Отношения

                         Амаймон никогда не понимал суть отношений. Любовь — что это? Какие-то привязанности, никому ненужные волнения — зачем всё это? Из-за какого-то одного человечка люди чуть ли не горы сворачивали, и демон искренне не понимал, почему. Ну, умер бы один человек, да даже пятнадцать! — из-за болезни, ну и что? Зачем из-за этого рисковать собой, в итоге не получая ничего ценного взамен? А, ну, кроме знаменитой «любви», о которой слагали чуть ли не легенды. И то, и иногда даже безответной, отчего смысл данного понятия и приложенных ради него усилий в голове отказывались укладываться.        На все эти россказни про «великие и прекрасные чувства» дьяволу было глубоко плевать. До поры до времени. Пока он внезапно для себя не заинтересовался этой весьма запутанной темой, удивляя старших братьев и вводя в ступор, наверное, всю Геенну в целом. Которая, питаясь слухами и домыслами, как стервятник падалью, конечно, была осведомлена о частых набегах на человеческие библиотеки. Но все вскоре списали это на, так сказать, бзик Короля Земли, даже не догадываясь, с чем (а на самом деле кем) именно связана такая не совсем здоровая для демона заинтересованность. Из-за этой «причины» у младшего сына Сатаны исчезла привычка есть сладкое, а это было просто невероятно, так как демон всегда, ВСЕГДА пользовался возможностью полакомиться чем-нибудь вкусным. Пожалуй, это и отличало его от других жителей Геенны: те любили лишь человеческую плоть и кровь и не особо вникали в культуру собственной еды. На них Амаймону было плевать.        Некоторые демоны поговаривали, что младший сын Сатаны навещает на Земле своего старшего брата, коего не видели в мире Преисподнии уже на протяжении нескольких веков. Что ж, в этом они были правы. Самаэль, или, как его называют люди, Мефисто Фель, был тем, к кому Король Земли захаживал время от времени и часто передавал новости из Ада. Особенно в свете последних событий, связанных с пробуждением наследника Синего Пламени.       Мефисто был… необычным. Для демона – слишком аккуратным, для человека – слишком безумным. Наверное, поэтому его не приняли ни те, ни другие. Точнее, приняли, но на своих условиях, даже не догадываясь, что Самаэль может нарушить все свои обещания в любой момент. Глупцы. Погнались за силой, и к чему это привело?..       Правильно говорили братья. Люди слишком глупы и алчны, готовы пойти на всё ради своих целей, однако прикрываясь «принципами» и «моралью».               Ну что за идиоты…        Демоны хотя бы не лгут самим себе.              В тот день весь Ад бушевал и метал молнии. Самый младший сын Сатаны, которого всё это время держали в секрете экзорцисты – как тут не взволноваться? Сатана был рад услышать о том, что его ребёнок, рождённый смертной, жив и вполне здоров. Так ещё и силы его унаследовал! В отличие от старших детей… В общем, Преисподняя полыхала Синим пламенем и радовалась скорому возвращению нового правителя и истинного наследника Синего короля. Но когда Вельзевул вернулся ни с чем…        Демоны оказались обескуражены. И странное увлечение Амаймона само собой отошло на второй план.        В книгах из Геенны ничего про это сказано не было, но людское изобретение "Интернет" дало демону ответ сразу же, как только он клацнул «enter».               "Любовь – глубокая, самоотверженная, сердечная привязанность. Возвышенное бескорыстное чувство, которое обычно испытываешь к тому, кто является твоим идеалом".        Король Земли не понял ни слова, но даже чуть-чуть подивился столь красивым описаниям какого-то там "возвышенного чувства", которое не приносило никакого удовольствия в отличие от сладкого, придуманного теми же смертными. Что-то подобное он слышал однажды от отца, когда тот был, что редко случается, в хорошем настроении.        Амаймону было всего лет семь, что даже по человеческим меркам весьма мало, что уж говорить о мире демонов. Но он запомнил тот разговор слово в слово. Беседу, что началась с его простого вопроса о людях…         – А какое самое сильное чувство у людей? – спросил маленький дьяволёнок, смешно хлопая глазами; два больших болота смотрели с искренним детским любопытством. – Я слышал от братьев, что это..        – Алчность и жадность? – перебил сына высокий статный мужчина. Чёрные одеяния взметнулись под его резким поворотом, мальчик поспешил опустить голову, боясь увидеть яркие синие глаза властителя Геенны. – Это правда, Маймон*. Люди до безумия лживы и глупы. Они готовы поставить на кон даже собственную душу ради достижения своих мерзких и гнусных целей. – Демон повёл головой, чуть качая длинными увесистыми рогами. От его величественной фигуры исходило столько силы, что демонёнок сильнее склонил голову, силясь стать незаметнее. Он дважды пожалел о том, что не сдержался и задал отцу вопрос. Но…         Встретить короля Преисподнии одного в таком месте…         – Они гораздо хуже нас, демонов, хоть и отрицают обратное. Но… – правитель немного опустил голову, и взгляд его на мгновенье стал задумчивым. – Есть в них и что-то светлое.         Амаймон навострил вытянутые уши. От него не укрылась лёгкая тень улыбки, проскользнувшая на лице родного отца. Не та, которая обычно украшала тонкие тёмные губы. Эта… чем-то отличалась от привычной. Но маленький Амаймон, ещё далёкий от получения титула "Короля Земли", не разобрал её.         – Они называют это «любовью». Это чувство не объяснить словами, сын мой, – сказал Сатана, странно смотря вдаль. Ветер развевал тёмные волосы цвета ночи, доходящие до поясницы. Прямые, они были, словно шёлк: мягкие, воздушные, почти невесомые, они легко коснулись дьяволёнка, из-за чего тот вздрогнул и смешно хлопнул глазами. Страх и волнение внезапно сковали юное тельце, но ругани или удара не последовало; Сатана даже не обратил внимания на мимолётное касание, знатно удивив сына. Обычно за подобную дерзость, даже случайную, строго наказывали.         – Оно доступно далеко не всем. Демоны не могут его испытывать, уж я-то знаю, – древний демон хохотнул, словно подтверждая свои же слова; не рокочущий смех пробрал до костей. – Ни разу ещё в наших землях не было такого случая. Ни разу.        Сатана замолчал, а Амаймон тихо радовался, что наконец-то узнал настоящее, самое сильное чувство у людей.        Любовь.          Демон произнёс его, словно пробуя на вкус. Слово осело на языке чем-то мягким, глубоким, а после опустилось в живот, где и осталось вязкой тяжестью тянуть вниз. Как растопленный шоколад.         Бегемот забавно потёрся о ногу хозяина. Милое животное, но злить его лучше не стоит. Демон поднял его на руки и безмолвно уставился на него. Тёмно-синие радужки смешно дёргались, а голубые белки отражали ясный свет солнца Ассии. Король Земли наклонил голову вбок, всё также молча и без эмоций. Иногда прохожие и людские знакомые его так и назвали – «бездушная кукла». Ага, кукла в руках брата.         От такой внезапной характеристики демон поморщился. Руки сами опустили демонёнка, и тот быстро оказался на асфальте. Ну уж нет, кем-кем, а простой безделушкой в руках брата он себя не считал. Даже при недавнем открытии.         Открытии…        Десятитысячелетний демон тяжело вздохнул, совсем непохоже для себя. За все года своей жизни он успел узнать и попробовать многое. Сладкое – наивелечайшее изобретение человечества; науку – скуку смертную и бессмертную; искусство – страшную вещь, которую отчего-то смертные назвали "вечной"; и прочие забавы, такие как плотские утехи. Нет, он не был извращенцем, каким был его брат Асмодеус, король Похоти, нет. Он разочаровался в этой «игре» очень и очень скоро, ему наскучило обжиматься с девушками и даже парнями, и он попросту нашёл себе другое увлечение в виде дегустации дорогих пирожных. И за ненадобностью поддерживать человеческие потребности в виде совокупления и вовсе перестал даже смотреть на людей в таком ключе. Даже когда та полуголая девка-экзорцист со странной малиновой шевелюрой – да, несмотря на равнодушие к искусству, цвета Амаймон различал отлично, и это был не чисто розовый – попыталась напасть на него, он вовсе внимания не обратил на её тело, которое, по меркам людей, в общем-то, было очень даже ничего.        И зачем вообще она, являясь экзорцистом, так вырядилась?..        Но, не в этом суть.         Проблемы возникли буквально совсем недавно. Когда Амаймон встретил брата спустя почти год.         Саму встречу он уже не помнил. Вроде бы старший демон просил рассказать ему о делах в Аду, и где-то к середине разговора Маймон заметил, что смотрит на Мефисто слишком пристально и долго.         И с этого-то всё и началось.          Долгое время демон просто наблюдал. Украдкой, исподлобья, незаметно. Пока Мефисто просил быть рядом и если что помочь «со сводным новоявленным братишкой». Ему хватало пару раз за день просто взглянуть на брата, дабы удовлетвориться, в чём, правда, он и сам до конца так и не понял, но… Просто хотел и всё, а противиться прямым, да ещё и таким простым желаниям у Короля Земли не было заведено. Потом, в какой-то незримый момент, Маймон заметил, что откровенно засматривается на брата. Это его несколько… смутило. Как демонов Геенны вид читающего странные книги Маймона в библиотеке Ада.         Нет, Амаймону, по меркам самого чёрствого сына Сатаны, нравилось читать. Нравилось шуршание бумаги, скрип старых переплётов, запах печатной машинки. Он мог временами пролистывать тот или иной журнал с яркими картинками, просто слушая шелест страниц. Но именно В ЭТОМ месте он появлялся крайне-крайне редко. Настолько, что можно было по пальцам одной руки сосчитать, сколько раз за всю свою долгую жизнь он здесь был, и ещё останется. И ладно бы это, но Король Земли не остановился на одном посещении, и так продолжалось около недели, за которую он перерыл, наверное, половину огромной библиотеки и собирался рыть и дальше, если бы не встреча кое с кем.         – Читаешь?         Вопрос, заданный сверху, заставил демона поднять взгляд. Асмодей, Король Похоти, стоял перед ним, облокачиваясь рукой о ближайший стеллаж. Его появление и привычная ухмылка никак не впечатлили младшего из детищ Сатаны, и тот вернулся к чтению очередного фолианта.         – Ну что же ты с братом своим не разговариваешь? Старших нужно уважать.         – А младшим – давать познавать новое и не мешать прогрессу, – безапелляционно парировал Амаймон, вызвав у брата через секунду взрыв смеха.        – Ахахахахаа!! – старший демон разве что по полу не покатился, прекрасно имитируя весёлость. И зачем он это делает? – не понимал Король Земли, – Гораздо же легче просто не показывать эмоции. – Вот уж удивил ты меня. Вечно молчишь, а тут такое. Оказывается, – он вдруг взял младшего принца Геенны за подбородок и заставил того поднять голову. – Даже у тебя есть клыки. Зайка.         Амаймон с минуту смотрел на ухмыляющееся умилительное лицо, прежде чем схватил чужую руку и оторвал её от себя. Всё также, без эмоций и чувств.         И вправду как бездушная кукла...         – Зачем пришёл?         – О, да я сегодня счастливчик! Вынудить тебя сказать больше одного предложения!         – Говори или проваливай.         – О-о-о… – однако старший демон больше ничего не сказал, с любопытством заглядывая за плечо брата. Через секунду он удивлённо моргнул, почитав первые строчки. – Зачем тебе книга про связи между демонами?         Вопрос был задан с таким искренним изумлением, что Амаймон на мгновенье поверил, что Асмодеус говорит от своего гнилого чёрного сердца.         – Надо.         – Я дико извиняюсь, зачем?         – Надо.        – Да я понял, понял, а поподробней? Мало того, что ты уже который день в библиотеке торчишь, и, по словам свидетелей, проштудировал уже как минимум четверть..        – Половину, – поправил зелёноволосый демон.        – Ладно, половину всех этих книг, так до меня ещё дошёл слушок, что.. – внезапно Король Похоти замолчал. Спустя несколько минут подозрительной тишины Король Земли всё же оторвался от оказавшегося бесполезным фолианта и оглянулся: демон разврата стоял с нечитаемым лицом, совсем на себя непохожим.        – Ты что… – он говорил медленно, так, как будто сам не верил в свою догадку. – Влюбился?         Амаймон замер, и непроизвольно на его лице мелькнула нерешительность. Асмодеус с минуту смотрел на мгновенно ставшее беспристрастным лицом, прежде чем моргнул.         – Ха?.. Серьёзно?        Маймон вздохнул. Теперь о спокойном существовании можно было забыть на долгие годы. Он повернулся с обречённым видом и встал с пола, кивая и впервые за последние тысячелетия чувствуя подкрадывающийся стыд. Асмодеус в неверии замолчал. Весь Ад знал, что Амаймон – один из самых равнодушных демонов Геенны, его разве что Люцифер переплюнул в своей отрешённости от мира сего. И чтобы вот это вот безразличное существо – влюбилось?!         – Я в ахуе… – чистосердечно признался демон похоти, нисколько не притворяясь. Амаймон тяжело вздохнул, понимая, что уже завтра, если не сегодня, вся Геенна будет сотрясаться от таких позорных слухов.         И умудрился же он спалиться перед самым ненадёжным братом… Мало ему было влюблённости к одному, теперь ещё и это.         – М-да… Я всё ещё не верю. – Асмодеус наклонил голову вбок, прикладывая согнутую руку к подбородку. Он всегда так делал, когда сильно задумывался. – Ты, так ещё и в кого-то!.. Это хоть из знати демоница? Или демон? Отец тебе голову точно к чёрту на рога скрутит, если это парень… Чтобы сын Сатаны, да кому-то в подстилки…         Амаймон решил умолчать о поле в системе своего "кандидата на место супруга", как выразился Асмодеус, бормоча ещё какой-то бред про гнев отца и то, как им всем "повезёт", если подобное случится.         Что удивительно, ни через час, ни через неделю о маленьком открытии Асмодеуса никто так и не узнал. И Амаймон, вопреки всей логике и устройству мира... Был ему благодарен.        Самую малость.        Быть скрюченным к чёрту на рога руками отца ой-как не хотелось...        Ветер обдувал и без того хладное лицо демона и шевелил пряди его лохматой шевелюры. Руки уже онемели от холода, но ему было плевать. Внимание он сосредоточил на фигуре рядом. Чёрный плащ-пальто развевался от сильных потоков воздуха, как флаг. Тёмные волосы, убранные в неряшливый не то пучок, не то какую-то незамысловатую шишку (дьявол в причёсках не разбирался) растрепались и только из-за ветра не торчали в разные стороны, а, наоборот, откинулись назад. Силуэт облокотился грудью о перила и положил подбородок на сложенные руки. Глаза отрешённо смотрели вдаль, на уходящее на горизонт солнце.         Он пришёл без предупреждения, но она, казалось, не была удивлена. Будто ждала его и теперь специально не поворачивалась. Ждала, когда он первым скажет слово.         – Что такое любовь?         Фигура спустя секунду зашевелилась.         – Странно слышать этот вопрос от Короля Демонов, который гораздо старше меня.         Амаймон чуть нахмурился: в последнее время все тыкали носом в его титул. Это начинало раздражать.         – Ну ладно, – силуэт наконец выпрямился и плавно повернулся. – Я отвечу на твой вопрос. Вернее, попытаюсь, – исправилась девушка, ещё подросток, кивая будто самой себе. Демон вновь принял безучастное выражение, хотя точно знал, что это бесполезно. Его знакомая прекрасно видела чужие эмоции, чувствовала их.         – Любовь – это верх привязанности, – начала она, смотря наверх, в бескрайнее небо. – Это когда ты настолько сильно… дорожишь тем или иным существом, что готов ради него на всё. Однако часто мы не понимание это чувство, до того момента, пока твой любимый… не умирает… – девушка замолчала, опуская голову. Взгляд её стал печальным и каким-то тоскливым, плечи ссутулились, и она стала выглядеть старше своих лет. Будто не пятнадцать ей, а гораздо больше.         Амаймон терпеливо ждал продолжения.         – Ну да неважно, – подросток вдруг успокоилась и безмятежно мотнула ногой воздух. – Чтобы понять, что ты любишь этого человека, не нужно делать что-то… радикальное. Ты просто можешь заметить за собой нечто странное: желание заботиться, оберегать, или быть оберегаемым и озабоченным… Вернее, чувствовать заботу от той личности, из-за которой ты ко мне пришёл, – исправилась она, стараясь подбирать слова как можно тщательнее. Демон молчал, и она продолжила:        – Если уж ты не замечаешь такого за собой, то, значит, это может быть другой вид привязанности. Возможно, дружба, – Амаймон вздрогнул, – семейные узы и… так далее и тому подобное, – в конце концов отмахнулась девушка, вдруг раздражаясь. Демон не понял, отчего – сам он принимал роль молчаливого слушателя.         – Значит, это всё?..         Она пожала плечами, успокаиваясь.         – Нет. Есть ещё множество других вещей и нюансов, но я не профи в делах сердечных, да и вообще… – неопределённо мазнула рукой, мол, не знаю. – Маймон, ты – король Геенны, один из принцев Ада. Есть ли у меня, мелкой в плане возраста, бессмертной то, что тебе нужно? Ты ведь знаешь, я живу на свете совсем не долго. Если хочешь узнать больше, обратись к кому-то более… опытному и взрослому. Например, к Мефисто.         На этот раз Амаймон вздрогнул дважды: сначала от своего имени, данного и используемого только отцом, а после от того, насколько близко девушка подошла к краю чаши его душевного равновесия.         Судя по реакции, она и сама это поняла и догадалась о том, в кого же демон… влюбился. Её взгляд вдруг изменился, в нём отразилось удивление от собственной правды. Однако ни отвращения, ни злости, ни других эмоций демон в них не нашёл.         Он молча спрыгнул с крыши бежевой пятиэтажки, оставив знакомую стоять в нерешительности сказать что-то ещё.         Стоять напротив Мефисто, позвав его на недостроенную высотку, глупо и неправильно. Он с самого начала знал, что их отношения совсем не такие, какие – о Сатана, он признал это! – он хотел бы. И рушить те хрупкие мосты, которые сводили их вместе, было бы отчаянной попыткой определиться в самом себе. В любом случае, стоя напротив привычно ухмыляющегося брата с рутинной отрешённостью в глазах, таких же зелёных, как у него самого, он думает и понимает, что тот самый момент, который он так небрежно откладывал, наконец-то наступил. Какой бы ответ не даст Мефисто, страдания будут окончены. Впереди только монотонное существование и дальше, либо смерть от рук их отца. С какой стороны не погляди, ситуация складывается отличная. "Пхах" – в мыслях Амаймон усмехается. – "Он уже думает, как Она".         – Что ты хотел, Амаймон, мой дорогой младший братец? – лениво спрашивает Король Времени, как обычно почти не смотря на собеседника. Хозяин Бегемота глубоко вздыхает. И наконец задаёт вопрос:         – Что такое любовь?         Даже если Мефисто и удивляется, то никак этого не выдаёт. Только брови чуть взмывают вверх, взгляд же совершенно не меняется.         – Любовь – штука сложная и серьёзная. Из-за неё можно упасть так далеко и больно, что на кусочки разлетишься. – Он делает шаг вперёд и оказывается перед краем. С места, куда его позвал Маймон, открывается красивый вид: небольшой городок солнечной Испании затонул в лучах заходящего солнца. Самаэль смотрит на горизонт, не отрывая рук от трости. Амаймон внимательно следит за ним, пытаясь уловить каждый его вздох. Однако Мефисто полностью спокоен, будто дурача младшего.         – Это чувство нельзя объяснить словами…         Амаймон смотрит на старшего и не понимает, смеётся тот над ним или нет. Однако брат продолжает:         – Поэтому лучше я покажу.          И бледные сухие губы накрывают чужие. Маймон пару раз хлопает глазами, не понимая, что происходит. Он не заметил резкого движения брата и не успел понять, что случилось. А потому распахивает глаза шире, стоит прийти осознанию. Он. Мефисто. Целуются.         Куда катится этот дрянной мир?..        Стоит прийти осознанию, как Амаймон цепляется в брата сильнее, притягивая к себе за лацканы пиджака. Губы у старшего демона холодные, мягкие, не то что у самого Короля Земли. Они отдают земляникой и кровью, и от этой странной смеси появляется жажда. Маймон хочет ещё, но отрывается от брата, когда тот сам мягко разрывает поцелуй. Он смотрит голодно, с неким отчаянием хватаясь за чужую одежду. Мефисто растягивает рот в улыбке, бережно гладя младшего по взлохмаченным ветром волосам.         – И я расскажу тебе всё, что знаю о нём сам, если захочешь.         Амаймон быстро кивает, его дыхание сбивчивое, руки трясутся от напряжения, хочется снова притянуть к себе самого дьявола и не выпускать уже никогда. Тот самый дьявол смеётся ему в лицо, наконец-то заполучая в свои сети маленького хорька.         Игра только начинается…