What will be if...

      Жарко. Очень жарко. Было ощущение, что будто все тело горело изнутри или будто его запихнули в духовку. Но потом жар чудесным образом стал исчезать. Вместо этого тело обволокло что-то теплое и мягкое. А потом кто-то осторожно дотронулся до волос, аккуратно и нежно поглаживая голову.       Слегка открыв глаза, удалось разглядеть расплывчатый силуэт с длинными черными волосами. Губы, накрашенные красной помадой, растянулись в ласковую улыбку, после чего женщина запела красивым и нежным голосом:       — Малютка неземная, маленький фонарик сердца моего… Ночь укрыла пледом, согревая звезды, навевая им ночную колыбель. Тихий ветер колыбель качает, песню нежную он тебе поет. Сладкий сон тебе подарит. Ангелочек милый, нежный и любимый, закрывай скорее глазки, окунаясь в сон.       Колыбельная была красивой. И действенной. Тело наполнилось легкостью и глаза вновь закрылись.       Сознание медленно возвращалось, поднимаясь из холодной темноты. Воздух был пропитан запахом чистоты и разнообразных лекарственных трав, из-за чего появилось ощущение безопасности. Однако собственное тело ощущалось неимоверно тяжелым, будто было налито свинцом, но слабые движения пальцев под одеялом принесли облегчение и ноющую боль в плече.       — Мадам Помфри будет в бешенстве…       Сознание уже подкинуло парочку картин, как медсестра будет отчитывать меня за мое беспечное отношение к своему собственному здоровью.       Я недовольно застонала и, наконец, открыла глаза, уткнувшись слегка помутневшим взглядом в идеально белый потолок. Пару раз недоуменно моргнула. И еще. В сознании пронеслась одна единственная мысль, что это было далеко не больничное крыло… А когда я медленно и аккуратно повернула голову в бок, то убедилась в этом. Стены палаты были покрыты мягкой голубой обивкой, создавая приятную атмосферу и комфорт. Рядом с кроватью находился маленький ночной столик, на котором стояли стакан с водой и несколько лекарственных бутылочек. Также в углу комнаты стоял комод, а над ним висело зеркало. Через прикрытые шторки в палату пробирался назойливый лучик света. Теперь осталось узнать, как давно я тут была. Чтобы принять сидячее положение пришлось постараться — тело было тяжелым и не слушалось, но через пар минут у меня это получилось, и я смогла взглянуть в зеркало. Отражение показало настороженное и взволнованное лицо. Бледная кожа, едва заживающие раны и уставший взгляд. Судя по увиденному — я тут пару дней. По крайней мере я надеялась, что не больше. Гарри сейчас была нужна поддержка… Смерть Сириуса четко отпечаталась на задворках сознания. Как и крик Гарри в тот момент. Стало печально, что после всех полетов по Министерству у меня не возникли проблемы с памятью. Сейчас этого хотелось больше всего на свете.       Дверь в палату неожиданно открылась и внутрь вошла женщина в салатовом халате, с гербом в виде скрещенной волшебной палочки и кости. Увидев, что я спокойно сидела на кровати, ее губы дрогнули в облегченной улыбке.       — Ох, мисс, вы пришли в себя. Наконец… У вас что-то болит? — взволнованно вскрикнула целительница, окинув меня обеспокоенным взглядом, и быстро оказалась рядом со мной.       Я недоуменно моргнула и прикоснулась пальцами к щеке, тут же понимая, почему у нее была такая странная реакция. Вспомнив о смерти Сириуса, я даже и не заметила, как заплакала. Взяв себя в руки и стерев мокрые дорожки, я сообщила ей, что это всего лишь из-за нервов. Кажется, это ее успокоило. Но не спасло меня от осмотра. Она расстегнула пуговицы на больничном халате и обнажила забинтованную ключицу.       — Вашему упрямству и силе воли можно только позавидовать, мисс. — снимая повязку протянула она.       Я хмуро усмехнулась. Похвалой тут явно не пахло. Но к счастью, после этого она больше ничего не сказала, продолжая делать свою работу, пока я внимательно следила за ее действиями. Рана почти зажила, и теперь на ключице красовался розовый шрам. Но, к сожалению… это был максимум, чем мне смогли помочь. Как сказала целительница, мадам Тампшир, не от каждого темного заклинания можно бесследно исцелить рану. И моя оказалась именно такой. Женщина не стала озвучивать то, что и так было понятно из этих слов — попади заклинание чуточку ниже, и исход был бы летальным. Так что… мне даже повезло. Но она меня успокоила, что со временем шрам станет бледным и совсем незаметным. А я, наконец, была искренне благодарна своим видениям! Ведь, если бы не они, то для меня все закончилось бы еще в Министерстве.       Как оказалось, с момента битвы в Министерстве прошло два дня. Мне кое-как удалось выпросить у мадам Тампшир свежий выпуск Пророка. Женщина сначала отнекивалась, говоря, что мне нужно в первую очередь думать о выздоровлении, но, поняв, что это был дохлый номер, сдалась под моим напором. В общем, факт того, что Темный волшебник вернулся уже было невозможно отрицать, поэтому все газеты пестрели статьями о его возвращении и о реабилитировании Дамблдора и Гарри. Бедолага Фадж. Прислушайся он к предупреждениям Дамблдора и Гарри, возможно сейчас отношение к Министру было бы куда лучше. О, еще в газете писали и об увольнении Долорес Амбридж из Хогвартса. Это, пожалуй, стало единственной приятной новостью за это время.       Женщина предупредила меня, что скоро начнется время посещений, и чтобы я готовилась. Мои друзья порывались зайти ко мне все то время, пока я была без сознания. И через пару часов ко мне вновь зашли. Но на этот раз это, наконец-то, был не сотрудники больницы, которые заходили проверять мое состояние каждые десять минут. Гарри, Гермиона и Рон с приличным таким синяком под глазом. Все трое были взволнованы, но увидев меня, сидящую на больничной койке и вполне себе здоровую и радостно им улыбающуюся, накинулись с объятиями. Но как только меня отпустили, то по голове тут же прилетел слабый подзатыльник.       — Ай! Ты чего?! — моему возмущению поступком Поттера не было предела.       — За то, что молчала. Ты была серьезно ранена! — недовольно протянул Гарри, сведя брови на переносице.       — Ууу… — я повела плечам, надув губы.       Он был зол. Очень. И не он один. Рон и Гермиона так же буравили меня недовольными взглядами.       — Ладно-ладно… — недовольно буркнула я, потирая ушибленное место. — Признаю, сплоховала. Но блин, тогда было не время, чтобы жаловаться. Да и все потом так закрутилось, что я совершенно о ней забыла…       — Ты помнишь, кто это был? — вдруг неожиданно серьезно спросил Рон.       Я замерла, ошарашенная его вопросом. Хотя это и было вполне ожидаемо. Оооо, да. Я прекрасно помнила, кто это был. Эти длинные блондинистые волосы хрен забудешь, как ни старайся. Однако… по какой-то причине мне не хотелось озвучивать имени нападавшего. Из газет мне стало известно, что Люциус уже и так был схвачен и ждал суда. Как и все остальные Пожиратели, которых поймали в Министерстве А чтобы избежать подозрений со стороны друзей пришлось сделать задумчивый вид, а потом заявить, что к, сожалению, я не помню, кто это был, так как не успела разглядеть, ведь все происходило довольно быстро.       — Привет. К вам можно? — в палату заглянул мужчина, прерывая наш разговор.        Ребята тут же обернулись в его сторону, задумчиво уставившись на него.       — Майкл! — я радостно улыбнулась гостю.       — Мистер Поттер, рад познакомиться с вами лично. — улыбаясь, произнес мужчина, сразу же подходя к Поттеру и протягивая ему руку. Было заметно, что он хотел сказать что-то еще, однако не решился.       — Да… я тоже… — неуверенно крякнул Гарри, пожимая его руку в ответ и кидая в мою сторону вопросительные взгляды.       — Майкл Стрейтон. — наконец представился Майкл, поняв, что значили его взгляды.       Майкл поздоровался с Грейнджер, а потом его взгляд зацепился за Рона.       — Рон Уизли, сэр. — тут же отреагировал друг.       — Да, конечно. Сын Артура Уизли. Вы очень похожи на своего отца. — по-доброму усмехнулся Майкл, заставляя уши Рона слегка покраснеть. — Приятно, наконец, познакомиться с друзьями Сары.       — Я уезжала к ним на третьем курсе, на каникулы. Он отец Стеллы. — напомнила я парням, заметив их ступор, и решила перевести тему. — У тебя сегодня нет смены?       — Есть. Через десять минут начнется. Поэтому забежал тебя проведать. — мужчина бегло взглянул на часы на руке.       Я заметила, как Гермиона тактично пихнула парней и кивнула в сторону двери. Подруга решила дать нам возможность поговорить наедине. Попрощавшись с Майклом, ребята покинули палату, оставив на тумбочке пакетик со сладостями. То, что мне было сейчас нужно.       — Как ты себя чувствуешь? — усмехнулся мужчина, наблюдая, как я с блестящими глазами быстро разворачиваю принесенный друзьями пакетик.       — Уже лучше. — улыбнувшись ему, я закинула в рот кусочек засахаренного ананаса и замычала от удовольствия.       Все же, больничная еда — не мое.       — Изольда сказала, что ты сегодня плакала. Из-за чего?       — Ивольва? — вопросительно протянула я с полным ртом сладостей.       — Миссис Тампшир.       — Аааа… — я тут же за раз проглотила все, что было во рту. — Ну, я… Это как-то само собой получилось. Это из-за Сириуса. Стоило только вспомнить, что его нет… — уголки глаз вновь начало щипать, поэтому я закрыла глаза, слегка встряхнув головой.       Не хотелось вновь расклеиться.       — Если тебе больно — плачь. — серьезно произнес Майкл, заставив мое тело слегка вздрогнуть. — Слезы не признак слабости. Они являются подтверждением того, что ты человек, который потерял кого-то дорого. Оплакивать погибших не преступление. Это вполне себе естественно.       Перед глазами тут же предстало мужское лицо с легкой щетиной. Серые глаза с морщинками лучились по-настоящему детским весельем. Смеясь, Сириус рассказывал какую-то историю, когда мы сидели на крыше дома на площади Гриммо.       Лучше бы Майкл ничего не говорил… Нет, ну правда. Его слова стали катализатором для новой волны слез. Майкл присел с краю и обнял меня, подставляя свое плечо для моих рыданий. А мадам Тампшир, между прочим, советовала не беспокоиться и не переживать! Сквозь всхлипы и пошмыгивания я с упреком поделилась ее словами с Майклом, получив при этом только хриплый смех в макушку и мягкие постукивания по спине.       — Кстати… В Пророке… Это все, кого удалось поймать? — спустя пару минут поинтересовалась я у мужчины, когда слезы иссякли.       — Все, кто сражался в Отделе тайн. — кивнул Майкл. — Ну, кроме Беллатрисы.       — Это точно?       — Да, а что такое?       — В Министерстве был еще один Пожиратель. — уверенно заявила я.       Прочитав в первый раз Пророк после того, как очнулась тут, я удивилась, когда не нашла в статье упоминание о том странном волшебнике. Мистер Стрейтон нахмурился после моих слов, поэтому я подробно описала ему внешность того странного мужчины. И стоило только упомянуть про белоснежные перчатки, как Майкл тут же изменился в лице, ошарашенно уставившись на меня, в то время как его брови взлетели вверх. Что-то в его голове точно сложилось.       — Эм… Мне вот совершенно не нравится твоя реакция… — пробурчала я, нервно теребя край больничной сорочки.       — Ты точно уверена, что видела его? Ничего не путаешь? — заволновался Майкл.       — Да… Почему ты так взволнован? Ты его знаешь?       — Да. Его имя — Альфард  Пиритс. Он умер около десяти лет назад.       — Ты шутишь? Мертвым он точно не выглядел. Он дважды на меня… нападал… — запнулась я, и наш разговор начинал меня уже напрягать и беспокоить.       — Я был одним из тех, кто убил его. — серьезно произнес Майкл, глядя прямо мне в глаза, будто пытаясь понять врала я или нет.       А меня эта информация повергла в шок.       — Что за чертовщина… — я опустила взгляд на собственный пальцы, которые слабо подрагивали от напряжения.       Вдоль позвоночника пробежал холодок и почему-то стало страшно. Как и тогда в Министерстве во время наших с ним стычек. И мне не нравилось, что этот самый Пиритс вызывал во мне эти чувства. Будто это было заложено на затворках сознания и в инстинктах… Черт! Да даже Волан-де-Морт не вызывал такой страх и испуг. А он, между прочим, один из самых опасных волшебников в мире! Да и плюс ко всему, наше последнее «сражение» вызывало уйму вопросов. Я настолько ушла в себя, что слабо вздрогнула, когда Майкл накрыл мои руки своими и слегка сжал их. Кажется, я заставила его понервничать.       — Тебя еще что-то беспокоит насчет Пиритса? — догадался Майкл, прочитав меня как открытую книгу.       Я молча и внимательно взглянула на него, решаясь на то, чтобы озвучить то, что меня и правда беспокоило во всей этой ситуации. Причем беспокоило прям конкретно.       — Ну, это же Майкл…       — В последний раз, когда Пиритс напал на меня, я… я атаковала его в ответ, но… не использовала палочку. А он не собирался атаковать всерьез и просто исчез… будто ожидал от меня именно этих действий.       Майкл глубоко вздохнул, закрыв глаза. Да, я и сама знала, что крупно прокололась сколдовав без палочки.       — Ты рассказывала кому-нибудь о своей новой магии?       — Нет. Ребята знают только про видения.       О них я рассказывала, конечно, только Джулии, но была уверена, что она поделится этим со своим мужем. И судя по тому, как он спокойно отнесся к моим словам, она ему рассказала.       — Это хорошо. — мужчина кивнул каким-то своим мыслям. — Не говори остальным про Пиритса.       — Не говорить? Ты о чем? Почему?       — Его больше никто не видел. Только ты. В противном случае его бы уже объявили в розыск. Я сам разберусь, не стоит забивать этим свою прекрасную головушку… — Майкл чмокнул меня в лоб и попрощавшись, убежал на дежурство в каком-то подвешенном состоянии.       Кажется, он надеялся, что его слова меня успокоят, но эффект был полностью противоположенный. Настроение рухнуло куда-то вниз, и внутри устаканилось отчетливое чувство беспокойства. Я залезла под одеяло и укутавшись в него словно в кокон, уперлась взглядом в окно, размышляя над последними словами мистера Стрейтона.       — Ну, приплыли. Я, видимо, совсем тронулась головой, раз видела человека, который должен быть мертв. Хотя… про Петтигрю тоже все так думали, а он оказался вполне себе жив и здоров. Гнусный прохвост! Может и этот червяк залег на дно на это время…       Я, правда, пыталась выкинуть эти мысли из головы, как и советовал Майкл, но сознание постоянно возвращалось к этой теме. И чтобы хоть как-то отдохнуть от них, пришлось выпить зелье для сна без сновидений и провалиться в сон.       На следующий день после всех обследований и анализов меня, к большому счастью, уже благополучно выписали, и к вечеру я уже была в Хогвартсе. На ужин я, правда, опоздала, из-за того, что пришлось ждать в больнице Эммелину Вэнс, члена Ордена Феникса, в качестве сопровождающего. Но спасибо друзьям, они позаботились обо мне и стащили парочку блюд, поэтому я спокойно поела в гостиной. И в который раз убедилась, что больничная еда мне не по вкусу. Обстановка в гостиной, правда, была немного напряженная, что для нее не свойственно. Гарри старался улыбаться и всякое такое, но… по нему было видно, что все это было показное. Ему было не так-то просто оправиться после битвы в Министерстве. Хотелось верить, что вскоре эта боль утихнет хоть немного.       А на следующий день уже были объявлены результаты экзаменов! Как ни странно, но даже несмотря на то, что экзамен по Защите был прерван близнецами Уизли, ну и частично мной, конечно, в табеле напротив этой дисциплины стояла оценка «выше ожидаемого». Но больше всего я удивилась, увидев «превосходно» по зельям. Не сказать, что я считала себя слабой по этому предмету, но точно оценивала знания на четверку. А тут такой подарок в конце года! Поэтому я с большим рвением записалась на расширенный курс по зельям на следующий год вместе с Грейнджер, на который так хотела попасть. Все же нужно было признать, что зельеварение мне и правда нравилось. Рон и Гарри моего воодушевления не разделили. Они даже были рады, что получили «удовлетворительно» и были освобождены от занятий с деканом змеиного факультета. Хоть Поттер и вызвался стать мракоборцем, а после битвы в Министерстве это желание в нем только окрепло. Рон даже раздумывал, чтобы присоединиться к Гарри в борьбе с темными волшебниками. А Гермиона планировала работать в Министерстве. А я… Я так и не определилась чем хотела бы заниматься после выпуска. Я даже пыталась посоветоваться на этот счет с Кэрол, однако подруга ошарашила меня тем, что вообще не захотела связывать себя с «серьезными» магическими профессиями и решила стать дизайнером одежды. Хотя, этого и следовало ожидать, ведь это была ее мечта с детства, поэтому она решила бросить Ильверморни в этом году после шестого курса и уехать в Париж, чтобы устроиться там в один из домов моды. Кого-то мне это очень напомнило. От безысходности в голове уже даже несколько раз промелькала мыслишка свалить вслед за Фредом и Джорджем и вместе работать в их магазинчике, с учетом того, что они сами мне это предлагали. Но что-то постоянно останавливало меня от тщательных размышлений на эту тему. Еще и сегодня, когда я пришла к Макгонагалл за результатами, она вновь провела со мной получасовую беседу. Но спасибо ей большое за понимание и за то, что не заставила меня определиться с выбором прямо на месте… Как сказала женщина, я не одна такая.       О! Еще Томас прислал мне письмо, спрашивая о моем самочувствии. Узнав о том, что произошло в Министерстве Магии ему не составило большого труда догадаться, что и я тоже принимала там участие. Крок, кстати тоже от него не отставали. Когда Майкл навестил меня в больнице, то мимоходом обмолвился, что ему кое-как удалось отговорить дочь и ее семью от приезда в Англию. Уж больно они рвались проведать меня.       Я спрыгнула с подоконника, осторожно сложила письмо от Ларссона и спрятала его карман джинс, вспомнив, что у меня вообще-то было одно очень важное дело и мне нельзя было засиживаться тут. Однако я успела пройти только несколько метров в нужном направлении, как меня вдруг неожиданно схватили за руки и не очень-то приятным способом дернули в сторону и запихнули в какую-то комнату. И не успела я опомниться, как меня все с той же резкостью впечатали в стену. В нос ударил знакомый запах парфюма. Какая-то уж больно знакомая ситуация… Поэтому было не трудно догадаться, кто был ее зачинщиком.       — Малфой, что ты…       — Что вы со своими тупоголовыми дружками задумали, Доусон?! — прорычал парень, заставив меня замолчать, и взглянул на меня со злобой и ненавистью. — Почему моего отца арестовали?! — яростно прокричал он и со всей силы ударил руками по стене за мной.       Я на автомате вжала шею в плечи, и взглянула на него ошарашенным взглядом. Его губы были сжаты в тонкую линию, лицо было все напряжено, что даже было видно, как двигались под кожей мышцы. Серые глаза потемнели от злости почти до черноты, и в них будто искрились молнии. Я никогда не видела его таким обозленным. Стало страшно. Реально страшно… Сердце зашлось с такой скорость, что я думала, что оно просто выпрыгнет из груди, а тело стала бить дрожь. Находиться рядом с ним, когда он был в таком взвинченном состоянии совершенно не хотелось… Я чуть дернулась, предприняв попытку к бегству, но Малфой резко оперся руками о стену, расположив их по бокам моего лица, и зажимая меня в тиски.       — Что вы наговорили насчет моего отца, Доусон? Почему он ожидает суда?!       — На… Наговорили? — до меня, наконец, дошел смысл его слов. — Он решил, что мы оболгали его отца? Серьезно?! — я пару раз моргнула, глядя на соприкасающиеся носки нашей обуви широко раскрытыми от удивления глазами.       В плече почувствовалась ноющая боль, будто меня вновь ударили заклинанием. В груди закипело от злости… и обиды, которые сдавили горло.       — Ты… — еле шевеля губами, произнесла я, чувствуя, как от этих чувств защипало глаза. — Ты хоть понимаешь, что… несешь?       — Что ты там мямлишь, Доусон… Подними лицо, я ничего не слышу, что ты там шепчешь… — разозлено выплюнул он, однако я не торопилась выполнять его «просьбу». — Посмотри на меня!       Как известно, терпением слизеринец совершенно не отличался, поэтому он сам резко схватил меня пальцами за подбородок и приподнял лицо. Я растерялась и, не сопротивляясь, подняла заплаканное лицо, и взглянула на парня мокрыми глазами, с которых вырвались несколько крупных слезинок. Увидев мое состояние, он замер, опешив на мгновение, а потом тут же одернул руку от моего лица, как от раскаленного железа. Пока мы смотрели друг на друга, между нами повисла тишина, нарушаемая только моим тяжелым дыханием.       — Что… Давишь на жалость, Доусон…? — как-то неуверенно прохрипел он, чуть усмехнувшись, пока его глаза продолжили внимательно бегать по моему лицу.       Кстати, Гарри вроде говорил, что эти несколько дней Малфоя-младшего вообще не было видно в коридорах… А сегодня днем он умудрился сцепиться с Поттером прямо в коридоре. Дело чуть не дошло до драки с применением палочек, но их вовремя разнял Снейп, отняв при этом очки только у нашего факультета. Хорошо, что мы с Макгонагалл застали их как раз в этот момент и наша деканша спасла ситуацию. Видимо, сегодня, Малфой решил отыграться на нас по полной за то, что его отца арестовали. Обида, страх, злость и негодование полностью завладели мной, поэтому я сжала губы и, собрав в кулаках остатки сил, пихнула парня в грудь.       — Хватит. Не позволю так меня унижать. Достало!       — Жалость… Жалость?! — нервно зарычала я, чуть надломленным голосом и снова пихнула его в грудь. — Не думаю, что тебе знакомо это слово, Малфой! Утверждаешь, что мы наговариваем на твоего отца?! — мой голос уже сорвался на истерический крик, но я быстро прикусила губу, и на языке почувствовался привкус железа.       Отбросив стеснение на задний план, я, дрожавшими пальцами расстегнула на блузке несколько верхних пуговиц, стянула вниз ее левый рукав вместе с лямкой лифчика и, откинув на спину прядь волос, со злостью взглянула Малфою прямо в глаза. Ноги чуть задрожали, когда его взгляд опустился на мою ключицу с левой стороны, где теперь располагался длинный тонкий розовый шрам, который протягивался до самой верхней части плеча и от которого отходили длинные «отростки». Он до сих пор горел и пульсировал.       — Смотри, Малфой. — глядя парню в глаза, выплюнула я, почти онемевшими губами, стиснув челюсти. — Смотри на это! — из горла вырвался хриплый крик, когда парень хотел отвести взгляд. — Это сделал твой отец, Малфой… Заклинание слетело с его палочки! Но знаешь что? Я уверена, в одном — он промахнулся, ведь попади он чуть ниже этой раны, я была бы мертва, Малфой… Мертва… Поэтому, да, я всего лишь наговариваю на твоего отца, и он совершенно точно не пытался убить меня в Министерстве…       Я замолчала, продолжая со злостью смотреть на Малфоя. Все это время он молча слушал меня, сжав кулаки, и неотрывно смотрел на мое плечо с какой-то остервенелой неприязнью, в то время как мышцы на его лице подрагивали. Складывалось такое ощущение, будто у него внутри шла какая-то борьба. А спустя пару секунд он просто… развернулся и ушел, хлопнув дверью. Ничего не сказав, просто взял и ушел. Вывел из колеи, заставил вновь поучаствовать злость и оставил меня одну… Как только звук его шагов стих в коридоре, на меня накатило отчаяние вперемешку с моральным истощением, ноги, в секунду ослабев, перестали держать и подкосились. Я скатилась по стенке на пол, закрывая рот руками, чтобы заглушить рвущиеся наружу рыдания. Внутри кипели какие-то странные чувства, что захотелось просто пойти куда-нибудь и… сдохнуть… Когда слез больше не было, я подтянула ноги к груди и уткнулась лицом в колени. Такая реакция моего организма и психи на слова Малфоя — что-то абсолютно неправильное. Я должна была испытывать злость, недовольство, ярость… Но вместо этого внутри сейчас кипели разочарование, грусть, обида и жалость… Причем, жалость, кажется, была к самой себе… Отвратная смесь чувств… Я казалась себе жалкой, было противно что его слова и действия так повлияли на меня.       — Боже… Что за хрень со мной творится в последнее время?!       Я чуть встряхнула головой. Надо перестать об этом думать, стереть эти неправильные чувства от разговора из памяти, и списать их на то, что это всего лишь последствия битвы в Министерстве и смерти Сириуса. Полученные тогда эмоции накопились и сейчас пробили себе выход наружу, а Малфой стал просто последней каплей…       — Да, именно так я и сделаю… — я пару раз глубоко вздохнула и вытерла лицо.       Теперь дело оставалось за малым — встать на ноги, которые все еще были ватными. Наверное, с третьей попытки у меня это получилось, и я просто облокотилась на стенку с закрытыми глазами.       — Эй, что тут были за крики? — раздался над головой недовольный женский голос.       Я вздрогнула и тут же перевела усталый взгляд наверх. Прямо надо мной из стены торчало полупрозрачное лицо.       — И тебе привет, Миртл… — устало протянула я.       Кажется, Малфой запихала меня в туалет Плаксы-Миртл.       — А, это ты… — как-то разочарованно промычала девушка и, полностью вылетев из стены, осмотрела меня. — Выглядишь ты просто ужасно, словно побитая собака! — с ее губ слетела усмешка.       — Я это учту, Миртл… Спасибо. — я недовольно фыркнула ей в ответ и пошла в сторону раковин.       Призрак был прав. Привести себя в порядок было верным решением, ведь выглядела я, правда… Словно побитая собака… В таком виде нельзя было выходить отсюда, поэтому пришлось как можно быстрее привести себя в порядок и выдвигаться на кухню.       — Пусть скажет спасибо, кретин, что не сдала его папашу! Хотя могла! Мерлин, ну почему я этого не сделала?!       Я резко остановилась посреди коридора. Ведь, в принципе, а что мешало мне сделать это сейчас? Я развернулась и пошла в сторону кабинета Дамблдора, в твердом намерении рассказать о ситуации с Малфоем-старшим. Но стоило мне сделать несколько шагов, как я вновь замерла. Будто какая-то сила не давала мне это сделать и донести на отца хорька.       — ДА ТВОЮ Ж МАТЬ!!! — я мысленно взвыла, уткнувшись лицом в ладони.       Люциус Малфой тот еще моральный говнюк, вот только… во взгляде его сына пару минут назад еще четко отражалась паника и страх за родного человека. Малфой-младший сильно переживал о судьбе отца. Жалость и злость к нему просто разрывали на части, в итоге я еще несколько раз предпринимала попытки дойти до кабинета директора, но хватало меня всего лишь на пару шагов в этом направлении, а потом меня останавливали серые глаза. Через пару минут таких метаний я облокотилась на стенку, все же смирившись с тем, что я НЕ МОГУ этого сделать, как бы ни старалась. Хорошо, что в коридоре я была одна, и никто этого не видел, а то выглядело все это, наверное, прям ну ооочень странно. Потратив пару минут, чтобы собраться с мыслями, я вновь пошла в изначальном направлении. В общем, своим поступком блондин умудрился полностью испоганить мне настроение! А ведь мы сегодня планировали после ужина засесть в комнате парней и отметить окончание года и сдачу СОВ. Симусу удалось откуда-то и как-то притащить к себе парочку бутылок сливочного пива. А из-за того, что у меня были хорошие отношения с местными эльфами, меня отправили на поиски закусок. Эльфы с радостью пообещали выполнить мою просьбу и прислать после ужина нужные блюда. К назначенному времени в комнате Гарри появилась Винни с несколькими подносами еды, и мы настолько разошлись, что переместили нашу «вечеринку» в гостиную. Младшие курсы как раз к тому времени ушли спать, и мы спокойно смогли расслабиться в более удобной обстановке рядом с камином. Но больше всего удивило то, что все картины были пусты. Будто их жители и местные приведения, которые часто ошивались в нашей гостиной, решили закрыть глаза на небольшой подростковый сабантуй и дать возможность нам спокойно отдохнуть. Спасибо ребятам и прекрасному завершению вечера и учебного года, но мне даже удалось забыть об инциденте с Малфоем. Но этот белобрысый хорек напомнил о себе и на следующий день, когда мы уже ехали на поезде в Лондон. Он вновь сцепился с Гарри прямо в узком коридоре поезда. Но на этот раз их никто не остановил, и в итоге Гарри удалось «утихомирить» Малфоя и его прихвостней.       — Хотелось бы мне быть там в тот момент и лично помочь Гарри… — я оперлась подбородком на ладонь и устремила хмурый взгляд в окно, следя за проплывающим мимо пейзажем.        Может так я бы смогла избавиться от неприятного осадка в душе от вчерашнего разговора с блондином. Лично выместить на нем свою обиду было бы замечательным способом выпуска пара, которого накопилось уже предостаточное количество.       А на Кингс-Кросс наш ждал еще один сюрприз в лице Грозного Глаза, Тонкс и профессора Люпина. Уж очень они желали поговорить с Дурслями. Я уже хотела им сообщить, что это дохлый номер, так как на данный момент это было бы проблематично, в связи с отсутствием наших родственничков, вот только… Я знатно удивилась увидев на улице не только дядю, но и тетю вместе с Дадли! И, Мерлин, это было просто что-то с чем-то! Они спокойно в открытую угрожали Дурслям, что если те будут обижать нас, то они лично придут в гости и уже по-другому поговорят с нашими опекунами. Мы с Гарри только молча наблюдали за их словесной баталией, затаив дыхание. Я думала дядя лопнет от негодования, что кто-то смог так нагло с ним разговаривать, да еще и угрожать его семье. А все из-за Гарри и меня. Скрепя зубы, дядя пообещал им не обижать нас. Оставалось только надеяться, что они и правда сдержат свое «обещание» и это лето пройдет для нас более или менее спокойно.