платье, чтобы прочувствовать мягкую плоть твоего бедра, скользящую под кончиками его пальцев. И теснее жмётся к тебе, навалившись собственной твёрдой грудью к твоей мягкой груди. Не так, чтобы задавить тебя, но этого хватит, чтобы напомнить тебе, что он здесь и очень даже реален. Ты обнимаешь его за шею. Он покусывает твою нижнюю губу и подбородок и твои смешки сменяются его именем на каждом тихом выдохе. Проводит дорожку поцелуев вниз по шее. Хрипло что-то стонет. Так низко, что приходится напрячь слух несмотря на бабочек в животе. Теперь он хватает тебя за бёдра. Сжимает, крепко и жадно, поглаживая плоть большим пальцем. На тебе нет белья. Извращенка, просто извращенка. Леон выдыхает тебе в шею, притягивая тебя ближе за талию, пока его пах не упирается во внутреннюю сторону твоего бедра, и вы стонете в унисон от прелести подобной близости. Он твёрдый. Болезненно твёрдый. Конечно, как же иначе. Он соскучился по такому, соскучился по тебе. Провёл целые недели без мягкости твоего тела и лёгкого запаха твоего парфюма, сводящего его с ума. Разведывательная миссия заняла больше времени, чем он рассчитывал. Занесла его чёрт знает куда, лишила его твоих тёплых объятий. Неудивительно, что он решил воспользоваться моментом (вдали от всевозможных опасностей), чтобы нежиться в твоих руках. Целовать тебя. Любить тебя. Превозносить тебя. Во время ужина он никак не мог держать руки при себе. Постоянно хватал тебя за бедро под столом, пока ты болтала и смеялась со своими подругами. И как только ты вдоволь наелась, напилась и раззадорилась, он тут же понёс тебя к машине. Шептал в макушку обещания, сжимая твои ягодицы и усаживая на пассажирское сидение. И теперь Леон жарко выдыхает в пространство между ваших раскрытых ртов. Трётся об тебя в погоне за теми искрами в низу живота. Наслаждается слетающими с твоих губ стонами и тем, как ты оттягиваешь волосы на его затылке, тихо умоляя о большем. Больше трения, больше кожи. Господи, он не устоит. — Держись, — шепчет он тебе в губы. Обхватывает твою ягодицу рукой, отрывая тебя от двери. И ты послушно подчиняешься, слегка подпрыгнув, обвив ногами его талию и положив руки на его плечи для поддержки. Он держит тебя так, словно ты ничего не весишь, и разворачивается, чтобы пройти глубже в дом. Такая непринуждённая демонстрация силы заставляет тебя трепетать от желания. Не прекращая целовать тебя до умопомрачения, он несёт тебя вверх по лестнице, в спальню. А ты не можешь насытиться им, запускаешь руку ему в волосы и осыпаешь его ярко-красными поцелуями, пока он ногой открывает дверь. В комнате прохладно. Её освещает лишь луна, пробивающаяся сквозь жалюзи. И простыни холодят разгорячённую кожу, когда он укладывает тебя на кровать и припадает к твоим губам так, словно они его единственный источник кислорода. Ты издаёшь жалкий стон, когда он отстраняется, чтобы снять свою рубашку. Но смотришь, приподнявшись на локтях, прикрыв глаза и прикусив губу, как он расстёгивает ремень и брюки. К поясу его трусов тянется тонкая дорожка волос. У тебя сжимается горло. Когда он вновь наваливается на тебя, ты с удовольствием принимаешь его. Целует тебя, глубже вжимая в мягкие подушки, неторопливо гладит твою грудь. Обхватывает соски, выступающие сквозь тонкую ткань твоего платья. Взвешивает твою грудь ладонями и довольно стонет в поцелуй. И когда ты начинаешь постанывать и дрожать от ловкости его пальцев, он улыбается тебе в губы. Руки спускаются ниже, обнимая твою талию и разводя твои ноги. Платье складками собирается на твоём животе. Он огромный. Сплошные мышцы и подтянутая кожа: ты чувствуешь это, трогая его везде, куда только можешь дотянуться из своего положения. И чёрт подери, как же это приятно. Твёрдый и истекающий смазкой член дёргается, упёршись тебе в бедро, и ты подрагиваешь от одной только мысли об этом. А его штаны упираются тебе в пах, как же он тебе, блядь, нужен. Он улавливает твоё молчаливое требование. Кладёт ладонь на твои лобковые волосы, когда ты умоляешь его одним лишь взглядом и красиво выгибаешься. Беспрестанно шепчешь его имя, хватаясь за его плечи. Он льнёт к твоей неприкрытой шее, массируя твоё лоно ладонью и прижимая два пальца ко входу. Ты вся мокрая, истекаешь ему в руку с неприличным хлюпающим звуком, стонешь, умоляешь. Он смотрит на тебя с улыбкой и охает, потому что ты охренительно милая. Только и делаешь, что извиваешься и говоришь всякие непристойности, ему до одури хочется попробовать тебя. Он не медлит, ему и так пришлось мучительно долго обходиться без ощущения твоего горячего лона вокруг него. Когда он убирает руку, ты начинаешь хныкать. Резко вдыхаешь, когда чувствуешь холодный воздух между ног. И Леон откидывается назад, стаскивая брюки и бельё ровно настолько, чтобы достать член. Он прижимается к его животу, истекая на тебя каплями смазки. А ты смотришь, пускаешь слюни. В тишине комнаты звучит грубая шутка. Ты чувствуешь, как сжимаешься, пока он гладит сам себя. Головка – вся влажная и липкая – постоянно теряется в его сжатой ладони. Грубый кончик его пальца скользит по твоим взбухшим губам в поисках клитора и прижимается к нему, медленно и старательно поглаживая чувствительный бугорок кругами. Ты хватаешься за простыни и вздыхаешь. — Видела бы ты себя, дорогая, — хрипло стонет он. Смотрит на тебя полуприкрытыми глазами, в синеве которых плещется нечто дикое. Рот приоткрыт, волосы растрёпаны, а щёки покрыты румянцем. Он хочет поглотить тебя. Ты словно телёнок на бойне. Леон прикладывает все усилия, чтобы не насадить тебя на свой член прямо здесь и сейчас. Но без подготовки никак не обойтись. Он пробует войти в тебя, когда ты уже сильно возбуждена, пульсируешь и изливаешься на простыни красивой, перламутровой смазкой. Вставляет один палец, толкая твои выделения обратно внутрь с вульгарным хлюпаньем и издавая стон из-за ощущений. Из-за того, как жадно ты его принимаешь. И он добротно разрабатывает тебя, добавляя второй палец. Вставляет их по костяшки, поглаживая чувствительную зону до тех пор, пока ты не начинаешь слёзно умолять его: «возьми меня, возьми меня, возьми меня, Леон, пожалуйста!»‎ Он всегда исполняет все твои хотелки. Приподнимает твои бёдра и подкладывает под них подушку. Проводит по своему члену рукой, покрытой твоей смазкой. Подхватывает твои лодыжки и прижимает твои коленки к твоей груди, поддерживая их руками. Когда его влажный член прижимается к твоей киске, вы оба стонете в удовольствии. Пару раз он толкается на пробу, а затем входит целиком. И ты чувствуешь себя заполненной. Тепло и приятно. Ты сжимаешься, когда круглая головка касается шейки матки. Он сбивается с темпа. Останавливается. Смотрит на тебя, ища недовольство в глазах. Предлагает прекратить. Но то, как ты ёрзаешь и впиваешься ногтями в его бицепсы, красочно говорит ему о том, чего ты хочешь. С этого момента он держит размеренный темп. Умопомрачительно медленный и слишком чувственный, из-за чего ты так прекрасно сжимаешь его и вбираешь его глубже. Невнятно что-то бормочешь и высовываешь язык. С каждым толчком наслаждение нарастает. Клитор, разбухший и влажный, упирается в низ живота Леона, а его мошонка бьётся о твои ягодицы. Он с трепетом смотрит туда, где вы соединены, раскрыв поблёскивающие губы. И если ты продолжишь так стонать и толкаться в унисон с ним, долго он не протянет. Когда он чувствует нарастающее удовольствие в собственном животе, он снова накрывает твой клитор пальцем. Обвивает твою шею свободной рукой и сжимает её, пока не ощущает в ладони твой пульс. Он не собирается кончать в одиночку. Он хочет, чтобы ты кончила с ним или даже раньше него. Он слишком сильно соскучился по тебе. И физическое желание почувствовать, как ты сжимаешься и изливаешься вокруг него заставляет его толкаться на чистом инстинкте. Он отпускает твою шею, подавшись вперёд и и навалившись на тебя. Жарко припадает к изгибу твоего плеча и кусает разгорячённую плоть, ускоряя толчки. Ты приглушенно хнычешь, вслушиваясь в шлепки и цепляясь за Леона, пока он вбивается в шейку. И движения его порывисты, он горячо выдыхает тебе в ухо. И ощущается это так охренительно, и… Перед глазами проносятся звёзды – ослепляющее и обжигающее сияние, пронзившее темноту неба. Дыхание перехватывает, глаза плотно зажмурены, подгибаются пальцы на ногах. Пульсация твоего лона толкает Леона в бездну вместе с тобой, и он изливается внутрь. Его тяжёлый, приглушённый стон отдаётся в тебе новой волной эйфории. Он возвращается на Землю и прижимает тебя к матрасу весом своего тела. Глубоко дышит через нос, чувствуя, как в рёбрах бешено колотится собственное сердце. Ты гладишь мышцы на его спине, и это успокаивает. Ахаешь, когда он осыпает твоё плечо поцелуями, словно извиняется за свою грубость. Придя в себя, пытается освободиться из тепла твоего лона. Но ты обхватываешь его ногами, прося об обратном. — Останься так, — хрипло шепчешь ты, когда он смотрит на тебя усталым взглядом со сведёнными в недоумении бровями. Конечно он останется. Уютно устроившись там, где он чувствует себя как дома – в твоих надёжных объятиях. Он слушается, млея у тебя в руках и обнимая в ответ. Погружается в безмятежный сон под нежное биение твоего сердца и пальцы, любовно перебирающие его волосы.