Sweet corn

Зайдя в аудиторию с небольшим опозданием, я мельком окинул её взглядом на наличие свободных мест. К счастью, на моём излюбленном ряду у стены они ещё присутствовали, так что я направился к одному из них. Смысла рассматривать остальные варианты не было, ведь этот ряд находится ближе всего к кондиционеру, а это хоть немного спасало от перегрева придурка, додумавшегося носить перчатки на пол руки в семидесятивосьмиградусную жару. Приземлившись на своё «законное место», я достал всё необходимое из сумки и приступил было к конспекту, но стоило мне потянуться за ручкой, как я тут же зацепился взглядом за тыльную сторону собственной ладони. А если точнее – за телефонный номер, небрежно выведенный на ней вчера незнакомцем из бара. Меня слегка передёрнуло от воспоминаний об этом странном инциденте. Просто в голове не укладывалось, какого хуя этот чувак о себе возомнил? Неужели он и впрямь думает, что подобное могло прокатить... хоть с кем-то? Номер за то недолгое время, что находился на моей ладони, успел пройти через многое, потому чернила заметно убавили в цвете и слегка размазались по коже то тут, то там. Но всё же этого было вполне достаточно для того, чтобы отчётливо разобрать все цифры. Спустя пару секунд таких разглядываний меня осенил не очень-то приятный факт: «Чёрт, я реально обошёл пол кампуса с номером телефона раннинбека на руке, как какая-то ёбаная шлюха?». Опустив голову, я вперил взгляд в стол, за которым сидел, и, испустив тихий, слегка жалобный вздох, твёрдо решил, что смою это при первой же возможности.

***

Я шёл в направлении уборной, параллельно смотря в телефон, чтобы глянуть, в каком кабинете мне предстояло провести следующие полтора часа, и заодно проверить сообщения. Как и ожидалось, единственная, кому я был нужен — это Колетт, настрочившая мне около десяти сообщений, в которых по большей части не содержалось ничего важного. Всего-то пара забавных картинок с абсурдным юмором, вероятнее всего взятых из закромов Твиттера, и сообщение с вопросом, присоединюсь ли я к ней и Эмз сегодня на поле, чтобы понаблюдать за тренировкой и, возможно, что-то зарисовать. Подобные сообщения про футбол я получал от неё с завидной периодичностью. И, как вы могли догадаться, каждый раз отвечал отказом. Вот и в этот раз я не собирался делать исключение. Я уже занёс руки над клавиатурой, дабы напечатать лаконичное «не сегодня», но не тут-то было. У меня перехватило дыхание на пару секунд, а мой большой палец так и завис над клавишей «n» в момент, когда я увидел всплывающее уведомление о звонке. Блять. Это была мама. У меня словно земля ушла из-под ног. Ни один из её звонков с тех пор, как я переехал, не заканчивался ничем хорошим. Так что я почти машинально набрал Колетт сообщение, состоявшее всего из 3 слов: «Подойди к 305». После отправки я принялся шагать из стороны в сторону с таким усердием, что из-под моих кроссовок вылетали тихие скрипы от соприкосновения резиновой подошвы с идеально гладкой плиткой. Я совершенно не знал, что мне делать. Конечно, логичнее всего было бы попросту взять и ответить на чёртов телефонный звонок, но проще сказать, чем сделать. Здесь мне явно не помешает помощь Коли, которая была способна уболтать кого угодно за считанные секунды. Но она не успела бы до окончания гудков, даже если бы бежала, особенно учитывая то, что я даже не знал, прочла ли она моё сообщение. Да и к тому же, я ведь уже давно должен был перерасти тот возраст, когда дети боятся отвечать на звонки своих родителей, не так ли? Пора бы наконец научиться брать на себя ответственность. Но всё же это дерьмо решительно не давало мне покоя. Наверняка со стороны на меня было больно смотреть: весь взмокший от пота, не знающий, куда себя деть и от того топчущийся на месте девятнадцатилетний парень, который не может ответить на звонок собственной матери. Я точно выглядел как полный придурок. И это добивало ещё сильнее. А времени на принятие решения становилось всё меньше и меньше. Честно сказать, сейчас я бы попросту сбросил этот чёртов звонок, но тогда у меня и в мыслях такого не было, поэтому случилось как случилось. Я поднял трубку. — Привет, милый, — из динамика донёсся доброжелательный и столь знакомый мне женский голос, — давно мы не созванивались. — Привет, — я слегка замялся, посмотрев на время, — ты немного не вовремя, я сейчас в колледже. — Ой, да не переживай ты, я быстро. — Угу, — промычал я, стараясь угомонить бешенный ритм сердца. — Я тут решила наконец прибраться в твоей старой комнате, — на другом конце я уловил тихий шелест бумаги. — Ну так вот, ты же не против, если я избавлюсь от хлама, лежащего у тебе в левом нижнем ящике? Твою мать. Я почувствовал лёгкое головокружение, из-за чего мне даже пришлось слегка облокотиться о стену, чтобы не потерять равновесие. Конечно же, это произошло. Конечно же, я забыл прибраться в столе перед отъездом. Конечно же, что-то пошло не так. — Сам понимаешь, Биби скоро потребуется своё пространство, — она сделала небольшую паузу, словно подбирая слова. А потом я услышал скрежет открывающегося канцелярского ножа, звучавший, словно нарочно, так медленно, чтобы я точно мог понять, о чём сейчас пойдёт речь. — Ты ведь больше не занимаешься этой ерундой, не так ли? Так что, я надеюсь, ты не против, — Выкидывай, что хочешь, — перебил её я, желая покончить с этим разговором как можно скорее, ведь чувство подступающей тошноты к горлу не сулило ничего хорошего. Неужели нельзя было просто молча выкинуть всё неугодное к чертям собачьим? — Отлично! Тогда отнесу твои плакаты и книги пока в чулан. И да! Рада, что ты больше не творишь эту жуть со своими руками, помн- — Мам! П-прости, — дышать с каждым словом становилось всё тяжелее. Я понимал, что ещё немного, и меня буквально вывернет наизнанку прямо здесь. Поэтому я поспешил закончить разговор до того, как это произойдёт, чтобы иметь возможность хотя бы добежать до туалета. — Мне пора. — Оу, хорошо, милый, я понимаю. Давай, удачи тебе т- Я сбросил звонок до того, как она закончила, и это было всё, что я успел сделать, прежде чем мой живот скрутило с такой силой, что мне пришлось согнуться по полам, всё ещё держась рукой за стену, как за последнюю соломинку. Весь мой завтрак оказался на полу в ту же секунду. Мерзость. Я чувствовал себя ужасно. Но продолжать стоять, скрючившись, посреди оживлённого коридора, ощущалось хуже физического дискомфорта. По этой причине я почти мгновенно выпрямился и окинул плавающим взглядом коридор. Вокруг, помимо меня, была лишь небольшая кучка зевак. Они стояли неподалёку и толи с жалостью, толи с отвращением, но все поголовно пялились в мою сторону. В любом случае, ни один из этих вариантов меня не устраивал, даже наоборот; меня бесила сама мысль, что абсолютно незнакомые мне люди действительно считают нормальным таращиться на меня, как на зверушку в зоопарке, словно с ними ничего подобного никогда не происходило. Недолго думая, я решил «мягко» намекнуть этим придуркам, что происходящее никаким боком их не касается, выставив в их сторону средний палец. После чего развернулся и начал не торопясь уходить. Но как раз к этому моменту подоспела Колетт, заставившая меня задержаться там ещё ненадолго. Судя по её весёлой походке и радостным размахиваниям рукой из стороны в сторону в знак приветствия, можно было легко догадаться, что она в приподнятом настроении. Правда, стоило ей приблизиться ко мне ещё на пару метров, как уголки её губ поползли вниз, а брови приподнялись в недоумении. Я лишь пробормотал неловкое «привет», наблюдая за тем, как в её голове потихоньку складывается пазл произошедшего. В ответ я получил вполне резонное: — Какой, нахрен, привет, что случилось?! — Ничего, просто решил удивить тебя, — ответил я с абсолютно серьёзным выражением лица, указывая обоими руками на испачканный пол. Не очень-то хотелось отвечать на какие-либо вопросы в таком состоянии. — Ну, тебе это явно удалось, — фыркнула Колетт. — Но, если честно, выглядишь ты не очень. Пойдём, нужно привести тебя в порядок. Я молча кивнул, не имея никаких возражений против её слов, и поплёлся следом за ней.