Задолго до начала

Последняя попытка сконцентрироваться на молитве. Глубокий вздох. Она жмурит глаза и сильнее сжимает ладони под подбородком. Лишит тебя будущего. — Да что б меня! — кричит Марион, выходит из себя и бьёт по покрывалу. Она устало плюхнулась на кровать, поскольку не собирается останавливаться в меланхолии.       Как она могла догадаться, что мать — это её главная проблема? Проблема, о которой она не подозревала, будто толком не посещает её разум, в отличие от тех же ведьм или Оритела. Они каждодневно, даже ежечасно кипят в подкорке, вторгаются без приглашения, навязывают самые худшие исходы. А озабоченность маменькиным безразличием будто бы кротко засела где-то в уголке сознания, проявляя себя весьма деликатно, изредка. Настолько изредка, что княжна почти свыклась с ней, перепутав эту тревогу с принятием и даже отсутствием проблемы как таковой. А она есть. И на самом деле, уже давно пустила глубокие, крепкие корни, порождая новые проблемы, подобно грибнице, как и сказала ведьма.       Возможно ли, что Марион слишком быстро поверила словам гадалки? Может быть, она хотела услышать это? Вдруг, эта озабоченность — порождение глубокой обиды и злости к материнской фигуре, которую княжна скрывает из-за того, что это чувство не будет никем услышано, если говорить о ней открыто? Мама ведь всегда права. Мама ведь желает только лучшего. Ведь мама — это самый важный человек в жизни. А младшая дочь слишком юна и глупа, чтобы оспаривать это.       Но самое унизительное сейчас для княжны — это принять, что из-за попыток протеста материнским ухищрениям, остальное собралось в огромный снежный ком. Какое разочарование. Попытка быть самостоятельной персоной увенчалась полным провалом.       Марион оперлась головой о холодную каменную стену возле изголовья, дорисовывая воображением очертания комнаты в полумраке.       Во время самоуправления она пыталась сделать что-то без указки матери. Итог: полный провал и плохие результаты в учёбе. На каникулах в своём недовольстве искала поддержки у сестёр. Итог: старшие не поняли её и отдалились. Марион не захотела использовать Оритела в интересах матери. Итог: она сделала ему больно и оттолкнула от себя, хотя сама этого совершенно не хотела. А от остальных принципиально не принимала ухаживания от курсантов, хотя матушка просила об этом ещё с первого курса. Итог: княжна осталась нелюдимой в мужском внимании.       Выходит, младшая дочь действительно глупа и слишком юна, чтобы понять, что её «самостоятельность» и «автономность» — это фарс, иллюзия. Она осталась маленькой девчонкой, снова и снова повторяющая собственные провалы.       Но больше материнского вопроса её испугало другое. Ты играешься с божественной силой. Марион хмурится.

«Что бы это значило?»

      Какой смысл заложен в слове «играешь»? Если под божественной силой понимать Оритела, как наследника, то возникает закономерный вопрос: в чём заключается эта игра: в том, что избегает его или наоборот, пытается быть ближе, чем должна? Или в том, что мечется от первого ко второму из вариантов.

«Ты знаешь, что она имела в виду.»

      Её правильная версия… та, что осталась где-то между первым и вторым курсом: покладистая, глубоко религиозная, имеющая чёткие границы дозволенного, границы добра и зла, чёрного и белого… Эта идеальная версия посчитала бы, что слишком близка к носителю этой силы. Что это противоестественно — разговаривать с ним, стоять рядом, видеть в нём не исключительную божественность, а обыкновенную человечность и приземлённость. Красоту и жизнь. Возможно, тот факт, что она коснулась его души и завладела ей, сжав в тисках привязанности, — и есть игра Марион с божественной силой? Именно это извратило характер княжны, размыло границы между добром и злом, правильным и неправильным. Это ли не абсолютная власть — контролировать разум и душу главного человека в измерении?       Теперь не так легко оправдать свои поступки, не так просто признать самолюбие, ложь и нерадивость. Сложно принять, что собственная повзрослевшая версия изменила своим принципам и морали, поддавшись соблазну желать его одержимости ею. Но всё-таки, в Марион не исчезла мораль: искренняя преданность к этому юноше переросла в нечто тёплое и трепетное. Согревающее сердце при каждом взгляде на него. Восхищение его доброте, заботе, нраву и уму. Она восприняла бы этот порок как повод окончательно разорвать с Орителом всякую связь, вернуться к праведному поведению. Однако… однако, ведьма сказала, что княжна добьётся того, чего желает. А чего она желает? Не признается даже себе.       Девушка, почему-то, верит ведьме. Верит, что Вселенная на её стороне и она выиграет, доказав себе и остальным, что заслуживает счастья. И если ведьма права — Великий Дракон не позволил наследнику совершить неправильный выбор. Если он выберет её, разве может она противиться своей судьбе, как и уверяла в письме маме? Что ж, стадия принятия завершилась. Осталось каким-то образом найти в себе силы и ум всё исправить.       Княжна заснула ещё до того, как вернулись её соседки. Это успокоило её быстрее молитвы, к собственному удивлению. Не обойдётся без новых синяков на руках утром.       Следующие два дня она впервые провела без тревожности о ведьмах. Предательниц нет в Облачной Башне! Можно не сосредотачивать на них своё внимание. Так легко в Облачной Башне она себя не ощущала. И сразу стены не так давят, а Стамира не кажется такой нудной тёткой. А сегодня День Возрождения. Тоску перекрывает благоговение от этого важного события. Правда не понятно, как он пройдёт.       Ведьмы на завтраке шумят, нервничают. Некоторые подозрительно ходят туда-сюда. Феи с неким предвкушением следят за местным зарождающимся ажиотажем. Наконец-то, они ничего не организовывают и не украшают. Они просто гости. Посплетничав насчёт происходящего, они умитворённо дожевали кашу. В полдень дракона не было.

«Это ещё ни о чём не говорит.»

Убеждает себя княжна.

«Очевидно, они сосредоточились на арене.»

Красный Фонтан

«Сынок, с Днём Возрождения Дракона. У нас сегодня плотное расписание, но сегодня самое знаковое событие, конечно, у Элиды: она впервые посетит бал. Напиши ей, она очень волнуется. Отец сказал, что ты в очередной раз запросил аудиенцию. Не торопись с ним встретиться, подожди, пока его злость утихнет. Меньше, чем через полгода ты вернёшься домой и вы поговорите с ним вдоволь.» … …

«Сестрёнка,

С праздником. Матушка донесла о твоём дебюте. Поздравляю, не волнуйся и не бойся. Только будь готова к тому, что ты не присядешь отдохнуть и на минуту в течение всей ночи. Надеюсь, ты хорошенько выспалась. Пришли фотографию. Удивлён, что ты не написала о таком событии первая.

Старший братец.»

      Орител отказался участвовать в заезде, поставив на своё место второкурсника из Домино. Помимо общей потери всякого настроя, он избегает неприятных воспоминаний с прошлого года и не хочет никак ассоциировать себя с Джоном. Да, его тень ползает по стенам замка, в том самом коридорчике центральной башни, в столовой. В глазах некоторых курсантов ещё мелькает свидетельство его прошлогодней драки.        «<…>Ох, и ещё. Он очень подставил руководство Красного Фонтана своим внезапным отказом, ведь афиша с громкими слоганами: «Наследник Домино сразится на драконе в Арене Красного Фонтана!» уже раскидана по всей столице. На праздник он попадёт только вечером. <…>»       За проступок получил дневной обход — драконы заняты на арене, вылета по расписанию не случилось.       В городе много людей. Царит шумная и кипящая атмосфера, некоторые узнают его и поздравляют. Но в воздухе витает какое-то напряжение, будто вот-вот что-то произойдёт. Особенно от полиции, которой больше, чем обычно. Разговаривая с некоторыми офицерами насчёт безопасности в Магиксе, они хмуро бухтят себе под нос что-то про «всё под контролем», а потом добавляют что-то в духе: «Лучше уходи из центра и охраняй северо-запад, наследник. Там спокойнее всего.»

Облачная Башня

      Праздник начинается в через тридцать минут от полудня. Музыка последовательно доносится до верхних этажей. Девочек пригласили ещё на прошлой неделе, поэтому они без стеснения спустились вниз, в предвкушении разгадки, как же ведьмы празднуют эту знаковую дату.       Им не сказали, где пройдёт праздник, но у Марион уже есть предположение по этому поводу, раз замок спроектирован по лекалам Домино. Она провела девочек к центральному холлу и оказалась права. Всё логично, подумала Марион. Холл — самое просторное место в Замке, до которого легче всего добраться своим, а гостям не потребуется ходить по замку просто так. А гостей внизу много. Холл соединен с балконами лестничными пролётами. На самом нижнем стоят феи. В первые минуты девочки не поняли, кто это: общество оказалось на редкость разносортным. По внешнему облику это взрослые мужчины и женщины из разных планет и классов. Кто-то даже похож на леди или джентльмена. — Может, это бывшие студентки Облачной Башни? — А что тогда тут делают мужчины? — Ах, верно. Их мужья? — Может, эти люди спонсируют школу? — Наши школы содержит Магикс, Энн. — А как же балы? — Балы… это балы. — Это их родители. Посмотрите — на одну ворону по несколько гостей. Девочки согласились с этим выводом.

«В День Возрождения все родители сами приезжают к своим девочкам в Алфею.»

Всплывают слова матери Марион перед отъездом в школу.

«Может, мамá на самом деле училась тут, а не в Алфее? Тогда я пойму, почему она такая злая.»

      Княжна усмехнулась собственной мысли в голове. Княгиня не приехала на втором курсе. А на третьем… и не нужно. В Алфее сделали уклон на балы и на то, чтобы родители, которых и не приглашали, вносили деньги на их содержание. А в Облачной Башне, получается, традиция сохранилась.       Феи не решаются спуститься вниз, к ведьмам и их родителям. Будто бы, они там лишние. Они все выглядят… счастливыми. Смеются, обнимаются. Матерям только что подарили по розе. — Почему женщинам подарили цветы? — Шепчет Самара. Она, по своей привычке, спрашивает с ноткой надменности. — Им дарят их дети. Вы не дарите их на Ираклионе? Это всегда делают на Домино. У Матушки четыре розы оказываются в вазе каждый год.

«В последние года только три.»

— Нет. Только открытки и концерт после вечернего приёма. Кто бы мог подумать, что тут так близки к твоей планете.       Это одновременно раздражает, но вместе с тем добавляет что-то положительное в отбелённую репутацию ведьм. Что, как не следование порядкам Домино может льстить княжне? Но это очень странно. Если ведьм взращивают в замке, спроектированном по правилам Домино, со скромностью в одежде, присущим вере в Дракона, так ещё и проводя праздники по правильным канонам, почему они выступают против Домино? В чём смысл сопротивления, если они, по факту, на одной стороне? Да, сокращают список разрешённых значительных. Но такие опасные заклинания должны быть под запретом.       Самара ожидала ещё хоть какой-то реакции от Марион, но та молчаливо смотрит вниз, скрестив руки, опять ушедшая в свои мысли. Принцесса предположила, что Марион расстроена своим нахождением тут. Самара и сама не восторге: ей ни разу не удалось попасть на праздник. В прошлом году она была под арестом. Её шикарное платье так и осталось в ателье. И хоть Самара разделяет досаду от упущенных танцев, видеть кислое лицо не хочется. — Я тоже не хочу быть здесь, Ма-Мо-Мэ. Княжна оживляется и наконец-то обращает внимание на подругу. — О чём это ты? Меня всё устраивает. — Слушай, я жалею, что так и не попала на бал в Алфее, мне не понять атмосферу в этот день. — Растягивает диалог принцесса, немного оскорбившись усмешке от Марион. — Но ты-то была там. Неужели там скучнее, чем здесь? — Нет. Не скучнее. Я рассказывала тебе, как прошёл тот день. — Ах, ну да. Помню, как ты бесцеремонно перевела внимание наследника только на себя. Может, ты по этому скучаешь? Марион моментально реагирует на услышанное. Самара знает, за какие дёргать ниточки. — Самара! Хватит переводить собственные пороки на меня! — Небольшая пауза и она добавляет с утратившей уверенностью. — С чего мне грустить о нём?

«Ах, ты, наглая лгунья!»

— А, раз так! — Повышает голос Самара. — А что ещё может заботить твою голову? — Если ты не в курсе, у меня достаточно дел, что не думать только о… об этом! Ты просто невыносима! Марион ругает себя за нелепый ответ.

«Марион, какие ещё дела?»

— Ах, я «невыносима»?! — Самара упустила другую часть фразы. Марион удалось ускользнуть от наступающей ссоры, отреагировав на призыв старосты спуститься вниз. — Пойдём вниз, злыдня. — Княжна Домино берёт принцессу за руку. — Я не пойду к ним. — Шипит принцесса, злость которой никуда не делась.       Она сказала это достаточно громко, чтобы остальные однокурсницы презрительно оглянулись на говорящую. Общественное мнение оттеснило её яркость эмоций. Никто не хочет. Но им нужно вниз. Феи осторожно спустились. Почти все смолкли и уставились на фей. Конечно же, это любопытно для каждого присутствующего: слегка смущённые лица учениц Алфеи сыграли хорошую роль для доброжелательного настроя гостей и хозяек приёма. Все ждут, когда кто-нибудь заговорит первым. Марион смотрит на взрослых.

«Да, ученицы не опасны, но их родители вполне могут.»

— От лица Алфеи поздравляем вас с Днём Возрождения. — Учтиво вступила в диалог Алисента и щёлкнув пальцами, наколдовывает розы всем женщинам. Ахнули все, в том числе феи. Они и не знали о подарке.       Этот жест оценён. Мужчины кивнули головой, а женщины сделали лёгкий поклон. Но не все. Кто-то ограничился поджатыми губами. Марион уверена, что так они попытались выглядеть воспитаннее, чем они есть.       В любом приёме главное— это разговоры. И немного вкусной закуски. И хороших креплёных напитков. Ученицы Алфеи сомневаются, что выполнен хоть один из пунктов, но люди, по крайней мере, не выглядят как дикари. Феи деликатно внедрились в разговоры. Это даётся легче, когда на мероприятии они не целительницы-отщепенки среди направлений в Алфее, а феи-аристократки среди ведьм и их родителей.       Княжна убеждает себя в этом, чтобы перекрыть страх. Страх толпы неизвестных ей людей, теоретически–способные напасть на неё и её двадцать три одногруппницы. Это гнетущее чувство мешает поддерживать разговор с этими людьми. Но княжна усердно улыбается. Они должны быть убеждены в том, что для Марион проводить время в их обществе — это награда, а не очевидное наказание. И сделает всё, чтобы расслышать среди тягостного гама любую фразу, любое слово, отдающее бунтом. Снаружи он всё ещё в опасности. Задание продолжается.       Самара молчаливо стоит поодаль подруги, изредка кивая в тему разговора. Сплошная пустая болтовня. Она не знает, как Марион удаётся изображать заинтересованность, с учётом такой плоскости тем и такого неприятного контингента. И ещё с учётом того, что Марион никогда не была сильна в светских разговорах, добровольно принимая роль ведомой. Принцессе так и хочется съязвить что-то в духе: «Что, Марион, уже своя среди ведьминского общества?» или «Ходи чаще в ведьминские трущобы, тебе идёт их общество», но вместо этого отпивает из очередного бокала, что разносят ведьмы.

«Надеюсь, хотя бы не отравленные».

      Здесь всё не так. Директриса не выступила с речью — ёё вообще не видно. Никого из преподавателей. Неважно украшенный холл, никакой программы, никаких танцев. И почему их не пустили в Алфею? Будто они пленницы на добровольном согласии двух школ. Позвали родителей. Если по традициям День Возрождения проходит так, к чему называть это приёмом? Обычный родительский день с ноткой пафоса от Домино. Может, поэтому Марион выглядит такой довольной происходящим? Её патриотичные фибры души удовлетворены?       Они отошли к импровизированному фуршету. Марион не притронулась к алкоголю за эти часы, впервые выпив только воду. У княжны охрип голос. — Почему ты не пьёшь? — Почти с претензией спрашивает принцесса. — Обычно только это помогает тебе вести разговор на балах. Марион оборачивается к грубиянке. — Мне не нужен алкоголь, чтобы разговаривать с людьми. Она свела брови и развернулась к столу. — А тебе, пожалуй, пора остановиться в осушении бокала. — Самара уже пару дней показывает своё дурное настроение, но она сейчас переходит всякую границу.

«Что у неё случилось?»

— Не беспокойся, княжна, я не помешаю твоим лобызаниям с ведьминскими гостями!       Марион сживает ладонь и смотрит на принцессу. — Самара, что с тобой не так? Я молчу— ты недовольна, я разговариваю — ты опять злишься! Тебе точно известно, как я не хочу находиться здесь… Она замолкает, увидев людей, стоящих позади принцессы у другого конца стола, и растерянно хлопает ресницами. Самара не придаёт этому значения и даёт выход своей скрытой агрессии.       Взгляд померк, а страх заморозил кончики ног и рук: она узнала ту самую старушку из Магикса, а рядом с ней — блондинку, которую учила диагностике. Её имя вылетело у Марион из головы. Теперь стало ясно, почему лицо юной ведьмы кажется таким знакомым: нет, это не одна из ведьм, которая напала на неё в лесу. Умершая по её вине ведьма, скорее всего, была матерью для блондинки, поэтому в родительский день вместо неё позвали старушку. Блондинка похожа на умершую мать как две капли воды, и эта мысль пронзила Марион не хуже тёмного заклятия.       Эти двое смотрят на неё. Они хотели, чтобы Марион их заметила. Их присутствие для неё — как доказательство собственной некомпетентности. Она не спасла жизнь её матери, разрушила их семью. Зато с язвительной самоуверенностью учила ведьму тому, как правильно лечить. Марион мезко от собственного лицемерия.             Когда Самара задёргала её за руку, Марион вернула глаза на сердитое лицо Самары. — И с кем я разговариваю?       Княжна сосредоточилась на принцессе. Марион ещё не поняла, насколько серьёзна обида на неё. — Самара, прости. Там… та женщина, в доме которых мы были с Фарьёй и Бомоном…       Растерянно объясняет девушка. — Ты издеваешься надо мной? — Самара нервно посмеялась. — Я тебе о твоём поведении говорю, а ты опять про ведьм? — Ты не понимаешь, — Не унимается Марион. — Она сказала, что погибшая — единственная ведьма, а оказывается, её внучка тоже… Я бы хотела извиниться перед ними за свою ошибку… — Серьёзно? Извиниться? — Перебивает Самара.— Знаешь, Марион, а передо мной ты не хочешь извиниться? Почему тебе не все равно на них, но так безразличны мои чувства? Ты так одержима ведьмами, что я порой не понимаю, на чьей ты стороне.       Эта фраза отрезвила фею. — Что? Что за вздор! Как я могу быть на стороне ведьм? Успокойся, Самара.       Принцесса разочарованно мотает головой. — Ответь на этот вопрос сама. А я пойду «успокоюсь».       И ушла прочь, не дав Марион себя остановить. Княжна осталась наедине со своим провалом. Самара не стала подниматься по боковой лестнице, чтобы никто не заметил её уход.

«Не хватало, чтобы Алисента увидела и принудила остаться на этом нелепом мероприятии.»

      В этом замке с кучей пристроек тяжело запомнить дорогу до комнат, но почти за месяц они изучили все варианты маршрута до их комнат. Даже обнаружили комнаты ведьм.       Некоторые гости и вороны также разбрелись по закоулкам первого этажа, воображая себе дополнительную приватность. Алкоголь размывает ей силуэты в тёмных одеждах. Она понимает, что проходит мимо кого-то только когда слышит бормотания и шёпот. А вот синяя юбка и белая блузка Алфеи выдаёт принцессу даже в потёмках. Она решилась не разворачиваться и дойти до лестницы, заметно ускорив шаги.       Марион не может сдвинуться с места, так и застряв возле стола. Она собирает мысли воедино, чтобы понять, как себя вести. Выходка Самары сейчас её совершенно не интересует. Да, ей хочется извиниться перед родственниками погибшей. Но за что, если её даже не учили лечить такие увечья? За что, если смерть — результат их маргинальных отношений? И она уже извинилась перед матерью. За это та выгнала Марион из дома.

«Им не нужны извинения.»

      Всё-таки, Марион осушила первый свой бокал. Да, им не нужны извинения. Это она хочет, чтобы они услышали от неё извинения. Знала ли юная ведьма про Марион, когда нападала на неё в аудитории? Или узнала позже. Например, сегодня?

«Помни кто ты, Марион.»

Фея. Целительница. Княжна из Домино. Или выскочка и недоучка из неизвестного никому княжества?

Красный Фонтан

«Я не хочу с ней больше разговаривать! И с тобой не хочу! Худший день в году!»       Эрендол закатил глаза и использовал записку как очередную закладку в книге. Никто не притрагивается к сборнику, кроме Ираклионского принца, так что за приватность её строчек он не переживает.       На улице морозец. Несмотря на яркое солнце в зените, облака успевают выпускать невесомый снежок. Он лёгкой глазурью оседает на голые стволы дуба и зелёный газон. Снежная зима — редкое явление для этой планеты, но этот год оказался исключением.       Исключением была и высокая проходимость мимо их излюбленной беседки. Но именно сегодня гости Красного Замка обнаружили для себя прелести прогулки по всей территории, а не только юго-восточного островку.       Из-за этого приходится по-собственнически оборонять беседку своим сердитым и крайне неприятным видом. С первыми энтузиастами он держал лицо, а вот после пятого желающего присесть рядом на рыхлую деревянную перекладину он нарочно раскашливается, да ещё и с такими надрывистыми вздохами, что гости брезгливо уносят ноги. Он даже не смотрит на них. С очередной гостьей такой номер не удался. — Эрендол, ты болен? Я могу помочь с этим. Принц удивлённо уставился на пришедшую: ей оказалась второкурсница из Алфеи. — Присцилла! — Он встаёт и кивает девушке. — Ты тоже тут. Решила, наконец-то, отдохнуть и не идти в обходы?       Девушка невинно улыбнулась и ступила внутрь беседки. — Я могу присесть? — Конечно. — Ираклионский принц указывает на местечко. Он рассматривает беленькую меховую накидку под кружевной шалью. Жалко, накидка скрывает платье.

«Простенько, но мило.»

      Девушка бесшумно усаживается. То же самое делает и юноша, откинув руку на перила. — Так что, тебе дать лекарство от кашля?       Эрендол усмехнулся. — Спасибо. Меня уже снабдили нужными ампулами.       Это правда. Марион собрала для него и Оритела маленькую аптечку со всем необходимым. Орител долечивается её баночками после выписки. — Ты решила взять выходной? — Повторяет вопрос Эрендол. — Что-то вроде того.       Карие глаза девушки прикованы к книге. Эрендол этого не замечает. Он отвлекается на неудобство шинели, постоянно поправляя её, чтобы сесть удобнее. — Ты решил развлечь себя чтением, а не ареной? — Эрендол подметил, как девушка подтянула свои навыки в ведении разговора. В первую их встречу он упрекнул её в излишней дотошности. — Да. Сидеть там одному — сплошная скука. В прошлом году было на кого посмотреть. В этом — всё спуталось. На проигрыш наследника наблюдать веселее, чем на выигрыш второкурсников.       Она посмеялась. Ему нравится такая реакция. — И чтиво ты выбрал под стать дню. Почему заинтересовался именно ранним периодом? — Девушке удалось прочитать перевёрнутое название книги.       Её следует снова упрекнуть в дотошности. Самара сдержала обещание и не рассказала будущему мужу о прошлом второкурсницы, как и Орител. — Для углубления в этимологию праздника. — Уклончиво отвечает второй принц Ираклиона. Ей точно не следует знать, зачем он это читает.       Он не настолько заинтересован в их взаимодействии, как она хотела бы. Но Эрендол и Присцилла определённо нашли общий язык, потому что частенько пересекаются в обходах. — И говоря об этимологии праздника… В афише мне обещали наследника. — Девушка размахивает красной бумажкой. — Почему его не было? Эрендола забавит этот допрос. — Он передумал. Видимо, не хочет вновь публично опозориться. — Он ожидал от девушки ту же реакцию, но не получил желаемого. Она будто зла от такого ответа, это видно по суровости карих глаз. Но эта эмоция растворилась почти сразу. — Он тоже заболел, как и ты?       Теперь смеётся Эрендол. — Нет.       Принц почувствовал новое письмо во внутреннем кармане.

«Какие новые ругательства послала мне моя дорогая Самара?»

      Он смотрит на незваную гостью. Ему интересно, когда она осознает себя таковой. А она всё не унимается. — Но как же так! Мы… мы все ждали его фурор в драконьем поединке. Значит, он будет на балу?       Юноша определённо сделает ей замечание. — Присцилла, я не секретарь наследника. Полагаю, совесть в нём взыграет и он явится. И мне не придётся выслушивать подобные вопросы от его поклонниц.       Она порозовела и спрятала взгляд, точно маленькая девочка. — В таком случае, не буду больше беспокоить. — Она поднялась, он незамедлительно повторил за ней, оттянув неудобную шинель. — До встречи, Эрендол. — До встречи, Присцилла.       Девушка ушла. Эрендолу понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя от неловкого разговора и сначала прочитать новую весточку от невесты, а уже потом вернуться к последнему тому истории Домино. Примерно через полтора часа вернулся его друг. — Чего так рано? Наследник невинно дёргает плечами. — Вернули сюда. Сказали, в городе каки-то беспорядки. Он непринуждённо достал портсигар, но второй принц сразу пресёк его желание. — Убери это, Золотой Мальчик. Сегодня тут слишком много любопытных глаз.

Облачная Башня

      Самара злится, что Эрендол игнорирует её последнее послание. Девушка стиснула зубы, скрывшись за очередным поворотом в темноту. К большому облегчению, люди перестали попадаться на пути после подъёма на второй этаж. Что ж, она заблудилась, пока не осознав это. Алкоголь размывает сосредоточенность на планировке замка, в которой итак не сильна принцесса. Обычно, её вела Марион.

«Пусть Великий Дракон проклянёт тебя, Марион»

      Самара уверена в своём желании высказать соседке всё накопившееся, когда встретит её.

Очередной поворот. Она на третьем этаже, где-то недалеко от спуска в холл.

      Самара никогда бы не нашла общий язык с Оленбурской княжной, познакомься они за пределами школы. Никогда. После второй же встречи принцесса прекратила даже приятельскую переписку.       Но она не на Ираклионе. Так вышло, что эта девица — самый близкий человек в этом учебном заведении, только с ней она связана узами тесной дружбы. Намёков на присутствие других девочек в её сердце никогда не возникало. К сожалению или к счастью, она — полная противоположность Самары.       И конечно, это имеет последствия в их взаимоотношениях. Марион всегда молчит, Самара всегда говорит. Марион первая берёт ответственность в свои руки, Самара всегда пятится назад. Зато, Самара первая реагирует на враждебность враждебностью. Марион предана правилам и устоям, Самара же их ненавидит, но при этом княжна почти всегда противостоит им, а принцесса наоборот, подчиняется. И Марион маскирует свою злость до последнего.       Но иногда они меняются местами. И именно в такие моменты Самара злится на подругу. Например, когда Марион мятежно осмелилась втайне гулять с джентльменом, да ещё и с принцем. Как её вечное пресмыкание могло уйти на задний план? И почему она думает, что имеет право самой решать, чьей женой она станет? Даже Самара смиренно приняла выбор родителей: те подсунули ей второго принца королевства ещё когда фея была в утробе матери.       Второй момент, не дающий принцессе покоя — это странное отношение к ведьмам. То она помогает и лечит их, то проклинает и нападает, то защищает перед феями. Её отношение к Присцилле заслуживает отдельного внимания: почему она решила выгораживать бывшую ведьму перед старостой, если считает революционеркой? Почему её позиция качается, словно маятник? Почему нельзя быть, как Самара — не считать ведьм за полноправных членов общества, но не видеть в каждой врага? Не помогать им, не лечить их. Желательно, не разговаривать. Принять, что они просто есть. И полностью игнорировать их существование.       А не обвинить их во всех смертных грехах, а потом показывать новый способ колдовства, как делает княжна. Дерзость Марион выводит из себя, впрочем, как и другие её качества. Самара зевнула. Алкоголь и всплеск эмоций подействовали как снотворное.

«Наверное, стоит найти дорогу в спальни и вздремнуть.»

      Но такое простое желание не так легко исполнить, когда не знаешь, куда идти. Она свернула не туда несколько раз, оказавшись опять на балкончике холла. Она открыла рот для возмущений, но чуть не вскрикнула от испуга: недалеко от неё прозвучал сильный удар о стену и чей-то всхлип. Принцесса спряталась за угол, надеясь, что шелест юбки и стук каблуков не услышан. — Хватит реветь! — Прозвучал ещё один всхлип и глухой удар по чьей-то коже. — Как это, его не было? Он вообще присутствовал? Глаза бегают в темноте угла, девушка вжалась в него со всей силы. Она не вспомнит владельца этого женского голоса. — Не знаем… Сказали лишь это… мисс, мы не знали, всё уже было готово… — Этот голос моложе, тоже женский. — Что прикажешь делать с вашим незнанием?! Всё должно было произойти сегодня! Мы готовились год!

«Кто-то из преподавателей?»

— Мне кажется, его предупредили… Мы думаем, среди н-наших есть крысы… и они сливают всё фе…       Отрывистую речь снова прервали. — Хочешь сказать, среди нас есть предательницы? Кто? — Я не знаю имён… — Тогда не неси чушь! Я сказала тебе, не реви, Дейзи!       Самара отметила для себя, что не вспомнит это имя. Она в целом не запоминала имена ворон. Повисла тишина, которую изредка нарушают лишь отголоски истерики и звук шагов — казалось, кто-то ходит туда-сюда. Самара хочет выглянуть из своего укрытия, но боится.       Марион не решилась подойти к знакомой семье. Девушка наворачивает круги по холлу, потеряв их из виду. Чтобы усмирить навязчивое желание вернуться к ним, она вслушивается в поверхностные разговоры других ведьм с их родственниками. Ничего особенного. Обыкновенные вопросы о здоровье младших или старших членов семьи, бытовые рассказы, новости. Среди гостей и впрямь есть довольно приличные члены общества. Но даже некоторые из них косо смотрят на проходящую фею. Марион не обделяет их обоюдным жестом недоброжелательности.       В такой заминке Самара слышит отголоски бесперебойных разговоров внизу. Третий этаж в Облачной Башне слишком высок, чтобы шум отражался по стенам громче. — Ладно, я подумаю, как быть. Что по гостям? Самара нахмурилась. — Никого. — Не может такого быть! Мавилла не могла не послать шпиона… Неужели нет никаких подозрений? Их староста, например? Молчание. — Когда я смотрела в их разум, я… — Ищи, Дейзи. Придумайте ещё что-то, чтобы они выдали себя. — Молчание. — Но даже если не найдёшь, то ничего страшного. Их нахождение тут нам на руку. — Хорошо, мисс Гриффин.

Самара раскрыла рот от шока.

«Директриса!»

      Кажется, она, всё же, ахнула. Её услышали и смолкли. Сердце сейчас выпрыгнет из груди, нужно срочно придумать, куда отступить. Идея аппарировать поступила в непрояснённом уме внезапно. И осуществилась быстрее, чем Самара успела сообразить, куда ей перенестись.       Она исчезает с хлопком перед тем, как к месту её слежки подбежала Гриффин. Самара перемещается в тёмный коридор, прямо перед холлом и в панике вбегает в самую гущу людей, надеясь затеряться там. Принцесса хочет найти Марион. Княжна буквально сталкивается с принцессой и даже проливает чуть-чуть жидкости на её рубашку. Марион уже приготовилась извиняться, но нахмурилась при виде серых испуганных глаз. — Что такое, Самара?       Принцесса обхватывает локти княжны. — Меня чуть не поймала Гриффин! — В безумном порыве шепчет девушка. — Я случайно подслушала её разговор с какой-то девочкой, они говорили… Марион, нам нужно срочно уйти в комнаты! Она отследит меня по следу аппарации! — Принцесса оглядывается и прячется за спиной подруги. — Я не хочу опять отсиживать арест.       Княжна пытается собраться воедино услышанный набор слов. Она повела принцессу к фуршету, чтобы та выпила воды и успокоилась, а лучше присела. — Самара, тише, тише. — Она усаживает принцессу за стул и взяла в руки кувшин с водой. — Она тебя заметила? — Мне кажется, да. — Самара отпивает глоток из стакана. — Даже если так. Не думаю, что мисс Гриффин будет ругать за случайную аппарацию. Ты давно затерялась в толпе и…       Принцесса дёргает княжну за юбку, останавливая слова поддержки. — Ты знаешь кого-то, по имени Дейзи?

Красный Фонтан

— Всё! Дочитал. — Эрендол кидает книжку на кровать и растягивается на стуле, словно кот. Я считаю, что серьёзнее тебя ознакомлен с семейным древом королевской семьи. — Гордо заявляет второй принц, свесив ноги на край стола. — Расправь плащ, Эрен. Я что, зря тебе его гладил? Эрендол посмеялся и выполнил просьбу. Он уже в полном обмундировании и уложенными волосами. Наследник на этапе глажки собственной одежды, немного замёрзнув в одних брюках и майке. Световой день сократился, уже после обеда солнце скрылось за горизонтом, а снеговые тучи спрятали за собой луну. Кажется, похолодало ещё сильней, судя за промозглыми завываниям оконного сквозняка и беспокойного тюля. — Ну вот, наше исследование закончилось. И что дальше? Пар утюга обжёг кожу наследника. Тот шикнул от боли. — У меня есть пару идей, как обратить положение княжны в их глазах в мою сторону. Но я ничего не буду делать, пока девушки не вернутся из ведьминской школы и не узнаю, что Марион может думать по этому поводу. А то, судя по отсутствию какой-либо весточки за месяц, наши старания могут оказаться бессмысленными.       Орител продолжил гладить форму. Эрендол не решился как-то развивать эту тему, поэтому просто поджал губы и промолчал. Совесть немного побеспокоила его разум, но возникшее желание поведать об осознанной блокаде принцессы быстро потухло в нём. Оставшиеся часы до бала они провели в комфортной тишине, которая знакома всяким лучшим друзьям.

Облачная Башня

      Рассказ Самары морально ударил Марион исподтишка. Марион идёт до комнат словно в дурмане, походка её пошатывается. А глаза не фокусируются на происходящем. Самара что-то зло кричит ей всю дорогу до их комнаты. Как же она оказалась неправа… Всё это было постановкой, чтобы замести следы. Вороны что-то задумали. И Директриса ищет шпионов.

«Она ищет меня.»

— Как я могла быть такой глупой…— Бормочет девушка.       Очередной вопрос последовал со стороны принцессы. Марион опять не до этого. Лицо самой дружелюбной из ведьм задержалось в сознании княжны, её кудрявые русые волосы, странная причёска и слишком добрые глаза. Своим поведением она казалась ближе к феям, чем к воронам. Марион никогда бы не предположила, что она может замышлять гадости с Гриффин.

«Мисс Гриффин.»

      А вот от неё всегда исходил подвох. Но дружба с Фарагондой перекрывала это ощущение.

«А может, и Фарагонда?..»

      Нет. Фарагонда не может. Самара почти бежит за подругой. Княжна будто находится под стеклянным куполом, она не слышит ни одного вопроса принцессы.       Перед подъёмом по винтовой лестнице, Самара хватает за плечи Марион и прижимает к стене, развернув к себе. — Марион, клянусь, я швырну тебя в окно, если не скажешь, что происходит. Это ты должна расспрашивать меня, а не я!       Марион с тенью на лице игнорирует угрозу. — Нам нужно вернуться в Алфею, Самара. И как можно скорее. — Со всей серьёзностью в голосе отвечает княжна. Самара отпрянула от подруги и та продолжила спешный путь до комнат.

«Нужно придумать план.»

— Что ты такое говоришь? Вернёмся в школу и нас отчислят за такое! — Спотыкаясь на крутых ступеньках, продолжает принцесса. — Не отчислят. — Марион!       Они дошли до комнаты в спорах. Войдя внутрь, княжна тут же заперла дверь на несколько магических замков, добавив заклинание глухоты. Магия прошлась по всему периметру комнаты неяркой зелёной плёнкой, которая исчезла, как только заполонила все стены. Самара впервые видит, как Марион колдует подобным образом. Их не учили такому на занятиях.       Принцесса присела на кровать. Во мраке комнаты приватность обстановки ощущается жутковато. Силуэт княжны стоит на месте, потом доходит до окна. Глядит в окно. Света там нет, смотреть не на что. Повернулась к Самаре. Большие глаза кажутся пустыми при таком свете. Принцесса в абсолютном смятении. — Что такого секретного ты собираешься рассказать мне? Даже не зажигаешь свечи.       Марион тяжело вздыхает и садится напротив Самары. Самара ожидает ответа, но её желание не удовлетворено. — О чём ещё они говорили? Гипноз— это всё, что ты расслышала?       Самара вытягивается и хохлится, словно павлин. Казалось, это она должна бегать из одного угла в другой, в страхе наказания за аппарацию. Но Марион проигнорировала переживания Самары, спрашивая это, вместо проявления беспокойства о состоянии принцессы. — Тебя что, так напугала слежка за нами? — Самара всё равно сдерживается. — Это же совершенно логично. Мы бы тоже следили за ними в Алфее. — Но голос уже сочит злостью. На этот раз Марион уловила эти нотки. Самара не понимает. — Дело не в этом! Если они беспокоятся о наличии шпиона, значит им есть, что скрывать. Получается, гипноз не их прихоть, а приказ…

«И кого скрывать.»

— Какая тебе разница? Это не наши заботы. — Не могу поверить, что это была Маргарет… — Снова уходит в свои мысли княжна. Фокусировка на диалоге с принцессой длилась недолго. — Марион, ты странно себя вёдешь! Что с тобой? Хотела подружиться с ведьмами, а они оказались… ведьмами! Неожиданно, правда? — Ах! — В душе всё закипает. — Ты не понимаешь! Если даже она оказалась такой… двуличной, а что говорить об остальных…       Принцесса встала, решительно повышая голос. —Слушай, мне это надоело. Я пойду сейчас и расскажу всё Алисенте.       Даже в темноте принцесса увидела безумный взгляд княжны. — Ты не может выйти из комнаты, пока я не расколдую дверь. — Это звучит почти как угроза. —Ха! Нашла, чем меня удерживать. Тогда я аппарирую! — Принцесса не мухлюет.       Марион сразу же хватает Самару: никто не должен знать причину её беспокойства. — Стой, Самара! Нельзя ей говорить. Вообще никому! — Рассказывать что? Если ты сейчас же не перестанешь говорить загадками, я скажу о твоем поведении всей группе, а не только старосте!       Марион оценила, насколько Самара говорит серьёзно. Как только она узнала в серых глазах то же, что и на втором курсе, сразу после нападения, то поняла, что она полна решимости исполнить обещание.       Ираклионская принцесса буквально видит, как крутятся шестерёнки в княжеской голове, как она принимает решение, делает выбор. Как только у подруги потух взгляд и она опустила глаза в пол, она поняла, что выбор сделан в пользу Самары.       Марион тяжело далось это решение. Интуиция подсказывает, что это действие будет иметь последствия. Она присела обратно, и полушёпотом, вкрадчиво рассказывает всё с самого начала: о том, зачем княжну вызвали к директору после собрания. О её наблюдениях, сомнениях и выводе о непричастности учениц Башни к преступлениям в городе, что оказалось неверным, судя по тому, чем поделилась Самара. Чем больше говорит Марион, тем больше она выдаёт свой стресс: привычно мнёт руки, она заикается и потрясывается, это иногда видно даже в темноте. Самара совершенно не одобряет утаивание такого количества информации, но наблюдая за разрастающимся неврозом у подруги, решается не бросаться пылкими обвинениями. Она так давно не слышала такого потока мыслей от Марион, что даже не решается её перебивать. Боится, что спугнёт и монолог прервётся. — Теперь понятно, почему ты так странно себя вела. Почему не сказала с самого начала? — Из всех вопросов, она решилась задать первым этот. — Мне нельзя было это говорить, Самара. — С напором отвечает княжна. — Я не должна была говорить этого и сейчас. Но если выбирать между тобой и группой, я бы хотела, чтобы знала только ты. Самара даже не знает, какие эмоции она испытывает, услышав такой ответ: радоваться, что она в приоритете или тому, что является наименьшим из двух зол? — И ты считаешь, что эта Дейзи участвует в беспорядках? — Я думала, что это Присцилла. Вплоть до того, пока Мавилла не намекнула на то, что одна из её пташек — это наша соседка. А насчёт Маргарет… Возможно, она не является непосредственной участницей. Но то, чем она занимается, уже говорит о том, что есть и другие. И они вполне могут следовать указке их директрисы. Поэтому нам нужно поскорее отсюда выбираться. Придумать способ. Меня крайне пугает Гриффин. — Но она близка с Фарагондой. Как-то не верится, что у такой феи может быть такая подруга. — Это меня и пугает, Самара. Кто знает, о чём ей рассказывает мисс Фарагонда? Она ей доверяет. А та использует в своих интересах. Если даже директриса одной из школ заодно с заговорщиками… тогда мы все недооцениваем масштабы. — Сердце забилось быстрее. Марион закрыла лицо руками. — Я не хочу этим заниматься. Не хочу, чтобы от меня зависела его безопасность и остальных. — Его безопасность? Ты про кого? Короля Магикса? — Марион не упомянула, почему согласилась во всём этом участвовать.       Ответ даётся ей с трудом. Она выдерживает паузу. — Мавилла чётко дала понять, что их цель — это наследник Домино.       Самара мотнула головой. У принцессы прошлись мурашки по спине.

«Да, этого стоило ожидать.»

— Из-за Домино во всём Измерении началась новая волна запретов. Если их цель — месть, то он — идеальный вариант для отмщения. Только из-за этого я дала согласие… Но это так тяжело, Самара… — Она согнулась к своим коленям и запустила руки в свои волосы, будто изнемогая от собственных слов. Принцесса, пожалуй, впервые не почувствовала скрытую зависть от статуса наследника Домино, ощутив бремя такого положения, который, скорее всего, не осознаёт и сам Орител. Но в эту мимолётную мысль просочилась другая, мигом соединившись воедино с той крупицей информации, которой она обладает. — Марион… — Самара схватила за руку подругу, перебивая. — Когда я только пришла, я застала ещё одну тему их разговора. Тогда я не поняла, о ком речь, но сейчас… — Княжна поднимает голову в сторону говорящей. — Мне кажется, они говорили о Золотом Мальчике.       Княжна выпрямляется и в ступоре вглядывается в бегающие глаза принцессы. Ещё никогда Самара не видела Марион такой потерянной, побледневшей и испуганной. — Конкретнее? — Разум в истерическом темпе воспроизводит десятки вариантов будущего ответа. Марион встаёт и опять подходит к окну. Это похоже на защитную реакцию. — Самара, о чём ты? Принцесса занервничала. — Эм, когда я пришла, они говорили… я не очень хорошо слышала… — Самара! — Они ждали чего-то или кого-то сегодня! Сказали, что готовились год и что-то должно было произойти сегодня! А «его» не оказалось на арене! И у них всё пошло не по плану, так они сказали. — Часть про место уже додумывает Самара. — Скажу тебе так: если их цель Орител, как говоришь ты, то они планировали что-то сегодня, но его не оказалось на арене.       Она знает, что Орител сегодня не выступал. Эрендол упомянул об этом в весточке. Непонятная смесь эмоций внутри Самары: Эрен был прав, когда писал, что нужно как можно скорее рассказать Марион про порт-ключ. Принцесса и подумать не могла, что это может вылиться в такой исход. Марион повело в сторону. Она переваривает услышанное. Если он должен был выступать, а его не оказалось там, то где он? Что произошло?

«Вдруг, после бури он пропал и это скрывает Красный Фонтан?»

      Дышать труднее, она оперлась руками за край подоконника. Самара засуетилась. — Марион, не переживай ты так! Может, я что-то не поняла, неправильно интерпретировала!       Её сразу перебивает княжна. — Самара, когда тебе ставят задачу сохранить его жизнь, у тебя тут же появляется желание контролировать каждый его шаг, понимаешь? — У неё зазвенело в ушах. — А я тут! Единственное, что я контролировала — это его полёты через это чёртово окно, но после снежной бури его не видно в небе! И все эти дни я мучаю себя догадками, что с ним произошло! — Марион надрывисто вздыхает. — Его вообще видели после того дня? Вдруг, он заблудился в буре и улетел за горы? Или дракон обезумел и увёл на Пирос? А может… — Чувство вины у принцессы скребётся с постепенным нарастанием, а у княжны уже не хватает воздуха в лёгких, срывая первый надрывный всхлип — Может, он уже давно лежит где-то посреди леса, а его не могут найти! — От нахлынувшего страха и стресса у неё отнялись ноги, девушка падает на колени и еле опирается руками о ледяной каменный пол. Самара подрывается с кровати и подбегает к подруге. — А я сижу тут, и у меня даже нет возможности узнать об этом! — Княжна истошно начинает выть от своей беспомощности. Она испугалась произнесённых слов. — Это единственное, что мне поручили — сох-хранить его безопасность, это было моим принципом с рождения, о-об-бязанностью после присяги и и заданием после выхода из кабинета Мавиллы… Самара хватает Марион за руки. — Марион, всё хорошо… — Но я не справилась даже с этим…и теперь его хотят убить чёртовы ведьмы…        У княжны началась истерика. Она вырывает свои ладони из хватки принцессы. Марион едва успевает хватать ртом воздух, её трясёт. Самара растерялась, совершенно позабыв, что нужно делать при таких эмоциональных срывах. Принцесса шустро встаёт за водой, чтобы подсунуть её подруге, но та даже не смогла выпить и глотка. Такими темпами он точно умрёт. — Ты была права в том гипнозе… Если не решишь свою старую проблему, то бойся последствий своих желаний, ведь утонешь в несчастье. —Игра с божественной силой…о нет… Она бредит. Так считает Самара. — Марион, с ним всё хорошо! Прекрати!       Какой бы искусной в светских разговорах не является Самара, в искренней поддержке она абсолютная дилетантка. — Откуда ты знаешь?! — Кричит в ответ княжна. — Нет почты, нет газет, нет ничего! — Девушка окончательно падает на пол, безутешно хныча себе в локоть. — Только и делаю, что разговариваю с ним через дневник…       Самара понимает, что наступил момент раскрытия правды. Ей очень жаль, что ситуация вышла из-под контроля. Однако, она боится новой волны истерии после будущих слов. — Я уверена, что с ним всё хорошо, потому что знаю, что максимум, что он получил — это простуду. Это написал мне Эрендол еще неделю назад, если не раньше… — Неловко заключает принцесса. Марион немного усмиряет всхлипы, медленно поднимая голову к собеседнице. — Что ты сказала? — Не злись, Марион… — Написал? — Она оправданно свирепо переспрашивает.       Самара незаметно отодвинулась от княжны. — Ээ, ну… — Тянет принцесса. — Да. Марион молчит и смотрит в пол. Она глубоко вздыхает, ощутив волну облегчения.

«С ним всё хорошо.»

      Это действует как успокоительное. Самара всем нутром чувствует, что сейчас произойдёт. Принцесса щелчком зажигает две свечи у кровати и ей в полной красе предстаёт Марион: пучок свалился на бок, нос и заплаканные глаза красные, а бледное лицо почти уходит в нездоровую синеву. Когда она посмотрела на Самару, у принцессы перехватило дыхание. — Открыли доступ к почте? С какого момента? — Уже не таким требовательным тоном спрашивает княжна.

«О, Марион.»

— Он… он у меня всегда был. Ещё до ареста мы с Эреном сделали порт-ключ друг для друга. У меня он в моей кобуре, а у него во внутреннем кармане кителя. Даже в парадном.       Княжна сжимает ладони. Самара обращает внимание на запястья. Синяки на них приобрели жёлтый оттенок — значит, совсем скоро заживут. И на правую руку, которую она до сих пор старается не напрягать. Даже сейчас княжна опирается на левую, а правая расслаблена. Марион съедает принцессу взглядом, нервно улыбаясь. Такого осуждения в её глазах Самара никогда не видела. Претензии Самары это не унимает. — У тебя всё это время была связь с Эреном, но ты удосужилась сказать только сейчас?       Хриплым голосом спрашивает княжна. — А может мы поговорим с тобой, о том, о чём не говоришь ты? Марион протёрла глаза — они зудят от остатка слёз. — Я только что рассказала тебе о своей миссии. — О, нет. Спасибо конечно за это, но я про другое. Когда ты собиралась сказать мне о твоих тайных встречах с Орителом?       Этот вопрос застаёт Марион врасплох, это видно по её лицу. Княжна поняла, что Эрендол, всё-таки, рассказал.

«Марион, на что ты надеялась?»

— Когда он тебе рассказал? — Марион сощурилась. — Перед выездом. — Со всем превосходством заявляет Самара.       Марион покраснела. Стыд проник даже в онемевшие кончики пальцев. Она неловко встаёт и присаживается на свою кровать, будто прячется от ответа. — Что, нечего сказать? — Принцесса наслаждается молчанием. — Что ты хочешь от меня услышать? — Я хочу услышать объяснения, Марион. Ты ходишь с ним на свидания… — Это не свидания. — Самара усмехается. Орител отвечал Эрендолу также. — Называй это как хочешь, но они не перестанут быть таковыми. Ладно, ты ходишь с ним гулять. Но зачем нужно было появляться в ведьминском переулке?       Княжна обороняется. — Самара, это не твоё дело. Мы с тобой ссорились о том же в прошлом году. Я думала, это пройденный этап.       Самара оскорблена. Она встаёт с пола. — О, это правда! Ты опять скрываешь от меня свою личную жизнь!       Марион тоже вскакивает с кровати. Она выглядит безумной в таком потрёпанном виде. — Смысл мне говорить про мою личную жизнь, если я услышу очередную критику! Что год назад, когда я вела с ним невинную переписку, что потом, когда он проявляет инициативу провести со мной больше времени. Ты говорила, что ревнуешь меня к его вниманию. Я тоже так думала. Почти смирилась с этой больной привязанностью, твоей собственнической натурой! Но может, тебе не даёт покоя не его, а моя свобода действий?       Самара на секунду потела дар речи. — В каком это смысле?       Марион задрала голову, решившись на колкость. — Почему тебя так заботит моя репутация? «Марион, не делай это. Марион не делай другое». — Передразнивает княжна. — Но признайся, подруга, ты порицаешь меня, потому что сама уже не сможешь позволить такого, хотя хочешь…       Самара в два шага сократила между ними дистанцию и влепила княжне пощечину. Девушка падает на кровать и прикрывает воспалившееся место ладонью. И сразу смотрит на виновницу. Снова эти безумные серые глаза под тусклым светом свечи. — Потому что твоё поведение может стать предметом грязных сплетен в любой момент, если уже не является. А ты об этом совершенно не переживаешь. — Ты ничего не знаешь о моих переживаниях касаемо Оритела. — Такой униженной она не ощущала себя со времён ссоры с матерью. — Так скажи мне о них!       Марион встаёт с кровати и подходит вплотную к Самаре. Та пятится назад. — Пока ты позволяешь себе бить меня, я не произнесу и слова! Порой я забываю о твоём буйном нраве, который при малейшей неприятности приводит к безумию. В моём гипнозе я сказала тебе, что не Милла. И на свою агрессию получишь то же самое. —             Она говорит со всей серьёзностью. Самара анализирует ситуацию, найдя в себе силы не полезть на неё с дракой. — Хорошо, я извинюсь за своё поведение и пропущу мимо ушей твои угрозы. Но для этого проговорю, что мы с тобою подруги, которые обещали не хранить друг от друга тайны. Я не виновата, что в моих жилах кровь кипит, а в твоих будто замер лёд. Поэтому реагирую на малейшее твоё отдаление как бурлящий вулкан! — Самара присаживается на свою кровать, не прерывая зрительный контакт. Марион поступила также, сев на свою. Самара продолжает. — Да, я бываю предвзята к Орителу. Но признаюсь, меня впечатляет то, какое влияние он на тебя оказывает. Золотой мальчик сделал тебя не такой идеальной, какой ты была на первом курсе. Это комплимент, если что.       Марион опять вспомнила предсказание о «божественной силе». — Спасибо. — Всё ещё сухо отвечает Марион. Так просто она пощечину не забудет. — Но мне искренне, искренне заботит, что между вами происходит. Как бы я не расспрашивала Эрена, он держится подальше от вашей темы. — Кто был инициатором моей неосведомлённости о порт-ключе? Ты или Эрендол?       Марион необходимо знать, менять о нём мнение или нет. — От меня. Он даже сегодня настаивал на том, чтобы сказать тебе о почте. — Что ж, спасибо. Хотя бы он мой друг. — Знай Марион, я приняла такое решение для воспитательных целей.       Марион захотелось по-новой поссориться с принцессой. Но опять вспомнила о рекомендации Ады. Если она прервёт бесконечную петлю этого конфликта, то приблизится к внутреннему покою. — И в чём же заключался воспитательный процесс? — Я сказала бы тебе о почте сразу после твоего признания про ваши вечерние похождения. Мне хотелось бы знать, что вы могли попасть за решётку за нарушение комендантского часа. Что вы там вообще делали? — Мы… — Марион сдерживает улыбку от воспоминаний. Это не остаётся без внимания. — Мы гуляли на ярмарке, а потом я испортила всё своим желанием перекусить. Он, бедный, так хотел мне угодить, что настоял на ужине. Только он знает лишь об одном местечке в столице, где точно вкусно кормят. И оно оказалось в ведьминском переулке. Кормят там действительно вкусно. Это уютное местечко… — Каким образом вы пропустили начало комендантского часа?       Марион хихикнула. — Эм… мы ели, разговаривали. — Вспомнив его флирт, она опять порозовела. — Потом потанцевали и… посмотрели на часы. А дальше ты знаешь от… Эрендола, видимо. — Я поражена. И это, по-твоему, не свидание?       Марион аккуратно прячет взгляд и с лёгкой грустью отвечает на вопрос. — Потому что он не обозначал это как «свидание». — А ты хотела бы? — Самаре кажется, что на этом вопросе Марион вновь свернётся, подобно ежу. — Возможно. — Откровенный ответ шокировал принцессу, а княжна не ожидала, что рискнёт это сказать. Она добавляет. — Тогда бы всё встало на свои места.       Самара так растерялась, что позабыла свою нить вопросов. Нужно срочно скрыть это, чтобы не спугнуть Марион. — Эм, так… ясно… Что бы это изменило? — Самара. Тогда бы я была уверена в это мотивах. А сейчас это… сложно понять. И себя мне сложно понять. На прошлых выходным мне гадала ведьма. Она сказала, что я играюсь с ним. Но добавила, что я добьюсь того, чего хочу. — И чего же ты хочешь, стесняюсь спросить? — Я… я… это не доступно для таких, как я. Такого просто не случалось уже долгое время.       В воздухе витает словосочетание «быть его женой», но никто не рискует сказать об этом вслух. — Это связано с твоей матушкой и вашей летней ссорой? — Непосредственно. — Неужели желание насолить матери сильнее собственных желаний? — Да, Самара. Это — брешь доспехах моей души. И пока я не исправлюсь, не видать мне счастья.       Наступило небольшое молчание. Неловкое, недосказанное. Самара решается на ответную откровенность. — Возможно, ты права. — Марион заинтересованно слушает. — Возможно, я завидую твоей свободе. Лишь немного. — Принцесса перестаёт смотреть на княжну. — Ты вольна выбирать своё будущее, даже отважно отбиваешься от матери. Я не такая. Мои родители не такие. Они решили за меня и Эрендола ещё девятнадцать лет назад. Моя судьба — это моя тюрьма, но одновременно и убежище. Я искренне считаю, что будучи в плену политики, они создали самый безопасный вариант из всех возможных. Пускай я лишена права на мнение. Зато, готова к договорному браку. Родители даже дали время полюбить Эрендола, чем я и воспользовалась. А тебя кинули в океан выбора, заставив плавать только на определённой глубине.       Самара возвращает внимание с окна на княжну, подсаживается к ней и берёт за руки. — Поэтому, я беспокоюсь за тебя. У Оритела такое же положение, как и у меня. Я боюсь, что он проиграет родителям, ещё более властным, чем мои, и менее податливым, чем твоя мать. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Но уверена ли ты, что он принесёт тебе счастье?       Марион это заставило задуматься. Может, она слишком быстро поверила каким-то картам и внушила себе триумф? — Хочешь сказать, мне нужно отпустить эти мысли? — Нет. Я лишь спрашиваю. — Тогда да, Самара. Мне кажется, что только рядом с ним я счастлива.       Самара глубоко вздыхает и принимает ответ.

«Похоже, уже поздно её образумить.»

      Тогда следует принять и перенастроить себя в другое русло. — Хочешь ему написать?       Марион улыбается. — Хотела бы, только не знаю, что. Я будто бы всё ему рассказала в дневнике. — Так вот, что ты делала с этой тетрадью.       Марион достаёт её из-под подушки. Это тоненькая рукопись небольшого размера. С ладошку. Марион открывает её на развороте с её первого воображаемого монолога. — Ну, ещё там про ведьм. А так, я даже оформляю, как будто это письмо. — Хм. — Самара берёт её в руки, пролистывая десяток страниц мелкого почерка. В голове промелькнула идея. — Раз так… Я знаю, что отправить.       Марион не успевает толком понять сказанное, как Самара улыбается, а затем аппарирует. Вместе с рукописью. Марион вскакивает и шокировано глядит на пустую комнату. Принцесса возвращается буквально через пол минуты. Марион набрасывается на подругу. — Что ты наделала? Неужели… — Отправила ему все твои письма. — Самара протягивает опустевшую тетрадь. — О нет, Самара! — Марион в ужасе прикидывает, что именно попало в руки мальчиков. — Какой ужас, я говорила там о стольком! Ты невыносима! Срочно пришли Эрену просьбу вернуть всё обратно! — Хорошо. Но тогда ты не увидишь те весточки, что он слал тебе все эти недели.       Княжна потерянно отошла от Самары. — А он писал?       Самара слишком хорошо знает княжну. — Да. Они у меня. Не переживай, я их не читала. Но я отдам их, только если твои «письма» останутся у адресата.       Марион нервно походила по комнате, прежде чем принять решение. Предвкушение его строчек так и манит. — Хорошо, Самара. Твоя шалость удалась.       Принцесса победно ухмыльнулась, а затем материализовала множество небольших свёртков бумаги. Посмотрев на них, как на самую дорогую вещь в мире, княжна выхватила их из руки принцессы. — Только открой, наконец, дверь.       Щелчком пальцев Марион отменяет заклинание, совершенно не отвлекаясь от писем.

Красный Фонтан

      Бал в самом разгаре. Уже несколько часов два курса двух школ кружатся в танцах, прерываясь только на перекус. Орител открыл бал с какой-то второкурсницей, к несчастью предоставив полный доступ к нему, как партнёру по танцу, для других. В этом году он производит на девушек особый фурор. Возможно, повлиял флёр третьекурсника, возможно, виноват статус. Возможно, всё вместе. Эрендол сказал, что в этом году него нет под боком княжны и у дам появился азарт.       Они решили передохнуть и спрятались в малом зале. В том, где часто играют в карты. Там сохранен невообразимый шум разговоров, но никто не крадёт тебя на танец. Оба принца резюмируют прошедший день, поочерёдно пересказывая всё произошедшее. — Кстати, насчёт азарта. Ты знаешь, что ты очень интересен соседке наших целительниц? — Будто бы невзначай спрашивает Эрендол. Наследник взволнованно переводит взгляд на него, а потом на толпу, в которой Присцилла раскладывает очередной пасьянс. — Ты поэтому повёл меня сюда? Что ты знаешь? — Спрашивала про тебя сегодня. Буквально выведывала расписание. А на балу глаз с тебя не сводила. У миледи М, похоже, появилась конкурентка? — Она вне игры. — Бурчит Орител. — Не говори глупостей.       Он нахмурился от полученной информации.

«Зачем она узнаёт про мой распорядок дня?»

      В этот момент Эрендол ощутил заметное прибавление во внутреннем кармане. Он непринуждённо отходит от задумчивого наследника, достаёт содержимое, ожидая увидеть почерк невесты, а вместо этого обнаруживает совершенно незнакомый шрифт. Как только он разобрал: «Дорогой Орител», он всё понял.

«Наконец-то, Самара. Не прошло и месяца.»

      Но на самом деле, еле сдерживает улыбку. Он возвращается к другу, протягивая бумажки. — Это твоё, дорогой Орител.