Из дневника Гайдена Поттера (серия Неизвестное родство)

      21 декабря       Я уже не знаю, что и думать. Мама совсем свихнулась. Честно говоря, пару раз я думал, что она меня задушит. Я никогда не видел её такой… такой… девчачьей. Она всё обнимала меня и очень-очень быстро задавала вопросы. От папы не было никакой помощи. Он только смеялся и ерошил мне волосы. Я действительно ненавижу, когда он так делает.       Сегодняшний ужин был таким долгим. Все хотели знать всё о Хогвартсе: об уроках, учителях, друзьях и врагах. Роуз хотела узнать, всё ли правда в «Истории Хогвартса». Откуда мне знать? Я не выучил эту книгу наизусть, как она! Папа всё спрашивал, не усложняет ли мне кто-нибудь жизнь. Другими словами, он хочет знать, доставляют ли Снегг и его слизеринцы какие-либо неприятности. Не думаю, что он поверил мне, когда я сказал ему, что справлюсь.       Однако больше всего вопросов задавала мама. Она хотела знать всё обо всех в школе. Она задавала много вопросов о Невилле, Гермионе и Орионе… особенно об Орионе. Папа тоже казался крайне заинтересованным, что было странно. Обычно папа первый говорит маме, чтобы она перестала придираться. Я мало что мог им рассказать. Я знаю, что Ориона усыновил его отец, и он многому научился в магии у своего дяди, но на этом всё. Орион мало рассказывает о себе, по крайней мере, мне.       Странно было то, что когда я спросил, почему они хотят так много знать об Орионе, у мамы с папой стали очень странные выражения лиц, и они отправили нас спать. Я просто не понимаю. Что такого особенного в Орионе Блэке?       25 декабря       Счастливого Рождества, я полагаю.       Хотел бы я что-нибудь сделать. Я услышал, что мама снова говорила с папой о Гарри. Праздники для мамы всегда самые тяжёлые. Мы с Роуз нашли её в комнате Гарри, плачущей, как и каждое рождественское утро. Я ненавижу эту комнату. Мама фактически превратила её в святилище со всем, что когда-либо принадлежало Гарри. Никто, кроме мамы, больше никогда не заходит в эту комнату, даже папа.       Я знаю, это звучит подло, но я бы хотел, чтобы мама смогла двигаться дальше. Было больно потерять Гарри, я знаю, но у неё ещё двое детей. У неё есть Роуз и я. Почему нас недостаточно?       Мне действительно жаль Роуз. Теперь она застряла здесь только с мамой и папой. До того, как я пошёл в Хогвартс, мы всё делали вместе, потому что нас было только двое. Я знаю, что ей труднее, потому что она совсем не помнит Гарри. Она не помнит ночи, когда мама оставалась с Гарри, потому что он болел. Она не помнит других случаев, когда Гарри просыпался с криками от кошмаров.       Это всё, что я помню, а ведь я провёл с ним пять лет. Грустно, не правда ли?       14 января       Я ненавижу не знать чего-то, что знают все остальные! Ориону пришлось сказать мне, что между нашими отцами проблемы. Ориону! Было бы полезно узнать об этом до того, как я уехал в Хогвартс! Что ещё хуже, так это то, как папа ответил на моё письмо, в котором я спросил об этом. «Мы поговорим об этом, когда ты вернёшься домой». Вернусь домой? Я знаю, что это значит. Это значит, что они придумают, что мне сказать, если я не забуду спросить. Почему они не могут просто сказать мне правду? Что они скрывают?       Думаю, мне не стоит удивляться. Должно быть, это что-то плохое, если Орион не хочет даже говорить об этом. Просто насколько много мама и папа скрывают от меня? Это была папина вина? Мистера Блэка? Это не имеет никакого смысла! Если между папой и мистером Блэком была проблема, то почему мама с папой хотели узнать об Орионе?       Я не знаю, что делать. Я не хочу вызвать проблемы с мамой и папой, но разве я не имею права знать о семейных делах? Разве мы с Роуз не должны знать, с кем мы можем дружить, а с кем нет? Я знаю, мама не верит во вражду чистокровных, потому что она маглорождённая, но она всё же существует. Может быть, мама и папа были так любопытны насчёт Ориона, потому что хотели убедиться, что он не опасен.       О чём я думаю? Орион не опасен. Он спас мне жизнь. Я обязан ему разобраться во всём этом, и я это сделаю. Мне просто нужно выяснить, как.