Об изъянах и любви

В это утро она проснулась от громкого, полного эмоций смеха, который басом раскатывался по всему дому, словно это был гром. Злая и недовольная, какой она и бывает по утрам, спускается вниз со второго этажа, шмыгая ногами, так, будто каждый шаг - это борьба с остатками сна. Пытается по пути потрепать себя по щекам, чтобы привести в минимальный порядок мятое от сна лицо, и проводит рукой по спутанным волосам, которые ночью, видимо, жили своей жизнью и сейчас не желали поддаваться. Она останавливается в проходе на кухню, как будто невидимая преграда удерживает ее на месте. Замечает за столом сидящего незнакомого дядьку, который продолжает громко и страшно смеяться, его смех всё ещё звучит, как раскат грома, видимо, из-за шутки сидящего напротив Минато. В комнате царит атмосфера веселья, но она не чувствует какого-то привычного тепла и уюта, чтобы почувствовать себя частью этого момента. Появляется странное ощущение, будто не хватает кого-то. Она пытается бегать глазами по помещению, но любимую принцессу не видно. Она чувствует, как внутри нарастает легкое беспокойство, чувство тревоги начинает поглощать ее. — Ты уже проснулась? — подает голос Минато, прерывая раскатистый смех, — Кушина ушла в магазин. — О, это она? — резко говорит дядька, прекратив так же резко смеяться. Теперь она замечает две пары глаз, уставившихся на неё. Она стала центром их внимания. Минато просто смотрит и кивает незнакомцу, его взгляд полный поддержки, но в то же время и легкой насмешки. Скрипит о половицы движущийся стул. Незнакомец встает и идет по направлению к ней, его шаги звучат уверенно, но в них есть что-то настораживающее. С каждой его шагом она чувствует, как сердце бьется быстрее, а в груди нарастает волнение. Кто этот человек? Почему он здесь? Вопросы роятся в её голове, но она старается не выдать своего испуга. Дядька подходит к ней, но благо, не совсем близко. Присаживается на одно колено, и в этот момент ей кажется, что он как будто возник из старых сказок, которые на ночь рассказывала сестренка. Теперь она может рассмотреть его намного лучше и четче. Длинные серебристые (наверное, больше седые) волосы, которые пушились в разные стороны, создавая на голове бардак похуже, чем у неё после сна и были похожи на облако. Они добавляли в его образ что-то совершенно несуразное и одновременно притягательное. От нижнего века, вдоль щек и куда-то ниже шли красные, интересные полосы. Ей казалось, что они будто светятся. Возможно, это какие-то клановые или технические метки, она видела похожие у детей и взрослых из деревни, например, у Инузуки. Сам незнакомец был очень широким, его крепкие плечи казались огромными по сравнению с её хрупкой детской фигурой. Наверняка, одна его ладонь была размером с её голову. А ещё он был похож на жабу — такая же округлая форма лица, с широким носом и добрыми глазами, с морщинками вокруг них, но с лёгким налётом веселой хитрости. Дядька протягивает к ней конфету на палочке, видимо, какая-то сладость из другой страны — дети ведь любят сладкое? — и не перестает улыбаться. — Ну здравствуй, давай знакомиться, я - Джирая! — начинает он диалог, его голос был звонким и веселым. Она поджимает губы и переводит взгляд на улыбающегося Минато, все еще сидящего за столом. Его спокойствие одновременно и настораживает, и как будто успокаивает. Минато же не приведет в дом злого человека, правда? Минато же можно доверять? Сестра говорила, что Минато хороший и ему можно доверять, значит, и друзьям Минато можно доверять, ведь так? Наверняка, все эти мысли за секунду пронеслись не только в её голове, но и в глазах и, уловив её сомнительный взгляд, Минато все поняв, стал улыбаться ещё шире: — Джирая - мой учитель, он был в путешествии. Иди умывайся и присоединяйся к нам, послушаешь его истории, — Блондин умиляется с поведения девчонки и смотрит на дальнейшие действия учителя. — Минато и Кушина про тебя много рассказывали, но я бы хотел услышать всё это от тебя, — Дядька привлекает ее взгляд к себе, наклоняет слегка в бок голову и не перестанет раздражающе улыбаться, а его лицо светится, как будто ему действительно интересно узнать её историю. Она морщит нос и резко выхватывает конфету из его рук. Прижимает её двумя руками к своей груди, будто этот мужчина собирается отнять сладость у неё. Джирая опешил от такого действия, лишь глупо моргает и смотрит на неё, приоткрыв рот от удивления, а по комнате слышится звонкий мягкий смех Минато. Она убегает в ванную, приводить себя в порядок, когда в спину ей послышался уже хор смеха из двух мужчин, который заставил её задуматься о том, что, возможно, эта ситуация и мужчина не так ужасны, как кажется. И всё же, этот незнакомый (или уже знакомый?) мужчина действительно похож на жабу, и эта мысль продолжает её преследовать.

***

Джирая оказался на удивление прикольным и хорошим дядькой. Его энергичность, шутки и улыбка заставляли её чувствовать себя частью особенного мира, где не существовало обычных забот. Он, на зависть Минато, быстро нашел к ней подход, втерся в доверие, расположил к себе и ещё много-много-много других эпитетов. Учитель же на все это лишь смеется и говорит Минато о том, что ему пора заводить своих детей, чтобы понять психологию ребенка. Она лишь переводит взгляд с дяди-жабы на краснеющего Минато. — Не нужны ему дети! — резко выкрикивает она, напугав мужчин и обратив на себя внимание, — у него есть я! — хлопает маленькой ладошкой себе по груди, будто ее слова были важным приговором, — и теперь у Вас тоже есть я! — переводит взгляд на Джираю. В комнате на пару секунд повисла тишина, а после громкий смех. Минато было до боли в скулах и сердце слышать эти милые, греющие душу слова. В этот момент он осознал, как ей была важна их связь, как она была готова бороться за них, хоть и только через слова. Джирая оказался на удивление прикольным и хорошим дядькой. Он, по мере своих сил и возможностей, когда был свободен от миссий, приходил к ним домой и угощал её чем-то сладеньким из других стран. Или привозил красивые наряды, которые казались ей волшебными. Или игрушки, о которых она и не мечтала. Из-за него она стала коллекционировать фарфоровые куклы в нарядах разных деревень и стран, каждая из которых была связана с рассказами дяди об его приключениях в той или иной стране. Ей нравилось капризничать с ним (что она не могла позволить делать ни перед Кушиной, ни тем более перед Минато), дуть губки, топать ножкой и много-много просить-просить-просить. Просто Джирая не мог устоять перед «очаровательной и милой» девочкой, как он ее называл. Его внимание было очень важно для неё и грело сердце. Джирая гулял с ней по паркам, где они вместе ели мороженое, а потом он катал её на плечах и подбрасывал её в воздух, словно маленькую пушистую перышко, забавляясь её искренним смехом. Кушина ругалась, что он так разбалует её девочку, но сам Джирая только смеялся в ответ. Его намерения были искренними и только радовали этого маленького и непоседливого человека. Даже для Кушины с Минато она открылась с другой стороны. Рядом с Джираей больше не было той спокойной, замкнутой и интровертной девочки. Мужчина знал много различных техник и любил показывать безобидные девочке, чтобы удивить её и развеселить. — А ещё смотри, что могу! — хвастается Джирая, складывая пальцы в технике и, прикладывая ладони к земле, происходит пуф! Она чуть не подавилась моти, когда увидела, что в облаке дыма, на её любимом клетчатом пледе, появилась среднего размера… жаба. — Дарова, старик! — Говорит? Говорит! Существо странного цвета. — Привет, Гоко, познакомься, это… — пытается начать Джирая, но его прерывают. — Та знать я кто это, Минато слежку ставить на неё, — хриплым голосом произносит это и странно улыбалось…? — Чего-о-о? — тянет девчонка и осторожно, на четвереньках подползает к земноводному существу. Тыкает в него пальцем, отчего жаба лапкой отмахивается, словно это была опасная угроза. — Э, слышь, ты ваще знаешь кто я? — квакает это нечто, но быстро замолкает, когда ему кладут палец прямо в рот. — Обалдеть… — жаба начинает что-то кряхтеть и дергает лапками, пытается выбраться. Когда у него это получается, то отпрыгивает в сторону. — Джирая, ты… ты… ты ваще со своей девкой!!! Я!!! Да ты знаешь кто я! — Существо зло смотрит на виновницу такого поведения, но она сама пытается сдержать смех, чтобы не обидеть ещё сильнее, — Я пожалуюсь отцу! — Пуф! И жаба растворяется в воздухе. На поляне, где они отдыхали, звучит яркий смех от абсурдности ситуации. — Ты раньше никогда не видела призывных животных? — Джирая вытирает слезы в уголках глаз от смеха. — Нам рассказывали в академии, но именно вблизи и чтобы потрогать, то нет, — отвечает она, повторяя за ним такое же действие, стараясь сдержать новый смех, — Поэтому ты похож на жабу! Дядя-Жаба! — Эй, слышь, мелочь! — Джирая пытался ее догнать и защекотать, но эта самая «мелочь» оказалась проворнее и быстрее. Конечно же он ей поддался, чтобы слышать этот звонкий смех. Джирая оказался на удивление прикольным и хорошим дядькой. Вспоминая его, она не могла не улыбнуться, хотя и старалась не зацикливаться на его возвращении, но каждый раз очень ждала. Что он принесет в этот раз? А что расскажет? А куда они пойдут? Эти мысли о нем были как заветное желание, спрятанное где-то в глубине. Но прошел год. Началась война. Джирайи не было. В ее жизни произошло много событий: она закончила академию; стала генином и по мелочи выполняла миссии деревни, наполняя свою жизнь новыми обязанностями; ломала руку, упав с дерева; постоянно ссорилась и мирилась с Какаши; устраивала бунт Минато и Кушине; у неё появлялись новые подруги и уходили старые. В общем, много всего произошло. Жизнь продолжала идти своим чередом, хотя она и тосковала по тем мгновениям, которые она провела с Джираей. Утраченная связь давила на неё, да и было немного, совсем чуть-чуть грустно и обидно, что Джирайя не приходит, но это не превращалось в трагедию. В конце концов, как она могла знать, вдруг у него тяжелая и затяжная миссия? Сестры или Минато (иногда и их двоих) не бывает по два месяца, а однажды не было полгода! Попытка понять его ситуацию придавала ей надежду. И, как ни странно, она оказалась права. Открытки доставляли с опозданием, но он писал письма и поздравления, спрашивая, как у их семьи дела, и обещал, что совсем скоро придёт! А также искренне извинялся за свое отсутствие. Она также искренне верила в его слова, как будто они были оберегом, который защищал её от разочарования. Но прошел второй год. В её жизни произошло много событий: она впервые искренне и по-детски она влюбилась; впервые почувствовала всю боль утраты; впервые поцеловалась. В общем, много всего произошло. Ей очень хотелось поделиться со всем, что с ней произошло, с Джираей, рассказать про все-все-все, потому что только он ее поймет! Он ее поддержит! Он очень умный и мудрый! Не зря же он он Жабий мудрец! Но открыток стало мало, буквально парочка на дни рождения и на том спасибо. Предвкушение от встречи переплеталось с разочарованием, когда она уже не верила, но где-то в глубине души всё равно надеялась, что он всё-таки придет в этом году или, хотя бы, отправит большое-большое письмо и подарки Но заканчивался третий год. В ее жизни произошло ещё больше первых и не очень событий; радостных и не совсем; она узнала, кто ей настоящий друг, а кто нет. В общем, много всего произошло. За этот год Джирая не прислал ни одной открытки. Ноль. Она уже и перестала ждать, и перестала надеяться, и перестала верить. Ощущение, будто ею все эти годы просто пользовались, как тряпкой, а потом выкинули. Она просто стала ненужной, чужой, противной. Что она опять сделала не так, что про неё забыли, бросили? Этот комок горечи и обиды давил, сжимал её сердце и застревал где-то в горле, мешая вздохнуть полной грудью. Но она это никому не покажет. Никогда не показывала. Ни когда её предала Кей; ни когда от неё ушел Какаши; ни когда от неё отвернулся Генма. Ни тем более, когда её бросил со всеми своими переживаниями какой-то там Джирайя, которого она считала особенным! Но начиналась середина четвертого года. Она возвращалась с подработки из больницы, когда услышала громкий, полный эмоций смех, который басом раскатывался по всему дому, словно это был гром, и достигал улицы. Сначала она подумала, что ей показалось, и скинула все на переутомление и галлюцинации. Заходя в дом, она удивилась, когда увидела праздничную атмосферу: накрытый и заполненный едой стол и гору подарков у стенки. Она остановилась у входной двери, как будто невидимая преграда удерживала её на месте. Как когда-то. Замечает за столом сидящего дядьку, который продолжает громко и заразительно смеяться. Его смех всё ещё звучит, как раскат грома, вероятно, из-за шутки, сказанной Минато напротив. В комнате царит атмосфера веселья, однако её сердце осталось холодным и тоскливым. Она не чувствует привычного тепла и уюта, чтобы вписаться в этот момент. Как когда-то. Хотя вон, сестренка стоит у плиты и смеется вместе с ними, и её смех, казалось, становится частью этого счастья. — О, ты уже пришла! — кричит Кушина, радостно машет рукой в знак приветствия, — Быстро мой руки и присоединяйся к нам! Но её ноги будто приклеили к полу, и сдвинуться с мечта не получалось. На неё смотрят три пары глаз — ожидание, внимание, любопытство. Но она уставшим, равнодушным взглядом смотрит лишь на одного человека. Дядя-жаба почти не изменился. Волосы стали длиннее и более непослушными; лицо чуть осунулось, но это нисколько не портило его. Появилось больше морщинок, добавляя ему какой-то мудрости — точно жабий-мудрец. А Джирая, в свою очередь, не мог поверить, что девочка, стоящая перед ним — уже девушка! — это та самая малявка, о которой он помнил. Она подросла и поменялась, вытянулась, округлилась и набрала в весе, отрастила волосы и стала наносить макияж, а ещё смотрит на него так… равнодушно… как на врага, как будто он был чужим. Но его малявка ведь никогда бы не смотрела на него так, верно? Он ей столько всего купил! А вдруг это не его малявка…? — Да, я быстро, — произносит она совершенно спокойно и уходит в ванную, её голос был безжизненен. Джирайе пришлось потереть пальцами переносицу, чтобы привести себя в чувства. Очень странные ощущения. Неужели он столько всего пропустил? За ужином Джирая рассказывает о своих приключениях, его разговор поддерживает Минато и Кушина, их смех и веселье наполняют пространство. Малявка же делает вид, что ест, лишь бы не говорить и не отвечать на вопрос. Она чувствовала себя тут лишней. И еда становилась комом в горле. — Знаете, учитель, Ваша книга «Сказание о Совершенно Бесстрашном Шиноби» прекрасна, и герой в ней и правда удивителен, — начинает говорить Минато, держа в руках книгу. К плечу блондина как-то резко прислоняется с широкой улыбающейся Кушина, — Поэтому мы подумали и решили, что назовем нашего ребенка в честь героя вашей книги. Тут уже не выдерживает Кушина: — Я беременна! Джирая, как и рядом сидящая юная девушка, давится едой. Слышен смех хозяев дома Малявка пытается запить еду чаем, впрочем как и Джирая. Это было невероятно. Эти двое даже не знают, что сказать. Глаза и рты раскрыты от удивления, и они неловко переглядываются, как-то скомкано улыбаются и начинают одновременно смеяться, словно эмоции, которые сдерживались, наконец, находят выход. Для них двоих — Малявки и Дяди-жабы — это маленький толчок к примирению и объединению. И, казалось, что всё так и будет. Все проблемы, все обиды, которые накапливались за эти долгие годы, ускользнули в этот момент. Смех и радость заполнили пространство, создавая новые воспоминания. На мгновение даже её равнодушие сдобрилось надеждой, что, возможно, ещё не всё потеряно, и они смогут вернуть то, что было утеряно.

***

— Сестренка, знакомься, это — Извращенный старик! — Наруто, с азартом, будто обнаруживший самый желанный трофей, указывает рукой на мужчину, его глаза сверкают от восторга. — Он будет учить меня самым крутым техникам! Названная Узумаки переводит взгляд с мальчишки на «извращенного старика» и обратно, пытаясь осмыслить происходящее. В ней смешиваются удивление и недоумение; она и не ожидала, что встретит кого-то в этот вечер. Просто решила вернуться с рынка домой через парковую тропинку, но ее как-то заметили. — Не называй меня извращенцем, малявка! — возражает Джирая, его голос звучит хрипловато, наполненный легкой наигранной обидой. Но эта «малявка» резануло слух, заставляет ее сердце сжаться. Так странно и одновременно приятно, — Я знаю, как ее зовут! — Что? Вы знакомы?! Как так?! Сестренка, ты и правда знаешь его?! — начинает причитать Наруто, а у неё, кажется, от их совместных вопросов уже разболелась голова. — Да, я знаком с ней, и это… — начинает было Джирая, но его прерывает уверенный женский голос. — Нет, Наруто, мы не знакомы, — произносит она, глядя на ребёнка с абсолютно спокойным, — Со мной вы не знакомы, — Переводит взгляд на мужчину. Ее слова звучат твердо и убежденно, так, что Джирая теряется. Он всматривается в её глаза, пытаясь уловить хоть что-то знакомое, старое, но только вращаются утерянные фрагменты воспоминаний. Ему пришлось потереть пальцами переносицу. Как когда-то. И он понял, что она имела в виду. Да, он не знает её сейчас. И, глядя на неё, он осознает, что не знал её даже тогда. Знает лишь то время, когда она была той самой «малявкой», которую купал в любви и заботе. Но её «сейчас» он не знает. И она права. Они не знакомы. Он всё потерял. Опять. Снова. — Но, раз вы обучаете моего ребенка, думаю, у нас есть шанс познакомиться, — говорит она, выказывая мягкую улыбку, ее глаза светятся теплом так, что кажется, будто она пытается растопить ледяные преграды между ними. — Вы как считаете? В этот момент сердце Джираи забилось быстрее. В его взгляде была надежда, тонкая, как паутинка, которая, кажется, могла рваться в любую секунду. Или, возможно, он ещё не всё потерял? У него есть последний шанс.