The First Snow

В тот раз Бэкхён, как и Чанёль, впервые столкнулся с ужасом, сопровождающим жизнь популярных личностей. Тогда им и в голову не могло прийти, что, несмотря на все их старания остаться незамеченными, им всё равно придётся лицом к лицу встретиться с жестокостью людей. В конечном итоге, всё дошло до того, что за Бэкхёном началась настоящая охота. Повезло, что на распространившихся в интернете фотографиях двух парней, лицо Бэка почти не было видно. Однако даже так люди прознали, где он живёт, стали преследовать, поджидать его возле дома. Ночью они порой не давали спать, а однажды даже разбили окно кинутым камнем, завёрнутым в лист бумаги, на котором было написано кривым почерком «чтоб ты сдох». Конечно, компании было наплевать на тяжёлое положение Бёна: их интересовал лишь Чанёль и то, сколько он прибыли принесёт. Это стало окончательно ясно Бэкхёну в тот момент, когда раздался звонок сотрудника. Голос девушки сквозил презрением и раздражённостью, пока она резала без ножа своими словами душу Бэка. Впрочем, в тот момент и самому парню казались её убеждения правильными и единственно верными. Конечно Бэк не может больше видеться с Чанёлем. Ведь он – обычный человек, да ещё и парень, это неприемлемо. Какие могут быть отношения у такого, как он, с Пак Чанёлем, будущей звездой? Конечно, если бы все решили, что они – обычные друзья, было бы всё иначе, однако на одном из снимков хренового качества был запечатлён поцелуй. И, как бы глупо это ни звучало, а люди на размазанном изображении по телосложению и одежде определили, что это точно был Пак Чанёль. Никакие логичные доводы, направленные на выявление абсурдности подобных предположений, не дали ничего, кроме насмешек со стороны этих же горе-детективов. Ну, а позже таким же образом они нашли и Бэкхёна. Конечно же, спустя продолжительное время, скандал утих, о нём все забыли, а доказательства его существования были стёрты благодаря компании, её возможностям и влиянию. Но всё же этот случай забыли не все. Чанёль и Бэкхён не смогли бы такое забыть, даже если бы очень сильно постарались. Эта история была и остаётся по сей день для актёра самым худшим, что он переживал за всю жизнь, если, конечно, не брать в расчёт появление в детском доме. И даже так: там ему помогли, иначе бы он так и остался на улице. Ему предоставили кров, еду и какое-никакое образование. Здесь же происходило обратное. В то время он как никогда ощущал своё бессилие. Он не мог ничего сделать, чтобы хоть немного изменить происходящее. Он был никем, слова его ровным счётом ничего не значили ни для кого. Именно по этим причинам Бэкхёна так разозлил тот факт, что Сэхун, несмотря на просьбу актёра не копаться в его прошлом, всё равно сделал по-своему. Когда же Бён всё же остыл и стал размышлять с холодной головой, он поговорил с ним, стараясь объяснить своё поведение и нежелание об этом разговаривать. Бэк прекрасно понимал, что не из праздного любопытства О стал выяснять подробности у Ким Чунмёна. Сэхун вновь извинился перед парнем, и они договорились, что впредь будут прислушиваться к друг другу, а также сразу же говорить о своих чувствах без утайки. Бэкхён всё больше осознавал, что вёл себя неправильно всё это время, а, возможно, и всю сознательную жизнь. Не сказать, что это доставляло много неприятностей людям вокруг, скорее, он сам себе усложнял жизнь. Однако понять и принять – вещи всё-таки разные. Так, в глубоких раздумьях, самокопании и рефлексии он провёл встречу Нового года за одним столом с Сэхуном. Огромное количество алкоголя впервые в жизни развязало ему язык, и по этой причине его менеджер узнал много нового о брюнете. Бён перестал бояться разговоров о прошлом, а потому ещё и с удовольствием слушал Сэхуна и его историю жизни. В ту ночь они стали ещё ближе друг другу душевно, и Бэкхён понял, как много упускал из виду, закрывшись в себе. Однако это не означало, что теперь парень был готов раскрыть свою душу всем без исключений и окончательно принять некоторые факты. Чанёль же перестал быть уверенным в чём-либо, кроме, пожалуй, одного. Он точно понимал, что не хочет оставлять всё, как есть. Он всё ещё желал исправить произошедшее между ним и Бэкхёном когда-то давно. Он очень сильно хотел измениться, ведь продолжать жить так, как он всё это время жил, стало в тягость. Продолжать плыть по течению, пока его судьбу решают другие люди, оказалось невозможным. Пора взрослеть и брать ответственность за себя, за свои поступки и эмоции. Праздник он провёл в одиночестве, но его это впервые в жизни не особо сильно огорчало. В эту ночь он решал многочисленные вопросы, накопившиеся за долгое время, и пытался понять, как же теперь ему действовать. В скором времени съёмки фильма завершатся, а дальше, если ничего не изменится, то он вновь попрощается с тем, кто был дорог ему больше, чем кто бы то ни было на всём свете. Он долго пытался забыть всё, что их связывало или хотя бы отпустить, перевернуть эту страницу своей истории. Но, как ни крути, а Бэкхён не только был важной частью его жизни, но и занимал огромное место в его сердце. Не было такого, что Пака что-то не устраивало в парне, он его полностью принимал таким, какой он есть. Просто они совершали ошибки и, в конце концов, не сумели справиться со сложностями, поджидавшими их на пути к своим мечтам. Сейчас они стали старше, возможно, уже успели измениться не только внешне, но и внутренне. И, возможно, у них ещё есть шанс быть вместе. Правда, только если они оба этого захотят и будут стремиться к взаимопониманию. После короткого отдыха от съёмок, все же давшего вдохнуть полной грудью и хоть немного набраться сил, работа вновь продолжилась. Им оставалось отснять не так уж много, и они справлялись со своей задачей в кратчайшие сроки. Никто и глазом не успел моргнуть, как осталась последняя сцена. Та самая, где главные герои, наконец, понимают, что, несмотря на долгую разлуку, они всё ещё хотят шагать по жизни нога в ногу. Пак нервничал, не находил себе места, и не только по той причине, что окончание истории было таким, каким он хотел видеть его в жизни. Конец чего бы то ни было всегда заставлял оглянуться на проделанный путь и подвести итоги. Сам смысл этого слова заставлял ощущать панику, но, на самом деле, конец всегда означал и новое начало. Человек ведь никогда не остановится, лишь одна сцена его жизни сменится другой, но путь продолжится. Даже если не хочешь идти дальше, ты не сможешь ничего поделать с течением времени. Невозможно поставить жизнь на паузу, как бы ты не мечтал остаться там, где есть сейчас. Эта мысль такая простая, и кому-то может показаться смешным, что не все осознают её. Сейчас Чанёль точно знал, что, как бы в итоге ни сложилось, а придётся идти дальше. Одному или с Бэкхёном – не важно. Но, прежде чем получится сделать этот шаг вперёд, нужно сначала разобраться с тем грузом, что привязан к ним обоим вот уже пять лет. Но не только музыкант ощущал некую тревогу из-за скорого окончания работы над фильмом. Сердце Бэкхёна постоянно нервно стучало под рёбрами, однако точно ответить себе же на вопрос, по какой причине, он не мог или, если быть честным, не хотел. Он всё ещё сомневался в том, что будет лучше. С одной стороны, может быть, сама судьба вновь свела их? А, возможно, жизнь просто дала ещё одно испытание, дабы сильнее закалить душу. Голова и сердце боролись друг с другом, но никто из них не хотел сдаваться, а времени на окончательное решение становилось всё меньше. После ночи, проведённой вместе с младшим, после скандала и решения Пака принять удар на себя, Бэк посмотрел на него под другим углом. Без той злости, что долгое время закрывала собой обзор. Поняв причину негативных эмоций и разобравшись в первую очередь в себе, брюнет сделал выводы. Но эти выводы его напугали, особенно возможностью повторения всего того кошмара, через который уже однажды пришлось пройти. С одной стороны будет лучше и проще, если они разойдутся как в море корабли. А с другой… а может, у них получится в этот раз справиться с проблемами вместе? Но ведь Бён всегда старался принимать решения именно умом, а не сердцем, так почему же сейчас он так колеблется? А если в конечном счёте ему будет ещё больнее? Стоит ли пробовать, если страх так силён? – Знаете что? Голос Кая вырвал Бэкхёна из собственных мыслей, и он тут же поднял взгляд на задумчивого мужчину, потирающего пальцами подбородок. Сегодня они должны были снимать финал этой истории, перевернувшей привычную жизнь с ног на голову далеко не у одного человека. Актёр еле заметно бросил взгляд на юношу, стоящего неподалёку со своим менеджером, и сразу же ощутил, как тот нервничает. Впрочем, Ким Чунмён, выглядевший обычно максимально спокойным, по какой-то причине и сам был сегодня рассеянным и взволнованным. – В общем, – хлопнул в ладоши Чонин, обращая на себя внимание всей съёмочной группы, – я принял решение полностью изменить финальную сцену. Артисты вместе с менеджерами пораскрывали от удивления рты. Как так, прямо перед началом съёмок что-то менять? А вот люди, работающие не в первый раз с этим режиссёром, даже и ухом не повели, только лишь остановили подготовку места. Кай вновь ушёл в глубокие размышления, и никто не решался его отвлечь, поэтому просто молча ждали последующих приказов. – А это типа нормально? – с сомнением прошептал О, нахмурившись. – Вы ж уже полностью готовы к сцене, прописанной в сценарии. Я, конечно, уверен, что ты легко перестроишься, но всё равно это как-то не слишком профессионально, разве нет? – Уже давно все вокруг поняли, что от этого режиссёра можно ожидать чего угодно. – тихо хмыкнул Бён. – Но, знаешь, он мне этим нравится. Возможно, у него в голове возникла идея лучше той, что была изначально. Так почему же не отдаться во власть творческого порыва? – Я думаю, это будет идеально. – как-то ностальгически улыбнулся Чонин, вздыхая. – Быстро собираемся, а, как все будут готовы, я расскажу, куда мы отправимся. Правда, надо будет сейчас быстро договориться с местом проведения съёмок… Кай куда-то ушёл, бубня себе под нос и быстрым движением руки доставая телефон из кармана. Бэкхён с интересом провожал взглядом режиссёра, после чего обратил внимание на музыканта. Чанёль был охвачен собственными мыслями, что было заметно невооружённым глазом. Его постоянно тормошил Чунмён, возвращая в настоящее, хотя и сам через раз понимал, где же всё-таки находится. Сэхун подошёл к ним двоим и стал о чём-то разговаривать, и на лице его тут же появилась добродушная улыбка. К счастью, О больше не смотрел на Чанёля волком, а после долгой ночи, проведённой за разговорами с Бэкхёном, и вовсе стал к нему относиться как к младшему брату. Конечно, этому посодействовало и поведение самого музыканта. А вот что чувствовал менеджер актёра к Чунмёну – оставалось для Бёна загадкой. Конечно, О отрицает любовный интерес к молодому человеку, но его действия и поступки будто бы говорили об обратном. Бэкхён еле заметно улыбнулся и направился к молодым людям. Пак сразу заметил приближающегося актёра и постарался скрыть свою счастливую улыбку, при этом приободряясь. Разговор они вели на какие-то отвлечённые от кинематографа темы, и это хоть немного давало успокоить дрожь от предвкушения последних съёмок. – Чунмён, – обратился Пак к своему менеджеру, – ты в последнее время сам не свой. У тебя что-то случилось? Молодой человек испуганно раскрыл глаза и тут же смутился, опуская голову. Кажется, всё-таки этого человека возможно вывести из равновесия, хотя это происходило очень редко. Бён мог вспомнить только одну ситуацию, когда менеджер Ким терял самообладание, и произошло это из-за режиссёра, решившего спросить о том, что не стоило рассказывать музыканту на публику. – Нет, всё в порядке. – быстро заморгав, произнёс Чунмён. – А я согласен с Чанёлем, – задумчиво пробормотал Сэхун, слегка нахмурившись, – Чунмён будто постоянно о чём-то размышляет. – Да что вы пристали к нему. – беззлобно фыркнул Бён, скрещивая руки на груди. – Даже если и так, Чунмён, возможно, не хочет об этом говорить. – Но разве не станет легче, если поделиться тем, что тебя беспокоит? – обиженно надулся О. – Всегда есть исключения. – горько улыбнулся брюнет. – Да и есть случаи, когда тебе попросту не хочется говорить об этом по объективным для себя причинам. Бэкхён чуть отвернул голову, нахмурившись и прикусив губу, и не заметил, как на него перевели взгляд пара человек. Один смотрел печально и тоскливо, сжимая кулаки от желания честно поговорить обо всём произошедшем, объясниться и, в конце концов, обнять, а другой – с толикой благодарности и грустной улыбкой, будто осознавая, что они друг друга, на самом деле, хорошо понимают. – Я действительно сейчас много думаю кое о чём. – тихо подал голос Чунмён. – Но это касается давней истории, и я сейчас не готов об этом говорить. Может быть, позже я расскажу, но не уверен, что у меня есть на это право. – Все вы такие загадочные, конечно, – проворчал О, закатывая глаза, – у меня одного нет никаких секретов, что ли? – Смотреть на жизнь открыто, ни о чём не жалеть и не желать что-то забыть – об этом мечтают многие. Так что, можно сказать, что вы, менеджер О, счастливчик. – вдруг влился в разговор Чонин, подходя к молодым людям. – Вы готовы отправляться? Я договорился с местом проведения съёмок, так что нам не стоит задерживаться. Все тут же выпрямили спины и расправили плечи, как только услышали голос режиссёра. Заметив их напряжение, Кай лишь добродушно рассмеялся, после чего похлопал по плечу ближайшего к нему Чунмёна и ушёл, громко раздавая приказы остальной съёмочной группе. Чуть погодя, когда аппаратура была погружена в машины, а люди расселись по микроавтобусам, Бэкхён расслабился в кресле и сразу же обратил своё внимание в окно. Небо заволокло тучами, но на улице успело потеплеть. Скоро зима закончит властвовать на улицах города, а снегопада так и не было. Не то чтобы Бэкхён сильно огорчился из-за этого факта, а до какого-то времени он и сам надеялся, что в этот раз обойдётся без него. Но сейчас, положа руку на сердце, Бён признал, что, на самом деле, ждёт первого снега. Когда они оказались на месте, что актёр, что музыкант окаменели, осматривая пейзаж вокруг. Чанёль растерянно хлопал глазами, надеясь, что это ему лишь сниться. Слишком много совпадений, от чего его сердце болезненно затрепыхалось в груди. Он медленно перевёл взгляд на Бэкхёна и понял, что и тот был в полном замешательстве. Они медленно приблизились к ограде моста, на котором оказались, и глубоко вдохнули, пытаясь скрыть свои эмоции. – Режиссёр Ким, – обратился Бэкхён к мужчине, продолжая смотреть на парк, расположенный ниже по спуску, – почему вы выбрали это место? – Скажем так, – Кай на пару мгновений задумался, – с ним связаны некоторые воспоминания, очень важные для меня. Поэтому мне захотелось именно здесь снять сцену воссоединения старых друзей. Проблема была в том, что не только для Чонина это место хранило воспоминания, но и для Чанёля с Бэкхёном тоже. Сэхун заметил быстро сменившееся состояние двоих парней и нахмурился. А, когда Чунмён с волнением подошёл к Паку, тихо с ним заговаривая, блондин подумал, что только он и не осознаёт чего-то очень важного. Пока съёмочная команда подготавливала место, а артисты были не особо заняты, О чуть отвёл брюнета в сторону и, положив руки ему на плечи, хмуро взглянул ему прямо в глаза. – Что это за место, раз на вас с Чанёлем и лица нет? – настойчиво спросил Сэхун, но чуть позже выдохнул и поджал губы. – Или ты не особо хочешь об этом говорить? – Этот парк… – Бён огляделся и грустно улыбнулся. – С него всё началось. Здесь мы познакомились с Чанёлем. Это место принадлежит детскому приюту, в котором мы изначально жили. Тот день Бён помнил очень хорошо. И он был уверен, что Чанёль тоже его не забыл. Тогда младший только появился в детском приюте, был напуган и растерян. Взрослые не могли просто объяснить малышу, что его родители погибли, и он их уже никогда не увидит, что теперь ему предстоит жить в незнакомом месте с другими детьми. Директор приюта был очень мягким и доброжелательным, а потому, прежде чем сироты познакомились с новым мальчиком, мужчина долгое время беседовал с ними и просил их не слишком сильно давить на новенького. Конечно, не каждый ребёнок послушался его, и нашлись грубияны, что слишком жёстко обошлись с Чанёлем. Бэкхён, хоть не был прилежным и покладистым, однако он, кроме того, что не стал издеваться над ребёнком, так ещё и попытался прекратить нападки со стороны других. По какой-то причине ему было больно смотреть на большие карие глаза, наполненные страхом и непринятием действительности. Он-то уже свыкся с тем, что не все будут к тебе тепло и доброжелательно относится, но когда это касалось других – он не мог оставаться в стороне и молча наблюдать. Сейчас не сказать, что он сильно изменился с того момента, зато в голове возник один вопрос: по какой же причине он, пытаясь доказать, что независим, и поступая порой жестоко, всё равно постоянно пытается кому бы то ни было помочь. Он всегда вёл себя противоречиво, и сейчас ему это показалось безмерно глупым. Своим дерзким и порой хамским поведением он часто отворачивал от себя людей, а потом те же люди удивлялись, когда Бэкхён первый бросался к ним на помощь. – Это какое-то невероятное стечение обстоятельств. – шокировано пробормотал О, опуская руки. – Да я уже почти на все сто процентов уверен, что это не может быть простым совпадением! – Да это сейчас не важно. – улыбнулся Бён и тихо усмехнулся. – Хотя, честно признаться, я сам удивлён. Чанёль, пока у актёров было время подготовиться, постоянно нервно расхаживал взад и вперёд, о чём-то глубоко задумавшись. Воспоминания болью отзывались в душе, но всё же в них скрывалось и тепло. Оказавшись в этом месте в первый раз, он был сильно напуган, а ещё страшнее стало в тот момент, когда некоторые дети с улыбкой на лице говорили ему о том, что он теперь один и никогда больше не увидит своих родителей. Вероятнее всего, те дети говорили это лишь по той причине, что им самим было тяжело свыкнуться с тем, что они не сумеют почувствовать родительского тепла, если их не примут в новую семью. Но, в любом случае, слова их были жестоки и сильно ранили его. А Бэкхён оказался тем лучиком света, что помог поверить в то, что впереди ещё его ждёт много светлого и хорошего. Мальчишка, конечно, иногда вёл себя заносчиво, но для маленького Чанёля он стал самым добрым и прекрасным человеком. В детстве Пак смотрел на него, как на супер-героя, стойкого и бесстрашного. И не догадывался, что, на самом деле, он – такой же человек, совершающий ошибки, со своими страхами и отрицательными качествами. – Ты как? – услышал Чанёль и повернул голову к Бэкхёну. Они уже собирались приступать непосредственно к съёмкам и только что выслушали последние наставления режиссёра. Чанёль не знал, как коротко описать своё эмоциональное состояние, поэтому лишь едва заметно покачал головой и шумно выдохнул. Тогда беспокойство на лице брюнета сменилось нежной улыбкой. Он положил руку на юношеское плечо, несильно сжимая пальцами ткань куртки. – Не волнуйся ни о чём. – прошептал Бён. – Всё будет хорошо, ты со всем справишься. – Спасибо тебе. – Чанёль искренне улыбнулся ему. Он, оказавшись под властью своих желаний, протянул руку к Бэкхёну, но почти сразу остановился. Музыкант очень сильно хотел сказать многое парню, но пора было приступать к работе, так что время казалось совсем не подходящим. Чанёль дал себе обещание, что, как только съёмки закончатся, он сделает всё для того, чтобы совершить задуманное. Это был их последний шанс окончательно разобраться в собственных чувствах и отношениях. И кто бы мог подумать, что пару месяцев назад они встретятся спустя долгое время. Сначала будут волком смотреть друг на друга и пытаться сделать побольнее. Однако со временем от этой обоюдной злости ничего не останется, и их взгляды снова потеплеют, а действия и слова вновь будут сквозить переживаниями за другого. Съёмки медленно, но верно подходили к концу. На улице успело стемнеть, в парке зажглись фонари, а температура заметно снизилась. Осталось всего ничего, и то, что заставляло сердце ныть, закончится. Финальная сцена перед титрами была расписана Каем максимально подробно, и парни прекрасно понимали, что от них требуется. Им бы не составило труда показать нужные эмоции, потому что их персонажи чувствовали то же, что и они сами. В изменённом сценарии персонаж Бэкхёна должен был бежать за своим бывшим другом и, в конечном счёте, догнать его. А после состоялся бы последний их разговор, и вот оно – долгожданное примирение. Всё до ужаса просто, но Пак полностью погряз в параноидальном страхе. Он даже бы не смог объяснить, чего боится. По какой причине перехватыло дыхание, а руки дрожали. Вот он услышал где-то вдали голос режиссёра, знаменующий начало записи. Глубоко вдохнув, музыкант прикусил губу и рванул с места. Мысли в голове превратились в кашу, и реальность исказилась, смешиваясь с прошлым. Позади доносился сбивчивый крик Бэкхёна, а перед глазами пролетали протоптанные промёрзлые дорожки, старые скамейки с облезлой краской и фонарные столбы. И казалось, что, если он продолжит бежать, то сможет ещё ненадолго задержаться там, где его точно спасут, обнимут и скажут, что помогут ему справиться со всем… Заметив вдалеке фигуру мальчишки, он побежал из последних сил, лишь бы его не нагнали. Чанёль не знал, кто пытается его остановить, да и не сильно вслушивался в чужой голос, хотя стоило бы. Ему нужно было лишь убежать подальше от злых детей и незнакомых взрослых. Да и как ему вообще жить дальше, когда его родителей больше нет рядом? Он остался один в этом страшном и безумном мире. Именно поэтому страх будущего гнал вперёд, хоть куда-нибудь. Он и не заметил, как оказался на льду, покрывшем пруд посреди парка. Пытаясь на бегу обернуться и узнать, получилось ли у него оторваться от преследующего мальчика, Чанёль поскальзывается и тут же падает. Но вместо ровной поверхности, он ощущает пробирающий до костей холод и воду, сомкнувшуюся над его головой. От ужаса, охватившего его, он открыл рот и стал захлёбываться. Плавать Чанёль не умел, и, даже если бы мышцы не свело судорогой, у него не вышло бы всплыть. Но тут его хватают за руку и тянут обратно. Спустя пару секунд, Чанёль оказывается на твёрдой поверхности и заходится в кашле. В лёгкие вновь поступает кислород, он жив, однако страх никуда не делся. Не успел он открыть глаза и увидеть своего спасителя, как чувствует, что его крепко обнимают. – Ты совсем дурак? – сбивчиво прошептал мальчишка. – Зачем бежал дальше? – Мне страшно. – Чанёль не сумел сдержать эмоций и заплакал, прижимаясь к своему спасителю. – У меня никого не осталось. Как мне жить дальше? По какой-то причине маленький Чанёль решил рассказать об этом незнакомому мальчику. Он действительно не понимал, что ему делать дальше. Раньше были родители, которые могли подсказать, направить и защитить. И внезапно он потерял своих родных, оказался среди незнакомцев, да ещё и вместо поддержки получил целый ворох насмешек. – У тебя есть мечта? – тихо спросил его мальчик. – Да… – шмыгнул Чанёль. – Я хотел бы в будущем стать музыкантом. – Тогда стремись к её осуществлению. Я уверен, что твои родители были бы счастливы, если бы ты сумел прийти к своей мечте. Чанёль чуть отстранился и широко распахнутыми глазами уставился на мальчика. Тот с доброй и яркой улыбкой смотрел на него, не выпуская из своих рук. Его слова теплом отозвались в душе, и Чанёль уже не чувствовал холода. Только слёзы градом полились по его пухлым щёчкам. – Я не справлюсь один. – взвыл он. – Ты не будешь один. – паренёк осторожно стал стирать с его лица слёзы. – У нас мечты чем-то похожи, так что давай теперь вместе к ним стремиться. Я буду рядом, если ты захочешь. – Обещаешь?.. – Обещаю. В реальность Чанёля вернул раздавшийся из-за спины и резко прервавшийся крик и испуганные возгласы со стороны. Музыкант тут же остановился, чуть не поскользнувшись, и обернулся. На секунду он растерялся, не замечая за собой Бэкхёна, но, чуть опустив взгляд, тут же бросился обратно. Вместо актёра он обнаружил лишь разломавшийся лёд, и сразу понял, что же произошло. Если тогда Бэкхён его спас, то теперь настала очередь и Паку спасти его. Но, оказавшись рядом, он и сам провалился под лёд, уже не выдержавший его веса. Чунмён, наблюдавший с замиранием сердца за этим, уже хотел ринуться на помощь, однако не успел он и шага сделать, как чужая рука схватила его, останавливая. Он в изумлении повернул голову и заметил режиссёра Кима, внимательно следившего за разворачивающимися событиями. – Ты что делаешь? – тихо прорычал Чунмён, пытаясь вырваться. – Подожди, пожалуйста, немного. – тихо произнёс Кай, продолжая смотреть на пруд. Менеджер Ким лишь открыл рот и резко выдохнул, ошарашенно мотая головой. Но оператор продолжал снимать, и никто из съёмочной группы не кинулся на помощь, лишь впивались глазами в Чонина, будто ожидая, когда тот уже позволит закончить съёмку. Сэхун же будто окаменел, бледнея с каждой секундой всё больше. Но, к счастью, вскоре из-под толщи воды показались двое парней, судорожно хватавших ртом воздух. Чанёль крепко прижимал к себе Бэкхёна, пытающегося откашляться. Музыкант осторожно провёл ладонью, убирая с чужого лица прилипшие волосы, пока Бён приходил в себя. Брюнет даже не понял, как всё произошло, но от страха обезумел, оказываясь под толщей воды. Он стал задыхаться почти сразу, но не успел о чём-то подумать, как почувствовал, что его обнимают и выныривают с ним обратно. Открыв глаза, он увидел перед собой обеспокоенного музыканта. – Ты же плавать не умеешь, зачем полез в воду? – тяжело дыша, произнёс Бэкхён. – Ты совсем дурак? – на выдохе ответил Пак. – Как я мог оставить тебя в беде? Тем более, я хорошо подрос, и теперь достаю носочками до дна. Бэкхён сначала удивлённо поднял брови, а после не сумел сдержать смеха. Он, запрокинув голову, смеялся от всей души и в миг расслабился, ощущая безмятежность. Чуть успокоившись, брюнет вновь посмотрел на Чанёля и заметил на его лице счастливую улыбку. Не отдавая себе отчёта, он обнял юношу и зажмурился. Бэкхён почувствовал себя полным дураком, ибо до этого момента по какой-то неведомой причине считал, что ему не нужна ничья помощь, и что он спокойно может прожить один, не полагаясь ни на кого. Он сам виноват в том, что его не понимали, ведь всегда скрывал истинные эмоции. Чанёль не виноват в том, что не сумел помочь ему, ведь даже и не знал о том, что Бэкхёну это было необходимо. На самом деле, Бёну было нужно, чтобы кто-то тоже его спас, но понял это лишь сейчас. Он боялся остаться в одиночестве, но сделал всё для того, чтобы это произошло. – Прости меня. – И ты меня прости… Только оказавшись на суше, когда всплеск эмоций и адреналин утихли, Чанёль понял, насколько сильно замёрз на самом деле. Но, несмотря на это, большую часть пледов, так кстати оказавшихся с собой, отдал Бэкхёну. И музыкант был рад, когда тот не стал отказываться, а с благодарностью принял их. Они кое-как переоделись в сухие вещи и уже сидели вдвоём в машине с работающей на износ печкой, хоть немного их согревающей. В руках они держали походные чашки с горячим чаем и наслаждались напитком, заботливо приготовленным самим режиссёром. Сейчас бы самое время, наконец, выговориться и объясниться, однако Пак не мог собрать мысли в кучу и не понимал, с чего стоит начать. Бэкхён тоже молчал, будто полностью уйдя в себя. В голове музыканта промелькнула мысль о том, что он ждёт, когда первым заговорит брюнет, от чего мысленно ударил себя и сжал чашку в руках сильнее. Ведь это он хочет поговорить, почему тогда вновь первый шаг ждёт от другого?.. – Бэкхён, выслушай меня, пожалуйста. – торопливо заговорил Пак, нервно облизывая губы. – Не сбегай от разговора, умоляю. – Хорошо. Чанёль уже было хотел начать возражать, да только застыл с открытым ртом, переваривая услышанное. Ему же не послышалось? Неужели актёр готов к тому, что они должны были сделать уже давно? – Я не хочу оправдываться… – тихо выдохнул Чанёль, опуская глаза. – Я действительно виноват перед тобой, ведь не понимал тебя и твоих желаний. Мне стоило с большей внимательностью относится к тебе, и тогда бы, возможно, сумел почувствовать, что всё не так гладко, как кажется на первый взгляд. Но в тот момент, когда мы с тобой последний раз разговаривали, мне было действительно очень тяжело. У меня не было ни моральных, ни физических сил. Всё шло под откос, и я боялся просто-напросто сорваться на тебе. Я и в самом деле надеялся позже разобраться в наших отношениях… И я идиот, раз после ссоры не попытался с тобой поговорить. Но мне казалось, что это конец, я просто отпустил тебя, хотя мог всё исправить. И в день своего рождения я действительно собирался к тебе, но меня не пускали. Тогда я решил сбежать тайком, но участникам группы компания наказала сдержать меня любой ценой. Сейчас я думаю, что лучше бы наплевал на свою карьеру айдола и пришёл бы к тебе в ту ночь. Правда, прости меня, я осознаю, что совершил много ошибок… – Чанёль, – прервал его Бэкхён, взглянув на юношу и мягко улыбнувшись, – не бери всю вину на себя. Во всём произошедшем есть и моя вина. Пак растерянно поднял глаза на актёра, поджимая губы. – Мне не нужно было скрывать свои настоящие чувства, чтобы потом взорваться как бомба замедленного действия. – продолжил Бён, осторожно кладя свою руку на чужую и несильно сжимая её. – Ты же не читаешь мысли, как ты мог понять, что у меня на душе? Я сам себя обманывал, считая, будто справляюсь со всем. Но, на самом деле, всё это время мной руководил страх, что меня бросят, именно поэтому сделал это первым. Я думал только о себе, хоть и понимал, что тебе тоже тяжело. Да, мне было невероятно трудно, страшно и больно. Твои сумасшедшие фанаты превратили мою жизнь в ад, и, оставшись с этим один на один, я почти сломался, но всё же... – Подожди… – нахмурился Пак. – Но компания согласилась помогать тебе и говорила, что приставила телохранителя. – Вот оно как. – тихо усмехнулся Бён. – А компания говорила, что звонила мне, поливая грязью и настоятельно рекомендуя больше не маячить рядом с тобой? Заметив, как шире раскрывает глаза Чанёль, медленно качая головой, Бэкхён вновь хмыкнул и шумно выдохнул. А ведь если бы они сами об этом поговорили, то избежали бы многих проблем. Ведь Чанёль считал, что не оставил парня одного на растерзание неадекватных людей, а сам Бэк думал, что музыканту всё равно. – Мы – полные и беспросветные дураки, в таком случае. – тихо смеясь, подытожил Бэкхён. – Бэкки, – Чанёль полностью развернулся к актёру и со всей серьёзностью взглянул на него, – я всё ещё хочу быть с тобой. Ты был и остаёшься самым дорогим для меня человеком. Всё это время я не забывал о тебе и сожалел, что всё вот так закончилось. Я осознал свои ошибки и не хочу их повторять, но готов ли ты дать мне ещё один шанс? – Это не я тебе должен давать шанс. – чувствуя подступающие слёзы, Бэкхён прикусил губу. – Давай в этот раз помогать друг другу меняться в лучшую сторону. И разговаривать о своих чувствах. Не знаю, получится ли у нас, но теперь я готов попробовать снова. На самом деле, я очень сильно скучал по тебе… Бэкхён тут же придвинулся к юноше и положил голову на его плечо, закрывая глаза. Так приятно было осознавать, что Чанёль рядом с ним, обнимает его и еле осязаемо целует в макушку, расслабляясь впервые за долгое время. И зима уже не казалась такой холодной, мрачной и тревожной. Вокруг царила атмосфера безмятежности, спокойствия и уюта. Чуть позже они услышали доносящиеся с улицы радостные возгласы, и их любопытство взяло вверх. Открыв дверь, Бэкхён тут же восторженно выдохнул, обращая внимание на небо. Выйдя из машины, он сделал несколько шагов вперёд и от всей души улыбнулся. – Ёль, – обратился он к светловолосому юноше, уже оказавшемуся рядом, – а ты помнишь, что в день нашего знакомства в парке тоже пошёл первый снег? – Конечно помню. – тихо произнёс Пак, с восхищением глядя на крупные хлопья снега, медленно опускающиеся на землю. – Я постоянно вспоминаю тот день, когда ты меня спас. – Парни, как себя чувствуете? Они обернулись и увидели неспешно шагающего к ним режиссёра. Он как и всегда добродушно улыбался, но на лице можно было заметить некоторое волнение и вину, что было даже в какой-то степени неожиданно. – Всё отлично, режиссёр Ким. – Бён развернулся к мужчине и почтительно склонил голову. – Надеюсь, финальная сцена удалась? – Лучшей финальной сцены невозможно даже вообразить. – хохотнул Ким, но тут же неуверенно отвёл взгляд, почёсывая макушку. – Уж простите, что не останавливал съёмку до самого конца. Вы не подумайте, что мне фильм важнее человеческой жизни. Просто эта ситуация мне напомнила то, что произошло двенадцать лет назад, и это меня застало врасплох. – Кажется, я догадываюсь, что это было. – пробормотал Чанёль, стараясь скрыть улыбку. – Тогда я стоял на этом самом мосту, – на выдохе произнёс Чонин, подходя к поручням и глядя куда-то перед собой, – и не ожидал кого-то увидеть в парке. Сначала я услышал детские голоса, и только потом заметил двух мальчиков, один из которых пытался догнать другого. Но мальчишка помладше провалился под лёд, а второй его почти сразу самоотверженно спас, я даже не успел спуститься в сам парк, чтобы помочь. Я долго стоял и наблюдал за ними, пока их не нашли работники приюта и не забрали. Этот случай поразил меня до глубины души. Тогда я только начинал свою карьеру и не до конца понимал, что именно я бы хотел рассказывать своими кинолентами. Но в тот момент я понял, что сильнее человеческих эмоций ничего нет. И ничто так не запоминается, как подобные истории. – Скажите, режиссёр Ким, – на выдохе произнёс Бён, – вы знали о том, что теми детьми были мы с Чанёлем? – Изначально не знал, и встретились вы вновь по невероятной случайности. – добродушно усмехнулся Кай. – Но, когда появилась информация о вашем прошлом, Бён Бэкхён, я задумался об этом. Мне всегда нравилось наблюдать за эмоциями других людей, копаться в их головах, чем я и занялся. Сопоставив некоторые факты, я стал догадываться о том, что, на самом деле, вы были знакомы задолго до съёмок фильма, а его сценарий был схож с вашей настоящей историей. Именно по этой причине я изменил концовку. Я не знаю всего, что вас связывало, но рад, что вам удалось извлечь что-то полезное из всего происходящего. Чонин с тёплой улыбкой попрощался с молодыми людьми и отправился обратно к съёмочной группе. Парни недолгое время провожали его взглядом, после чего вновь стали рассматривать волшебный пейзаж перед собой. Там, в парке люди радовались окончанию съёмок и такому долгожданному первому снегопаду. Чунмён вместе с Сэхуном помогали команде режиссёра и попутно очень эмоционально о чём-то разговаривали, то тут, то там эхом раздавался чужой смех. Бэкхён впервые за долгое время ощущал себя самым счастливым человеком на этом свете. Он прижался к Чанёлю, и почти сразу чужая рука обвила его талию. Так они и стояли, наблюдая за первым снегом, а внутри чувствовали ни с чем не сравнимое тепло и покой. Иногда, чтобы разобраться в своих чувствах, требуется очень много времени. Порой, чтобы не потерять нечто важное, нужно хотя бы самому себе признаться, что ты мог быть не прав. И, такое простое, но одновременно с этим, сложное – надо научиться говорить о своих чувствах с другими. И быть счастливым.