Твой отец слишком много себе позволяет

      — И мне. - хриплым голосом ответил зашедший на кухню Герман, поставив тарелку в мойку, трудоголик на больничном подсел к старшим.       — Я тебя вроде бы спать отправил, Орёл, почему ты шатаешься тут? - изогнув бровь в вопросе, спросил Тройка, который не очень то был доволен таким перформансом от сына.       — Рейх, не наседай на ребенка, да и выглядит он уже получше чем утром. - отозвалась бывшая страна восходящего солнца, скрещивая руки на груди.       — Да, пап, тётя ЯИ права, да и у меня уже температура спала, всё хорошо, не переживай. - мямлит Герман, опустив взгляд в стол, и чувствуя себя прямо как в детстве, когда они в четвертом, будучи ещё маленькими неугомонными детьми, творили много чего, а потом ему, как самому старшему из всей этой компашки, приходилось отвечать перед строгим отцом за всех. А тетя всегда его защищала.       — Ну смотри мне, - переводя взгляд на союзников, Третий рассматривает недовольное и строгое лицо Японской Империи и Королевства Италии, который как и всегда делает вид, что он не при делах. Невольно фыркнув тот начинает убирать со стола посуду, и вскоре вновь за банальными разговорами все уже забыли об утреннем инциденте.

***

      Стоя перед дубовым столом отца, Белоруска мнет пальцами край домашней футболки, и смотрит в пол. Нелепая картина. Ей вроде бы уже больше 30 лет, а она всё ещё боится гнева отца.       — Я повторю свой вопрос, - с ноткой угрозы говорил Союз, - почему я узнаю от твоего брата, что ты ходила в дом к этой нацисткой сволочи?! И мало того, что ты просто туда пришла, так ты ему ещё и умудрилась комплимент сделать. Я разве тебя этому учил?! - СССР уже начал вскипать, прямо как чайник. Мало того, что он ещё в детстве все уши им прожужжал, чтобы они к немцам не только на километр не подходили, но обходили десятой дорогой, так теперь он узнает от сыновей, что его любимая дочурка к ним ещё и в гости заявилась.       — "Всё же сдали.. Суки!" - гневно думает про себя Белорусь, но вслух сказала совсем другое, — Пап.. ну так вышло.. я просто решила помочь Германии.. я не знала, что там будет его отец.. да ему и правда идёт та футб.. - не успевает девушка договорить как ей по лицу прилетает пощёчина. Она, схватившись рукой уже за покрасневшую щеку, поднимает взгляд на отца, а на глаза её уже наворачиваются тёплые слезы.       — Вон с глаз моих! И если я узнаю, что ты ещё хоть раз заявилась к ним, то одной пощёчиной ты не отделаешься! Ты меня поняла?! - в бешенные заорал на неё Советский, но уже смотрит в спину чуть ли не убегающей из кабинета дочери. Выводит из транса его только громкий хлопок двери.

***

      Полдень, в семье немцев и ещё двух стран царит идиллия, на заднем дворе ЯИ пиздит палкой КИ который очень удачно попал ей в лоб зеленым яблоком, а ведь изначально нацист просто отправил их собрать эти фрукты с дерева. Сам же национал-социалист сидел около забора и поливал хризантемы пока краем глаза не заметил стоящую около забора фигуру, которая пристально наблюдала за действиями наци. Повернув голову на фигуру, нацист вздрогнул и, поставив лейку на землю, Третий подходит к забору.       — Какого хрена ты тут делаешь? - недовольно реагирует на появление Беларуси нацист. — Опять к Германии? Болеет он, что не понятного? - скрестив руки на груди, фыркает ариец.       — Да к Германии, а.. что за крики на заднем дворе? Неужели за старое взялись? - хихикнула девушка, улыбнувшись уголками губ.       — А я смотрю ты довольно смелая. Давай, говори, что хотела и проваливай с глаз моих. Неужели ты опять моему сыну еды принесла? Да и разве Совок ещё не прознал и том, что ты сюда пришла?       — Прознал, поэтому я действию в тайне от отца.       — Какой глупый и смелый поступок.. идти против воли своего папаши. - усмехнулся нацист и закатил глаза. —показывай что ты там принесла.       — Блины.       — Блины? - переспросил он, - А я думал опять что-то из картошки. Подожди тогда минутку, я вынесу тебе прошлый контейнер. - забрав стеклянную мисочку с блинами, Тройка ушёл в дом, а через минуту вынес девушке чистый контейнер, в котором она приносила драники. Как только посуда оказалась в руках Белоруси, та сразу развернулась и пошла прочь, а Рейх всё смотрел ей в спину, обдумывая возможный замысел её действий.