Задолго до начала

      Он слышит женский плач. Лишь отголоски. Где-то вдалеке, завывания эхом отскакивают от побеленных стен, картин, люстр. Наследник, будто в дурмане, бродит по коридорам Главного Дворца. Солнечные лучи слепят, он идёт по наитию. Почему-то всё размыто, нет никого: никого из семьи, ни лакеев, ни горничных, ни фрейлин. Звук плача заполонил все его уши. Он убеждён, что ему нужно идти. Нащупав дверь, он давит на неё со всей силы и вваливается в тронный зал. Сразу полегчало, дурман исчез, вернулась чёткость. Он поднимает голову и видит на троне Марион. В короне, мантии, сцепившись руками в перекладины. Она смотрит на него пронзительно и даже зло. — Марион?.. — Он торопится подойти к ней. Затем замечает в её ногах мать. Это её плач он слышал в коридоре. А возле ступеней к трону стоит отец, к нему спиной. Оба повернулись, как только их сын произнёс имя девушки. Родители молодые, такими он помнит их ещё в детстве: когда отец был наследником, а дед царствовал. У отца ещё не залегли глубокие морщины, густые блондинистые вьющиеся волосы не поредели, лишь взгляд тот же: тяжёлый и уставший. И повязка при нём. — Зачем, Орител? — Надрываясь, спрашивает мама. Она крепко держит подол чёрного платья Марион. Материнские глаза полны слёз, лицо красное, опухшее. Орител ужаснулся этой сцене. — О чём ты, мама? — Юноша торопится к ней. — Зачем ты её убил? — Кричит королева, юные черты которой он скорее запомнил с портретов, чем из детства. — Зачем?! — Мама! — Выкрикивает Орител и выскакивает из постели, глубоко дыша.       Сейчас ночь, он в Красном замке. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, где он. Эрендола нет. Он тяжело дышит, вглядываясь в лунный свет. — Это был сон… — Не веря себе, выдыхает юноша, прислонившись к холодному стеклу окна. Грудь делает пару судорожных вдохов и Орител возвращается в кровать.                   Закутавшись в одеяло, он смотрит на потолок, на его трещины и на отколупавшуюся побелку, которая выводит его своим существованием уже три года. Он считает каждый выученный изъян, лишь бы не думать о сне. — Тебе это не поможет.       В ответ на это он вздрагивает и поворачивается на источник звука: справа от него, в темноте, сидит Марион. Опять вся в чёрном, только без регалий, от неё теперь веет лишь печалью. Он отполз к изголовью кровати, выпутываясь из одеяла. — А что поможет, Марион? — В этот раз страха нет. Он искренне интересуется её мнением, будто её нахождение тут нормально, будто она всегда должна сидеть подле его кровати. — Ты ведь используешь меня как успокоительное. — На одной интонации говорит девушка. Он повёл головой, уходя в отрицание. — Это неправда…       Она встаёт со стула и присаживается на край кровати. — Правда. Используй меня опять. Это ведь то, что необходимо чопорному наследнику? — Перестань, Марион. Ты знаешь, это не так… — Ужас вернулся в его разум, как только она стала приближаться к нему, подобно кошке. — Что ещё нужно Золотому мальчику от безродной княжны? — Мурлычет девушка. Не её голос. Он ему знаком, но он не помнит чей он.       Марион сейчас в нескольких санциметрах от него. Он томно вздыхает, потрясываясь от такой близости. — Ты никогда так не считала. И я так не считаю. — Он закрывает глаза, чтобы вернуть контроль над собой и утихомирить дрожь в голосе. Она слишком близко. — Через полгода ты бросишь меня. Когда я освобожусь от тебя? Без твоего отравляющего внимания я стану гораздо счастливее.       Последняя фраза дала ключ к разгадке автора этих слов. — Не позволяй себе поверить словам Самары. Я тебя люблю, а не использую. Он так и не разомкнул веки, но вновь обрёл безмятежность и твёрдость духа, когда мягко изрёк свою неизменную мысль. Орител ощущает тепло её присутствия. — Я тебе не верю, Ваше Высочество.

В этот момент он по-настоящему проснулся.

— О, Великий Дракон! — Он посмотрел в ту сторону, где сидела она.

«Никого нет.»

      И опять ночь. Тишину прерывает звон в ушах и завывание ветра снаружи, который свистит сквозь щели деревянных рам. Орител бьёт себя по щекам, определяя реальность происходящего.

«Больно, значит точно не сон.»

      Он чувствует себя отвратительно: в горле пересохло, пижама липнет к телу, постель слишком тёплая. Орител скидывает с себя одеяло и решительно накидывает шинель. Ему нужно выйти на улицу.       Ночной воздух портится дымом сигарет, щёки режутся о колючий зимний ветер, а ладонь обожглась об огонь, который никак не хотел поджигать табак. Тут бы пригодилась зажигалка Эрендола, но тот ещё в обходе. До подъёма долго, не спать не получится. А оставаться со своими мыслями он не желает. Этот сон будто состарил его на десятки лет, настолько он морально вымотан.

«И почему слова Самары предстали в таком образе?»

      Ему уже снился их диалог. Даже несколько раз. Но это было ещё на втором курсе, почти сразу после их разговора. Орител списывал все на то, что это был особо эмоциональный обмен мнениями. А с чем связан сегодняшний он не представляет…Хотя… Юноша конечно же знает, почему он ему приснился. Он отказывается соглашаться со словами Самары.

«Я не использую Марион.»

      Сказал он себе то же, что и принцессе в прошлом году. Ничего не изменилось с того времени. Их общение началось с искреннего дружеского мотива, лишь он опорочил общение своими чувствами. Он не претендовал. Ни на что. Лишь немного позволял себе вольность, за что до сих пор себя винит. Ведь Орител был уверен, что его чувства— это про него, и они не взаимны. Но сегодня… Сегодня не он был нарушителем границ. Он настолько поражён её поступком, что не сразу осознал всю его важность. Произошедшее совершенно не вписывается в её портрет, но вместе с тем такая смелость лишь дополняет её совершенный образ. И он не понимает, что это значит.

«Неужели всё взаимно?»

      Неужели он был так увлечён самоограничением, так увлечён самой мыслью о её недосягаемости, что не заметил, что она на расстоянии вытянутой руки. И он не ведает, что делать с новыми догадками. Выкурив лишь половину, он бросил это дело, потому что не хочет разбираться с этим наплывом мыслей. Попытка заснуть оказалась удачной лишь через половину часа, потому что высматривание изъянов побелки действительно не помогло, Марион оказалась права.

«Марион всегда права. Даже во сне.»

С печальным смирением он унёс эту мысль в мир грёз.       Сонное утро и шок от забытой у Марион повязки сменилось блаженством вкусного завтрака и предсказуемо неприятной погодой, ведь ночь задала истинно зимний тон. За повязку он не переживает, ведь никто не расстроится её отсутствию. В такой период в замке очень холодно: камины и огненные факелы не успевают прогревать каменные стены и полы замка, волшебство тут никто не использует. Только к концу дня температура набирает самый высокий порог, но затем вновь быстро опускается ночью. В столовой многие курсанты надели шарфы— это единственный, разрешённый по уставу, способ согреться. К счастью, Орител не так восприимчив к холоду и может справиться с онемевшими конечностями.       Наследник заметил Эрендола. Это значит, тот сможет скрасить его одиночество за трапезой. Он отделился от второго караульного, когда их с Орителом взгляды встретились.       Правда, второй принц Ираклиона выглядит угрюмо. Уже, а точнее, всё ещё в форме, он, конечно же, не спал всю ночь, вероятно поэтому выглядит таким тучным. Орител встречает его с улыбкой. — Твоё настроение спасёт вкусная каша. Эрендол игнорирует позитивный дух Оритела. — Нам нужно поговорить. Ты поел? — Эм, да. — Наследник изображает лёгкость, с тоской взглянув на недоеденную кашу. Эрен бесцветно кивает и жестом указывает следовать за ним. Второй принц повёл его по кратчайшему пути от столовой до их комнаты: от восточного крыла через холл. Они встретили там первокурсников, которые столпились на построение. Они не выглядят такими сонными, как в начале года, но всё ещё неусидчивые, и их, несомненно, ожидает выговор за несоблюдение правил. Утро первокурсников начинается раньше утра старших. Орител совершенно не ощущает себя выпускником. Он лишь мгновение назад стоял на их месте и привыкал к обращению «солдат» и «курсант Кальтенбруннер», и делал это со скрытым удовольствием. И первые построения казались самой ответственной частью дня, где ты должен выглядеть достойно: выглажено, опрятно и с обязательной укладкой, сохраняя такой вид весь день.       «Ты ведь наследник Домино, ты должен соответствовать этому статусу», внушила ему мать перед тем, как тот переступит порог портала, перенесясь из Главного Дворца к главным воротам Красного Фонтана. И никого не волновало, что Орител не умел пользоваться утюгом, чтобы отгладить свою форму, ведь до этого одежду ему готовила горничная, не укладывал волосы, ведь дома этого не требовалось, а опрятность соблюдалась с помощью дворецкого, ведь именно он одевал юного наследника. Впрочем, этого не умела и сама мама, по тем же причинам. Поэтому в первые дни Орител вставал раньше своих соседей по комнате, выливал литры геля на волосы. Его старания не оставались незамеченными, и Эрендол не преминул высмеять его причёску, сравнив её с отливающим месивом на каштановых волосах. За сожжённые или мятые рубашки эту роль выполнял командир, неоднократно выставляя юношу в невыгодный свет перед одногруппниками, как раз-таки на построении. Вот и сейчас Орител стал свидетелем подобной сцены: командующий Изилла отчитывает какого-то мальчишку.       Но всё становится на свои места в один момент: наследник научился быть самостоятельным, нашёл меру в приличной укладке. Он понял, что это выглядит прилично, когда заметил, что Эрендол стал повторять за ним. Единственная цена, которую пришлось заплатить за эти результаты, — расшатанные нервы. Где-то после первой недели учёбы он заметил у Эрендола портсигар и попросил покурить, хотя сам никогда этого не делал. Наверное, из-за этого второй принц Ираклиона впервые воспринял Оритела не как объект издёвки, а как товарища, а затем близкого друга и даже брата, всё благодаря этой тайной привычке.

«Да, хорошее время.»

      Они поднимаются по лестнице на свой этаж. Орител наконец устал следить за спиной друга, его развивающимся плащом и теплиться догадками о возможной теме разговора. Он решил остановиться посреди лестницы, в полумраке утра кажущейся необычайно старой, со средневековыми мотивами. — Что произошло, раз ты хочешь поведать мне это только в нашей комнате? — Сказал Орител с насмешкой, до сих пор сохраняя весёлый дух.       Эрен остановился и развернулся к наследнику. — Я бы начал и в столовой, но переживаю о репутации. И не своей. У нас мало времени, идём быстрее.       И пошёл дальше. Орител глубоко вздохнул и поспешил за вестником угрюмости. Едва второй принц открыл дверь в их комнату, он толкнул Оритела во внутрь. — Да что с тобой, Эрен?       И начал, как только запер дверь в комнату. — Что ты делал вчера в переулке? — Он раздражённо выдёргивает ключ из замочной скважины. Орител, который стоит в центре комнаты, опешил. — Что? — «Что»? Не прикидывайся идиотом, Орител! — Эрендол сдирает плащ с креплений формы. — Я…       Ираклионский принц кидает плащ на свою кровать, словно обычную тряпку. — Ладно, я тебя понял. Тогда я скажу прямо: я видел тебя после комендантского часа, выходящего из того отвратительного района, состоящего из одних ведьм и отбросов общества! — любимая жестикуляция Эрендола пошла в ход. Орител поджал губы и опустил голову, поняв о чём он. — Я был не один. Я был с Марион. Позвал на ярмарку. — Сказал он из остатков спокойного тона, когда встретился с ним глазами.       Лицо внимательного слушателя переменилось, как только до него дошло сказанное, по всей видимости пожалев, что вообще слушал Оритела. Эрендол преодолел пространство между ними и схватил того за рукав. — Ты повёл её в это мрачное захолустье ночью, после комендантского часа?! Как тебе не стыдно, наследник? — Гнев искрит в голубых прозрачных глазах. — Да, то было ошибкой, но я не специально повёл её туда. Когда ты успел нас увидеть? И да, этот переулок весьма скверный, но к чему эти ругательства? Эрендол отпустил виновника его плохого настроения, и начал звенеть бляшками ремня и крепления для ножен. Он дослушал фразу Оритела, вздохнул и продолжил свои обвинения. — Этот «скверный район» — главная ведьминская клоака, самый неблагополучная часть столицы. — Он видит на лице Оритела искренний шок. — Ты не в курсе этого, потому что тебя специально не подпускают к таким местам в маршрутах, наследничек. Неужели ты не заметил, что тебе достаётся только запад и север? Кажется, это как раз и входило в план секретаря твоего отца.       Орител разочарован и даже раздражён таким открытием. Про дозволенные границы караула никто не говорил и не предупреждал. Он сжал челюсти, прежде чем ответить. — Нет, я не знал.       Эрендол хмыкнул и продолжил переодеваться в штатную форму, кажется, немного успокоившись. — Я был этой ночью на обходе, как ты понял. Увидел завернувшего в потёмки мужчину и только потом узнал в силуэте тебя. А ты, оказывается, был не один. И что, хочешь сказать, такая трусиха, как Марион, сама захотела туда пойти?

«Технически, это так.»

— Она никогда не была трусихой. И ты не знаешь, как всё было на самом деле. — Орител уселся на подоконник, скрестив руки. — Что вообще вы там забыли? — В том переулке есть хорошее заведение. — Он встретился со скепсисом Эрена. — Это правда, Эрен. Она хотела перекусить, потому что пропустила ужин в Алфеи, так что… — То есть ты знал, что она пропустит ужин, не позаботившись заранее о том, чтобы подыскать местечко для перекуса, а потом завёл её в «хорошее заведение»? Это в твоей картине мира свидание? — Это было… это было не свидание. — Бу-бу-бу, Орител! Всё что я от тебя слышу. — Нет, он не успокоился. — Вот что я тебе скажу. Я помню, как ты восхищался возможностью побыть с нею деревенским мальчишкой, когда вы плескались в воде. Но кажется, ты увлёкся и переигрываешь в свою импровизированную личность, друг мой! Я напомню тебе, что ты– не деревенщина, а джентльмен, принц и наследник! И когда ты с девушкой, а особенно с леди, ты никогда, ни за что не забывай об этом, потому что любая дама, будь она капризной принцессой и простодушной девицей, должна находиться в комфорте и безопасности, как положено. А не водить её туда-сюда, будто бы она ветренная деревенская прачка. — Воздух в лёгких закончился, Эрендол делает паузу. — И прекрати потворствовать своему облику простолюдина. Неужели тебя не мучает твоя совесть? Орител сразу вспоминает про сегодняшний сон, где в виде своей совести предстала Самара в облике Марион. — А что, если бы вас заметили? А что, если бы на моем месте был противный курсант, принципиальный и непреклонный для исключений? Ты вообще представляешь, какой тенью это легло бы на её репутации? Если бы узнали с кем она и где? Когда идёт такая охота за инакомыслящими, вас могли бы объявить предателями или что-то в таком роде. Хотя нет, с тобой бы ничего бы не сделали, а на неё повесили бы клеймо ведьмы на Домино, так ещё и подстрекательницу своего наследника. И вообще, кто знает, чем вы там занимались, вдруг и вправду…       С каждым словом Орителу становится дурнее. Он и не смотрел на вопрос под таким углом. — Ничего не было! — Поцелуй в щёку врезается в память, вместе с краской на лице. — Меня не интересуют подробности. — Отрезал Эрен. — Скажи мне, ты хочешь жениться на ней? — Этот внезапный вопрос задан Эрендолом со всей серьёзностью, даже грустью, будто ответ предвкушает разочарование.       Оритела окатила волна эмоций, от страха до озарения, осознания важности заданного. Неожиданность выбила устойчивость из-под ног, если бы тот стоял. Задумывался ли он об этом? Если только в мимолётных фантазиях. Внезапность вопроса застала его врасплох, но на ответ это никак не повлияет. — Да, Эрендол. Я думаю, что да. — Произносит он на выдохе, испытывая непонятное облегчение в груди. Он смотрит на Эрендола, и Орителу не понятно, тот рад такому ответу или расстроен. — Неужели ты действительно теплишь себя надеждами, что она станет твоей женой? Даже мне не положено жениться на княжнах, а что говорить про тебя? Орител нахохлился от возмущения. — Почему ты решил, что я позволю диктовать им их условия? Это у тебя меньше свободы, потому что ты не единственный сын. А со мной у них не будет выбора, потому что родителям не хватит смелости наречь мою сестру наследницей.       Услышанная колкость не будет забыта. Второй Ираклионский принц скривил губы. — Что ж, да поможет тебе Великий Дракон с этим. Тогда почему ты допускаешь вариант того, что она предстанет перед твоими родителями с очернённой биографией, а не как невинная, благородная во всех смыслах леди? Она ведь будущая мать твоих детей и королева твоей страны. Попадись вы на такой нелепой авантюре, ей бы точно это не добавило дополнительных преимуществ в глазах твоей семьи. Они вообще в курсе твоих планов?       Орител загипнотизирован образами предполагаемого будущего, где княжна действительно сидит с ним бок о бок в тронном зале как королева, однако такие образы омрачаются картинкой из сна, где мать обвинила его в убийстве Марион. — Мать и сёстры в курсе, кто она. Но я не говорил о своих чувствах и намерениях никому, кроме тебя. — Самое время сказать, друг мой. И если они не одобрят твой выбор, пока ещё не поздно, пока у вас нет ничего серьёзнее неловких прогулок, отпустить её и дать возможность найти себе мужа — будет самым верным решением. Это ты имеешь неограниченное количество времени. А она — нет. — Твоя воспитательная процессия закончена? — Орител недоволен, уязвлён услышанным. Он не сомневается, что мать с отцом одобрят его выбор, расстроен своей беспечностью, свыкается с такими серьёзными планами обозримого будущего.       Эрендол выгнул бровь и покачал головой, явно рассчитывая услышать другое в ответ, но понял, что Орител сейчас не желает воспринимать его слова. — Закончена. — Он взял тетради. — У нас две лекции и собрание в Алфее. Опять. Он подошёл к двери, вставляя ключ обратно, чтобы открыть дверь. — Спасибо, Эрен. За то, что не сдал нас. — Орител решил опустить вопрос про собрание. Он впервые об этом слышит.       Молчание. Эрендол повернулся к другу, пропуская того в коридор. — Пойдём. — Выходя сам, сказал он. — И где твоя повязка?

Алфея

      Они пропустили начало этой встречи. По всей видимости, феи обсуждали какие-то локальные вопросы. Правда, никто из курсантов не в курсе, зачем их привезли, и что ещё нового они могут услышать. В этом году они посещают эти встречи чаще балов. Ни один из принцев не углядел Марион или Самару среди прочих синих юбок.       Примерно такое же настроение у второкурсниц. Марион, право, не знала о приходе курсантов и ей сразу стало дурно, от того вся побагровела, спрятавшись за Самарой. — Марион, что такое? — Принцессе она так ничего и не рассказала, соврав про то, что княжна гуляла по лесу и сбилась со временем. Потому Самаре не ясна причина такого поведения.       Марион всю ночь отдала на размышление своего поведения, и как на её безрассудный поступок отреагировал наследник. Но размышления ни к чему, кроме бессонной ночи, не привели. Угрызение совести, почему то, не проявилось, хотя должно было, а желание повторить подобный сумасброд— не исчезло. И в связи с этим размытое ощущение испорченности собственной натуры давит на сердце, заставляя вести себя словно ребёнок, прячась за подругой, будто это упасёт от его личности и его неминуемого взаимодействия с ней, каким бы оно не было. — Самара, что тут делают курсанты? Разве кто-то предупреждал об их приходе? — Шепчёт Марион, держась за её руку. Пора зачитывать про себя все известные княжны заклинания, для снижения душевного беспокойства. Это заменило ей переминание рук и рассмотрение собственных шнурков на ботиночках, и весьма эффективно. Хоть иногда она и возвращается к первому методу, как например, этой ночью. Неведомо княжеской душе, что волнует её больше: неизвестность причины их присутствия, либо предвкушение встречи с ним. Княжна до сих пор в догадках, простил ли он её ночную дерзость.       Ираклионская принцесса нахмурилась и повернулась в сторону входа в актовую залу, откуда распыляются десятки курсантов. — М, похоже, они тут уже как дома. — Заприметив своего будущего супруга, Самара закатила глаза и отвернулась. Похоже, она не рада им.

«Неужели поссорилась с Эреном?»

— Итак, раз курсанты Красного Фонтана уже подошли, можно переходить к сути собрания. — Произнесла Гризельда, выработав за время кураторства командный тон. Из преподавательского состава присутствует привычная тройка — Уизгисс, Палладиум и Дэ Мор, которые рассказывали пару минут назад про изменения меню в столовой. И из редких гостей Гризельда и Фарагонда, подоспевшие в центр зала незадолго до появления юношей. И несмотря на то, что сегодняшняя встреча кажется очередным посредственным собранием, по количеству преподавателей так не скажешь. Дождавшись прекращения приветствий среди пришедших, шума и встревоженности среди девичьего коллектива, преподаватели продолжили. — Мы собрали вас для донесения об изменениях в вашей жизни, поэтому слушайте внимательно. — Начал Уизгисс. — Мисс Фарагонда, прошу вас.       Очаровательная преподавательница, которая преподавала Марион только на первом курсе, не потеряла ни единого чарующего качества: самая элегантная из всех, невероятно статная и абсолютно аристократическим видом превосходит даже мадам Дю Фор. — Мы неспроста собрали всех вас сегодня. Не буду томить, потому речь моя будет краткой: со следующей недели меняется набор студенток, обходящие город.       Конечно же, переглядки и шушуканья. Пока что, ничего не понятно. — Девочки второго курса по направлению «Целительство» заменят своих старших предшественниц. Но это только со следующей недели. Итак, состав с завтрашнего дня до конца недели следующий: третий курс девушек из «атакующей» и курсанты того же курса займутся патрулированием, в том же количестве и расписании. А затем к ним присоединяться второкурсницы.       Марион и Самара переглядываются, в глазах обеих даже какое-то облегчение. Княжна смотрит на остальных: но её однокурсницы в таком смятении, будто эти обходы — дело всей их жизни, а не утомляющая обязанность, которую по началу все так и восприняли. Да и не только однокурсницы, но и остальные выглядят также.

«В связи с чем принято такое решение? Кто-то провинился?»

      На секундочку она перевела всё на свой счёт из-за вчерашнего приключения, хотя это, конечно же, невозможно. При подобном варианта Марион уже сидела в кабинете директора. — Это решение связано с тем, что студентки-целительницы с завтрашнего дня отправляются на обмен опытом в Облачную Башню.       Вот оно. О чём Марион забыла, а это кралось за ней ходом времени. Палладиум как раз смотрит на потерянную княжну. Он повёл головой и отвел глаза от той, которой сообщил эту новость ещё на втором курсе, единственной из всего потока. Она одна посреди обозлившихся студенток как-то печально опустила голову, будто она провинилась в том, что не выдала эту тайну всем своим девочкам заранее, не подготовила. Самара что-то яростно ворчит Марион, тряся ту за плечи.       Теперь понятно, почему попросили Фарагонду сообщить эту новость. Но даже её обаяние не спасает ситуацию. Посыпалось множество вопросов, среди которых самым верным оказался от Авроры. — Как я могу переступить порог Облачной Башни, когда напавших на нас ведьм до сих пор не нашли?! Вдруг они учатся там?       В ответ Фарагонда поступила весьма радикально: одним взмахом руки лишив возможности говорить у всех студентов.

«Да, самая сильная фея Алфеи.»

      Подтверждает сама себе княжна, ещё раз прогоняя диалог с профессором. Студенты схватились за своё горло, ощупывая его так, будто это поможет вернуть способность говорить. Сталь в голосе и грозный взор русоволосой феи прекратил даже шелест одежд. — Итак, я продолжу.       Марион приготовилась услышать про несколькодневный обмен, который будет работать и в сторону ведьм. Тревожность от происходящего не унимается ни пересчётом заклинаний, ни предсказуемостью информации, которую сейчас произнесёт преподавательница. — Третьекурсницы из целительства отправятся в Облачную Башню с целью налаживания дружеских взаимоотношений с юными ведьмами, связь с которыми итак была не особо прочной, а в связи с преступлениями своих взрослых… единомышленников… совсем истончилась.

«Нелепица. Ни о каких дружеских связях и речи быть не может.»

— Помните, что они такие же, как и вы, ученицы. Никто из них никак не связан с теми, кто решил нарушать порядок в королевствах. Поняв друг друга и приняв, вы, как будущее поколение, должны идти одной дорогой мира и порядка, а не разделяться по разные стороны баррикад, потому что все вы, как и они, созданы из огня дракона. А всё то, что создано Великим Драконом не может быть плохим или неправильным.       Марион не верит своим ушам. Это совершенно противоположно всему, что внушают буквально с рождения. А в этом году каждая газета и вывеска кричит о инородности ведьм и ведьмаков в волшебном мире. — Вы обменяетесь друг с другом опытом в ходе этого полуторамесячного обмена.

«Подождите. Какие полтора месяца? Речь шла о нескольких днях!»

— Вы узнаете от них о тёмных заклятиях и как лечить их. А они увидят, какими губительными бывают последствия и как тяжело их исправлять. Ведьмы не приедут в Алфею, так что ваши комнаты в безопасности. Она сделала паузу, осмотрев слушателей.       И снова несовпадение. Профессор Палладиум говорил об обоюдном обмене. Но княжна рада, что в её личных вещах не будут шариться. — Я надеюсь, вы достаточно взрослые люди, чтобы выслушать новости в порядке и в тишине.       Взмах руки— голоса вернулись каждому из присутствующих. — Понимаю, что вам тяжело воспринимать такой расклад дел. Но прошу вас, оставьте детскую проказническую манеру, примите всё как взрослые люди. Девочки второкурсницы, вам поставлена важная задача. Заменить третьекурсниц в полной мере у вас не выйдет, ведь вы только-только стали изучать лечебное дело. Но ваша задача — быть достойной подстаховкой. Ведь у старшего курса сейчас своя миссия. Курсанты, прошу вас отнестись терпимо к новым лицам и с особой осторожностью обходить город. Помните, что с вами не такие опытные напарницы и лечить вас, в случае чего, некому.       Будь Марион сейчас на месте второкурсниц, ей были бы обидны такие формулировки. Но это не лишает слов Фарагонды правдивости. — Будто бы мы в силах излечить в случае беды. — Едва произносит Самара. — Говори за себя, Самара. — Шикнула Марион. Чем вызвала возмущённое лицо подруги. — Девочкам из атакующей я отдельно дам наставления. Ну а сейчас, второму курсу следует узнать об изменениях в расписании лекций и скорректировать для себя расписание обходов. Это же могут сделать и курсанты, прямо у нас. А третий курс сегодня свободен от пар. Вам дано время на сборы и прочие нужды. Не берите много. Свободны.       Слушатели разрушили терпеливую тишину. Преподаватели растворились в толпе. Второкурсницы с улыбками последовали гуськом к расписанию, горделиво оборачиваясь на девочек-выпускниц. По всей видимости, они радостнее всех восприняли такие перемены, в какой-то степени даже злорадствуя. Марион с сочувствием провожает неведающих младших. Ведь на самом деле их лишили беззаботности уже на втором курсе, и совсем скоро они это поймут.       Третий курс закономерно ропщет от ожидания неизвестности. И в это число входят и девочки из атакующей, смешав общее напряжение с их персональным недовольством. Презрительно осматривая каждую из будущих практиканток Облачной Башни, они лишь подпитывают общую неприязнь друг к другу. И всё это с такими разговорами, будто бы целительницы сами инициаторы такого обмена. Самара и Марион, вместе с остальными однокурсницами, смешались вместе с курсантами, которые остались единственными, кто так же, как и девушки осознают, насколько тяжелы такие перемены.       В поредевшей толпе заметить двух принцев гораздо легче. Орител и Марион первые подошли друг к другу, к большой неловкости обоих. Ираклионская чета сделала это не с таким желанием. Княжна к своему удовольствию подметила, что они впервые собрались вчетвером на третьем курсе.       Будущий диалог похож на игру, потому что каждый будет следить за реакцией другого, каждый искать скрытый смысл «между строк». И трудно назвать самого увлечённого игрока. Хотя, вероятнее всего это Эрендол. — Неужели вы не хотите посмотреть, какие дамы составят вам общество на ближайшие месяцы? — Обратилась к двум юношам Марион. Княжна решила пропустить формальности приветствия. Они не оценили её предложение. А она усмиряет злые языки в своей голове, подавляя собственную язвительность как защитную реакцию на поведение девочек из атакующей. Она прячет глаза, потому что как не посмотрит на Оритела, так сразу в памяти повторяется своя ночная дерзость. И это никак не контролируется. — Я совершенно не горю желанием следить и за второкурсницей во время обходов. — Лениво заявляет Эрендол, поправляя ремень на шинели. — Хотя что же я... Как оказалось, нужно следить и за выпускницами… — Невинно добавляет принц, вглянув на Марион.       Орител толкает его локтем в бок. Княжна не поняла его слов и посмотрела на Самару, что осуждающе осматривает Эрена. — Ты можешь оставить свои жертвенные позывы при себе, пускай воительницы нянчатся с младшими. Всё равно они считают нас вторым сортом, пускай попробуют исправить их.       О, как ей не нравится этот тон. Зачитывать заклинания не получится, собьются мысли. Княжна сцепила руки, что не ушло от внимания наследника. — Как вы считаете нужным, миледи. — Уклончиво отвечает второй принц.       И замолчали. Орител и Марион вкушали ход разговора, а затем скривили лица и перевели друг на друга глаза. Следом последовали обоюдные полуулыбки.

«И что это было?»

      Подумали оба. Придётся спасать это недоразумение. Принцесса и принц хмурые и не слишком настроены на лёгкий диалог. — А что насчёт вас, Орител? У вас есть желание нянчиться с ними? — Такой тон вопроса вполне можно воспринять за кокетство, что и делает Эрендол. Орител спрятал руки за спиной и снова порозовел. — Я… я выпишусь из обходов и возьму полёты. Криворог наверняка заскучал. Находиться столько времени с незнакомыми людьми гораздо сложнее и весьма неприятно.       Эрендол хмыкнул, а Марион загадочно улыбнулась. — Вы правы. — А где твоя повязка, Орител? — Самара, сощурившись, осматривает подозрительно пустующий рукав.              Стоит признать, что Самара в проигрыше. Из всех четырёх только она не в курсе вчерашнего.       Марион хочет провалиться под землю от стыда. Она придумывает самую логичную отмазку, но её опережает Орител, говоря абсолютно спокойно. — Я отдал её Марион. Попросил зачаровать кое-какими заклинаниями. Хорошо, что сегодня мы приехали в Алфею и я смогу забрать её лично. Если, конечно же, миледи закончила.       И смотрит на княжну. — Ааа, да! Не стоит терять время, нужно подняться в комнату и отдать её. — В голове крутятся варианты заклинаний, которыми она могла бы зачаровать повязку. — Так вот чем ты занималась вчера в лесу? Неужели не работалось в комнате?       Марион понадобилось время, прежде чем вспомнить свою ложь, а затем торопливо отвечает. — Мне нужно было, чтобы никто не отвлекал. — Она делает шаги в сторону выхода, обозначая, что пора бы Орителу следовать за ней. — Мы тоже пойдём. — Внезапно выдаёт второй принц, под неловкие переглядки. Орител расценил это как желание Эрендола ходить хвостиком за ними и следить за благоразумием и целомудрием его и Марион. И конечно же, это разозлило наследника. Княжна лишь смутилась дополнительному свидетелю её забывчивости. — Да, конечно.       А Самаре показалось, что Эрендол избегает её общества от нежелания находиться с принцессой вдвоём. Потому останавливает будущего мужа. — Нет уж, Эрен. Я покажу тебе сад Алфеи. Ты там не был с первого курса.       Она оказалась мудрее и не хочет быть лишними в этом эпизоде. Ведь она убеждена в том, что встречи Марион и Оритела столь редки, что стоит позволить остаться им вдвоем хотя бы на такой короткий промежуток времени.       Впервые Орител так рад чьей-то ссоре. Марион быстро ретировалась из зала, пока Ираклионская чета не передумала. А следом пошёл и наследник.       Она приобрела самый хладнокровный вид в коридоре, вытянула спину, всё ради показной отстранённости и незаинтересованности в обществе курсанта. Он решил последовать тому же принципу.       Но руки выдают волнение девушки, но об этом знает только Орител. И она продолжит это скрывать, пока разносортная толпа не рассеется по площади школы. Оба прошмыгнули мимо неё ловко и без промедлений.       Нужно пройти злополучный участок, где она рыдала на первом курсе, лестницу и длинную сеть коридоров. Она медитирует звуком стучащих, по паркету каблуков, а он с удовольствием рассматривает интерьеры Алфеи. Их не водили в другие части замка, кроме актовой залы. Ему интересна планировка. Картины. Реликвии. И Марион. Он частенько посматривает на быстро идущую княжну, такую строгую и всё ещё недосягаемую. — Они что, в ссоре? — Он заговорил первым. — Мне не ведомо. Я застала её бодрствующей ночью, но она и слова не сказала по этому поводу. Обычно не так. Эрендол не давал вам никаких намёков?       В неуютном длинном коридоре с низкими потолками много растений. Он насчитал тридцать девять горшков. Чуть меньше, чем в актовой зале. Хотя он не учёл цветочные арки… — Нет, Марион. Разве что, утром он был невероятно раздражённым, и кстати знал о собрании.       Зелень приглушает эхо помещения, но лишь немного— голоса наследника и княжны даже в полутоне кажутся громкими. В безлюдном коридоре. Сейчас уже не встретишь даже стайки первокурсниц.       А окна в Алфее, видимо, такие же уставшие, как и в Красном Замке, потому не справляются с гулом ветра. Но в школе не разит холодом. Хоть в этом моменте духота от цветниковых парников идёт на пользу. — Спасибо, что взяли на себя придумывание легенды. — Она продолжает идти впереди, не оборачиваясь. — Не знал, в курсе ли принцесса… — Нет. Она вообще ничего не знает. Я ей так и не сказала.

«Ей стыдно?»

— Почему? — Она… не поймёт.       Ответ не дал ясности. — Она узнает, Марион. Эрендол ей расскажет.       Княжна остановилась и смотрит ему в глаза. Марион взволнована. — Вы ему рассказали? — Он видел нас вчера. Был в обходе, и заметил меня. Утром спрашивал, что я там делал. — И вы сказали, что я была с вами? — Её глаза бегают по его лицу. — Да. — Она восстановила быструю походку. Орител идёт за ней. Он нахмурился, потому что воспринял её вопрос так, будто она не хочет, чтобы её видели с ним. Мысли о взаимности ушли в небытие. — Что ж, раз Самара узнает, то стоит подготовиться ко встречи с ней.— Княжна замолкает, а потом продолжает монолог. — Я действительно хотела исследовать вашу повязку. Правда, я уверена, что у этого артефакта такая хитрая сеть наложенных заклинаний, что мне не стоит лезть туда.

«Хм, звучит неоспоримо.»

— И правда. Как я рад, что принцесса не такая преуспевающая в этом вопросе.       Они поднимаются по лестнице. Он решился идти с ней вровень. Марион приоткрыла завуалированный невроз от его действий. — Мм, спасибо, что написали вчера ночью. Я начала волноваться, когда пришла в комнату и…       Орител останавливает её. — Марион, перестаньте нервничать. — Он знает эту торопливость в речи. В прошлый раз начиналось также, закончившись слезами.— Вам кажется ошибкой, что я сказал про вас? — Нет. Нет. — Она опустила голову. — Я просто подумала, что это знание… повредит вашей репутации. То, что я была с вами. — Я уверен, это точно не та часть, о которой стоит переживать.       Она вздохнула, точно хочет что-то сказать. Но решила этого не делать и продолжила подниматься.              Недавнее смущение от их прихода в зал прошло, заменив на дичайшее беспокойство персонально перед Орителом. Лишь один факт придаёт ей смелости: он не отказался от её общества после ночного поцелуя. Румянец не сошёл с его щёк, как и вдумчивость в глазах, когда он её слушает.       Своя дверь оказалась желанным видом. Марион долго решалась, приглашать его внутрь или нет, но он опять оказался шустрее. — Я подожду вас тут. — Спасибо, Орител.

«Конечно. Он предан порядкам Домино не меньше меня.»

"Комната семьсот три."

      Отмечает для себя наследник.       Марион захлопнула дверь и секундочку постояла, успокаивающе выдыхая. В комнате никого нет. Присцилла, по всей видимости, выбирает себе время для обходов, а про Самару ей известно.       Повязка ждала её в сумочке, спрятанная в платок. Перед тем, как открыть дверь, Марион подсмотрела состояние причёски в зеркале.

«Марион, хватит.»

      Княжна фыркнула, отворила стеклянную дверь в коридор и застаёт Оритела у окна. Она готова поклясться, что он выглядит как святой в обрамлении лучей солнца. Звук распахнутой двери побудил его развернуться к ней. То ли в её окружении было слишком много голубоглазых рыжих, то ли она действительно очарована, но кареглазый юноша с каштановыми волосами гипнотизирует глубиной своего взгляда. Она решилась кротко улыбнуться ему и протянуть его вещь. — Извините мою забывчивость. — Он делает шаг в её сторону, совсем немного смущённый. Орител аккуратно подносит свою руку к протянутой ткани, дотрагиваясь до её ладони. — Это была не ваша забота. — Произнёс он, совершенно не торопясь отпускать её руку.       Чему она не сопротивляется. Орител надеется, что не перебарщивает, но если княжна покажет малейший протест происходящему, он тут же перестанет. Но она этого не делает. Непонятно, что за мысли кроются за этими большими глазами: княжна остаётся самой непредсказуемой загадкой. — Я думаю, — тихо начинает он, — что нам пора перестать обращаться друг к другу на «вы». — Орител подбирает слова, выдерживая интонацию на каждом. Возможно, потому что надеется правильно выразиться, возможно, потому что держащая его ледяную руку разгоряченная её, сбивает со стойкой мысли. Все попытки следовать нравоучениям друга не сработали. Каждый раз, когда Орител собирает все свои силы, чтобы вести себя прилично, он спотыкается о неудачу при первом же взаимодействии с ней. — Кажется, к этому привыкнуть ещё сложнее, чем без приставки «Ваше Высочество». — Какая-то чертинка проскочила в её глазах. — У тебя это отлично получается, Марион. — Учтиво подмечает наследник, слегка массируя её руку.       Игра в гляделки продолжается. И тут Марион поняла, что теперь у них ничья в дерзости.

«Один-один, Орител.»

      Неожиданно для себя, Марион почувствовала себя ведущей в их диалоге, даже навязчивая привычка повторять заклинания отступает. Весь водоворот мыслей сузился до единого вопроса о том, что сейчас происходит. И ни Облачная Башня, ни невыносимая спесь воительниц не важны. — Я никогда не видела… твои глаза под солнечным светом, Орител.       Её нутро даже не воспротивилось нововведению.

«Непривычно.»

      Он улыбается. Её любовь к смене тем всегда его забавляет. Орител притягивает её руку в себе, в коридор. Ведёт так, чтобы она встала напротив окна, а он наоборот, к солнцу. И могла утолить своё любопытство. — Исправим этот момент.       Она внимательно рассматривает его лицо.       Его бездонная радужка превратилась в сверкающий тёмный янтарь. Впервые она видит его зрачки, что сузились сейчас от потока света, еле-заметные веснушки вокруг глаз, намёки на маленькие морщинки в уголке.       Он наблюдает за тем, как Марион не просто что-то внимательно рассматривает на его лице, а глядит будто вглубь, в него. — Я думаю, стоит вернуться в людное место. — Вот теперь она смотрит на него. — Пошлите в сад. К Самаре и Эрену. Там я подольше полюбуюсь вашими глазами.       Сказала она, не подумав. И отпустила его руку.

«Два-один, Марион.»

— Хорошо, миледи. Это будет благоразумным решением.       Оба понимают, что иногда старое обращение ещё будет проскальзывать в речи. — Но сначала я завяжу… тебе повязку.       Он кивнул, Марион принялась за исполнение собственной цели. — Обещания профессора не оказались пустыми. Вы отправляетесь в Облачную Башню.       Она сжала губы от упоминания их участи. Узелок затянула потуже. — Да. Не понятно, для кого нужен этот односторонний обмен. Никто и никогда не поверит в дружбу между ведьмами и феями. А о тёмных заклинаниях я узнала и без него, с помощью учебника. Видимо, поэтому Мисс Дэ Мор забрала у меня собрание. Чтобы был смысл ехать в то жуткое место. — Миледи, не будьте такой категоричной. Не все ведьмы— зло. — Да, но каждое зло— это ведьма. И они заражают своими идеалами остальных. Я не рассказывала, но как-то раз, в обходе, мне довелось лечить одну женщину. Она оказалась ведьмой и по нашему маленькому расследованию, на неё напали соратники.       Она завершающе разглаживает ткань также, как и в прошлый раз. — Секунду, я заберу вещи и продолжу. — Хорошо.       Она захватила накидку себе и Самаре, закрыла дверь и направилась на улицу. Уже не такой быстрой походкой. — Я никогда не работала с результатами тёмных проклятий, потому помогла этой женщине лишь наполовину. Но ведь помогла, за что отхватила от Фарьи. Когда мне в руки попал учебник Присциллы и я нашла нужный алгоритм действий, то недолго думая, вернулась в тот дом. — Вернулась? Это было смело. — Да, хоть и со страхом в сердце. Оказалось, что я не успела и женщина умерла. А как её мать узнала, что я из Домино, то прогнала меня прочь и прокляла чем только можно.       Они уже дошли до лестницы. Наследник остановился перед первой ступенькой. — Почему? Как это связано?       Она нервно ухмыльнулась. — Нам ведь уже сказал это командир Чедвик. На собрании. Премьер Министр Магии издал приказ и ополчил всех против Домино и правительств в целом. Давайте продолжим идти.       Он послушал её и последовал за ней. — Марион, не Министр Магии виноват в этом. И не Домино. Даже если бы утвердили другой закон, более щадящий. Им нужен был повод взбунтоваться—они его нашли. Как только он донёс свою мысль, она показалась княжне абсолютно правильной. — Ты прав. Я старалась не вешать ярлыки на ведьм, Орител. Помогала этой женщине, просила не быть строгими при задержаниях, даже когда на меня напали в лесу— я не клеветала на этих людей в отчёте. Даже терплю неслушницу-Присциллу. Но мне кажется, что мы там ничему не научимся.       Они дошли до актовой залы. Выход к саду как рукой подать. Наследник вспомнил свои мысли насчёт сущности Присциллы. Он спешит ими поделиться с княжной, пока они не дошли до Эрендола и Самары. — Марион, насчёт Присциллы. Тебе не кажется, что она…       Их прервала Алисента, стоящая у входа, со списком в руке. — Марион! Подойди.       Княжна обернулась к своей старосте. Марион переглянулась с Орителом и подошла к зовущей однокурснице, а следом и наследник. Алисента метнула оценивающий взгляд на них обоих, пропустив приветствие. — Тебя ждёт в кабинете мадам Мавилла. — Фея снова посмотрела на Оритела, так, будто он тут лишний. — Побыстрее.       И вычеркнула что-то на бумаге. Орител разглядел имя княжны в общем списке имён.       Марион несколько раз поглядела то на Оритела, то на вестницу. Возмущение быстро сменилось на смирение. — Поняла, сейчас поднимусь.       Она собралась попрощаться с ним. — Я подожду в саду с ними. — Без доли стеснения сказал наследник в пределе досягаемости от ушей Алисенты. — Хорошо. Но если это окажется надолго, то была рада встретиться. И передайте это Самаре. — Она протянула меховую накидку. — До встречи, Марион. Я всё передам.       Они кивнули друг другу, не решаясь на что-то большее в присутствии посторонних и разошлись в разные стороны.       Наследник нашёл пару только после того, как обошёл большую часть сада. В Алфее он ухоженнее, чище и симпатичнее заросшего подобия в Красном Замке. Несмотря на зиму и пронизывающий холод, на территории сохранился зелёный газон. Ели, преимущественно присутвующие на территории, спрятали низенькие деревья, уже потерявшие свою листву. На дорожках тоненький слой льда. Наверное, это был утренний иней, который растопило утреннее солнце, но слабенькие лучи не дали ему испариться, а ветер довёл его до такой скользкой формы. Птиц не слышно, пикси далеко в лесу. В саду лишь его временные хозяйки и гости из Красного Фонтана. Эрендол и Самара сидят по разные стороны лавки, они молчат и оба выглядят как непримиримые дети. Об их поведении можно было бы беспокоиться, но понятно, что это лишь наплыв эмоций, который обязательно разрешиться. Почему? Потому что Самара сидит укутанная в шинели Эрендола, пока тот нахохлился от мороза без верхней одежды. Сердитый, обиженный, с красным носом и ушами. Но сидит и отдал ей тёплую одежду.       На подошедшего Оритела они не обратили никакого внимания. — Эрендол, а ты и не говорил, что предпочитаешь закаляться. Тебя укутать?       Самара ухмыльнулась услышанному и виду её накидки. — Ну спасибо, друг. Девушка встала и скинула с себя шинель, упрямо бросив её на колени принцу. — Спасибо, Орител. — Наследник помогает принцессе надеть тёплую вещицу. Она делает это с безусловной грацией, чего нет даже у Марион. — Где ты потерял мою соседку?       Принцесса поворачивается к Эрендолу, что тоже встал со скамейки и застёгивает пуговицы шинели. Орител с явным удовольствием наблюдается за семейной сценой. — Это её рук дело. — Говорит он о принесённой накидке. — Миледи попросили пойти к директору. Сказала, что подойдёт сюда после. — О, Великий Дракон, что она натворила на этот раз? Я клянусь, как только она стала общаться с тобой, она бесперебойно буянит. Может, её вызвали, потому что директриса узнала, где и с кем моя подруженька была вчера ночью?       Разоблачающие слова прикрылись за невинной интонацией и улыбкой.

«Да, это было предсказуемо. Эрен рассказал Самаре.»

      Но он не собирается оправдываться перед ней, как год назад. Орител не удовлетворил Самару испуганным выражением собственного лица, которого она так ждала. Наследник сдержался, чтобы не закатить глаза, когда встретился с виноватым лицом Эрендола. — Самара… — О нет, не переживай. Такой она мне нравится больше. Есть в этом что-то чарующее — наблюдать за безупречными жителями Домино, нарушающие все рамки поведения и правил, словно падшие души. Ей повезло, что Эрен так предан её репутации.       Орител искренне поражён услышанному. К собственному стыду, он не хотел пересекаться с принцессой, потому что предвкушал очередную порцию осуждения, как раньше. Но она изменилась с их последней встречи. Не такая дёрганная, не такая злая.

«Вероятно, тогда в ней говорили остатки обиды, а что же случилось сейчас? Возможно ли, что это сказано специально, назло Эрендолу?»

      Или просто наследник предвзят по отношению к принцессе. — Ладно, давайте уже перестанем обсуждать княжну, а то я устала от того, что она центральный персонаж наших разговоров. Мы будем вне зоны доступа все полтора месяца, по крайней мере так утверждают одногруппницы. Никакой официальной почты. Но! У нас осталась лазейка в виде порт-ключа в кармане моего любимого жениха и моей кобуры. Будем посылать весточку через это, но не злоупотребляйте бумагой, пожалуйста. Орител, следи за тем, чтобы Эрендол не перерабатывал, я не хочу стать вдовой слишком рано. За это обещаю тебя не называть «Золотым мальчиком». Орител расхохотался от таких условий.       Они прошлись по саду, Самара дала рецензию каждой известной ей второкурснице, с кем будет приятно работать, а кого лучше сторониться. Они обошли всю территорию, так и не дождавшись Марион. Трое обменялись любезностями и распрощались. Кажется, Самара подобрела к Эрендолу в конце прогулки.       Принцесса застала Марион уже в комнате. Княжна собирает вещи в полумраке, молча. Хотя обычно напевает песенки. Странное поведение, но Самара решила не обращать на это внимание.       Как только Самара пересекла порог спальни, Марион прекратила сборы, присев на кровать. Княжна знает, что её ждёт. Волнение от разговора с директором и будущего допроса её истощают.       Но Самара ничего не говорит, открыв ящик комода с вещами. Княжна напряглась. Молчание не к добру.

«Сейчас начнётся.»

— Что ты берёшь с собой? Даже не знаю, что пригодится там.

«И это всё?»

      Марион вскакивает с кровати. — Я составила примерный список. — С горы вещей она берёт маленькую бумажку и осторожно подходит к принцессе. — Вот.       Самара присела на край кровати напротив и расслабленно вытянула ноги. Она щурится, чтобы разобрать мелкий почерк соседки. — «Дорожное платье», всё для туалетов, учебники… Так, это всё понятно. О, стопку бумаги можешь оставить тут. У нас не будет доступа к почте. Марион вытаращила глаза, а Самара еле скрыла хитрую улыбку. — Как? — А что, ты собралась писать кому-то?

«Вот сейчас скажет про Оритела.»

— Эм, ну… Истанда меня потеряет.

«Это частичная правда.»

      Чувство разоблачённости колит сердце. — Ммм. Напиши ей сейчас и предупреди. Пока почтовая служба не закрылась. — Пожалуй, этим и займусь. — Смиренно заключает княжеская дочь.       Самара закусила губу и помотала головой. Она вернулась к списку. — Ма-Мо-Мэ, всего два вечерних платья? Даже для Облачной Башни маловато. За полтора месяца у нас будет минимум четыре бала. Это четыре платья. — А будут ли балы вообще? Курсанты не ходят туда. — Хм! —Принцессу озарило данное открытие. — Ты права. Но как можно жить без балов? — Вдруг состоятся какие-то вечерние мероприятия. Двух платьев достаточно. — Ясно… — Самара дочитывает список молча.       А Марион всё ждёт, когда подруга заговорит про сплетню Эрендола. Но этого так и не произошло. Принцесса продолжила сборы практически без разговоров. Марион ходила туда-сюда, в конце концов отпустив навязчивую мысль о скором споре.

«Наверное, их ссора остановила Эрена от рассказа.»

      Да, этим она себя успокаивает. Повторив за принцессой, она возобновила складывание вещей в багаж. Каждая собрала два чемодана. Марион начеркала прощальные письма сестре и Орителу, последний моментально написал ответ. «Дорогая Марион,

Жаль, что мы распрощались так скомкано. Я хотел бы увидеться с вами тобой напоследок. Но, я пишу прямо перед тем, как отправлюсь на полёты, что займут весь вечер и ночь. Попросил маршрут прямо над Облачной Башней, так что если увидите в каждый второй, третий и пятый день недели пролетающего Криворога, то знайте — это я. Желаю вам удачи, терпения, сил и смелости в будущем приключении. Я не переживаю, потому что глубоко убеждён, что вы ты итак имеете все эти качества. И всё же, для подстраховки, мои молитвы перед сном будут наполнены твоим именем.

Искренне ваш,

О.»