Твой отец слишком много себе позволяет

      В зале наступила гробовая тишина. Буквально все устремили свой взгляд на новоприбывших, от чего Герману стало не по себе. Он раньше никогда не опаздывать и приходил за 15-10 минут до начала собрания. К слову, об этом позаботился Рейх, ведь именно он учил сына, что опаздывать не очень вежливо как по отношению к себе, так и к другим.       Первый осмелился нарушить молчание Канада, который попросил Польшу вылезти из под стола. На это Тройка, злорадно усмехнувшись, размеренными шагами направился к поляку, который, словно загнанный в угол котёнок, сидел, закрыв голову руками и зажмурившись, дабы не видеть свой ночной кошмар, преследующий его давным-давно.       И вновь давящая тишина. Все только и делали, что смотрели, как Рейх хватает поляка за шкирку и достаёт его на свет. А последний в свою очередь визжит, как ненормальный и пытается вырваться, лихорадочно маша руками. До него ещё секунд 10 не доходило, он уже свободен и никто его не трогает.       — М-да.. ну и трус же ты поляк.. - проговаривает Третий над самым ухом Польши и, скрестив руки на груди, отходит к своему месту рядом с сыном, на что этот перформанс недовольно реагирует.       Великобритания начиная отчитывать Рейха, как ребенка и напоминает ему о правилах поведения, на что бывший фюрер уже хотел было огрызнуться, но его остановила рука чада. Герман схватил его за край кителя, вынуждая промолчать. Но прожигать дырку в англичашке он продолжил.

***

      4 часа продолжалось это «веселое» собрание, на котором Рейх смог наверстать упущенное, выбросив довольно обидную колкость в адрес Велика, который уж очень неудачно решил отправить в адрес Германии свой упрёк.       Бедному Польше же, как всегда досталось больше всех. Хотя, в этом вопросе они стоят на равных с Израилем, которого Рейх так же терпеть не может. Да он в принципе всех недолюбливает, но, кажется, этих двоих он запер в отдельной комнате ненависти в своём сердце.       Но сегодня получили испорченное настроение не только другие страны, но и сам виновник. Ведь он решил, что будет хорошей идеей вякнуть СССР что-то неприятное. Вякнуть он вякнул, но никак не ожидал, что ему прилетит по челюсти от дочурки коммуниста, а после ещё и от старшего его сына, который не поленился встать, и врезать наглому немцу.       И вот Тройка теперь сидит в кабинете сына, вместе с самим Германом, заполняющим бумаги, и прикладывает пакетик льда к месту удара, параллельно пиля ненавистным взглядом стену напротив. Но его от этого «увлеченного» занятия его отвлекает голос Германа, адресованный отцу.