Твой огонь - сжёг меня дотла.

Но что, если жажда делать зло станет чуть сильнее?..

Если на стене ружьё — значит, кто-нибудь умрёт...

***

Соня вспомнила, как они однажды обсуждали с Сережей тему раздвоения личности и расщепления личности как таковой. Это была тема итогового реферата по психологии у Сони в университете, а у брата в дипломе по психологии стояла пятерка. Они тогда обсуждали эту тему несколько часов. И Соня отметила, что брат мог бы стать отличным преподавателем. Профессором психологии, например… И вот сейчас она начала вспоминать то, о чем они говорили, и то, о чем она писала. А что, если?.. Соня вновь бросила быстрый взгляд на брата. Раздвоение личности... Звучит крайне глупо. С чего бы у Серёжи оно было? Но, с другой стороны, тот, что стоял сейчас рядом, не был Серёжей. Но в то же время был. Или нет? Соне начало казаться, что её умственные способности разом ослабли до такой степени, что она уже и элементарные выводы сделать не способна. Будто она ходит вокруг ответа, но в упор его не видит. Но если сделать выбор в пользу того, что у Серёжи раздвоение личности, то сейчас здесь и вправду не Серёжа. А та, другая личность. Соня всеми силами старалась размышлять логически и трезво. Но этому мешало... Буквально всё. Разбитый висок, боль в котором то исчезала, то усиливалась до того предела, когда перед глазами скачут точечки. То, как она узнала о том, что тут что-то происходит... Затем, когда она уже оказалась тут и... Девушка всячески старалась блокировать в памяти то, что Серёжа застрелил Олега. Серёжа. Застрелил. Олега. Она всеми силами, которые в ней в данный момент оставались, старалась не думать о том, что позади на полу лежит он, в луже крови. Мёртвый. А в том, что он мог остаться жив после пяти пуль... Соня знала, что этого не могло произойти. Птица вновь оказался напротив её лица. И оказался слишком близок... - Не надо, – прошептала Соня, зажмурившись, ощущая его дыхание на своих губах. Все размышления, которые были у неё в голове до этого мгновения, исчезли. Она чувствовала лишь страх, отвращение и непонимание. Какие бы логичные доводы она не приводила в пользу того, что она будто начинает понимать, в чём же тут дело... Нет. Всё это исчезло, заполнив пустующие места ненавистью, болью и страхом. Жутко сильным страхом. Страхом, который, казалось, просочился в каждую клеточку её тела. Он тёк по венам, мучительно медленно расползаясь по всему организму. С головы до пальцев ног. Он был всюду. Соня не могла открыть глаза. Не могла видеть то, насколько он был близко. Отвращение и паника, вперемешку со страхом и непониманием, и так распирали её грудную клетку, а если бы она ещё смотрела на него… - И почему же? Его это забавляет! Вот чёрт… - Даже не знаю, - прорычала Соня, яростно смотря в глаза брата. Птица улыбнулся одним уголком губ. А Соня… резко расхохоталась. Очень громко. Это был истерический смех, приближающийся к припадку. И правда, почему ему не стоит быть настолько близко к её лицу, губам?...Почему же?! Птица смотрел на истерически смеющуюся Соню с взглядом взрослого, перед которым раскапризничался маленький ребёнок. Спокойно, со снисходительной улыбкой, но каким-то неестественным блеском в таких же неестественно жёлтых глазах. Как только смех прекратился, а Соня тяжело дышала после такого истерического припадка, пытаясь привести дыхание в норму, Птица вновь приблизился к её лицу. Соня почувствовала его ладонь на своей щеке, медленно переместившуюся на шею, чуть сжимая её. Взгляд, хищно исследующий каждый миллиметр её лица, остановился на губах. Секунда... две... три... четыре... Затем смотрит прямо в глаза. Он ухмылялся. Соне очень не нравится эта ухмылка. Очень. Сейчас она отчётливо видела, насколько этот отличался от её брата. Мимика, движения, выражение лица, жесты, интонация. Хорошо, и… что это тогда? Как это понимать? Какие тут должны быть объяснения? Перед ней её брат, но она определённо точно уверена, что это не Серёжа. Но как это возможно? Соня понимала, что ответ есть. Он существует в любом случае. Просто она его ещё не нашла. Не поняла, что тут происходит, что случилось с её братом. - Что ты такое? Птица улыбается и качает головой. А затем аккуратно и медленно проводит пистолетом по скуле девушки, не разрывая зрительного контакта. У Сони бегут мурашки, и она на секунду перестаёт дышать вовсе. ⁃ Я твой брат, Соня. Только попробуй дёрнуться, - шепчет он ей прямо в губы, подставляя дуло к её виску, - Только попробуй, маленькая моя, и я вышибу мозги из твоей прелестной головки. Парень облизнулся, а затем коснулся своими губами губ Сони. Жёстко, грубо и с напором. Девушка крепко зажмурилась, сжимая кулаки с такой силой, что ногти вонзились в кожу. Соня чувствовала его губы на своих губах...Нет, нет, нет... Дуло пистолета сильнее вжалось в её висок. Она чувствовала, что слёзы капают из плотно зажмуренных глаз. Напор его губ стал сильнее, а пистолет, упиравшийся в висок, издал угрожающий щелчок, означающий, что его сняли с предохранителя. ПСИХ....ЧЁРТОВ ПСИХОПАТ! Она разжала губы, и в следующую секунду ощутила его язык касающийся её. Какого хрена...Какого хрена...Какого хрена это происходит?! Птицу не слишком заботило то, что Соня никак не ответила на его поцелуй. Его устроило и то, что она не откусила ему язык. Прекрасное начало. Он был доволен. ⁃ Хорошая девочка, - прошептал он, мучительно медленно отстраняясь. Соня открыла глаза с застывшими в них слезами, но смотрела на Птицу с убийственной ненавистью. Она с остервенелой яростью тёрла губы, стараясь стереть с них прикосновения и ощущения... Слишком отвратительные и мерзкие. Что ж, возможно, если она разобьет ему лицо, Сережа потом не будет возражать. Нет, он будет только «за». Соня была уверена. Как и в том, что ЭТО не Сережа. Но если она ударит этого ещё раз, вероятно, что все-таки внутренности ее черепа разлетятся по стенке. Не слишком хороший вариант. Нужно придумать что-то ещё. ⁃ Продолжим, Игорь, - с улыбкой произнес Птица, выпрямляясь. Затем протянул руку Соне. Но девушка не шевельнулась. Птица закатил глаза и, наклонившись, схватил её за руку, резко поднимая. ⁃ Не упрямься, золотце! Садись, - он кивнул в кресло напротив Игоря. Соня вновь проигнорировала. ⁃ Либо ты сама сюда садишься, либо будешь сидеть там на моих коленях… сестрёнка, — недовольно прорычал Птица, толкая Соню в кресло. Забавно, как порой резонировал его ласковый и мягкий тон, с грубыми и жесткими движениями и прикосновениями. Девушка крепче сжала челюсть, стараясь не произнести весь тот поток ругательств в сторону того, кто НЕ был ее братом. Она подняла голову и встретилась взглядом с Громом. Соня понимала, что объяснение всему происходящему есть. Определённо есть. Только она ещё его не знает. И именно поэтому ни черта не понимает. Но объяснение всё же существует... Птица же стоял и с полным удовольствием на лице смотрел на обоих. - Как насчёт того, чтобы сделать ход, Сонь? Девушка быстро подняла глаза на Птицу. А затем перевела взгляд назад, туда, где на полу и на стенах было много крови... Были тела... Тела... И ещё живые люди. Соня старательно держалась, чтобы не опустить взгляд. Нет. Не смотреть на пол. Не смотреть. Не надо. Соня вновь вернула взгляд к брату. - Чтобы я стала причиной чьей-то смерти? НЕТ! Я не буду этого делать! На губах парня появилась ничего хорошего не предвещающая ухмылка. Он медленно наклонился к Соне. - Если ты этого не сделаешь, мне придётся убить каждого, кто здесь ещё жив. Достаточно понятно объясняю, дорогая? И убью я их на твоих глазах. Каждого. Ухмылки уже не было. Лицо Серёжи было абсолютно серьёзно. Соня почувствовала, как её начинает бить дрожь. - Не заставляй её. - подал голос Гром. - Я играю с тобой, а не с ней! - Ой, да брось, Игорь, - парень снова беспечно улыбался. - Она же моя сестрёнка! Соня поморщилась. Было что-то отвратительно-липкое и неестественное, противное в том, как он произносил «сестрёнка». Девушка заметила, что Игорю тоже это не особо нравилось. Лицо Громка исказило отвращение. Он продолжал смотреть на Разумовского. - Она моя сестра. И я вправе решать за неё. - Нет! - Не надо, - ещё раз произнёс Игорь. Он бросил взгляд на девушку, понимая, что, вероятно, не имеет значения, кто и что скажет. Разумовскому плевать. Даже если это его... младшая сестра. А Соня только сейчас заметила, как дрожат руки Грома... - Вы оба мне надоели! Неужели так сложно делать то, что я говорю?! Потом раздался выстрел, а затем чей-то вскрик. Соня зажмурилась. Только не оборачиваться. Не надо. Не оборачивайся. - Псих, - одновременно произнесли Игорь с Соней. Только Гром закричал, а Соня еле слышно, шёпотом. Тихо и дрожащим голосом, осознавая то, насколько ужасающая и безвыходная ситуация. - Твой ход, София. Соня явственно ощущала дрожь во всём теле. Руки, колени — всё было словно в диком треморе. Девушка вновь встретилась взглядом с Игорем. Затем посмотрела на шахматное поле перед ними. И снова на Грома. Что ж, время бесцельной паники и попыток найти ответы завершилось. Теперь пришло время по-настоящему включать мозги. Соня была хороша в шахматах. Но не настолько, как Серёжа. Здесь происходит шахматная дуэль. И Серёжа с Громом играют... живыми людьми. И учитывая, сколько бездыханных тел на полу... в крови... дело плохо. Соня дёрнулась. Тела...в крови...на полу...позади неё...Олег... Так. Нужно собраться. Олег учил её этому. Учил тому, как сосредотачиваться. Как не думать о лишнем. Надо же, кто бы мог подумать, что его же смерть в эту секунду окажется тем лишним, о котором следует не думать...Но это было слишком тяжело. Ну же! Сосредоточься! Никаких посторонних мыслей! Давай же...Давай, Соня! Девушка прикусила нижнюю губу с такой силой, что ощутила металлический привкус крови по рту. По щекам поползли ручейки горячих слёз. Надо сосредоточиться. Сосредоточиться лишь на одном. Не думать о постороннем. Ничего лишнего. Только то, что есть по факту. Соня, сделав вдох, а затем медленный выдох, постаралась сфокусировать взгляд на шахматном поле. Так, нужно оценить ситуацию. Первым делом оценить ситуацию и потери. Уже действующие и... будущие. Соня чуть прищурилась, шмыгнув носом, с судорожной быстротой изучая игровое поле, стараясь просчитать следующий ход Игоря, отталкиваясь от того, какой ход сделает в данный момент она. Так, в любом случае кто-то погибает... Других исходов нет. Чёрт! Соня оторвала взгляд от игрового поля, и посмотрела поверх головы Грома, туда, где ещё оставались его "фигуры". Так, фигуры двух девушек. Одна на стороне Серёжи, другая на стороне Игоря. И... Нет, тут другое. Не сейчас. Игорь сделал ход, осознавая, что...Он жертвует своим игроком. Соня вновь вернулась к игровому полю. Она подозревала, что может сделать Гром. Это единственный вариант, если...Может что-то ещё? Пожертвует ли он... Соня вновь бросает быстрый взгляд на Игоря. Да, она права. Он сделает это. Что ж. Но сначала она сама должна сделать ход. А любой, какой бы она ни выбрала вариант, кто-то погибнет. Игра зашла слишком далеко. Птица же с нескрываемым удовольствием наблюдал за Соней. Она продумывала ход. И свой, и Игоря. И то, какие последствия эти ходы понесут за собой. Она страдала. Мучилась. Ей было больно. И Грому тоже. А Птице это нравилось. Хотя, может, он чуть позже даже загладит свою вину перед сестрёнкой... Если будет в хорошем настроении, конечно же. А что-то подсказывало, что Соня легко может улучшить это самое настроение. Но об этом потом. Пока же следовало наслаждаться болью и страданиями Игоря. А это приносило слишком большое наслаждение. И, исходя из того, что собирается сделать Соня, какой она хочет сделать ход, Птица понимал, что его маленькая сестрёнка всё делает просто идеально. Всё, как и предполагал он сам. Умница! Что ж, она и вправду заслуживает его извинений и... поощрения. Чуть позже. В другой обстановке. Соня подняла дрожащую руку, нажимая на фигуру. Затем прикрыла глаза. Простите, простите, простите, мне так жаль, так безумно жаль...Простите.... Она не поднимала больше глаз за спину Игоря. Не смотрела, кто именно сейчас погибнет. Кого она убьёт. Простите... - Прощайте, Алексей! Нам будет вас очень не хватать! - с улыбкой произносит Разумовский, нажав на кнопку. А затем повернулся к Софии. - Умница! Игорь, твой ход. Игорь прикрыл глаза. - Сашенька, прости меня, пожалуйста... Соня знала, что он делает. Знала, что собирается сделать. И она понимала, что это наилучший вариант в данной ситуации. Если здесь вообще есть хоть какое-то жалкое подобие "наилучшего". Игорь что-то ещё говорит, но Соня, заметив краем глаза слишком уж довольное выражение на лице брата, начинает подозревать неладное. Что-то не так... Только что? Где она просчиталась? А где просчитался Игорь? Ответ прост - нигде! Они оба рассчитывают на тот вариант, который будет наилучшим, но...Почему же Серёжа такой...такой радостный? Нет. Здесь что-то не то. Игорь делает свой выбор. Девушка, за его спиной, вероятно, Саша, тихо рыдает. А улыбка Серёжи становится всё шире. - Игорь! Гром резко оборачивается. Соня смотрит туда же. Красный огонёк горит на шее другой девушки. Юлии Пчёлкиной. Соня переводит взгляд, полный паники на брата. Что всё это значит? Лицо Серёжи полно спокойной удовлетворённости и предвкушения. О нет! Нет, нет, нет... В голове резкий шум, Соня вновь жмурит глаза, чувствуя, что воздуха в лёгких не хватает. Она не слышит, что говорит Серёжа, но отчётливо различает его торжествующую интонацию. - ...я же люблю Юлю! - кричит Игорь, а Соня с трудом борясь с шумом в голове, поднимает мутный взгляд на Игоря. - Вероятно, стоило ей сказать об этом? - с ухмылкой отвечает Птица. Затем говорит ещё что-то. Соня вновь не слышит. Шум в ушах нарастает, но теперь вперемешку со звоном. Следующее, что Соня слышит, это голос брата с притворно-сладким: «Слииишком поздно». Взрыв... Звук падающего на пол тела... Крик Игоря. - О, точно! Поздравляю, Игорь! Ты выиграл! Соня смотрит на Игоря, у которого слёзы ручьём бегут по бледным щекам. Всё должно было быть не так...Нет! Почему?... Смех Серёжи...Крик Игоря...Яростный, дикий, звериный крик. - А что случилось, Игорь? Кто-то умер? Снова истерический смех Серёжи. Соня успевает практически кубарем выкатиться из кресла, падая на пол, и слышит звук разбивающегося стекла. Девушка медленно отползает к стене и видит Грома, избивающего Серёжу... Серёжу, который весь в крови... выплёвывает кровь... всё лицо в крови... но он смеётся. Он заливается смехом. - Убей же меня, Игорь! Давай! Чего ждёшь?! Ты же мечтаешь об этом! Или не сможешь? Не сможешь даже после смерти Юли? Даже за неё я не достоин смерти? Или удостоишь этой чести мою дорогую и любимую сестру? Кровь за кровь, а, Игорь?! Соня прижимается спиной к холодной стене, смотря, как Гром на секунду замирает, повернув голову к ней. - Игорь... - одними губами шепчет девушка. Она вся дрожит. Губы искусаны до крови, слёзы крупными каплями падают из глаз. - Я убью тебя, - шепчет Игорь, поворачиваясь к Разумовскому, и тот довольно хмыкает. Игорь поднимает крупный и острый осколок от разбившегося стекла, и заносит его над парнем... - Всем оставаться на своих местах! Полиция! - Я же говорил, - продолжая хохотать, практически кричит Птица, - Говорил, что ты не сможешь! Соня же, прислонив голову к стене позади себя, прикрывает глаза. А затем, открывая их, смотрит прямо туда, где были игроки Игоря. И встречается с остекленевшими карими глазами Юли Пчёлкиной... Это только начало. Это лишь, чёртово, начало... Соня чувствовала, что это лишь начало...

***

Но что, если тяга делать зло станет чуть сильней, чем я? Это мне не повезло - не устоять. Что, если жажда делать зло стала чуть сильней, чем я? Если в руки взял ружье - значит будь готов стрелять.