What will be if...

      Утром я проснулась от голосов учеников, которые спускались вниз. Еле разлепив глаза, я поняла, что прихода Гарри, естественно, не дождалась и умудрилась уснуть прямо на полу перед камином с книгой в руке. Из горла вырвалось гневное бурчание и я, вскочив на ноги, понеслась по лестнице, распихивая ничего не понимающих ранних пташек, побежала наверх. Однако, в комнате мальчиков меня ждал не очень приятный сюрприз.       — Уехал? Что значит «уехал»…? — я в недоумении уставилась на Невилла, который и сообщил мне столь приятную новость о том, что Гарри покинул школу.        Взгляд метнулся парню за спину. Кровати Гарри и Рона были заправлены, и по ним можно было понять, что на них никто не спал этой ночью. И в принципе, судя по лицам Долгопупса, Томаса и Финнигана после того, что произошло у них ночью перед глазами — спали они плохо.       — Вот гадство…       Невилл поинтересовался у меня насчет Гарри, однако я только пробурчала ему что-то невнятное в ответ и вернулась обратно в коридор, а после и в комнату. Любопытство вперемешку с беспокойством так и распирали изнутри. Парвати и Лаванда все еще спали, а вот из ванной комнаты доносился слабый шум воды. Гермиона уже встала, а это означало, что расспросов на несколько минут мне удалось избежать. Поэтому, испустив хриплый вдох, я быстрым взглядом осмотрела кровать и тумбочку, а после плюхнулась на кровать, словно мешок с картошкой. Поттер даже не додумался оставить хоть какой-нибудь записки… Даже самой крохотной!       — Правильно, чего уж тут! Я же совершенно не волнуюсь после случившегося…. — злобно прошептала я в пустоту и провела ладонью по лицу, злясь на друга за его недальновидность.       — О чем ты должна переживать? — раздался тихий голос.       Я приподнялась на локтях, взглянув на его источник. Это Грейнджер стояла в дверях ванной, с интересом глядя на меня. Оказывается, я так ушла в себя, что даже пропустила тот момент, когда стих звук воды и подруга закончила утренние процедуры. Но стоило ей заметить напряжение на моем лице, как она тут же напряглась. Я молча поманила ее пальцем и, когда она подошла, затащила ее на кровать, задвинув полог, и рассказала ей обо всем, что случилось ночью. Стоило только Гермионе услышать о произошедшем с мистером Уизли, как ей не удалось сдержать взволнованного вскрика. Мне даже пришлось закрыть ей рот, чтобы она не разбудила наших соседок.        В итоге, в конце моего рассказа, подруга испытывала такие же смешанные чувства, как и я. Но нашелся человек, который испытывал в данной ситуации исключительно негативные чувства. Этим человеком, естественно, была мадам Генеральный инспектор Хогвартса.       Долорес Амбридж была очень недовольна тем, что Гарри и дети семейства Уизли ускользнули от нее вот так просто безо всякого предупреждения. Эта женщина уже с самого утра «рвала и метала», накинувшись с возмущенной тирадой на Дамблдора, стоило ей только узнать об исчезновении нескольких студентов. Однако, директор все же смог осадить ее, сообщив о нападении на мистера Уизли. Но что он сказал ей относительно причины отсутствия Гарри — было не понятно. Поэтому преподаватель по Защите от Темных искусств пыталась отыграться на нас во время своего урока. Она с каким-то презрительным пренебрежением озвучивала наши оценки за контрольные, при этом добавляя неприятные комментарии относительно работ. Мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы «случайно» не поджечь ее прямо во время занятия, пока она с напыщенно важным видом расхаживала между рядами. Радовало хоть то, что это был последний урок по Защите в этом семестре, и вскоре можно будет немного отдохнуть от ее назойливой персоны.       Однако не только Амбридж находилась в этот день в центре моего внимания. Я уже несколько минут не сводила пытливого взгляда с темной фигуры напротив. Ждать начала зимних каникул, чтобы расспросить Поттера о случившемся, не было ни малейшего желания. Хоть и оставалось ждать всего два дня… И на данный момент был только один человек, не включая Дамблдора, который мог мне хоть что-то объяснить и утолить мое любопытство. Профессор Северус Снейп. Мужчина, явно, чувствовал мой пристальный взгляд, прожигающий в нем дырку, однако он делал вид, что не замечал его и просто игнорировал меня. Даже когда раздавал нам проверенные контрольные работы и оглашал их результаты.       — Прекращай уже на него пялиться… — тихо фыркнула Гермиона, пихнув меня локтем, когда Снейп отошел от нас.       — Только не говори, что тебе не хочется узнать подробностей. — поддела я ее, взглянув на Грейнджер с легкой полуухмылкой.       Подруга поджала губу, как бы признавая свое поражение, после чего я довольно хмыкнула и опустила взгляд на свою работу. В правом верхнем углу красовалась красная «В», и только в одном из вопросов было написано замечание относительно моего ответа. При перечислении сушеных ингредиентов я умудрилась забыть про заунывник и бруховёртку. И только поэтому мне поставили четверку…       — Ладно, не важно.       Я отложила листок и вновь уперла взгляд на профессора зельеварения. Отступать было не в моих планах, поэтому, когда урок закончился, я все же осталась в кабинете, а Гермиона убежала на руны.       — Профессор Снейп. — окликнула я мужчину, когда заметила, что он уткнулся в какие-то записи на своем столе.       — Мисс Доусон… Разве вам не нужно на следующий урок? — устало фыркнул мужчина, подняв на меня взгляд и оторвавшись от своих бумаг.       — У меня окно, профессор… — довольно протянула я в ответ и, подойдя к столу, сложила руки на груди.       Откуда во мне взялось столько смелости — я не знала. Но тот факт, что на лбу мужчины тут же пролегли морщинки, а его взгляд стал недовольнее, меня еще немного развеселил. Ну, а может, это все же было связано с тем, что заканчивался семестр, и пока на данный момент за контрольные по ЗОТИ, травологии и зельям у меня не было ни одной удовлетворительной оценки или ниже…       Снейп мое приподнятое настроение не оценил, и его, явно, не радовала перспектива того, что я сейчас находилась тут, поэтому он, ничего мне не ответив, вновь уткнулся в свои бумажки. О, если он думает, что так сможет от меня избавиться, то он круууупно ошибается. Я, в принципе, была девочкой не надоедливой, но иногда, если это было необходимо, могла и подействовать на нервы. Поэтому мне ничего не оставалось кроме как подойти к ближайшей парте и, облокотившись на нее, продолжить следить за действиями мужчины.       Повисла тишина. Профессор что-то писал на пергаменте, продолжая мастерски игнорировать меня почти на протяжении десяти минут. А я все это время рассматривала либо его, либо его стол, пытаясь понять, что он там так внимательно изучает. Однако дальше меня хватило не на много — терпением я все же не отличалась.       — Профессор Снейп… — вновь позвала я его, однако мужчина сделал вил, что не услышал меня. — Профессор!       — Эй! — я нахмурилась, недовольно поджав губы.       — У вас ко мне вопрос относительно вашей работы? — спустя еще пару минут вяло поинтересовался мужчина, даже не взглянув на меня.       — Не совсем, профессор…       — Тогда прошу вас выйти из кабинета.       — Зачем директор ночью поручил Гарри вам? Что там произошло? Почему Гарри уехал вместе с Уизли? — не сдержавшись, выпалила я, в упор глядя на него.       Снейп, наконец, удостоил меня своим взглядом. Обреченным, усталым и чертовски недовольным. Кажется, еще чуть-чуть и он что-то да расскажет. Но тут я глубоко ошибалась.       — Я не буду вам ничего говорить. — без малейших раздумий отрезал Снейп.       — Но почему? — искренне удивилась я, и мои брови взлетели вверх.       — Это не та информация, которую я могу вам рассказать. Да это и не то место. Уверен, что мистер Поттер сам вам все расскажет.       — Да, Мерлин, почему? Тебе трудно, что ли? — задала я мысленно вопрос, при этом глядя на профессора прищуренным и недовольным взглядом.       — Вы свободны. Покиньте мой кабинет. — с нажимом произнес он, махнув рукой в сторон двери.       Я поджала губу, прекрасно понимая, что больше мне ничего не удастся из него вытянуть. Он был тем еще упертым человеком.       — До свидания, профессор. С Рождеством вас… — фыркнула я и, развернувшись, схватила сумку и пошла к двери, тихо пыхтя от раздражения.       — Почему все думают, что Гарри обязательно что-то расскажет… Он ушел и даже записки не оставил!       — Мисс Доусон… — вдруг раздался спокойный голос, кода я почти открыла дверь, поэтому мне пришлось остановиться. — Думаю, что если бы я все же рассказал мистеру Поттеру о том, что происходило с вами с вашего первого года обучения, то вы были бы не очень этому рады.       Я резко обернулась, глядя на него широко раскрытыми глазами. Однако мой удивленный взгляд увидел только то, как профессор продолжал что-то чиркать пером, уткнувшись в бумаги. Сказать что-нибудь я не смогла, а только открывала и закрывала рот, пока мужчина вновь не махнул рукой, намекая на то, чтобы я покинула кабинет. Наконец, взяв себя в руки, я вышла, пробурчав еще раз слова поздравления.       Как ни странно, но его слова заставили меня задуматься. Я, правда, была бы недовольна, если бы кто-нибудь из преподавателей рассказал о моих видениях. Даже друзьям. Очень сильно недовольна… Поэтому пришлось немного утихомирить свое недовольство в сторону Поттера и томиться в любопытстве и ожидании. Это я передала и Гермионе.              На следующий день, на последнем занятии по истории магии стало понятно, что этот семестр закончился для меня очень даже хорошо. Четверок, конечно, было больше чем пятерок, но зато не было плохих оценок. Мне все же удалось сохранить статус хорошистки, даже невзирая на старания Амбридж.       Теперь осталось только переждать ночь, а вечером следующего дня мы уже будем в Лондоне. Гермиона, которая до этого планировала провести каникулы с родителями, катаясь на лыжах, неожиданно изменила свои планы, поэтому нам вдвоем еще предстояло добраться до дома на площади Гриммо.       Вечером в комнате никого не было — Падма и Лаванда где-то пропали, а Гермиона ушла на патрулирование. Из-за отсутствия Рона на подругу свалилось больше работы. Особенно сейчас, в последний вечер перед отъездом на Рождество большинства школьников. И чтобы хоть как-то занять себя до ее прихода, я достала свой альбом. Из-за случая с мистером Уизли я совершенно забыла о том, что снилось мне до того, как перед глазами предстало окровавленное лицо. На одном листе я разместила высокие стеллажи, на полках которых стояло что-то круглое, и таинственную арку, окруженную странной дымкой. А вот на втором листе я разошлась на полную. И когда рисунок был закончен, глаза внимательно осмотрели высокое здание треугольной формы с сечением внутри, будто парившее в облаках. Я пару раз моргнула, слегка наклонив голову вбок, и задумалась. Оно было мне знакомо, и я была уверена на все сто процентов, что где-то уже видела это… Ужасная догадка промелькнула в голове и, быстро закинув альбом под одеяло, я тут же ринулась в библиотеку.       Мадам Пинс, конечно, была не очень довольна моим столь поздним появлением, однако смогла только пробурчать мне в ответ что-то о том, что до закрытия библиотеки осталось всего лишь сорок минут. Этого времени мне хватило с лихвой, и вот через пару минут у меня в руках уже была толстая книга с гербом Министерства магии Великобритании на обложке. А еще через несколько минут взгляд уткнулся в точную копию того здания, которое я нарисовала в альбоме.       — Плохо… Очень плохо! — тело пробрал холод.       Я слишком громко захлопнула книгу и впихнула ее обратно на полку, получив при этом замечание от мадам Пинс, и пулей вылетела в коридор. Нужно было быстрее найти директора! Однако когда до коридора с горгульей оставалось преодолеть всего несколько поворотов, я налетела на кого-то. Я тут же запереживала о том, что это Амбридж или кто-нибудь из ее Дружины. Однако, когда в нос ударил приторно-сладкий запах благовоний, я успокоилась.       — Милая, вставай… — обеспокоено протянула Трелони, помогая мне подняться.       С того дня, как Амбридж ее уволила, Трелони редко выходила из своей комнаты. Она даже не появлялась в Большом зале во время завтрака, обеда и ужина. За эти несколько месяцев ее лицо осунулось, взгляд потускнел, и сама она будто бы постарела на несколько лет.       — Куда ты так спешишь, милая? — поинтересовалась женщина и сильнее закуталась в свою любимую разноцветную шаль, прикрыв сумку.       Кажется, она там что-то прятала. Вини как-то рассказала мне по секрету, что после увольнения Трелони пристрастилась к эльфийскому вину. Поэтому не нужно было гадать, что именно скрывалось в сумке. Хотя было странно, что она сама ходила за ним, а не просила помощи у эльфов…       — Мне нужен профессор Дамблдор. — без утайки ответила я и попыталась обойти ее.       — Директора сейчас нет в своем кабинете… — растеряно протянула Трелони, придержав меня за руку. — Думаю, вам лучше прийти в другое время…       — Вы не понимаете… — недовольно зашипела я, аккуратно выдернув руку из ее хватки. — Азкабан… Я думаю, что что-то случится в Азкабане! — мне не удалось сдержать паники в голосе.       Лицо бывшего профессора тут же напряглось. Она замешкалась на пару секунд, а потом вновь схватила меня за руку и повела по коридору, уводя от нужного мне кабинета.       — Не кричите так… — строго отчитала меня женщина, оглядываясь по сторонам.       Я не нашла, что ей ответить и замолчала, проглотив язык. Было непривычно видеть ее в таком… кхм… суровом настроении. И спорить с ней почему-то не хотелось. А через пару поворотов она «впихнула» меня в какой-то кабинет.       — Профессор… Что происходит? — я растерялась, глядя на нее.       — Сивилла? Сара? — раздался удивленный голос директора, не дав женщине ответить.       Я тут же обернулась, глядя вглубь кабинета. Оказывается, Трелони привела меня в класс, в котором как раз и находился директор вместе с Макгонагалл и Снейпом.       — Удача!       — Директор Дамблдор! — на эмоциях вскрикнула я и, добежав до директора, согнулась пополам, тяжело дыша.       — Мисс Доусон, сперва отдышитесь… Ну, же… — отчитала меня Минерва, на что я только закивала головой.       Старичок удивленно посмотрел на меня, а потом перевел вопросительный взгляд на Трелони. За моей спиной послышались быстрые шаги.       — Кажется, у нее вновь было видение… — произнесла Сивилла, остановившись сбоку от меня. — Я права?       Я кивнула, поражаясь ее проницательности.       — Правда? И какое же? — насторожился директор.       Я тут же рассказала ему о том, как перед тем, как увидеть мистера Уизли, я видела во сне высокую башню, а после и про оглушительный взрыв. Внимательный взгляд директора тут же забегал по моему лицу. И, судя по тому, как он слегка нахмурился, мне поверили. И не только директор, но и Макгонагалл с Трелони. Дамблдор заверил меня, что постарается донести до Министерства информацию о возможном побеге, а после напомнил мне о том, что нужно возвращаться в спальню. Опомнившись и пожелав всем спокойной ночи, я вышла в коридор. Чтобы не верить словам Дамблдора у меня не было малейшего предположения. Я ему поверила, однако… Как мне показалось, все присутствующие в тот момент в кабинете прекрасно понимали, что от этого не будет никакого толка. Из-за своего страха и недоверия Фадж, естественно, проигнорирует это предостережение. Поэтому, я даже не могла предположить каким будет итог всего этого. Однако все же хотелось надеяться на благоразумие Министра.       С Гермионой мы столкнулись прямо перед портретом Полной дамы. Как оказалось, подруга решила отправиться на мои поиски, после того, как не застала меня в комнате. И, кажется, на моем лице все еще были видны озадаченность и беспокойство, которые она сразу же заметила, поэтому стоило нам только оказаться в комнате, как она засыпала меня расспросами. Я пересказала ей то же, о чем рассказала преподавателям пару минут назад, а также и о словах Дамблдора, и о своих опасениях, что Фадж не воспримет эту информацию всерьез. С этим Гермиона со мной полностью согласилась, а потом мы еще несколько минут пообсуждали сложившуюся ситуацию, и легли спать.              В этот раз дорога до Лондона была вполне себе нормальной, даже если учесть, что с Грейнджер мы были только вдвоем. А все потому, что на этот раз до Лондона мы с подругой добирались уже не на поезде, а на известном мне «Ночном рыцаре». Фиолетовый трехэтажный автобус ждал нас прямо у станции в Хогсмид, и встретил нас постоянный кондуктор — Стэнли Шанпайк, и который зачитал несколько строчек с небольшой бумажки о волшебном транспорте. Мужчина меня, естественно, не признал, и пустил внутрь. Если честно, я думала, что директор пошутил, когда утром неожиданно сообщил о том, что мы поедем на автобусе. Ведь опыт поездки в этом транспорте у меня уже имелся, и был он… скажем так — «не очень». Но вот Гермиона… Подруга пребывала просто в восторге с первых же секунд, как транспорт тронулся с места. Хорошо, что я успела провести ей небольшой вводный инструктаж об автобусе, поэтому мы с ней сразу вцепились в перила, когда «Ночной рыцарь» резко тронулся с места, из-за чего даже несколько учеников свалились с сидений на пол. Когда с начала поездки прошло несколько минут, Гермиона в приподнятом настроении, пошатываясь и хватаясь за перила на резких поворотах, и не только, направилась в сторону кондуктора, чтобы завалить его расспросами. Как я поняла с первой поездки, Стэнли был тем еще болтуном, поэтому был очень даже не против отвечать на вопросы Грейнджер. А спустя еще некоторое время, я вовремя заметила, что тот предлагает ей кружку, от которой вверх поднималось тоненькое облачко пара. Мне оставалось только надеяться на благоразумие девушки, ведь пить горячие напитки в транспорте, который не только резко тормозит, но и сам по себе едет на бешеной скорости, поистине ужасная идея. От чая девушка все же отказалась, зато нашла себе «новую жертву» для разговоров. И в отличие от кондуктора сушеная говорящая голова, именуема, как тсантсах, к разговору не была настроена, поэтому подруга вернулась на свое место, не довольная таким раскладом.       Через какое-то время меня вновь стало одолевать подавленное состояние. Хоть мы и знали, что мистер Уизли остался жив и его жизни ничего не угрожает, однако сама мысль о том, что еще один человек из моего окружения мог умереть, заставляла нервничать и стыть кровь в жилах. Что было бы, если бы Гарри чуть замешкался… Случилось то же самое, что со мной и Седриком? Или бы мистера Уизли спас кто-нибудь другой?       Размышляя обо всем этом, я даже не заметила, как рука стала энергичнее гладить мягкую белую шерсть. Фей, которая лежала у меня на коленях, естественно, это не понравилось, поэтому она сразу же наглядно продемонстрировала мне это. Острые коготочки медленно и аккуратно впились мне в ногу, под недовольное фырканье кошки. Я тихо шикнула, и опустила взгляд вниз, сталкиваясь с разноцветными глазами Фей. Она грозно рыкнула, раздраженно виляя хвостом, а потом спрыгнула на сиденье и примостилась с краю, демонстративно отвернувшись от меня.       — Все в порядке? — поинтересовалась Гермиона, взглянув на меня поверх книги.       — Да, все хорошо. — я попыталась ее успокоить, с негодованием косясь на белый комочек.        Дальше за всю дорогу до Лондона мы с ней перекинулись всего несколькими фразами. Каждая из нас занималась своим делом: подруга читала, впрочем, как и я. Ведь на этот раз поспать мне совершенно не удалось из-за того, что автобус кидало из стороны в стороны. Зато я, наконец, смогла погрузиться в «Грозовой перевал», который до этого никак не могла дочитать.              К конечной точке мы прибыли примерно за два часа до ужина. Дом на площади Гриммо сам по себе был зданием… мрачным, а после случившегося с мистером Уизли, обстановка внутри лишь ухудшилась. Все были встревожены и обеспокоены, однако, хоть миссис Уизли и была расстроена, она старалась держаться, подавая детям, таким образом, пример. Конечно, я была удивлена, когда Гарри не вышел встречать нас с Гермионой, но потом нам объяснили, что к чему. Оказалось, что со дня приезда Поттер очень редко выходил из комнаты, будто прячась от домашних. Также Рон и Джинни рассказали о том, что им удалось подслушать вчера на собрании Ордена. Услышанное заставило занервничать, поэтому мы с Гермионой тут же ринулись по лестнице, ведущей в спальню Гарри.       — Гарри Поттер! — чуть прикрикнула я с раздражением в голосе, поднимаясь по лестнице.       Однако, на мой крик откликнулась лишь женщина из занавешенного портрета, которая стала гневно выкрикивать слова о моей полной невоспитанности и что-то тому подобное. На ее крики я не обратила совершенно никакого внимания, продолжая идти к назначенной цели. Обстановка в доме и так была не из лучших, а он таким своим свинским поведением ее только ухудшал! Оказавшись перед знакомой дверью, я постучалась, мельком взглянув на друзей. Естественно, с той стороны ответом мне была тишина. Мы простояли под дверью так еще пару секунд, и ребята засобирались уходить. Но как хорошо, что у меня уже был опыт в подобных «разговорах» с другом.        — Гарри Поттер, если ты сейчас же не откроешь дверь… — я уже хотела пустить в ход свою излюбленную угрозу, как запнулась на пару секунд, а потом на губах появилась хитрая улыбка. — Если ты не откроешь, то я позову близнецов, и не только попрошу вынести эту чертову дверь, но и расскажу им несколько твоих секретов… — последние слова я почти прошептала, прислонившись к двери.       О, историй с этого лета у меня было полно. Особенно с Хизер и Джейн… А если вспомнить истории из школы Святого Брутуса… Оо! Такого компромата у меня полным-полно.       — Думаю, близнецам будет интересно узнать столь интересные подробности из жизни Мальчика, Который Выжил.       И, как я и предполагала — это сработало! С той сторон двери послышались торопливые шаги, и спустя секунды в дверном проеме показалось обиженно-недовольное лицо Поттера.       — Ну, привет. Чего не встречаешь? — улыбаясь, протянула я и тут же вошла внутрь комнаты, слегка пихнув его плечом.       Ребята тоже пошли следом за мной, и только тогда Поттер закрыл дверь. Я не сдержалась и тут же отчитала его за столь отвратный поступок, как просто взять и свалить из школы, ничего не сообщив. Гарри в долгу не остался и накинулся на меня в ответ, вываливая все, что ему удалось узнать за эти дни. В этот момент к нам присоединились близнецы и в подробностях рассказали мне и Гермионе о недавнем собрании Ордена Феникса. Как оказалось, видения Гарри являлись ему не просто так… Оказывается, у него была ментальная связь с Волан-де-Мортом! Я сидела и, хлопая глазами, смотрела на Поттера, который продолжал свой рассказ, и пыталась переварить полученную информацию. Теперь была понятна причина его состояния. Да и понятно, почему Снейп не рассказал мне об этом, и о его занятиях с Поттером окклюменцией. И пока он рассказывал нам об этом, его голос то и дело срывался на недовольные и раздраженные интонации, а сам ходил взад-вперед активно жестикулируя руками. Казалось, что он вот-вот «взорвется». Но, когда он вдруг обмолвился о том, что не хотел с нами об этом говорить только из-за того, что переживал из-за того, что Волан-де-Морт управлял его действиями, а мы его не поймем, «взорвался» кое-кто другой. Я никогда еще не видела Джинни Уизли такой разозленной и расстроенной одновременно. Девушка тактично напомнила Гарри, что из нас всех ТОЛЬКО она одна и может его понять, ведь была под властью Волан-де-Морта почти целый год. Однако то, что было с ним не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило с ней самой. Гарри смущенно потупил взгляд, а потом все же задумался о правдивости ее слов о том, что он не находился под чарами Темного волшебника. Я мысленно поблагодарила младшую Уизли, что ей удалось втемяшить Поттеру то, что мы не могли сделать на протяжении минут двадцати. После того, как Гарри выговорился, то немного успокоился… Однако, если взять во внимание новые и не очень приятные обстоятельства, то у меня в мыслях засел один очень волнующий меня на данный момент вопрос…       — Тебя что-то не устраивает? — уточнила Гермиона, смотря точно мне в глаза.       Я мысленно выругалась, уже в который раз поняв, что совершенно не умею скрывать свои эмоции!       — Надо с этим срочно что-то делать.       — Не то чтобы не устраивало… Просто… — неуверенно протянула я, глядя на свои пальцы, а потом замолчала.       — Что такое?       — Меня немного напрягает сон, который видел и Гарри, и я…       — А что в нем не так? Ты ведь уже видела Гарри в своих снах. — удивился Рон.       — Да, но в этот раз это было как-то по-другому… Не знаю… будто я словила помехи.       — Чего? — удивленно протянули все.       — Ну, знаешь, во сне все вдруг зярябило, будто радио или телевизор поймали другую волну.       — Хочешь сказать, что ты «поймала сигнал»? — задумчиво протянул Гарри, смотря прямо на меня. — А такое вообще возможно? Перехватить видение?       — Ты у меня это спрашиваешь? — язвительно фыркнула я, а потом, наконец, заметив на себе изумленный взгляд Джинни и близнецов, мысленно отвесила себе оплеуху.       Они-то не знали про мои видения, поэтому пришлось быстренько ввести их в курс дела. Я даже рассказала им про недавний разговор с директором, в котором поделилась с ним о возможном нападении на Азкабан. О, не думала, что глаза могут так широко отрываться от удивления вперемешку с изумлением. На пару секунд повисла тишина, а после настала моя очередь отвечать на расспросы троих детей Уизли.       А вскоре миссис Уизли позвала нас на ужин. Мы с Гермионой тут же вернулись в свою спальню, чтобы переодеться, а потом спустились на первый этаж.              За уборкой и украшением дома прошли еще два дня, а потом за день до Рождества мистера Уизли выписали из больницы Святого Мунго. Выглядел он все еще плачевно, но целители обещали, что вскоре он полностью поправиться. И, наконец, в доме на площади Гриммо наступила атмосфера праздника: в доме стоял гул радостных и громких голосов, а в коридорах пахло горячей выпечкой и едой. Было так приятно наблюдать за тем, как миссис Уизли порхала вокруг своему мужа, всячески ухаживая за ним. А еще во время завтрака сложилось такое ощущение, будто она пыталась «откормить» его после пребывания в больнице и постоянно подкладывала в его тарелку все больше еды. Мужчина в ответ только улыбался, глядя на нее взглядом полным любви и благодарности. Их отношения были примером настоящей, крепкой и чистой любви, которая могла преодолеть все невзгоды и испытания. Наблюдая за ними и за их детьми, я поняла, что в будущем мне хотелось бы создать точно такую же семью. И как бы мне не хотелось этого признавать, но внутри даже появилось нечто, напоминающее зависть…       Я тряхнула головой, прогоняя из нее отрицательные мысли, и присоединилась к разговору с близнецами. Вскоре в коридоре прошел Сириус, держа в руках какую-то коробку и что-то напевая себе под нос, и я невольно улыбнулась, проследив за ним взглядом. Мужчина, будто почувствовав на себе чье-то внимание, обернулся и, поймав мой взгляд, подмигнул мне, и пошел дальше по своим делам. Блэк, явно, был несказанно рад тому, что в доме вновь было много народу. Хоть он и старался это скрыть, как настоящий мужчина, не проявляющий чувств, однако он прямо-таки светился, словно начищенный галеон, и постоянно ходил по коридорам с легкой улыбкой-полуухмылкой. И, глядя на него, начинаешь невольно понимать, что одиночество — та еще сволочь. Но зато, теперь ему не было одиноко из-за такого большого количества людей. Единственными недовольными жителями благородного дома Блэков оставался старый домашний эльф Кикимер и дама из занавешенного портрета. И как удалось узнать, этой дамой была не кто иная, как Вальбурга Блэк — мать Сириуса. И судя по портрету, она была очень сварливой и вредной женщиной. Да и сам Сириус не слишком-то лестно отзывался о ней, впрочем, как и о всей своей семье.        И вот, наконец, наступило Рождество. Нас с девочками разбудил громкий и довольный голос миссис Уизли, и, приведя себя в порядок, мы пошли будить Рона и Гарри. За столь долгий период дружбы, мы прекрасно поняли, что вставать рано парни не любили. И как мы с Гермионой и Джинни и предполагали — они еще спали. Нам не пришло ничего лучше в голову, как разбудить их с помощью снежков. Рождество же как-никак.       Когда мы спустились вниз, стол уже ломился от изобилия еды — Молли Уизли, как всегда разошлась на полную. Перед тем, как приступить к завтраку, она вручила нам подарки, и на этот раз мне достался шарф ручной вязки, разноцветный и мягкий. Я тут же повязала его себе на шею, и уткнулась в слегка колючую ткань носом. От него прямо-таки и веяло теплом, выпечкой и домашним уютом. И как раз в этот момент к нам присоединился Сириус. За столько дней мы в первый раз остались в таком маленьком составе. Обычно с нами было еще несколько человек из Ордена, но так как сегодня Рождество, было решено отпустить их домой. Однако, от этого скучнее не стало: за столом все активно разговаривали на разные темы. Артур даже радостным голосом решил вспомнить о том, как он предложил вылечить одну из ран чисто магловским способом и зашить ее. Его жена тут же взглянула на него осуждающим взглядом, в то время как ее лицо исказилось в гримасе недовольства. Естественно, мистер Уизли тут же принялся успокаивать слегка фыркающую жену, пока мы с Гермионой с улыбками на лицах слушали подробности этой истории от ребят, которые являлись непосредственными свидетелями. Как оказалось, Молли не являлась ярой фанаткой того, чтобы ее муж лечил магические раны столь обычными способами. Хоть она и не имела ничего против маглов.       После распаковки остальных подарков в своих комнатах, мы решили, что Рождество не тот праздник, который можно справлять, сидя дома, поэтому мы с ребятами присоединились к местной детворе на улице.       Спустя некоторое время, немного мокрая и покрасневшая, я вернулась в комнату, чтобы переодеться во что-нибудь потеплее. Однако, кое-что привлекло мое внимание, когда я уже собиралась возвращаться обратно к игре в салочки. Это была белая коробка, обвязанная синей лентой, и ее утром точно в комнате не было… И это было странно. Я подошла к ней и аккуратно осмотрела ее. К банту была прикреплена небольшая записка, на которой было написано только мое имя. И почерк был мне хорошо знаком. Это что, был подарок от Сириуса? Я осторожно развязала бантик и, развернув подарочную упаковку, обомлела с чуть приоткрытым ртом.       Легкая ткань нежно-голубого цвета сразу же пленила взгляд. Не раздумывая, я вскочила на ноги и, подойдя к зеркалу, приложила платье к телу.       — Всемогущий Мерлин!       Сириус Блэк, который просидел в Азкабане почти пятнадцать лет, подарил мне платье?! Да еще и какое, черт побери!       Оно было просто… обычное, но красивое одновременно. Легкая струящаяся ткань двуслойной юбки доходила до середины бедра, а рукава-фонарики заканчивались резиночками с тонкими атласными ленточками, что придавали ему еще больше легкости. Верх платья состоял из приталеного корсета, на котором были видны светлые косточки, драпированного лифа и прямоугольного выреза       Я осмотрела себя в отражении, широко улыбаясь, пока не заметила, что рядом с ногами лежит записка, которая спустя секунду уже была у меня в руках.       «Не смог выбрать одно. Думаю, они тебе пойдут. Поэтому, надеюсь, тебе понравится»       — Они? — удивленно прошептала я себе под нос, нахмурившись, а потом вернула взгляд на коробку.       — А ведь и правда… — внутри находился еще один сверток. — И как я не заметила…       Если первое платье было отпадным, то второе… Оно было шикарное и элегантное. Приталенный фасон. Топ и юбка из мягкого темно-синего бархата были соединены между собой прозрачным темно-синим, почти черным, фатином, на котором были вышиты необычные узоры. С левой стороны на юбке был разрез от середины бедра. А еще к этому платью были подобраны прозрачные перчатки из того же фатина, которым были соединены топ и юбка, и чокер из темной атласной ленты. Короче — умереть не встать…       «Боялся прогадать с размером. И так как платье приталенное, то я сделал так, чтобы оно само подстроилось под твою фигуру» — гласила надпись на второй записке.       Я вновь вернулась к зеркалу и приложила платье, окинув себя оценивающим взглядом.       Вкус у мужчины явно был. И судя по подарку, опыт в плане ухаживаний у него также имелся. А еще я поняла, что такие «девчачьи» подарки мне оказались очень даже по вкусу.       В голове, конечно, появился вопрос о том, как Блэк умудрился купить эти платья, если ему из дома-то нельзя было высовываться. Однако, я была настолько рада и впечатлена, что выбросила этот вопрос из головы.       Но зато теперь я еще стала немного сомневаться в своем подарке… Как-то раз Алан подарил одному своему знакомому волшебный портсигар с нескончаемыми сигарами. Я решила подарить Блэку такой же, только с двумя отсеками: один для сигар, а второй для сигарет. Ведь как выяснилось перед началом этого учебного года, Сириус Блэк, последний представитель столь древнего и благородного рода волшебников, совсем не прочь затянуться и обычными магловскими сигаретами.       Смотреть на себя в отражении больше не было сил, потому я быстренько, но аккуратно надела платье, которое оказалось чуть длиннее, чем должно было быть — темная ткань подола лежала на полу в два слоя. Однако, он вдруг в считанные секунды укоротился, и теперь из-под него еле виднелись пальцы ног. Да и по фигуре село идеально! Просто восхитительно!        Вновь переодевшись, я решила найти Сириуса. Благо я знала, где он мог находиться в данный момент. Стоило только выйти на крышу, как в лицо тут же ударил холодный ветер, который поднимал в небо миллионы снежинок. Около края крыши, оперевшись на каменное ограждение, стояла мужская фигура в бордовом пальто. Благодаря Дамблдору крыша дома была защищена каким-то особым заклинанием, которое скрывало всех присутствующих, поэтому она была единственным местом, куда Блэк мог выйти, не страшась быть пойманным. Также на этой крыше находился еще один беглец.       — Привет, Клювик… — я поздоровалась с гиппогрифом, слегка поклонившись ему.       Клювокрыл жил в доме Блэка с того самого дня, как Сириус сбежал на нем из Хогвартса два года назад. Блэк даже выделил ему комнату для проживания, коей оказалась спальня его покойной матери. Иногда его выпускали на крышу, как сейчас, предварительно привязав к небольшому самодельному стойлу.       Животное поклонилось мне в ответ и подошло ближе, подставляя голову. Я тут же аккуратно потрепала его по влажным перышкам, угостила мертвой тушкой какого-то животного, и пошла в сторону Блэка. Мужчина внимательно наблюдал за улицей внизу дома, и как на ней веселились дети, что даже не заметил моего прихода, и как я встала рядом с ним. В этот момент внизу Грейнджер ловко залепила Рону снежком в лицо, из-за чего рыжий от неожиданности поскользнулся и тут же спиной свалился в сугроб. Мне не удалось сдержать тихого и нервного смешка, который разоблачил мое присутствие на крыше, и Сириус тут же обратил на меня свое внимание.       — Решила присоединиться к компании старика? — усмехнулся мужчина и, вновь опустив взгляд на тротуар, отхлебнул из небольшой стальной фляжки с какой-то гравировкой.       — Ты что, давно на себя в зеркало не смотрел? — тут же изумленно выпалила я, оглядывая лицо с щетиной.       Ушей тут же коснулся хриплый, слегка гавкающий, но приятный смех, и я с ужасом поняла, что сморозила это вслух. Хоть на улице и было холодно, но я отчетливо почувствовала какими пылающими стали щеки. Пришлось перевести взгляд на веселящихся друзей, чтобы не пересекаться со смеющимися серыми глазами, обрамленными морщинками. Было неимоверно стыдно.       Блэк пару раз быстро отхлебнул из фляжки, каждый раз закрывая глаза от удовольствия. Во мне взыграло детское любопытство, потому мой взгляд стал открыто пялиться на фляжку, внимательно наблюдая за ее передвижениями. В прошлый раз содержимое из кружки Блэка мне зашло. Сириус взглянул искоса, и с легкой ухмылкой на губах, молча протянул мне фляжку. Я улыбнулась в ответ, приняв фляжку, и поднесла ее к носу, который тут же обдало горячим паром, наполненным запахами гвоздики, корицы и чего-то душистого. Если судить по запаху — очень даже приятно, поэтому я сделала несколько смелых глотков. Горло тут же сдавил сильный кашель.        — Что это… — хриплым голосом еле прохрипела я, оперевшись на коленки и, пытаясь откашляться.        В голове совершенно не укладывалось, как, Мерлин его дери, Блэк мог пить это крепкое нечто словно чай?! У меня даже слезы выступили в уголках глаз. А пока я пыталась прийти в себя, мужчина вновь потешался надо мной.       — Принцесса, ты совершенно не умеешь пить… — раздался, наконец, добродушный голос, и широкая рука пару раз аккуратно постучала мне по спине.       Я насупилась и подняла на него взгляд полный возмущения и негодования, а спустя мгновение поняла, что кашель прошел…       — Что ты мне дал…? — фыркнула я и пару раз удивленно захлопала ресницами, поражаясь хрипотцой собственного голоса       — Крамбамбуля. — вполне серьезно ответил мужчина, с плохо скрываемой улыбкой.       — Что бабуля…? — я вылупилась на него в ответ, скептически выгнув брови.       — Крамбамбуля. Душистый и черный перец, гвоздика, корица, мед, мускатный орех, вода и много водки. — подавив смешок, без запинки ответил Сириус, вновь сделав глоток. — Флимонт, как-то раз угостил нас на Рождество… — его взгляд тут же сделался каким-то грустным, стоило ему произнести это имя.       — Флимонт? Кто это? — вопрос вырвался, прежде чем я поняла, что, скорее всего, наступаю на минное поле…       — Дед Гарри… Отец Джеймса. — устало выдохнул мужчина и потер переносицу.       Вот оно. Опасная, неизведанная, но столь интересная тема.       — Ты был знаком с ними? Родителями… отца Гарри?       Не знаю почему, но у меня язык не поворачивался называть его по имени в присутствии Блэка.       — Конечно! Я же лучший друг Джеймса! — возмущенно фыркнул Блэк, взмахнув рукой с фляжкой и взглянув на меня с толикой осуждения. — Было бы странно, если бы я не был знаком с Флимонтом и Юфимией…       — Расскажешь? — я чуть прикусила губу от волнения, понимая, что собираюсь влезть во что-то личное и возможно задеть то, что могло бы принести некоторое неудобство Блэку.        Мужчина взмахнул палочкой, и передо мной появилась черная керамическая кружка, с чем-то горячим внутри. Судя по этому — разговор предстоял долгий, однако, это совершенно не отбило желания слушать истории из прошлого. Аккуратно обхватив кружку пальцами, я поднесла ее к лицу, с осторожностью смотря на Блэка. Запах из нее мне был уже знаком. От кружки исходил притягательный аромат мандарина, лимона, корицы, бадьяна и гвоздики.       — Пряный пунш с яблочным соком, белым вином и ромом. Думаю, тебе должно понравиться. — произнес Сириус, опередив мой вопрос.       — Определенно. — я слабо улыбнулась ему, сделав небольшой глоток, и горло тут же обожгло приятной горечью.       До ушей долетела хриплая усмешка, а потом и приятный мужской голос начал рассказ о том, как он познакомился с Флимонтом и Юфимией Поттер на вокзале Кингс-Кросс в конце первого года обучения в Хогвартсе. Члены старинной семьи волшебников поразили маленького Блэка своей открытостью, любовью и заботой, ведь это было абсолютной противоположностью того, что царило в его семье. После этого Сириус часто посещал дом Поттеров, и спустя пару лет они приняли его в свою семью, когда будучи подростком, Сириус все же сбежал из дома. Это было не первое его Рождество, проводимое в этом доме, однако оно стало для него запоминающимся. Прекрасно понимая, что мальчики в шестнадцать… те еще мальчики, Флимонт Поттер решил впервые угостить их алкоголем, пока его жена отлучилась на кухню. Именно тогда в первый раз Джеймс и Сириус попробовали крамбамбулю. Но на этих словах Блэк на мгновение прервал свой рассказ и добродушно усмехнулся, прокомментировав это тем, что на тот момент мистер Поттер немного промахнулся насчет «первого алкоголя». Годика так на два-два с половиной.       — Ну, правда, что еще он ожидал от подростков в шестнадцать лет? — будничным тоном буркнул Блэк, но его губы против воли расплылись в улыбке.       В общем, Флимонта и Юфимия относились к Сириусу, как ко второму сыну. Хотя Сириус пробыл в их доме недолго, они всегда были рады видеть его у себя. И как оказалось, Флимонт и Юфимия прожили достаточно долго, чтобы познакомится с избранницей сына и побывать на их свадьбе. Хоть Лили Эванс и была маглорожденной, но семейство Поттеров приняло ее также тепло и с огромной радостью, как и чистокровного Блэка. Выбору сына они доверились безоговорочно. Но, к сожалению, они не успели познакомиться со своим внуком. Драконья оспа унесла их жизни друг за другом в течение нескольких дней из-за их преклонного возраста.       Я слушала его с замиранием сердца и с широкой улыбкой на лице. Блэк рассказывал о них с каким-то упоением и с мягкой улыбкой на лице. Поэтому стало отчетливо понятно, что он любил Флимонта и Юфимию Поттер, родителей своего лучшего друга.       — Они были хорошими людьми. — подытожил Сириус, отхлебнув из фляжки, и его взгляд слегка погрустнел.       — А что насчет родителей Лили?       — О, я познакомился с ними только на свадьбе Лили и Джеймса. Мы мало общались с ними, но если судить по Лили, то можно сказать, что они были очень любящими родителями. Я как-то видел ее старшую сестру, Петунию. Не на свадьбе, конечно… — его голос вдруг засочился презрением. — И скажу, что она явно отличалась от своей семьи… была слишком озлобленной, что ли. Особенно по отношению к Лили. Не представляю, как вы с Гарри с ними живете… Она и ее муженек ведь совершенно не переносят все, что связано с волшебством. Трудно расти в семье, в которой тебя не любят… — фыркнул Блэк.       В этот момент с тротуара послышался громкий смех — Фред и Джордж присоединились к общему веселью.       Я развернулась на сто восемьдесят градусов и облокотилась поясницей о каменное ограждение, слегка нахмурившись. Разговоры о родственниках Гарри всколыхнули нечто давно забытое и не очень радужное.       — Не помню, сколько лет нам с Гарри было точно, — задумчиво протянула я, крутя в руках кружку с пуншем, тут же завладевая вниманием Блэка. — Кажется, лет семь или восемь… Мы сбежали… — я краем глаза заметила, как на лице Блэка тут же пролегла тень недовольства, а брови сошлись на переносице, но он молча ждал продолжения. — Адам Джексон, наш вредный одноклассник, очень задел Гарри. Не помню, как именно разговор свелся к этому, но Адам сказал… — голос запнулся на пару секунд, когда подсознание нарисовало мне маленького Поттера, сжимающего кулачки от обиды и злости и смотрящего на обидчика мокрым взглядом через свои круглые очки. — Кажется, он сказал про то, что авария произошла из-за того, что отец Гарри был изрядно пьян. — я была готова поклясться, что в этот момент услышала почти звериное рычание. — А Гарри… Он просто стерпел слова Адама и ушел. — глотнув пунша, я скатилась вниз и уселась на заснеженный камень, вытянув обе ноги и взглянув вперед.       Клювокрыл с другой стороны крыши подскакивал вверх, насколько это ему позволяла веревка. Он то ли за снежинками охотился, то ли за птичками, которые кружили над ним. И те, и другие будто дразнили его, намекая на то, что он в прямом и переносном смысле слова привязан к этому дому. Рядом послышалась возня, и Блэк примостился рядом со мной, тоже наблюдая за гиппогрифом, своим собратом по несчастью.       — А ты? Пошла за ним? — хрипло поинтересовался Блэк.       — О, дааа… — голос против воли наполнился самодовольством, а на лице расползлась ехидная улыбка. — Правда, я сперва успела слегка поколотить мелкого Джексона. А потом догнала Гарри на улице, и мы с ним просто ушли из школы. Однако, как ни странно, но нашу пропажу заметили не сразу…       — Почему?! В магловских школах так плохо смотрят за детьми? — вспылил Блэк, злостно сверкнув серыми глазами.       — В школе отмечали Хэллоуин…       После моих слов Сириус притих, что не было странным, поэтому я осторожно взглянула на него. Мужчина, который пару секунд назад пылал злостью, раздражением и недовольством, и, казалось, был готов прямо сейчас ринуться и отомстить обидчикам своего маленького крестника, будто бы «сдулся». Он сгорбился, опустил лицо вниз, почти положив подбородок на грудь, из-за чего волосы прикрыли серые глаза, наполненные грустью. Его состояние было абсолютно понятно.       На крыше повисло молчание. Я откинула голову назад, упираясь макушкой в стенку, и подняла взгляд наверх. Небо, будто бы почувствовав настрой моего рассказа, стало затягиваться темными и плотными тучами. Я слегка поежилась, дернув плечами, и вновь сделала глоток, чтобы согреться.       Раньше 31 октября вызывало в Гарри только скорбь, тоску и страдание… Ведь какой нормальный ребенок будет веселиться в день смерти обоих своих родителей? Но вскоре, слегка повзрослев, он стал относиться к этому празднику более… лояльно, что ли, я бы сказала. Однако, разговоры про родителей в этот день стали для нас по негласным правилам табу. В любой другой день — пожалуйста. Но не в Хэллоуин. И это меня, если честно, немного напрягало и казалось абсурдно неправильным.       — Так, что случилось потом? — осторожно прохрипел Сириус, первым нарушив тишину.       — Ну… мы пришли на кладбище… — сглотнув ком, прошептала я, и Блэк вновь уставился на меня широко раскрытыми глазами, наполненными шоком и изумлением. — Мы там ни разу не были, поэтому просто бродили среди надгробий. Гарри хотел найти могилу родителей, он думал, что тетя и дядя просто не хотят приводить его туда. Мы тогда не знали, что они похоронены в другом месте… Мы с ним около часа так бродили, а потом он вдруг убежал куда-то в сторону. Естественно, я ринулась за ним, и догнала у могилы некой Лили Брайрвуд. Он пару секунд смотрел на небольшое надгробие, а потом ни с того ни с сего расплакался. Мерлин! Это реально был первый раз, когда я видела его плачущим! — кажется, из-за алкоголя все чувства обострились, и я почувствовала, как предательски зачесался нос, а к горлу подобрался тугой ком. — Гарри успокоился, когда на улице уже потемнело и зажглись фонари. Возвращаться к Дурслям мы не планировали, поэтому так и остались на кладбище, только перебрались на лавочку под ближайшим деревом, чтобы немного скрыться от снегопада. Сидели и смотрели, как снежинки медленно кружатся в воздухе, пока не уснули, прижавшись друг к другу. Следующее, что я помню — громкие голоса взрослых и ослепительно-яркий свет от фонариков. Полиция нашла нас. Не знаю, помнит ли это Гарри — у него был жар, но… Я отчетливо помню лицо тети Петунии тогда. Когда нас нашли, она была напугана. И это было не наигранное притворство. Она была реально напугана и обеспокоена нашей пропажей. Она с такими криками бросилась к нам, когда увидела. Чуть ли не плача. — я перевела взгляд с кружки на нахмурившегося Блэка. — Ты сказал, что она не любит Гарри… Нас… Но мне так не кажется. — брови Блэка взлетели вверх. — Взгляд, полный страха, беспокойства, отчаяния и паники, не может быть у человека, который испытывает к нам неприязнь. Да, у нее трудный характер, но она нас не не любит. В противном случае — она могла бы давно сдать нас в детский дом. Дядя Вернон часто предлагал ей сделать это, чтобы избавить от лишних ртов и проблем, и когда мы вернулись в тот день домой, он вновь заявил об этом с заядлым упорством и решимостью. Но тетя тогда отвела его в сторону и что-то сказала, и после этого такой разговор больше не поднимался. — я шмыгнула носом и, чихнув, подняла взгляд к небу.       — Докатились. Я защищаю Дурслей…       Однако стоило мне только услышать слова Сириуса относительно тети Петунии, как мне захотелось выгородить женщину. Доказать, что она не настолько плоха, как может показаться на первый взгляд. И, судя по задумчивому взгляду Блэка, у меня это немножко, но получилось.       Сейчас, вновь обдумав, то, что произошло в тот день, я была абсолютно уверена в своих словах. Даже не хотелось представлять, что она чувствовала в тот Хэллоуин, когда ей сообщили о нашей пропаже. И о причине нашего исчезновения из школы.       — Так… Ты в детстве защищала Гарри от всяких хулиганов? — Блэк вдруг решил увести разговор в другое русло.       — Вот тут странная штука была… — я чуть усмехнулась, приподняв уголки губ, решив не продолжать разговор про родственников. — Каждый из нас мирился со словами брошенными в свой адрес, но мы не были терпеливы, когда задевали второго. Гарри вступался за меня, а я за него. Просто, почему-то остальные дети его задирали больше, чем меня…       — Видимо, мальчики все же были воспитанные и понимали, что обижать девочек — плохо. — одобрительно кивнул Блэк.       Я усмехнулась и тут же громко и неожиданно чихнула. Мужчина окинул меня изучающим взглядом, слегка сощурившись, и недовольно цокнул. Да, свитера и джемпера было маловато для выхода на крышу.       — Идем. Не хватало еще, чтобы ты заболела… — протянул Блэк и, схватив меня за руку, поднял и повел внутрь.       Когда мы подошли к двери, я мысленно застонала, понимая, что совершенно забыла о своей изначально причине появления на крыше.       — Ну, ладно. На это у меня еще будет время…       Я опять громко чихнула, вызвав недовольное хмыканье со стороны Блэка. И не только — на мой чих тут же отреагировала миссис Уизли. Женщина довольно громким и слегка строгим голосом поинтересовалась с первого этажа, кто умудрился простыть в Рождество. Я непроизвольно повела плечами.