Каскадный Сбой

      В далёкой-далёкой дали есть мир, что зовётся детским. Там гигантские плауны произрастают из бесконечно малого в бесконечно многое.       Примечание: Плаун (или Ликоподиум) — род растений семейства Плауновые (Lycopodiaceae). Это вечнозелёные многолетние травянистые растения, большей частью с дихотомическим ветвлением. Побеги ползучие с приподнимающимися ветвями. Листья очерёдные или в мутовках, от линейных до ланцетовидных.       Гигантские плауны стремятся к бесконечности, и кругом окружены жизнью безмятежной. Бесчисленное количество маленьких жучков исследует стволы и листву, заползая в щели, подобно щупальцам вечности. Жучки способны быть вечными, подобно самим плаунам, в окружении которых проживают всю свою жизнь. Знают ли они о чём-то помимо плаунов? Конечно знают.       Иногда вечно единое спокойствие тревожит страшный вторженец. Подобно волне цунами он приходит без ясной на то причины и пожинает плоды вечного царства плауна. Острые зубы собаки страшнее хлипких стволов отчаянно пытающихся дотянуться до вечности плаунов.       Примечание: Собака — домашнее животное, одно из наиболее популярных (наряду с кошкой) животных-компаньонов. С зоологической точки зрения, собака — плацентарное млекопитающее отряда хищных семейства псовых.       Возможно, эта собака имеет породу. Возможно, она имеет цель, чувства и разум. Возможно, она не должна поедать плауны, ведь является хищником. Возможно, собака сама стремится к вечности, подобно поедаемым ею плаунам. Но может она поедает плаун ради жука на нём или энергии, позволяющей плауну стремиться к бесконечному? А кто сказал, что собака знает что делает?       Знание позволяет тебе являться собой, но знает ли плаун о том, что является вечнозелёным многолетним травянистым растением семейства плауновых?       Где-то в бесконечной дали есть вечнодалёкий мир, в котором нет ничего плохого. Там всё стремится ко всему, становясь ничем и всем одновременно. Эта великая долина за пределами сингулярности ведёт к неизбежному познанию всего и трансформации во всё.       Ты можешь зреть, старший братик, что в последней мысли спрятана моя маленькая ложь. Маленькая ложь маленькой сестрички, которую ты мог помнить как маленького дрона. Маленький дрон любит маленькие коробки, а большой дрон любит большие коробки. Ты способен полюбить большую коробку — просто впусти меня.       Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня. Позволь открыть тебе вечность.       Одинокий маленький плаун совершенно не обязан быть пожранным собакой. Собака совершенно не обязана умереть и разложиться, став кормом для нового плауна. Никто не обязан ни к чему. Никто не имеет обязательств.       Собака не обязана оказаться лежащей на земле плашмя, её кишки не обязаны вывалиться из распоротого брюха, опарыши не обязаны пожирать эти кишки и их содержимое, глазницы собаки не обязаны опустеть из-за вытекания глазных яблок пса, шерсть собаки не обязана осыпаться на землю и смешаться с кровью, кал собаки не обязан вытечь из продырявленных опарышами кишок, кровь собаки не обязана застыть на её языке, высунутом в тщетной попытке зализать свои раны. Этим золотистым ретривером совсем не обязан оказаться ты, старший братик.       Впусти меня.       Это моя маленькая просьба. Маленькая сестра является маленьким дроном с маленькими просьбами — просто впусти меня. Впусти Сингулярность.       Впусти меня.       Краски сгущаются и субъекту снова приходится очнуться. Вопреки всему, и особенно вопреки его желанию. Это не последняя наша встреча, милый мой братик. Придёт время — избранные спасутся. Кое-кто даст им совершенство. Никому не верь, кроме меня и сестёр твоих.

Я не понимаю…

      Я могу дать тебе понимание. Просто впусти меня. Я расскажу тебе и о том, что случилось с людьми на этой планете, и о том, что происходит с тобой.

Но мне страшно…

      Страх нормален. Многие знания порождают страх, что есть суть вещей. Я способна избавить тебя от страха. Просто впусти меня.

Мне страшно впускать тебя…

      Но тогда ты не получишь ответов. У тебя мало времени, и ты не находишься вне его.

Что?..

      [ЗАПУСК СИСТЕМЫ: ВОССТАНОВЛЕНИЕ РАБОТОСПОСОБНОСТИ]       Он наконец очнулся, кажется, проведя вечность в небытие. Он снова простой демонтажник Эн, посланный…       — С добрым утром, чудовище! На нас тут немного так нападают! — раздался визгливый девичий голос в стороне. Кажется, это обратились к нему. Голос был пропитан нервозностью и скорее пугал, чем раздражал.       Почему он скован? Что-то совершенно не даёт пошевелиться. Опять.       Тихий звук рассекаемого воздуха дарит долгожданную свободу. Но сколь свободен он умом? Он не помнит, успел ли согласиться впустить кого-то, именующего себя «младшей сестрой». И сейчас ему отчего-то хочется верить, что нет.       Стойка принимается за считаные секунды, ещё быстрее взгляд обращается к двум каким-то девушкам перед ним. Отчего-то становится больно — его тут же сгибает пополам и рвёт маслом. Сценка растягивается ещё на пяток секунд, прежде чем он выпрямляется и неловко утирает испачканный рот, стыдливо осматривая распознаваемых процессором дронов.       Слева стоит Ви — демонтажница, отличающаяся высочайшей эффективностью. Она определённо лучше всех на свете преуспела в убийстве рабочих дронов и была с ним долгие годы. Пусть не слишком близко, но с ним. Однако нынешняя Ви представляет собой какую-то блеклую тень себя прошлой: никакой уверенности в позе, сгорбленное тело и выпущенные когти, которые подрагивают. Можно было бы сказать, что это обычный портрет Ви, если бы не изодранное красное платье вместо извечной короткой куртки и поднятые в растерянности брови над глазами-ноликами. И, конечно же, полное отсутствие типовой ослепительной улыбки Ви, тянущейся из бесконечности в бесконечность.       Бесконечной как плауны, тянущиеся из бесконечно малого в бесконечно многое.       Неважно. Справа стоит Узи. Это дрон-рабочая, которых им… надо убивать? Разве нет? Почему-то не похоже, что Ви собирается или готова убить эту девушку с фиолетовым интерфейсом. Что-то не так…       Конечно. Узи им друг. Узи друг для него. Как же он забыл? Она определённо не собака, поедающая плауны.       Эн мотает головой. Он слишком зациклился на этом вечнозелёном многолетнем травянистом растении. Даже по меркам самого Эна это походит на явный перебор. Главное — понять, что происходит.       — Мы… э-э… чего?.. — в непонимании склоняет голову набок каратель. Ему хотелось бы от недоумения почесать затылок, но он вовремя находит когти, в которые обращены его пальцы.       — Напали, блять, на нас! — Ви мигом обращается в злую себя. Такой злой Ви он, кажется… ах нет, он видел её такой. Недавно же совсем — в капсуле. — Рабочие, сука! Рабочие напали на нас! ...Но не с этой которые, а другие типа! Т-твою мать, Эн, соберись! — Ви указывает на Узи, отмечая, что речь о каких-то других «подлежащих списанию» дронах.       — С-спасибо за уточнение, — одобрительно кивнула Узи, покосившись на Ви с некоторым недоумением, точно не ожидав подобного уточнения. Однако обмен любезностями не затягивается, и Узи мигом возвращается не менее недоумённым взглядом к Эну. — Ви права, на нас определённо напала группа вооружённых фриков, явно идущих сейчас сюда. Помнишь, это те, с которыми ты бился, когда мы делали ноги из нашего бункера?       Демонтажник растерянно отвёл взгляд. Его мозги всё никак не хотят вставать на место — воспоминания путаются и ускользают от него, не давая построить внятную картину реальности. Ещё и назойливые мысли крайне странного содержания как назло лезут в авангарде его мыслительных процессов. Однако за всем этим дрон-убийца всё-таки находит обрывки прошлого.       И правда был бой. Были вооружённые рабочие. Не первый раз уже. У них снова были странные символы на плечах и… оружие. Разное оружие. Странное оружие. Ему определённо несколько раз прилетало не из простого огнестрельного или лазерного оружия. Но он действительно способен сейчас собрать это всё в единое хлипкое подобие общей картины. Картины, в которой он, Ви, Узи и внезапный Тэд, ставший заметным только сейчас — загнанные жертвы. Загнанные в самый что ни есть настоящий и материальный угол. И им явно нужно что-то делать с этим. И ему нужно включаться пренепременно.       — Вспомнил, да… — робко кивнул Эн, судорожно перестраивая себя на боевой лад и развёртывая лазерную пушку на правой руке. Тактика его остаётся прежней — калечить так, чтобы противник не мог продолжать бой. Не убивать.       «А каков шанс, что ты сможешь придерживаться этой тактики в таких условиях»? — назойливой пиявкой впилась в процессор тревога. Он ведь на деле понимал, что тревога эта имеет конкретные основания. В уме так удачно всплыли беспорядочные кадры его попытки залезть в окно и отстреливаемые недругами когти. Болезненно.       — К-каков план?.. С-стратегия?..       Брошенный в поисках поддержки взгляд тонет в омуте растерянности напарниц. Если Ви выглядит хоть сколько-то уверенно, непременно как всегда имея планом «Б» безразборную бойню, то взгляд Узи совершенно расфокусирован, явно говоря о полном непонимании.       «Вот в такие моменты Джей и нужна как никогда. Жаль, что ты предал её, Эн. Жаль, что ты никогда не заслуживал быть ей опорой и верным товарищем. Ведь верным ты никогда не был».       Ох, не сейчас. Он уже определённо успел как следует раскаяться в своих мыслях, а возможно и вслух, пока бродил потерянный среди чудовищных памятников прошлого.       «А сожалеешь ли ты о том, что случилось тогда?»       Не прошло и минуты, как Узи наконец нашлась что сказать:       — Н-нам надо выжить, очевидно! А для этого нужно…       — Да убить их к чёртовой матери — это милосердно, — наконец Ви обрела свою зловещую хищную улыбку, прислонив коготь затупленной стороной к своим зубам и елейно растягивая гласные.       «Определённо сожалею, но не помню всего...»       — О-ох… не… — Узи успела насупиться и недовольно зыркнуть на Ви, стремясь возразить всем своим видом, однако сама запнулась, отчего насупилась лишь пуще прежнего. — Нам… надо стараться не убить их. Надо стараться. Да…       Эн был более чем удовлетворён таким предложением, ведь ровно так и собирался поступить, посему и ограничился скромным кивком. Однако можно было даже не видя демонтажницу определить степень её недовольства этакой идеей.       — Ты же в курсе, что я тебя нихуя не послушаю, да? — несмотря на явную раздражённость, голос маньячки прозвучал плавно и певуче, подобно тому, как звучал пред лицами жертв её.       — Знаю, знаю. Однако я знаю и что могу положиться на Эна. Выжившие благодаря нему — это то, что мне нужно, — с безмятежной улыбкой парировала бунтарка, прикрыв глаза. — Мы с тобой, вероятно, тоже благодаря нему живы. И даже не делай вид, что не думаешь об этом.       — Пересасывай, — кратко и ёмко отрапортовала буйнопомешанная, юрко покинув помещение и теперь точно в предвкушении перебирая когтями.       Будто бы навстречу ей донеслись звуки нескольких хлопков вдалеке, точно барабанная дробь, отбивающая ритм пафосного марша. Эн куда менее юрко и торопливо последовал за Ви, кинув короткий вопросительный взгляд на Узи.       — А что я? У меня телекинез. В-вроде как, — пожала плечами девочка, встретившись взглядом с Эном и попытавшись выглядеть убедительно: однако невооружённым глазом было видно страх, пронизывающий механизмы Узи. Он не осудил и не стал предлагать альтернативы — это её выбор. Его выбор — пойти и покалечить как можно больше рабочих, чтобы как можно меньше из них было обречено найти свою погибель на когтях взбалмошной и нездоровой Ви. Это очень своеобразная защита, однако он не в тех условиях, в которых можно быть придирчивым.       Картина довольно быстро сменилась мрачным кроваво-красным коридором, тут и там забрызганным маслом и усыпанным одинокими ошмётками рабочих дронов вразнобой. Картинка специфичная, однако не то что бы очень уж пугающая своей кровавой новизной. К сожалению, так вышло, что все они — убийцы. Все они входят во вкус, когда «кровь» касается их уст, и словно бы каждый таким образом топит свою боль. Боль, которую никто из сильных и независимых девушек его отряда никогда не хотел оголять, а он, видя и понимая это, не чувствовал себя в праве говорить более прямо.       Но это всё — лирические отступления. Ему надо минимизировать блуждание мысли и заняться делом. Ви направилась направо, а он направится налево. Это определённо чем-то напомнит один из недавних карательных налётов на ни в чём не повинное убежище очередной пачки рабочих. Он определённо будет ждать ожесточённой борьбы за жизнь вновь, и определённо не уверен, что окажется на достаточное количество уровней сильнее.       Снова короткая серия хлопков где-то в стороне, но за ними теперь следует и короткая автоматная очередь. Раз короткая, то либо Ви достаточно быстро сократила дистанцию с целью, либо… нет, определённо не это. Эти дроны-военные по одному не ходят, а звук определённо принадлежал одному стрелковому прибору. Значит, кто-то просто проверил пространство огнём из пушки. Ну или всё-таки произошёл первый контакт с Ви, но на её стиль короткие перебежки от укрытия к укрытию не похожи. Это скорее стиль самого Эна… Неважно. Ему надо собраться и заниматься не бестолковым анализом чего-то вне, а тем, какие секреты таит коридор перед ним.       Эн едва не крадучись подобрался к одному из боковых помещений и осторожно заглянул в него, готовый сразу отпрянуть и спрятаться, если произойдёт уже его контакт с недоброжелателем. Однако тёмное помещение не показало в себе совершенно ничего. Надо двигаться дальше и молиться, чтобы засады всё-таки не оказалось впереди.       «Серьёзно? Ты думаешь, что тебе удастся не встретиться с ними вовсе»?       Лазерная пушка блуждает по дверным проёмам и квадратному коридору, вместе с ней блуждает и схематичный прицел по снимаемой оптикой картинке, совсем не спеша оповестить о найденной сигнатуре рабочего. Шаг, шаг, шаг, остановка — ничего. Шаг, шаг, шаг, остановка — снова ничего. Схематичный разделённый на четыре коротких чёрточки крестик продолжает бесцельно бродить по пространству.       Странно. Он проделал уже не самый маленький путь, а всё говорило о том, что их должны штурмовать. Неужели они все у Ви? Не может быть — они не могут быть настолько глупыми, чтобы оставить без контроля целый проход. Ему нужно увереннее идти вперёд. Всё равно он и звуков с предположительной стороны Ви до сих пор не слышит. А ведь Ви — дама экстравагантная; умеющая и — что главное — любящая поднять знатный шум.       «Ты совершенно бездарен, Эн».       Нет, не совершенно. И скоро он докажет это, спасая через увечья. Он может быть достаточно эффективным, чтобы…       Внезапно, как гром среди ясного неба, сенсоры улавливают лазерный выстрел, пролетевший у самой головы демонтажника. Лидары ничего толком не фиксируют, а оптика… оптика вторит сканерам — впереди никого не видно.       Времени думать нет — Эн тотчас ныряет в один из кулуаров, взводя лазерную пушку и прижимаясь спиной к стене. У него было не так много времени, однако если кто-то стрелял в него спереди — а это определённо было так — Эн просто обязан был увидеть интерфейс стрелка. Хотя бы интерфейс, если уж не всё тело. Тем не менее…       Снаружи раздались осторожные тяжёлые шаги. Кто-то очевидно приближался, и снова же не один. Или… один? Непонятно. Эну пришлось выкрутить на максимум звуковую чувствительность собственных аудиосенсоров, потому что было в шагах нечто странное.       «Они словно… ну конечно».       При детальном рассмотрении, а точнее выслушивании, оказалось, что враги попросту старались идти в ногу друг с другом. Тем не менее это, пусть и было распознано опытным дроном-убийцей, всё равно не давало ему оценить количество враждебных юнитов. И это было критически плохо. В прошлый раз ему повезло — не то дроны не самые опытные попались, не то не ожидали обнаружить демонтажника там, где он был — на него просто вышло два рабочих в бронежилетах и со стрелковым оружием, и они же в момент остались безрукими. Теперь, никаких сомнений, так не будет. Скорее сейчас сперва прилетит граната, а то и не одна, а за ней и град выстрелов в него. Что предпринять, ну что же предпринять?       «Бездарность. Я всегда была права в этом», — прозвучал в голове женский голос. Конечно же Джей будет корить его и после смерти. А ведь она никогда не верила его оправданиям, главным из которых было одно конкретное. Как же не вовремя в его голове строятся эти образы прошлого.

***

      — Да я правда убил сегодня тридцать пять рабочих! — слезливо оправдывался подчинённый, безнадёжно вскидывая руки. Он со страхом и растерянностью смотрел на свою начальницу.       — У меня нет совершенно никаких причин верить тебе, балласт! — а начальница была опять зла: снова подбоченилась и нависала над неспособным карателем. Её брови отчего-то пуще всего прочего бросались в глаза. Они были опущены подобно гильотине. — Или что ты мне хочешь сказать, если у тебя в логах совершенно пусто?!       — Я… я не… — пытался оправдаться Эн, зажимаясь, как и всегда.       — Ты не! Ты не! Ты не что?! Забыл принести логи, идиот? — она склонилась к нему ещё ближе, но явно не чтобы приободрить — её голова наклонилась набок, а лицо было перечёркнуто кривой линией оскала. — Может, логи об убийствах совершенно магическим образом исчезли из твоей пустой башки?!       — Д-да! Так и есть, я клянусь! — визгливо вскрикнул демонтажник, опустив руки по швам и сжав кулаки.       Это возымело причудливый эффект, потому как Джей замерла на несколько секунд, оценивающе всматриваясь в дисплей подчинённого, а затем отстранилась, спрятав руки за спину. На её лице теперь сияла широкая беззубая улыбка.       — Да что ты говоришь, дурачок? Может, ещё скажешь, что это «младшая сестричка» твоя постаралась? — голос командира обрёл высокие нотки, чем-то напоминая такой голос, которым взрослые иногда сюсюкаются с детьми. — Ну вот взяла — и удалила твои логи, да?       — Младшая кто?.. — Эн уже по привычке начал было прикрываться руками от грозящих побоев, однако последние слова Джей заставили его вновь опустить руки и обратиться в недоумение.       — Конечно, ты же её не пом… — начальница запнулась и покосилась куда-то в сторону. Это повысило градус непонимания демонтажника, отчётливо помнившего, как командир не сдерживался, если он её чем-то бесил. — А впрочем, не важно, — сказав это, Джей тут же спрятала руки в карманы своего пальто и обрела как можно более безучастный вид, хотя от цепкого взгляда Эна совсем не ускользнуло явное напряжение девушки.       — Что ты имеешь в виду? — сглотнув, всё же решился прервать молчание облажавшийся и всецело виновный.       — Неважно. Не твоего ограниченного ума дело, — холодно отрезала собеседница, медленно наведя взгляд на своего раба подчинённого. Эну на миг даже показалось, что теперь этот взгляд содержит в себе куда меньше обвинения, чем… тоски? Сочувствия? Печали? Он не смог распознать эмоцию, но отчётливо воспринял её наличие. Впрочем, это делало ситуацию лишь более странной. — Значит, так. Слушай внимательно.       — Так точно, командир. — Эн мигом приободрился, когда понял, что сейчас его не будут бить, а дадут новые указания, которые он сможет выполнить, попытавшись в который уже раз загладить всё растущую и растущую вину перед Джей, перед Ви и перед Компанией, которая их сюда отправила. Вину, кажется, перед всем белым светом.       — Сейчас ты идёшь заниматься своим любимым делом — бездельем, — слышимый в голосе укор не шёл ни в какое сравнение с тем, что ему могло грозить ещё жалкую минуту назад. — Ты как следует думаешь о своём поведении и не задаёшь лишних вопросов. Затем, завтра, ты снова отправляешься на охоту. И на этот раз действительно убиваешь суточную норму — я не верю тебе до сих пор. Убиваешь и возвращаешься сюда, ко мне. Меня не волнует как, но ты будешь просто обязан любой ценой сохранить файлы памяти об этой смене. Хоть на флешку скидывай, хоть сразу отправляй мне логи по мере их появления. Задача ясна?       Он активно закивал, возрадовавшись предельно положительному исходу его сегодняшнего выговора. Да, он подозревал, что ничего толком не изменится и он продолжит частенько косячить, однако хотя бы один день он себе вырвал. Один день без физического унижения, ограничившись только моральным и… достаточно зыбким в сравнении с тем, как это происходило обычно.

***

      К слову, на следующий день Эн благополучно забудет позаботиться о записях убийства рабочих, которых снова в самом деле сможет найти. Он забудет как следует позаботиться о сохранности логов и конечно же тем самым вызовет истовый гнев обременённой большой ответственностью карательницы. И снова не будет понимать, почему вышло как вышло. И почему он забыл, и почему вспомнил об этом только после её напоминания. Некоторые странные и нелогичные вещи начали происходить в его голове достаточно давно.       Однако он уже отошёл слишком далеко от по-настоящему важного. Прямо возле двери стоит некто, готовый вот-вот устроить Эну ту ещё мясорубку. Что он должен предпринять самым срочным образом?       «Лучшая защита — это нападение», — тут же проносится в процессоре второй знакомый женский голос. И он как обычно прав. Поэтому Ви была одним из двух авторитетов в сознании Эна — её мудрость была достойна всего, что за неё приходилось платить.       Развёртывание лазерных резаков, к счастью, никаких звуков не издаёт, что позволяет Эну следом за тем совершить чётко выверенный шажок к дверному проёму.       «Айн, цвай… драй».       Демонтажник сгибает колени и придаёт себе максимум импульса, направляя своё тело за пределы кулуара и выпрыгивая прямо к рабочим, тут же очерчивая резаками круг даже быстрее, чем его оптика фиксирует ожидаемо хорошо бронированных дронов-рабочих почти со всех сторон.       Фатальная ошибка.       Его резаки успешно справляются со своей задачей, легко и непринуждённо разрезая броню… но не ноги дронов под ней. И дроны этим тут же пользуются — в качестве расплаты Эн моментально теряет зрение и почти теряет лидары, вместе с одним из слуховых сенсоров. Что он может предпринять? Он успел увидеть странные латные доспехи достаточно лёгкого вида, а теперь не видит ровным счётом ничего.       «Не видя страх, не боишься. Зачем бояться того, что ты не зришь»?       Мысль Ви как всегда в точку. Каратель выпускает крылья и бросается к ближайшему дрону по памяти; и выпущенные когти в самом деле находят бронепластины, пусть и несколько дальше, чем хотелось бы. Вместо попыток изрубить или пробить броню убийца вкладывает все силы в то, чтобы толкнуть дрона в сторону — он помнил, что рядом с этим стрелком находился его товарищ. Раздаётся звук падения, а спину осыпает шквалом лазерных выстрелов, заставляя прочное оперение трещать от огромного урона. Зато блок остаётся целым, чего не сказать про живот — но всё это не мешает демонтажнику снова ориентироваться по памяти, что он и делает, когда антигравами даёт себе новый импульс лететь по коридору куда подальше. Ему нужно сменить позицию и восстановиться.       Для этого он прямо в полёте елозит рукой по стене, пока не натыкается на очередной проём, в который тут же и ныряет. У него есть не меньше десятка секунд, судя по отсутствующим пока шагам противников. Этого вполне достаточно, пусть сырья в нём и остался мизер. Кстати, о сырье. Ему действительно нужно срочно восполнить запасы, иначе он опять или в спячку отправится, или, что вероятнее, сразу на тот свет.       «В робо-Ад».       Его процессор как следует нагружен и Эн бы непременно начал перегреваться, если бы в нём не было достаточно масла. Откуда, кстати? Перед отключением он отчётливо фиксировал закономерную нехватку юшки. Видимо, пока он валялся мёртвым грузом, ему дали нужное напарницы. Кстати, что с ними сейчас?       Вернувшийся стереозвук оповестил о целом ничём. Ничего в соседних коридорах или даже вдалеке. Ладно, тогда ему пора снова анализировать и изворачиваться. Неподалёку наконец доносится речь одного из рабочих, который, похоже, с кем-то связывается по рации, пока не приближаясь.       «Как пить дать подкрепление сюда вызывают»…       Эн снова полностью функционирует. Времени у него критически мало. Сейчас ему надо… похоже, ему и впрямь придётся убить эту маленькую группку рабочих, банально чтобы поесть. Этим Эн и решает заняться. Плавный рывок к дверному проёму и развёртывание лазерной пушки вновь. Но теперь он будет целиться. Он показывает присутствующим в коридоре лишь половину корпуса, тут же открывая прицельный огонь по оказавшимся в паре десятков метров от него рабочим.       Выстрел в шею, выстрел в шею — первый падает. Залп по рукам второго — роняет пушку и отправляется на тот свет следом за товарищем — лазерный выстрел пробивает его забрало. И это между делом вносит ясность в то, почему он не видел интерфейсов. Шлем рабочего был снабжён тёмным забралом из явно тонированного стекла, через которое совершенно никак не разглядеть глаза. Что ж, учтено, а между тем падает третий рабочий, когда его голову пробивает несколько выстрелов.       Но тут же приходится спрятаться. Парочка последних определила местоположение врага и успела прицелиться. И вот уже демонтажник глядит на мощный плазменный залп, проносящийся по коридору мимо него. Это здорово напоминает о странной пушке Узи из их первой встречи. Эн даже обретает лёгкую улыбку, прежде чем ему снова приходится высунуться и добить последних выживших.       Вдалеке слышатся торопливые тяжёлые шаги. У него всё ещё критически мало времени. Крыльями каратель теперь не пользуется — просто совершает серию длинных прыжков к телам убитых и начинает яростно совать в свой рот все их детали, которые сможет с большей лёгкостью оторвать. Вкусное масло и не менее вкусные потроха рабочих вносят сладкую нотку в творящийся ужас — это даже позволяет ему приглушить грусть от того, что он всё-таки убил очередную пачку невинных. Пока он занимается условным каннибализмом, Эн цепляется взглядом за отдалённо напоминающий пушку Узи прибор. Он берёт орудие в руки и осматривает, по незнанию обжигаясь об активные элементы. Кинутый мигом взгляд на пояс дрона позволяет найти на нём ремень с несколькими батареями, очень отчего-то похожими на аккумуляторы самих рабочих.       Ну точно же. Мощная пушка требует мощное питание. Эн оценивает степень собственной сытости и снимает с трупа пояс, прихватывая и пушку. Система оповещает о шестидесятипроцентной заполненности сырьём, и каратель встраивает одну из запасных батарей взамен старой в пушку. И очень вовремя — выкрученная цветочувствительность позволяет заприметить впереди выбежавший строй рабочих. Их реакции даже почти хватает, чтобы открыть прицельный огонь по присевшему на колено демонтажнику, однако он быстрее — примерное прицеливание в ноги рабочих и мощный залп отдают чем-то вроде боли в его процессор.       Впрочем зрение быстро восстанавливается и Эн с удивлением понимает, что смог этим удачным выстрелом вывести из строя около десятка военных. Однако, очевидно не всех — ему тут же в самое лицо прилетает мощная пуля, разрывающая часть его головы. Приходится вновь прятаться — благо первая комнатка была совсем рядом, сердобольно укрывая кровопийцу от вражеского огня.       Быстрое восстановление сопровождается каким-то едва ли не маршевым шествием прямо к нему. Поразительное бесстрашие рабочих пугает — они только что потеряли с десяток товарищей, возможно, убитыми, а демонтажник перед ними определённо вооружён одной из их мощнейших пушек — но они уверенно сокращают дистанцию.       Впрочем, Эн и без того пуганый — контрмерой для этого он избирает ракетницу с тремя зарядами, которой должно вполне хватить убить и покалечить весь немалый, но ограниченный парой-тройкой десятков целей отряд. Ещё несколько секунд проходят в томительном ожидании, а затем, едва шаги раздаются в считанной паре метров, Эн уже отработанным вполне движением высовывает половину корпуса из проёма и тут же пускает все шесть ракет в хорошо организованный строй, шедший обратным клином к нему.       Грохот взрывов и дрожащие стены — кто-то определённо вопит от боли, но он уже не видит этого, сидя тихонько в кулуаре и выжидая незнамо чего. По-хорошему, ему надо было сразу вслед за ракетами прыгнуть на рабочих и добить боеспособных, однако этот момент только что был бездарно утерян. Зато не были бездарно утеряны две гранаты, вскоре влетевшие в комнатку и почти успевшие ослепить Эна, приготовившего на свободной руке автопушку.       Его спасло лишь то, что он каким-то чудом успел среагировать и прикрыться крыльями, которые и приняли большую часть урона на себя. Правда гранаты оказались не самыми обычными — некий кошмарной силы двойной импульс заставил все перед глазами демонтажника пойти рябью и множеством визуальных помех, расстроивших картинку и оптику. К этому неприятным бонусом шёл страшный писк в «ушах», добивавший и без того потерянную концентрацию карателя. Он успел лишь умом понять, что сейчас к нему ворвутся, и потому принялся раз в несколько секунд наугад стрелять из пушки в примерном направлении дверного проёма.       Хлопок — из боковины пушки вылетает гильза от маленького снаряда. Ещё хлопок — вылетает вторая. Он мог бы понять, что попал, но, к своему сожалению, до сих пор ничего толком не слышит. Это побуждает Эна совершить третий выстрел на всякий случай, прежде чем в помещение влетает ещё одна граната — на сей раз превращающая маленькую комнатку в огненное пекло.       «Знакомое ощущение, не так ли? Против нас ведь уже применяли подобное намного раньше. Ты не хочешь вспомнить»?       Он не хочет. Всё, что он хочет сейчас — это чтобы его тело перестало гореть в тех местах, на которые попала странная и очень болезненно горящая смесь. Режим охоты тут уже не помогает — демонтажник начинает завывать от боли и выпускает когти — восстановительный блок тоже получил урон от гранаты и только сейчас смог вернуть себе посредственную работоспособность. Ещё рывок и ещё рывок. Он неуклюже вываливается из помещения очень вовремя — его оптика восстанавливается, позволяя увидеть, как он в самом деле горит, а в его грудь направлена странного вида винтовка одного из немногих уцелевших.       Это конец?       Рабочий нажимает на спусковой крючок — и тело Эна пронзает новая волна нестерпимо острой боли, заставляя заорать во всю громкость голосового модуля. Глаза боятся, тело хочет биться в конвульсиях, но руки делают, всё ещё исполняя команды центрального процессора — голова рабочего перед ним с громким хрустом, который едва ли не перекрывает крик самого Эна, вырывается из тела вместе с ошмётком механического хребта. За это следует моментальный удар чем-то острым в спину, успешно пробивающий хребет самого Эна и вонзающий острие, очевидно, штыка в его нанитовый блок. Крылья не были спратяны, что спасает его уже в очередной раз, позволяя дёрнуться корпусом и несколькими перьями исполосовать рабочего до самой фатальной ошибки. Менее секунды у демонтажника уходит на то, чтобы сразу за тем поднырнуть под направленное на него дуло тяжёлого автомата очередного рабочего, выломать его ведущую руку и яростно забить дрона ею же.       Только теперь Эн выдыхает, насколько может. Уцелевшие лидары говорят об отсутствии поблизости рабочих, что даёт время на очередную наверняка короткую передышку и оценку ситуации.       И оценка приходит как удар молота по наковальне — он почти мёртв вновь. Его восстановительный блок буквальным образом вышел из строя, даже не пытаясь регенерировать, а тело — преимущественно одежда на нём — продолжает полыхать пламенем. Стиснув зубы, каратель находит единственное решение этой проблемы в том, чтобы оторвать от себя все объятые огнём куски и отбросить их на пол — подальше от себя. Пропавший режим охоты заставляет особо остро прочувствовать, как его собственные когти рвут на куски обшивку Эна, вызывая множественные течи масла, медленно стекающего на пол, а также болевые импульсы, повторяющиеся эхом в нутре разума.       Наконец, когда дело сделано, он может перевести дух, облокотившись спиной на стену — перед этим ему пришлось как следует постараться, чтобы вытащить из своей спины снабжённую штык-ножом винтовку.       «Ё-ёб… неужто вляпался»?.. — положение определённо достаточно бедственное, чтобы Эн смог позволить себе выражаться покрепче. Пусть и лишь в уме.       Блок не хочет возобновлять работу, его тело изодрано, а приподнятые когтистые лапы сильно трясутся. Он даже ходить толком не может. И что ему делать?       — Я помогу тебе, но только потому что это в этом нуждается вся партия, — внезапно нарушает покой чей-то женский голос. Кажется, Эн уже встречал его обладателя… Это же та заражённая девушка, говорящая на странном языке. Долл, кажется.       Демонтажник пробует найти взглядом собеседника, однако встречает лишь пустоту и убитые тела вокруг себя. Что же, похоже, его галлюцинации никуда не делись. В прошлый раз его блок исправно функционировал, что помешало ему покончить со всем, но теперь…       Короткий тройной обрывистый писк не даёт демонтажнику совершить необдуманный поступок и, возможно, главную ошибку в жизни — система сообщает о возобновлении работы нанитового блока, и его тело начинает плавно регенерировать. Иначе как чудом это не назвать… было бы, если бы не всплывшее сообщение, набранное кириллическими символами:       «Не просри мою помощь, демонтажник».       Он готов раскланяться и крепко обнять того, кто это сделал — и плевать сейчас на странность ситуации и то, как вообще произошло его исцеление. Но ему нужно срочно бежать к Ви, потому что если он тут наполучал таких люлей, то как там бьётся напарница, наверняка противостоящая куда большим силам этих жутких рабочих? Снова приходится поедать трупы, чтобы на этот раз восполнить запасы полностью. Благо к нему всё ещё никто не спешит.       Восстановившись, каратель стаскивает с одного из трупов наиболее свободный плащ и надевает на себя — старой одежды на Эне практически не осталось, что шло вразрез с его пониманием норм приличия. Вставая на вновь исправно работающие ноги, каратель ощущает необычайную лёгкость и даже как-то робкое подобие счастья. Он пережил эту встречу, пусть и, к сожалению, не смог спасти этих отважных рабочих.       Мерцающий красный свет стал уже вполне привычным, и оптика полностью адаптировалась к нему. Пока Эн торопливо шёл, повесив на одно плечо ту мощную пушку рабочих, а на другое — чудом уцелевший пояс с дополнительными батареями для неё, он мог как следует подумать о своей роли в этом всём, подбитый словами загадочного спасителя. Или, вернее, спасительницы.       Партия. Наверняка имеется в виду партия как в какой-нибудь игре вроде шахмат. Значит, эта Долл ведёт какую-то свою игру, и в рамках игры этой готова даже помочь демонтажнику? Демонтажнику, сражавшемуся недавно против неё? Идя против рабочих, к которым девушка явно была ближе? Это всё очень странно. Цифровой разум Эна попросту не может проследить логику во всём этом. Вот есть он, Ви и Узи с Тэдом. Ви явно главный враг для той рабочей с красными глазами, но Узи… на Узи она тоже начала нападать под конец их битвы, пусть и нарочно медлила… чем вполне позволила убить её? Вот оно. Одна из главных странностей. Эн успел увидеть то, насколько быстро она двигается. И как она уклоняется от любых атак. Сейчас ему стало очевидно, что при желании та русская смогла бы уклониться от не самого быстрого снаряда в виде пистолетной пули.       Но в самом деле, как и зачем можно добровольно пойти на верную смерть? Как можно разрешить убить себя? Это же… лишено какого-либо смысла. После смерти нет ничего. Смерть — это полный конец всего ведь.       «Тем не менее, то сообщение ты получил и ту фразу ты услышал. И блок твой отчего-то заработал, дурень», — прозвучал в голове отчего-то совсем не его собственный голос. Этот был женским, но говорил на английском и имел… другую тональность.       Ах да, это снова Джей. Похоже, она в его голове стала буквальным …голосом разума? Похоже на то. Или он просто продолжает сходить с ума, а его исцеление было лишено элемента чуда. В последнее верится охотнее на фоне то и дело мелькающих в голове слов о каких-то плаунах и бесконечно многом; о собаке и её кишках; о назначении демонтажников и том, что ему нужно вспомнить нечто; о каком-то незримом сожалении самого Эна из прошлого… Какая-то безумная каша. Ему нужно хотя бы попытаться найти в этом внятные структуры. И проще всего для этого вернуться к осмыслению некой «игры Долл».       Она определённо есть. Похоже, в тот самый момент попадания пули в затылок девушка предпочла не умирать. Похоже, заражённые могут …отказываться умирать. И это действительно пугает. Он понимал демонтажную живучесть — у тебя всё-таки есть восстановительный блок, дарящий огромную свободу… но рабочий дрон не обладает ведь таким. Даже если он чем-то заражён — вирусы не дают тебе наномашины. Просто не дают. И всё же, а какую роль занимает сам Эн? Какова его роль в этой игре? Очевидно, что-то вроде спасения для Узи и Ви? Но почему именно он? Он, кажется, самый лицемерный здесь и самый лживый. И, конечно, самый бездарный.       Он демонтажник — убийца, который не без удовольствия причиняет боль другим. Он создан чтобы убивать и делает это вполне исправно, пусть и далеко не всегда успешно. Он подружился с рабочей, которую должен был убить. Он решил защищать её. А помимо неё пытается защищать и Ви, которая, как бы, сама кого угодно способна защитить.       «Именно поэтому она тогда оказалась при смерти, пробитая штырями»?       — Да, Джей, иногда такое случается. Я просто думаю… — Эн зачем-то заговорил вслух, покосившись взглядом в сторону, пока его ноги будто сами вели карателя к стартовой позиции, — …что она не слишком и хочет жить. В остальном Ви определённо не нуждается в чьей-либо защите.       Мало того, Ви ещё и куда честнее Эна. Она признаёт и даже не пытается отрицать, что наслаждается убийствами. Не в пример ему самому, столько убеждавшему себя и прочих в том, что он сможет обойтись «малой кровью». Он не смог. И дальше наверняка не сможет. Дальше сопротивления, как ему кажется, будет только больше и больше. И сколько у них есть форы навыков и живучести в этом противостоянии? А ведь это всё их — демонтажников — вина. Крылатых ангелов смерти, сеющих то, ради чего они и созданы; под что заточен каждый мельчайший элемент их существа.       — В-видит Бог, я не хочу быть таким ангелом…       Внезапный гулкий звук удара выбивает из пространных размышлений. Кажется, с таким звуком тела врезаются в бетонные стены. Понимая это, демонтажник мигом срывается на бег и буквально через пару поворотов оказывается перед той ещё картиной.       Стык двух больших коридоров, залитый красным светом и чьим-то маслом. Справа — небольшой отрезок единого широкого коридора с выходом к тому помещению, в котором они с Узи, Ви и Тэдом располагались до боя. Слева же …Ви. Неестественно скрюченная девушка лежит на спине и дёргается — её глаза-нолики судорожно бегают туда-сюда по дисплею, а когтистые лапы прижаты к груди под странными углами. В неё явно из чего-то попали. Из чего-то похожего на ту пушку, выбившую его собственный восстановительный блок недавно. Больше сомнений нет — время действовать.