Звёзды сегодня выглядят иначе

Джафар стоял напротив уходящей вниз лестницы, вывеска над которой потрескивала неоном. Без неё в принципе поиски лайв хауса заняли бы куда больше времени. Джафар никогда не появлялся в подобных районах города, и нахождение здесь прекрасно напоминало причину: обшарпанные стены зданий, обклеенные порванными объявлениями и рекламой, тянущиеся по всей длине улиц охапки проводов и куча сомнительных вывесок. Вечерняя тьма придавала району более подозрительный вид, из-за чего казалось, что нельзя было выбрать место хуже. Или, возможно, таким оно казалось из-за раздражения к Синдбаду. Он вновь сверился с каракулями на обрывке. Серьёзно, если бы Джафар мог, руки бы оторвал такому художнику. Что мешало просто сказать ему название лайв хауса, а не выписывать на листе бумаги непонятные стрелки и символы? Подавив очередной порыв недовольства, Джафар сошёлся на том, что в итоге пришёл в нужное место. Неизвестно, что вообще толкнуло его согласиться, и собственное поведение удивляло его до сих пор. Должно быть, без игры на гитаре заняться совсем нечем. Однако помимо раздражения в мыслях также возникал искренний взгляд янтарных глаз. Он находил что-то в наивной настойчивости и детской радости Синдбада, когда они встретились в университете после вечернего разговора и тот воодушевлённо заявил, что спеть всё-таки сможет. Джафар мотнул головой. Наверное, он совсем сходил с ума, раз с ним происходят подобные вещи. Небрежно сунув в карман толстовки скомканный листок, он зашагал по ступенькам в лайв хаус. И что особенного он ожидал здесь увидеть? Одинокая барная стойка, полупустые столики и сцена, вокруг которой собралась основная толпа. Непонятно правда, для чего толкаться так близко, ведь в таком тесном помещении звук можно услышать отовсюду. Синдбад специально подбирал место с особой тщательностью, чтобы в нём убивала нервные клетки каждая мелочь? Вздохнув, Джафар ради приличия взял себе напиток и присел за свободный стол. Иногда он жалел, что совсем не переносил алкоголь, ведь повод что-то выпить сейчас вполне имелся. В ожидании Синдбада он краем уха послушал игру других групп. Больше сил на эту посредственность тратить не хотелось. Он и сам состоял в таких же, и наплевательское отношение замечалось Джафару сразу. «Ещё одно подобное недоразумение, и я ухожу», — пронеслось у него в мыслях, и как назло через несколько минут на сцене показалась знакомая фиолетовая голова. После недолгой подготовки и настройки инструментов помещение наполнили первые звуки ударных, после подключились гитара и бас. Не будь на сцене Синдбада, неумело державшегося среди хоть сколько-то опытных музыкантов, он бы не обратил на них внимания, а мелодия улетучилась бы из головы так же, как и звучавшие ранее. Но внезапно всё исчезло. До этого момента Джафар не верил, что песня способна так влиять на человека, но как бы он ни старался, обмануть самого себя не получалось. Он сжал ручку сумки, чтобы хоть как-то унять дрожь в руках от нахлынувших эмоций. Нужно было обладать невероятным талантом, чтобы так идеально подстроить голос под настроение песни. Пение Синдбада погружало аудиторию в отдельный далёкий мир, трогало самые глубокие струны души, дарило надежду и свободу, но в то же время пленило и не собиралось отпускать. Да и кому хотелось бы покинуть эти грёзы? Наоборот, сердце просило большего, и Джафар беспрекословно слушался. Наравне со звучным голосом он слышал шум прибоя, будто сам стоял совсем близко к бескрайнему океану. Интересно, это так на ощущения влияла лирика или сам Синдбад заложил в песню собственное видение? Правильным мог оказаться любой вариант, ведь исход был один: перед Джафаром открывался путь в совершенно новый мир, куда он никогда бы не пришёл сам. Стоило лишь протянуть руку, как он окажется под широкими парусами посреди водной глади, а задавать курс станет несносный, но выдающийся капитан. Джафар настолько сильно погрузился в музыку, что не сразу осознал, как песня закончилась. Он осмотрелся и поймал себя на мысли, что изначально стоял куда дальше от сцены, и от этого стало неловко. В голове крутилось одно: лишь бы Синдбад этого не заметил, но будто бы назло он почувствовал на себе знакомый взгляд. На него смотрели глаза, полные воодушевления. Не следовало ни насмешки, ни осуждения за то, что до этого момента Джафар ни капли не верил в намерения Синдбада и уж тем более отрицал то, насколько талантливыми он может быть. Несмотря на всю ругань, Синдбад лишь искренне открыл перед ним душу, и от этого внутри что-то защемило. Возможно, сейчас перед собой Джафар видел то, к чему так давно стремился. Уже через минуту он бежал по лестнице прочь из лайв хауса. Слишком уж противоречивые вещи крутились в голове, но прохладный воздух помогал прийти в чувства. Каким же идиотом он был, что уже готовился прыгать Синдбаду на шею после одной песни? Только это в принципе звучало абсурдно, но Джафар мог найти ещё десяток причин не соглашаться на предложение вступить в группу. Пока он шёл до остановки, то успел прокрутить в голове семь, и их вполне хватило, чтобы остудить разум и не принимать необдуманных решений. Правда, в поезде эти аргументы разбились о желание выплеснуть нахлынувшие чувства на бумагу, и всю поездку Джафар черкал в конце первой попавшейся тетради (благо, не успел сменить сумку после университета). Хоть навыков композиторства ему явно не хватало, он старался отразить каждую деталь, испытанную ранее, отметить все перепады настроения, чтобы затем воспроизвести их в гитарной мелодии. Должно быть, пока он бежал из поезда домой, прохожие бросали на него странные взгляды, но сейчас Джафар об этом не думал. Его волновало лишь одно: быстрее вернуться к работе, пока голова не остыла от творчества и не растеряла свежие идеи. Именно тогда при взгляде на уже сделанные записи возникло ощущение, что он делал что-то не так. Будто голос Синдбада заслуживал большего. Мало отразить испытанные чувства, их нужно было превратить в совершенно новую песню. Нельзя держать подобный талант в рамках перепева уже написанных песен. Он мог раскрыться ещё ярче, поражать сердца и создавать в разуме куда подробные картины, и отчего-то Джафар твёрдо верил, что способен создать нечто подходящее. — Вот ведь... Оторвался от процесса он где-то в третьем часу ночи, и если бы не банальная усталость, то смело продолжил бы дальше. На полу повсюду валялись вырванные и смятые листы, исписанные одному Джафару понятно чем, на столе лежало с несколько таких же, но уже целых, а в руках он держал чистовой вариант своего ночного творения. Однако от осознания ситуации к нему приходила совсем не радость, а непонимание того, как вообще всё закончилось именно так. Показывать песню Синдбаду и надеяться на одобрение глупо и неловко, выкинуть её не хватало сил, так как жалел вложенные усилия, а больше вариантов пока не находилось. Впрочем, на первом месте сейчас стоял сон, поэтому лист с нотами так и остался ждать своего часа на столе. Пробуждение прошло без особых трудностей. К ночной работе он успел привыкнуть, правда, творчество в большинстве случаев заменяла учёба. Не радовала только синева под глазами, которая на бледной коже выделялась ещё отчётливее, но сколько бы раз утренний Джафар не ругал себя и не говорил, что на этот раз точно проследит за режимом, ночной Джафар не слушал. Промежуток между парами не удалось провести одному. Впрочем, почему-то Джафар приготовился к тому, что сегодня тоже перед ним станет мелькать фиолетовое недоразумение, и отнёсся к этому спокойнее обычного. Пару раз он ловил себя на мысли, что после выступления образ Синдбада в его голове стал несколько серьёзнее, но затем приходил в себя и вспоминал, что в первую очередь тот был несносным болваном, а уже потом талантливым певцом. — Вчера ты так быстро ушёл, я даже не успел спросить тебя про лайв, — начал Синдбад, усаживаясь рядом на скамейке. — Были дела, — он ляпнул первое, что пришло в голову. — И так потратил большую часть вечера. Мог вообще не приходить. — Но всё-таки пришёл, и я за очень этому рад. Спасибо. «Кто кого благодарить должен», — пронеслось в мыслях у Джафара, где и растворилось. Он никогда бы не признался, что из-за голоса Синдбада впервые за долгое время с таким удовольствием взялся за гитару и остался хоть немного, но довольным результатом своей работы. — Ну скажи хоть что-нибудь, — Синдбад в нетерпении покачивался из стороны в сторону. — Что думаешь насчёт выступления? Тебе понравилось? Джафар помолчал ещё некоторое время, правильно подбирая слова, после чего ответил: — Оно оказалось не настолько ужасным, как я ожидал. Перестань, я не сказал ничего особенного, — добавил он, увидев расплывшееся в улыбке лицо Синдбада. — Да как же, от тебя это что ни на есть похвала. Сам посуди: поверил бы ты, если бы неделю назад тебе сказали, что ты так обо мне отзовёшься? Вот и я думаю, что нет. — В этом ты прав, — неутешительно для себя признался Джафар. Он бы и не поверил, что такой идиот в принципе способен его вдохновить, однако доказательство лежало у него прямо в письменном столе. — Так что, надумал по поводу группы? — перескочил Синдбад с одного вопроса на другой. — У меня получилось тебя убедить? — Как будто одной песни для этого хватит. Поражаюсь тому, как можно быть настолько наивным. — Но вчера я видел тебя в толпе, и, по всей видимости, тебе вполне понравилось. — Не знаю, что ты там видел, — как бы невзначай отвернулся Джафар, — но не выдумывай лишнего. Я никуда не вступаю. Тем более к тебе. Синдбад пару секунд продолжал улыбаться, словно ожидал услышать только один ответ, но после очередного отказа резко вскочил и принялся взъерошивать себе волосы. Видеть такое со стороны оказалось настолько неожиданно, что Джафар дёрнулся. Должно быть, даже у таких твердолобых могли сдать нервы. Но ещё больше ему стало не по себе, когда Синдбад вместо скамейки присел перед ним на корточки. — Ну скажи, как мне ещё тебя уговорить! — чуть ли не заскулил он. Для полноты картины не хватало только щенячьего взгляда. — У меня совсем нет идей. Что мне сделать, чтобы ты согласился? — Для начала сядь обратно! Не хватало ещё, чтобы на нас люди косились, — нахмурился Джафар и резко указал пальцем на скамейку. Когда Синдбад печально уселся обратно, он тяжело вздохнул. — Почему же ты так ко мне привязался? С твоим тала... С твоим упорством тебе ничего не стоит найти кого-то другого. Да и с теми ребятами вчера ты неплохо сыгрался. — Мне один раз разрешили спеть вместе приятели Шарра, только и всего, — покачал головой Синдбад. — Повезло, что у них вокалист умел играть на инструменте, а то меня как лишнего не выпустили бы. И я уже говорил, что гитаристом у меня должен быть ты, — он взглянул на Джафара с непривычной серьёзностью. — Мой ответ не изменится. Джафар в свою очередь молчал. В последнее время в его голове крутилось чересчур много мыслей, и если раньше он не хотел связываться с Синдбадом из-за его наивности и глупости, то теперь начинал верить, что на него возлагались огромные надежды. Для шутки всё слишком уж затянулось, и его слова о гитаре Джафара казались искренними. Однако, несмотря на похвалу, талант Синдбада заставлял вновь усомниться в своих способностях. Что, если он на самом деле не способен соответствовать его ожиданиям? Между ними пролегала огромная разница, и восхищение могло постепенно сменится разочарованием, которого Джафар вряд ли бы выдержал. — Слушай, а ты пишешь свою музыку? От внезапного вопроса Джафар не сразу его переварил и уставился на Синдбада. — Не смотри так, я начинаю пугаться, — отшутился он. — Просто задумался о том, как ещё я могу тебя убедить. Предлагаю спор: если у меня получится написать достойную лирику к твоей музыке, то ты вступаешь ко мне в группу. Нет – навсегда отстаю от тебя, и наши пути расходятся. — И как будет оцениваться, достойная она или нет? — Исключительно на твоё усмотрение. — Я ведь могу намеренно соврать. — Но я отчего-то верю, что ты не станешь, — улыбнулся Синдбад. — К тому же, очень легко увидеть, когда чувства человека искренние. — А ты не думал, что я просто не соглашусь? — Я не заставляю. Но ты всё равно ничего не потеряешь. Я не прошу писать для меня что-то с нуля! Хватит какого-нибудь черновика, если такой имеется. Джафар сдержался, чтобы от безнадёги не схватиться за голову. Как для этого болвана отлично всё складывалось! Будто спал и видел, как он половину ночи строчил песню специально под его голос. Впрочем, не беря в расчёт возмущения, сейчас перед ним появилась отличная возможность передать песню Синдбаду и проверить, прав ли был он в своих чувствах. И сейчас больше всего хотелось хоть каплю смелости. — Я подумаю до вечера. Синдбад вновь расцвёл и уже приготовился подскочить к Джафару, но в нужный момент огляделся по сторонам и передумал. — Без проблем. Только давай всё-таки контактами обменяемся, а то становится неудобно каждый раз караулить тебя в универе. Джафар смотрел, как с неловким смехом тот протягивал ему свой телефон, и с очередным вздохом стал вбивать в него свой номер. — Учти, будешь писать не по делу – сразу скину в чёрный список.

—☆—

«Добрый вечер. Отправляю одну из своих работ. Жду ответ.» «Здравствуй. Это одна из работ, можешь написать лирику под неё.» «Привет, вот песня. Напиши что-нибудь адекватное.» «...надеюсь теперь ты на какое-то время от меня отстанешь» «Вот» Джафар в бессилии скинул телефон на кровать. Минут пятнадцать он бился над тем, как же отправить сообщение Синдбаду, и дело вовсе не в том, что он как-то переживал над содержанием. Ему хотелось казаться одновременно безэмоциональным, но в то же время не слишком холодным, ведь соврать себе о том, что ему не интересно увидеть лирику, Джафар не мог. Изначально он планировал просто сфотографировать Синдбаду получившиеся ноты. Затем пришло осознание: судя по тому, как тот избегал библиотеку, с чтением у него были проблемы, не говоря уже о знании нот, от чего пришлось записывать аудио с собственным исполнением песни. Затем в последнюю секунду перед отправкой само сообщение показалось каким-то пустоватым, и начался активный мозговой штурм. Джафар вновь уставился на ноты на столе. Разум немного очистился и тут же возник вопрос: откуда вообще взялась эта странно-глупая неловкость? Впрочем, не утешало то, что со дня встречи с Синдбадом голова в принципе не могла встать на место. Безумие какое-то. Со стороны двери в комнату послышался тихий, но очень недовольный мяу. В проходе статно сидело главное сокровище дома – «госпожа Виви», как в шутку любил называть её Джафар. Он привычно улыбнулся ей и продолжил раздумья, пока их не прервал второй мяу. Звучал он громче и требовательнее, после чего лицо Джафара за секунду застыло в ужасе. Обернувшись, он увидел стоящую на кровати кошку. Серой пушистой лапой она давила на клавиатуру на телефоне, экран которого неудачно не выключился после падения. Радовало только одно – благодаря Виви проблема с сообщением решилась сама собой. Зато как. Теперь диалог с Синдбадом начинался с аудиофайла и гордой подписью: «Вот блдтт». Ладно, удалить не проблема. Если что, всегда можно сказать, что ему показалось, и Джафар ничего не присылал. Разумеется. Всё здорово, если игнорировать тут же появившуюся реакцию с большим пальцем вверх. И если бы у стула не было спинки, Джафар, наверное, откинулся и упал прямо на пол. — Виви, за что ты так со мной? — простонал он, хватаясь за затылок. — Это точно конец. Чем я заслужил эти страдания? Ещё один недовольный мяу. Она, прищурившись, уставилась на хозяина. — Мстишь за вчерашнее? Соглашусь, вчера я пришёл поздно и не поставил тебе на ночь еды, но днём ты уже получила влажный корм в качестве извинения. Мяу с оттенком возмущения. Из сидячей позы Виви плюхнулась на кровать. Такого гордость госпожи позволяла редко, от чего Джафару не осталось выбора, как сесть рядом и приняться послушно её гладить. — Совсем не уделяю тебе внимания. Виноват, прости, — проговорил он под сдержанное мурчание. — Если хочешь, оставайся спать на кровати. Джафар никогда этого не запрещал, но в большинстве случаев Виви ценила одиночество и предпочитала наблюдать за происходящим на улице из окна в просторной лежанке. Сейчас же становилось ясно, что большая часть кровати этой ночью принадлежала ей. Кто знает, что в этот раз послужило переменам в кошачьем настроении: скука без постоянного внимания или желание облегчить переживания хозяина, но в очередной раз проводя по мягкой шерсти Джафар признал, что, возможно, в последние дни он слишком много забивал мысли ерундой. Пару дней Синдбада в округе вообще не наблюдалось. Джафар однажды приметил в стороне его глуповатого дружка, но без надоедливой компании, от чего возникало странное ощущение. Не то чтобы Джафар специально его ждал, но было забавно отмечать, как раньше дискомфорт приносило наличие вокруг Синдбада, а теперь его отсутствие. Стоило только вспомнить, как от него пришло сообщение. Синдбад с тремя восклицательными знаками звал срочно встретиться вечером после занятий. Судя по всему, тот всё же справился с лирикой, но Джафар неутешительно вздохнул, ведь в этот день у него стояло две дневные пары. Впрочем, любопытство оказалось сильнее. — Йо! — живо помахал ему Синдбад. — Ты правда меня дождался, неожиданно даже. У тебя вроде как сейчас нет пары. — Не обольщайся. Отдаю долг за тот день, — ответил Джафар, припоминая их встречу перед выступлением. — Но я всё равно рад. В общем, давай не будем терять время. Уже не терпится показать, что я придумал. Пошли! — Синдбад зашагал вперёд, а затем, опередив вопрос, добавил: — Знаю одно крутое место, как раз подойдёт. С долей недоверия, но Джафар согласился, и они направились в противоположную от станции сторону. Поворот за поворотом, и вот они вышли в торговый район, набитый разными магазинами: от продуктовых супермаркетов до лавочек с использованной техникой. Джафар осматривался, отмечая интересные для себя места. Он редко отходил от привычных маршрутов, поэтому в этой части города никогда не был. — Я и сам об этом районе не знал, пока Шарр не рассказал. Хотя неудивительно, я-то не местный. О, хочешь зайти? — спросил Синдбад, приметив, как Джафар повернул голову в сторону зоомагазина. — Сейчас нет, но буду иметь это место в виду. — У тебя есть питомцы? — Кошка. Причём весьма привередливая. Приходится постоянно искать для неё новые лакомства и игрушки, а в ближайших магазинах выбор кончается. Может, смогу купить что-то здесь. Когда разговор заходил о Виви (а случалось это довольно редко), Джафар неожиданно для себя становился многословнее обычного. Но при упоминании кошки мысли быстро вернулись во вчерашний вечер, что уже не слишком радовало. — Слушай, насчёт того сообщения... — С песней? — сразу же перебил его Синдбад. — Прости, что оставил без нормального ответа. Я сразу принялся слушать, потом загорелся и начал писать, и как-то вылетело из головы. — Я не об этом. Текст написала моя кошка, это вышло случайно. Прошу, не принимай это на мой счёт. — О, теперь это имеет куда больше смысла. Честно говоря, я пытался угадать, что ты зашифровал. Даже Шарра спросил, но он сказал, что часто пишет такое пьяным, а ты на пьющего человека совсем не похож. В общем, хорошо, что теперь всё разрешилось. Ответ Синдбада смог его успокоить. И правда, что вообще на него нашло? Переживать из-за всякой ерунды, совсем на Джафара не похоже. Откидывая последние беспокойства в сторону, он сосредоточился на дороге. Город постепенно окрашивался в оранжевые вечерние тона. Двое вышли из торгового района, и после нескольких минут петляний наконец-то показалось место, куда уверенно вёл Синдбад — небольшая смотровая площадка. Джафар тяжело дышал после подъёма на длинную лестницу, но, осмотревшись, признал, что оно того стоило. Кроны деревьев освещали золотистые лучи солнца, а тень от листьев игриво мелькала при каждом дуновении ветра. С огороженной площадки открывался вид на весь район, и знакомые здания университета и совсем недавно пройденных магазинов вместе с очертаниями других зданий создавали неповторимый опыт. Когда вечер станет поздним, скорее всего, весь пейзаж вспыхнет яркими огнями, отчего невольно хотелось дождаться этого времени и полюбоваться видом дольше, однако Джафар вспомнил, зачем они пришли изначально. — Специально подбирал такое место? — Красиво здесь, да? — гордо подметил Синдбад, явно довольный собой. — Когда я пришёл сюда первый раз, простоял где-то с час, рассматривая город. Забавно каждый раз отмечать новые детали в просмотренных десятки раз зданиях. — Это прекрасно, но давай не отходить от темы, — перебил его Джафар. — Я не хочу задерживаться до ночи. — И то верно. Жалко, конечно, что ты не захватил гитару. Было бы куда душевнее. — Пока что телефона вполне хватит. Джафар как раз занялся поиском нужной мелодии, избегая захода в личные сообщения. Вспоминая свои эмоции перед сценой, он благодарил судьбу за то, что встретился с Синдбадом после учёбы без возможности забрать инструмент из дома. Он бы не пережил позора, если бы ошибся в собственной мелодии от волнения или чего бы то ни было ещё. — Я включаю? — Конечно, — к этому моменту Синдбад уже закончил короткую распевку. Приготовившись к самому необъяснимому, Джафар коснулся экрана. Зазвучали первые ноты, а после и голос Синдбада. В том, что он без труда смог понять настроение песни, Джафар не сомневался, ведь писалась она специально для него. Больше, конечно же, интересовала лирика. Из-за запомнившегося первого впечатления сейчас происходящее не вызывало слишком уж бурных эмоций, однако в душе грело нечто безмолвно приятное. Будто бы после долгого одиночества он наконец-то смог увидеть проблеск солнца на затянутом тучами небе. Мысли возвращались к некогда потускневшим мечтам и забытым желаниям, к которым медленно подступало разноцветное свечение. Теперь давай двигаться дальше Вместо того, чтобы гнаться за вчерашним днём Он наизусть знал эту мелодию, а рифмы не являлись чем-то особенно новым, но сердце всё равно отзывалось на эту песню. Будто бы Джафар мог найти в ней частичку себя, и неизвестно, чувствовал ли он это из-за собственного сочинения музыки или же потому, что своими словами Синдбад обличил то, что скрывалось у него глубоко внутри. Будто бы твердил ему не отпускать себя и свой возможный талант. И в этот раз ему захотелось поверить, что он трудился не зря. Синдбад закончил петь и демонстративно поклонился, представляя себя на сцене перед тысячей фанатов, однако от фантазий его отвлекли тихие аплодисменты. Частично погружённый в себя, Джафар опустил взгляд на ладони, а затем поспешил деть их куда-то за спину, осознав сделанное. На языке крутилось множество мыслей, но выразить что-либо не хватало решимости. — Как-то так, — постарался сгладить неловкую тишину Синдбад. — Только, пожалуйста, скажи всё честно. Джафар потратил ещё минуту, чтобы окончательно собраться с мыслями. Смысла врать и отнекиваться он уже не видел, его реакция выдавала настоящее отношение. И по лицу Синдбада становилось ясно, что тот тоже прекрасно это понимал. — Ты не перестаёшь удивлять, — наконец заговорил Джафар. — Вот бы только у тебя был менее раздражающий характер. До сих пор не верится, что ты смог превратить мои черновики в что-то настолько приятное слуху. — Блин, — Синдбад расплылся в широкой улыбке, — похвала от самого строгого человека на планете чувствуется по-особенному приятно. Да и, получается, я спор выиграл! Это вдвойне радостно. — Знаешь, я ведь ещё не согласился. Твой спор для меня ничего не стоит. — Верно. Но я же просил быть честным, — Синдбад встал рядом и положил ему руку на плечо, указывая второй на расстелившийся впереди город. — Если сегодня у нас уже вышла хорошая песня, представь, что нас ждёт в будущем. Какие шедевры мы сможем создавать, когда окончательно сработаемся! Люди обязаны увидеть всё, на что ты способен, и я в этом помогу. А взамен ты пойдёшь со мной до вершины, где мы станем сиять ярче, чем кто либо. Джафар чувствовал на себе выжидающий взгляд. Внутри его до сих пор поражало то, как Синдбад будто читал его мысли, и, похоже, теперь путей отхода у него не осталось. — Признаться, мне в какой-то степени любопытно, куда всё зайдёт, — усмехнулся он. — Однако учти: стоит тебе на секунду забыть о своей мечте и перестать быть интересным, и я сильно в тебе разочаруюсь. — Я могу считать это согласием? — Вполне. Я вступаю в твою группу. В ту же секунду Джафар оказался сжат в крепких объятиях. Пару мгновений он не сопротивлялся, позволяя Синдбаду прочувствовать свою радость, однако вскоре пришлось бить его по спине, чтобы не распрощаться с жизнью. День рук он явно не пропускал: такими легко можно было сломать кому-то шею, а Джафар и так не отличался крепким телосложением. — Пусти! Нечего меня сразу душить. — Прости-прости. Просто до сих пор не верится, — Синдбад, казалось, сейчас начнёт прыгать от счастья. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы попытаться успокоиться, но глупая улыбка с лица так и не исчезла. — Жаль, что ты только одну мелодию скинул, я сейчас готов на радостях ещё пять текстов написать. — Будет ещё время, остынь, — Джафар в последний раз провёл взглядом по вечернему пейзажу, прежде чем развернуться. — Думаю, здесь мы со всем закончили. Не дожидаясь ответа, он пошёл к лестнице, надеясь спокойно вернуться домой, но на половине пути услышал быстрый топот. — Я знаю одну хорошую кофейню, хочешь угощу? — предложил Синдбад, догоняя его уже на ступеньках. — А то становится прохладно, но расходиться как-то рано. — Мне завтра к первой, как-нибудь в другой раз, — по тону Джафара становилось ясно, что уговаривать его бессмысленно. — Лучше скажи, когда приходить на репетицию. Хотелось бы побыстрее составить себе расписание. — Ну, как тебе ответить... — Говори как есть, — приказал Джафар, нахмурившись. — В общем, в привычном понимании группы у меня ещё нет. Если не считать меня, ты в ней первый участник, так что поздравляю со вступлением! — Синдбад старался звучать как можно радостнее, но от направленного на него убийственного взгляда он нервно хихикнул. — Как-то ты не особо рад. Выглядишь так, будто сейчас меня придушишь. Прости, но умирать мне ещё рано! Наверное, со стороны было довольно странно наблюдать за тем, как один вполне взрослый парень со всех ног убегает от второго, проклинающего его на чём свет стоит и со всей силы замахивающегося сумкой. Однако Синдбаду эта игра в догонялки приносила невероятное удовольствие, ведь она станет первым воспоминанием в только что созданной группе. Его собственной группе.